1. Теория литературы как наука

Словесно-художественные произведения издавна принято объединять в три большие группы, именуемые литературными родами. Это эпос, лирика, драма. О родах поэзии рассуждает Сократ в третьей книге трактат Платона «Государство», говорит, что поэт может 1. Впрямую говорить от своего лица, что имеет место в дифирамбах (по сути это св-во лирики);2. Строить произведение в виде «обмена речами» героев, что характерно для трагедии и комедии (драма);3. Соединять свои слова с чужими, принадлежащими действующим лицам (эпос). Сходные мысли о родах поэзии в «Поэтике» Аристотеля. В 19 веке (первоначально в эстетике романтизма) литературные роды стали мыслиться как типы художественного содержания. Тем самым их рассмотрение оказалось отторгнутым от поэтики (учения именно о словесном искусстве). Так, Шеллинг соотнес лирику с бесконечностью и духом свободы, эпос – с чистой необходимостью, в драме усмотрел своеобразный синтез и того и другого: борьбу свободы и необходимости. Гегель характеризовал эпос, лирику и драму с помощью категорий «объект» и «субъект»: эпическая поэзия объективна, лирическая – субъективна, драматическая соединяет оба начала. Гегелевская концепция укоренилась в отечественном литературоведении благодаря Белинскому. В 20 веке литературные роды соотносились с различными явлениями психологии (воспоминание, представление, напряжение), лингвистики (первое, второе, третье грамматическое лицо), с категорией времени (прошлое, настоящее, будущее). Однако традиция, восходящая к Платону и Аристотелю продолжает жить. Роды литературы как типы речевой организации литературных произведений – это неоспоримая реальность. Деление литературы на роды не совпадает с делением на поэзию и прозу. Каждый из лит. родов включает в себя как поэтические так и прозаические произведения. Эпос на ранних стадиях искусства был преимущественно стихотворным (эпопеи античности, русские былины), и в литературе нового времени нередки эпические произведения в стихах. («Е.О.» Пушкина, «Дон Жуан» Байрона). В драматическом роде также применяются как стихи, так и проза, порой соединяемые в одном произведении. (у Шекспира, Пушкина). Да и лирика, по преимуществу стихотворная иногда бывает прозаической. ( Тургенев).

В теории литературных родов возникают и более серьезные терми­нологические проблемы. Слова «эпическое» («эпичность»), «драмати­ческое» («драматизм»), «лирическое» («лиризм») обозначают не только родовые особенности произведений, о которых шла речь, но и другие их свойства. Эпичностью называют величественно-спокойное, нето­ропливое созерцание жизни в ее сложности и многоплановости, широту взгляда на мир и его приятие как некоей целостности. В этой связи нередко говорят об «эпическом миросозерцании», художественно воплотившемся в гомеровских поэмах и ряде позднейших произведе­ний («Война и мир» Л.Н. Толстого). Эпичность как идейно-эмоцио­нальная настроенность может иметь место во всех литературных родах — не только в эпических (повествовательных) произведениях, но также в драме (драматическая трилогия А.К. Толстого) и лирике (цикл «На поле Куликовом» А.А. Блока). Драматизмом принято назы­вать умонастроение, связанное с напряженным переживанием каких-то противоречий, с взволнованностью и тревогой. И, наконец, лиризм — это возвышенная эмоциональность, выраженная в речи автора, рас­сказчика, персонажей. Драматизм и лиризм тоже могут присутство­вать во всех литературных родах. Так, исполнены драматизма роман Л.Н. Толстого «Анна Каренина», стихотворение М.И. Цветаевой «То­ска по родине». Лиризмом проникнуты роман И.С. Тургенева «Дво­рянское гнездо», пьесы А.П. Чехова «Три сестры» и «Вишневый сад», рассказы и повести И. А Бунина. Эпос, лирика и драма, таким образом, свободны от однозначно-жесткой привязанности к эпичности, лириз­му и драматизму как типам эмоционально-смыслового «звучания» произведений.

