Кривая опыта - объяснение сути эволюционного совершенствования

Объяснить то, о чем говорилось выше, вам поможет кривая обучения и ее производная, Кривая опыта. Исследователи Boston Consulting Group (BCG) обнаружили в 1960-х годах, что между стоимостью единицы продукции и накопленным опытом существует определенная связь, как в рамках рынков в целом, так и отдельных фирм. Когда сумма накопленного опыта удваивается, стоимость затрат снижается на предсказуемую величину — скажем, на 20 или 30 процентов. Под накопленным опытом подразумевается общее число единиц когда-либо произведенной продукции.

Отсюда следует, что на быстро растущих рынках, таких как рынок полупроводников в 1960-х и 1970-х годах, или рынок программного обеспечения в 1990-х годах, или связанные с Интернетом сегодняшние рынки, накопление продукции увеличивается во много раз и цены стремительно падают. По мере падения цен на рынке появляются новые модели. Следовательно, между снижением затрат и ростом производства существуют тавтологические (справедливые в силу одной своей логической формы) отношения. Снижение затрат — это одновременно причина и результат роста.

Только путем снижения затрат, улучшения характеристик или производства других форм дополнительных ценностей одни рынки могут развиваться быстрее других. Рост выше среднего уровня является наградой за повышение уровня поставляемых ценностей.

То же, что происходит с рынками в целом, случается и с отдельными корпорациями. Фирмы, которые растут быстрее рынка, могут наращивать накопление продукции быстрее, чем отстающие, и, следовательно, могут быстрее снижать цены или увеличивать добавленную стоимость. Захватывая львиную долю рынка, они практически создают базу для защиты и увеличения своей доли рынка в будущем — улучшают свое положение в плане стоимости или цен на продукцию. Следовательно, обеспечение рыночной доли даже за счет краткосрочных прибылей — это превосходная стратегия для прибыльных рынков. Причина в том, что, увеличивая рыночную долю, фирма увеличивает свою способность предлагать потребителям более выгодные сделки. Это особенно важно для быстрорастущих рынков, потому что намного повышает шансы внедрения быстрых усовершенствований.

С точки зрения эволюции те рынки, фирмы, технологии, торговые марки и отдельные личности, которым удается накапливать опыт со скоростью выше средней, фактически ускоряют эволюционный процесс. Они производят большее количество поколений за более короткое время. Каждое изменение в новом поколении открывает множество возможностей для усовершенствования.

И все же улучшения происходят только там, где присутствуют адаптационные изменения; то есть если каждое последующее поколение или вариант (рынков, фирм, команд) производит нечто такое, что больше нравится потребителям, делает иначе нечто такое, что позволяет рынку или фирме поставлять более ценный товар — и совершенствовать его все более быстрыми темпами.

Сам по себе рост не обязательно предполагает успех: многие фирмы неразумно выбирают наращивание производства продукции и услуг, которые не вполне удовлетворяют потребностям рынка. Обычно в таких случаях рынок берет реванш тем, что делает дальнейшее производство убыточным. Вторая ошибка — это краткосрочный рост, не подкрепленный способностью поддерживать его устойчивый темп путем поставок действительно реальных и постоянно улучшающихся ценностей. Он может разрушить перспективы долгосрочного роста или даже привести к краху. Наличие в активе прав только

на одну модель куклы для производителя игрушек или на один бестселлер для издателя — это серьезное предостережение. Существует оптимальный темп краткосрочного прироста, который может не быть самым высоким, но способен привести к максимальному долгосрочному росту — помните дарвиновскую птицу на Галапагосских островах, которая повышала шансы на выживание своей семьи тем, что позволяла одному птенцу убить другого? Но при наличии нововведений, постоянной возможности увеличивать ценность товара и приток инвестиций в производство тех товаров, которые больше всего отвечают потребностям рынка, рост становится главным двигателем успешного бизнеса.

Фактор времени в конкуренции

Время — это доверенное лицо смены поколений. Эта идея тесно связана с теорией Фактора времени в конкуренции, которая утверждает, что конкурентные преимущества вытекают из минимизации времени, необходимого фирме для внедрения новой идеи и поставки на рынок товаров или услуг, а также времени, которое нужно для представления нового продукта. Чем больше нужно времени, тем больше цена и ниже уровень удовлетворения потребителей. Следовательно, сжатие сроков снижает цену и повышает рыночную долю. Хорошим примером этого является мотоциклетная война начала 1980-х годов, которую фирма Honda выиграла, представляя на рынке новые модели быстрее, чем Yamaha. Honda начала с выпуска 60 новых моделей в год, а в последующие 18 месяцев добавила к этой цифре еще 113!

Жизненные циклы отраслей промышленности становятся все короче. Отрасли, которые быстрее внедряют нововведения, стремительнее растут: они завоевывают ведущие позиции на рынке или большую часть индустриальной цепочки создания стоимости.

