Доклад о состоянии
ГЛАВА V. Институциональные условия процесса формирования гражданского общества
жүктеу/скачать 10.59 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Вторая принципиальная трактовка
- Основными предпосылками процесса формирования гражданского общества
- Оценки населением Алтайского края выраженности институциональных условий функционирования гражданского общества в регионе
ГЛАВА V. Институциональные условия процесса формирования гражданского обществаНеоднократно многими исследователями подчеркивалось, что объективная сложность изучения гражданского общества заключается в неопределенности, множественности подходов к его определению. Исторически сложились и в настоящий момент существуют две трактовки гражданского общества. Согласно первой трактовке, гражданское общество идентифицируется с государством особого типа, в котором юридически обеспечены и политически защищены основные права и свободы личности, в силу чего оно может считаться «цивилизованным, то есть гражданским обществом». Вторая принципиальная трактовка гражданского общества связана с представлением о нем как об определенной сфере социума – сфере внегосударственных отношений, структур и институтов (допускающем, в свою очередь, довольно разнообразные конкретные интерпретации). Так, например, Ю. Хабермас концептуально рассматривает гражданское общество как развитие по линии гражданских инициатив и некую исходную базу для реализации модели, в рамках которой «коллективная идентичность» или коллективное сознание будет сочетаться с плюрализмом личностных ценностей, а политическая и экономическая подсистемы будут контролироваться гражданским обществом. В частности, такой подход позволяет понять, почему часть авторов (И. Кравченко, Ю. Резник и др.) рассматривают гражданское общество как социальную систему, достигшую демократического уровня развития; а другая часть (К. Гаджиев, А. Галкин и др.) понимают гражданское общество как особую «внегосударственную» сферу социума. Все вышесказанное позволяет заключить, что в силу своей природы гражданское общество имеет два разных измерения - социальное и политическое. Многие российские авторы чаще рассматривают гражданское общество в его политическом измерении. Более того, во многих статьях российских авторов наблюдается излишняя политизация самого гражданского общества, а также его роли и места в отношениях с государственными институтами. Такой подход отражает крайнюю политизацию самого гражданского общества в России и, как следствие, его глубокий раскол7. В самом общем виде, абстрагируясь от многообразия концепций, гражданское общество можно определить как социальное пространство, сферу не опосредованных государством и независимых от него (но взаимодействующих с ним) многообразных и переплетающихся хозяйственно-экономических, семейно-родственных, культурных, этнических, религиозных, моральных, правовых и первичных политических взаимосвязей и взаимоотношений между свободными и равноправными индивидами и самостоятельными социальными институтами, в которых создаются условия для их самореализации, выражаются и реализуются в ходе свободной игры частные интересы и потребности, как индивидуальные, так и коллективные; одним словом, это общество граждан с высоким социальным статусом, широкими и разнообразными правами и их объединений, ассоциаций, организаций и т.п., где преобладают не вертикальные (господства и подчинения), а горизонтальные связи (конкуренции и солидарности). Общее мнение представителей научного мира заключается в признании наличия одного важного условия для формирования гражданского общества – наличие демократических институтов. При этом полного согласия среди исследователей и практиков по всем характеристикам нормативной модели функционирования демократических институтов также пока не достигнуто. Безусловно, общество формирует свои приоритеты и интересы, пользуясь демократическими институтами, доносит их, чаще всего, через своих представителей до органов власти, а власть, озабоченная необходимостью участия в предстоящих выборах, прислушивается к мнениям, приоритетам и интересам граждан, принимает решения с их учётом. Кроме того, между выборами граждане через своих представителей или лично имеют возможность контроля деятельности органов власти, а органы власти предоставляют для этого гражданам всю необходимую информацию. Гражданское участие не снимает и не снижает ответственности власти за принимаемые политические и государственные решения, а также за их исполнение. На выборах граждане доверяют своим представителям принимать такие решения, исполнять и контролировать их исполнение. Гражданское участие позволяет органам власти, государственного и муниципального управления проводить более эффективную политику, потому что в неё вовлечены граждане – исполнители властных решений, а подчиняются они этим решениям в силу достаточно высокого уровня доверия избранным политикам и политическим партиям. В гражданском обществе в качестве главного механизма регуляции общественной жизни могут выступать ценность и образцы культуры, т.е. прежде всего моральные и правовые идеалы, принципы и нормы, а также воспитанные человеком в себе «простые» гражданские качества (гуманность; порядочность, честность, доверие, ответственность и т.д.). В качестве признаков гражданского общества может выступать состояние промышленности, богатство общества, уровень образованности населения, развитости демократии, культурный уровень (т.е. гражданское общество – общество, имеющее развитую систему ценностей, прежде всего моральных, правовых и политических).
Таким образом, все вышесказанное актуализирует необходимость изучения, прежде всего условий для формирования гражданского общества в Алтайском крае, выявление его предпосылок и существенных признаков. Анализ состояния, наличия и выраженности условий для развития гражданского общества в Алтайском крае проведен на основе оценок населением выраженности институциональных условий для функционирования гражданского общества в регионе. Респондентам (N = 1854) для оценивания было предложено 24 признака, характеризующих наличие гражданского общества. Каждый признак был оценен в соответствии со степенью его выраженности в социально-политическом пространстве края по 10-балльной шкале (от самой низкой «1» до самой высокой степени «10» проявления). В процессе анализа полученные распределения оценок были сгруппированы по степени проявления: низкая степень выраженности (суммарные оценки от 1 до 3 баллов), средняя степень выраженности (суммарные оценки от 4 до 7 баллов) и высокая степень выраженности (от 8 до 10 баллов) условий для развития гражданского общества в Алтайском крае. Рассмотрим оценки жителями Алтайского края уровня развитости институциональной среды формирования гражданского общества. В таблице 5.1 представлены результаты ранжирования созданных институциональных условий функционирования гражданского общества в регионе. Отметим, что по оценкам населения региона в Алтайском крае созданы благоприятные институциональные условия развития гражданского общества, которые способствуют развитию терпимости к вероисповеданию, к лицам других конфессий и национальностей; обеспечивают равный доступ всех к образованию; обеспечивают регулярные, свободные и честные выборы; полномочия между федеральным центром и регионами рационально разграничены;. В регионе работают свободные, плюралистичные и ответственные СМИ объективно освещающие проблемы общества. Исполнительная власть эффективно осуществляет надзор и контроль, контроль за соблюдением законов. Местное самоуправление – власть, имеющая полномочия и средства их осуществления. Также в регионе обеспечено верховенство закона, защищаемое независимой судебной властью, открытость деятельности судов. Исполнительная власть эффективно осуществляет управление госимуществом (табл. 5.1, рис. 5.1). Таблица 5.1 Оценки населением Алтайского края выраженности институциональных условий функционирования гражданского общества в регионе
Рис. 5.1. Оценки населением Алтайского края выраженности институциональных условий функционирования гражданского общества в регионе Обратимся к более подробному рассмотрению оценок населения выраженности институциональных условий функционирования гражданского общества в Алтайском крае. На выборах граждане имеют возможность сознательного голосования за тех или иных кандидатов или политические партии, потому что участвуя в обсуждениях и других мероприятиях по выработке приоритетов и интересов, в их лоббировании и отстаивании того или иного политического курса, они получают достаточно информации и опыта политической деятельности для электорального выбора. Поэтому представляется важным оценка состояния института выборов с точки зрения соответствия его приоритетам гражданского общества (Рис. 5.2). 
