Звуковое письмо Ли Вэйлу Детали проповеди

И… и вот Эдди прокрался на другую сторону холма, и он нашел самца карибу. И он убил его. И мы слышали звук ружья. И поэтому мы перешли туда. И он убил его, и мы разделали карибу. Однако у него были красивые перепончатые плоские рога.

Итак, затем мы позавтракали. И мы продолжили восхождение до как бы вершины холма, которая была примерно с два-три городских квартала. И мы забили карибу внизу, возле маленького источника в виде озерца, который стекал по склону горы. И мы взяли немного… немного воды, чтобы попить после того, как съели нашу… нашу пищу.

Мы пошли забрать своих лошадей. И когда пошли, Бад сказал мне, он сказал: “Брат Бранхам, те овцы могут пойти через эту гору”. Сказал: “Тебе нравится взбираться. Не хотел бы ты на нее взобраться?” Сказал: “Мы вернемся примерно к десяти или к одиннадцати сегодняшнего вечера в основной лагерь”. Сказал: “Если ты испытываешь желание взобраться”.

Я сказал: “О-о, мне нравится это делать, Бад”.

И когда я смотрел кругом, я поднял вверх свой бинокль. И веришь или нет, точно в районе того обзора и, смотря прямо на меня, на берегу лежало то животное, примерно в миле от меня.

И я сказал: “Бад, послушай, возьми этот бинокль. Что за животное там лежит?”

Он сказал: “Ай, брат Бранхам, это смотрит сюда крупный старый карибу”.

И я сказал: “Бад, посмотри на его рога”.

Он сказал: “Ага, они странные”.

Я сказал: “Это точно так… И вот точная панорама и снег, и точно так, как должно лежать животное”.

Итак, он сказал: “Ну, Господь дает его тебе”.

Я сказал: “Да”.

“Только одно, – сказал он, – но разве там не должен также быть медведь?”

Я сказал: “Да”.

Он спросил: “Что по поводу человека в зеленой рубашке?”

И я сказал: “Посмотри сюда. Что на себя надел Эдди?”

И все они стали плакать и кричать, потому что это увидели.

Я сказал: “Хорошо, спускайтесь. Берите парней”. Они пошли вниз.

Они сказали: “Нет, мы не собираемся здесь ждать”.

А Бад сказал: “Ну, брат Бранхам, будет почти невозможно добраться до того карибу, потому что он посмотрел прямо сюда. И мы держим путь к вершине гор, где нет деревьев и чего-либо, только один ягель, и на этом все”. Самое высокое там – это куст черники, который будет примерно четыре дюйма высотой или, самое большое, пять дюймов. И они на горе только маленькими участками. И поэтому он сказал: “Он обязательно нас увидит”.

А я сказал: “Но, брат Бад, Господь Иисус дал мне это животное”.

Он сказал: “Ну, он странный. Я никогда ни одного подобного не видел”.

Вот мы рванули. Он спросил: “Хорошо, могу я пойти с тобой?”

Я сказал: “Конечно”.

И мы подошли прямо к тому карибу на расстояние примерно тридцать пять ярдов⁹, и я застрелил карибу. И там лежали три из них. У остальных были большие плоские рога, а у этого были эти кажущиеся причудливыми рога.

Итак, затем, мы посмотрели в бинокль назад. И парни были… подняли руки, махая нам, что они видели, как я добыл карибу. Поэтому они отправились вниз, чтобы навьючить лошадей, и вышли у основания холма. Мы снова оказались в маленьком лесу примерно в двух милях ниже горы… или внизу горы.

Я сказал: “Сорок два дюйма¹⁰”.

Он сказал: “В моем седельном вьюке у меня есть рулетка”. Он сказал: “На мой взгляд в них около девяноста¹¹”.

Я сказал: “Нет, они… они будут сорока…”

Он сказал: “Итак, согласно тому, что ты мне сказал, что прежде, чем мы вернемся к тому парню в той зеленой рубашке, ты убьешь девятифутового¹² серебристого медведя гризли”.

Я сказал: “Это “ТАК ГОВОРИТ ГОСПОДЬ”.

