Диодор сицилийский. Историческая библиотека Книга XI
жүктеу/скачать 0.53 Mb.
|
|
[16] Около 4 ½ мили. [17] Около 8 миль. [18] Или, чтение ταῖς ἀπ Αἰγύπτου στρατείας, «и экспедиций из Египта», или опять–таки, чтение τοῖς περὶ Αἰγύπτου πράγμασι, «и дела в Египте». [19] Так в тексте, но город на самом деле назывался Антиохия, в честь отца Селевка. Ошибка, вероятно, Диодора, а не переписчика. Антигония не была полностью покинута, по крайней мере, она упоминается как будто все ещё существует в 51 г. до н. э. (Дион Кассий, 40.29.1. См. также Benziger, in Pauly–Wissowa, s.v. Antiocheia (1) and Antigoneia (1). [20] Ссылку на дальнейшее нельзя найти в сохранившихся частях истории. [21] Об этой кампании см. Плутарх, Деметрий, 15–17. [22] Буквально, «берущая города». См. глава 91. Если используется стандартный аттический локоть, равный примерно 1 ½ фута, приведённые размеры составляют 68 футов каждая сторона и 135 футов высота, с колёсами 12 футов в диаметре, но македонский локоть короче, возможно, около одного фута длиной. (Tarn, Hellenistic Military and Naval Developments, 15–16). [23] Около 180 фунтов. [24] Поражение описано в гл. 47.3. [25] Около 23 миль, что примерно правильно для расстояния по суше, но расстояние по морю вокруг мыса Педалий (Pedalium), по крайней мере, вдвое больше. [26] Плутарх, Деметрий, 16.1, указывает численность как 150. [27] Около 21 дюйма. Об этой битве см. Плутарх, Деметрий, 16; Полиэн, 4.7.7. [28] Число, вероятно, испорчено; Плутарх (Деметрий, 16) дает в сумме 180, Polyaenus (4.7.7) — 170. Если мы были правы в отношении στρατιώτιδες βαρύτεραι (см. глава 47.1, и примечание), Деметрий по подсчётам Диодора должен был иметь в этой битве 110 триер и тетрер и 43 тяжёлых корабля (10 осталось при Саламине) плюс некоторое количество из захваченных портов. [29] Это утверждение также представляется ложным. [30] В соответствии со Свидой он был сводным братом Антигона. Он написал историю Македонии в 10 книгах, об истории Аттики в 12 книгах, и труд об образовании Александра. [31] Люди, которые задавали темп для гребцов. [32] Около ½ мили. [33] Птолемей принял предположенную диадему в год 305/4 согласно паросскому мрамору, FGrH, 239 B 23. [34] Продолжение в гл. 73. 73. (1) Когда прошёл этот год, Корэб (Coroebus) стал архонтом в Афинах, а в Риме Квинт Марций и Публий Корнелий стали консулами[1]. Пока они занимали должность, царь Антигон, чей сын Феникс[2] умер в этом году, похоронив сына с царскими почестями и отозвав Деметрия с Кипра, собрал свои войска в Антигонии[3]. Он решил совершить поход против Египта. (2) На себя он взял командование сухопутной армией и прошёл через Келесирию имея более восьмидесяти тысяч пехотинцев, около восьми тысяч всадников, и восемьдесят три слона. Предоставив флот Деметрию, он приказал ему следовать вдоль побережья, поддерживая связь с армией по мере её продвижения. Всего было подготовлено сто пятьдесят боевых кораблей и сто транспортов, в которых перевозился большой запас военных грузов и снаряжения. (3) Когда кормчие сочли необходимым отнестись с вниманием к восходу Плеяд[4], который ожидался через восемь дней, Антигон осудил их как трусов; но сам он, так как расположился станом в Газе и хотел бы предупредить подготовку Птолемея, приказал своим солдатам обеспечить себя пайком на десять дней, и погрузить на верблюдов, которые были собраны у арабов, сто тридцать тысяч мер зерна и хороший запас кормов для животных; и везя боезапасы в повозках, он двинулся через пустыню с большими трудностями, потому что многие места в области были болотистыми, особенно рядом с местом, называемым Баратра (Barathra)[5]. (…) 81. (1) Когда этот год закончился, Евксенипп стал архонтом в Афинах, а в Риме Луций Постумий и Тиберий Минуций были консулами[19]. В то время как они исполняли должность, началась война между родосцами и Антигоном по некоторым из таких причин, как эти[20]. (2) Город родосцев, который был сильной морской державой и был наилучше управляемый город греков, был желанной добычей, которую жадно стремились заполучить правители и цари, каждый из которых стремился присоединить его к своему союзу. Дальновидно глядя вперёд, стремясь с выгодой установить дружбу с каждым из правителей отдельно, Родос не принимал участия в их междоусобных войнах. (3) В результате они были удостоены каждым из них царскими дарами и, наслаждались миром в течение длительного времени, делая большие шаги вперёд. В самом деле, они набрали