Рис. 5.2. Оценка выраженности признака «регулярные, свободные и честные выборы», вся выборка Половина опрошенных жителей края считают, что соблюдение принципа регулярности, свободы и честности выборного процесса в Алтайском крае выражено в средней степени (50%). Почти третья часть респондентов уверена, что соблюдение этого условия не является приоритетом выборного процесса в регионе (30,5% респондентов указали, что это условие наименее выражено в Алтайском крае). А пятая часть (19,5%) опрошенных жителей считают, выборы проводятся в большей степени регулярно, честно и соблюдается принцип свободы. Распределение оценок населения в зависимости от места проживания подтверждает гипотезу о наличии значимых различий (χ2, р≤0,05) (Рис. 5.3). 
Рис. 5.3. Оценка выраженности признака «регулярные, свободные и честные выборы» в зависимости от места проживания респондентов Так, мы видим, что респонденты, проживающие в городах, более скептично настроены в оценках наличия необходимого условия для становления гражданского общества: более трети городских жителей (34,8%) считают, что принцип регулярности, свободы и честности выборов выражен в наименьшей степени в Алтайском крае. Среди сельских респондентов «скептиков» меньше – 27%. Доля опрошенных, отметивших наибольшую степень выраженности данного условия существенно ниже в городских, чем в сельских подвыборках (16,1% и 22,9% соответственно). Доля респондентов, присвоивших средние оценки, практически одинакова в городской и сельской местности: 50,1% средних оценок выраженности признака честности, регулярности свободы выборов в селе и 49,2% – в городе). Оценка данного условия также имеет достоверные вариации в разных возрастных группах опрошенных (χ2, р≤0,05) (Рис. 5.4). 
Рис. 5.4. Оценка выраженности признака «регулярные, свободные и честные выборы» в разных возрастных группах респондентов Так, наиболее критично в оценках соблюдения принципа свободы и честности выборного процесса настроены молодые люди в возрасте от 20 до 39 лет (в группе от 20 до 29 лет, 18,1% оценок – наиболее выражено и 15,4% (минимальное значение – в группе от 30 до 39 лет), именно эти две групп опрошенных чаще прочих присваивали низкие оценки степени выраженности рассматриваемого признака (31,1% оценок «наименее выражено» в группе 20-29-летних и 29,7% в группе 30-39-летних). Несмотря на то, что доля низких оценок максимальна в группе респондентов старше 50 лет (36,7%), в ней также велика и доля опрошенных, максимально высоко оценивающих соблюдение принципа регулярности, честности свободы выборов (23,72,5%). Велика также и доля тех, кто оценивает наибольшую выраженности данного принципа в процессе выборов в Алтайском крае в самой младшей группе 15-19-летних (21,9%). Принципы работы современных средств массовой информации ориентированы на превращение граждан из активных, настаивающих на своих приоритетах и правах субъектов в потребителей, готовых согласиться с предлагаемыми им (прежде всего в рекламе) выборами. Подобная привычка к конформистским действиям приводит к тому, что многие граждане перестают быть участниками исторического процесса, становятся отстранёнными наблюдателями, у которых при этом формируется через средства массовой информации иллюзия причастности к политике и принимаемым решениям. В этом контексте особую значимость приобретает такое условие для становления и развития полноценного гражданского общества как наличие свободных, плюралистичных и ответственных СМИ, которые бы объективно освещали проблемы общества. 
Рис. 5.5. Оценка выраженности признака «свободные, плюралистичные и ответственные СМИ объективно освещают проблемы общества», вся выборка Большинство оценок опрошенных жителей края также свидетельствуют о средней степени выраженности признака свободы, плюрализма и ответственности СМИ региона (48,9%), только 16,1% респондентов отметили высокий уровень развитости данной характеристики институциональной среды гражданского общества. Однако весьма существенная и доля опрошенных жителей Алтайского края, которые уверены, что данный критерий соблюдается в самой низшей степени (35%) (Рис. 5.5). По-разному распределены оценки степени выраженности данного условия жителями городской и сельской местности. Так, городские жители также достоверно более критично оценивают свободу и плюралистичность местных СМИ (χ2, р≤0,05) (Рис. 5.6). Если средние оценки распределены более-менее равномерно (48,6% наивысших оценок респондентов села и 48,3% – города), то низкие и высокие оценки имеют тенденцию распределяться следующим образом: почти треть опрошенных жителей села оценивает уровень свободы, плюралистичности и ответственности СМИ как выраженный в самой низшей степени, среди сельских респондентов для таких оценок составила 32,5%, доля же городских жителей, критично относящихся к деятельности СМИ на 6% выше – 38,6%. Доля высоких оценок развитости данного условия жителями села также на почти на 6% выше, чем жителями города (18,69% высших оценок жителей села и 13,1% – города). 
Рис. 5.6. Оценка выраженности признака «свободные, плюралистичные и ответственные СМИ объективно освещают проблемы общества» в зависимости от места проживания респондентов Выявленные превалирующие тенденции достоверно варьируют в рамках дифференцированных по возрасту групп респондентов (χ2, р≤0,05) (Рис. 5.7). Так, с возрастом очевидно увеличивается критичность восприятия свободы и плюралистичности доступных СМИ: 26% оценок «условие наименее выражено» в группе 15-19-летних, 31,4% – 20-29-летних, 39,8% – 30-39-летних, 29,3% – 40-49-летних и 40,1% – в группе от 50 лет и старше. Наименьшая доля высоких оценок соблюдения условия свободы, плюралистичности и ответственности СМИ присвоено респондентами возрастных групп 20-29 лет (11,9%) и 30-39 лет и старше (12,2%). Чаще прочих присваивают высокие оценки рассматриваемому признаку опрошенные само старшей (19,9%) и самой младшей (20,8) возрастной группы. 
Рис. 5.7. Оценка выраженности признака «свободные, плюралистичные и ответственные СМИ объективно освещают проблемы общества» в разных возрастных группах респондентов Нельзя также сказать и том, что опрошенные жители Алтайского края признают безусловное соблюдение принципа верховенства закона, защищаемого независимой судебной властью, а также открытость деятельности судов в регионе (Рис. 5.8). Так, оценивают деятельность судебных органов как в высшей степени закрытую, отмечают несоблюдение принципа верховенства закона 38,4% опрошенных. Большинство же склоняется к средним оценкам (47,3%), 14,3% – полагают, что в крае в высшей степени превалирует закон, а деятельность судебных органов является открытой и прозрачной. 