Он сказал: “Брат Бранхам, я могу видеть каждый дюйм горы отсюда вниз и все кругом. (Ты можешь видеть там на мили.) И нигде ни пятнышка чего-то. Откуда появится тот медведь?”

Я сказал: “Для меня это не вопрос, Бад. Это Слово Господа”. Я сказал: “Запомни, Он… Он всегда Бог, и… Он держит Свое Слово”.

Итак, подожди минутку, Ли. Сколько времени у нас есть, Тэрри? [Пустое место на пленке.] Хорошо, Ли, мы заменили ее, заменили теперь пленку, потому что та заканчивалась.

Итак, по дороге вниз мы оказались в пределах примерно, я полагаю, тысячи ярдов¹⁴ от того места, где начинались деревья. Низкая кустарниковая поросль, низкая… ох, я полагаю, что это елки, маленькие елочки примерно в два или три фута¹⁵ высотой. И затем некоторые из них становились примерно пять¹⁶ или шесть футов¹⁷ высотой только на небольших участках.

И Бад остановился. Он сказал: “Брат Бранхам, если мы собираемся добыть того медведя, он должен обнаружиться, не так ли?”

Я сказал: “Бад, я полагаю, что ты в этом сомневаешься”.

Он сказал: “Брат Бранхам, как я мог бы в этом усомниться? Полный год прошел, больше года с тех пор, как мой брат, ты сказал мне, что с ним делать. И у него не было приступа эпилепсии с тех пор до этого времени”.

И я сказал: “У него никогда не будет, если он не начнет не верить или снова не вернется в мир”¹⁸. И затем, конечно: “Иди и больше не греши, или худшее придет на тебя”.

Я сказал: “Брат Бад, ты забыл, мой драгоценный брат, что Он по-прежнему Иегова-ире? Помнишь барана, который явился к существованию, когда в нем была нужда у Авраама, потому что это было Слово Господа? Это по-прежнему Слово Господа. Видишь? Когда Бог сказал мне, что я убью серебристого медведя гризли, прежде чем мы вернемся, у меня будет этот медведь. “ТАК ГОВОРИТ ГОСПОДЬ”.

Сказал: “Брат Бранхам, это… это убеждение”.

Я сказал: “Нет, это не убеждение. Это просто вера в то, что говорит Бог. Это никогда не подводило, и это не подведет”.

Вот, он сказал: “Запомни, теперь мы только примерно в тысяче ярдов²⁰ от того парня в зеленой рубашке. Мы еще не можем видеть их, однако они спускаются там, в той впадине. И мы… когда мы туда доберемся…”

Сказал: “Неважно, как это далеко, Бад, или какое это расстояние, Бог может сотворить медведя. Он сотворил первого. И Он по-прежнему великий Творец, Иегова-ире”.

Вот мы присели, чтобы отдохнуть. И тогда мы были примерно в трех²⁴ или четырех сотнях²⁵ ярдов, что-то вроде этого, оттуда, где мы встретили бы тех парней там, в том лесу.

Мы снова осмотрелись кругом. Мы разговаривали, когда спускались.

Спросил: “Брат Бранхам, тому старому медведю лучше было бы показаться вверху, не так ли?”

Я спросил: “Бад, почему тебе хочется об этом спрашивать?”

Он сказал: “Я не собираюсь подвергать это сомнению, брат Бранхам”. Он сказал: “Но знаешь ли, знаешь ли, – сказал, – я… возможно, я не живу в круговороте, в котором живешь ты… ты”. Он сказал: “Однако я едва ли могу понять, как это будет”.

Он сказал: “Ой, брат Бранхам. Помилуй меня, это самая большая серебристая макушка, которую я когда-либо видел в жизни. Он на горе, примерно в половине мили²⁶ от того места, куда мы подходим”. Он спросил: “Брат Бранхам, откуда он взялся?”

Я сказал: “Я не знаю”.

Он сказал: “Я осматривал ту гору повсюду, мы оба. И там сидит…” Он сказал: “У него серебристая макушка. Я смотрю прямо на него. И это…” Сказал: “Его большая серебряная макушка вот так развевается, шерсть на нем развевается по спине. И это…” Он сказал: “Он похож на большую сидящую корову или что-то в этом роде”.

