Глава IV 1. Губернская гимназия по Уставу 1871 г. Первые прогимназии

Крестьянские реформы, польское восстание 1863 г., выступления народников, демократов внесли сумятицу и в умы молодого поколения. Наблюдался общий упадок дисциплины среди учащихся, особенно студентов.

Вчерашние гимназисты, поступив в университет, погружались в атмосферу революционных настроений, становились участниками многочисленных оппозиционных кружков и обществ. После отмены формы в 1861 г. опознавательным знаком студента стали длинные волосы, широкополая шляпа, плед и толстая дубина в руках. На лекции в университет стали приходить все желающие – дамы, чиновники, воспитанники духовных академий, офицеры. В аудиториях появлялись известные писатели и поэты, учителя, профессора других учебных заведений, люди, занимавшие высокое официальное положение в обществе. Как писал в своих воспоминаниях русский общественный деятель Л.Ф.Пантелеев, «… русское общество, до того времени знавшее только такой порядок жизни, где ни о какой самодеятельности и речи не могло быть, в одном слове «свобода» видело уже чарующий и целительный бальзам, перед которым не могла устоять никакая болезнь».

Правительство все больше убеждалось, что высшая школа составляет основной контингент революционного движения. Не решаясь на резкую ломку нового университетского устава, оно пошло по пути реорганизации средней школы, справедливо усматривая в ней эффективный путь воздействия на университеты.

Была начата разработка нового устава, который отразил значительное влияние прусской педагогики. Однако, не дожидаясь завершения этого сложного дела, министр просвещения Д.А.Толстой издал для гимназии ряд ограничительных циркуляров. Так, были пресечены «вольности» педагогических советов, которые в самостоятельной трактовке программ и методик действительно зашли далеко. Распоряжением от 12 ноября 1866 г. объявлялось, что министерство собирается установить единые для всех средних школ программы. Другим распоряжением была ограничена свобода выбора педагогическими советами учебников и учебных пособий. Кроме того, циркуляром от 21 сентября 1866 г. министерство потребовало более жесткого проведения экзаменов, «чтобы не было допускаемо уместного послабления при оценке знаний».

Министерством были приняты меры по усилению религиозного воспитания, «наведению порядка» среди учащихся и удалению из гимназий неблагонадежных преподавателей. Очередная «оттепель» в русском обществе сменилась эпохой контрреформ.

В 1868 г. директором Воронежской губернской гимназии назначается А.М.Белозоров с официальной формулировкой: «для приведения ее в полный порядок и благоустройство». Он наделяется чрезвычайными полномочиями.

Алексей Мемнонович Белозоров был родом из дворян. Службу начал в 1851 г. учителем истории Воронежской гимназии. С 1852 г. преподавал историю в Курской гимназии и одновременно являлся комнатным надзирателем Благородного пансиона этой гимназии. С 1859 г. инспектор Тамбовской гимназии, а с 1861 г. Курской. При нем Воронежская гимназия была преобразована в восьмиклассную (по уставу 1871 г.) с двумя древними языками. В 1871 г. открыл при ней приготовительный класс.

Воронежская гимназия, как и все другие, переживала трудные времена. «Особенные настроения», частые нарушения дисциплины учащимися, недоверительные отношения между педагогами были характерны для этого периода.

В первый же год Белозоров начал чистку педколлектива. Были уволены в отставку учитель немецкого языка, надзиратель за приходящими учениками, заменен инспектор гимназии. Ушли преподаватели истории, математики, латинского языка.

Активизировалась деятельность педагогических бесед, на которых поднимались злободневные проблемы учебного процесса. Остро был поставлен вопрос о повышении успеваемости. Решили подводить ее итоги ежемесячно, а не раз в два месяца, как раньше. В конце каждого месяца обсуждались причины неуспеваемости и плохого поведения учеников, причем родители этих школьников немедленно ставились в известность. Было обращено внимание на опрос учеников и определены недостатки: «Учителя: 1) слишком долго останавливаются на одном ученике, оставляя остальных в пассивном состоянии, 2) практические занятия (диктант, переводы, решение задач, черчение) выполняются только одним или немногими, 3) преподаватели занимаются в основном с хорошими учениками, 4) ограничиваются только спрашиванием, не стараясь воздействовать на чувства и волю учеников». Было рекомендовано привлекать к работе на уроках весь класс.

Навели порядок и с репетиторством, которым занимались многие ученики Воронежской гимназии. Педагогический совет установил правила, по которым свидетельства на право преподавания в частных домах выдавались только ученикам трех старших классов – 5, 6, 7-го. Если гимназист, получивший право на репетиторство, начинал хуже учиться и вести себя на уроках, плохо выполнять обязанности репетитора, то свидетельство у него отбирались. Если учащийся занимался репетиторством без надлежащего свидетельства, на него налагалось взыскание вплоть до исключения из учебного заведения.

Были установлены новые правила надзора за учащимися как в гимназии, так и вне ее. Составлены служебные инструкции инспектору, преподавателям и надзирателям.

Родителям или замещающим их лицам было предложено дать подписки о том, что все распоряжения директора гимназии будут выполняться неукоснительно и точно. В противном случае ученику грозило увольнение из гимназии.

Для регистрации нарушений порядка и дисциплины была установлена своеобразная и довольно сложная система. Каждый поступок ученика записывался в особый «настольный журнал», постоянно находившийся в дежурной комнате. Из него инспектор делал выписки и вносил их в «Алфавитную кондуитную книгу». Кроме того, имелась «Штрафная книга», в которую записывались проступки учеников и меры взыскания, определенные педагогическим советом.

Одним из самых распространенных наказаний за незнание урока являлось оставление после занятий или «после обеда». Директор решил привлечь преподавателей, оставляющих учеников, к подготовке с ними невыученного урока. Но это полезное дело закончилось тем, что педагоги, не желая работать дополнительно, перестали оставлять детей после занятий.