Рис. 5.8. Оценка выраженности признака «верховенство закона, защищаемое независимой судебной властью, открытость деятельности судов», вся выборка 
Рис. 5.9. Оценка выраженности признака «верховенство закона, защищаемое независимой судебной властью, открытость деятельности судов» в зависимости от места проживания респондентов Отмеченные ранее тенденции к дифференциации мнений опрошенных в зависимости от принадлежности к городскому или сельскому социуму сохраняются, однако статистически данная закономерность не подтвердилась в оценках выраженности условий для соблюдения принципа верховенства закона в регионе исследования (χ2, р≥0,05) (Рис. 5.9). В целом большинство жителей города, так и села тяготеют к средним оценкам открытости деятельности судов в крае и верховенства закона, при этом доля респондентов села в данной группе оценок всего на 1% меньше доли городских респондентов (47,4% средних оценок горожан и 46,3% – сельчан). А доля присваивающих низшие баллы открытости судов среди городских респондентов выше на 2,4% (39,8% – низших оценок в городе и 37,4% – в селе). При этом нельзя сказать, что опрошенные жители села немногим более оптимистичны в оценивании необходимого условия для существования гражданского общества: 12,9% оценок «высокая степень выраженности условия» в городе и 16,3% – в селе. 
Рис. 5.10. Оценка выраженности признака «верховенство закона, защищаемое независимой судебной властью, открытость деятельности судов» в дифференцированных по возрасту группах респондентов Полученные данные в разрезе охваченных исследованием разных возрастных группах респондентов также достоверно сохраняют тенденцию (χ2, р≤0,05) (Рис. 5.10) к снижению оценок соблюдения принципа верховенства закона и открытости судов с возрастом. Суммарный процент средних оценок последовательно снижается от младшей возрастной группы к старшей, максимальное суммарное значение высших оценок – в группе опрошенных младшего возраста от 15 до 19 лет – 17,7%, максимально значение суммарных низких оценок – в группе от 50 лет и старше – 44,2% Общим императивом отсутствия условий для возникновения жизнеспособного гражданского общества выступает несправедливость. Таким образом, обострение ощущения несправедливости, выраженное в том числе через отсутствие веры в верховенство закона, отсутствие информации о течении судебного процесса создает преграды для инновационного развития государства. Если государство и способно в таких условиях осуществить мобилизацию для развития, то это будет мобилизация без внутренних стимулов, а сформированная легитимность будет поддержкой без доверия. Дефицит публичности, открытости является показателем нарастания социально-экономических диспропорций. Результатом такой политики, например, может стать массовая демотивация гражданской активности и активизация агрессивных группировок экстремистского толка. В этой связи актуализируется необходимость изучения ситуации проявлений терпимости в этноконфессиональном пространстве региона (Рис. 5.11).
Рис. 5.11. Оценка выраженности признака «терпимость к вероисповеданию, к лицам других конфессий и национальности», вся выборка В целом можно отметить, что в оценках опрошенных жителей края, этноконфессиональная обстановка в Алтайском крае отличается относительной стабильностью. Почти третья часть опрошенных отмечает высшую степень проявления этнической и национальной толерантности в регионе (29,3%), также было получено 50,2% средних суммарных оценок и 20,5% суммарных низких оценок. Таким образом, 20,5% респондентов считают, что в регионе имеют место проявления религиозной и национальной нетерпимости, нет условий для формирования более толерантных взаимоотношений между разными людьми, населяющими край. Анализ мнений в разрезе поселенческих выборок позволяет заключить, что проблема этноконфессионального мира достоверно более остра в городах края (χ2, р≤0,05) (Рис. 5.12). Так, число жителей сел, присвоившие высшие оценки существующим условиям для адекватного межнационального диалога более чем на 10% превышает процент жителей городов (35,5% и 22,4% соответственно). Доля суммарных низких оценок условий для формирования толерантного пространства практически одинакова и в городе, и в селе (19% и 22,1% соответственно). Итак, для сел более характерны высокие и средние оценки (практически в равной мере) для формирования межкультурного диалога, а для города – существенно преобладают средние оценки (58,6).
Рис. 5.12. Оценка выраженности признака «терпимость к вероисповеданию, к лицам других конфессий и национальности» в зависимости от места проживания респондентов 
Рис. 5.13. Оценка выраженности признака «терпимость к вероисповеданию, к лицам других конфессий и национальности» разными возрастными группами респондентов По-разному фиксируют проявления этноконфессиональной стабильности в социальном пространстве региона разные возрастные группы, охваченные исследованием (Рис. 5.13). Так, меньше всего суммарных высших оценок этноконфессиональной терпимости было присвоено возрастной группой от 30 до 39 лет (21,4%). Наиболее конфликтна изучаемая сфера для опрошенных в возрасте от 40 до 49 лет (12,3%) и самых младших респондентов (17,3%). Однако, чем старше опрошенные, тем более стабильной представляется этнорелигиозная ситуация. Таким образом, поскольку гражданское общество в первую очередь обращается к способностям граждан, рассматривает общественность как основной политический капитал и говорит на языке практических решений проблемы и укрепления взаимодействия между людьми, то и необходимым условием гражданского общества, некой органической нормой, должен являться диалоговый режим общения, партнерство и отношения сотрудничества, многомерность восприятия проблемы и, соответственно, многомерность ее решения (с учетом экономических, экологических, этнокультурных и прочих аспектов), примат кооперативных связей. Следовательно, необходимо формировать установки на национальную и религиозную терпимость, готовность к цивилизованному диалогу, свободу от предрассудков в этноконфессиональной сфере прежде всего среди младших возрастных групп населения. Как отмечает Л. Никовская8, можно особо выделить возникновение в России новых неформальных организаций, руководители и активисты которых – представители нарождающегося в России среднего класса, их отличительные черты – обладание собственностью, а также высокий образовательный уровень и преимущественно умственный характер работы. Такого рода сочетание признаков в условиях, когда массово нарушаются конкретные имущественные права (жилищные, автомобильные, земельные и т.п.), приводит с высокой долей вероятности к самоорганизации, коллективным действиям. Это же сочетание черт образа жизни рождает обостренное чувство социальной справедливости в случае ее несоблюдения, например в экономической сфере. Обеспечение равных экономических возможностей, наличие гарантий для обездоленных слоев население получили одни из самых низких суммарных оценок опрошенных жителей Алтайского края (Рис. 5.14). 
Рис. 5.14. Оценка выраженности признака «экономика, где защищают собственность, обеспечивают равные возможности, гарантии обездоленным», вся выборка Более половины всех опрошенных жителей Алтайского края не согласны с тем, что в регионе сложилась экономическая ситуация, при которой защищена собственность, обеспечены равные возможности, гарантии обездоленным (51,3%). Среди всех опрошенных только 8,4% суммарных высоких оценок степени выраженности рассматриваемых условий. 40,3% респондентов отметили среднее состояние экономики и условий для обеспечения равных экономических возможностей разным слоям населения. 
Рис. 5.15. Оценка выраженности признака «экономика, где защищают собственность, обеспечивают равные возможности, гарантии обездоленным» в зависимости от места проживания респондентов Оценка степени сформированности экономических условий для обеспечения гарантий обездоленным, защиты собственности не имеет значительных вариаций в оценках городских и сельских жителей, принявших участие в исследовании. Доля сельских жителей, критично оценивающих соответствие экономики приоритетам гражданского общества, незначительно превышает долю таких оценок жителей села (49,9% суммарных низких оценок горожан и 53% – сельчан) (Рис. 5.15).
