Античность средневековье
жүктеу/скачать 3.43 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Существенные атрибуты бытия как единого
- Эмпедокл 55 Физики-плюралисты
- 56 Греческие истоки
- Эмпедокл (тексты) "Ничто не рождается" и "ничто не исчезает
- Анаксагор 63 Aнакcaгор (тексты) Теория гомеомерий как попытка преодолеть элеатов
- Понятие космического разума
- Космический разум как первопричина всех вещей, если он остается на уровне физического, неполноценен
- 66 Греческие истоки
- Демокрит (тексты) 1
Мелисс (тексты) Бытие и его бесконечность Если ничего нет, что можно сказать о нем, словно о чем-то, что есть? Всегда было то, что было, и всегда будет. Ибо если оно возникло, необходимо, чтобы до того, как возникнуть, оно было ничем. Если же не было ничего, никогда бы не возникло ничто из ничего. фр. 1, Дильс-Кранц Стало быть, коль скоро оно не возникло, но есть, всегда было и всегда будет, то и не имеет ни начала, ни конца, но бесконечно. В самом деле, если бы оно возникло, то имело бы начало (ибо начало возникать в определенный момент) и конец, (ибо кончило бы возникать в определенный момент). Но коль скоро оно не началось и не кончилось, то всегда было и всегда будет, то оно не имеет ни начала, ни конца. Ибо ничто не может вечно быть, если оно не целокупно. Если оно бесконечно, то должно быть единым. В самом деле, будь их два, они не могли бы быть бесконечными, а одно должно было бы быть границей другого. фр. 2, 6. Дильс-Кранц Существенные атрибуты бытия как единого 1. В силу этого, стало быть, оно вечно и бесконечно, едино и всецело подобно. 2. Оно не может ни уничтожиться, ни стать больше, ни изменить форму, ни болеть, ни печалиться. Ибо если б оно претерпело что-нибудь из этого, то уже не было бы единым. Если становилось бы иным, то сущее не было бы уже тем же самым, но прежде сущее уничтожалось бы, а не-сущее возникало бы. Стань бытие иным хотя бы на один волосок за десять тысяч 54 Греческие истоки лет, то полностью уничтожилось бы за всю продолжительность времени. 3. Невозможно также, чтобы менялась форма. В самом деле, форма, бывшая прежде, не исчезает и не возникает еще несущее. Но коль скоро ничто не прибавляется, не уничтожается и не изменяется, то каким образом нечто, меняющее форму, могло бы по-прежнему быть сущим? Если бы нечто стало иным, оно претерпело бы изменение формы. 4. Оно не испытывает боли, ибо, испытывая ее, оно не могло бы быть целым. Ибо больное не могло бы быть всегда и не равносильно со здоровым. И оно не могло бы быть подобным, если бы испытывало боль. В самом деле, страдают, когда нечто убавляется или прибавляется, следовательно, уже не равно себе. 5. Равным образом и здоровое не может заболеть, ибо тогда здоровое, т.е. бытие, исчезло бы, а несущее возникло бы. 6. И для печали справедливо то же, что сказано о боли. 7. Нет ничего пустого, ибо пустое не есть ничто, а то, что не есть ничто, не может быть. Бытие также недвижно, ибо ему некуда двигаться, ведь оно наполнено. Если б была пустота, то можно было бы отодвинуться в пустоту. Но раз пустоты нет, ему некуда сдвинуться. 8. Так же не может быть плотного и разреженного. Ведь разреженное не может быть в то же самое время плотным, однако в разреженном, несомненно, есть больше пустоты, чем в плотном. 9. Полное от неполного следует отличать следующим образом. Если нечто вмещает что-нибудь в себя и дает ему место, то оно неполно. Если же не вмещает и не впускает, то, значит, оно полно. 10. Следовательно, если нет пустоты, то [бытие] по необходимости должно быть полным. А раз оно полно, то не движется. Мелисс, фр. 7, Дильс-Кранц Эмпедокл 55 Физики-плюралисты Эмпедокл
Эмпедокла (ок. 484 — 421 гг. до н. э.) мы называем первым физиком-плюралистом. Он первым попытался преодолеть парадоксальный тезис о невозможности вывести бытие из небытия. Так он пришел к выводу о множественности первоначал, каждое из которых имеет характерные свойства бытия элеатов. Рождение и смерть не означают приход вещей из небытия и уход в небытие. Скорее речь идет о возникновении и уничтожении, соединении и распаде четырех начал — воздуха, воды, земли и огня — корней всего сущего. Все они вечны, гомогенны, неизменны и непреходящи. Взаимосвязь и различная композиция этих элементов дают в итоге множественный мир становления. Вода, воздух, земля и огонь ведомы двумя космическими силами — Любовью и Ненавистью. Первая все соединяет, вторая все разъединяет. Когда верх берет сила Любви, мы имеем совершенное единство — Сферу. Когда Ненависть овладевает миром, мы видим крайнюю форму Хаоса. В фазе относительного подавления Хаоса рождается космос. Эмпедокл пытался объяснить процесс познания на основе флюидов, истекающих из вещей и воздействующих на чувства. Поскольку наши чувства состоят из тех же элементов, что вещи и сам мир, то огонь внутри нас опознает огонь, имеющийся в вещах, земля признает землю и т. д. Следовательно, есть общий принцип, согласно которому схожее узнает друг друга. Эмпедокл испытал влияние орфиков, душу человеческую он описывал как падшего ангела, а соединение ее с телом ему казалось следствием первородного греха. Так многократные переселения душ происходят до полного их очищения. До нас дошли фрагменты его поэтических сочинений — "О природе" и "Очищения". Легенда сообщает, что Эмпедокл бесследно исчез во время жертвоприношения, возможно, он бросился в вулкан Этну. Философ, мистик, колдун, медик и даже политик — настолько многообразен образ Эмпедокла, доносимый традицией до нас. Подобно Пармениду, он полагал невозможным возникновение из ничего и исчезновение в ничто. Есть только бытие; рождения и смерти