такую мощь, что от имени греков самостоятельно предприняли войну против пиратов и очистили моря от этих злодеев, и Александр, самый могущественный из известных на нашей памяти людей, чествовал Родос выше всех городов, как в сохранившемся завещании[21]распоряжаться во всей своей области, так и в других отношениях, показавших восхищение ими и их продвижением к господствующему положению. (4) Во всяком случае, родосцы, заключив договоры о дружбе со всеми правителями, осторожно уклонялись от законных оснований для жалоб; но выказывать расположение они предпочитали главным образом Птолемею, потому что получилось так, что большую часть своих доходов зарабатывали купцы, отплывающие в Египет, и что в общем город доставлял себе продовольствие из этого царства. 82. (1) Поэтому Антигон, зная это, и будучи полон решимости разорвать связи родосцев с Птолемеем, первым делом направил послов к ним, в то время когда он воевал с Птолемеем на Кипре, и попросил их вступить в союз с ним и отправить корабли в поход с Деметрием[22]; (2) и когда они не согласились, он послал одного из своих полководцев на кораблях, приказав ему направлять к берегу любого купца плывущего в Египет из Родоса и отбирать грузы. Когда этот полководец был прогнан родосцами, Антигон, заявив, что они стали виновниками несправедливой войны, угрожал осадить город с сильным войском. Родосцы, однако, для начала постановили оказать большие почестями ему, и, направив послов, они просили его не заставлять город вступать в войну против Птолемея вопреки их договорам. (3) Но затем, когда царь ответил довольно жёстко и послал своего сына Деметрия с армией и осадным снаряжением, они были настолько напуганы превосходящей мощью царя, что сначала они послали к Деметрию, говоря, что они присоединятся к Антигону в войне с Птолемеем, но когда Деметрий потребовал в заложники сотни благородных граждан и распорядился также, что бы его флот зашёл в порты, они заключили, что он составил заговор против города, и стали готовиться к войне. (4) Деметрий, собрав все свои силы в гавани Лорима[23], подготовил флот к нападению на Родос. Он имел двести военных кораблей всех размеров и более чем сто семьдесят вспомогательных судов, на них были помещены не полные сорок тысяч солдат, кроме кавалерии и пиратов, которые были его союзниками. Существовал также достаточный запас снарядов всех видов и крупные поставки вещей, необходимых при осаде. (5) Кроме того, его сопровождала почти тысячи частных судов, которые принадлежали торговцам; поскольку земли родосцев не были разграблены на протяжении многих лет, там собрались от всех сторон толпы тех, кто был приучен считать неудачи людей на войне средством обогащения. Книга XXI (fr.) (4b) Антигон, царь Азии, вёл войну против союза четырёх царей: Птолемея, сына Лага, царя Египта, Селевка, царя Вавилонии, Лисимаха, царя Фракии, и Кассандра, сына Антипатра, царя Македонии. Когда он вступил с ними в бой, он был пронзён множеством стрел, и его тело было вынесено с поля и похоронено с царскими почестями. Его сын Деметрий[4], однако, присоединившись к своей матери Стратонике, которая оставалась в Киликии со всеми их ценностями, отплыл в Саламин на Кипре, так как тот был в его владении. Книга XXXI Глава 18: см. выше, после гл. 7.2. 17c. (1) После убийства Тимофея народ... и вызвав отвращение в Александрии к царю за бесстыдное обращение с братом, отняли у него царскую свиту и послали призвать старшего Птолемея с Кипра. [4] Возможно, тот же самый Архий, который позже, как египетский губернатор Кипра, пытался передать остров Деметрию (Полибий, 33.5). [5] Валерий Максим, 5.1, идентифицирует хозяина Птолемея исключительно как художника из Александрии. Возможно, он был художник–пейзажист, а не писатель. [6] Антиох IV Епифан. [7] Этот отрывок, который датируется (163 или 164/3 г. до н. э.), помещённый на эту позицию в Exc. de Virt. et Vit. (между гл. 18 и 21), почти наверняка относится к Египту, а не, как Диндорф, по–видимому, предполагал, к Каппадокии. Следовательно, это связано с гл. 17с. «Юноша» и его брат - тогда Фискон и Птолемей Филометор. Антипатр более нигде неизвестен. Асклепиад (то же самый?) был dioecetes и archisomatophylax в октябре 163 (Peremans–Van't Dack, Prosopographia Ptolemaica, 1.21), то есть после восстановления Филометора, который, по W. Otto, Abh. München, N. F. 11 (1934) покинул Египет в 164 году и был отозван из Кипра в середине лета 163 г. до н. э. Тимофей, возможно, посол