Рис. 5.16. Оценка выраженности признака «экономика, где защищают собственность, обеспечивают равные возможности, гарантии обездоленным» в дифференцированных по возрасту группах респондентов Достоверно (χ2, р≤0,05) наиболее благоприятной представляется экономическая ситуация для группы респондентов в возрасте от 15 до 19 лет (максимальное значение суммарных высоких оценок 16,5%), а с повышением возраста опрошенного – растет суммарная доля оценок отрицательных: 30,9% в группе от 15 до 19 лет, 47,4% – от 20 до 29 лет, 55,2% – от 30 до 39 лет, 49% – от 40 до 49 лет, 59,6% – от 50 лет и старше (Рис. 5.16). Максимально пессимистично оценивают состояние экономической системы респонденты в возрасте от 30 до 39 лет (всего 3,9% суммарных положительных оценок). Одна из самых сложных ситуаций складывается в создании законов для обуздания коррупции. Следует отметить, что всего 9,3% суммарных высоких оценок. 35,5% опрошенных оценили степень сформированности условий для борьбы с коррупцией как среднюю, и больше половины (55,5%) опрошенных жителей край поставили низкие оценки степени действенности законов по обузданию коррупции (Рис. 5.17). 
Рис. 5.17. Оценка выраженности признака «законы по обузданию коррупции действенны», вся выборка Сложившаяся ситуация потенциально может послужить препятствием для закрепления института общественно-полезной деятельности в российской правовой культуре, в целом для совершенствования нормативно-правовой базы и принципов конструктивного партнерства с государством. Причем отмеченные выше тенденции не имеют значительных различий в оценках жителей городской и сельской местности (Рис. 5.18). Среди жителей города отмечено больше суммарных средних оценок существующих законов по обузданию коррупции – 39% (31,4% – в селе), а среди жителей села – больше суммарных низких оценок – 57,8% (53% – в городе). 
Рис. 5.18. Оценка выраженности признака «законы по обузданию коррупции действенны» в зависимости от места проживания респондентов 
Рис. 5.19. Оценка выраженности признака «законы по обузданию коррупции действенны» в дифференцированных по возрасту группах респондентов Что касается распределений оценок степени сформированности условий для обуздания коррупции в разных возрастных когортах опрошенных жителей Алтайского края, то фиксируется статистически достоверная закономерность (χ2, р≤0,05) тяготения к негативным оценкам в зависимости от возраста: чем старше опрошенный, тем более негативны его оценки (Рис. 5.19). Исключение составляет возрастная группа от 20 до 29 лет – ее представителей характеризует несколько меньшая критичность оценивания (43,3%), нежели 15-19-летних (44,3%). В возрастной группе от 30 до 39 лет только 4,9% опрошенных поставили высшие оценки созданной системе борьбы с коррупцией. Максимальное количество высоких суммарных оценок – в самой младшей группе опрошенных – 18,6%. Большинство из опрошенных согласились, что в Алтайском крае в целом обеспечен равный доступ к образованию: 22,5% оценок «высшая степень» доступность образования, 47,3% – «средняя степень». Однако почти треть опрошенных жителей Алтайского края (30,2%) поставили суммарно низкие оценки признаку «обеспечен равный доступ к образованию» (Рис. 5.20). 
Рис. 5.20. Оценка выраженности признака «обеспечен равный доступ к образованию», вся выборка Жители города достоверно (χ2, р≤0,05) ощущают большую ограниченность в доступе к образовательным услугам: в целом большинство оценок подчеркивают средний или низкий уровень обеспеченности принципа равенства в получении образования. Так, 31,3% опрошенных жителей городов низко оценили соблюдение принципа равенства доступа (28,1% – сел), высшие оценки также более присущи жителям села (16,5% городских респондентов фиксируют высокую степень выраженности признака равенства в доступе к образованию, и почти третья часть (29,5%) – сельских) (Рис. 5.21). 
Рис. 5.21. Оценка выраженности признака «обеспечен равный доступ к образованию» в зависимости от места проживания опрошенных 
Рис. 5.22. Оценка выраженности признака «обеспечен равный доступ к образованию» в разных возрастных группах опрошенных Оценки созданных в образовательном пространстве Алтайского края условий для обеспечения равенства в получении образования достоверно варьируют в разных возрастных группах (χ2, р≤0,05). Наиболее высоки оценки доступа к сфере образованиями респондентами младших возрастных групп: 32,3% суммарных положительных оценок, 50% оценок «средняя степень» и 17,7% низких оценок выраженности признака. Чем старше опрошенный, тем более он критичен в оценивании принципа соблюдения условий равенства в доступе к образовательных услугам (Рис. 5.22). Несколько более критична ситуация в сфере оценивания созданных в регионе условий для справедливого доступа к медицинскому обслуживанию. Более трети опрошенных (38%) полагают, что созданная система доступа к медицинским услугам заслуживает низких оценок, среднюю степень выраженности данного признака отметили 45,7% опрошенных, только 16,3% респондентов Алтайского края полагают, что организованный в регионе доступ к медицинскому обслуживанию заслуживает высоких оценок (Рис. 5.23). 
Рис. 5.23. Оценка выраженности признака «справедливый доступ к медицинскому обслуживанию», вся выборка При этом отмеченные тенденции характеризуют как городскую, так и сельскую местность. Статистические гипотезы о существовании дифференциации равенства в доступе к медицинским услугам в зависимости от поселенческих особенностей опрошенных не подтвердились (χ2, р≥0,5). Можно лишь отметить, что среди опрошенных, присвоивших высокие оценки признаку «справедливый доступ к медицинскому обслуживанию» на 5% больше сельчан (Рис. 5.24). 
Рис. 5.24. Оценка выраженности признака «справедливый доступ к медицинскому обслуживанию» в зависимости от места проживания респондентов С возрастом доля суммарных низких оценок увеличивается: от 22,9% в группе от 15 до 19 лет, до 28,1% в группе от 20 до 29 лет, 40,9% в группе от 30 до 39 лет, 32% – от 40 до 49 лет и 50,7% – в группе от 50 лет и старше. Наибольшее количество суммарных высоких оценок принцип равенства в доступе к услугам медицине получил в возрастной группе от 15 до 20 лет (22,9%). Следует также отметить, во всех других возрастных группах суммарный процент высоких оценок составил примерно одинаковую долю (от 14,4 в группе 30-39-летних до 16,9% – в группе 20-29-летних). % (Рис. 5.25). 
Рис. 5.25. Оценка выраженности признака «справедливый доступ к медицинскому обслуживанию» в разных возрастных группах респондентов Важную роль в реализации любых проектов серьезной модернизации общества, как подчеркивают многие исследователи, играют институты гражданского общества, структурными элементами которых выступают, как правило, некоммерческие организации9. Поддержка гражданских инициатив, активной социальной деятельности некоммерческого сектора позволит сформировать устойчивую мотивацию для реализации модернизационных проектов. Поэтому представляется важным оценка существующей системы поддержки гражданских инициатив с точки зрения ее соответствия приоритетам гражданского общества и системной модернизации страны. 