как таковых не существует: то, что люди именуют этими словами, есть разного рода смешанные образования. В результате распада вещей элементы вливаются в вечные субстанции, корни сущего, коих всего четыре — вода, воздух, земля и огонь. Ионийцы думали, что в основе лежит одно первоначало, остальное получали путем трансформации. Эмпедокл пришел к мысли о качественной несводимости и неизменности каждого из четырех элементов. Так возникло понятие элемента, качественно исходного кирпичика", который способен соединяться и разъединяться, но лишь пространственно-механическим способом. Плюралистическая концепция критически преодолевала монизм ионийцев и элеатов. Любовь и ненависть как движущие космические силы Четыре элемента соединяются в различные комбинации силой Любви — Philia, а разрушаются под действием Вражды — Neikos. Эти силы чередуются и побеждает то одна, то другая, при этом судьба распоряжается, кому и сколько властвовать. Элементы соединяются в единство, затем разъединяются, и так до бесконечности. В периоде Любви мы видим прогрессивное рождение, в периоде Ненависти — нарастающее разрушение космоса. Совместное действие этих сил в различных фазах — необходимый процесс. Момент совершенства наступает не с образованием космоса, а в момент гармонии Сферы. Познание
Весьма интересны размышления Эмпедокла о природе познавательных процессов. Все в мире состоит из мельчайших элементов и их потоков — флюидов. Те, что исходят от вещей, ударяют по нашим чувствам, в результате похожие частички нашего тела узнают флюиды внешних тел. Так огонь узнает огненную стихию, вода — водную и т. п. В процессе визуальных восприятий все происходит наоборот, ибо флюиды исходят из глаз, но механизм остается тем же самым. Мыслительный процесс начинается в сердце, а проводником выступают кровь и сосуды. Следовательно, мышление не есть исключительная прерогатива людей, мыслят все теплокровные существа, имеющие сердце и душу. Эмпедокл 57 Человеческие судьбы В "Люстральной поэме" ("Очищения") Эмпедокл предстает перед нами в образе пророка, мотивы его прорицаний часто напоминают орфические. Душа человеческая, полагает он, вследствие первородного греха сброшена с Олимпа, она — не что иное, как поверженный демон. В поэме мы читаем о необходимости правил искупления и освобождения от цикла перерождения, что позволяет после полного очищения вернуться к жизни среди богов. Физика, мистика и теология образуют в поэмах Эмпедокла уникальное единство, между ними нет никакой антитетичности, как часто ошибочно полагают. Есть некоторая сложность в том, чтобы как-то разделить все, что у философа божественно. Если и Любовь, и Вражда, и четыре корня, и душа с телом божественны, то что же не божественно? Лишь Платону будет по плечу решение этой проблемы.
— Так да не одолеет твоего ума обман, будто Смертные [существа] — сколько их ни явлено взору в несмет- ном количестве — происходят из другого источника, Но четко знай, что [единственный источник] — они [= элементы], ибо слово, услышанное тобой, от бога. Эмпедокл, О природе, фр. 21, 23, Дильс-Кранц Они господствуют по очереди, по мере того как оборачивается круг [времени], И убывают друг в друга, и возрастают [друг за счет друга] согласно предназначению судьбы [= в предустановленный срок], Ибо они [= элементы] — одни и те же, но, пробегая друг сквозь друга, Они становятся людьми и другими породами животных. То под действием Любви они сходятся в один мирострой, То от лютой Ненависти несутся каждый врозь, Доколе, сращенные в единое мировое Целое, не будут повержены долу. Таким образом, поскольку они навыкли сращиваться в Одно из многого И, наоборот, образуют многое при распаде Одного, Постольку они рождаются и жизненный век их нестоек, Но поскольку это непрерывное чередование никогда не прекращается, Эмпедокл 59 Постольку они есть всегда, неподвижные в круге. Эмпедокл, О природе, фр. 26 Любовь и ненависть как космические начала Никогда не прекращают эти элементы непрерывного чередования: То под действием любви все они сходятся в единое, То под действием лютой ненависти несутся каждый врозь. И поскольку они каждый раз заново образуют множество после разделения Одного, Постольку они рождаются и век у них непостоянный, А поскольку они никогда не прекращают непрерывного чередования, Постольку они существуют вечно, неподвижные в круге. Внемли же моим словам, потому как ученье взращивает ум. Как я сказал уже раньше, возвещая границы повествования, Двоякое скажу: то одно вырастает, чтобы быть единственным, Из многого, то снова распадается, чтобы быть многим из одного, Огнем, водой, землей и несметной высью Эфира, Проклятая ненависть, порознь стоя, совершенно уравновешенная, И любовь в них, равная в длину и ширину. Созерцай ее умом и не сиди с изумленными очами. Это ее почитают смертные, врожденную половым членам, От нее испытывают любовные помыслы и совершают дела дружбы, Называя ее именем Гефосины (Радости) и Афродиты. Хотя она вьется [= постоянно пребывает в них], ни один смертный человек не познал ее очами, Ты же слушай непреложный ход [моей] речи. Все они [= элементы] равны [меж собой] и ровесники по рождению. Но каждый исполняет свою почетную должность, каждому присущ своеобычный этос, А господствуют они по очереди по истечении определенного срока. И к ним ничего не прибавляется, от них ничего не отнимается: 60 Греческие истоки Ибо если бы они непрерывно терпели ущерб, то их уже не было бы, Но что бы тогда давало прирост этой Вселенной, и откуда бы оно взялось? И как пропало бы, раз от них ничто не пусто [= ими все полно]? Нет! Они те же самые, но, пробегая друг сквозь друга, Они становятся то тем, то иным, оставаясь непрерывно и вечно тождественными [себе]. Эмпедокл, О природе, фр. 17, 13, 14, Дильс-Кранц