Оригинальный опыт разграничения этих двух рядов понятий (эпос — эпическое и т. д.) в середине нашего века предпринял немец­кий ученый Э. Штайгер. В своей работе «Основные понятия поэтики» он охарактеризовал эпическое, лирическое, драматическое как явления стиля (типы тональности—Tonart), связав их (соответственно) с такими понятиями, как представление, воспоминание, напряжение. И утверждал, что каждое литературное произведение (независимо от того, имеет оно внешнюю форму эпоса, лирики или драмы) соединяет в себе эти три начала: «Я не уясню лирического и драматического, если буду их связывать с лирикой и драмой».

Эпос, лирика и драма сформировались на самых ранних этапах существования общества, в первобытном синкретическом творчестве. Происхождению литературных родов посвятил первую из трех глав своей «Исторической поэтики» А.Н. Веселовский, XIX в. Ученый доказывал, что литературные роды возникли из обрядового хора первобытных народов, действия которого являли собой ритуальные игры-пляски, где подражательные телодвижения сопровождались пением —возгла­сами радости или печали. Эпос, лирика и драма трактовались Веселовским как развившиеся из «протоплазмы» обрядовых «хорических действий».

Из возгласов наиболее активных участников хора (запевал, кори­феев) выросли лиро-эпические песни (кантилены), которые со време­нем отделились от обряда. Первоначальной формой собственно поэзии явилась, стало быть, лиро-эпическая песня. На основе таких песен впоследствии сформировались эпические повествования. А из возгласов хора как такового выросла лирика (групповая, коллективная), со временем тоже отделившаяся от обряда. Эпос и лирика, таким образом, истолкованы Веселовским как «следствия разложения древнего обрядового хора». Драма, утверждает ученый, возникла из обмена репликами хора и запевал. И она (в отличие от эпоса и лирики), обретя самостоятель­ность, вместе с тем «сохранила весь <...> синкретизм» обрядового хора и явилась неким его подобием.

Роды литературы не отделены друг от друга непроходимой стеной. Наряду с произведениями, безусловно и полностью принадлежащими одному из литературных родов, существуют и те, что соединяют в себе свойства каких-либо двух родовых форм — «двухродовые образования» (выражение Б.О. Кормана)¹. О произведениях и их группах, принад­лежащих к двум родам литературы, на протяжении XIX—XX вв. говорилось неоднократно. Так, Шеллинг характеризовал роман как «соединение эпоса с драмой»². Отмечалось присутствие эпического начала в драматургии А.Н. Островского. Как эпические характеризовал свои пьесы Б. Брехт. За произведениями М. Метерлинка и А. Блока закрепился термин «лирические драмы». Глубоко укоренена в словес­ном искусстве лиро-эпика, включающая в себя лиро-эпические поэмы (упрочившиеся в литературе начиная с эпохи романтизма), баллады (имеющие фольклорные корни), так называемую лирическую прозу (как правило, автобиографическую), а также произведения, где к повествованию о событиях «подключены» лирические отступления, как, например, в «Дон Жуане» Байрона и «Евгении Онегине» Пушкина.

В литературоведении XX в. неоднократно делались попытки до­полнить традиционную «триаду» (эпос, лирика, драма) и обосновать понятие четвертого (а то и пятого и т. д.) рода литературы. Рядом с тремя «прежними» ставились и роман (В.Д. Днепров), и сатира (Я.Е. Эльсберг, Ю.Б. Борев), и сценарий (ряд теоретиков кино). В подобного рода суждениях немало спорного, но литература действи­тельно знает группы произведений, которые не в полной мере обладают свойствами эпоса, лирики и драмы, а то и лишены их вовсе. Их правомерно назвать внеродовыми формами. В какой-то мере это отно­сится к очеркам. Здесь внимание авторов сосредоточено на внешней реальности, что дает литературоведам некоторое основание ставить их в ряд эпических жанров. Однако в очерках событийные ряды и собственно повествование организующей роли не играют: доминируют описания, нередко сопровождающиеся рассуждениями. Таковы «Хорь и Калиныч» из тургеневских «Записок охотника», некоторые произве­дения Г. И. Успенского и М.М. Пришвина.

