Актерское мастерство. Американская школа-Артур Бартоу

      Эпиграфы

      Adler, Stella, The Technique of Acting, New York: Bantam, 1988, p. 26.

      Adler, Stella, Introduction to Jacob Adler: A Life on the Stage – A Memoir by Jacob Adler, New York: Knopf, 1999, p. xiii.

      Ссылки

      [1] Adler, Stella, The Art of Acting, Howard Kissel, ed., New York: Applause, 2000, p. 48.

      [2] Ibid., p. 148.

      [3] Ibid., p. 43.

      [4] Adler, Stella, The Technique of Acting, p. 4.

      [5] Rotte, Joanna, Acting with Adler, New York: Limelight Editions, 2000, p. 134.

      [6] Ibid., p. 154.

      [7] Rosenfeld, Lulla, «A Yiddish Theatre? How Did It Happen?» in Jacob Adler: A Life on the Stage, p. xxi.

      [8] Adler, Jacob. Jacob Adler: A Life on the Stage, p. 355.

      [9] Ibid., p. 100.

      [10] Ibid., p. 316.

      [11] Ibid., p. 321.

      [12] Rosenfeld, Lulla Adler, The Yiddish Theatre and Jacob P. Adler, New York: Shapolsky Publishers, 1988.

      [13] Smith, Wendy, Real Life Drama: The Group Theatre and America, 1931–1940. New York: Knopf, 1990; Grove / Atlantic, 1992, p. 184.

      [14] Ibid., p. 7.

      [15] Adler, Stella. Introduction to Jacob Adler: A Life on the Stage, p. xix.

      [16] Smith, p. 184.

      Рекомендуемая литература

      Adler, Jacob, Jacob Adler: A Life on the Stage – A Memoir, Lulla Rosenfeld, trans., New York: Knopf, 1999; Applause, 2001. (Подробная биография отца Стеллы, великого еврейского актера Якова Адлера, с предисловием, написанным самой Стеллой, дает представление об истоках ее воззрений).

      Adler Stella, Stella Adler on Ibsen, Strindberg, and Chekhov, Barry Paris, ed., New York: Knopf, 1999; Vintage, 2000. (Сборник лекций о трех драматургах, которые Стелла Адлер читала на своих знаменитых и уникальных занятиях по сценарной интерпретации.)

      Adler Stella, The Technique of Acting, New York: Bantam Books, 1990.

      Clurman, Harold, All People Are Famous (Instead of an autobiography), New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1974.

      Clurman, Harold, The Fervent Years: The Group Theatre & the ’30s, New York: Knopf, 1945; Da Capo Press, 1983. (История театра Group, его действующих лиц и движущих сил в живом изложении Гарольда Клермана.)

      Kissel, Howard, ed., Stella Adler: The Art of Acting, New York: Applause, 2000.(Мастерски составленный сборник лекций, выступлений и записей Стеллы Адлер, дающий четкое представление о ее методике, идеях и подходе к актерскому мастерству и театру.)

      Rosenfeld, Lulla Adler, The Yiddish Theatre and Jacob P. Adler, New York: Shapolsky Publishers, 1988. (Великолепная книга, рассказывающая о корнях Стеллы и о влиянии на нее семейной истории. Предисловие написано Гарольдом Клерманом.)

      Rotte, Joanna, Acting with Adler, New York: Limelight Editions, 2000. (Доходчивое описание методики и философии Стеллы Адлер, сделанное ее бывшей ученицей. Предисловие Эллен Адлер.)

      Smith Wendy, Real Life Drama: The Group Theatre and America, 1931–1940, New York: Knopf, 1990; Grove / Atlantic, 1992. (Великолепная, подробно изложенная история театра Group.)

      Стелла Адлер родилась в Нью-Йорке 10 февраля 1901 г. в семье Якова и Сары Адлер. У нее было много братьев и сестер – Чарльз, Джей, Джулия, Лютер, Флоренс и Фрэнсис, а также двое единокровных (от первого брака отца), Абрам и Селия. Все они станут актерами.