И я спросил: “Он нас видит?”

Он сказал: “Нет”.

Я сказал: “Хорошо…”

Он сказал: “Брат Бранхам, я не считаю, что ты должен подбираться к нему немного поближе. Просто стреляй в него отсюда. Господь дал его тебе”. Он был в половине мили.

Я сказал: “Нет. Согласно видению, я стрелял в него близко… достаточно близко от себя”.

Вначале, примерно… примерно в семистах²⁹ или восьмистах ярдах³⁰ Бад спросил: “Брат Бранхам, ты можешь добыть его отсюда?”

Я ответил: “Я был ближе, Бад”.

Он сказал: “Я боюсь, что он нас увидит и будет атаковать, спускаясь с холма”.

И я сказал: “Ну, Бад, я… я видел это. Я… я видел его в видении. Это тот самый медведь”. И я сказал: “Эй-эй, я его добуду”.

“Однако, – сказал он, – брат Бранхам, разве ты не думаешь, что эта маленькая 270-я, что пуля в сто тридцать гран слегка мелковата?” Сказал: “Я видел, как они бежали прямо на крупнокалиберную “Уэзерби магнум”, бьющую их прямо в грудь, а они просто продолжали подбегать”.

Я сказал: “Бад, Господь дал мне медведя”. Сказал: “Если бы у меня было пневматическое ружье, я все равно добыл бы его. Понимаешь?” Я сказал: “Потому что Господь мне его дал”.

Я сказал: “Я стрелял во многих медведей, но не в гризли. Я стрелял в бурых, в черных, так далее, но не в гризли”.

Он сказал: “Брат Бранхам, ты стреляй ему прямо в спину и перебей ему позвоночник, так, чтобы он не мог встать. Ну, это способ, которым ты стреляешь в гризли. Это способ, которым мы их здесь застреливаем”.

Так что я сказал: “Бад, согласно видению я стрелял ему в сердце”.

Сказал: “Ой, брат Бранхам, он прямо на холме”. Сказал: “Он просто спустится с холма. Даже если ты вырвешь из него сердце, это его не остановит”.

Я сказал: “Но Господь… Но согласно Слову Господа я стреляя ему в сердце. Я помню, что выстрелил ему в сердце”.

Сказал: “Хорошо, брат Бранхам, если видение сказало, что ты стрелял ему в сердце и добыл его, – сказал, – я встану сбоку от тебя”. Но сказал: “Я тебе скажу: если это не то видение, я, конечно, не встану”.

Я сказал: “Ладно, оставайся здесь, если хочешь”.

Сказал: “Нет, я… я пойду дальше”.

И вот, когда я поднялся, гризли меня увидел. И он стал нападать. И когда он напал, я выстрелил ему прямиком в сердце. И прежде чем я смог загнать другой патрон в ружье, гризли, атакующий нас изо всех сил, на расстоянии примерно пятидесяти ярдов³² встал на дыбы и камнем упал мертвым.

Вот брат Бад взглянул на меня, и его лицо, и оно в районе рта было белым. Он сказал: “Брат Бранхам, я не хотел бы его к себе на коленки”.

И я сказал: “Я тоже, потому что он составил бы неприятную компанию”.

И мы пошли туда. Он поднялся, а я держал его под прикрытием. Покидал в медведя валунами, и он был мертв. И мы перешли туда: совершенно точно, как в видении.

Он сказал: “Итак, брат Бранхам, когда мы спустимся туда, где находятся эти парни, и если в тех рогах карибу будет намерено сорок два дюйма, я заору в припадке”.

Я сказал: “Ну, ты с таким же успехом мог бы делать это прямо сейчас, Бад, потому что это точно так”.

И когда мы спустились туда, где это было, я ни слова об этом не сказал. А Бад просто пошел к своей… к своей лошади и вытащил из седельных вьюков, вытащил свою рулетку.