Рис. 5.26. Оценка выраженности признака «налажена поддержка гражданских инициатив», общая выборка, % Большинство опрошенных жителей Алтайского края считают, что поддержка гражданских инициатив в регионе налажена в средней степени (53,8%). Более трети респондентов уверены, что соблюдение этого условия не является приоритетом для развития гражданского общества в регионе (38,1% респондентов указали, что это условие наименее выражено в Алтайском крае). А 8,1% опрошенных жителей считают, что поддержка гражданских инициатив налажена достаточно высоко в социально-политическом пространстве региона (Рис. 5.26). Распределение оценок населения в зависимости от места проживания подтверждает гипотезу о наличии значимых различий (χ2, р≤0,05) (Рис. 5.27). 
Рис. 5.27. Оценка выраженности признака «налажена поддержка гражданских инициатив» в зависимости от места проживания респондентов, % Как можно увидеть из Рис. 5.27, респонденты, проживающие в сельской местности, более скептично настроены в оценках наличия важного критерия гражданского общества: 43,3% сельских жителей считают, что наличие системы поддержки гражданских инициатив в Алтайском крае выражено в наименьшей степени. Среди городских респондентов «скептиков» несколько меньше – 34,1%. В то же время, среди опрошенных, отметивших наибольшую степень выраженности данного условия, преобладают городские жители – 8,2% против 7,6% оценок жителей сельских территорий. Вместе с тем, доля респондентов, присвоивших средние оценки, более значительна также в городской местности: 57,7% средних оценок выраженности признака наличия поддержки гражданских инициатив в городе и 49,1% – в селе. Оценка рассматриваемого критерия также имеет достоверные вариации в разных возрастных группах опрошенных (χ2, р≤0,05) (Рис. 5.28). 
Рис. 5.28. Оценка выраженности признака «налажена поддержка гражданских инициатив» в разных возрастных группах респондентов, % Так, наиболее критично в оценках критерия налаженной поддержки гражданских инициатив настроены люди старшего возраста от 50 лет и выше: 47,7% отметили низкую степень выраженности признака. Если бы не возрастная группа 40-49 лет, можно было бы зафиксировать четкую тенденцию увеличения с возрастом низкой степени выраженности критерия налаженной поддержки гражданских инициатив. Однако, именно в этой возрастной группе от 40 до 49 лет зафиксирована самая высокая доля респондентов, оценивающих среднюю выраженность данного критерия в институциональных условиях развития гражданского общества в Алтайском крае (60,8%). А наибольшая выраженность рассматриваемого критерия «налажена поддержка гражданских инициатив» зафиксирована в самой младшей возрастной группе 15-19 лет – 16,8% выборов. Как показывает мировая практика, инновационный технологический и экономический рост происходит в тех странах, где имеется развитая гражданственность и высокая степень доверия между властью, бизнесом и гражданскими инициативами. Государство, особенно в условиях кризиса, не может в одиночку справится со всем грузом социальных проблем, обеспечивая нормальные условия воспроизводства и развития человеческого капитала. Поэтому сегодня со всей определенностью можно говорить о расширении влияния институтов гражданского общества и возрастающей роли межсекторного социального партнерства (между государством, бизнесом и некоммерческим негосударственным сообществом) в движении по пути к инновационному типу развития общества. В этом контексте особую значимость приобретает такое условие для становления и развития полноценного гражданского общества как социальная ответственность бизнеса. 
Рис. 5.29. Оценка выраженности признака «отечественный бизнес социально ответственен», общая выборка, % Большинство оценок опрошенных жителей края также свидетельствуют о средней степени выраженности признака социальной ответственности отечественного бизнеса (48%), и только 10,7% респондентов отметили высокий уровень развитости данной составляющей институциональной среды гражданского общества. В то же время выявлена довольно большая группа опрошенных жителей Алтайского края (41,3%), которые уверены в том, что отечественный бизнес не достаточно социально ответственен – низкая выраженность признака (Рис. 5.29). Аналогично распределению в общей выборке распределены оценки степени выраженности данного критерия жителями городской и сельской местности. Сельские жители в целом более пессимистичны и чаще давали низкие оценки, тогда как горожане больше тяготеют к средним оценкам. Однако выявленные различия статистически не достоверны (Рис. 5.30). 
Рис. 5.30. Оценка выраженности признака «отечественный бизнес социально ответственен» в зависимости от места проживания респондентов, % В дифференцированных по возрасту группах респондентов выявленные различия достоверно значимы (χ2, р≤0,05) (Рис. 5.31). Так, с возрастом существенно увеличивается критичность восприятия и снижается вера в социальную ответственность отечественного бизнеса: 23,2% оценок «низкой» выраженности признака в группе 15-19-летних, 35,4% – 20-29-летних, 37,6% – 30-39-летних, 39,5% – 40-49-летних и 54,6% – в группе респондентов от 50 лет и старше. Наименьшая доля высоких оценок соблюдения принципа социальной ответственности бизнеса зафиксирована в возрастной группе респондентов от 30 до 39 лет (6,1%). Большей убежденностью в социальной ответственности отечественного бизнеса как условия развития полноценного гражданского общества отличились опрошенные молодые жители края в возрасте 15-19 лет (21,1%). 
Рис. 5.31. Оценка выраженности признака «отечественный бизнес социально ответственен» в разных возрастных группах респондентов, % Некоммерческий сектор уже почувствовал позитивные сигналы со стороны государства и политической системы в целом по улучшению своей нормативно-правовой базы и принципов конструктивного партнерства с государством. В частности, реализация №40-ФЗ о социально-ориентированных НКО – это, по мнению многих экспертов, создание определенного «рычага давления для изменения общества», что предполагает отбор и тиражирование успешных технологий деятельности общественных объединений через реализацию федеральной Программы поддержки социально ориентированных НКО. Однако, в полноценно развитом гражданском обществе законодательная база должна обеспечивать защиту прав и интересов не только отдельных гражданских инициатив. В связи с этим, важно проанализировать такой показатель развитости гражданского общества, как создание законодательной властью законов, защищающих права и интересы населения, наличие его в социально-политическом пространстве Алтайского края. Нельзя сказать, что опрошенные жители Алтайского края признают безусловное соблюдение принципа создания законодательной властью законов, защищающих права и интересы избирателей в регионе (Рис. 5.32). Так, 38,8% опрошенных оценивают деятельность законодательной власти по принятию законов, действительно защищающих права и интересы граждан как низкую, не достаточно эффективную. Около половины респондентов склоняется к средним оценкам (46,8%), а каждый седьмой опрошенный житель края полагает, что краевая законодательная власть создает действенные законы, способные защищать права и интересы избирателей.
Рис. 5.32. Оценка выраженности признака «законодательная власть создает законы, защищающие права и интересы избирателей», общая выборка, % Отмеченные ранее тенденции к дифференциации мнений опрошенных в зависимости от принадлежности к городскому или сельскому социуму сохраняются и в оценках выраженности условий для создания представительной властью законов, защищающих права и интересы населения (χ2, р≤0,05) (Рис. 5.33). В целом большинство городских и сельских жителей тяготеют к средним оценкам эффективности нормотворческой деятельности законодательных органов, при этом доля оценок сельских респондентов в данной группе лишь на 1,1% ниже доли оценок городских респондентов. В то же время опрошенные жители села более оптимистичны в оценивании рассматриваемого условия для существования гражданского общества: 17,6% оценок «высокая степень выраженности условия» в селе и 11,5% – в городе. А вот доля присваивающих низшие баллы действенности принятых представительной властью законов среди городских респондентов выше на 5% (41,8% – низших оценок в городе и 36,8% – в селе). 