      Впервые Адлер вышла на сцену в 1906 г. в возрасте четырех лет – в спектакле «Разбитые сердца», поставленном в отцовском еврейском театре. В 1907 г. она сыграла молодого принца в «Ричарде III» и последующие десять лет продолжала выступать в постановках отцовского театра. В театре, а затем в кино и на телевидении она трудилась до конца жизни.

      Адлер была замужем за Хорасом Элиашреффом (в этом браке родилась Эллен, мать Тома Оппенгейма), Гарольдом Клерманом и Митчеллом Уилсоном.

      Скончалась 21 декабря 1992 г. в Лос-Анджелесе.

      4 августа 2006 г. звезда Стеллы Адлер появилась на голливудской Аллее славы.

      Работы Стеллы Адлер в театре, кино и на телевидении

      Театр

      Роли

      Наоми («Элиша бен Абуя», театр Pavilion, Лондон, 1919); Бабочка-переливница («Мир, в котором мы живем», Театр Джолсона на 59-й улице, Нью-Йорк, 1922); Баронесса («Соломенная шляпка», Американская театральная лаборатория, 1926); Элли («Большое озеро», Американская театральная лаборатория, 1927); Беатриче («Много шума из ничего», Американская театральная лаборатория, 1927); разные роли в Еврейском художественном театре, театре Irving Place, Нью-Йорк, и на гастролях по Латинской Америке и Западной Европе, 1927–1930; разные роли в «Боге мести», «На дне», «Лилиом», «Кастильской колдунье» и «Еврее Зюссе» (Еврейский художественный театр, Нью-Йорк, 1930–31; Джеральдин Коннелли («Дом Коннелли», постановка театра Group, театр Мартина Бека, Бродвей, 1931); донья Хосефа («Ночь над Таосом», постановка театра Group, Театр на 48-й улице, Нью-Йорк, 1932); Сара Классман («История успеха», постановка театра Group, Театр Максин Элиотт, Бродвей, 1933); Хильда Кэссиди («Хильда Кэссиди», Театр Мартина Бека, 1933); Гвин Баллантайн («Аристократка», постановка театра Group, 1934); Ада Исаак Менкен («Золотой орел», постановка театра Group, Бродвей, 1934); Бесси Бергер («Проснись и пой!», постановка театра Group, Бродвей, 1935); Клара («Потерянный рай», постановка театра Group, Бродвей, 1935); Кэтрин Карник («Сыновья и солдаты», театр Morosko, 1943); Зинида («Тот, кто получает пощечины», новая версия постановки театра Guild, Бродвей, 1946); мадам Розпетл («Папа, папа, бедный папа, ты не вылезешь из шкапа, ты повешен нашей мамой между платьем и пижамой», театр Piccadilly, Лондон, 1961).

      Режиссерские работы

      «Золотой мальчик» (режиссер, гастроли в Лос-Анджелесе и в Лондоне), 1938–39; «Манхэттенский ноктюрн», театр Forrest, Бродвей, 1943; «Джонни Джонсон», внебродвейская новая версия постановки, 1945; «Полонез», театр Alwin, театр Adelphi, Нью-Йорк, 1945; «Воскресный завтрак», театр Coronet, Бродвей, 1952.

      Кино

      Роли

      Линда Крейвен (Love on Toast, Paramount Pictures, 1937); Клэр Портер («Тень тонкого человека», MGM, 1941); миссис Фалуди (My Girl Tisa, United Artists, 1948); в роли себя самой (American Masters, Harold Clurman: A Life of Theatre, 1988, 2000).

      Ассоциированный продюсер

      «Мадам Кюри», «Для меня и моей девочки», «Дюбарри была дамой» (MGM, 1943).

      Телевидение

      Сериал Suspence, «Случай леди Сэннокс», Black Passage, 1949; Stella Adler: Awake and Dream! 1989; American Masters, Broadway’s Dreamers: The Legacy of the Group Theatre, 1983.