На самом акрополе, радеющие о добрых делах, Вы — почтенные гавани для чужестранцев, не ведающие худа, Привет вам! А я — уже не человек, но бессмертный бог для вас,— Шествую, почитаемый всеми, как положено, Перевитый лентами и зеленеющими венками: Ими — едва лишь я прихожу в цветущие города — Почитают меня мужчины и женщины. Они следуют за мной — Тьмы и тьмы, — чтобы выспросить, где тропа к пользе; Одним нужны предсказания, другие по поводу болезней Всевозможных спрашивают, чтобы услышать целительное слово, Давно уже терзаемые тяжкими муками. фр. 112, Дильс-Кранц
Ипполит, Опровержение, VII, 29
Анаксагор 61 Если какой-нибудь демон осквернит свои члены кровью по прегрешению, Следуя Ненависти, даст преступную клятву... Тридцать тысяч лет скитаться ему вдали от блаженных, Рождаясь с течением времени во всевозможных обличьях смертных существ, Меняя мучительные пути жизни. Мощь Эфира гонит его в Море, Море выплевывает на почву Земли, Земля — к лучам Сияющего Солнца, а Солнце ввергает в вихри Эфира. Один принимает от другого, но все ненавидят. По этому пути и я иду ныне, изгнанник богов и скиталец, Повинуясь бешеной Ненависти... Ипполит, Опровержение, VII, 29 По словам Эмпедокла, железо движется к магниту благодаря истечениям обоих тел, а также в силу соразмерности пор магнита. Истечения магнита отталкивают и приводят в движение воздух в порах железа, закупоривающий их... Из сказанного вытекает, что магнит с таким же основанием должен двигаться к железу, как железо к магниту. Почему бы железу иногда не двигаться и без магнита... ведь многие тела обладают порами, соразмерными истечениям друг друга Александр Афродис., Естественнонаучные вопросы, II, 23 фр. 674, Дильс-Кранц Анаксагор: открытие "семян вещей", или гомеомерий Анаксагор родился около 500 года и умер в 428 году до н. э. Больше 30 лет он жил и работал в Афинах. Во многом благодаря его усилиям Афины стали столицей античной философии. По фрагментам трактата "О природе" мы можем судить о взглядах Анаксагора. Что небытия нет, в этом он согласен с элеатами. В рамках процесса композиционного образования и распада рождение и смерть относительны, нет абсолютного конца и начала. Вода, воздух, земля и огонь — первоначала Эмпедокла — не могут объяснить все разнообразие существующих вещей. Бесчисленных качеств, которыми наделены феномены, много. Своим возникновением они обязаны семенам (spermata) вещей, которых так же бесконечно много. Есть семена форм, цветов, вкусов любого рода, их разнообразие обеспечивает многоцветие жизни. В духе элеатов качественную изначаль-
ность Анаксагор мыслит вечной и неизменной. Каждое из множества семян есть Единое (здесь можно отметить влияние Мелисса). Семян много не только с точки зрения качества, но и количества. Нет предела не только в огромности, но и в малости, их можно делить до бесконечности. Разделение никогда не достигает конечной точки, ведь предела в виде ничто существовать не может. Делимые на какое угодно большое число частей, семена не теряют своего качества. Именно в силу этой характеристики быть-делимой-на-части-всегда-себе-равные семена получили название гомеомерий (похожие на части, качественно равные частички). Сначала гомеомерии были хаотично намешаны. Потом некий нус, мысленная сила, меняет и упорядочивает хаотическую мешанину, из которой все возникает. Каждая вещь — это хорошо упорядоченные смеси; в ней присутствуют, хотя бы в небольшой пропорции, семена других вещей. Преобладание того или иного семени определяет качество данной вещи, ее отличность от другой. Поэтому, заключает Анаксагор, "все — во всем". В каждой вещи есть частичка другой вещи. В зерне пшеницы преобладает одно семя, но во включенном виде в нем есть и все другие — семена волос, плоти, кости и т. п. Благодаря усваиваемому организмом хлебу растут волосы, кости и все прочее, значит, в хлебе (зерне) есть все семена. Так Анаксагор завершает проблематику элеатов. Плоть нельзя мыслить родившейся из не-плоти, волос — из не-волоса, как бытие — из не-бытия. Так философ из Клазомен попытался спасти неподвижность и неизменность не только количественную, но и качественную. Ничто может родиться только из ничего, все есть в бытии от века и навсегда, включая такой пустяк, как волосы. Из хаотической смеси рождаются все вещи благодаря действию божественного нуса, или ума. Анаксагорова идея всем управляющего нуса стала вершиной досократовской философской мысли. Будучи реальностью самой возвышенной, самой тонкой и чистой, равной самой себе и все понимающей, нус не может не быть от всего прочего отделенным. Таким образом, мы находимся перед интуицией нематериального начала, что непосредственно подготавливает новую фазу развития философской мысли. Анаксагор 63 Aнакcaгор (тексты) Теория гомеомерий как попытка преодолеть элеатов Коль скоро это так, следует предполагать, что во всех образованиях содержится много всевозможных [вещей] и семян всех вещей, обладающих всевозможными образами, цветами и запахами. [Следует предполагать], что и люди так образовались, и другие животные, обладающие душой. У людей есть населенные города, возделанные поля, как и у нас, и солнце у них есть, и луна, и все прочее, и земля им родит много всевозможных [злаков и плодов], самые полезные из которых они собирают в жилище и употребляют. Все это я сказал о выделении [из смеси], т.е. что выделение могло произойти не только у нас, но и в другом месте [Вселенной]. А прежде чем выделилось это, пока все было вперемежку, нельзя было различить ни одного даже цвета; этому препятствовало смешение всех вещей — влажного и сухого, горячего и холодного, светлого и темного, причем [в смеси] содержалось и много земли, и бесконечное множество семян, совершенно не похожих друг на друга. Также из прочих вещей одна совершенно не похожа на другую. Коль скоро это так, следует предполагать, что во всем содержится все Анаксагор, фр. 4, Дильс-Кранц
