Арианна Хаффингтон Революция сна: Как менять свою жизнь ночь за ночью
Фрейд, Юнг и психология сновидений
жүктеу/скачать 1.41 Mb.
|
| Фрейд, Юнг и психология сновидений
Долгое время современное понимание сновидений основывалось исключительно на работах Зигмунда Фрейда. До него сны считались уникальным способом постичь Бога, однако Фрейд рассматривал их как способ постичь самих себя. То есть сновидения по-прежнему оставались мистическими путешествиями, но их характер из религиозного превратился в глубоко персональный. В «Толковании сновидений» (1900) Фрейд писал, что сны являются символическим выражением подавленных потребностей, страхов и желаний, вспоминать или непосредственно переживать которые слишком болезненно и по этой причине вытесненные в подсознание «психической цензурой»476. Он писал: «Сновидение – полноценный психический акт; его движущей силой служит стремящееся к удовлетворению желание; скрытая форма последнего, а также и многочисленные странности и абсурдности сновидения проистекают от воздействия психической цензуры, которое испытывает оно при своем образовании»477. Фрейд считал, что для правильного понимания сновидений важно верно расшифровать и проанализировать их содержание. «Согласно психодинамическим теориям, в основе сновидения лежит, как правило, удовлетворение или замещение желаний, поэтому считалось, что люди и предметы [в сновидениях] символизировали нечто совершенно иное, – объяснил мне Джон Бар, профессор психологии Йельского университета. – Это был своеобразный способ защитить человека от „нежелательного контента“»478. Сновидения постоянно проникают в нашу дневную жизнь – понятые или нет, потому что между сознанием и подсознанием существует прочная неразрывная связь. Фрейд писал: «Я предполагаю, что сознательное желание лишь в том случае становится "возбудителем" сновидения, когда ему удается пробудить равнозначное бессознательное и найти в нем поддержку и подкрепление»479. Считалось, что определенные типы подсознательных желаний подавляются чаще, чем другие. «Согласно теории Фрейда, желания являются в основном сексуальными, поэтому замещаются все мысли, имеющие явно выраженный сексуальный характер, а также фантазии о табуированных партнерах, таких как мать и отец», – объяснил Бар480. Существует распространенный термин «оговорка по Фрейду», который описывает ситуацию, когда в «дневной жизни» человек случайно обнажает свои подсознательные желания или мысли, обычно преданные забвению в мире грез. Фрейд рассматривал сновидения как конечный продукт процесса, безостановочно происходящего в подсознании. Он сравнивал сновидение с фейерверком, «который долго изготовляли и который теперь в одно мгновение сгорает»481. Чтобы интегрировать подсознательные загадки сновидений в сознание и тем самым получить возможность встретиться со страхами и желаниями, которые они символизируют, нужно в первую очередь научиться понимать смысл сновидений. Благодаря Фрейду толкование снов, которым раньше занимались античные жрецы и священники, перешло в руки психоаналитиков482. Это был новый подход к давно известной идее, что сновидения – в высшей степени ценное и уникальное знание, которое важно правильно расшифровать. Согласно Фрейду, значение сновидения зачастую является неочевидным, и его нужно извлечь при помощи длительного скрупулезного анализа. То, что нам кажется самым важным, в действительности может таковым не являться. Чтобы найти ключ к разгадке, аналитик должен искать неявные намеки, слушая пересказ сна своим пациентом: «Когда сообщенное сновидение представляется мне вначале малопонятным, я прошу рассказчика повторять его мне. Повторение в очень редких случаях воспроизводит рассказ в тех же словах. Те части, которые претерпели изменения, тотчас представляются мне слабыми местами маскировки сновидения. ‹…› Именно с них можно начинать толкование сновидения»483. Разумеется, упомнить все детали снов невозможно. Но, по Фрейду, забывание является видом вытеснения, что означает, что ключ всегда спрятан в забытой части сна. «Забывание сновидений ‹…› до тех пор остается непонятным, пока к его объяснению не привлекается сила психической цензуры, – писал Фрейд. – Эта часть сновидения, вырванная из забвения, почти всегда наиболее важна и существенна. Она была очень близка к разрешению сновидения и потому наиболее подвергалась сопротивлению»484. Например, мы часто забываем болезненные воспоминания, которые продолжают жить в подсознательном, напоминая о себе во снах, и воскресить которые можно при помощи толкования