А.М.Белозоров обратил внимание родителей и общественности на недопустимые бытовые условия, в которых находились многие гимназисты. Напомним, что гимназия была единственной в губернии, большинство учеников были приезжими и жили на квартирах. Директор учебного заведения писал: «Многие из наших воспитанников находятся в самых несчастных обстоятельствах: платят только за одну квартиру, т.е. за какой-либо тесный и грязный угол в самой отдаленной части города и живут на так называемом «своем столе», т.е. питаются одним хлебом и водою, лишь изредка будучи в состоянии приготовить для себя, собственными руками, что-нибудь горячее; спят, за неимением кроватей, на полу или по два или по три на одной кровати, часто без всяких постелей и каких-либо постельных принадлежностей; не имеют для зимнего времени достаточно теплой одежды, а часто не имеют и вовсе сносной одежды и обуви, и оттого не посещают классов; остаются, нередко в продолжение всего пребывания в гимназии., без всяких учебных пособий, пользуясь, когда и насколько это бывает возможно, книгам своих товарищей, что и естественно, если вспомнить, что многие из гимназистов, находящихся в таком положении, издерживают на свое годовое содержание менее того, что стоит приобретение книг для некоторых классов. Понятно, что такие воспитанники не имеют никаких средств и для уплаты за учение». Таким образом, многие гимназисты не могли хорошо учиться по вышеизложенным причинам, в основе которых лежала бедность. С другой стороны, им не могли платить стипендии или освободить от оплаты за обучение из-за плохой успеваемости. Этим, в частности объяснялось огромное число выбывающих из гимназии до окончания полного курса.

Другой проблемой гимназии являлись частые пропуски уроков, особенно учащимися старших классов. Трудно дети возвращались в гимназию после каникул, на что многие родители не обращали особого внимания.

Но тем не менее увольняли из гимназии в исключительных случаях, когда все воспитательные меры были исчерпаны. Например, в 1867/68 учебном году уволили шесть человек за «нанесение побоев товарищу, имевших последствием продолжительную болезнь пострадавшего от них ученика; неоднократно замеченное курение в стенах гимназии, при совершенной неуспеваемости и неодобрительности в нравственном отношении; несвойственные в детском возрасте занятия на квартире: игра в карты, употребление спиртных напитков и т.п. и, наконец, продолжительное совершенное непосещение гимназии без всяких уважительных причин».

Хотя многие в Воронеже обвиняли директора гимназии в чрезмерной строгости, бессердечности, формализме, он, по словам современника, «если и был строг и требователен к другим, то во всяком случае не больше, чем к себе в исполнении дога и обязанностей службы, имея совершенно ясный и определенный взгляд на педагогические задачи школы, независимый от веяний времени и «сквозняков» общественных настроений».

Если к 1868 г. гимназия, по словам попечителя округа, пришла в полный упадок, то новый директор за четыре года привел ее в порядок. В 1872 г. Воронежская гимназия официально была признана лучшею в Харьковском учебном округе, или «образцовою».

Тем временем в Государственном совете закончилось обсуждение нового школьного устава. Вопреки мнению большинства после вмешательства императора Александра II 30 июля 1871 г. новый «Устав гимназий и прогимназий ведомства Министерства народного просвещения» был утвержден. Он узаконил классическую гимназию как основной тип среднего учебного заведения. Ведущими предметами признавались древние языки и математика. Им отводилась большая часть учебного времени (41%).

Новый устав предусматривал увеличение срока обучения в гимназиях на два года: вводился приготовительный класс, курс седьмого класса (который раньше был выпускным) распределялся теперь между седьмым и восьмым классами. Сокращались права педагогических советов и увеличивалась административная власть директоров, которые теперь именовались «начальниками» гимназий. Впервые были введены общегосударственные учебные программы.

В Воронежской классической гимназии латинский язык преподавался с 1868 г., а с 1871 г. прибавился греческий. В этом же году был открыт приготовительный класс.

В последующие годы деятельность педагогического совета гимназии была направлена на укрепление учебно-воспитательной работы. Особая роль здесь отводилась классным наставникам, которые были введены согласно новому уставу. Они не только контролировали успеваемость и поведение детей в школе, но и постоянно контактировали с родителями и воспитателями гимназистов.

В 1886 г. были введены классные библиотеки, средства на которые собирали сами ученики. Ежегодный взнос составлял 1 руб. Библиотекарем назначался один из лучших гимназистов, а курировал его классный наставник.

Вопросы дисциплины и религиозно-нравственного воспитания находились под неослабным вниманием педагогического коллектива. В 1886 г. попечителем Харьковского учебного округа были утверждены «Правила соблюдения порядка и приличия учениками вне стен заведения и вне дома». 15 ноября этого года педагогический совет Воронежской гимназии сделал к ним свои дополнения. Был установлен строгий надзор за учениками «вне стен заведения», точно определено время их пребывания дома. Указаны места отдыха, которые могут посещать гимназисты. Особое внимание уделялось посещению театра. Было определено: «разрешать посещение театра только в праздничные дни и отнюдь не позволять ученикам бывать в те дни, когда даются оперетки и другие пьесы антинравственного одержания». 80-е гг. характерны для Воронежской гимназии высоким уровнем дисциплины и добросовестным выполнением своих обязанностей как учениками, так и педагогами. Например, к концу 1886/87 учебного года из 345 учащихся 293 имели по поведению «5», 56 учащихся – «4» и только пять учащихся – «3». Никто из гимназистов не был исключен, ни к кому не применялись особые меры наказания.

Исправно выплачивались стипендии и пособия. Например, девяти беднейшим ученикам, окончившим курс гимназии в 1886г., были выданы пособия на общую сумму 612 руб. 72 коп. Деньги были получены от платных концертов и спектаклей, проводимых учениками. Были освобождены от платы за учение дети лиц, прослуживших не менее 10 лет по ведомству Министерства народного просвещения. Таких было 30 человек. По свидетельству о бедности освобождены от платы дети несостоятельных родителей, которые заслужили помощь своими успехами в учебе и отличным поведением: в первом полугодии – 31 ученик, во втором – 37.

В 1891 г. в Воронежской губернской гимназии выплачивалось 49 стипендий. Интересно, что 26 из них были учреждены в 1878 г. А.М.Быковской в память ее отца майора М.Подколзина, который был выпускником гимназии и завещал процент с капитала в 100000 руб. на стипендии родному учебному заведению. Процент составлял 6500 руб., и, таким образом, каждый стипендиат получал 250 руб. в год.

После смерти А.М.Быковской распоряжением по Харьковскому учебному округу было определено установить в «торжественном зале» Воронежской губернской гимназии портрет А.М.Быковской и ежегодно совершать панихиды по покойной и ее отцу.

22 сентября 1873 г. в Воронеже открывается четырехклассная мужская прогимназия в составе 1-го и 2-го классов. Через месяц к ним присоединяется приготовительный класс. В следующем году открываются последние 3-й и 4-й классы, куда были переведены ученики из соответствующих параллельных классов губернской гимназии. Таким образом, первый выпуск учеников, окончивших курс прогимназии, состоялся в 1875 г. В 1880-е гг. плата за обучение здесь взималась следующая: с учеников приготовительного класса – 24 руб. в год, остальных – 30 руб. в год.