Рис. 5.33. Оценка выраженности признака «законодательная власть создает законы, защищающие права и интересы избирателей» в зависимости от места проживания респондентов, % Полученные данные в разрезе охваченных исследованием разных возрастных групп респондентов также достоверно сохраняют тенденцию (χ2, р≤0,05) (Рис. 5.34) к увеличению с возрастом низких оценок эффективности нормотворческой деятельности законодательных органов (за исключением группы 40-49-летних респондентов, имеющих 36,7% низких оценок) при одновременном уменьшении средних оценок (опять же за исключением оценок группы 40-49-летних граждан). Наиболее высоко оценивают действия представительных органов власти по созданию эффективных законов, способных защищать права и интересы избирателей, опять же опрошенные молодые жители края в возрасте 15-19 лет – 27,1%. 
Рис. 5.34. Оценка выраженности признака «законодательная власть создает законы, защищающие права и интересы избирателей» в дифференцированных по возрасту группах респондентов, % Успешность политической модернизации во многом зависит от качества государственного управления. Однако, как отмечает Л. Никовская10, усиливающаяся до недавнего времени деградация межсекторного сотрудничества и жесткий контроль властей по отношению к гражданским инициативам привели к тому, что исполнительные структуры, по сути, заменили собой государство, а система представительства гражданских интересов оказалась вытесненной из структуры государственного управления. При этом очевидно, что один из наиболее действенных факторов улучшения работы госаппарата – контроль со стороны общественных структур, разумеется, при условии, что он осуществляется компетентно и ответственно. В этой связи актуализируется необходимость анализа эффективности полномочий и функций, реализуемых исполнительной властью региона. По мнению опрошенных жителей Алтайского края, исполнительная власть не достаточно эффективно реализует полномочия и функции в области нормативного регулирования, надзора и контроля, управления госимуществом, а также предоставляет услуги в сфере культуры, образования и здравоохранения – в основном только наполовину (Рис. 5.35 – Рис. 5.37). На Рис. 5.35 представлена оценка эффективности реализации исполнительной властью полномочий и функций в области нормативного регулирования. Лишь каждый седьмой опрошенный отмечает высокую эффективность контроля, осуществляемого исполнительной властью за соблюдением законов в регионе (13,9%). Около половины отмечают среднюю эффективность данного направления деятельности исполнительной власти (46,2% средних суммарных оценок), и около 40% – низкую.
Рис. 5.35. Оценка выраженности признака «исполнительная власть эффективно реализует следующие полномочия и функции: контроль за соблюдением законов», общая выборка, % Анализ мнений в разрезе поселенческих выборок позволяет заключить, что проблема эффективности реализации исполнительной властью полномочий и функций в области нормативного регулирования достоверно более остро ощущается в сельской местности края (Рис. 5.36). Так, число сельских жителей, присвоивших низкие оценки нормативно-регулирующей функции исполнительной власти, почти на 3% превышает процент городских жителей (42% и 39,3% соответственно). Доля суммарных средних оценок нормативно-регулирующей функции, напротив, выше в городской местности. Однако сельские жители чаще дают высокие оценки реализации исполнительной властью полномочий и функций в области нормативного регулирования. Однако выявленные различия статистически не значимы (χ2, р≥0,05). 
Рис. 5.36. Оценка выраженности признака ««исполнительная власть эффективно реализует следующие полномочия и функции: контроль за соблюдением законов» в зависимости от места проживания респондентов, % По-разному оценивают эффективность реализации исполнительной властью полномочий и функций в области нормативного регулирования разные возрастные группы, охваченные исследованием (Рис. 5.37). Так, меньше всего высших суммарных оценок эффективности нормативно-регулирующей функции было присвоено возрастной группой от 50 лет и старше (11,2%). Они же больше всех (48,4%) заявляли о недостаточном и неэффективном контроле за соблюдением законов в регионе. Достоверно выявлено (χ2, р≤0,05), что с возрастом заметно снижается количество средних оценок выраженности признака при его превалирующем доминировании в самой младшей возрастной группе 15-19-летних респондентов (54,2%). 
Рис. 5.37. Оценка выраженности признака «исполнительная власть эффективно реализует следующие полномочия и функции: контроль за соблюдением законов» разными возрастными группами респондентов, % Похожие тенденции отмечаются и в оценках населения эффективности реализации исполнительной властью полномочий и функций в области надзора и контроля. Каждый седьмой опрошенный житель Алтайского края отмечает высокую эффективность действий исполнительной власти по надзору и контролю в регионе (13,7%), 47,2% – среднюю степень эффективности и 39,1% – низкую (Рис. 5.38). 
Рис. 5.38. Оценка выраженности признака «исполнительная власть эффективно реализует следующие полномочия и функции: надзор и контроль», общая выборка, % Оценка эффективности реализации исполнительной властью полномочий и функций в области надзора и контроля не имеет значительных вариаций в оценках городских и сельских жителей от предыдущего показателя (однако, в этом случае имеющиеся различия статистически достоверны, χ2, р≤0,05). Тем не менее, можно отметить, что доля сельских жителей, критично оценивающих действия исполнительной власти по надзору и контролю, незначительно (на 5%) превышает долю таких оценок жителей городов (36,8% суммарных низких оценок горожан и 41,9% – сельчан) (Рис. 5.39). Доля суммарных средних оценок функции надзора и контроля, напротив, выше в городской местности (51,6% против 42,2% у сельчан). Однако сельские жители чаще дают высокие оценки реализации исполнительной властью полномочий и функций в области надзора и контроля (15,9% к 11,6%). 
Рис. 5.39. Оценка выраженности признака «исполнительная власть эффективно реализует следующие полномочия и функции: надзор и контроль» в зависимости от места проживания респондентов, % Достоверно (χ2, р≤0,05) наиболее благоприятной представляется реализация исполнительной властью полномочий и функций в области надзора и контроля для группы респондентов в возрасте 15-19 лет (максимальное значение суммарных высоких оценок 20,4%). Наиболее критичны в своих оценках выраженности рассматриваемого условия для развития гражданского общества опять же представители старшей возрастной группы от 50 лет и выше – 51,2% суммарных отрицательных оценок. Доля средних оценок выраженности признака «исполнительная власть эффективно реализует следующие полномочия и функции: надзор и контроль» достоверно значимо снижается с возрастом респондентов – если среди молодежи 15-19 лет средние оценки дают 63,4% опрошенных, то среди 50-летних – уже только 36,4% (Рис. 5.40). 
Рис. 5.40. Оценка выраженности признака «исполнительная власть эффективно реализует следующие полномочия и функции: надзор и контроль» в дифференцированных по возрасту группах респондентов, % Аналогично первым двум полномочиям и функциям исполнительной власти оценивается эффективность ее деятельности по управлению госимуществом. Следует отметить, что только лишь каждый седьмой опрошенный житель края отмечает высокую эффективность действий исполнительной власти в области управления госимуществом (всего 13,3% суммарных высоких оценок). Почти 45% опрошенных оценили эффективность данной деятельности как среднюю и примерно столько же – 42,3% – как низкую (Рис. 5.41). 
