А. И. Герцен и К. Маркс: взаимоотношения, разногласия и их причины

жүктеу/скачать 48.39 Kb. бет 1/3 Дата 28.06.2022 өлшемі 48.39 Kb. #459508

А. И. Герцен и К. Маркс: взаимоотношения, разногласия и их причины В 1848—1849 гг., Западную, Центральную и Восточную Европу захлестнула волна буржуазно-демократических и национально-освободительных революций (в историографии этот период обозначаются как «Весна народов»). Накануне революционных событий, — в 1847 году, эмигрировавший в Великобританию К. Маркс совместно с Ф. Энгельсом примыкает к «Союзу справедливых» (организация, которая позже была преобразована в «Союз коммунистов») — тайному пропагандистскому обществу в Лондоне. В феврале 1848 года по поручению «Союза коммунистов» они выпускают «Манифест Коммунистической партии» — важнейший документ в истории социалистического движения, опубликованный 21 февраля 1848 года.1 По возращении в Германию Маркс основывает «Neue Rheinische Zeitung» («Новую Рейнскую газету»), которая издавалась до мая 1849 г. Газета главным образом занималась освещением и анализом революционных волнений в Европе. Она была закрыта по причине политических репрессий, проводившихся прусским реакционным правительством.2 Примерно в этот же период, эмигрировавший из России А. И. Герцен, принял участие во французской манифестации 13 июня 1849 г., цель которой заключалась в выражении протеста против действий французского правительства, направившего войска на подавление итальянского национально-освободительного движения.3 После поражения манифестации (и революции 1848—1849 г. вообще), Герцен оставил ряд важных заметок о прошедших событиях, мрачно заключив: «деспотизм или социализм, — выбора нет».4 На фоне данных явлений в европейской политике, в конце сороковых — начале пятидесятых, Маркс и Герцен узнают друг о друге. Эти сведения обусловлены особой «субкультурной» узостью революционной общественности Европы, в рамках которой многие участники были или лично знакомы, или же знакомы опосредованно. Однако знакомство русского социалиста с немцем не выходило за рамки заочных язвительных перепалок. Личный контакт между Марксом и Герценом не был установлен. Точные причины сложных взаимоотношении являются историографической загадкой, поскольку в аутентичных документах вражда упоминается постфактум, а, собственно, мотивы, её породившие, остаются доподлинно неизвестными. Напряженность наиболее явно прослеживается на следующем примере: К. Маркс, узнав, что на митинге в Лондоне в 1855 г., организованном «в память великого революционного движения 1848 года», планируется выступление А. И. Герцена, отказался даже поприсутствовать.5 В письме от 13 февраля 1855 г. Энгельсу Маркс, в качестве мотива, побудившего его дать отказ в участии на митинге, упоминает, в том числе и имя А. И. Герцена. Конкретно Карл Маркс пишет: «...Я не хочу никогда и нигде фигурировать рядом с Герценом, так как не придерживаюсь мнения, будто старая Европа должна быть обновлена русской кровью».6 Это, однако, по всей видимости, пик плохих взаимоотношений, поскольку в других письмах Маркс о Герцене отзывается или с едва видной иронией («великий Герцен»7, «русский Герцен»8), в большей степени пренебрежительно называя некоторое (именно некоторое, речь не идёт о всех литературных трудах Александра Ивановича) творчество Герцена «мазнёй».9 Можно сделать предположение, что часть современников-революционеров пыталось их примерить. Например, в одном из писем от 21 января 1853 г., Маркс упоминает, что близкий тогда к нему революционер-демократ, — Карл Блинд, «уже дважды приставал ко мне по поводу «книги Герцена».10 Тем не менее, К. Маркс не делает никаких пояснений, о причинах столь сильной неприязни по отношению к Александру Ивановичу. В свою очередь, А. И. Герцен в «Былом и думах» о мотивах подобного отношения к своей личности пишет следующее: «со стороны Маркса, которого я совсем не знал, вся эта ненависть была чисто платоническая, так