1 июля 1879 г. в Боброве открылась четырехклассная мужская прогимназия с приготовительным классом. Она содержалась на совместные средства Государственного казначейства, уездного земства и г. Боброва. В 1880-е гг. плата за обучение была установлена: с ученика приготовительного класса – 8 руб. в год, остальных классов – 12 руб. в год. В 1886 г. В прогимназии насчитывалось 132 ученика.

В августе 1879 г. в Острогожске открыта шестиклассная мужская прогимназия с приготовительным классом. Содержалась на средства Государственного казначейства и г. Острогожска. Плата в 1880-е гг. была следующая: с ученика приготовительного класса – 16 руб. в год, остальных классов – 24 руб. в год.

Жизнь и быт этих учебных заведений подробно описаны многими русскими писателями, которые почти все в свое время были гимназистами. Интересно рассказали об учебе в воронежских гимназиях А.Н.Афанасьев, Н.И.Костомаров, В.А.Кораблинов и др. Познакомившись с их произведениями, можно узнать много нового и увлекательного о старом Воронеже и его учебных заведениях. Мы же хотим остановиться на суевериях, которые были распространены среди воронежских гимназистов.

Ученики были убеждены, что, выучив урок, нельзя оставлять книгу открытой: все забудешь.

Полезно класть раскрытую книжку под голову: лучше усвоишь и тверже будешь помнить то, что учил.

Чтобы учитель не сердился и был более щедрым на отметки, ему подавали новое перо, подсыпали соль под учительский стол и стул или же читали про себя «Отче Наш».

Чтобы не быть спрошенным учителем, ученики втыкали в парту булавку; отыскав сучок в парте, держались за него пальцем и читали: «Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его».

Чтобы заранее узнать, какой билет достанется на экзамене, делали билетики из бумаги и клали их на ночь к иконе. Утром вынимали один из них, веря, что этот билет и попадется.

А еще ученик спрашивал у трех товарищей, какой ему достанется билет. Если три ответа совпадут, значит они верны.

На пути от парты к толу, за которым сидели экзаменаторы, ученик должен был успеть прочитать три раза «Отче Наш»: если не успеет – ответит неудачно.

О переходе в следующий класс гадали на Новый год. Брали ночью в темноте вязанку дров и потом в комнате при свете считали дрова. Четное число означало переход в следующий класс. Когда под Новый год часы начинали бить двенадцать, нужно было на папиросной бумаге написать: «Хочу перейти в такой-то класс» и эту записку проглотить. Считали, что если успеть все это сделать во время боя часов, желание сбудется.

Чтобы получить хорошие отметки, молились св. Пророку Науму.

В Воронеже, где находились мощи св. Митрофана, вату от них учащиеся клали себе в волосы, на голову или в уши, чтобы лучше понимать; под язык – чтобы отвечать лучше; в рукав правой руки – чтобы вынуть на экзамене билет попроще; в ручку для пера – чтобы удачнее выполнить письменную работу.

А вот какие темы сочинений были предложены ученикам Воронежской мужской гимназии в 1889/90 учебном году:

Геройство и величие римлян в опасностях и несчастьях.

Любовь к отечеству – источник великих деяний.

Несчастия, постигающие человека от потери зрения и слуха.

Монументы, возвышающие дух народа.

«Не бойся едких осуждений, но упоительных похвал» (Е.Баратынский).

«Безрассудная роскошь вредна для государства» (Карамзин).

Поэтическая сторона утренних и вечерних явлений природы.

Обстоятельства, способствовавшие развитию скупости в Плюшкине ( по «Мертвым душам» Гоголя).

Здоровье – одно из высших благ.

Как я провел праздник Пасхи.

Характеристика идеальной семьи (по «Домострою»).

Эти темы сочинений отчасти подтверждают схоластический характер преподавания в гимназиях, который отмечался современниками в ряду основных недостатков средней школы 70-90-х гг. XIX в.

В 1898 г. министром просвещения был назначен Н.П.Боголепов, который находился на этом посту до 1901 г. Новый министр с большим вниманием отнесся к проблемам среднего образования, особенно в части нравственного воспитания гимназистов. На собственном опыте он познал жизнь воспитанника гимназического пансиона конца 50-х – нач.60-х гг. Описывая первые годы учебы Н.П.Боголепов свидетельствовал: «Долгое время, года три, я не мог примириться с казарменной холодной обстановкой тогдашней пансионной жизни. Мои товарищи, как цыплята, клевали друг друга и особенно более слабых, и мне досталась та же доля – правда, не худшая, чем другим. Хотя мне подчас было очень горько и, особенно первое время, после полной участия и беспечной семейной жизни, однако разумная суровость отцовского режима и строгость учителя Митрофанова (домашний учитель Н.П.Боголепова – Ю.П.) помогали мне перенести это время без отчаяния».

По твердому убеждению Н.П.Боголепова воспитание является более значимым, чем образование. Детей надо воспитывать в простоте, развивать в них высокие нравственные качества на основе учения Христа. Роскошь он считал особенно вредной для неокрепших детских душ. Лучшим же средством нравственного воспитания, по мнению Н.П.Боголепова, является труд.

Изъяны в системе среднего образования Н.П.Боголепов связывал с недостаточной подготовкой учительских кадров. В 1898 г. правительство по инициативе министра просвещения создало «Комиссию по улучшению средней школы». Комиссия пришла к заключению о необходимости создания кафедр педагогики на историко-филологических факультетах университетов и организации педагогических институтов.

В ноябре 1898 г. Министерство народного просвещения разослало по всем учебным округам циркуляр, в котором констатировалось отсутствие у начинающих преподавателей профессионально-педагогической подготовки, и в связи с этим предлагалась высказать пожелания о путях его улучшения.

Кроме вопросов подготовки учителей работа Комиссии позволила определить в комплексе основные проблемы средней школы. В циркуляре № 1612 от 8 июля 1899 г. Н.П.Боголепов признал, что жалобы на недостатки школы не лишены «известной доли справедливости», хотя и многое в них «преувеличено». Перечисляя эти недостатки, министр назвал «отчужденность от семьи и бюрократический характер средней школы, вносящий формализм и мертвенность в живое педагогическое дело и ставящий в ложные взаимные отношения преподавателей и учеников». Отмечались и другие слабые стороны средней школы, на которые обращали внимание члены Комиссии:

«1. Невнимание к личным особенностям учащихся и пренебрежение воспитанием нравственным и физическим.

2. Нежелательная специализация школ с самых младших классов, обрекающая детей на известный род занятий, прежде чем выяснились их природные способности и склонности.