фр. 10, Дильс-Кранц Понятие космического разума Во всем содержится доля всего, кроме ума, а в некоторых [существах] содержится и ум тоже фр. 11, Дильс-Кранц
64 Греческие истоки eum] в одиночку и сам по себе. Ибо он — тончайшее и чистейшее из всех вещей, и предрешает абсолютно все, и обладает величайшим могуществом. И всеми [существами], обладающими душой, как большими, так и меньшими, правит Ум. И совокупным круговращением [мира] правит Ум, так что [благодаря ему это] круговращение вообще началось. Сперва круговращение началось с малого, теперь оно расширилось, а в будущем расширится еще больше. И то, что смешивается, и то, что выделяется [из смеси], и то, что разделяется, — все это предрешает Ум. И все, чему суждено было быть, все, что было, но чего теперь нет, и все, что есть теперь и будет в будущем, — все это упорядочил Ум, равно как и это круговращение, в котором кружатся теперь звезды, Солнце и Луна, а также выделяющиеся аэр (темный воздух) и эфир. Именно это круговращение стало причиной выделения. И выделяется из разреженного плотное, из холодного горячее, из темного светлое и из влажного сухое. Но [в них по-прежнему] содержится много долей многих [веществ]. Полностью ничто не выделяется и не отделяется одно от другого, кроме Ума. Всякий ум, большой и маленький, подобен [= однороден]. Однако ничто другое не подобно ничему, но чего в каждой отдельной вещи больше всего содержится, тем она с наибольшей ясноразличимостью была и есть Фр. 12, Дильс-Кранц
Однажды мне кто-то рассказал, как он вычитал в книге Анаксагора, что всему в мире сообщает порядок и всему служит причиной Ум; и эта причина мне пришлась по душе, я подумал, что это прекрасный выход из затруднений, если всему причина — Ум. Я решил, что если так, то Ум-устроитель должен устраивать все наилучшим образом и всякую вещь помещать там, где ей лучше всего находиться. Если кто желает открыть причину, по которой что-либо рождается, гибнет или существует, ему следует выяснить, как лучше всего этой вещи существовать, действовать или испытывать любое воздействие... Конечно, человек непременно должен знать и худшее, ибо знание лучшего и знание худшего — это одно и то же знание. Рассудивши так, я с удовольствием думал, что нашел в Анаксагоре учителя, который откроет мне причину бытия, доступную моему разу- Анаксагор . 65 му, и прежде всего расскажет, плоская Земля или круглая, а рассказавши, объяснит необходимую причину — сошлется на самое лучшее, что, дескать, Земле лучше всего быть именно такой, а не какой-нибудь еще. И если он скажет, что Земля находится в центре [мира], объяснит, почему ей лучше быть в центре. Если он откроет мне все это, думал я, то я готов не искать причины иного рода. Да, я готов был спросить у него таким же образом о Солнце, Луне и звездах — о скорости их движения относительно друг друга, об их поворотах и обо всем остальном, что с ними происходит... Я ни на миг не допускал мысли, что, назвавши их устроителем Ум, Анаксагор может ввести еще какую-нибудь причину помимо той, что им лучше всего быть в таком положении, в каком они и находятся. Я полагал, что, определив причину каждого из них и всех вместе, он затем объяснит, что всего лучше для каждого и в чем их общее благо. И эту свою надежду я не отдал бы ни за что! С величайшим рвением принялся я за книги Анаксагора, чтобы поскорее их прочесть и поскорее узнать, что же всего лучше и что хуже. Но с вершины изумительной этой надежды, друг Кебет, я стремглав полетел вниз, когда, продолжая читать, увидел, что Ум у него остается без всякого применения и что порядок вещей вообще не возводится ни к каким причинам, но приписывается — совершенно нелепо — воздуху, эфиру, воде и многому иному. На мой взгляд, это все равно, как если бы кто сперва объявил, что всеми своими действиями Сократ обязан Уму, а потом, принявшись объяснять причины каждого из них в отдельности, сказал: "Сократ сейчас сидит здесь потому, что его тело состоит из костей и сухожилий, кости твердые и отделены одна от другой сочленениями, а сухожилия могут натягиваться, расслабляться и окружать кости — вместе с мясом и кожею, которая все охватывает. И так как кости свободно ходят в своих суставах, сухожилия, растягиваясь и напрягаясь, позволяют Сократу сгибать ноги и руки. Вот по этой-то причине он и сидит теперь здесь, согнувшись". И для беседы нашей можно найти сходные причины — голос, воздух, слух и тысячи иных того же рода, пренебрегши истинными причинами — тем, что, раз уж афиняне сочли за лучшее меня осудить, я в свою очередь счел за лучшее сидеть здесь, счел более справедливым остаться на месте и понести то наказание, которое они назначат. Да, клянусь собакой, эти жилы и эти кости уже давно, я думаю, были 66 Греческие истоки бы где-нибудь в Мегарах или в Беотии, увлеченные ложным мнением о лучшем, если бы я не признал более справедливым и более прекрасным не бежать и не скрываться, но принять любое наказание, какое бы ни назначило мне государство. Нет, называть подобные вещи причинами — полная бессмыслица. Если бы кто говорил, что без всего этого — без костей, сухожилий и всего прочего, чем я владею — я бы не мог делать то, что считаю нужным, он