Эволюция французской промышленности и социально-экономическое положение рабочего класса в первой половине XIX века

Теоретический лицей имени Дмитрия Кантемира 2010-2011 уч. год

IV Республиканская конференция «К будущему»

преподаватель истории, I дидактическая степень

1.Почему я выбрал именно эту тему

2.Преследуемые цели

3.Актуальность темы и работы

4.Что дала мне работа

5.Краткое содержание работы

6.Сделанные по изучении темы и работы выводы

Эволюция французской промышленности и социально-экономическое положение рабочего класса в первой половине XIX в.

1. 
   Положение французской промышленности во время активной механизации труда
   
2. 
   Капиталистическое производство
   

2. Манфуактурное производство

3. 
   Мелкотоварный уклад
   
4. 
   Образ жизни пролетариата
   
5. 
   Заключение
   
6. 
   Список использованной литературы
   

Ещё великий банкир Жак Лаффит указывал на двухукладность французской экономики¹. Именно тогда началось сложное и противоречивое сосуществование укладов – в одной части Франции это уже доминирующий капиталистический, в другой – ремесленники и цеха по-прежнему процветают, что вообще характерно для эпохи промышленной революции. Такое явление часто называют «болезнью промышленного роста». Взаимодействие этих укладов предопределяет уровень роста экономики государства. Также большое значение имеет оно и для понимания изменений менталитета рабочего класса.

Итак, давайте взглянем на то, каков был капитализм как способ производства в промышленности Франции первой половины XIX в.

Структурными элементами способа производства (также, как и уклада) принято считать производительные силы и средства труда, рабочую силу, предмет труда (т.е. техническую оснащённость фабрик, заводов, мануфактур; пролетариат, сырье) и производственные отношения. В то же время стоит отметить неравную значимость этих элементов в структуре различных способов производства (а также укладов). Даже в рамках какого-то конкретного производства всё зависело от стадии и особенностей развития, где приобретал особое значение то один, то другой компонент. К.Маркс отмечал: «В мануфактуре началом переворота в способе производства служит рабочая сила, в крупной промышленности – техническая оснащённость предприятия». Далее, в 13-й главе I тома «Капитала» Маркс уточнял, преобразование какого из компонентов средств труда имело наибольшую важность в ходе промышленного переворота. Он писал: «Промышленная революция в XVIII веке исходит... от машины. Теперь с неё начинается переход от ремесленного или мануфактурного производства в машинное производство»².

При рассмотрении капиталистического уклада основным объектом моего изучения явятся фабрики, заводы и мануфактуры. В рамках этих производственных форм можно исследовать важнейшие компоненты интересующего нас уклада. Для капитализма такими решающими компонентами являются степень развития и распространения рабочих машин и рабочая сила, а в области производственных отношений – взаимодействие всех личностей участвующих в производстве.

Промышленное производство делилось на три большие группы:

1. 
   предприятия, добывающие или перерабатывающие минеральное сырье;
   
2. 
   предприятия, перерабатывающие сырье растительного происхождения;
   

Таким образом, можно сказать, что французская промышленность начала довольно быстро развиваться, перестав быть зависимой в этом плане от отдельных отраслей (таких, как производство предметов роскоши), становясь более универсальной, что благоприятно сказывалось на французской экономике, но отсталость некоторых регионов и сохранившаяся протекционистская система не способствовали стабильности в промышленности Франции, разрывавшейся напополам двумя системами – капиталистическим производством как новым веянием, которое необходимо принять и мелкотоварным укладом – старой, спокойной и приносящей стабильный доход, но становившейся абстрагированной от индустриального мира.

Весь технологический процесс в шерстопрядильнях подразделялся на 8 основных операций: 1) на деревянных решетках шерсть очищали от особо крупного мусора и делили ее на 4 или 3 сорта; затем шерсть 2) мыли, 3) сушили и обезжиривали, 4) красили. Красильщики и мойщики шерсти работали в постоянной сырости; 5) потом следовала отбивка шерсти, осуществлявшаяся специальными палками или машиной, которая называлась «волк». Для ручной отбивки годился лишь мужской труд; 6) шерсть смачивали маслом с помощью машины «волк»; 7) осуществлялось машинное чесание. Но для тонкой пряжи расчесывание производилось вручную; лишь на фабрике Д.Коллье в Париже эта операция была механизирована; 8) шерсть пряли с помощью машин, но, в общем, уровень механизации основных операций на данном производстве не превышал 50%.

