III. 3. Композиция мозаичного декора в синагоге Бейт-Альфе. Архитектурный контекст

III. 3. Композиция мозаичного декора в синагоге Бейт-Альфе. Архитектурный контекст.

В синагогах в Бейт-Альфе, Хамат-Гадере, Хамат-Тверии, Сепфорисе композиционная и иерархическая система мозаик строится на постепенном нарастании сакрального значения от входа к архитектурному ядру рядом с нишей Торы в апсиде. ⁷⁹⁶ Но это не единственно возможная система декора: в синагогах Самарии (эль-Хирбе, Хирбет-Самра) главный аспект композиций расположен по центру зала, в то время как все остальные мотивы развиваются вокруг него. Хотя мозаичные панно были заимствованы из христианских базилик, иудеи выдвинули свои собственные идеи, во многом даже более зрелые, что уже отмечалось Китцингером: «главная разница между христианским и еврейским эволюционным процессом… состоит в том, что когда речь шла о внедрении в изображение артикулированного и особого смысла, то последнее опережало первое».⁷⁹⁷

В начале необходимо коснуться двух общих вопросов. Во-первых, изображения в иудейском искусстве кажутся странным явлением. Не только в синагогах с мозаичным декором, но и со скульптурным – древний запрет на антропоморфные изображения часто нарушался. ⁷⁹⁸ Эта проблема была решена уже в III–IV вв. Существует несколько идентичных упоминаний в Палестинском Талмуде о разрешении вносить в декор синагог изображения. В одном из них говорится, что «во дни рабби Иоханана (III в.) они начали рисовать (фигуративные изображения) на стенах и он не возражал» (PT. Abodair Zarah III 4). Другой отрывок гласит: «Во дни рабби Абуна (первая половина IV в.) они начали изображать образы на мозаиках и он не возражал».⁷⁹⁹ Все эти вопросы о непротиворечии изображений в синагогах и нормативного иудаизма подробно изучены в ряде последних монографических публикаций С. Файна, Л. Левина.

Относительно необычной стилистики палестинских мозаик нужно заметить, что по многим приемам и мотивам их можно отнести к Антиохийской школе, которая успешно существовала еще с греко-римских времен и передавала свой опыт из одного поколения в другое без серьезных перерывов вплоть до начала VII века.⁸⁰⁰ Но последние исследования говорят также о существовании более или менее крупных мозаичных центров в Мадабе, Герасе, Бейт-Шеане, на Финикийском побережье, в Иерусалиме, где ремесленные навыки, оторванные от античного истока, перерождались уже в ином – христианском или иудейском – русле.⁸⁰¹

Все композиция представляет собой прямоугольное поле, заключенное в орнаментальную рамку, внутри которой расположены три регистра. Рама подчиняется архитектурному периметру синагоги, повторяет ее криволинейные очертания, из-за чего получает трапециевидное искажение (нет строгой системы, как в церковных базиликах, где сохранялось общее стремление к симметрии и пропорциональная выдержанность). Западный неф выложен белыми грубыми тессерами; за исключением скромного квадрата-кессона в северной части, другие узоры отсутствуют. Восточный же неф, симметричный ему в плане, напротив, обильно украшен разнообразными геометрическими мотивами (октагоны, «алмазы», крестики и т.д.). Наиболее богат узор ковра перед входом: соприкасающиеся круги, помещенные в рамку из плетенки (гильош) и «зубьев пилы», аналогии которым встречаются и в ранневизантийских храмах региона. В узоре восточного нефа нет ни объединяющей композиции, ни единого модуля, что создает впечатление экспериментального искусства, также как узоры в нартексе похожи на случайно брошенные ковры. Иначе выглядит мозаика среднего нефа. Ее композиция поделена на три панели, примерно соответствующие по длине трем интерколумниям (украшены геометрическими панелями только западные интерколумнии, перекливаются с возможным декором софитов антаблементов)⁸⁰². В отличие от храмовой декорации, один и тот же мотив в орнаментальной раме здесь не обнимает весь периметр. Так, с восточной и южной сторон нефа выложены крупные квадраты; они упираются двумя вершинами в края рамы, а через два других угла связаны друг с другом простой линией.⁸⁰³ С западной стороны раму украшают виноградные медальоны, сплетенные из двух простых стеблей, внутри которых помещены изображения животных. С северной стороны, у входа, в пределах этой же рамы расположена композиция из фигур льва и вола, которые фланкируют надписи. Изображения животных рассчитаны на осмотр при выходе из синагоги, в то время как и главная композиция пола, и надписи ориентированы на входящего.

О сюжетах, которые украшают три панели нефа, об их деталях, о том, что вся композиционная система создает образ Иерусалимского Храма⁸⁰⁴, а изобразительный стиль с фронтальными, экспрессивными и эмоциональными изображениями отражает ближневосточные влияния (парфянское искусство) – написано довольно много.⁸⁰⁵ Я лишь отмечу необходимые в данной работе акценты.