3. Чрезмерность ежедневной умственной работы, возлагаемой на учеников, особенно в низших классах.

4. Несогласованность программ между собой и с учебным временем и значительное наполнение их требованиями второстепенными или даже излишними.

5. Недостаточное преподавание русского языка, русской истории и русской литературы и слабое ознакомление с окружающей природой, что, взятое вместе, лишает школу жизненного и национального характера.

6. Излишнее преобладание древних языков и неправильная постановка их преподавания, благодаря которой не достигается цель классического образования, несмотря на отводимое этим языкам значительное количество часов.

7. Недостаточная умственная зрелость оканчивающих курс гимназии, что препятствует успешному ходу их университетских занятий».

Все эти недостатки были характерны и для Воронежской губернской мужской гимназии, которая к началу XX в. была самой престижной средней школой в обширной губернии.

Министры Николая II составили пять проектов новых университетских уставов, однако ни один из них не был утвержден. Россия встретила 1917 г. все с тем же уставом 1884 г., лишь модернизированным в годы февральской революции.

Было подготовлено три проекта нового положения о гимназиях и реальных училищах, но и они остались на бумаге. Например, при министре просвещения П.С.Ванновском (1901-1902) был составлен проект «Основные положения устройства общеобразовательной средней школы», который вызвал восторг в либеральных кругах. Печать называла этот проект «одним из радостнейших актов государственной деятельности».

В ожидании законодательного утверждения реформы с осени 1901 г. началось ее применение в виде эксперимента. Как временная мера, на один год, в мужских гимназиях и прогимназиях было значительно сокращено количество уроков латинского языка и увеличено число часов на русский язык, географию и историю. В течение учебного года собирались отзывы попечительских и педагогических советов, поступали заключения на проект реформы из министерств и ведомств.

К весне 1902 г. проект был готов к внесению в Государственный совет. Но последовала отставка Ванновского и реформа осталась нереализованной.

Справедливости ради нужно отметить, что в начале XX века правительство делало максимум возможного для развития школы, в частности, значительно увеличилось финансирование образования. Но в такой огромной стране как Российская империя, и этих сумм было недостаточно. В России один университет приходился на 17 млн. человек, а в Германии на 2,8 млн. жителей. Значит, Россия отставала от Германии в подготовке специалистов с университетским образованием в 6 раз.

Но реформистские страсти бушевали в столице, а в провинции все оставалось по-прежнему. Мирное и скучное течение гимназической жизни продолжалось. В 1903 г. в связи с преобразованием Воронежской мужской прогимназии во 2-ю мужскую гимназию, губернская или просто мужская гимназия стала именоваться 1-й мужской гимназией. Таким образом, в 1903 г. в Воронежской губернии стало три полных мужских гимназий – две воронежские и острогожская, т.е. три средних школы, дающих право поступления в университет. Только революция 1905 г. немного сдвинула с места застоявшуюся систему среднего образования. На 1 января 1916 г. в Воронежской губернии насчитывалось 8 полных мужских гимназий и одна прогимназия.

В конце XIX-начале XX вв. учебный процесс Воронежской губернской гимназии не менялся, но в некоторых сферах ее школьной жизни происходили определенные сдвиги.

Больше внимания стали уделять физическому развитию и охране здоровья учащихся. В 1895 г. газета «Воронежский телеграф» опубликовала речь врача Л.Скрябина на ежегодном «Собрании Воронежского Отдела Общества Охранения Народного Здравия». Статья называлась «Гимнастика в учебных заведениях г. Воронежа и что ею достигается». Врач поднял вопрос о переутомлении учащихся, о несоразмерности умственной и физической нагрузки в воронежских школах. Затем остановился на Инструкции Министерства народного просвещения от 29 апреля 1889 г., где были изложены цели гимнастики и требования, предъявляемые к ней в школе.

Гимнастические упражнения делились на четыре категории: 1) строевые упражнения, 2) вольные гимнастические движения, 3) упражнения с подвижными снарядами, 4) упражнения на неподвижных снарядах. Для выполнения этой программы нужны были гимнастические залы. Такие помещения имелись, но они не отвечали требованиям – маленькая площадь, отсутствие раздевалок и вентиляции. В подобных условиях, отмечал Л.Скрябин, «детям приходится усиленно поглощать пыльную, негодную, а подчас и зараженную разнородными микробами от верхнего платья смесь различных газов, но не воздуха». В обследованных двенадцати средних учебных заведениях Воронежа не было ни одного зала, где бы соблюдались «нормы пространства». Отмечая другие недостатки введения гимнастики в школе. Л.Скрябин замечает, что «есть благие попытки со стороны некоторых наших учебных заведений выйти из этого положения. Весьма желательно бы, в интересах здоровья учащихся, в тех учебных заведениях, где не имеется соответствующих необходимым требованиям современной гигиены гимнастических залов – вовсе не делать гимнастики зимой, а дать возможность детям провести лишний час на свежем воздухе».

В мужской губернской гимназии обучение гимнастике имело давние традиции. С середины 70-х гг. XIX в. ее преподавал (по совместительству) учитель гимнастики Воронежского кадетского корпуса Д.С.Кузнецов. Более двадцати лет он вел этот предмет во всех классах гимназии. Помощником учителя долгое время был унтер-офицер запаса С.М.Кислянских. Многое сделал для включения гимнастики в число обязательных предметов директор гимназии М.П.Григоровский – преподаватель истории и греческого языка. Вместе с тем он имел диплом учителя гимнастики, полученный после окончания специального курса Петербургского врачебно-гимнастического общества, что и объясняет его особое внимание к этому предмету. Директор сожалел, что в гимназии нет «отдельной гимнастической залы, поэтому приходится использовать зал заседаний педсовета. Но зал невелик, и ему не хватает воздуха».

В решении педсовета гимназии 1891 г. отмечалось, что «правильные гимнастические упражнения имеют характер урочных занятий и производятся сравнительно редко, а между тем заметно, что сами учащиеся нередко ищут в физических упражнениях противовеса своим умственным занятиям. Для удовлетворения этой естественной потребности развивающегося молодого тела и отвлечения от разных вредных занятий, порожденных или излишней свободою времени или просто праздностью, … физических занятий очень мало, так как нет пригодного для этого помещения». Нужно заметить, что в то время люди практически не занимались спортом, т.к. не было массовых спортивных игр. Для детей основной забавой являлись драки: улица на улицу, школа на школу и т.д. Летом лапта и салки. Зимой – санки и коньки (у кого они были). В Воронежской губернии существовала игра под названием «лунки», напоминающая русский хоккей с мячом. Изготовлялось подобие клюшки, в деревне для этой цели распиливали пополам дугу от лошадиной упряжи. В противоположных концах ледяной площадки выдалбливали небольшое отверстие – лунку. Две команды, одна против другой, пытались завести какой-либо предмет, похожий на мячик, в лунку соперника. Распространенной была игра в снежки.