говорил бы верно. Но утверждать, что они — причина всему, что я делаю, и в то же время что в данном случае я повинуюсь Уму, а не сам избираю наилучший образ действий, было бы крайне необдуманно. Это значит не различать между истинной причиной и тем, без чего причина не могла бы быть причиною. Это последнее толпа, как бы ощупью шаря в потемках, называет причиной — чуждым, как мне кажется, именем. И вот последствия: один изображает Землю недвижно покоящейся под небом и окруженною неким вихрем, для другого она что-то вроде мелкого корыта, поддерживаемого основанием из воздуха, но силы, которая наилучшим образом устроила все так, как оно есть сейчас, — этой силы они не ищут и даже не предполагают за нею великой божественной мощи. Они надеются в один прекрасный день изобрести Атланта, еще более мощного и бессмертного, способного еще тверже удерживать все на себе, и нисколько не предполагают, что в действительности все связуется и удерживается благим и должным. А я с величайшей охотою пошел бы в учение к кому угодно, лишь бы узнать и понять такую причину. Но она не далась мне в руки, я и сам не сумел ее отыскать, и от других ничему не смог научиться, и тогда в поисках причины я снова пустился в плавание. Платон. Федон, 97b - 99d Анаксагор не так ясно говорит... ум понимает как причину всего прекрасного и правильного, в других местах отождествляет его с душой, говорит, что ум присущ всем животным, великим и малым, честным и бесчестным. Но ум в смысле фронесиса присущ далеко не всем животным, даже не всем людям. Он считал ум простым, несмешанным и чистым. Одному и тому же началу он приписывал обе способности — познания и движения, так как Ум, говорит он, двинул Вселенную. Один только Анаксагор утверждает, что ум не испытывает никаких воздействий, что в нем нет ничего общего ни с одной Анаксагор 67 другой вещью. Спрашивается, как же он может познавать и по какой причине? На это Анаксагор не ответил. Коль скоро ум мыслит все, он по необходимости должен быть несмешанным, чтобы овладевать, то есть познавать. По Анаксагору, все животные обладают деятельным разумом (логон), но они лишены нуса, речевого разума, так называемого переводчика ума. Анаксагор говорит, что человек — самое разумное из всех существ, ибо у него есть руки. Логичнее было бы сказать, что ему достались руки, потому что он самое разумное животное. Ибо руки — орудия, а природа, подобно разумному человеку, каждого наделяет тем, чем он умеет пользоваться. фр., 109 - 102 Следуя Анаксагору, некоторые считают, что в зародыше содержится эфирное тепло, которое упорядочивает члены. Анаксагор и многие другие полагают, что пища зародышу подается через пуповину, что дети похожи на того из родителей, кто внес больше семени. фр., 110-111 Анаксагор, прозванный безбожником, утверждает, что живые существа произошли от семян, упавших с неба на землю. фр. 113 Анаксагор и Эмпедокл говорят, что растения способны испытывать желания, что они ощущают, испытывают страдание, боль и удовольствие. Из них Анаксагор в доказательство своего суждения ссылался на поворот листьев... Анаксагор, Демокрит и Эмпедокл говорили, что растения обладают умом (нус) и пониманием (фронесис), что растения обладают дыханием. Источник питания растений — земля, а причина плодоношения — солнце. Поэтому Анаксагор сказал, что растения оплодотворяются воздухом. фр. 117 Ум предрешил как все, что существует внутри нашего мира и в настоящем, так и все прочее, что находится в объемлющем своде, в тех мирах, которые образовались путем аккреции и выделения из смеси. Фр. 14 68 Греческие истоки О рождении и гибели эллины думают неправильно: на деле ничто не рождается и не гибнет, но соединяется из того, что уже есть, и разделяется. фр. 17 Все вещи содержат долю всего, Ум же есть нечто неограниченное и самовластное, он не смешан ни с одной вещью, он один сам по себе. Если б он не был сам по себе, был бы смешан с чем-то другим, причастен всем вещам сразу... ибо во всем содержится доля всего. Примешанные вещи препятствовали бы ему, не давая править ни одной вещью так, как он правит в одиночку и сам по себе. Но он — тончайшее и чистейшее из всех вещей, предрешает абсолютно все и обладает величайшим могуществом. Всем, что обладает большой или маленькой душой, правит Ум. И совокупным мировым круговращением правит Ум, так что благодаря ему это круговращение вообще началось. Сперва круговращение началось с малого, теперь оно расширилось, а в будущем расширится еще больше. То, что смешивается, что выделяется, что разделяется, — все это предрешает Ум. Все, чему суждено быть, все, что было, но чего теперь нет, все, что есть теперь и будет в будущем, — все это упорядочил Ум, равно как и это круговращение, в котором кружатся теперь звезды, Солнце и Луна, а также выделяющиеся темный воздух — аэр и эфир. Именно это круговращение стало причиной выделения. Из разреженного выделяется плотное, из холодного — горячее, из темного — светлое и из влажного — сухое... Полностью ничто не выделяется одно из другого, кроме Ума. Всякий ум, большой и малый, однороден. Однако ничто другое не подобно ничему, но чего в каждой отдельной вещи больше всего содержится, тем она с наибольшей ясной различимостью была и есть. фр. 12 Демокрит и Левкипп На вопросы, затронутые элеатами, попытались по-своему дать ответ сначала Левкипп, затем его ученик Демокрит. Левкипп, родом из Милета, прибыл в Элею около середины V в. до н. э.. Затем он уехал в Абдеры, где основал свою школу. Ее прославил Демокрит, уроженец Абдер. Демокрит родился около 460 года до н. э., а умер в 395 году, на пять лет пережив Сократа. Демокриту припи-