сказать, безличная — меня приносили в жертву фатерланду из патриотизма».11 В данном случае Александр Иванович определённо лукавит, поскольку эта «платоническая ненависть» немецкого патриота не была присуща Марксу вообще. Это противоречит следующим фактам: Маркс так или иначе поддерживал контакт (а в ряде случаев и дружеские отношения) с другими представителями русской революционной эмиграции, среди которых числятся М. А. Бакунин, П. В. Анненков, В. П. Боткин, Н. И. Сазонов.12 Кроме того, К. Маркс высоко отзывался о достижениях русской культуры (в области литературы ему нравились А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, М. Е. Салтыков-Щедрин) и русской научной мысли (например, сочинения Н. Г. Чернышевского), что явно противоречит мнению Герцена о безличной ненависти к нему как к русскому.13 В свою очередь, Александр Иванович сам не жаловал Маркса и его сторонников, прибегая практически к прямым оскорблениям: «От серной шайки, как сами немцы называют марксидов, естественно и недалеко перейти к последним подонкам, к мутной гуще, которая оседает от континентальных толчков и потрясений на британских берегах и пуще всего в Лондоне».14 Таким образом, в истории их напряжённых взаимоотношений присутствует лакуна, которую нельзя объяснить германским патриотизмом и «жертвой фатерлянда», поскольку, во-первых, это не было присуще Марксу15, во-вторых, вовсе бы исключило не только контакты с русскими революционерами, но и интерес к русской культуре вообще. Однако о возможных причинах вражды будет указано далее. Пока хотелось бы обратить внимание на то, что взаимоотношения двух мыслителей не были столь однозначными, какими могут показаться на первый взгляд. Об этом свидетельствуют следующие факты: Герцен признавал роль и значение созданного К. Марксом в 1864 г. Интернационала, — первой международной организации рабочего класса, секции которого возникли в большинстве стран Европы и в США. В свою очередь, Маркс признавал литературный талант Герцена. Произведение «Былое и думы» послужило ему одним из источников изучения русского языка, к которому он приступил в 1869 г. Это документально подтвержденный факт.16 Сведения о политической жизни Российской империи он, по всей видимости, черпал из «Колокола» и «Полярной звезды», в котором печатались статьи от анонимных корреспондентов, не нашедших возможности свободно излагаться на своей Родине.17 Исходя из вышеперечисленного, можно сделать вывод о том, что взаимная личностная неприязнь не исключала определённых точек идеологического соприкосновения между Герценом и Марксом. Здесь, по всей видимости, личностная вражда отходит на второй план, уступая общему революционному делу. Однако прежде чем понять причины взаимных нападок друг на друга, стоит обратиться к биографии мыслителей. Причем, фактическая выборка должна не просто отражать жизненный путь, но и выявлять личностные черты, мировоззрение и темперамент, а также специфику социальной среды, в которой формировались личности революционеров. Карл Маркс родился в 1818 г., в городе Трир, в Прусском королевстве. Его семья принадлежала к мещанскому сословию.18 На юность и молодость Маркса пришлось начало промышленного развития в Пруссии, центром которого стала Рейнская провинция (в которую и входил как раз-таки Трир), отличавшаяся по сравнению с остальной частью королевства, более высокой степенью урбанизированности, а также более значительной долей рабочего класса.19 Отец Карла — Генрих Маркс, готовил сына к карьере учёного и из увлечений сына осуждалось разве что его влечение сделаться «заурядным рифмоплетом».20 Подобный подход в воспитании в последствии проявится в чертах личности Маркса: точность, рациональность и стремление изучить рассматриваемый вопрос всеобъемлюще, что, однако, не лишало его определённой степени литературности. В целом, детство и юность Маркса протекали в счастливой семейной обстановке, что для консервативного патриархального общества Пруссии