Филометора в Рим в 170 г. до н. э. (Полибий, 28.1), но не может быть тем же самым доверенным лицом Ороферна (ниже, глава 32.), который был все ещё активен в 158 г. до н. э. (Полибий, 32.10.4). — В надписи ὁ ἐπὶ τῆς πόλεως см. Bengtson, Die Strategie in d. hellenist. Zeit, 3.128 ff. 33. (1) Благодаря большой армии старший Птолемей вскоре заставил своего брата[48] выдержать осаду и подвергнуться всевозможным лишениям, но не решился предать его смерти, отчасти из-за своей врождённой доброты и их семейной связи, отчасти из-за страха перед римлянами. Он предоставил ему гарантии личной безопасности, и заключил с ним соглашение, согласно которому младший Птолемей довольствовался владением Кирены, и должен был получать каждый год определённое количество зерна. Таким образом, отношения этих царей, которые дошли до стадии серьёзного отчуждения и безрассудного столкновения, нашли неожиданное и гуманное решение. [48] Младший Птолемей (Фискон), по–прежнему стремился добавить Кипр к своей части царства, но был вынужден сдаться Филометору в Лапете (Lapethus) (ср. Полибий, 39.7). Книга XXXIII 28b. (1) Сципион Африканский[42] и его товарищи-посланники прибыли в Александрию для осмотра всего царства. Птолемей приветствовал их с величайшим радушием и пышностью, устроил для них пышное пиршество и сопровождал при осмотре дворца и других царских сокровищ. (2) Тогда как римские послы были людьми высочайших достоинств, и поскольку их обычная пища ограничивалась несколькими кушаньями, и только такими, которые способствуют здоровью, они с презрением отнеслись к его мотовству, как пагубному и телу и душе. Зрелища, которые царь считал чудесными, они рассматривали как интермедии, нестоящие внимания, но заняли себя тщательным осмотром того, что имело истинную цену: положение и силы города, уникальные особенности Фароса, затем поднявшись по реке в Мемфис - качество земли и исходящие от Нила благословения, большое число египетских городов и неисчислимые мириады их жителей, силу оборонительной позиции Египта, и общие преимущества страны, по какой причине она хорошо подходила для обеспечения безопасности и величия империи. (3) И когда они изумились числу народонаселения Египта и природным преимуществам местности, они предположили, что очень огромная сила может быть построена здесь, если это царство когда-либо получит правителя достойного её. Осмотрев Египет, послы отплыли на Кипр, а оттуда в Сирию. В итоге они обошли большую часть обитаемого мира, и со всех сторон, поскольку провели свой визит в воздержанной манере, достойной удивления, они получали тёплый приём, и вернулись домой под овацию, на которую все сошлись. (4) Ибо там, где были партийные разногласия, некоторых они примирили друг с другом, других они убедили исполнять правосудие для тех, кто явился с жалобами; тех, кто не угомонился, он поместили под арест, тех, чьи случаи они признали нелёгкими для решения, они послали в сенат. Они вели дела с царями и народными правительствами, и возобновляли существующие узы дружбы с одними, и всегда укрепляли в договорах о добрососедстве превосходство Рима. В результате все, ныне достигшие дружеских отношений[43], направили посольства в Рим, выражая признательность, что римляне присылали мужей такого образца. Книги XXXIV-XXXV 14. (1) Птолемей, прозванный Фискон, обнаружив отчуждение Клеопатры от него и не способный оскорбить её каким-либо другим способом, имел наглость совершить наиболее нечестивый поступок. Копируя кровожадную свирепости Медеи, он предал смерти на Кипре своего и её сына, всего лишь мальчика, который был известен как Мемфит[16]. Не довольствуясь этим актом нечестия, он совершил ещё одну, гораздо более отвратительную, мерзость. Изувечив тело мальчика, и поместив его в сундук, он приказал одному из своих служащих переправить его в Александрию: поскольку приближался день рождения Клеопатры, он принял меры, чтобы выставить сундук перед дворцом накануне этого события. Это было сделано, и когда обстоятельства стали известны, Клеопатра надела траур и народ пришёл в совершенно дикую ярость против Птолемея. [16] В 133/1 до н. э. давние разногласия между Птолемеем VIII Эвергетом II (Фискон) и его сестрой Клеопатрой II, достигли кризиса, и он был вынужден покинуть Александрию, найдя убежище на Кипре. Убийство Мемфита, упомянутое также Юстином, 38.8. 13-15, вероятно, произошло в конце 131 г. до н. э. жүктеу/скачать 0.53 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|