Фирмы, которые быстрее проводят нововведения, получают свою долю в каждом из рынков. Индивиды, быстрее других внедряющие нововведения, становятся богаче.

Дилемма Улама - справедлив ли естественный отбор?

Математик Станислав Улам (1909-1984) подсчитал, что в его дисциплине ежегодно появляется почти 2000 новых теорем. Очень мало из них «выживает», потому что для их исследования регулярно не хватает денег. Суть Дилеммы Улама состояла в том, что никто из людей, имеющих или не имеющих отношения к профессиональной математике, не вправе решать, какие из новых теорем должны получить путевку в жизнь, а какие обречены на отсев.

По его мнению, такую практику нельзя считать удовлетворительной:

Другими словами, теории оказываются победителями не потому, что у них больше объективных достоинств, а только потому, что так решает слепой жребий.

Параллели с бизнесом тут ясны. «Лучшие» продукты (компании, руководители) не обязательно выбираются на самый верх. Стандартный расклад английской клавиатуры «QWERTY» сильно уступает другим вариантам. И все же мой новый персональный компьютер оснащен именно ей. Английский язык менее совершенен, чем эсперанто. Система видеозаписи Betamax, возможно, была лучше победившей ее VHS. Рынок далеко не всегда честен и не всегда прав.

То же самое относится и к природе. Несовершенные ранние мутации иногда остаются жить. Природа подчас расточительна и производит ненужные органы или разрешает им оставаться (как человеческому аппендиксу) еще долго после того, как выясняется их никчемность.

Плохие гены иногда побеждают хорошие. Чистая удача порой приводит к тому, что слабые организмы дают потомство, в

то время как их более удачные братья и сестры безвременно умирают. Иными словами, природа не всегда права.

Ну и что? Со временем отбор все равно стремится производить улучшения. Это противоречивая, нечестная и к тому же несовершенная система, но в целом она работает очень хорошо. Почти наверняка ни одна другая система не окажется лучше.

Выводы? Не испытывайте рынок, даже если вы уверены, что он не прав. Если рынок негативно отзывается о каком-то продукте или услуге, остановите их производство. Если рынки капитала кажутся вам ненужными или нелепыми, отбросьте все сомнения и попытайтесь предположить, чего именно они от вас ждут. Оставьте рассуждения о психике рынка инвесторам. Помните старый лозунг: клиент всегда прав. То же относится к рынку, независимо от того, прав он или же не прав.

Эволюционируйте, чтобы избежать неудачи

В теории Дарвина решение о том, выживет вид или нет, принимают «условия жизни». Окружающая среда избавляется от видов или поддерживает их. Виды не определяют окружающую среду и даже не могут позволить себе роскошь к ней адаптироваться.

В естественном отборе поражение эндемично. Поражение доминирует. Успех — лишь удачное исключение.

Не слишком ли это фаталистичный и жестокий вывод, чтобы использовать его в бизнесе? В каком-то смысле, да. Природа редко предоставляет второй шанс. Но в бизнесе шансов обычно много.

В более глубоком смысле, однако, вывод об эндемичности поражения бесценен. Если мы осознаем, что поражение — это нормальное явление, то сможем представить весь бизнес как эксперимент, в котором успеха с первой попытки ожидать не следует. Парадоксально, но это очень хорошая новость. Какими бы ни были наши поражения и как бы плохо ни складывалась ситуация, потрясающий успех не заставит себя долго ждать — при определенных условиях и большом везении. Мы бы никогда не услышали о Генри Форде, если бы его первая

попытка наладить производство автомобилей оказалась последней или если бы вторая попытка охладила его решимость. Его третья попытка оказалась успешной, потому что он наконец наткнулся на идею массового производства как способа снижения затрат и стандартизации как способа организации массового производства.

Провал корпорации — это хорошо. Тайваньские компании часто терпят крах, но их учредители легко начинают все сначала — и добиваются гораздо лучших результатов по сравнению с другими азиатскими странами, где неудачные компании продолжают существовать как «живые мертвецы», потому что там невозвратные кредиты в порядке вещей*.

Естественный отбор объясняет нам причины частых поражений и, следовательно, подсказывает, как их можно избежать. Поражение подразумевает недостаток соответствия между окружающей средой и неудачей. Естественный отбор подразумевает, что поражение — это естественный ход событий и что незначительной модификации недостаточно для радикального изменения курса развития. Для превращения плохой приспособленности в хорошую необходимо, чтобы произошло следующее. Должна измениться либо окружающая среда, либо неудачный вариант, или же — и это происходит чаще всего — и то и другое.

Надежда на то, что окружающая среда изменится сама, это преобладающая стратегия бизнеса неудачников. Эта стратегия почти всегда терпит поражение по причинам, раскрытым еще Дарвином. Бизнес почти или вовсе не имеет возможности контролировать окружающую среду, но и обратное тоже неверно. Нормальный ход событий — это поражение. Если поражение нужно превратить в успех, ожидать изменения окружающей среды обычно бесполезно.