сывается множество текстов, в корпус его сочинений вошло многое из написанного его учениками. Идею невозможности существования небытия, того, что нечто появляется как соединение уже существующего и исчезающего в результате распада, — с этой идеей атомисты согласны. Однако ими предложено новое понятие — атомы, неделимые и невидимые из-за малости частицы. Неделимые, неразрушимые и вечные атомы в определенном смысле ближе бытию элеатов, чем четырем корням Эмпедокла или гомеомериям Анаксагора. Совокупность атомов образует полноту бытия, а между собой они различаются по форме, то есть геометрически. Так возникает представление о бесконечно множественном бытии элеатов, разбитом на множества. Для современного человека понятие атома ассоциируется с физикой после Галилея. Однако необходимо прочувствовать античный атомизм как элемент изысканной греческой философии с ее тонкими переходами. В понятии "атом" важнее всего указание на форму как его источник. Атомы отличаются не только фигурой, но расположением и порядком. Чувствами их нельзя познать; атом есть умопостигаемая форма, она зрима и открыта только для интеллекта. Ясно, чтобы мыслить наполняющие бытие атомы, нужно отделить понятие полного от понятия пустого. Небытие и есть пустота, и оно также необходимо, как наполненное бытие. Атомы, пустота и движение дают объяснение всему сущему. Нам становится понятно, что атомисты не просто пытались преодолеть апории элеатов, но хотели как-то оправдать существование явлений и мнения по поводу этих явлений. Понимание истины дают пустота и атомы с их геометрическими и механическими детерминациями. Внешние изменения толкуются как результат столкновения атомов и их воздействий на наши органы чувств. Несомненно, это гениальная попытка по-новому объяснить мнения, которые греки называли doxa. Демокрит говорит о разных видах движения. Первое должно быть хаотичным, наподобие рассеивания атмосферной пыли в разных направлениях. Так солнечные лучи проникают в окно. Второй вид — вихреобразное движение, когда похожие атомы соединяются, а непохожие разъединяются. Так рождается мир. Третий вид движения — испарения. Так разные вещи и люди источают специфические запахи, что позволяет опознать их.
Коль бесконечны атомы, бесконечны и миры, из них образованные. Непохожие друг на друга, атомы складываются в определенную комбинацию. Все миры рождаются, развиваются и гибнут, но лишь затем, чтобы дать жизнь другим мирам. И это вечно продолжается в виде циклов. Совершенно оригинально атомисты трактуют Случай, на котором, полагают они, мир и стоит. Смешно во всем видеть и находить конечную причину. Порядок космоса никем персонально не придуман. Он возник благодаря игре разных, в том числе механических, сил, как результат взаимодействия атомов. Ум следует сложившемуся порядку, а не опережает, не проектирует его. Среди атомов есть особые — гладкие, легкие и сферические. Они легко воспламеняются, из них и состоят душа и ум. Эти атомы Демокрит называет божественными. Познание происходит как результат контакта и взаимодействия атомов с нашими чувствами. Схожее стремится к похожему. Однако Демокрит четко отделяет чувственное познание от умопостигаемого. Источник ошибочных и прадвоподобных сведений — мнений — чувства. От их недостатков свободен образованный разум, именно ему мы обязаны истиной. В поговорки вошли многие афоризмы Демокрита, внимательного знатока народной мудрости. Душу он называет обителью судьбы. Качество души определяет жребий — пустить корни счастья и несчастья. Весь мир — Отечество для доблестной и добродетельной души. Демокрит (тексты)1 Демокрит утверждал, что законы создаются людьми, а от природы есть атомы и пустота. фр. 569 Если бы люди не обижали друг друга, то закон не мешал бы каждому жить, как ему угодно: ведь зависть рождает начало вражды. фр. 570 1 Цит. по изданию: Демокрит, (под ред. Лурье С. Я), Л., 1970 Демокрит и Левкипп 71 Замышлять что-либо прекрасное — всегда свойство божественного ума... фр. 573а Демокрит говорит, что недоброжелатели испускают "образы", отнюдь не лишенные чувств и силы, наполняя их своей злой ворожбой. Внедряясь в заколдовываемых, оставаясь и живя с ними, они возмущают и портят им тело и разум... фр. 579 Те люди, которые, как черви, извиваются в грязи, нечистотах, водах наслаждения, упиваются бесполезной и неразумной распущенностью, подобны свиньям. Ведь свиньи наслаждаются грязью больше, чем чистой водой, и яростно устремляются к грязной луже. фр. 581а В молитвах люди требуют от богов здоровья, не зная того, что сами могут добиться его. Делая по невоздержанности обратное тому, что следует, они, следуя страстям, становятся предателями своего здоровья. фр. 593 Демокрит говорил, что предпочитает найти одно причинное объяснение, чем иметь царскую власть над персами. При этом Демокрит без толку рассуждает о причинах, так как исходит от пустого начала и шаткой предпосылки, а корня и всеобщей необходимости для природы сущего не видит. Он считает высшей мудростью постижение того, что происходит неразумно и без толку, а случай ставит владыкой и царем вселенной и божественных сил. Он заявляет, что совокупность вещей возникла в силу случая, но из человеческой жизни случай изгоняет и называет невеждами поклоняющихся ему. фр. 29 Сам же он угрожавшей Фортуне в петлю советовал лезть и бесстрашно показывал кукиш. фр. 30 Демокрит говорит: люди сотворили себе кумир из случая как прикрытие своего недомыслия. Ведь случай по природе борется с рассудком, будучи враждебен разуму, властвует над ним... Они прославляют не удачный ум, а умнейшую удачу. Случай — это название для