В 40-е годы во Франции насчитывалось 507 шерстопрядилен, и на подавляющем большинстве их в основном использовались водяные двигатели.

Как мы видим, обилие паровых машин и водяных двигателей явно указывает на господство механического прядения. Не могло не радовать французское руководство то, что в то же время на подавляющем большинстве фабрик имелись машины и для предварительной обработки шерсти: в среднем на каждой фабрике их насчитывалось более восьми.

Таким образом, данные исследований Виллерме показывают, что в 30-40-е годы XIX в. в шерстопрядении стал преобладать фабричный тип производства. И хотя на многих фабриках уже сложилась развитая кооперация машин, большое значение в производстве по-прежнему имел ручной труд.

в) Во французском льно- и пенькопрядении двигателем для станков был человек, точнее его рука. В 40-е годы подобные станки сохранились еще приблизительно на трети всех льно- и пенькопрядильных предприятий северо-востока Франции, региона, где было сосредоточено почти 99% предприятий этих отраслей страны. Наметилось отставание по темпам механизации от хлопко- и даже шерстопрядения, а в льно- и пенькопрядении в 40-е годы также стал преобладать фабрично-заводской тип производства.

г) На протяжении первой половины XIX в. механизация постепенно проникала и в ткачество. О темпах этого процесса могут свидетельствовать следующие данные: в 1827 г. в департаменте Верхний Рейн насчитывалось 426 механических ткацких станков, в 1834 г. - 309023. Правда, исчезновение ручному ткачеству даже к концу 40-х годов не грозило. Даже в Англии, в хлопчатобумажной промышленности ещё использовались ручные станки, и в немалом количестве.

д) В начале же 40-х годов даже в наиболее передовой отрасли - хлопкоткачестве с высокомеханизированными фабриками - продолжали конкурировать не только централизованные мануфактуры, но и домашнее ткачество. Если в департаменте Нор на 5 фабриках, где осуществлялось и прядение и ткачество, 180 станков и 77 машин для предварительной обработки хлопка приводились в действие 6 паровыми машинами, то на ткацких предприятиях Па-де-Кале или Меза имелись только ручные станки, однако это обстоятельство не заставляло ослабевать конкуренцию на внутреннем рынке.

К 40-м годам определенных успехов фабричное производство постигло и в ситцепечатании.

Попытаемся представить схему технологического процесса, типичного для металлургических предприятий Франции 30-40-х годов XIX в на примере выплавки железа.

1. Пудлингование. Тяжкая работа, какая она была у пудлинговщика, требовала незаурядной физической силы, ловкости, профессионального мастерства. Она не раз привлекала внимание писателей.

Пудлингование, в 1784 г. открытое англичанином Кортом, было гораздо производительнее старинных способов передела чугуна, до этого осуществлявшегося в закрытых горнах. Также пудлингование несколько упрощало функции литейщика. Французские инженеры во многом были с этим согласны. Вот, что они писали: «Труд при пудлинговании куда легче, чем при переделе чугуна в закрытом горне,так как рабочий-пудлинговщик всегда может видеть происходящее в печи. Однако, в то же время этот труд стал более тяжек, так как рабочему приходилось перемешивать металл, чтобы каждая его частица пришла в соприкосновение с воздухом».

Благодаря пудлингованию промышленные предприятия сократили расходы на производство, а не вышедшие на этот уровень предприятия вынуждены были пойти на скоращение рабочего коллектива.

2. Выемка крицы. Очень трудоемкая и тяжелая операция. Повсеместно совершалась вручную.

3. Проковка крицы ручным, паровым молотом или молотом, приводившимся в действие водяным двигателем. Первый в мире даровой молот был установлен в 1842 г. на заводе Крезо, в 1843 г. паровой молот начал действовать также в Террнуар,а в 1849 г. - и в Лоретте.