Сцене Жертвоприношения Авраама можно найти параллели в христианском (Санта-Мария-Маджоре в Риме) или иудейском (Дура-Европос) искусстве только в настенных декорациях. Зодиакальный круг, вписанный в квадрат, и соседняя с ним прямоугольная панель с изображением Входа в Святая Святых – наиболее монументальны. По раздельности или совместно – они часто встречаются в синагогах – в Сепфорисе, Хамат-Тверии, Бейт-Шеане, Нааране, Хусифе и т.д.⁸⁰⁶; в церквях – значительно реже, но также присутствуют – монастырь Кириа Мариа в Бейт-Шеане (VI в.), христианский храм на горе Нево (Khirbet el-Mekhayyat, V–VI вв.).⁸⁰⁷ Иконография зодиакального круга была широко известна античности, различные ее вариации изображались и в архитектуре, и в манускриптах, и даже на предметах ритуального быта (рельеф с изображением богини Тюхе в окружении 12 знаков зодиака из Набатейского святилища Хирбет-Таннур (первая четверть II в.); астрономический текст Птоломея в манускрипте Ватиканской библиотеки, gr. 1291 (250 г.); декорация потолка северного адитона в святилище в Пальмире (I в.); напольная мозаика в Антиохии (I в.) и т.д.).⁸⁰⁸ Наиболее органично и конструктивно эта схема смотрится в декорации купола; напольные изображения являются их условной проекцией, которая со временем стала сопровождать не только купольные здания, но и базиликальные, что и произошло, например, в Бейт-Альфе. Архитектурная память об изначальной форме в уже самостоятельных композициях остается еще очень живой и наглядной: мощный орнамент плетенки («гильош») уверенно рисует концентрический, как бы купольный круг, разделенный на 12 сегментов, параллели которым можно найти, например, в армянском зодчестве в виде рельефных лучей, исходящих из центра купола и делящих его на двенадцать частей (Мастара (40-е гг. VII в.), Рипсиме (618 г.) и др.).⁸⁰⁹ Композиция или даже конструкция зодиакального круга отдаленно напоминает систему росписи куполов и парусов средне- и поздневизантийских церквей. Так, вместо Гелиоса в центральном круге мозаики в зените византийского купола помещается Вседержитель, вместо двенадцати знаков зодиака по сегментам окружности – апостолы или пророки по стенкам барабана, вместо четырех аллегорий времен года в углах описанного квадрата – евангелисты в парусах. Центральная окружность в мозаике, где восседает на квадриге бог солнца Гелиос, – напоминает римский окулос (oculus), открывавший вид на небо.

Таким образом, зодиакальные круги могли отражать в виде графической проекции конструкцию купола. Археологических доказательств существования купола мы не находим. Возможно, размещение зодиакальных кругов в базиликальном пространстве свидетельствует о влиянии архитектурного типа купольной базилики (малоазийские церкви в Алахан монастыре, Иоанна Богослова в Эфесе или Каср-ибн-Вардан в Сирии).

На южной мозаичной панели изображается композиция, в которую входят двухколонный портик с кессонированными дверьми, Менора и другие ритуальные предметы, что в совокупности восходит к архитектурной конструкции Входа в Святая Святых Скинии или Иерусалимского Храма, описанных в книгах Священного Писания, чему посвящено множество публикаций, в том числе, среди отечественных исследователей.⁸¹⁰ В других синагогах встречаются более расширенные иконографии, в большей степени следующие литературному описанию. Например, мозаичная панель в Бейт-Шеане изображает два портика, один утоплен в другом. В Бейт-Альфе композиция дублировала многие детали архитектурной конструкции, расположенной в непосредственной близости – в южной апсиде. По реконструкции⁸¹¹, на первой ступени возвышения стояли две колонки с простым антаблементом между ними, к которому была прикреплена ткань, закрывавшая Свитки Торы. Вход отмечала дополнительная узкая ступень. О реальном облике ниши Торы можно судить по сохранившейся архитектурной конструкции из синагоги Дура-Европос (III в.). Это самостоятельная ниша-эдикула, которую фланкируют две колонки. На них опирается арка, прорезанная в толще прямоугольного квадра. К самой нише, отстоящей от арки и колонн на один уступ, ведет высокая ступень. Конху украшает раковина, которая часто изображается и на мозаиках.

Если сравнивать церковные и синагогальные мозаики, то композиции в синагогах, несмотря на свою пропорциональную и конструктивную небрежность, обладают более индивидуальным стилем. В готовом виде такой системы напольного декора с разделением на три поперечные зоны нет ни в одной из древних античных или христианских традициях, за исключением редких параллелей (напольные изображения делились на три яруса в северно-африканской мозаике в Алтибурусе (III в.)⁸¹², в кесарийской мозаике в музее Черчилля). ⁸¹³ Ближе всего ярусность мозаичного панно напоминает настенный декор синагоги в Дура-Европос. Также трехчастное деление мозаик соотносится с аналогичным делением внутреннего пространства некоторых ближневосточных святилищ, например, в Ашуре (в отличие от двухчастного деления греко-римских святилищ на целлу и адитон).