Выход заключается в поиске иного окружения и в изменении характера неудачника. Если компания проигрывает на одном рынке, то ей лучше всего найти другой рынок, более подходящий для ее способностей, или радикально изменить свой

См журнал «The Economist» 3 января, 1988

характер, чтобы проявить себя на этом рынке с другой стороны. Так как существующие возможности разрабатывались с учетом работы на конкретном рынке, вряд ли следует надеяться на существование другого рынка, где услуги терпящего бедствие бизнеса будут встречены «на ура». Следовательно, поиск лучше всего проводить в обоих направлениях. Окружающая среда должна быть иной — другим сегментом рынка, обладающим, по меньшей мере, одной из следующих характеристик: другими потребителями, другим местоположением, другим главным направлением деловой активности, другими товарами или услугами, другими конкурентами.

Точно так же должны измениться характеристики фирмы: другие работники, другая профессиональная подготовка, другие модели бизнеса, другие поставщики, другие партнеры, другие стандарты.

Если эта попытка окажется неудачной, не отчаивайтесь. Стало быть, вам пора начинать другой бизнес, взяв лучшие контакты и умения из предыдущего.

Тот же принцип справедлив для отдельных индивидов. Если вас не удовлетворяет прогресс вашей карьеры, значит, пора сменить обстановку: перейти из теперешнего бизнеса в другой. Но при этом не забывайте, что «рынок» — ваша предыдущая окружающая среда — дал вам много полезного. Вы должны реально изменить к лучшему ваш характер и развить ваши умения так, чтобы степень вашего соответствия новой обстановке оказалась намного выше, чем раньше.

Резюме

Естественный отбор делает мир все более богатым, разнообразным и успешным по сравнению с предыдущими условиями жизни. Результаты поистине фантастические. Процесс поразительно прост, но совершенно не поддается контролю и часто неприятен. И раз мы не можем изменить правила этой игры, то остается только изучить их.

Эволюция подчиняется трем принципам. Модификации возникают из единообразия. Каждая новая модификация затем

превращается в единообразие, из которой возникают новые модификации. Кроме того, развитие зависит от соразвития: виды эволюционируют быстрее, когда вместе с ними эволюционируют другие виды, и, как сказал Дарвин, «все формы жизни составляют вместе одну колоссальную систему».

Применительно к бизнесу главный вывод из этих трех принципов заключается в возможности создания новых сегментов бизнеса. Эта возможность существует всегда. Все, что вам нужно сделать, это создать более специализированный сегмент бизнеса, способный обслужить часть существующего окружения с помощью вновь разработанной формулы бизнеса, и создать новые методы работы, специально приспособленные к новому сегменту.

Поступая таким образом, вы должны как можно полнее использовать принцип «соразвития», то есть использовать последние изменения других рынков, чтобы содействовать вашему предложению, и по возможности использовать новых партнеров, демонстрирующих самый высокий уровень эволюции на других рынках.

Дарвин сформулировал принцип естественного отбора, согласно которому шансы против выживания всегда высоки, что приводит к борьбе за жизнь; внешняя среда определяет, выживут виды или нет; и всегда присутствует эндемический для этого процесса элемент удачи или, что случается чаще всего, неудачи.

Принципы естественного отбора можно наблюдать в бизнесе. Единственный способ выиграть — это принять участие в конкуренции, без устали и перерывов стремиться к разнообразию, согласиться с приговором окружающей среды, быть быстрым — и быть удачливым! Товары, услуги и технологии должны возникать в результате борьбы за жизнь, формальной или неформальной конкуренции. Новые товары и услуги в любом случае будут кем-то разработаны: если не вами, то вашими конкурентами.

Следовательно, не оставляйте незаполненной ни одну нишу. Все потенциальные ниши должны быть закрыты для инноваций новых конкурентов. Заявите ваши права на вашу продук-

цию и рынки, прежде чем это сделают другие. Усовершенствование товаров и услуг всегда можно ускорить. Осознайте, что поражения — это нормально, и воспринимайте их как неотъемлемую часть процесса экспериментирования. И когда успех наконец придет, оседлайте его и мчитесь во весь опор.

Помните о постоянных императивах жизни — переменах, борьбе за существование, отборе, изменчивости, дальнейшем отборе и конкуренции. Не бойтесь того, что шансы против успеха. Где есть жизнь, всегда есть возможность варьировать, а где есть варианты, есть надежда на прорыв.

Руководство к действию

Меняйте, изобретайте все повторно, умножайте и снова изменяйте. Постоянно совершенствуйте все элементы своей деловой жизни — товары и услуги, идеи, технологии, команды, корпорацию, партнеров, себя самого. Эволюция требует экспериментов, изменений, отказа от слабых или менее удачных вариантов, старательного преумножения успешных вариантов и готовности к последующим циклам экспериментирования, изменений, отбора и преумножения немногочисленных победных вариантов.