И я сказал Эдди очень тихим голосом или негромким голосом, я… я сказал: “Следи. Блэйн обхватит руками рога, потому что в видении маленькая рука держала ленту на роге, как я говорил тебе в лагере прошлым вечером и… несколько вечеров назад”.

И он взял рулетку. Он сказал: “Подойди сюда, Блэйн. Теперь держи эту ленту”.

И он ее держал. И совершенно точно, категорически, точно сорок два дюйма в рогах.

Он сказал: “Брат Бранхам, – спросил, – где я буду год спустя?”

И я сказал: “Бад, я не могу тебе это сказать”. Я сказал: “Мы, кто видит видения и честны в этом, можем сказать только так, как Он говорит нам сказать. И единственное, что я знаю, что Он сказал, что это случится”.

Итак, я собираюсь только на минуту остановиться, чтобы подождать и увидеть, есть ли что-то еще…

И это происходило в лесу. И было холодно, и ни белки, ничего. Ты знаешь эту историю. Я думаю, что ты знаешь это, Ли, между прочим. Но я могу ее тебе просто кратко изложить.

И дело происходило поздней осенью, все листья попадали с деревьев. И я в течение двух дней охотился в тех же самых лесах, не видя ни одной белки. Было примерно девять тридцать утра. Белок бьют очень рано. И нигде не было ни одной белки. И я был в яворе и в чаще рожковых деревьев, а белки не висят на яворе и на рожковом дереве.

И вот, меня всегда сбивало с толку то место Писания из Марка 11:23, когда Иисус сказал: “Скажите сей горе: “Пересадись” – и не сомневайтесь (понимаешь?), и это исполнится”.

Вот я немного присел, сидел на корточках между тройки растущих вместе деревьев и пытался согреться. И я собирался спуститься и подобрать Бэнкса и Фрэда на их постах в другом лесу, где они охотились.

И я все утро не видел и не слышал белки, находясь там перед рассветом. И это второе утро, когда я там находился, я думаю, второе или третье утро без ничего… ничего в лесу не видел.

Слишком поздно. Белки были… Большинство странствующих белок ушли из этой местности. А другие были в спячке или устраивались в… в своих гнездах и тому подобном на зиму. И затем земля очень голая, слишком глубокая листва. Для начала, ты не можешь их видеть.

Но я хотел поесть белок перед закрытием сезона. А это составляло два дня… Нет, это было заключительным днем здешнего охотничьего сезона, потому что было спустя пять дней после Кентуккийской охоты. И поэтому я думал, что это был заключительный день.

Поэтому я… я просто сидел там ожидая. Я дошел до изучения того места Писания. Я никогда об этом не проповедовал, потому что я не мог… у меня не было об этом четкого понимания.

Ли, ты знаешь себя. Если ты не знаешь того, о чем говоришь, и полностью не убежден, лучше оставь это в покое.

И я всегда думал… Видишь, если там… это не “если Я скажу горе сей”, а “если вы скажете горе сей: “Пересадись”. Так вот, я не мог разобрать, где это было. Я все преподавал через искупление. И я просто сказал: “Ну, это было прежде, чем было совершено искупление. Иисус просто дает это Писание ученикам”.

И я начинаю отвечать, не думать. И внезапно я как бы прихожу в себя, что я разговаривал с Кем-то там, в лесу. Вокруг меня не было никого. И я подумал: “Что это было?”

И затем, только через несколько минут, я подумал: “Ну, я не уверен. Я не в себе”.

Через несколько минут Это снова было здесь, разговаривая со мной. Оно сказало: “Тебе для этого была дана власть”. Видишь?

И, Ли, ты не должен это помещать. Это приводило к третьему рывку. Ты видишь? Так что ты знаешь, что я имею в виду.

Но вот, Это… Это сказало: “Тебе была дана для этого власть. Это приносит третий рывок”.

И я… я сказал: “Ну, здесь нет никаких больных”. Понимаешь?

И поэтому Он сказал: “Однако ты охотишься, и тебе нужны белки”. Он сказал: “Просто скажи, где они будут и каким образом они появятся, – и они там будут”.

Поэтому я подумал: “Мамочки!” Я немного поизучал.