      Том Оппенгейм родился в 1959 г. в Нью-Йорке. Он учился актерскому мастерству у своей бабушки Стеллы Адлер, а также в Национальной шекспировской консерватории. В 1990 г. начал преподавать вокал и сценическую речь в Актерской студии Стеллы Адлер, а в 1995 г. стал художественным руководителем Студии.

      В его послужном списке роль Яго в «Отелло», роли в «Генрихе IV», «Макбете», спектаклях «Хуана Безумная» в Ensemble Studio Theatre, «К востоку, на Кардифф» в Provincetown Playhouse, «Ромео и Джульетта» в Mint Theatre Company. Среди его киноработ – «Волк» Майка Николса, «Девственница» Деборы Кампмайер и др. На телевидении он снимался в сериале «Центральная улица, 100» Сидни Люмета.

      Оппенгейм многое сделал для Актерской студии Стеллы Адлер, приглашая преподавателей национального и международного уровня, а также разработав программу, переосмысливающую изначальный дух, замыслы и идеалы Стеллы Адлер, Гарольда Клермана и театра Group. Он создал целый спектр внеклассных программ, большинство из которых носят имя Гарольда Клермана. Это цикл лекций Гарольда Клермана, курс поэтической декламации Гарольда Клермана, курс актерского чтения, Центр ораторского искусства Гарольда Клермана, Новаторский центр Гарольда Клермана при Театре движения и танца и Лабораторная театральная труппа Гарольда Клермана. Кроме того, была создана отдельная программа для классической музыки и джаза. В 2003 г. Оппенгейм открыл учебное отделение Актерской студии Стеллы Адлер для малоимущей молодежи Нью-Йорка.

      Метод Мейснера

      Преподавание по методу Сэнфорда Мейснера

      Виктория Харт

      Театр уходит корнями в первобытные обряды, когда племя собиралось вместе, подключаясь к коллективному бессознательному. Единодушию зрительского отклика способствует вживание актера в роль, его вера в воображаемые обстоятельства. Проще говоря, если актер проживает события пьесы – пропуская через себя чувства и поступки персонажа, – зритель тоже проникается действием, переживает те же ощущения и становится полноправным участником спектакля. Этот основополагающий принцип верен всегда, независимо от стиля игры, эпохи и исполняемой актером роли. Переживания рождаются в нашей душе, минуя разум. Это называется эмпатия.

      Реальность действия

      Между актером, который вживается в образ героя, руководствуясь эмпатией, и актером, который лишь «вымучивает» из себя действие, – огромная разница. Мейснер не первым это заметил, однако именно этот принцип лежит в основе мейснеровской методики. Принцип метода прост, но усвоить его на подсознательном уровне гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд.

      Я не буду превращать эту главу в пособие по мейснеровской технике. Многое останется за скобками, некоторые важные аспекты будут упомянуты лишь мимоходом. Моя задача – описать то, чем подход Мейснера отличается от других.

      Зачастую его технику ошибочно сводят к ее «визитной карточке» – упражнению на повторы. Повторение действительно является основополагающим принципом мейснеровской методики и закладывает основы понимания студентом «реальности действия». Однако это лишь первая ступень большой работы, полноценного курса актерского мастерства, состоящего из двух этапов.

      Программа первого года обучения помогает будущему актеру решить первостепенные задачи – освоить актерский инструмент, научиться естественно чувствовать себя в театральной действительности, отличной от повседневной. На первом курсе студент учится распознавать составляющие работы над ролью – до того, как начнет выстраивать свой персонаж. Перевоплощаться, анализировать и набирать материал для роли первокурсникам еще не приходится.

      На втором курсе навыки, обретенные на первом, уже применяются в процессе создания роли. Если в первый год обучения студент начинает с себя – с того, как он сам откликается и действует в предлагаемых обстоятельствах, то теперь он отталкивается от пьесы и от персонажа, в который он должен вдохнуть жизнь. Начинается настоящая актерская работа. Шаг за шагом он осваивает все базовые навыки, необходимые для овладения актерским инструментом.