4. Дополнительный прогрев металла в калильной печи.

5. Прокат являлся механизированной операцией. В 1826 г. во Франции насчитывалось 45 прокатных станов в заводах 23 департаментов, к 1845 г. прокатные станы появились еще в 5 департаментах.

Во Франции 40-х годов имелось 483 только чугунолитейных и железоделательных предприятия (без учёта предприятий, занимавшихся выпуском специальных сортов железа и фасонного литья), поэтому процент передовых заведений был крайне низок. Но и на «заурядных» французских предприятиях в 30-40-е годы процесс механизации, усложнения и увеличения производства зашел довольно далеко.

Однако складывавшаяся на металлургических предприятиях система машин имела иные последствия для рабочих, чем механизация в текстильном производстве. Кооперация машин в металлургии в середине XIX в. еще не вела к серьёзному облегчению труда. Повышение эффективности доменных печей и увеличение их размеров, внедрение пудлингования, паровых молотов и блюмингов даже повысили требования к рабочим в плане наличия физической силы, выучки, ловкости ...

з) К сожалению, я не могу в данной работе рассмотреть всё многообразие производств металлообрабатывающей промышленности. Остановлюсь я лишь на характеристике машиностроительных предприятий. Этот выбор определяется первостепенным значением машиностроительной отрасли в ходе промышленной революции и факторами социально-политического характера.

Во Франции (без учёта Парижа) в 40-е годы насчитывалось 133 предприятия машиностроительной отрасли, на которых было занято 12334 рабочих.³

Первые машиностроительные предприятия возникли во Франции еще в XVIII в. В 90-е годы в Перое, Рамю, Куржоле изготовлялись паровые машины, во Вьенне и Дуэ отливали зубчатые передачи и другие детали насосов и подъемных машин для угольных шахт, на предприятии Суппа производили цилиндры прокатных станов, а у Мильнов - прядильные станки. В 30-40-е годы XIX в. французское машиностроение выпускало различную продукцию, тем самым обеспечивая во многом спрос французской промышленности на двигатели, станки и другие виды машин. Подобные изменения сразу стабилизировали ситуацию во французской промышленности, сделав её независимой от соседей по ту сторону Ла-Манша. Как результат – к 1836 г. большинство паровых машин, занятых в производстве по всей Франции, были отечественными (1393 из 1749).

Моро де Жоннес писал: «Машины, выпускаемые нашей промышленностью... это прежде всего двигатели, обеспечивающие работу мануфактур: турбины, гидравлические колеса, а также паровые мельницы; самодвижущиеся станки, молоты огромного веса, которыми может управлять и ребенок, механические устройства, которые способны перенести с места на место гранитную глыбу высотой 100 футов и весом 23000 кг., механические прессы, выпускающие бумагу бесконечной лентой, буровые установки, способные пробить земную толщу глубиной 524 м». Производство столь сложной продукции подразумевало под собой значительную концентрацию рабочей силы и техники. Стоит сказать, что на провинциальном машиностроительном предприятии трудилось в среднем 93 человека. В Париже в среднем машиностроительные предприятия были мельче, хоть и имелись крупные заводы. В 1837 г. заведение имени Дерона и Кая в Гренеле насчитывало 250 рабочих, в 1845 г. - 570, а в 1848 г. уже 1500. ⁴

Технологический процесс и трудовые обязанности рабочих, занятых в машиностроении, сложно воссоздать из-за нестандартности производства. В 30-е годы тогда еще единственный завод Дерона и Кая специализировался на производстве сахароваренного оборудования, в 1844 г. в его цехах были построены 8 паровозов, а в 1843 г. начался выпуск предохранительных клапанов оригинальной конструкции для паровых машин по исключительному праву, полученному вследствие заключённого с изобретателем Шоссено контракта. Каждый из этих видов продукции изготавливался особым способом. Поэтому технологический процесс на машиностроительных предприятиях Франции здесь представлен крайне обобщённо и не связан непосредственно с производством той или иной машины.