беспорядочной энергии. фр. 32 72 Греческие истоки То, откуда приходит к нам добро, может быть источником бед, но мы должны уметь выпутываться из этих бед. Например, глубокая вода полезна во многих отношениях, но в ней можно утонуть. Выход: учись плавать. фр. 33 Случай щедр, но не положителен, природа же сама себе довлеет. Поэтому она со всей скудностью положительно побеждает более сильную надежду на случайность. Смелость — начало дела, но случай — хозяин конца. Добро с неохотой приходит к тому, кто его ищет, а зло идет к тому, кто его не ищет. Враг не только тот, кто причиняет обиды, а тот, кто хочет их причинить. фр. 33 а, в, с Обучение вырабатывает доброе ценой трудов, а постыдное пожинается без трудов непроизвольно. Природная дряблость часто вынуждает быть таким и не желающего этого, столь велико ее значение. фр. 35 Высмеивает необходимость, которую некоторые изображают владычицей вселенной... лучше уж следовать мифу о богах, чем быть рабом предопределенности (почитаемой) естествоиспытателями, ибо вера в мифы дает хотя бы надежду, что, воздавая почитание богам, удастся вымолить их расположение, а предопределенность заключает в себе неумолимую необходимость... ФР 37 Демокрит задался целью показать, что самое прекрасное в человеке может оказаться рабством... От нас не ускользнет, как велика разница между тем, когда человек ходит сам и когда его ведут... Нити исходят из нашей свободной воли... Эти обвинения выдвинул киник (Эномай) в равной мере против пифийского оракула и против Демокрита, справедливо негодуя на них за то, что они, превратив в раба свободную природу нашей воли и ума, отдали ее под деспотическую власть судьбы и рока. Фр. 41 Дела государственные надо считать много более важными, чем все прочие; каждый должен стараться, чтобы государство было благоустроено, не добиваться больших почестей, чем ему приличествует, и не присваивать большей власти, чем это полезно для общего дела. Ибо государство, идущее по верному пути, — Демокрит и Левкипп 73 величайшая опора. В этом заключается все: когда оно благополучно, все в благополучии, когда оно гибнет, все гибнет. фр. 595 Бедность в демократическом государстве надо предпочесть тому, что называется счастливой жизнью в монархии, настолько же, насколько свобода лучше рабства. фр. 596 Надлежит говорить правду там, где это уместно. фр 598 Закону, правителю и более мудрому следует повиноваться. фр. 599 Справедливость состоит в том, чтобы делать то, что нужно, несправедливость — не делать этого, а уклоняться. фр 601 Венец справедливости — в смелости и неустрашимости суждения, конец же несправедливости — страх перед бедой. фр 602 Дурного не говори и не делай, даже если ты один; научись стыдиться себя намного больше, чем других. Фр. 604 Враг не тот, кто совершает несправедливость, а тот, кто желает этого. Фр 606 Закон стремится помочь жизни людей. Но он может этого достичь только тогда, когда сами граждане желают жить счастливо: для повинующихся закону закон — только свидетельство их собственной добродетели. фр 608 Признак ума — предотвратить обиду, не ответить же на нанесенную обиду — признак бесчувственности. фр. 609 Так же как написано о зловредных зверях и пресмыкающихся, так следует поступать и с людьми; в любом государстве, где закон этого не запрещает, нужно убивать зловредного человека, согласно отеческим законам. Фр. 622 74 Греческие истоки Бодрствуй умом, ибо сон ума подобен истинной смерти. Фр. 616 Многие из богачей — хранители, а не хозяева своих богатств. фр. 630 Добывать деньги не бесполезно, но добывать их неправедно хуже всего. фр. 638 Надежда на постыдную наживу — начало убытка. фр. 641 Спрошенный, как человеку сделаться богатым, ответил: "Стать бедным в желаниях". Фр. 643с Совершивший несправедливость несчастнее подвергающегося несправедливости. Для глупых лучше повиноваться, чем начальствовать. Фр. 655 Завистник причиняет огорчение, словно врагу, самому себе. Зависть — язва истины и начало распри. фр. 679, 679 а Принимать благодеяния следует всегда с мыслью о том, чтобы возвратить взамен еще больше. Совершая благодеяние, подумай, кому ты благодетельствуешь, чтобы он коварно не воздал тебе злом за добро. фр. 680 Иногда молодым присущ разум, а старцам — безрассудство, ибо разуму учит не время, а надлежащее воспитание и природа. фр. 683 Старость и бедность — две неизлечимые болезни. фр. 702 Мужествен не только тот, кто сильней своих врагов, но и тот, кто сильнее своих страстей. Есть люди, которые, управляя городами, в то же время по-рабски повинуются женщинам. фр. 706 Мудрец не должен повиноваться законам, а жить свободно. Философы чуждаются людей... ибо целиком погружены в философию. фр. 725, 726 Демокрит и Левкипп 75 Один для меня стоит толпы, а толпа — одного. Дружба одного мудреца мне стоит дороже, чем дружба всех неразумных. Фр. 727 Для мудреца открыта вся земля, ибо весь мир — родина для высокого духа. фр. 730 Мудрость, не знающая страха невозмутимость, — ценнее всего. Фр. 743 Тот, кто убивает вершащего или желающего совершить несправедливость, невиновен... Все, что вредит, вопреки справедливости, следует убивать. Кто поступает таким образом, тот в большей мере получит в удел благое состояние духа. Фр. 745 Если бы тело привлекло к суду душу, она не была бы оправдана. Фр 776 Как счастье, так и несчастье (заложены) в душе. фр. 777 Телесная красота животна, если за ней нет ума. фр. 778 Хорошая порода животных определяется их телесной силой, благородство людей — хорошим духовным складом... совершенная душа выправляет дурные стороны тела, телесная же сила без разума ни в чем не может усовершенствовать душу. фр. 783. 