К разновидности школьной гимнастики относились военно-гимнастические прогулки, чем-то напоминающие военно-спортивные игры советской эпохи.

Согласно п.25 инструкции Министерства народного просвещения о преподавании гимнастики, педагогический совет Воронежской губернской гимназии в апреле 1890 г. разработал и утвердил программу по реализации министерского документа. В ней были предусмотрены и военно-гимнастические прогулки. 27 апреля 1890 г. педагогический совет гимназии организовал для учащихся такое мероприятие.

В солнечный весенний день, в 10 утра, гимназисты в сопровождении всех классных наставников, преподавателей и служащих отправились в путь и в 11 часов прибыли в лагерь (учебный центр – Ю.П.) Воронежского Михайловского кадетского корпуса. После непродолжительного отдыха они занимались военной подготовкой, физическими упражнениями, различными играми. В 14 часов в лагерь прибыл попечитель Харьковского учебного округа П.Б.Лукьянов и оставался там до конца дня. Затем гимназисты продемонстрировали свою выучку в военной и гимнастической подготовке перед гостями, среди которых, кроме попечителя учебного округа, находился директор кадетского корпуса генерал Репнин, офицеры корпуса и гарнизона. Присутствовавшие выразили детям «свое одобрение и благодарность». В 18 часов гимназисты во главе с духовым оркестром Можайского полка выступили в обратный путь. Колонну сопровождали почетные гости, преподаватели, родители и родственники учеников. В 20 часов все прибыли на гимназический двор, где военный оркестр исполнил гимн «Боже царя храни», сопровождавшийся восторженными криками «Ура!» Получив заряд бодрости и положительных эмоций, в отличном настроении, участники прогулки разошлись по домам. К сожалению, подобные мероприятия проводились редко, а значит, были для детей большим событием.

В начале XX в. гимнастика в средних учебных заведениях становится более популярной, ее диапазон расширяется. Кроме распространенной тогда немецкой гимнастики, доступными становятся другие направления, в частности, чешская гимнастика.

После революции 1905 г. многие директора гимназий стала приглашать специалистов из Чехии. В Воронеже зарубежные тренеры появились в 1908-1909 гг. Гимнастика, которую они вводили, называлась сокольской. Такое наименование гимнастика получила по имени чешской национальной организации «Сокол», символизирующей свободу, мужество и храбрость. Эта гимнастика пользовалась большей популярностью, чем немецкая. Германская делала упор на развитие силы, воли, выносливости, чешская же строилась на комбинациях гимнастических упражнений, четкости, чистоте и красоте движений. Сокольцы ввели единый гимнастический костюм (майка-соколка и спортивные рейтузы), музыкальное сопровождение вольных упражнений и занятий с предметами (палки, булавы), для девушек – шарфы и мячи. Большой популярностью пользовались живые пирамиды, которые прочно вошли в число любимых физических упражнений затем и советской общеобразовательной школы. Один из выпускников Воронежской гимназии писал в воспоминаниях, что когда оказывался на вершине гимнастической пирамиды, у него захватывало дух, сердце наполнялось радостным восторгом и, казалось, что сейчас полетишь.

К 1910 году в 1-й мужской гимназии оборудовали обширный гимнастический зал, где были брусья, турник, шведская стенка, конь с ручками. Здесь два раза в неделю ученики занимались под руководством чеха Франца Данибыла, который окончил курсы сокольской гимнастики в Праге. Но занятия гимнастикой не носили массовый характер, как это может показаться. Дети не были приучены к спортивным занятиям, большая учебная нагрузка оставляла мало времени для отдыха, и немногие имели желание ходить два раза в неделю, по своей инициативе в гимнастический зал.

Выпускник 2-й Воронежской мужской гимназии А.И.Князев писал в воспоминаниях: «Желающие могли только вечерами два раза в неделю посещать занятия по гимнастике. В гимназии имелись турник, брусья и еще «козел», через который мы прыгали. Хотевших заниматься было не очень много».

В губернской гимназии имелся отличный духовой оркестр. Он возник благодаря введению занятий оркестровой музыкой. По этому предмету ученики сдавали экзамен. Оркестр гимназии иногда выступал в зимнем и летнем театрах Воронежа, пользовался вниманием дирекции учебного заведения.

В конце XIX-начале XX вв. особенную популярность в обществе завоевал театр. Воронежские театральные традиции имели давнюю историю и драматические спектакли в городском театре всегда вызывали ажиотаж среди местной публики. В учебных заведениях самодеятельные артисты также ставили любительские спектакли, которые с удовольствием смотрели ученики, гости и преподаватели.

Так, 8 декабря 1890 г. учащиеся гимназического пансиона подготовили спектакль по комедии Н.В.Гоголя «Ревизор». На представление были допущены 200 лучших учеников губернской гимназии. Предварительно сценарий спектакля рассмотрели на заседании педагогического совета, который рекомендовал некоторые сцены и реплики убрать «как не соответствующие нравственным понятиям молодых исполнителей». В антракте для зрителей было организовано угощение. Детям предложили чай, сладкое печенье, пряники и яблоки. Гимназистам не разрешалось посещать публичные спектакли в городском театре, что еще больше возбуждало интерес мальчиков к популярному виду искусства. Поэтому день самодеятельного спектакля стал для учащихся настоящим праздником.

Значительным событием в жизни 1-й мужской гимназии явился выход первого печатного ученического журнала. Добиться разрешения на такое издание в годы реакции, а значит, и жесточайшей цензуры, было крайне трудно. Члены редколлегии, ученики Б.Княжинский и М.Ширвиндт писали в редакционной статье: «Многое нам хотелось бы сказать вам, будущие читатели и критики журнала, излить горечь, накопившуюся на душе во время мытарств, предшествовавших выходу этого номера… радость, что «Журнал Учащихся все-таки, в конце концов, увидел свет, заставляет позабыть эту горечь.

С выходом этого номера исполняется мечта многих из нас иметь свой собственный ученический орган, в котором мы могли бы помещать свои первые литературные попытки и который бы послужил объединяющим звеном в разрозненной семье воронежской учащейся молодежи».