Неустанно повторяйте эволюционные циклы, чтобы поиск постоянных улучшений с помощью экспериментов вошел у вас в привычку.

Выносите идеи и сами продукты на открытый суд конкуренции.

Рассеивайте варианты продукции вокруг основного направления. Заполните все потенциальное жизненное пространство вашего продукта.

Эксплуатируйте успехи как можно сильнее и настойчивее. Обеспечьте им бурную сексуальную жизнь. Всегда соглашайтесь с приговором рынка, даже если считаете его несправедливым. Не давайте новым проектам или неудачным продуктам преимущество сомнения.

Ожидайте, что удач будет не много, — но постарайтесь добиться большинства из них. Приветствуйте свои неудачи.

Если ваш бизнес или карьера терпят крах, оставьте их! Найдите другое окружение и измените ваш характер, чтобы соответствовать новому окружению лучше любого конкурента.

Постоянно напоминайте себе о пользе изменчивости.

2

О ГЕНАХ МЕНДЕЛЯ,

ГЕНАХ ЭГОИЗМА И ГЕНАХ БИЗНЕСА

Не успех порождает хорошие гены. Это хорошие гены рождают успех.

Ричард Доукинс

Джеймс Чемпи

Чего не мог объяснить Дарвин

Как мы видели в главе 1, дарвиновское объяснение эволюции с точки зрения естественного отбора было блестящим и убедительным: впервые в истории механизм эволюции был описан с такой простотой и достоверностью. Но была одна вещь, которую Дарвин объяснить не мог. Если новые качества приобретаются, то как это происходит? И как приобретенные черты передаются дальше?

В этом вопросе Дарвин ходил по кругу*. В «Происхождении видов» он честно признался: «Законы, управляющие наследственностью, нам точно неизвестны».

Камнем преткновения стало для него общепринятое предположение о том, что индивидуальные черты являются смесью черт родителей. Но если это так, то почему адаптационные черты не ослабевают и не исчезают через несколько поколений?

Законы наследственности Менделя

С 1856 по 1863 год — в тот самый период, когда публиковался великий труд Дарвина — Грегор Мендель (1822-1884), монах из Австро-Венгерской империи, проводил эксперименты по скрещиванию сортов гороха и других растений с характерными чертами. Мендель с удивлением обнаружил, что черты го роха не смешиваются: при скрещивании высоких растений с карликовыми рождаются растения не среднего, а высокого роста; в результате скрещивания желтого гороха с зеленым появляются не желто-зеленые, а скорее желтые горошины. Когда же он перешел к перекрестному скрещиванию гибридов, полученных от скрещивания высоких растений с карликовыми, то хотя все гибриды были высокими, четвертая часть потомства оказалась карликовой. Мендель правильно заключил, что сами альтернативные признаки — рост, форма или цвет — наследуются напрямую и явно наугад.

«Закон сегрегации» Менделя гласит, что наследственные признаки передаются от каждого из родителей напрямую и в равной степени. Они не смешиваются и существуют по отдельности. Каждый признак генерируется двумя командами, причем .доминантный» признак определяет внешний вид, а «рецессивный» признак как бы спит, но способен проявляться в последующих поколениях. Кроме того, Мендель сформулировал «закон независимого расщепления": наследование факторов происходит по воле случая, причем доминантные факторы имеют

* В конце концов Дарвин остановился на ошибочном предположении, что клетки всего тела передают команды репродуктивным клеткам и таким образом лапускают механизм наследования индивидуальных черт

не больше шансов на «победу» в последующем поколении, чем рецессивные. Более того, закон независимого расщепления утверждает, что при скрещивании передаются только индивидуальные признаки, а не полный комплекс характеристик. По закону Менделя каждый из семи признаков действовал независимо от других.

При жизни Менделя никто не воспринимал его всерьез. Незадолго до смерти, когда он сменил скрещивание гороха на менее приятные обязанности аббата своего монастыря, наука открыла хромосомы, хотя поначалу никто не знал, зачем они нужны. Значение открытий Менделя стало окончательно очевидным лишь в 1900-х годах, когда появилась гипотеза о том, что хромосомы содержат генетическую информацию. «Факторы» Менделя переименовали в «гены», и ученые осознали, что каждая пара хромосом в клетке несет в себе большое количество генетических данных.

Между 1907 и 1915 годами американский биолог Томас Хант Морган (1860-1945), занимавшийся разведением плодовых мушек дрозофил, с удивлением заметил, что у одной глаза были белыми в отличие от обычных красных. Еще более удивительным оказалось то, что белые глаза передались по наследству. Не в следующем поколении, а через поколение, у одной трети дрозофил, причем только у самцов, глаза оказались белыми, в точности как предсказывали законы Менделя. В 1915 году Морган написал работу «Механизмы наследственности Менделя», в которой он доказал, что гены — это реальные физические единицы, располагающиеся вдоль хромосом, и что, согласно принципам математической вероятности, наследуются именно индивидуальные гены.