Не вполне укладывается в рамки традиционных литературных родов так называемая литература «потока сознания», где преобладают не повествовательная подача событий, а нескончаемые цепи впечат­лений, воспоминаний, душевных движений носителя речи. Здесь сознание, чаще всего предстающее неупорядоченным, хаотичным, как бы присваивает и поглощает мир: действительность оказывается «за­стланной» хаосом ее созерцаний, мир — помещенным в сознание. Подобными свойствами обладают произведения М. Пруста, Дж. Джой­са, А. Белого. Позже к этой форме обратились представители «нового романа» во Франции (М. Бютор, Н. Саррот, А. Роб-Грийе).

И, наконец, в традиционную триаду решительно не вписывается эссеистика, ставшая ныне весьма важной и влиятельной областью литературного творчества. У истоков эссеистики —всемирно извест­ные «Опыты» («Essays») М. Монтеня. Эссеистская форма — это не­принужденно-свободное соединение суммирующих сообщений о единичных фактах, описаний реальности и (что особенно важно) размышлений о ней. Мысли, высказываемые в эссеистской форме, как правило, не претендуют на исчерпывающую трактовку предмета, они допускают возможность и совсем иных суждений. Эссеистика тяготеет к синкретизму: начала собственно художественные здесь легко соеди­няются с публицистическими и философскими.

В литературе последних 2х-3х столетий едва ли не возобладало субъективно окрашенное повествование. Повествователь смотрит на мир глазами одного из персонажей, проникаясь его мыслями и впечатлениями. Дистанция между ними почти исчезает (ср. Бородинская битва у Толстого). Совмещение т. зр. повествователя и персонажа в литературе 19-20вв. вызвано возросшим художественным интересом к внутреннему миру людей, а главное – пониманием жизни как совокупности непохожих одно на другое отношений к реальности, качественно различных кругозоров и ценностных ориентаций.

Наиболее распространенная форма повествования – от 3-его лица. Но повествователь может выступать и как некое «я» (ср. романы Достоевского). Персонифицированных повествователей принято называть рассказчиками. Они могут одновременно и героями произведения (Максим Максимыч, Гринев).

Фактами жизни и умонастроений рассказчики – персонажи м.б. близки самим писателям. Но чаще они все же различаются. В основе эпоса лежит сюжетность. Сюжет рисует процесс взаимодействия человека с миром, которое проистекает в пространстве и времени, в отличие от лирики, где нет пространственных характеристик. Эпическое пространство более свободно в организации времени и пространства, чем драматическое. В романе автор может дать предысторию героя. Переходы в прошлое могут оформляться с помощью снов героев или воспоминаний. Эпический текст может предварять события.

В эпосе больше, чем в драме возможностей показать внутренний мир героев. Первым психологическим романом в России был «Герой нашего времени» Способы передачи внутреннего мира героя могут быть следующие:

- в форме прямой речи

- в форме несобственно прямой речи.

Иногда бывает сложно определить, какие мысли принадлежат автору, а какие – герою.

Соотношение между лирическим героем и субъектом (поэтом) осознается литературоведами по-разному. К Аристотелю восходит представление о их слитности, нерасторжимости . Ряд ученых 20 века, в частности М.М. Бахтин усматривал в лирике сложную систему отношений между автором и героем, а также о присутствии в ней хорового начала. Тем не менее важнейшим свойством лирики по-прежнему признается субъективность. Именно полнотой выражения авторской субъективности определяется своеобразие восприятия лирики читателем, который оказывается активно вовлеченным в эмоциональную атмосферу произведения. Лирическое творчество обладает максимальной внушающей заражающей силой, - суггестивностью. Знакомясь с новеллой, романом или драмой, мы воспринимаем изображенное с определенной психологической дистанции. Мы принимаем или не разделяем умонастроения героев, одобряем или не одобряем их поступки, иронизируем или сочувствуем. Другое дело лирика. Полно понять и воспринять лирическое произведение – это значит проникнуться умонастроениями автора, ощутить и пережить их как нечто личное. С помощью сгущенных поэтических формул между автором и читателем устанавливается (выр-е Гинзбурга) «молниеносный и безошибочный контакт». Чувства поэта становятся одновременно и нашими чувствами.