Далее следовал призыв объединить усилия гимназистов, гимназисток, реалистов в создании «нашего общего дела», т.е. рупора воронежских учащихся. Революционные настроения давно витали в обществе и, прежде всего, они присутствовали в умах молодежи. Свобода, Равенство, Братство – эти слова пьянили юные головы, эмоции требовали выхода.

Ученик 1-й гимназии Б.Эйхенбаум^ писал в одном из писем брату Всеволоду: «Переходное время! Все нарастает, все двигается; над головою России висит благодатная туча; она скоро разразится страшным ливнем, который обновит все: все покроется свежей травой, все зазеленеет и расцветет. А пока времечко скверное: «парит» перед грозою».

Первый номер литературного журнала мужской гимназии вышел в 1910 г. и назывался «Журнал Учащихся». Ответственным редактором являлся директор 1-й гимназии Б.О.Гаазе. В журнале были опубликованы рассказы, стихи, очерки, небольшие критические статьи учащихся. Одна из заметок называлась «Что такое счастье?» и включала 19 определений счастья данных учениками 7 класса первой гимназии. Некоторые из них заслуживают внимания: «Достижение своей цели и полное сознание своего человеческого достоинства, по моему мнению, есть счастье»; «Счастье в личном сознании своей полезности и в полной гармонии поступков и совести человека»; «Счастье – исполнение всех желаний. Его никогда не бывает. Иногда кажется, что его вот-вот достигнешь. Это – когда исполняется любимая, заветная мечта. Но … осуществилась эта мечта – и счастье улетает дальше для осуществления другой мечты». Такие определения говорят об умении учащихся думать, излагать мысли точно и красиво.

Интересна информация о выходе в свете журнала «Объединение», который издавали три отделения 6-го класса Воронежской Мариинской женской гимназии. Здесь также напечатаны стихи, рассказы, биографические статьи.

Заметка «Шахматы среди учащихся гор. Воронежа» рассказывает о первом ученическом шахматном турнире, который проходил в феврале-мае 1909 г. В нем приняли участие 10 реалистов, один ученик 1-й мужской гимназии и известный воронежский шахматист Н.Е. Калиновский. Взнос каждого участника турнира составлял один рубль.

Целый раздел журнала был посвящен обществу почитателей модного тогда языка «эсперанто» и напечатан на этом языке.

Журнал 1-й гимназии выходил один раз в год. Со второго или третьего номера издание стало называться «Порыв». Третий номер называется именно так. Четвертый номер вышел в 1913 г. и в нем говорится о подготовке пятого номера. Но появился он на свет или нет, не установлено.

Нужно отметить, что и другие средние учебные заведения выпускали свои альманахи. Известен «Литературно-научный сборник учащихся» Павловского реального училища, а также Литературный сборник учеников мужской гимназии С.М.Морозовой.

Желающих учиться в средней школе становилось все больше, особенно это касалось младших классов. В 1912 г. в двух мужских гимназиях Воронежа было в целом 70 вакансий для первоклассников, а заявлений о приеме поступило 238, т.е. в 3,5 раза больше. В связи с этим, дирекция 1-й мужской гимназии решила дополнительно открыть параллельные начальные классы. Возникла проблема размещения большего количества учеников и администрация учебного заведения распорядилась начать пристройку к главному корпусу гимназии. Пристройку сделали и ситуация, казалось, успешно разрешилась. Но учебный округ не утвердил открытие дополнительных параллельных классов. Против этого распоряжения выступила дирекция гимназии, родители и городские власти, которые финансировали сооружение пристройки. Городской голова Н.В.Чмыхов специально отправился в Харьков для переговоров с попечителем округа. Однако эти переговоры успеха не принесли. Сначала попечитель обещал подумать, но после возвращения Н.В.Чмыхова в Воронеж пришел официальный ответ из Харькова, где сообщалось, что ходатайство городской Думы о сохранении параллельных классов отклонено.

По-прежнему проводилась школьная политика, начатая еще при Николае I – любыми способами ограничивать доступ к гимназическому образованию лицам непривилегированных сословий. Разночинцам перекрывали возможность оканчивать университет и пополнять господствующую элиту, дабы не превращать ее из сословно-дворянской в буржуазно-демократическую. А мужская классическая гимназия всегда считалась престижным учебным заведением для состоятельных воронежцев. Сказались здесь и последствия революции 1905 г., когда самодержавие взяло реакционный курс на сворачивание школьной реформы.В 1907г. было вновь введено обязательное ношение формы, восстановлены переводные экзамены, запрещены сходки учащихся, усложнены правила допуска к сдаче экзаменов на аттестат зрелости экстерном. Ужесточили порядок организации родительских комитетов, проведения родительских собраний и многое другое.

В 1-й мужской гимназии снова вернулись к правилам для учеников Воронежской губернской гимназии составленным педагогическим советом на основании распоряжения попечителя Харьковского учебного округа от 29 октября 1886г. Среди многочисленных обязанностей учеников, были, например, такие:

- вне дома воспитанники могут быть с начала учебного года по 1-е октября и с 1-го апреля до каникул до 8 часов вечера, а с 1-го октября по 1-е апреля – до 7 часов вечера.

- ученикам строжайше воспрещается посещать маскарады, клубы, трактиры, сады при них, кофейни, кондитерские, бильярдные и другие подобные места…. а также залы судебных заседаний и публичные библиотеки.

- вечерние прогулки позже 9 вечера, посещение театров, в коих обыкновенно даются пьесы сомнительного содержания, и вообще театра в те дни, когда даются подобные пьесы, безусловно воспрещается; посещение театра или цирка дозволяется в воскресный или праздничный день, с особого каждый раз разрешения от инспектора. На посещение театра воспитаннику выдается всякий раз от инспектора письменное разрешение (билет из приложения к дневнику – Ю.П.), каковое он и должен применять по требованию военных и гражданских властей. В учебные дни посещение театра разрешается лишь в исключительных случаях, только хорошим воспитанникам…. При посещении театра, быть на галерее (галерке – Ю.П.) воспитанникам, безусловно, воспрещается.

- по окончании уроков, ученики обязаны идти каждый в свою сторону, отнюдь не гурьбой и не затевая между собой ни игр, ни ссор, ни драк.