Рис. 5.41. Оценка выраженности признака «исполнительная власть эффективно реализует следующие полномочия и функции: управление госимуществом», общая выборка, % Достоверно значимо отличаются оценки эффективности деятельности исполнительной власти по управлению госимуществом среди городских и сельских жителей (χ2, р≤0,05). Так, сельские жители более критичны и чаще дают более низкие оценки рассматриваемой функции органов исполнительной власти – 45% против 39,8% у горожан. Последние, в свою очередь, более склонны к усреднению оценок, в их позиции более выражена средняя степень эффективности деятельности исполнительной власти по управлению госимуществом – 48,7% (у сельских респондентов – 39,5%). Среди жителей села отмечено больше суммарных высоких оценок эффективности деятельности исполнительной власти по управлению госимуществом – 15,5% (11,6% – в городе) (Рис. 5.42). 
Рис. 5.42. Оценка выраженности признака «исполнительная власть эффективно реализует следующие полномочия и функции: управление госимуществом» в зависимости от места проживания респондентов, % Что касается распределений оценок эффективности деятельности исполнительной власти по управлению госимуществом в разных возрастных когортах опрошенных жителей Алтайского края, то фиксируется статистически достоверная закономерность (χ2, р≤0,05) тяготения к негативным оценкам в зависимости от возраста: чем старше опрошенный, тем более негативны его оценки (Рис. 5.43). Исключение составляет возрастная группа от 40 до 49 лет – ее представителей характеризует несколько меньшая критичность оценивания (37,5%), нежели 30-39-летних (45,8%). В возрастной группе от 15 до 19 лет четверть опрошенных (25,5%) поставили высшие оценки эффективности властных полномочий и функций по управлению госимуществом. 
Рис. 5.43. Оценка выраженности признака «исполнительная власть эффективно реализует следующие полномочия и функции: управление госимуществом» в дифференцированных по возрасту группах респондентов, % На Рис. 5.44. представлена аналогичная оценка эффективности реализации исполнительной властью полномочий и функций по предоставлению услуг в сфере культуры, образования и здравоохранения. Менее 15% опрошенных отмечает высокую эффективность деятельности органов исполнительной власти региона по предоставлению услуг в сфере культуры, образования и здравоохранения, почти 50% респондентов дают средние оценки и чуть более трети (37,3%) опрошенных жителей Алтайского края поставили суммарно низкие оценки рассматриваемому признаку. 
Рис. 5.44. Оценка выраженности признака «исполнительная власть эффективно реализует следующие полномочия и функции: предоставление услуг в сфере культуры, образования и здравоохранения», общая выборка, % Оценки эффективности деятельности исполнительной власти по предоставлению услуг в сфере культуры, образования и здравоохранения достоверно значимо отличаются среди городских и сельских жителей (χ2, р≤0,05). Сельские жители более критичны и чаще дают более низкие оценки рассматриваемой функции органов исполнительной власти – 43,5% против 31% у горожан. Последние, опять же, более склонны к усреднению оценок, в их позиции более выражена средняя степень эффективности деятельности исполнительной власти по предоставлению услуг в сфере культуры, образования и здравоохранения – 55,8% (у сельчан – 40,1%). Среди жителей села отмечено больше суммарных высоких оценок эффективности деятельности исполнительной власти по предоставлению услуг в сфере культуры, образования и здравоохранения – 16,4% (13,2% – у горожан) (Рис. 5.45). 
Рис. 5.45. Оценка выраженности признака «исполнительная власть эффективно реализует следующие полномочия и функции: предоставление услуг в сфере культуры, образования и здравоохранения» в зависимости от места проживания опрошенных, % Оценки эффективности деятельности исполнительной власти Алтайского края по предоставлению услуг в сфере культуры, образования и здравоохранения достоверно варьируют в разных возрастных группах (χ2, р≤0,05). Наиболее высокие оценки признака у респондентов младшей возрастной группы 15-19 лет (27,4% суммарных положительных оценок выраженности признака). В возрастной группе от 30 до 39 лет наименьшее число (10,1%) опрошенных поставили высшие оценки эффективности властных полномочий и функций. Чем старше опрошенный, тем более он критичен в оценивании эффективности деятельности исполнительной власти по предоставлению услуг в сфере культуры, образования и здравоохранения (Рис. 5.46). Исключение составляет возрастная группа от 40 до 49 лет – ее представителей характеризует несколько меньшая критичность оценивания (37,3%), нежели 30-39-летних (38,8%). 
Рис. 5.46. Оценка выраженности признака «исполнительная власть эффективно реализует следующие полномочия и функции: предоставление услуг в сфере культуры, образования и здравоохранения» в разных возрастных группах опрошенных, % Как демонстрируют результаты исследования, полномочия между федеральным центром и регионами также не достаточно рационально разграничены. Третья часть опрошенных (30,1%) полагает, что созданная система распределения полномочий между центром и регионами заслуживает низких оценок, среднюю степень выраженности данного признака отметили 54,7% опрошенных, только 15,2% респондентов Алтайского края полагают, что существующая система распределения полномочий между центром и регионами заслуживает высоких оценок (Рис. 5.47). 
Рис. 5.47. Оценка выраженности признака «полномочия между федеральным центром и регионами рационально разграничены», общая выборка, % При этом отмеченные тенденции характеризуют как городскую, так и сельскую местность. Статистические гипотезы о существовании достоверно значимых отличий в оценках выраженности признака в зависимости от места проживания опрошенных подтвердились (χ2, р≤0,05). Так, сельские жители чаще дают низкие (в 1,2 раза) и высокие оценки (в 1,6 раза) выраженности признака, тогда как горожане склонны больше к средним оценкам выраженности признака распределения полномочий между центром и регионами (60,8% против 47,9% у сельчан) (Рис. 5.48). 
Рис. 5.48. Оценка выраженности признака «полномочия между федеральным центром и регионами рационально разграничены» в зависимости от места проживания респондентов, % Что касается распределений выраженности признака «полномочия между федеральным центром и регионами рационально разграничены» в разных возрастных группах опрошенных жителей Алтайского края, то фиксируется статистически значимая закономерность (χ2, р≤0,05) – представители предпенсионного и пенсионного возраста (от 50 лет и старше) более критичны в своих оценках по сравнению с другими группами: их отличает 43,8% низких оценок существующей системы разграничения полномочий, 41,7% – средних и 14,5% – низких. Молодежь в возрасте 15-19 лет дает наиболее высокие оценки выраженности признака – 25,8% суммарных положительных оценок (Рис. 5.49). 