Это окончательно решило дилемму Дарвина. Если наследственные признаки не смешиваются, то при передаче они не ослабевают. Естественный отбор осуществляется посредством генов, генетической наследственности. Кроме того, Морган в совершенно новом свете показал, как происходят мутации: мелкие вариации внедряются в популяцию, как аллели — альтернативные характеристики, — а внешняя среда оказывает избирательное давление на их адаптивность. (Говоря современным языком, аллели — это необычные типы генов, такие как ген голубых глаз и ген карих глаз, борющиеся за одну и ту же ячейку на хромосоме; следовательно, термин «аллель» может быть использован в широком смысле и обозначать соперника или конкурента. Другими словами, аллель — это «один из нескольких вариантов гена, которые могут находиться в данном участке хромосомы».)

Таким образом, в рамках одного вида возможны значительные различия: мутации не обязательно должны быть кардинальными. Специфические признаки могут изменяться так же, как и новые виды. Это заключение важно для понимания природы развития бизнеса.

ДНК и ее структура

ДНК (дезоксирибонуклеиновая кислота), большая молекула, присутствующая в ядре всех клеток любого организма, была открыта в 1869 году, получила свое название в 1899 году и находилась в забвении до конца 1940-х, когда некоторые ученые начали подозревать, что она может оказаться ключом к пониманию механизма воспроизводства бактерий. В 1948 году выдающийся химик Лайнус Полинг использовал рентген для определения формы белков, которая оказалась геликоидальной (спиралевидной). В 1953 году Фрэнсис Крик и Джеймс Уот-сон, изучая рентгеновские снимки ДНК, пришли к выводу, что она имеет структуру двойной спирали, немного напоминая перекрученную веревочную лестницу, и опубликовали в журнале «Nature» следующее заявление:

«Установленная нами специфическая парность однозначно подсказывает возможный механизм копирования генетического материала».

Наши гены сделаны из ДНК, полимера с правильной, повторяющейся «позвоночной» структурой с четырьмя типами боковых отростков «баз», торчащих из нее с правильными интервалами. Порядок баз — способ, которым соединены четы-

ре буквы языка ДНК, — содержит в себе генетическое послание, которое у высших организмов может быть поразительно длинным. Считается, что ДНК человека состоит из более чем 1 000 000 000 букв. При этом структура остается элегантно простой и довольно универсальной. У всех растений и животных базовая структура ДНК одинакова. Существуют четыре типа основных строительных кубиков, обозначаемых буквами А, Г, ЦиТ. Строительный блок А у человека абсолютно идентичен такому же блоку у бабочки. Разница между людьми и бабочками в этом плане заключается в количестве и последовательности расположения блоков. У каждого человека (за исключением однояйцевых близнецов) свой собственный код последовательности ДНК, но при этом та же структура ДНК, что и у всех форм жизни.

Открытие ДНК подтвердило догадку Дарвина, высказанную им в «Происхождении видов» примерно за столетие до этого:

« У всех живых существ много общего, в их химическом строении, зародышевых везикулах, клеточной структуре и законах роста и воспроизводства... Следовательно, я исхожу из аналогии, что, возможно, все органические существа, которые когда-либо жили на этой земле, произойти от одной первобытной формы, в которую впервые вдохнули жизнь «.

Открытие Уотсона и Крика повысило статус генов и привело к появлению «неодарвинистских» теорий, включая теорию «эгоистичного гена».

Эгоистичный ген

Крик и Уотсон доказали, что гены, даже внутренне, имеют цифровую природу. Внутри гена все является цифровым кодом, напоминающим компьютерный язык — чистую информацию в цифровой форме. Кроме того, они доказали, что процесс передачи информация необратим: ген передает свою информацию, и эту информацию нельзя дополнить ничем из того, что происходит с телом, внутри которого этот ген находится. Несмотря на то что ген может быть поврежден, если поврежден его носитель (например, токсинами или радиацией), приобретенные таким образом характеристики не передаются никому из потомков, так же как загар от долгого пребывания на солнце.

Обдумав эти факты, профессор биологии Оксфорда Ричард Доукинс опубликовал в 1976 году книгу «Эгоистичный ген"*. Вместо того чтобы описывать естественный отбор с точки зрения индивида, Доукинс смотрит на него глазами самого гена. Он говорит:

Вот как звучит Евангелие по Доукинсу: вначале были молекулы. Затем однажды, по чистой случайности, появилась удивительная молекула, репликатор. Репликатор мог производить копии самого себя. При производстве копий случаются ошибки: иногда копии получаются несовершенными. В результате первобытный бульон начал наполняться различными вариантами репликаторов, произошедших от одной молекулы. Но первобытный бульон был недостаточно питателен, чтобы поддержать всех репликаторов, поэтому им пришлось конкурировать друг с другом: «началась борьба за существование между разновидностями репликаторов». У репликаторов-хищников, которым удалось выжить, появилась идея построения машин для выживания, в которых можно поселиться. Машины для выживания, созданные репликаторами, становились все больше, разнообразнее и сложнее. Теперь репликаторы «образуют гигантские колонии и живут в безопасности внутри гигантских неуклюжих роботов», то есть внутри растений и животных. Эти репликаторы, которых теперь называют генами, «есть в вас и во мне, они создали нас, наше тело и душу,

• Ричард Доукинс. Эгоистичный ген {Richard Dawkins. The Selfish Gene. 1976, revised edition 1989, Oxford University Press, Oxford).