784 Человек, который доволен собой, не презирает себя, а радуется, что он одновременно и свидетель, и созерцатель прекрасного; это показывает, что разум уже питается и пускает корни внутри него самого, по Демокриту, он приучается получать удовольствия от самого себя. фр. 790 В оправдание собственного неразумения создали образ случайности. фр. 798 Неразумных учит не слово, а несчастье... от горя их исцеляет время, а разумных — доводы разума. фр. 800 76 Греческие истоки Из философов же наиболее красноречивы, по моему мнению, Демокрит, Платон и Аристотель... Все, что воспринимается слухом как некая мерность, если и чуждо стихотворному размеру, чтобы не быть пороком речи, обладает тем размером, который называется греческим словом "ритм". Хотя речь Платона и Демокрита отличается от стихов, многие признают ее более заслуживающей названия поэтической, чем речь комических поэтов, ибо она несется стремительно и блистательно украшена изысканными словами. фр. 826, 827 Демокрит и Эпикур говорили, что голос состоит из неделимых тел, и называли его "потоком атомов". Воздух, говорил Демокрит, дробится на схожие по форме частицы, которые катятся вместе с частицами голоса. Слово — тень тела. Атомы образуют сочетания, различающиеся по порядку и положению. Так и буквы, хоть и немногочисленны, но, располагаясь различным образом, составляют бесчисленные слова. Но буквы имеют разную форму, таковы же и сами первоначала... Речь мы делим на слова, слова на слоги, слог же на буквы. Буква — наименьшая часть — является атомом и не может быть разделена... Эпикур, Демокрит и стоики называют звук телом. фр. 565 Из первоначально нераздельного голоса постепенно слагались слова, а люди, устанавливая между собой знаки для каждого предмета, создали для себя общепонятный способ сообщений обо всем. Поскольку такие системы возникали везде, где живут люди, то не все имеют один общий язык, а в каждом месте сложилась своя речь, как пришлось. Поэтому существуют разные языки, для которых первые системы, возникшие у всех народов, стали родоначальниками. Фр. 566 Эклектический регресс последних физиков и возвращение к монизму: Диоген из Аполлонии и Архелай из Афин Последние проявления философии физиса означены, по крайней мере отчасти, регрессом (в смысле утверждения эклектики). Малоудачной была попытка соединить идеи Фалеса и Гераклита. Из воды как начала родится огонь, который, побеждая воду, образует кос-
мос; или первоначало дано в виде элемента "более сгущенного, чем огонь, и более утонченного, чем воздух", или "элемента более субтильного, чем вода, но более плотного, чем воздух". Очевидна попытка опосредовать Гераклита через Анаксимена, с одной стороны, и Фалеса через Анаксимена — с другой. Более серьезной была концепция Диогена Аполлонийского, который заявил о себе в Афинах между 440 и 423 годами до н. э. Диоген настаивал на необходимости вернуться к монизму, ибо, если бы начал было много, их различная природа не позволила бы им смешиваться между собой, тем более взаимодействовать. Именно поэтому все рождается для взаимопревращений и трансформаций из одного начала, и это начало — "бесконечный воздух', которому дарован разум, т. е. "понимающий" воздух. Здесь мы видим комбинацию идей Анаксимандра и Анаксагора. Вот небольшой фрагмент: "А мне представляется, что то, что люди зовут воздухом, снабжено разумом, он все поддерживает и всем управляет. Это существо и есть Бог, всюду пребывающий и все рассредоточивающий, присутствующий в каждой вещи. Нет ничего, в чем бы он не участвовал: каждая вещь участвует в другой, и есть множество модусов самого воздуха и разума. Из них ведь то горячее, то более холодное, то сухое, то влажное, то более постоянное, то более быстрое. Бесконечно разные проявления есть у цвета и удовольствия. Также душа всех животных всегда одна и та же душа, воздух более горяч там, где мы живем, и куда как прохладнее того, что рядом с солнцем. Это тепло не одинаково в каждом из животных, как и в людях, однако различие не слишком велико: они различны ровно настолько, насколько позволяют границы схожести вещей. Так или иначе не могут вещи равным образом быть тем и этим, а, меняясь, сначала обращаются в себя. А раз множество видов — это трансформация, то из многих видов — многие живые существа, непохожие друг на друга формой, образом жизни и разумом. Все они живут, видят и слышат в соответствии со своими способностями, как и разумеют каждый по-своему . Наша душа есть, очевидно, воздух-мышление, который, пока мы живем, вдыхаем, и который, когда мы умираем, покидает нас с последним дыханием. Диоген, отождествляя воздух (как начало) с разумом, систематизирует универсум в духе финализма, что у Анаксагора проявлялось лишь в ограниченном смысле. Диоген оказал заметное влияние 78 Греческие истоки на жизнь афинян, и его философия стала пунктом отправления мысли Сократа. Аналогично о "бесконечном воздухе" и умопостигаемом говорил среди прочего и Архелай из Афин. Многие источники говорят о нем как об учителе Сократа. Аристофан карикатурно вывел Сократа в "Облаках". А ведь именно облака — это воздух. Сократ спускается с облаков и молится облакам, значит, воздуху. Современники не зря, стало быть, связывали Сократа с мыслителями физиса, а не только с софистами. И мы не можем оставить в стороне это обстоятельство, если хотим понять творчество Сократа во всех его аспектах.
Протагор, фр. 1
которых я до сux пор сдерживал и которых вы не замечали, и тем нетерпимее они будут, чем будут они моложе. Платон Апология Сократа.
жүктеу/скачать 3.43 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|