Современному человеку также правила покажутся не только консервативными, но и лишенными здравого смысла. Однако, это было другое время, с другими нравственными устоями и правилами поведения в обществе. Дети, в частности гимназисты, воспитывались в строгости, в духе уважения к предписаниям и законам. Если брать правила поведения в целом, то в них можно увидеть много полезного, и целесообразного для применения в современном воспитании школьников.(см.приложение)

Внутренний быт 1-й мужской гимназии начала XX века, отношение учащихся к занятиям, учителям, товарищам, их увлечения, попытки анализировать свое настроение, изложены в документах современников – письмах, дневниках, воспоминаниях. Уже упомянутый Б.Эйхенбаум в письмах к брату, поражает необычной для юноши глубиной размышлений и точностью наблюдений. Конечно, здесь присутствует свойственный этому возрасту максимализм. Но есть и другие воспоминания бывших учеников 1-й гимназии, например Владимира Митрофанова, написанные в зрелом возрасте. Наблюдения и оценки практически совпадают.

Прежде всего, видится общее неприязненное отношение к латинскому языку – основе классического образования. За его отмену или уменьшение часов преподавания много лет боролись ученые, представители педагогической общественности. Целые поколения гимназистов связывали с латинским языком детский страх перед наказаниями в школе и дома, бессмысленную зубрежку непонятных и ненужных слов, жуткое ожидание исключения из гимназии. Но император Николай II был убежденным и непоколебимым сторонником классического образования. Теперь хорошо известно, что его попытки остановить время окончились крахом.

Б.Эйхенбаум пишет: «На латинском уроке бывает иногда так скучно, так хочется спать и тянуться, что, кажется, стены бы раздвинул сейчас, только бы уйти отсюда. Сидишь на уроке и думаешь: зачем это? Какая во всем этом польза? Что думают эти самые «учителя», когда они в течение 30 лет ежедневно вызывают по 3 - 4 ученика в каждом классе, спрашивают переводы, склонения, спряжения, слова, глагольные формы и .т.д.».

Учителя и ученики целый урок упражнялись: одни в желании «поймать» мальчишку на неправильном склонении или произношении, другие – увернуться от этого.

Странно, но практически во всех воспоминаниях отмечается слабое преподавание в гимназии гуманитарных предметов: русского языка и литературы, иностранных и других языков. И, наоборот, учителя точных наук давали твердые знания. Будущий филолог Б. Эйхенбаум больше других предметов любил физику и математику, боготворил учителя Е.К. Жижневского. А Митрофанов пишет, что «по таким наукам как математика, физика, химия, космография гимназия дала нам знания, достаточные для сдачи конкурсных экзаменов в технические институты или для зачисления на физико-математический факультет университета». В этой связи представляются интересными воспоминания В. Митрофанова об уроках русского языка и учителе А.В. Орлове.

Его вопросы были обычными и ученики жили с Орловым мирно. Заметив увлечение педагога одами Державина, его требование заучивать отрывки наизусть и декламировать в классе, гимназисты стали специально учить длинные оды и просить разрешения их прочитать, лишь бы отвлечь преподавателя от проверки заданного материала. Это вполне удавалось.

На одном из уроков Орлов стал читать текст русского гимна. Ученики подхватили гимн и пропели его хором. Орлов дирижировал журналом. Пение гимна стало повторяться на каждом уроке. Во время очередного исполнения в класс вошел инспектор, который делал обход и услышал пение. На соответствующий вопрос начальника Орлов ответил, что он попросил вызванного ученика продекламировать текст русского национального гимна, а гимназисты в едином порыве его подхватили. Инспектор не осмелился сделать замечание по такому поводу и удалился. С тех пор на уроках русского языка во всех классах распевали гимн.

История эта закончилась печально. Оказалось, что Орлов писал доносы в учебный округ и Министерство просвещения, где указывал, что в гимназии не прививается патриотизм, православная вера в опале, учащиеся склонны к атеизму, директор по национальности немец, а инспектор – поляк и католик. Им чуждо православие. В результате работы назначенной комиссии, директора и инспектора перевели в провинциальные школы, а Орлова отстранили от преподавания и поместили в психиатрическую больницу.

В.Митрофанов пишет, что в гимназии его времени уже не было учителей морально истязавших учеников, сломавших их жизни непомерными требованиями к знанию древних языков. Общая характеристика этих педагогов – чиновники в просвещении. «Они следовали установившейся в учебных заведениях казенщине и рутине, не старались привить нам интереса к своему предмету, не были авторитетными для нас руководителями». Приходившие в гимназию молодые учителя старались оживить учебные программы Министерства народного просвещения, но сразу попадали в разряд «неблагонадежных» и в учебном заведении не задерживались.

Вернемся к письмам Б.Эйхенбаума. Кроме уничтожающих характеристик большинства учителей 1-й гимназии, юноша метко определил типы учеников своего класса, выразил личное отношение к ним.

Одна группа состояла из ярых игроков в карты и бильярд. На переменах они кричали, спорили о проигрышах и выигрышах, деньгах, партиях и очках.

Другая категория учеников представляла гимназический пансион и отличалась, по словам Б.Эйхенбаума, необычайной грубостью нравов, напоминавшей «бурсаков» из очерков Помяловского. «Одни из них, растянувшись во весь свой рост, валяются на скамейках, другие занимаются тем, что щипят, колят перьями и щелкают своих соседей, третьи сидят с совершенно отупевшими лицами и красными глазами и или молчат, или ревут благим матом и ругаются».

Далее группа школьных либералов и демагогов. Они все и всех презирают, кричат о свободе и равенстве. Своим шумом и фразами соблазняют других мальчиков. А затем прячутся за их спины. Либералы любят фамильярное обращение, ходят лохматые и растрепанные.

Затем «кучка обыкновенных смертных» к которым Эйхенбаум относит и себя. «Мы, конечно, спорим, воодушевляемся, отстаиваем свои убеждения, но тоже просто, без всякого насилия со стороны других».

Наконец, группа людей, которые совершенно ничем не интересуются. «Они или бегают по классу и с самым бессмысленным выражением лица бурчат урок по истории, или зубрят латинские слова, или сидят на своем месте и равнодушно смотрят кругом».

Так выглядели одноклассники Б.Эйхенбаума на перемене.

Врагами и соперниками гимназистов считались «реалисты» т.е. ученики Воронежского реального училища , которых дразнили врунами за буквы на ременной бляхе – «В.Р.У.». «Реалисты» превосходили гимназистов в знании математики, но уступали им в познании древних языков. Эти две группировки объединялись в общей неприязни к воспитанникам кадетского корпуса, но вынуждены были признавать их превосходство во всем остальном. Таким образом учащаяся молодежь Воронежа делилась на три партии: кадеты, реалисты и гимназисты.