было редкостью.21 Вероятно, на концепцию социалистической революции, которую, по мнению Маркса, возглавят пролетарские массы, повлияла именно специфика урбанизированного немецкого быта Западной Пруссии, поскольку в целом на территории государства в первой половине XIX в. доля сельского населения была подавляющей, буржуазия была лишена политической власти, все государственные институты были сосредоточены в руках короля, опирающегося на юнкерство, армию и чиновничество. Александр Иванович Герцен родился в 1812 г. в Москве. Герцен был внебрачным сыном состоятельного московского аристократа — Ивана Алексеевича Яковлева. Экономическое положение Яковлева соответствовало общественному статусу его семейства. Оно владело более чем одной тысячей крестьянских «душ» вместе с несколькими деревнями, разбросанными по всем центральным провинциям вокруг Москвы. Значительную часть детства и юности Герцен провёл в семейных поместьях. Александр Иванович рос замкнутым ребёнком, практически изолированным от внешнего мира. Такое положение дел сохранялось до 17 лет. Условия воспитания Герцена были экстраординарными. Помимо того, что он вырос в обстоятельствах почти раздельного проживания отца и матери, он также был воспитан и в двух отдельных культурах — русской и немецкой (его мать — Луиза Гааг происходила из немецкого чиновничества, двор отца — И. А. Яковлева практически целиком состоял из немцев). С детства Герцен был окружён крепостными людьми. Он играл с их детьми, будучи сам ребёнком. 22 Литературный язык Герцена изобилует художественными образами, отсылками и метафорами. По всей видимости, за это Маркс язвительно называл Александра Ивановича «беллетристом».23 Таким образом, фрагментарно изучив биографические сведения, относящиеся к детству и юности двух мыслителей, можно прийти к выводу о том, что их личности проходили становление в разных социальных средах, — сельской и городской, открытой и замкнутой семейной, мещанской и дворянской. О том, что столь разное социальное происхождение вполне могло внести свою лепту во вражду косвенно подтверждается Ф. Энгельсом. В одном из писем от 1872 г. он пишет следующее: «существует огромная разница между ранее приехавшими в Европу русскими дворянами-аристократами, к которым принадлежат Герцен и Бакунин и которые все шарлатаны, и теми, кто приезжает теперь, — выходцами из народа. Среди последних есть люди, которые по своим дарованиям и характеру безусловно принадлежат к лучшим людям нашей партии; парни, у которых выдержка, твердость характера и в то же время теоретическое понимание прямо поразительны».24 Т. е., Ф. Энгельс делает акцент именно на сословном положении М. А. Бакунина и А. И. Герцена, отдавая предпочтение «народному». Учитывая близость Энгельса с Марксом, вполне вероятно, что и последний с подозрением относился к аристократическому происхождению русских революционеров. Однако этим фактором не стоит ограничиваться. Помимо социальной среды, отчётливо прослеживается и разница в темпераменте, личностных качествах, даже в литературном слоге. Хотя, конечно, были моменты, несколько сближающие биографии революционеров — и Маркс и Герцен росли под влиянием эпохи Просвещения.25 26 Оба пережили увлечение идеалистической философией Гегеля.27 28 И оба пытались её развить и переосмыслить, но каждый по-своему… В мировоззренческом плане между ними было глубокое различие, несмотря на то, что их доктрины в целом можно в общем охарактеризовать как социалистические. Но даже если обратиться к «Манифесту коммунистической партии», то можно понять, что взгляды Герцена вполне попадали в категорию «мелкобуржуазного социализма».29 В определённой степени это также отдаляло двух революционеров. Но исключительно этим нельзя объяснить их вражду. Итак, выше были перечислены потенциальные причины, отталкивающие А. И. Герцена и К. Маркса друг от друга, сеющие между ними зерно раздора — среди которых жүктеу/скачать 48.39 Kb. Достарыңызбен бөлісу: