Анналы синаххериба

В первом моем походе я в окрестностях Киша¹ нанес пораже­ния Мардук-апла-иддине, …. вместе с воинами Элама, приспешника его. Посреди этого сражения он покинул свой лагерь, умчался один и спас свою жизнь. Колесницы, коней, повозки, мулов, все, что в разгаре битвы он бросил, захватили руки мои. В его дворец, ч-то посреди Вавилона, с ликованием я вошел. Я отворил его сокровищницу, золото, серебро, золотую и серебря­ную утварь, драгоценные камни, все, что только было, добро и иму­щество бессчетное — тяжелую кладь, его дворцовых женщин ⁴, вель­мож, придворных, певцов, певиц, всех ремесленников — всё, при­надлежащее к обиходу его дворца, я повелел вынести и забрал как добычу. Силою бога Ашшура, моего владыки, я осадил_ и взял 75 могучих городов, крепостей (Страны Халди ⁵, а также 420 малых городов, что в окрестностях их, и добычу их добыл.

Вспомогательных воинов (?), арамеев, халдеев, что были в Уруке, Ниппуре, … и в городках малых, тех, па ком была вина, я повелел вывести и при­соединил к добыче. Во время моего возвращения [арамейские пле­мена], непокорные мне, я захватил. 208 тысяч человек от мала до велика, мужчин и женщин, коней, мулов, ослов, верблюдов, круп­ный и мелкий скот без числа — знатную добычу — я увел в Асси­рию.

Во время моего похода от Набу-бел-шумате, правителя города Харара, золото, серебро, большие бревна драгоценного дерева, ослов, верблюдов, крупный и мелкий скот — дар его немалый — я принял. Воинов города Хиримме, коварного супостата, оружием я побил, никого не оставил, трупы их на кольях я развесил, вокруг города велел поставить. Область эту я заселил наново. Десять бара­нов, десять имеров вина, двадцать имеров фиников — наилучшее у нее, как дань богам Ассирии, владыкам моим, я установил навечно.

Во втором походе моем бог Ашшур, мой владыка, воодушевил меня, и на страну касситов и страну ясубнгалайцев⁶, которые издавна царям, отцам моим, не покорялись, я двинулся. Высокие горы, трудные плоскогорья я проехал верхом, а колесницу, мое подножие, велел нести па цлечах. Теснины я преодолел пешком, подобно туру...

Города их, крепости могучие, я осадил и взял. Людей, коней, мулов, ослов, крупный и мелкий скот из них я вывел и присоединил к до­быче. А города их малые, коим и счета нет, я разрушил, снес, обра­тил в руины. Шатры и палатки, обиталища их, я спалил огнем, пре­дал пламени. Затем я вернулся и этот город [их] превра­тил в крепость. Больше, чем прежде, я укрепил его стены. Людей разных стран, добычу рук моих, в нем я поселил. Людей страны касситов и страны ясубнгалайцев, что перед оружием моим убежа­ли, из гор я велел вывести и в городе Хардишпи и городе Бит-Ку­батти, поселил их. Я счел их, о стеле я позаботился. Победу, добы­тую моими руками, которую над ними я одержал, па ней я велел начертать и посреди города ее поставить… .

При возвращении моем у дальних мидян, о которых никто из царей, отцов моих, не слыхивал, богатую дапь я принял, я пригнул их под ярмо моего владычества.

В третьем моем походе я двинулся па страну Хатти ⁸. Лули, ца ря Сидона*, ниспровергли грозные сияния моего величия⁹, в даль посреди моря он убежал и сгинул навеки.

Сидон большой…, Акку*¹⁰, города его могучие, укреп­ления в местах пастбищ и водопоев, оплоты его, ниспроверг блеск оружия бога Ашшура, моего владыки, и они склонились к стопам моим. Туба'алума па тропе царском я посадил и дань, подать вла­дычеству моему, наложил на него.

Что касается …[царей], то все они подношения свои, дары знатные пред меня принесли и облобызали стопы мои.

А Цидку, царя Аскалона, что не склонился под ярмо мое, бо­гов дома отца его, его самого, его жену, сыновей, дочерей, братьев, родичей я забрал и переселил в Ассирию. Шаррулудари, сына Ру-кибти, прежнего их царя, я поставил над народом Аскалона и при­несение дани, союзнического дара моему величию, наложил на не­го, и он влачил ярмо мое…

А у наместников, князей и людей …, которые Па­ди, их царя, принесшего союзническую присягу стране Ашшур, бро­сили в железные оковы и выдали его Хизкии, иудею, поступив враждебно и грешно, устрашились сердца их. Царей Египта, луч­ников, колесничих, конников царя Эфиопии — силы бесчислен­ные — призвали они против, меня и те пошли им на помощь… Предо мной ряды их были выстроены, и они точили свое оружие. Могуществом Ашшура, моего владыки, я сразился с ними и нанес им поражение. Колесничих и воинов царя египетского и колесничих царя эфиопского живьем в разгаре сра­жения захватили руки мои. ..Пади, их царя, из Иерусалима я вывел и на трон владычества над ними посадил и дань моему владычеству наложил на него. А Хизкию-иудея, ко­торый не склонился под мое ярмо — 45 городов его больших, кре­пости и поселения их окрестностей, которым нет счета, придвижением насыпей и приближением таранов, атакой пехоты и штурмовых лестниц я осадил, взял 200150 человек, от мала до велика, мужчин и женщин, лошадей, мулов, ослов, верблюдов, круп­ный и мелкий скот без числа из них я вывел и причислил к поло­ну. Самого же его, как птицу в клетке, в Иерусалиме, его царском городе, я запер. Укрепления- против него я воздвиг, выход из ворот его города сделал ему запретным... К уплате прежней дани ежегодную подать их, союзнический дар моему владычеству, я прибавил и наложил на них. Он же, Хизекия — ужасные блески моего владычества ниспровергли его, и … войска его лучшие, которые для ук­репления Иерусалима, его царского города, он собрал, и они захо­тели мира. Вместе с 30 талантами золота, 800 талантами отборного серебра, сурьмой, большими украшениями из камня, ложами из слоновой кости, высокими тронами из слоновой кости, кожами сло­нов, слоновой костью, эбеновым деревом, самшитом — всем, что есть, знатным богатством, также и дочерей его, наложниц его двор­ца, певцов и певиц в Ниневию , мою столицу, за мной он прислал, и для уплаты дани и исполнения службы направил своего гонца.

В четвертом моем походе бог Ашшур, владыка мой, вдохновил меня, и войска свои многочисленные я созвал.. . Во время моего похода я нанес поражение Шузубу-халдею, живущему среди болот ... Сам же он — ужас моего сражения обрушился на него, содрогпулось его сердце, как у болотной рыси, одиноко он убежал, и не было найдено его местопребывание. Перед ярма моего я повернул и отправился в путь на страну Бит-Якин. Он же, Мардук-апла-иддина *, которому, идя в третий поход, я нанес поражение и рассеял силы его, испугал­ся грома моего могучего оружия и наступления моей ужасной бит­вы. Он собрал всех богов своей страны из их жилищ, погрузил их на корабли и, словно птица, улетел в город Нагите-ракки *, что по­среди моря¹². Братьев его, семя его отцовского дома, которых он оставил на берегу моря, вместе с остатками людей страны его, из Бит-Якина, что среди болот и камышовых зарослей, я вывел их и к полону причислил. Я повернул и города его взял, разрушил, об­ратил в руины. На союзника его, царя Элама, я пролил горечь. При возвращении моем Ашшур-надин-шуми, первородного сына, отпрыс­ка моих чресел, я посадил на трон владычества и обширные страны Шумер и Аккад заставил смотреть в лицо его ¹³.

В пятом моем' походе жители города Тумурри, города Шарум, города Эзама, города Кибшу, города Хальгидда, города Куа, города Кана ¹⁴, чьи жилища, подобно гнезду орла, первой среди птиц, устроены были па вершине горы Нипур *, горы неприступной, не склонились под мое ярмо. Я разбил боевой лагерь у подножия горы Нипур и с отборными воинами моей гвардии и беспощадными вои­нами моими я, словно тур могучий, во главе их встал. Ущелья, во­допады, крутые обрывы гор на носилках я преодолел, места, труд­ные для носилок, я прошел пешком, подобно горному козлу, по вы­соким вершинам и хребтам их. Там, где уставали колени мои, я садился на горные камни и пил воду из бурдюка ради утоления жажды. Я преследовал их на вершинах гор и нанес им поражение. Города их я захватил, забрал полон, разрушил, сокрушил, предал огню. Я повернул перед моего ярма и выступил в поход против Маиийи, царя города Укки, непокорного мидянина. Дороги не про­торенные, тропы крутые, что на горах неприступных, до меня не проходил никто из прежних царей. У подножий горы Анара и горы Уппа, гор могучих я разбил лагерь и сам я на носилках вместе с воинами моими превосходными в узкие их проходы с трудом вошел, вскарабкался на неприступные горные скалы. А он, Манийя, пыль от ног воинов моих узрел, и Укку, его царский город, он покинул, в даль убежал. Укку я осадил, взял, захватил полон, все, что было, добро и имущество, сокровища дворца из него я вынес, причислил к полону и забрал 33 города на краю области. Людей, копей, круппый и мелкий скот из них я забрал, а города сжег, разрушил, огню предал.

В шестом моем походе остатки людей страны Бит-Якип, которые перед моим оружием могучим, как дпкпе ослы, бежали, собрали всех богов и> страны в жилищах их, море великое, что на востоке, переплыли и в городе Нагите, что в стране Элам, устроили' свое жи­лище. На кораблях страны Хатти ¹⁵ я воистину пересек море ¹⁶ и захватил город Нагиту-дпбина вместе со страной Хильму*, город Биллату и страну Хупапану, область Элама. Людей страны Бит-Якин, вместе с богами их, и людей царя Элама я полонил, не оста­вил ни одного беглеца. Я посадил их на корабли, переправил на этот берег и отправил в Ассирию. Города, что в этой местности, я разрушил, уничтожил, предал огню, обратил в холмы и руины. При возвращении моем в открытом сражении я нанес поражение Шу-зубу ¹⁷, вавилонянину, который во время мятежа в стране присвоил •себе владычество над Шумером и Аккадом, живьем захватил я его в свои руки. Я бросил его в железные оковы и колодки и отправил его в Ассирию. Царю Элама, который обратился на его сторону и пришел ему.на помощь, я нанес поражение, развеял его силу, раз­бил его войско.

В седьмом моем походе бог Ашшур, владыка мой, вдохновил меня, и на страну Элам воистину я пошел… Я ввел …отборных воинов моих… 34 города могучих, вместе с бесчис­ленными поселениями их окрестностей я осадил, взял, захватил по­лон, разрушил, уничтожил, предал огинт. Дымом пожаров их, слов­но грозовой тучей, я покрыл лик широких небес. Услыхал-таки он о захвате городов своих, эламит Кудур-Наххунте *, и напал на него ужас. Остальные свои города он превратил в крепости. Сам же он Мадакту *, свою резиденцию, покинул и двинулся в город Ханда-ла *, что лежит среди дальних гор. Я повелел идти на Мадакту, его царский город. В месяце тамхири¹⁸ настал великий холод, много­численные тучи проливали дожди. Я устрашился дождя и снега, крутизны гор, повернул перед моего ярма и отправился в Ниневию. В те же дни, по велению Ашшура, моего владыки, Кудур-Наххунте, царь Элама,— не прошло и трех месяцев — в день, для него несчаст­ный, внезапно умер. После него Умманменану *, не имеющий ни ума, ни благоразумия, воссел на трон его.

В восьмом моем походе, после того как Шузубу взбунтовался, вавилоняне, злобные демоны, ворота города заперли, решилось сердце их на свершение битвы. Шузубу-халдей, ничтожный челове-чишка, лишенный мужской силы, раб, глядящий в лицо наместни­ку Лахира, арамей пропащий и беглый, кровопийца, грабитель >— к нему-то они собирались, в болота спустились, устроили бунт. Я окружил его со всех сторон и душу его стеснил. Перед лицом страха и голода он убежал в Элам. Поскольку договор и преступле­ние на нем были, из Элама он поспешил и прибыл в Вавилон. Ва­вилоняне, на беду его, на трон его водворили, вручили ему власть над Шумером и Аккадом *. Они открыли сокровищницу Эсагилы *, золото и серебро бога Бела * и богини Царпапит *, добро их храмов они вынесли и Уммапмеиапу, царю Элама, не имеющему ни ума, ни благоразумия, принесли подношение: «Собери свое войско, созови свой лагерь, поспеши в Вавилон, встань рядом с нами, на­дежда наша — поистине ты!» Он же, эламит, не вспомнил В сердце своем о том, что в прежнем моем походе на Элам я взял и обратил в руины его города. Подношение он принял, собрал свое войско, свой лагерь, колесницы, повозки -собрал, коней и мулов запряг в упряжь. (Перечисление многих стран и народов.) Союз великий за­ключили они с ним, во множестве своем в Аккад они двинулись, к Вавилону пришли, соединились с Шузубу-халдеем, царем Вавилона, и объединили свои войска. Как стая многочисленной саранчи в на­чале года ^ш, все разом для сражения поднялись они на меня. Пыль от ног их, словно грозовая туча в зимние холода, закрывает обшир­ные небеса. Предо мной в городе Халуле *, что на берегу Тигра, вы­строили они ряды, преградили мне водопой и наточили свое оружие. Я же взмолился к Ашшуру, Сипу *, Шамашу, Белу, Набу *, Нерга-лу *, Иштар * Ннневийской, Иштар Арбельской — богам, помощни­кам моим,— об одолении врагов могучих, и молитву мою тотчас они услышали и пришли ко мне па помощь.

Как лев я взъярился, облачился в доспехи, шлем, украшение битвы, возложил я па главу свою, на мою боевую колесницу высо­кую, ниспровергающую супостата, в ярости сердца своего я взошел поспешно. Могучий лук, врученный мне Ашшуром, в руки мои я схватил, дротик, пресекающий жизни, во длани мои л взял, над всем войском злобного недруга, словно ураган грозно я закричал, словно Адад *, я взревел. По велению Ашшура, владыки великого, влады­ки моего, на фланг и фронт, словно порыв стремительного южного урагана, на врага я обрушился, оружием Ашшура, владыки моего, и яростным натиском я повернул их вспять и обратил в бегство. Вражеское войско стрелами и дротиками я преуменьшил и все тела их пронзал, словно решето. Хумбап-унташа — вельможу царя Эла­ма, многоопытного воина, предводителя войска его, великую его опору, вместе с [прочими] начальниками, у которых на поясах зо­лотые кинжалы и великолепные золотые обручи охватывают за­пястья их, как связанных жирных быков мгновенно я пронзил, учи­нил им разгром. Словно жертвенным баранам, перерезал я им гор­ло, дорогие [им] жизни их я обрезал, как нить. Я заставил их кровь течь по обширной земле, словно воды половодья в сезон дождей. Горячие кони упряжки колесницы моей в кровь их погружались, как в реку. Колеса моей боевой колесницы, ниспровергающей сквер-пого и злого, разбрызгивали кровь и нечистоты. Трупами бойцов их, словно травой, наполнил я землю. Я отрезал им бороды и тем обесчестил, я отрубил их руки, словно зрелые плоды огурцов, я за­брал кольца, великолепные изделия из золота, серебра, что [были] на руках их. Острыми мечами я разрубил их пояса, поясные кин­жалы из золота и серебра, что [были] па них, я забрал. Остальных начальников его, вместе с Набу-шум-ишкуном, сыном Мардук-апла-иддины, которые устрашились моего натиска [и] подняли руки, живьем посреди схватки захватили руки мои. Колесницы вместе с лошадьми их, у которых в ходе моего мощного натиска были убиты возничие и те, которые были брошены, все ездили сами по себе.

Я повернул и, пока [прошли} два двойных часа ночи²⁰, избие­ние их остановил. Он же, Умманменану, царь Элама, вместе' с ца­рем Вавилона, предводителями племен Страны Халди⁵, шедшими с ним рядом — страх перед натиском моим напал на них, как на­водящий ужас демон. Шатры свои они покинули и ради спасения своих жизней, топтали трупы своих воинов. Как у пойманного птен­ца голубя, трепетали сердца их. Они испустили горячую мочу, в колесницах своих оставили свой кал. Для преследования их я на­правил за ними свои колесницы и конницу. Беглецов их, которые ради жизни ушли, там, где настигали, сражали оружием ^2l.

В те дни дворец, что внутри Ниневии, я сделал своей резиден­цией, наполнил его роскошью всем людям на удивление. Задний дворец, который для размещения гарнизона, содержания лошадей и хранения всякой всячины велели построить цари прежние, предки мои, террасы у него не было, жилые помещения малы, некрасив вид, фундамент его обветшал от времени, ослабла его основа, обру­шились его башни,— дворец этот целиком я разрушил, большой пустырь из лугов и полей города я присоединил в качестве добав­ления. Место прежнего дворца я оставил и на лугах, которые до самого берега реки, [землю] взял. Террасу я повелел насыпать, на 120 слоев кирпичей я сделал ее выше. В подходящий месяц, в бла­гоприятный день на террасе той, по замыслу моему искусному дво­рец из мрамора и кедра на хеттский манер, который был много больше, превосходнее и прекраснее, мастерством моего умелого зод­чего я велел соорудить для обитапия моего величия. Я проложил над ним высокие балки из кедра — порождения горы Хаманим *, горы светлой. Створки из благовонного дерева я обил скрепами из блестящей меди и навесил их в воротах. Из превосходного мрамора, что находят в стране баладайев *, я велел сделать [статуи] шеду * и ламассу * и установить их справа и слева — защиту их [ворот]. Для содержания черноголовых, хранения боевых коней, мулов, ло-* шаков (?), верблюдов, колесшщ, телег, повозок, колчанов, луков и стрел, всяческого боевого снаряжения, [а также] упряжек лошадей и мулов, у которых большая сила, для запряжки в ярмо, я повелел намного увеличить внешнюю мощеную площадь. Дворец этот от фундамента до крыши его я отстроил, завершил. Стелы — начер­тание имени моего — в нем я установил для будущих времен. Из царей, потомков моих, тот, кого Ашшур и Иштар изберут для уп­равления страной и людьми, когда дворец этот обветшает и обва­лится, будущий правитель разрушенное да восстановит, стелу — начертание имени моего — да увидит, и елей да приготовит, возлия­ние да совершит, на место ее да возвратит он. Ашшур и Иштар ока­жут ему милость, услышат [его молитву]. На того же, кто изменит надпись мою и имя мое, Ашшур, великий владыка, отец богов, да выступит враждебно, да лишит он его жезла и престола, да ниспро­вергнет он его правление.

1. 
   Проследите направления походов Синеххериба
   
2. 
   Сравните рассказ Ветхого Завета и анналов Синеххериба о походе в Иудею