и их сохранение является главной причиной и целью нашего существования».

Естественный отбор предполагает различную выживаемость организмов. Каждому гену хочется выжить, жить долго и, может быть, даже стать бессмертным. Ген выживает, производя идентичные копии самого себя; если он способен разместить эти копии в длинной последовательности различных машин для выживания (в животных, а значит, в их телах), ген будет жить очень долго. Любой ген потенциально почти бессмертен, несмотря на то что может выжить только благодаря взаимодействию с другими генами внутри машин для выживания. И все же, так как все гены выжить не могут, они конкурируют друг с другом. Ген «эгоистичен», потому что он выбран для служения только собственной цели: оказаться выжившим в игре естественного отбора, где всегда больше проигравших, чем победителей. Гены эгоистично борются со своими аллелями за выживание. Выживают гены, лучше всего приспособленные к своему окружению, которое (вот где незаметный, но важный поворот в рассуждениях Доукинса) включает другие гены. В итоге, как мы еще увидим в главе 5, сотрудничество оборачивается наивысшей формой эгоизма как для генов, так и для их самых совершенных носителей, людей.

Теория мемов

Доукинс говорит, что гены добились господства на земле и что мир эгоистичных генов — это мир жестокой конкуренции, безжалостной эксплуатации и подлого обмана. И все же Доукинс не говорит, что наши гены управляют нами. Само собой, гены пытаются нами манипулировать, но в нашей воле расстроить их планы, например, применяя контрацептивы. По мере повышения уровня образования женщин в обществе уровень рождаемости быстро снижается.

Более того, Доукинс предлагает нам надежду на успешное восстание против генов. Наш вид, говорит он, уникален в своей способности передавать знания посредством культуры: языка, традиций, искусства, архитектуры, науки. Люди изобрели новую форму воспроизводства, новую форму потенциального бессмертия — «мемы». Словом «мем» Доукинс обозначил единицу передачи культурной информации. Мемом может быть книга, пьеса или идея — в частности дарвиновская идея эволюции путем естественного отбора. Мемы — это то, что может быть передано от одного человека другому или от одного поколения другому путем обучения или имитации. В «Эгоистичном гене» Доукинс поясняет свою формулировку так:

«Примерами мемов являются настроения, идеи, крылатые фразы, мода, способы изготовления горшков или строительства арок. Так же как гены плодятся в питомнике генофонда, перепрыгивая из одного тела в другое с помощью спермы или яиц, так же и мемы размножаются в питомнике мемофонда, перепрыгивая из мозга в мозг [с помощью]... имитации».

Доукинс намекает на то, что мир эгоизма можно было бы предположительно превратить во что-нибудь лучшее, если бы мемы с альтруистическими и при этом успешными характеристиками размножались быстрее, чем гены.

Идея мемов спорна. Ряд биологов отвергает их параллель с генами или не считает их релевантными (важными). Но, на мой взгляд, она совершенно логична: мемы — это человеческое изобретение, однако после своего создания они начинают жить полуавтономной собственной жизнью. Мемы воспроизводятся, изменяются, адаптируются и внедряются в мощные носители. Мемы производят все более сложные организмы почти так же, как это делают гены.

Вкратце отметим нарастающий объем свидетельств того, что люди — не единственные животные, у которых культурная эволюция — под ней я подразумеваю полученное в результате учебы поведение, а не повышение интереса, например, к опере — взаимодействует с генетической эволюцией и опережает ее. Исследования доктора Ли Алана Дугаткина, биолога из Луис-вилльского университета, показывают, что даже существа с низким уровнем интеллекта могут имитировать поведение своих соплеменников. Простейшие морские клопы изоподы, едва достигающие в длину четверти дюйма, копируют друг у друга способ выбора партнера. Самки гуппи (маленькие рыбки из западной части Индийского океана) меняют выбранного самца, когда видят, что другие самки тоже меняют самцов. А вот птица улита меняет свои сексуальные пристрастия, следуя культурной моде, меняющейся каждый год*.

Река, вытекающая из Эдема

В 1955 году книга Доукинса «Река, вытекающая из Эдема"** подарила нам живописную метафору способа распространения ДНК. Река из заглавия книги — это ДНК, протекающая через геологические эпохи, изредка разветвляясь для формирования новых видов. Река каждого вида содержит массу генов, плывущих по течению вместе как верные друзья. «Это река информации, — говорит Доукинс, — которая проходит через наши тела и воздействует на них, но сама не подвергается их воздействию на этом пути». У каждой из рек крутые берега, не позволяющие ДНК одного вида перетекать в реку ДНК других видов.