После подавления революции 1905-1907 гг. в молодежной среде наблюдаются упаднические настроения, апатия к общественной жизни, увлечение мистицизмом, равнодушие к происходящему вокруг. Это время участившихся самоубийств среди учащихся и студентов. Увлечение мистикой не проходило бесследно. Причины суицида были самые разные: неразделенная любовь, семейные обстоятельства, предстоящее исключение из гимназии, оскорбленное самолюбие в виде единицы по предмету и др. Самоубийства учащихся были нередким явлением. Об этом периодически сообщалось в отделах хроники центральных и воронежских газет. В 1906г. покончил с собой и директор Воронежской 1-й мужской гимназии М.П.Григоровский.

В 1911/12 учебном году Воронежская 1-я мужская гимназия состояла из приготовительного и 8 годичных классов. В приготовительный принимали детей строго с 8 до 10 лет, в 1-й класс – с 10 до 12, во 2-й – с 11 до 13 лет и т.д. Поступающий сдавал экзамены по примерным программам предметов, преподаваемых в гимназиях. Плата за обучение в 1-й гимназии составляла 70 руб. в год. Пансион- 350 руб. в год. Для сравнения укажем годичную плату за обучение в других мужских гимназиях. Воронежская 2-я мужская гимназия – 50 руб., Богучарская- 24 руб., Бобровская -30 руб., Новохоперская -40 руб., Острогожская – 40 руб.

Российская империя катилась в пропасть. Первая мировая война придала этому процессу дополнительный ход. Общество раскалывалось и разлагалось. Казавшиеся незыблемыми устои рушились. В 1916г. попечитель Харьковского учебного округа направил в средние учебные заведения Циркуляр в котором говорилось: «Поведение учеников и учениц на улицах и в общественных местах в некоторых случаях вызывает нарекание со стороны многих лиц. Курение, появление в неряшливой одежде, скопление группами, мешающие движению публики громкие развязные разговоры, задевание проходящих женщин, иногда бранные выражения, все эти печальные явления действительно существуют». Далее предлагались меры для «части юношества зараженной уличной жизнью». Это: благожелательно организованный внешкольный надзор, предпочтительно женский (дежурство на улицах – Ю.П.), учреждение Общества внешкольного воспитания, предъявление по требованию ученических билетов, публичное замечание и т.д. Но ничего уже помочь не могло, тем более что в годы войны учащихся стали активно вербовать на фронт.

Министр народного просвещения предложением от 17 октября 1916г. уведомил, что «он разрешает организовать и в текущем учебном году как для учеников, так и для посторонних лиц, желающих поступить в военно-учебные заведения или отправиться добровольцами в действующую армию, досрочные испытания за курс 6, 7 и 8 классов средних учебных заведений, в полном объеме действующих программ».

27 февраля 1917г. (по новому стилю – 12 марта) в Петрограде победила буржуазно-демократическая революция, а 3 – 4 марта местные органы царской власти были ликвидированы в Воронеже. В первых рядах ликующих демонстраций и митингов находились воронежские гимназисты и их учителя.

25 октября (7 ноября) 1917г. в столице рабочие, солдаты и матросы свергли Временное правительство. Через пять дней (30 октября) советскую власть установили в Воронеже. Но уже на другой день занятия в учебных заведениях города не проводились. Не проводились они и в последующие дни. Родители гимназистов, реалистов составляли зажиточную часть жителей города. Не отпуская детей в школу они тем самым заявили о враждебном отношении к новой власти. Большинство преподавателей средних учебных заведений состояло в рядах мелкобуржуазных партий, поэтому в школы не пришли и педагоги. Но постепенно страсти утихли и 6 ноября занятия возобновились.

В эти же дни, в Воронеже появились листовки призывающие организовать ученическую забастовку в знак протеста против обращения народного комиссара А.В. Луначарского к гражданам России. Обращение называлось «О народном просвещении». В нем были изложены цели и задачи советского государства в области просвещения. Прокламации вызвали большое волнение среди учащейся молодежи. За два дня до начала забастовки состоялось заседание совета старост учащихся Воронежа. Принятая на заседании резолюция призывала всех школьников без различия политических убеждений спокойно продолжать учебу. Кроме того, совет старост предупреждал: «Те же из учащихся, кто будет сеять раздор и смущение, пусть пожнут справедливый и суровый приговор единодушного товарищеского осуждения».

Между большевиками и враждующими с ними партиями началась борьба за учащихся, в основном за старшеклассников средней школы. Советы сразу же взяли инициативу в свои руки и Народный Комиссариат просвещения опубликовал ряд важных постановлений для учащихся. Старшеклассникам предоставлялось право посылать своего представителя в педагогический совет средней школы; учащиеся, достигшие восемнадцатилетнего возраста, получали всю полноту гражданских и политических прав; учащимся предоставлялась полная свобода союзов и собраний.

Но несмотря на полученные большие права, основная часть учеников средних школ оставалась на антибольшевистских позициях. Социальное происхождение определяло их политические взгляды. В первую очередь это относилось к 1-й мужской гимназии.

В конце января 1918г. Наркомпрос издал циркуляр о роспуске выпускных классов средних учебных заведений. В Воронеже его встретили враждебно. Выпускники гимназий выступили против роспуска и решили не подчиняться циркуляру. Часть их постановила продолжать занятия «пока не разгонят» и только после этого взять аттестаты об окончании гимназий. Другие, в знак протеста, решили совсем не брать аттестаты, если даже будут заставлять их получать.

Выпускники оказались в незавидном положении. В стране разворачивалась новая реформа народного образования^*. К старой школе относились как к ненужному хламу, выпускные классы почти опустели.

30 сентября 1919г. белые войска заняли Воронеж и находились там до 24 октября. После стремительного наступления Красной Армии белые поспешно отступили. С ними ушли многие гимназисты, реалисты, бывшие кадеты.

Распоряжением городского отдела народного образования (гороно) оставшиеся выпускники средних учебных заведений, юноши и девушки, были собраны в здании бывшей женской гимназии В.Л. Степанцовой. Они составили единый коллектив первой советской воронежской школы II ступени т.е. средней школы. После годичного обучения, в 1920 году выпускники получили удостоверения об окончании 1-й Объединенной Воронежской Советской Трудовой Школы II ступени.

Но реформа школы началась еще в 1918г. Этот год стал последним годом существования 1-й мужской гимназии. Распоряжением воронежского гороно с 1 ноября 1918г. все средние учебные заведения города переименовывались в Советские Трудовые Школы I и II ступени. Распоряжение выполнили незамедлительно. 19 ноября на базе старших классов гимназии была создана школа II ступени, 16 декабря на базе младших классов школа I ступени. Воронежская губернская – классическая – мужская – 1-я мужская гимназия прекратила свое существование.