Итак, Это сказало: “Теперь тебе нужны белки”. И я подумал… И Он сказал: “Проси. Просто скажи это. Не проси это, скажи это”.

Ну, я подумал: “Мне лучше не говорить слишком много. Лимит – это пять. Но в действительности настоящая еда получается из трех”. Я сказал: “Я добуду трех молодых рыжих белок. Так лучше. Три молодые рыжие белки, этого хватит на еду”.

И я… я два или три раза протер лицо. Я сказал: “Я знаю, что не сплю. Вот стоит моя винтовка. Вот я в лесу. И это я. И я… я знаю, что я здесь. Но Кто-то здесь со мной разговаривает, а я не могу видеть Их, но все же здесь Их голос”.

Итак, я… я сказал: “Ну, это всегда был Бог. И я знаю, что это никогда не происходило. Но вот, это всегда было Богом, и Это никогда не подводило. Поэтому это и на сей раз не подведет”.

И я выбрал место, где это казалось нелепым. Я посмотрел на все деревья, на старый пень от дерева, на сучок на старом суковатом яворе.

Так вот, белок вообще не бывает в районе явора. Понимаешь? Но это был старый пень явора, старое мертвое дерево, болтающиеся ветки. Я осмотрел его весь. Ничего нет.

Я сказал… Я показал пальцем. Я сказал: “Первая будет прямо на конце той ветки, вот там”, вот так, показал пальцем. И когда я показал, прежде чем я смог пошевелить пальцем, там сидела белка. Ли, откуда она взялась, я не знаю.

Поэтому я… Т… там она была, сидела, повернув голову, просто точно был бы выстрел в глаз, как я всегда люблю делать.

Поэтому я поднял винтовку, навел на нее прицел, приблизил белку ближе к себе, конечно, через прицел. И она была там. Молодая красная белка сидела прямо на конце той ветки, там, где я ее искал.

Сидел там в течение многих часов, смотря на… прямо на нее. Или, ну, я полагаю, прямо на… Я сказал “часы”, я не имею это в виду. Вполне возможно, я был там минут двадцать или тридцать, смотря прямо на те деревья, прямо туда, где ничего не было. И вот была она, сидела там.

Вот я загнал патрон в ствол, прицелился прямо в белку и выстрелил в нее. И белка упала. Ну, я на всем протяжении чувствовал легкое оцепенение. Вот я… я перешел туда. Я точно никогда не видел этого прежде. Поэтому я перешел и поднял белку. И… и она истекала кровью. Я знал, что видение не истекает кровью. Поэтому я сказал, что это была настоящая белка.

Итак, я сказал: “Ну спасибо, Господь. Я никогда не видел этого прежде. Ты великий Творец. Вот, я знаю, что Ты сотворил ее и привел эту белку к существованию”. Итак, я сказал: “Ну, я полагаю, что это будет…” Я сказал: “Благодарю Тебя, Господь”. И я стал уходить.

Поэтому я нашел место дальше в лесу, которым было старое рожковое дерево, обвитое кругом ядовитым плющом, увеличившим его в размере вдвое. Вероятно, само дерево было около восьми дюймов³³ в диаметре. А этот сук, которым дерево вцепилось в… торчал вверху примерно на тридцать-сорок футов³⁴. И были другие восемь дюймов, сделанные примерно шестьюдесятью дюймами³⁵ сумаха ядоносного, растущего вокруг него.

Ну, я сказал: “Они не пойдут в тот ядовитый сумах. Я это знаю”. Понимаешь? Однако я сказал: “Белка будет… Следующая будет сидеть вот там”. И я указал пальцем. И, честное слово, Ли: смотря мне в лицо, сидела другая молодая красная белка, сидела там, смотрела на меня, примерно в пятидесяти ярдах³⁶ от меня.

Я настолько оцепенел, что едва ли мог что-то делать. Я подобрал ружье и взглянул на нее. И она была там, смотрела прямо на меня. Вот я прицелился, выстрелил – белка упала. Я прошел и поднял ее. Другая красная белка, молодая; точно так, как я сказал.