Доукинс обращает наше внимание на две специфические особенности естественного отбора:

■ Его «шикарное разнообразие». Число существующих видов измеряется десятками миллионов. У каждого вида свой способ, которым ДНК «зарабатывает себе на жизнь», и собственные способы «передачи будущим поколениям текстов, зашифрованных кодом ДНК».

* Ли Алан Дугиткин. Мошенничество обезьян и городские пчелы: природа сотрудничества у животных и людей (Lee Alan Dugulkin. Cheating Monkeys and Citizen Bees: The Nature of Co-operation in Animals and Humans. 1998, Free Press, New York); Ли Алан Дугаткин и Жан-Ги Дж. Годин, статья «Как самки выбирают партнеров» (Лее Alan Dugatkin and Jean-Guy J. Godin. «How females choose their mates"// 1998, Scientific American, April 1998. P. 56-61) и Ли Алан Дугаткин (готовится к публикации) «Любовь гуппи: генетика, культура и наука выбора партнера» (Lee Alan Dugatkin (forthcoming). Guppy Love: Genes, Culture and the Science of Mate Choice. Free Press, New York).

** Ричард Доукинс. Река, вытекающая из Эдема (Richard Dawkins. River Out of Eden. 1995, Wcidcnfcld & Nocholson, London).

■ ..Предки редкость, потомки обычное явление». Подавляющее большинство организмов погибают прежде, чем обретают способность размножаться. Лишь единицы из тех, кто размножается, могут надеяться иметь прямых наследников через тысячу поколений. Таким образом, все организмы могут оглянуться-назад и сказать: «Никто из наших предков не умер в младенчестве», несмотря на то что смерть в детстве — это общее правило. Из этого следует, что процесс естественного отбора генов чрезвычайно селективен:

«Каждое поколение — это сито: хорошие гены просеиваются через него в следующее поколение, плохие гены остаются в телах, которые умирают молодыми или не дают потомства... гены, которым удалось пройти фильтры тысячи поколений, обязаны быть хорошими «.

Та же селективность характерна для видов в целом. Хотя на земле живут около 30 миллионов видов, эта цифра составляет всего лишь 1 процент от числа видов, когда-либо обитавших на планете. Ворота эволюции в царство жизни на самом деле очень узки.

Теория линий жизни

Теория эгоистичного гена вызывает споры среди биологов. Профессор Стивен Роуз, например, объявил ее «ультрадарвинизмом» и «генетическим редукционизмом"*.Несмотря на всю пристрастность, Роуз убедителен в том, что эволюция происходит на многих уровнях и что «линия жизни» — прогрессивное направление жизни — включает эволюцию не только генов, но также организмов и обществ. Я бы дополнил список экономическими системами, а Доукинс, если бы у него была такая возможность, обязательно добавил бы мемы.

* Стивен Роуз. Линии жизни (Steven Rose. Lifelines. 1997, Allen Lane/The Penguin Press, London).

Теория генов бизнеса

Теперь я расскажу, как на основе открытий генетики и теории мемов Доукинса я выстроил генетическую теорию бизнеса, которую, не без основания, назвал Теорией Генов Бизнеса.

Что такое ДНК бизнеса — базовый элемент моей системы? Я считаю, что это «экономическая информация», и поэтому единицы полезной экономической информации с полным правом можно назвать «генами бизнеса». Гены бизнеса — это разновидность мемов, которые, по определению Доукинса, являются единицами культурной информации. В моей формулировке ген бизнеса — это мем, который имеет отношение к бизнесу, то есть единица экономической информации. Мы вполне могли бы называть их не генами, а мемами бизнеса, но я предпочел первый вариант, потому что он делает параллель с биологическими генами более наглядной.

Для биологических генов характерно стремление путешествовать стаями, а умение «поладить» с другими генами является для них ключом к успеху. Клетки большинства животных содержат множество генов. Биологи научились выделять отдельные гены, но, когда дело касается мемов или генов бизнеса, я не вижу смысла уточнять, говорим ли мы об отдельных мемах или генах бизнеса или о целых наборах. На практике в большинстве случаев экономическая информация состоит из большого числа информационных цепочек или блоков, из множества отдельных генов бизнеса.

Примерами таких генов бизнеса или групп генов бизнеса являются идеи; изобретения, положенные в основу базовых технологий, такие как паровой двигатель, двигатель внутреннего сгорания, телефон или компьютер; проекты компонентов конечного продукта, например сценарий кинофильма; интеллектуальный капитал, ведущий к созданию компьютерной программы или ее ядра, или рецепты, например кока-колы или патентованного лекарства. Геном бизнеса может быть все неосязаемое, что составляет полезную экономическую информацию и что может быть внедрено, самостоятельно или в сочетании с другими генами бизнеса, в производство товаров и услуг либо механизма или механизмов, которые в дальнейшем станут производить товары или услуги.

