Е. С. Пихоцкая. На уроках а. С. Макаренко

О том, как протекала жизнь в коммуне имени Дзержинского, Антон Семенович пишет в своей книге «Флаги на башнях». Некоторые из моих товарищей по коммуне в своих воспоминаниях приводят много интересных подробностей этой жизни. Всё же до сих пор одна весьма существенная сторона жизни коммуны остается в тени – я имею в виду нашу учёбу в школе, работу Антона Семёновича в качестве учителя.

Сейчас, когда прошло столько лет, мне очень трудно передать в полной мере свои первые впечатления о школе в коммуне. Могу только сказать, что с самого начала посещения школы (начала я её посещать с 4-го класса) я всем своим существом ощущала какую-то приподнятость, мне стало хорошо и весело жить. Антон Семёнович добивался того, чтобы в школе царил порядок, чистота и уют, переходящие даже в некоторую торжественность.

Живя в семье, я не имела возможности регулярно посещать школу. Только в коммуне я смогла получить систематическое образование. Надо сказать, что у меня оказались серьезные пробелы в знаниях, особенно по русскому языку. Перевести же такую «великовозрастную» ученицу, как я, в младшие классы, очевидно, было неудобно. Мне посчастливилось на первых порах моей учебы попасть в учительские руки Антона Семёновича.

Как известно, Антон Семёнович руководил всей воспитательной и учебной работой в коммуне, но сама по себе преподавательская работа не входила в круг его прямых обязанностей. Хотя средняя общеобразовательная школа и находилась в самой коммуне, она представляла до известной степени отдельное, самостоятельное учреждение.

Однако на первых порах жизни коммуны работа в школе шла не так гладко, как, очевидно, хотелось бы Антону Семёновичу. В частности, ощущался недостаток в преподавателях отдельных предметов. Чтобы устранить перебои в нашей учёбе, Антон Семёнович сам замещал недостающих учителей, иногда довольно длительное время. Ему приходилось вести уроки русского языка и литературы, истории, географии и черчения.

Я довольно долго обучалась у Антона Семёновича русскому языку и литературе. Именно как преподаватель русского языка он мне особенно понятен. В школе Антон Семёнович становился несколько иным, чем мы привыкли видеть его в коммуне. Признаюсь, что даже побаивались его на уроках, хотя «побаивались» – это, пожалуй, не то слово. Он был очень требовательным учителем и, хотя только временно замещал учителей, относился к своим обязанностям с таким чувством ответственности, что это невольно передавалось всем нам. Уроки вёл он исключительно интересно и увлекательно. Конечно, я не берусь судить о его методике или хотя бы описать её в общих чертах, не говоря уже о деталях, но прекрасно помню, что звонок в конце урока всегда был для нас неожиданностью – так увлекали объяснения Антона Семёновича. Нарушить дисциплину на его уроках было просто невозможно – так интересно и в то же время доступно он объяснял: приводил яркие, запоминающиеся примеры, заставлял самостоятельно думать.

Помню, на уроках русского языка он давал много устных и письменных упражнений. Антон Семёнович учил нас правильно излагать свои мысли. Большое внимание уделял он сочинениям на свободную тему. Помню, однажды Антон Семёнович задал нам сочинение «Карандаш» и несколькими словами так сумел направить работу нашего воображения, что эта, казалось бы, бедная по содержанию тема увлекла весь класс.

Антон Семёнович систематически прививал нам навыки грамотного письма. Мне особенно приходилось туго, так как я допускала много ошибок в диктантах. В архиве Антона Семёновича сохранилась моя ученическая тетрадь с контрольными диктантами по русскому языку¹. По этой тетради можно судить о необычайной тонкости и глубине преподавательской работы Антона Семёновича. Вся тетрадь испещрена пространными замечаниями к каждому контрольному диктанту, и в каждом замечании содержится какой-нибудь ценный конкретный совет для ученицы. Антон Семёнович не ограничивался исправлением ошибок. Чем меньше становилось грамматических ошибок, тем подробнее были его замечания, касающиеся стиля, глубины мысли, точности определений. Помню, в одном из моих позднейших сочинений, получившем оценку «5», Антон Семёнович сделал на полях тридцать два замечания. Так же внимательно относился он к каждому своему ученику. Наши контрольные работы по русскому языку Антон Семёнович всегда приносил проверенными к следующему уроку. Нам никогда не приходилось подолгу ждать их, как это, к сожалению, бывает во многих школах. Мне кажется, что Антон Семёнович поступал очень правильно: именно в первые дни живешь своей контрольной работой, продумываешь возможные ошибки. И вот через день-два все твои сомнения разрешены.

Не могу не отметить следующего указания Антона Семёновича на допущенные мною ошибки никогда не вызывали во мне чувства угнетенности, неверия в возможность изжить их. Наоборот, после беседы с ним я всегда чувствовала уверенность в своих силах и какой-то внутренний подъем, так как Антон Семёнович одновременно отмечал и достоинства работы. Оценки моим письменным работам он ставил, очевидно, не по количеству ошибок в каждом диктанте, а исходя из моих общих успехов, оценивая каждую последующую работу в сравнении с предыдущей.

Чтобы развить у нас наблюдательность, пытливость, воображение, умение письменно излагать свои мысли, Антон Семёнович рекомендовал нам вести личные дневники, особенно в летнее время, в период наших дальних экскурсий по Крыму и Кавказу.

Яркое впечатление осталось у меня и от уроков истории, которые временно вёл Антон Семёнович. Он был замечательным рассказчиком и постепенно захватывал воображение и внимание слушателей с предельной силой. Объясняя ту или иную тему по истории, Антон Семёнович широко пользовался географическими картами, различными таблицами, часто приносил на уроки картины. Иногда уроки истории Антон Семёнович проводил на свежем воздухе. Рассадит, бывало, нас под березой, во дворе коммуны, и мы с захватывающим интересом слушаем очередной урок.

В школе коммуны имени Дзержинского мальчики и девочки обучались вместе. Антон Семёнович был безусловным сторонником совместного воспитания и обучения. Коммуна имени Дзержинского при совместном воспитании и обучении не знала срывов в воспитательной и учебной работе. Совместная учёба бесспорно помогла установлению действительно дружеских, товарищеских отношений между нашими мальчиками и девочками, а впоследствии между юношами и девушками. Отношения эти сохранились на всю жизнь.

То, что называют отроческой или ранней юношеской любовью, вернее дружбой, напоминающей любовь, не проходило мимо внимания такого наблюдательного и чуткого педагога, как Антон Семёнович. Его не пугали такие серьезные вопросы, как отношения между мальчиками и девочками. Антон Семёнович нашел в совместном обучении и воспитании один из источников морального совершенствования личности воспитанников.