      Овладение техникой. Первый курс

      Мейснер понимал, что, читая сценарий, большинство актеров сразу начинают представлять, каков «в жизни» их герой, у них сразу возникает некий мысленный образ. Они видят и слышат свой текст, вживаются в образы в процессе репетиций. Это часть актерского таланта. Однако это полезное умение может стать помехой в поисках по-настоящему полного и аутентичного воплощения. Сценарий начинает работать как подпорка, костыль, ограничивает выбор, подталкивая актера к декламации и «рисовке» образа, а не вдыханию в него жизни.

      Полезно представить весь первый курс как единое упражнение, разобранное на составляющие, которые осваиваются последовательно. В эту схему входит даже работа на сцене. Задача здесь – научить актера основополагающим принципам актерской игры. Знакомясь с каждой из составляющих, актер сосредоточивается только на ней, включая ее в общий процесс, работая над ней на занятиях с педагогом и на репетициях. Каждый следующий элемент наслаивается на предшествующий, каждый обладает собственным смыслом, собственной функцией. На первом курсе работы над персонажем как таковой нет, актер в воображаемых обстоятельствах остается собой. Каждое упражнение – это импровизация, оно не репетируется и не повторяется. Отрабатываются и репетируются только сами элементы техники, костяк упражнения. Они тренируют воображение, развивают актерский талант и постепенно усложняются.

      Упражнение на повторы

      Для начала Мейснер исключает из упражнения сценарий, а вместе с ним и необходимость прийти к какому-то заданному, предопределенному результату. Два актера становятся друг против друга на расстоянии полутора метров (пять-шесть шагов).

      Просто повторяйте

      Один из актеров высказывает некое свое наблюдение относительно партнера, дает ему какую-то объективную, соответствующую действительности характеристику. Другой должен слушать и повторять услышанное слово в слово.

      Повторяйте слово в слово и говорите правду!

      В начале один из участников лишь утверждает: «На тебе красное платье». Партнерша просто повторяет за ним. Ей не нужно озвучивать готовые реплики, выдумывать остроумные ответы – просто услышать и повторить сказанное, если только оно в ее представлении не противоречит фактам. Соответственно, она отвечает: «На мне красное платье». Партнеры «перебрасываются» репликами, как теннисным мячиком, начинают взаимодействовать друг с другом. Они естественным образом вступают в контакт, просто повторяя услышанное, слушая и откликаясь посредством повтора.

      Действуйте без раздумий

      Преподаватель ускоряет обмен репликами, заставляя актеров отвечать свободно, не задумываясь, лишая их возможности обдумывать ответы. Поначалу не обходится без смеха и дурачества, потому что участники попросту запинаются. Сами того не замечая, они перестают фокусироваться на себе, раскрепощаются, смущение пропадает, и они вступают в игру.

      Действие – это реакция

      Преподаватель постепенно подводит студентов к более живой реакции, выражающей личные ощущения. Партнеры воспринимают происходящее как реальность и смотрят друг на друга сквозь призму возникающих драматических обстоятельств. Все происходит так стремительно, что обдумывать ходы участникам некогда, они могут только реагировать. Они расслабляются, перестают зажимать голосовые связки, испытывают душевный подъем. Спонтанность дает ощущение, будто с человека сняли путы, он чувствует свободу и заряжается энергией. Подчинение порыву в каждый конкретный момент невероятно раскрепощает. Без этой динамики актерская игра становится предсказуемой и механической. В упражнении студенты постигают принцип «действие – это реакция». Этот постулат нельзя назвать мейснеровским определением актерской игры, однако он очень точно описывает то, что требуется от студентов. «Реальность действия» означает, что студенты не делают вид, будто слушают и откликаются, упражнение требует настоящего слушания и отклика.

      Подтекст

      На этом этапе партнеры полностью настроены друг на друга, на слушание и отклик. Но тем не менее они слышат еще что-то помимо слов. Они откликаются на смысл, заключающийся не только в том, что говорится, но и в том, как это говорится. Мы называем это подтекстом – подлинным смыслом, скрытым за словами и проявляющимся в интонациях, в жестах, в многочисленных невербальных знаках, которые люди используют в общении. Научиться слушать и отвечать на этот подтекст – самое, наверное, важное умение для начинающего актера.

      Изменения в повторе

      Откликаясь на подтекст, студенты обнаруживают, что непроизвольно вносят изменения в повторы. Актриса повторяет: «На мне красное платье», и у ее партнера вдруг вырывается: «Ну да, у тебя красное платье», – он раздражается, что приходится повторять очевидное. Раздражение и взаимодействие с партнершей вызывают простое, естественное изменение в повторе. В этих спонтанных изменениях актеры руководствуются определенными рекомендациями, поэтому, практикуя новый метод общения и взаимодействия, они отходят от канвы диалогов, которые выстраиваются в обычной жизни.

      «Поток импульсов»

      «Перекрестный огонь» повторами создает между двумя актерами «вольтову дугу», порождающую у обоих участников спонтанную и естественную реакцию на происходящее. Она отражает подлинные чувства актера, поскольку не предопределена заранее и не вызвана искусственно. Мейснер называет это «нестись в потоке импульсов». Согласно словарю Вебстера, импульс – это «побуждение к действию, порождаемое сознанием или внешним воздействием <…> внезапный позыв к действию без сознательного осмысления <…> побуждение или влечение, идущее изнутри». Иными словами, это порыв, который продиктован не мыслями, а чувствами. И различие это, как мы еще убедимся, весьма существенно.

      Точка зрения

      Ощущения отражают наше восприятие окружающего мира. Именно на представление о том, какие чувства он у нас вызывает, – возмущение, смех, слезы, страх – мы опираемся в актерской игре. Студенты должны научиться распознавать эти чувства, вызывать их, управлять ими. Их цель – найти собственную правду, чтобы затем вживаться в роли, которые им предстоит сыграть.

      Эта подготовительная работа приводит студента к пониманию того, что означает правдивость, достоверность в воображаемом мире. Она закладывает у него основы более глубокого проникновения в самого себя и в душу партнера по сцене. Обучение на первом курсе заставляет актера снова и снова нащупывать связь со своими самыми правдивыми ощущениями – импульсивными.

      Открытие подлинного

      На этом этапе преподаватель должен помочь студентам ощутить и уяснить разницу между подлинным импульсом и защитной – а значит, ненастоящей – реакцией. Например, даже при внимательном слушании услышанное может побудить студента не просто почувствовать обиду, но начать защищаться или впасть в сентиментальность. Настоящее следование импульсу заставляет чувствовать то, что есть на самом деле, не отрицая и не загораживаясь объяснениями, позволяющими «закрыть глаза» на подлинный посыл. В каком-то смысле все эти реакции подлинные, но для нас «подлинный» сейчас – это неуправляемый, не пропущенный через фильтры, которые обеспечивают каждому взрослому человеку статус адекватного члена общества.

      Актер должен научиться распознавать усвоенные, принятые в обществе реакции, требующиеся от нас в повседневной взрослой жизни, однако не отражающие наших подлинных чувств. Мы привыкаем к шаблонным откликам, следуя логике, игнорируя подтекст, который часто отбрасывается или пропадает при обмене информацией. Упражнение должно помочь актеру услышать и задействовать этот подтекст и раскрыться для проживания каждого момента.

      Как только студенты освоятся с этим необычным для них, живым обменом репликами и станут следовать своему внутреннему импульсу органично, без предварительного осмысления, упражнение усложняется.

      Занятие

      Действие требует от актера нового уровня сосредоточения. На этой стадии в занятие вводятся обстоятельства, свойственные драматическому произведению. Поэтому вместо взаимообмена репликами появляется новое задание: один актер должен выполнять какое-то действие, а второму нужно вторгнуться в его пространство.

      Реальность действия: каким должно быть занятие?

      Во-первых, занятие должно строиться на конкретной проблеме или задаче, которую очень трудно выполнить, и поэтому она поглощает все внимание актера. Например, идеально склеить разбитую чашку, подделать подпись, заштопать порванный холст или одежду, перевести узор на какую-нибудь поверхность. В этой деятельности не должно быть «серых зон» – в каждый момент актер должен сознавать, получается у него упражнение или нет. Этот так называемый «стандарт совершенства» заставляет актера всецело погрузиться в работу. Без него реальности действия не возникнет.

      Во-вторых, актер должен придумать простое, конкретное, значимое для него лично обстоятельство, позволяющее легко вжиться в это занятие и принять заданные условия как реальные. Пусть обстоятельство выдуманное, актер должен видеть в нем что-то абсолютно реальное лично для него.

      В-третьих, неудача в достижении поставленной задачи должна повлечь за собой конкретные последствия. «Мне будет обидно, страшно, неловко, грустно» не подходит. Это не конкретика. Может быть, эти чувства и возникнут, но они не способствуют развитию актерского мышления. Учась конкретизации, актер должен заранее определить, что с ним случится в заданных им обстоятельствах, если он не справится с поставленной задачей, – например, лишится квартиры, работы, рассорится с девушкой. Чувствуете, как сразу меняется восприятие? Актер начинает «делать», а не просто обозначать действие; конкретные последствия требуют конкретного и более личного участия.

      Актерская вера

      Способность воспринимать воображаемое и откликаться так, будто оно реально, – это одна из составляющих актерского таланта. Мы называем ее актерской верой, поскольку в чем-то она близка к религиозной вере. Актер принимает заданные обстоятельства как действительность. Иногда актеры называют это мотивацией. Способность принимать воображаемые обстоятельства развивается в ходе первого курса обучения, когда студент исследует глубины своей души, определяя, что для него значимо. Человек с готовностью откликается на то, что для него по-настоящему важно. Разумеется, в упражнении нам безразлично, решит ли актер поставленную задачу и справится ли с делом, поскольку главное – это происходящее с ним в процессе.

      Оживание. «Щипок и вскрик»

      Стремление выполнить действие и необходимость отвечать на повторы побуждают актера выстроить свое поведение. Появляющиеся раздражение и досада не наигранные чувства. Эмоции, возникающие при этом у актера, трогают по-настоящему, поскольку зритель воспринимает их как подлинные. Мейснер учит, что для хорошей игры необходимо отыскать для себя правильные «щипки». Если у нас есть внутреннее осознание, для чего мы что-то делаем, то действие возникает само собой, естественно, без напряжения. Игра, не учитывающая этой свойственной человеку потребности, не будет по-настоящему живой. Мейснер иллюстрирует роль причинно-следственной связи в актерской игре через понятия «щипок» и «вскрик».

      Треугольник внимания

      Стержнем упражнения остается необходимость слушать и повторять. Все, что предшествовало действию, сохраняется, однако теперь внимание приходится распределять по «треугольнику». Партнер полностью сосредоточивается на своем занятии, поэтому его ответы, повторы, пропускаются через фильтр предпринимаемых усилий. Другой участник, входя в помещение, сосредоточивается на своем визави, и его повторы обусловлены тем, чтó он ощущает, воспринимая и откликаясь на его действия. Обмен импульсами сохраняется, однако подтекст теперь порождается более сложными – драматическими – обстоятельствами.

      Время

      Когда актер привыкает к усложненному способу игры, вводится новый элемент – время. Этот элемент отвечает за непосредственность и переводит упражнение в новую, более «реальную реальность», в которую актер уже готов погрузиться. Он должен не просто ускоряться, а создавать новый элемент правдиво, конкретизируя его по отношению к действию. Актер определяет, сколько времени требуется на выполнение работы, а затем принимает эту информацию как данность. Этот элемент предельно конкретизирован – на занятие отводится ровно столько времени, сколько требуется, чтобы полностью погрузиться в него и только действовать.

      По мере того как в течение нескольких недель актеры осваивают новый элемент, мотивы, побуждающие их закончить действие вовремя, становятся все более естественными, а вовлеченность в воображаемые обстоятельства углубляется. Их самовосприятие становится полнее, интереснее и зачастую проще.