Гены бизнеса — это структурные элементы ноу-хау, навыков и технологий в самом широком смысле слова. Они включают в себя экономическую информацию, которой необходим коммерческий носитель, чтобы развить свой потенциал и поставить на рынок ценный товар или услугу. Гены бизнеса — источник экономической жизни. Они ищут возможность как можно более широкого распространения путем внедрения в то, что мы можем условно назвать коммерческими носителями: неодушевленные объекты, такие как здания, машины, программное обеспечение, фабрики, офисы, автомобили и продукты, а также живые организмы, то есть люди, команды, корпорации и экономические системы.

Для биологических генов «носителями» являются животные и растения. Эти большие, заселенные генами машины выполняют всю тяжелую работу по обеспечению выживания, процветания и распространения генов. То же самое происходит с генами бизнеса и их носителями. Гены бизнеса — это невидимые глазу идеи организации и ведения бизнеса, знания того, как увеличить благосостояние, а носители — это все видимые механизмы, винтики и рычаги экономической активности, включая людей, фирмы, физические активы, продукцию и услуги. Генам бизнеса нужна физическая оболочка, чтобы стать сильнее, производить товары и услуги и размножаться, точно так же как биологическим генам нужны человеческие «генные машины» для подобных целей. Ген бизнеса не сможет выжить или создать что-то ценное, не имея дома; он должен поселиться во что-нибудь ощутимое. Даже деловые идеи требуют определенной материализации, прежде чем их можно будет продать или внедрить: их нужно зафиксировать на бумаге, занести в компьютер или хотя бы передать от одного человека другому.

Хорошие гены бизнеса ищут лучших для себя носителей, но в то же время успех этих носителей во многом определяется способностью привлечь лучшие из имеющихся генов. Носители — это физические проявления экономических ценностей и существуют для преумножения этих ценностей. Те из них, которые лучше всего соответствуют доминирующим экономическим условиям, будут процветать. Но если в природе этих носителей или в экономических условиях произойдут изменения, нарушающие такое соответствие, это станет концом их процветания.

Как работает генетика бизнеса

Гены бизнеса — успешные единицы экономической информации — заселяют, строят и манипулируют многими поколениями носителей. Эти гены и их носители участвуют в эволюционном процессе с его отбором, борьбой за выживание, вариациями, новым отбором и дальнейшими вариациями, что в конечном итоге ведет к появлению усовершенствованных товаров и услуг и более совершенной, специализированной экономики.

Подумайте о том, как развивалась любая технология: паровой двигатель, ядерная энергетика, компьютеры или что-нибудь более простое и примитивное, вроде колеса или добывания огня. У этих технологий было множество вариантов, каждый из которых приводил к появлению определенного количества новых товаров и услуг. Большинство из ранних технологий и видов продукции остались на обочине прогресса: оказались слишком трудоемкими, дорогостоящими или по каким-либо другим причинам были заменены более усовершенствованными вариантами. Любая успешная технология проходит через многие поколения экспериментов, вариаций, отбора и модернизации. Кроме того, у успешной технологии есть предшественники, которые, по определению, прожили достаточно долго, чтобы создать новую технологию.

Ген — это (в зависимости от того, взглядов какой биологической школы вы придерживаетесь) либо базовый механизм эволюции путем естественного отбора, либо самый нижний уровень, на котором происходит эволюция. Это информационная река, протекающая не через пространство, а через время. Ген борется за существование, внедряясь в растения и животных, которые становятся для него машинами для выживания.

Несмотря на неизбежность конкуренции с другими генами, успешные гены обладают способностью сотрудничать с такими же успешными генами, управляя одной и той же машиной для выживания.

Вы можете без труда провести параллель с технологиями, единицами экономической информации или знаниями: способами совершения полезных экономических действий. Технологии внедряются в продукты, появление которых вызвано конкуренцией между другими технологиями и между самими продуктами. У продуктов с лучшими генами бизнеса больше шансов на выживание, размножение и производство своих улучшенных версий, но этим процессом управляют не сами продукты, а заложенные в них умения и технологии. Выживают не продукты, а полезная экономическая информация и технология — способ производства чего-то полезного, — которые то появляются, то исчезают в длинной цепи поколений продукта. И, несмотря на то что технологии тоже конкурируют друг с другом, так же как это делают биологические гены, им необходимо сотрудничать с другими успешными технологиями, чтобы приспособиться к окружающей среде, точно так же как биологическим генам приходится взаимодействовать с другими генами.

А что является окружающей средой для технологий, полезной экономической информации или знаний? Это другие технологии, потребители и рынки, где гены бизнеса должны доказать свое право на выживание путем конкуренции с другими экономическими ресурсами.