Драма существует на стыке двух искусств: литературы и театра. Главное предназначение драмы – сцена. Читатель выступает в роли сотворца. Ему необходимо разыграть действие в воображении, представить его воочию. Синтетическая природы драмы обусловливает природу слова-действия. Речь в драме тождественна воспроизводимому действию. Объектом изображения в драме является межличностное общение в форме диалога.

Исследователи говорят о двух источниках зарождения драмы: древние обрядовые действия и христианские литургии, мистерии. Аристотель считал трагедию (драму) высшей формой поэзии. В этот период вытесняется искусство рапсода и хоровая лирика. Аристотель заложил традицию драмацентрической эстетики. Он считал, что трагедия – «подражание действию». Сущность драмы определяется фабулой. Фабула должна быть законченной и иметь легко запоминаемую величину. Фабула должна быть изображением одного цельного действия. Понятие характера отмечало у Аристотеля наиболее общие нравственные начала. Характеры должны были быть благородными. Трагедия возбуждала сострадание и страх, что освобождало человека от этих чувств.

Теоретики последующих эпох дополняли теорию Аристотеля, но именно он заложил теоретические основы драмы. Лессинг создал труд по теории драмы «Гамбургская драматургия». По Лессингу, цель драмы – познание истины, оценка явлений жизни с точки зрения истины. Но задачи воспитания в драме не должны превращаться в поучение. Главным в драме являются характеры.

Эстетика драмы Гегеля была тесно связана с его философскими взглядами. По Гегелю, вся человеческая история развивается драматически. Это изнурительная борьба человека с самим собой. По мнению Гегеля, драма – синтез эпоса и лирики. В драме важно объективное раскрытие жизни в целом и внутренней жизни индивида. Драма – акт человеческой воли. Драматический поступок всегда противоречив и по содержанию, и по последствиям, а драма делает противоречие явным. Герои действуют из свободных побуждений. Но индивидуальная активность каждого порождает необходимость, которая превращается в силу, господствующую над всеми. Центральным моментом в структуре драмы является катастрофа – переход свободной воли в объективную необходимость. Гегель дал своё понимание действия, которое основано на столкновении воли героев.

В.Г. Белинский развивал идеи Гегеля, но при этом спорил с катастрофичностью концовки. Он считал, что герой сам волен определять ход событий.

Все теории имеют нормативный характер и основаны на локальном историческом материале. Драма развивается в трёх основных направлениях: античная, шекспировская, новая. В XX веке в театре абсурда появляется антидрама, основой которой является бездействие, действие-ожидание.

Важнейшая черта драмы – принцип действия-коллизии. Драматическое действие – всегда напряжённая ситуация, когда человек совершает выбор: покориться ценой потери собственной личности или бороться ценой жизни. Драматическое действие всегда строится на более острых проблемах, чем эпос. Оно запутано, в нём больше перипетий. В драме не может быть ни одного лица, которое бы не участвовало в действии. Структура драматического действия определяется соотношением между завязкой и развязкой. Драма – более условный род литературы, чем эпос. Драма тяготеет к внешне эффектной подаче материала, поэтому условно определяется в насыщенности речи эмоциями и сентенциями. Драматическая речь часто сравнивается с ораторской. Сама сущность драматического искусства исключает правдоподобие. Сценичность драмы определяется делением текста на акты и явления, длительностью, которая соотносится с законами зрительского восприятия.

Являясь оригинальным и самостоятельным художественным произведением, драма является основой искусства театра. Попытки разорвать связь драмы и театра превращают драму в текст, лишённый сценической основы. Для режиссёра важен диапазон возможных интерпретаций, важно, чтобы они не противоречили авторскому замыслу. Сценическая постановка вносит свои смысловые акценты, обогащает текст драмы.