Основными стадиями изготовления любого сложного агрегата (локомотива, паровой машины, механического ткацкого станка) выступают: 1) получение металлических заготовок, различных полуфабрикатов; 2) производство деталей с помощью развитого парка металлорежущих станков; 3) сборка, наладка.

При анализе роста и масштабов развития механизации в ходе промышленной революции следует учитывать, что в ряде производств ручной труд не мог быть устранен в XIX в., а иногда сама промышленная революция нуждалась в ручном труде. Однако, даже на передовых французских машиностроительных заводах в середине XIX в. Присутствовали значительные элементы труда ремесленного и мануфактурного типов. И тем не менее высокий уровень механизации первых двух стадий машиностроительного производства говорит о том, что уже в 30-40-е годы XIX в. фабрично-заводской тип производства в целом утвердился и во французском машиностроении.

и) О том, на каком высоком уровне находилось в те времена французское машиностроение, свидетельствует тот факт, что некоторые виды продукции этой отрасли в конце 40-х годов довольно серьёзно и успешно конкурировали с английскими изделиями. В первую очередь подразумевается оборудование для сахароваренных заводов. Французское машиностроение обеспечило динамично развивавшуюся отрасль сахароварения самой современной и самой качественной по тем временам техникой. Однако, с наступлением 1840 г., несмотря на увеличение призводимой продукции отрасли, число сахароваренных заводов стало неумолимо сокращаться.

Технологический процесс производства сахара из сахарной свеклы подразделялся на 10-11 операций: 1) свеклу чистили вручную, освобождали от крупного мусора. Эту работу выполняли обычно женщины или дети. В среднем две женщины за 12-часовой рабочий день обрабатывали 3-3,5 тонны свекловичных корней; 2) очищенную свеклу помещали в специальную машину, которая превращала корни в мелкую пульпу; 3) из пульпы механическими прессами выдавливали сок. Если в годы Реставрации большинство прессов приводилось в действие от конных приводов, то начиная с 30-х годов во Франции преимущественно использовались прессы с приводом от паровой машины. В 40-е годы приблизительно 82% оборудования сахароваренных предприятий приводилось в действие паровыми двигателями; 4) далее в паровых котлах сок подогревали до 60° С и очищали с помощью альбумина и известкового молока. Вторая, третья и четвертая операции осуществлялись механически: рабочие только загружали свеклу или пульпу в соответствующий механизм и в какой-либо переработке – физической или химической не участвовали; 5) сок проходил через фильтры из шерстяной материи, затем через фильтры из костного угля; 6) в специальных котлах сок концентрировали путем выпаривания из него воды. В 40-е годы для этой операции использовались уже достаточно совершенные котлы со змеевиком, например конструкции де Бегра-теля; 7) вторичная фильтрация и обесцвечивание в 40-е годы осуществлялись в так называемых мешочных фильтрах; применялись уже и комбинированные фильтры из костного угля с кремнеземом; 8) путем уваривания сиропа в агрегатах наподобие выпаривательных котлов получали утфель. Уже в конце 30-х годов стало важным моментом в техническом развитии сахароварения. Наличие этих аппаратов позволяло снижать температуру кипения до 60°С, что давало куда менее окрашенный сироп. Также можно отметить, что конструкция котлов для уваривання сохранилась в основном почти неизменной вплоть до конца XIX в.; 9) Рефрижераторы Ховарда, Рота и Дерона охлаждали утфель, ведь чем меньше в утфеле было примесей, тем быстрее он начинал кристаллизироваться. Если кристаллики сахара не образуются длительное время и при снижении температуры до 40°С, то в утфель для ускорения кристаллизации добавляли готовый сахар; 10) на некоторых заводах полученный сахарный песок просушивался, после чего он передавался на специальные предприятия для рафинирования. На других фабриках сахарный песок промывали клерсом (предельно чистым, подогретым и насыщенным углекислотой сиропом), и вновь сушили. Теперь он мог поступать к потребителю.