сновидений. Уинстон Черчилль, премьер-министр Великобритании, в конце своей жизни написал эссе, известное под названием «Видение»485. Однажды ему приснилось, что он собирается рисовать в мастерской и вдруг замечает, что в кресле сидит его отец Рандольф, умерший более 50 лет назад. Черчилль стремится быстрее рассказать ему обо всем, что произошло за это время: о расцвете социализма, двух мировых войнах, новых правителях государств. Как пишет бывший мэр Лондона Борис Джонсон в книге «Фактор Черчилля» (The Churchill Factor): «Рандольф так и не узнает, чего достиг его сын. Отец делает вывод, что сын – художник-совместитель с посредственными способностями, живущий в маленьком коттедже, а по званию поднялся не выше майора в территориальной добровольческой части»486. После того как Черчилль окончил свой рассказ, его отец сказал: «Конечно, ты сейчас слишком стар, чтобы думать об этом. Но, услышав твою речь, я удивился, отчего же ты не пошел в политику? Ты мог бы многое изменить и даже сделать себе имя». И внезапно он исчезает. Вообразите себе, что почувствовал Уинстон Черчилль! Ему, одному из величайших политических лидеров в истории человечества, выпал шанс наконец-то рассказать отцу обо всех своих достижениях во время войны и на посту премьер-министра, а тот его не услышал. Отношения между Черчиллем и Рандольфом были натянутыми, и этот сон отражает как страстное желание Черчилля, чтобы отец им гордился, так и мучительное чувство, что он разочаровал отца487. Фрейд считал, что сновидения – это путешествия в прошлое и в глубь себя, иногда через простые забытые воспоминания, а порой через темные болезненные эпизоды жизни. Отправившись в это путешествие и постигнув смысл своих сновидений, можно не только исцелить душевные раны, но и познать себя. Карл Юнг, более молодой современник Фрейда, основатель аналитической психологии, воспринимал сны не столько как результат вытеснения, сколько как проявление коллективного бессознательного. Как сказал мне Питтман Макги, «Карл Юнг рассматривал бессознательное как источник творчества и проводник божественного. Он называл сновидения "голосом Бога". Если относиться к сновидениям внимательно, они укажут вам путь к трансформации»488. Автобиография Юнга «Воспоминания, сновидения, размышления», впервые опубликованная в 1963 г., до сих пор остается одной из моих самых любимых книг. Чтобы понять его точку зрения на сновидения, нужно разобраться в том, что именно он подразумевал под коллективным бессознательным. «По мере развития наук, – писал Юнг в книге Человек и его символы, – наш мир становится все менее человечным. Человек ощущает себя изолированным в космосе, поскольку его связи с природой разорваны…»489 Между сознательным умом, «принципиальная природа которого заключается в концентрации, ограничении и исключительности», и «первобытным умом» и его «примитивной психической энергией» разверзлась пропасть490. И в этой пропасти зарождаются и процветают современные страхи, тревоги, психические расстройства и психиатрические заболевания: «В нашей сознательной жизни мы подвергаемся различного рода влияниям. Другие люди стимулируют или подавляют нас, события на работе или в гостях нас отвлекают. ‹…› Чем сильнее сознание подвергается влиянию предрассудков, ошибочных мнений, фантазий и инфантильных желаний, тем шире имеющаяся в нем пропасть, ведущая к невротической диссоциации и к большей или меньшей неестественности жизни, далекой от здоровых инстинктов, от природы и истины»491. Юнг пишет, что для психического, эмоционального и духовного здоровья «необходимо, чтобы подсознание и сознание были неразрывно связаны между собой и действовали скоординированно»492. Именно для этой цели большое значение имеет толкование сновидений, символика которых «играет роль курьера, передающего послания от инстинктивных к рациональным частям разума»493. Но эти послания написаны, как выражается Юнг, на «забытом языке инстинктов». Сновидения нужны для «восстановления нашего душевного равновесия»494 и «тонкой регулировки психического баланса»495. «То, что мы упускаем из виду, – писал Юнг, – часто воспринимается подсознанием, которое может передать информацию посредством сновидений»496. Или, как он выразился в эссе «Практическое использование анализа сновидений», «сон рисует внутреннюю ситуацию, реальность которой сознание вообще не признает или признает неохотно»497. Хотя Юнг соглашался с Фрейдом в том, что сновидения могут представлять подавленные желания или страхи, он полагал, что они также могут быть «безжалостными