В позднеантичную эпоху мозаика вступает в новое для себя пространство – сакральное, а значит – более наполненное и динамичное, по сравнению со светскими зданиями. Поэтому позднеантичная базилика (и церковь, и синагога) во всех своих религиозно-сакральных особенностях, членениях и деталях явилась новым объектом для пространственного постижения. Используя, в основном, прежний технический и предметный репертуар, мастера-мозаичисты выкладывают новые мотивы, композиции, создают незнакомый пространственный образ – образ синагоги или образ церкви, где мозаика была главным средоточием всего здания. Система мозаичного декора в синагогах подчеркнуто независима от каких бы то ни было христианских образцов, равно как и стиль, который не использовался в мозаичном декоре церквей. Более зрелый образ синагоги можно объяснить более древними религиозными обычаями иудаизма, уходящими в ветхозаветное прошлое, в то время как христианство было сравнительно новой религией. Эти наблюдения позволяют акцентировать внимание на том, что даже в синагогах, наиболее близких к ранневизантийскому искусству по архитектурным приемам (базиликальный план с апсидой), намеренно подчеркивалось обособление от доминирующей традиции и даже в таких условиях выражалась религиозная самоидентичность.

Многие мотивы из мозаичного декора синагог повторяются также в скульптурном. В последней монографии Хахлили (2013 г.) прекрасно подобраны подобные сопоставления, касающиеся мотивов львов, львиц, орлов, сцен когтения, сцен кормления, флоры.⁸¹⁴ Ряд аналогичных мотивов встречается в греко-римском искусстве и ранневизантийском.

Несмотря на полный подбор зодиакальных изображений в синагогах и церквях Палестины, с прототипами в греко-римском искусстве и даже последующим развитием в средневековом иудейском искусстве⁸¹⁵, Хахлили упускает из виду параллели в скульптурном декоре синагог. По замечанию З. Илана, хотя в палестинских синагогах не было обнаружено целых каменных зодиакальных кругов или циклов со всеми двенадцатью знаками, в некоторых синагогах Галилеи (Мерот, Кана, Бейт-Шеарим) и Голанских высот (Даббура и Рафид) найдены остатки каменных зодиакальных фигур.⁸¹⁶ На этом основании можно предположить, что ряд сцен, которые никак не интерпретируются или интерпретируются как мифологические – имели зодиакальные корни. В данном контексте можно рассмотреть изображения морского козла и двух орлов со спинами, обращенными друг к другу и с гирляндой, поддерживаемой клювами, на карнизе Капернауме, изображение орла, несущего ребенка, человеческих лиц в медальонах на фризах в Хоразине, изображение змеи, свернутой геракловым узлом в синагоге в Эн-Нешуте и другие. Предположение о существовании зодиакальных каменных циклов в синагогах уже выдвигалось Сукеником⁸¹⁷, который исследовал скульптурный фрагмент с тремя рядами меандра и изображениями животных среди них в Бараме но его теория не нашла поддержки,⁸¹⁸ за исключением С. Йевина. В своих предположениях Сукеник опирался на анализ зодиакального круга в Бейт-Альфе. С главными контраргументами выступал Амиран, который утверждал, что зодиакальные знаки изображались всегда в виде кругов.⁸¹⁹ Однако, в месопотамской и античной традиции в сборниках астрономических текстов встречаются списки зодиаков как в виде полосы, так и в виде кругов, встречаются и разрозненные зодиакальные знаки. Близкие к зодиакальным композиции известны в святилище I–II вв. в Кедеше, на антаблементе которого модильоны украшены кифарой, чашей на триподе и лунным диском со звездой, что, вероятно, свидетельствовало о почитании здесь культа Посейдона, Астара или Астарты.

Автор диссертации не является специалистом в зодиакальных изображениях, ряд данных примеров приведен с той целью, что бы показать большое число общих мотивов в мозаичном и скульптурном декоре синагог. Это имеет важное значение в том смысле, что в синагогах, в независимости от их типов, могла быть идентичная программа и иконография декора, с похожей иерархией мотивов. Мозаики, как правило, сохранилясь хорошо, в отличие от рельефов и скульптур, реконструкция которых в облике синагоги часто представляется невозможной в силу крайней разрозненности. Изучение систем мозаичного декора, зависимостей в расположении мотивов, их набор, сравнение галилейских, изреельских, самаритянских синагог – весь этот комплекс исследований мог бы помочь в реконструкции многих синагог, которые и по сей день остаются в полуразрушенном состоянии или собраны неверно (Умм-эль-Канатир). Отдельные наблюдения уже внесены в работу над реконструкциями Капернаумской и Хоразинской синагог.