Рис. 5.49. Оценка выраженности признака «полномочия между федеральным центром и регионами рационально разграничены» в разных возрастных группах респондентов, % Местное самоуправление в Российской Федерации – признаваемая и гарантируемая Конституцией Российской Федерации самостоятельная и под свою ответственность деятельность населения по решению непосредственно или через органы местного самоуправления вопросов местного значения, исходя из интересов населения, его исторических и иных местных традиций. Полномочия местного самоуправления включают вопросы, не отнесенные к компетенции государственных органов. Это означает, что по предметам своего ведения уполномочены принимать решения самостоятельно без оглядки на губернатора (главы субъекта РФ). По результатам социологического исследования выявлено, что большинство населения Алтайского края оценивают на среднем уровне роль местного самоуправления (власти, имеющей полномочия и средства их осуществления) в развитии гражданского общества (50,6%), одновременно 14,4% говорят о выскокой значимости роли местного самоуправления (рис. 5.50). Городские жители Алтайского края чаще свидетельствуют о важности местного самоуправления (в совокупных оценках средняяя выраженность составляет 56,4% и высокая выраженность 12,4%) (рис. 5.51). Также о высокой роли местного самоуправления свидетельствует молодое поколение лица в возрасте 15-19 лет и 20-29 лет (в совокупных оценках средняяя выраженность составляет 61,9% и 61,0% соответственно) (рис. 5.52). Отметим, что в Алтайском крае созданы условия для развития местного самоуправления, т.е. благоприятны условия для осуществления деятельности органов местного самоуправления по решению вопросов местного значения, в круг которых входят те, что затрагивают проблемы непосредственного обеспечения жизнедеятельности населения муниципального образования. Иными словами, круг дел, решение которых способствует установлению на территории данного муниципального образования условий для нормальной жизни жителей. 
Рис. 5.50. Оценки населением Алтайского края выраженности «местного самоуправления – власти, имеющей полномочия и средства их осуществления» в регионе, % 
Рис. 5.51. Оценки населением Алтайского края выраженности «местного самоуправления – власти, имеющей полномочия и средства их осуществления» в регионе, в зависимости от места проживания, % 
Рис. 5.52. Оценки населением Алтайского края выраженности «местного самоуправления – власти, имеющей полномочия и средства их осуществления» в регионе в зависимости от возраста Оценка институционального фактора, связанного с выявлением значимости роли тех или иных партий как реальных инструментов формирования власти и лоббирования общественных интересов в регионе показала, что средняя выраженность составляет 47,9%. Более значимой роль партии отводят жители города (в совокупных оценках средняяя выраженность составляет 51,1% и высокая выраженность 11,6%) и люди среднего поколения в возрасте 40-49 лет (в совокупных оценках средняяя выраженность составляет 50,0% и высокая выраженность 12,7%) (рис. 5.53 – 5.55). Таким образом, в настоящее время российские политические партии действуют в социальной среде с разрушенными старыми и еще не сформировавшимися новыми связями, с невысоким уровнем развития гражданского самосознания, поэтому выполнение функции агрегирования интересов граждан можно приписать им с большой долей условности. У многих членов общества нет четко выраженных интересов, а политические партии представляют собой узкие элитарные группы, поэтому на современном этапе они отделены от общества и вытеснены на периферию общественного сознания россиян. В результате политические интересы массовых категорий граждан не находят политического выражения. Если граждане и общественные группы не интегрированы в процесс принятия решений, если политика не имеет поддержки, то нельзя говорить, что данная система является по своей природе открытой и устойчивой к кризисам. В переходный период именно политические партии выдвигаются на ведущие роли, а проведение выборов «высвечивает» их способность синтезировать предпочтения тех или иных политических авторов в различных территориальных образованиях.
Рис. 5.53. Оценки населением Алтайского края выраженности институционального условия «Партии – реальный инструмент формирования власти и лоббирования общественных интересов» в регионе 
Рис. 5.54. Оценки населением Алтайского края выраженности институционального условия «Партии – реальный инструмент формирования власти и лоббирования общественных интересов» в регионе в зависимости от места проживания 
Рис. 5.55. Оценки населением Алтайского края выраженности институционального условия «Партии – реальный инструмент формирования власти и лоббирования общественных интересов» в регионе в зависимости от возраста Следующий институциональный фактор развития гражданского общества, выделенный в исследовании оценка роли профсоюзов через позицию - «Профсоюзы бескомпромиссно и на деле отстаивают интересы наемных работников». Не подлежит сомнению, что роль профсоюзов в регулировании общественных отношений будет тем значительнее, чем эффективнее, успешнее они смогут осуществлять свое главное предназначение - защиту трудовых и социально-экономических интересов работников, особенно в условиях социальной напряженности. Являясь выразителями интересов совершенно определенных социальных групп, в первую очередь – наемных работников, обладая достаточно стройной и разветвленной организационной структурой, солидной финансовой базой, объединяя в своих рядах значительную часть социума, профсоюзы представляют собой весьма внушительную силу, хотя и не раскрывшую пока полностью весь свой потенциал. В исследовании изучалась роль профсоюзов с позиции оценки их бескомпромиссности при отстаивании интересов наемных работников. Большинство жителей Алтайского края не видят значимости профсоюзов в отстаивании их интересов, средняя выраженность оценок составляет 41,3%, солидарны в этих оценках, как жители села, так и города. Люди, принадлежащие к старшему поколению (50 лет и старше) наиболее часто констатируют низкую значимость профсоюзов в решении проблем наемных работников (в совокупных оценках низкая выраженность показателя составляет 58,5%, а средняяя выраженность 30,7%) (рис. 5.56 – 5.58). Вероятно, это связано с тем, что в настоящее время утрачена роль профсоюзов в обществе, об их деятельности в средствах массовой информации говорится мало. Поэтому большинство граждан России продолжают еще связывать деятельность профсоюзов с распределением путевок на лечение и отдых, оплатой по больничным листкам и т.п. И это объяснимо - профсоюзные органы были (а многие таковыми еще являются) фактически органами социального обеспечения, а руководители этих органов - заместителями хозяйственных руководителей по социальным вопросам. Кроме того, активисты профсоюзов занимались организацией досуга работников, то есть были массовиками-затейниками. Выполняли также роль инспекторов администрации по охране труда. Вряд ли кто будет оспаривать, что профсоюзов в нашем дореформенном обществе фактически не было. Они тогда и не нужны были, так как была продекларирована власть трудящихся, которым защищаться от самих себя было бы абсурдом. Сейчас другое время, появились социальные противоречия, в том числе и в сфере трудовых отношений, сторонами которых, как известно, являются работодатели и работники. К сожалению, государство очень много сделало для создания класса предпринимателей или работодателей и чрезвычайно мало для формирования стороны работников в лице профсоюзов. Действующее законодательство не способствует реформированию старых псевдопрофсоюзов и не создает условий для развития новых, настоящих профсоюзов. 
Рис. 5.56. Оценки населением Алтайского края выраженности институционального условия «Профсоюзы бескомпромиссно и на деле отстаивают интересы наемных работников» в регионе 
Рис. 5.57. Оценки населением Алтайского края выраженности институционального условия «Профсоюзы бескомпромиссно и на деле отстаивают интересы наемных работников» в регионе в зависимости от места проживания 
Рис. 5.58. Оценки населением Алтайского края выраженности институционального условия «Профсоюзы бескомпромиссно и на деле отстаивают интересы наемных работников» в регионе в зависимости от возраста жүктеу/скачать 10.59 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|