Специфика сахароварения состояла в том, что почти все технологические операции данного производства представляют собой физико-химические преобразования вещества. Человек только лишь подготавливал условия для осуществления этих преобразований, а также в контролировал их. Таким образом, труд в сахароварнях изначально по многим признакам соответствовал труду машинного типа. Но это нисколько не значит, что сахароварение не знало мануфактурной стадии. Основные производства сахара, физические и химические превращения были приблизительно теми же и в XVIII в., и во второй четверти XIX в., изменялись лишь технические условия протекания этих превращений. Вместо ивовых корзин с обтянутым полотном днищем стали употребляться мешочные фильтры, костры под выпаривательными котлами были заменены змеевиками с горячим паром. Более чистый и равномерно подогреваемый сок давал меньше осадков, и сырьё реже оказывалось испорченным из-за несовершенства технологии. Как результат - устранялась необходимость множества дополнительных операций и объём ручного труда становился меньше. Этот переход от мануфактурного к фабрично-заводскому типу производства в сахароварении, по моему предположению, осуществлялся на рубеже 20-30-х годов XIX в. В 30-40-е годы подавляющее большинство сахароваренных предприятий представляло собой уже заводы, хоть и действовали они 3-4 месяца в году. Лишь механика-наладчика обычно нанимали на год и 2-3 специалистов по получению утфеля - приблизительно на 240 дней, остальных рабочих - в среднем на 120 дней.

Если для ряда таких отраслей, как хлопчатобумажная промышленность, машиностроение, сахароварение, вопрос о доминировании того или иного типа производства поддается решению, то тип производства, господствовавший в других отраслях, имеющиеся в моём распоряжении источники установить однозначно не позволяют.

При неправильном температурном режиме шёлк мог потерять эластичность и блеск. В 30-е годы на предприятиях во многих регионах рядом с каждым котлом устанавливалась печка. Нить снималась с кокона, а далее размотчица и её помощница сматывали нить посредством ручного мотовила.В то же время стала активно распространяться система котлов с паровым отоплением. Они обеспечивали равномерный и экономичный подогрев, избавляя работников от некоторых грязных работ. В 30-е годы механические мотовила стали обретать вес в шёлкопрядении, постепенно вытесняя механические. Легче стало работать размотчицам, а работодатели, в свою очередь, могли сэкономить немалые средства на содержании помощниц, ведь необходимость в них отпала. Уже в конце 30-х годов, по мнению доктора Виллерме, в шёлкопрядении преобладал механизированный тип производства. Но есть частный статистический пример, приведеённый самим Виллерме, который свидетельствует об обратном: из имевшихся в городе Салоне 280-300 мотовил являлись механическими лишь 34. Однако это был лишь частный случай. Так, например, в 40-е годы XIX в.на почти 1500 предприятиях (если точнее – 1459) имелось лишь около 150 (точнее – 145) паровых машин. Таким образом, несмотря на появление и быстрый рост количества шелкомотальных фабрик в 30-40-е годы, фабрично-заводской тип производства в этой отрасли ещё не возобладал.

Не представляется возможным определить преобладающий тип производства в шелкокрутильном деле. Ш.Балло утверждает, что шелкокрутильное производство «выработало» свой фабричный характер уже в конце XVIII в.,а по мнению Ф.В.Потёмкина Балло ошибся на 50 лет. Он говорил: «Техническая революция в шелкокрутильном производстве совершается во второй четверти XIX в., и ни годом раньше». Однако я не могу согласиться с кем-либо из учёных, ибо отсутствие достоверных источников не позволяет установить точную дату, когда шелкокрутильные мельницы были заменены машинами.

Шелкокрутильное производство осуществлялось в специальных мастерских, где число рабочих колебалось от 8-10 до 30-40. Такие данные получены на исследовании, проведённом Виллерме в 30-х годах позапрошлого века. Подетверждают эти результаты и статистические данные по округу Турнон (деп. Ардеш), в котором в 1836 г. на 24 крупных и мелких крутильных предприятиях трудилось общей сложностью 750 рабочих, т. е. в среднем по 31 человеку на предприятие. Работа заведений шелкокрутильной отрасли не носила сезонный характер, как в шелкомотальном производстве. На шелкокрутильных предприятиях работали круглый год. ⁴

Таким образом, становится видно, что механизация начинает охватывать всё новые и новые, доселе не открытые области французской промышленности, упрощается технологический процесс производства. И пусть не всегда подобные веяния приносили пользу пролетариям (и особенно их здоровью), становилось очевидным, что промышленность Франции переходит на новые рельсы, а её товары начинают становиться всё более конкурентноспособными. Благодаря этому явлению фабрично-заводское производство начинает набирать мощь, однако по-прежнему много людей из-за лчуших условий труда были заняты в мануфактурном производстве, а крестьяне в совокупности составляли главную массу рабочей силы в системе мелкотоварного уклада.