истинами, философскими сентенциями, иллюзиями, дикими фантазиями, воспоминаниями, планами, предвосхищением событий, даже телепатическими видениями, иррациональными переживаниями и бог знает чем еще»498. Его взгляд на символическую природу сновидений не совпадал со взглядом Фрейда. Раз сновидения не всегда являются выражением подавленных желаний, то их смысл не обязательно скрыт и, соответственно, не всегда нуждается в расшифровке. «А почему, собственно, они должны иметь смысл, отличный от их содержания? – спрашивал Юнг. – Разве в природе встречается что-либо подобное? Ведь сон – это явление природное и не может означать то, чем не является. Даже в Талмуде говорится: „Сны сами себя толкуют“»499. Кроме того, Юнг предупреждает нас, что «верить сонникам крайне неразумно»500, так как «ни один встречающийся во сне символ нельзя отделять от личности его увидевшего». Юнг писал, что многие из его пациентов, «особенно под влиянием чтения»501, ошибочно полагали, что определенные элементы их сновидений были метафорой: «Как и врачу, пациенту хочется сразу „заглянуть за сон“ в ошибочном допущении, что сон – всего лишь фасад, скрывающий истинный смысл. Но так называемый фасад в большинстве домов совсем не иллюзия или обманчивое искажение, а соответствует содержанию дома и часто даже полностью выдает его»502. Господь даровал тебе сны, чтобы ты увидел, что у тебя внутри. Юнг не стремился заменить древнее понимание сновидений, он, скорее, хотел усовершенствовать его при помощи современных научных методов. «Научное определение их природы возможно только путем сравнительных мифологических, фольклорных, историко-религиозных и этимологических исследований», – писал он503. Объединение древнего и современного, индивидуальной и коллективной природы сновидений и изучение связи между снами, мифами и другими культурными нарративами актуальны до сих пор. «Основной вклад Юнга в наше понимание бессознательного, – пишет Кристофер Букер в «Семи основных сюжетах» (The Seven Basic Plots), – заключался в том, что это было одно из величайших открытий XX в., не менее важное, чем открытия, сделанные Эйнштейном и другими физиками-ядерщиками или открытая Уотсоном и Криком двойная спираль ДНК»504. Мы с Букером были близкими друзьями, когда я жила в Лондоне. Он настойчиво советовал мне прочесть Юнга. Когда я написала свою вторую книгу «После здравого смысла» (After Reason, 1978), мне отказали 36 издательств – кошмар любого писателя. В ожидании ответа от тридцать седьмого издательства (они, кстати, согласились) я наконец послушала совет Букера и надолго заперлась в своей маленькой квартирке вместе с собранием сочинений Юнга. Впечатлившись, я сразу же начала скрупулезно записывать все свои сны. У меня до сих пор хранится кипа дневников, которые я вела тогда, сидя дома в одиночестве. После того как я покинула свою юнгианскую пещеру и вернулась в социальный мир, я уже больше никогда не вела дневники снов с такой самоотдачей, так регулярно и подробно, однако в различные периоды своей жизни возвращалась к этой практике. Я всегда любила обсудить их содержимое с родными и друзьями, извлекая большую пользу из совместного толкования коллективного бессознательного. Вслед за Фрейдом и Юнгом Эдгар Кейси, известный под прозвищем Спящий пророк, полагал, что люди имеют несколько уровней сознания: бытовое сознание, которое мы переживаем в повседневной жизни; подсознание, которое Кейси считал источником глубокого познания себя; и суперсознание, которое соответствует коллективному подсознательному по Юнгу505. Эдгар Кейси, родившийся в 1877 г. в штате Кентукки, допускал, что некоторые сновидения – всего лишь результат переваривания организмом определенной пищи или иные физические «расстройства»506. Однако Кейси считал большинство сновидений значимыми на многих уровнях, своеобразным ночным диагностическим отчетом, в котором отражены все «физические состояния, требующие внимания; изменения личных взаимоотношений; возможности, которые нельзя упускать; опасности, которых нужно избежать; внефизические переживания других измерений жизни, которые помогают расширить сознание»507. Две цели сновидений, по мнению Кейси, заключались в том, чтобы помочь человеку справиться с повседневными проблемами, с одной стороны, и, с другой стороны, помочь освободиться от мирских проблем, чтобы соединиться с духовным измерением и высшей реальностью508. Кейси, как и Юнг, возвращал толкование сновидений самому сновидцу. жүктеу/скачать 1.41 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|