2.Мануфактурное производство

В основном, когда мы сравниваем фабрику и мануфактуру, то они всегда отличаются по двум очень важным критериям: во-первых, машинизация основной операции данного производства (прядения в прядильном производстве, металлорезания в машиностроении, пошива в изготовлении одежды и т.д.); во-вторых, механизированность всех важных, но не основных операций. Где-то невозможно выделить важнейшую операцию, и в таком случае применить первый критерий не представляется возможным.

В первой половине XIX в. масса людей, работавших на дому или в маленьких мастерских, зависела не от торгового капитала (что было обычным явлением в XVII-XVIII вв.), а от капитала промышленного. Взаимосвязь рассеянной мануфактуры и фабрики или централизованной мануфактуры – вот одна из главных особенностей развития французской промышленности в XIX веке. Во многих отраслях фабрики или централизованные мануфактуры выступали как пункты раздачи сырья и точки приёма полуфабрикатов и готовой продукцией. Люди, занятые на таких предприятиях, часто брали работу на дом или раздавали её жителям окрестных сел. Стоит сказать, что подобная система применялась даже в такой отрасли, как хлопкоткачество. На фабриках в департаменте Эна, где осуществлялось и прядение, и ткачество, было занято в среднем по 151 работнику. В то же время в некоторых местностях (в Сен-Кантене, например) из 8-10 тыс. занятых в производстве хлопчатобумажных тканей 7 человек из каждых 8 работали на дому и жили вне города. Такое же положение сохранялось и в Нормандии: там около 129 тыс. рабочих и работниц занимались выработкой хлопчатобумажных тканей руаннери и калико. Большинство ткачей работало на дому на своих станках, получая пряжу от предпринимателей. Однако уровень технической оснащенности надомников был и остаётся довольно стабильным. Ведь именно в Сен-Кантене с наступлением Июльской монархии стало утверждаться машинное ткачество. Виллерме, проводивший свое исследование в середине 30-х годов, отметил, что всё же в те годы преобладали ручные станки, но при этом указал, что их все более вытесняли станки механические.

Взаимодополняющее сосуществование централизованной и рассеянной мануфактур было характерной чертой оружейной промышленности, только в этой отрасли в роли владельца главного предприятия выступало государство. В оружейных мануфактурах административные мероприятия и контроль качества продукции осуществлялся офицерами, находившимися на действительной службе. В крупном центре военной промышленности - Сент-Этьене - производство оружия было практически полностью домашним, а в централизованной мануфактуре оружие собиралось и окончательно отшлифовывалось. В других оружейных центрахМезьере и Тюлле господствовала та же система производства.

Во Франции начала XIX в. имелись и шерстоткацкие фабрики централизованного типа. Королевская мануфактура Ван-Робе по производству шерсти была создана ещё во времена Кольберг. В эпоху Реставрации она превратилась в высокомеханизированную фабрику, использовавшую труд 600 мужчин, женщин и детей. Централизованный характер носила фабрика в Лодеве (деп. Эро), где было занято около 8 тыс. рабочих.

Тем не менее, в начале XIX в. в шерстоткачестве преобладало рассеянное производство. В 30-е годы ткачеством шерсти занималось около 20 тыс. надомников только в деревнях (лежавших в 25-30 лье от Реймса).

Так же, как и шерстоткачество, развивалось и знаменитое французское шелкоткацкое дело. Доминирующее положение в этой отрасли рассеянной мануфактуры доказано (правда, только с политико-экономической точки зрения). Несмотря на тяжелые периодические кризисы, поражавшие эту отрасль, число ткацких станков в начале XIX в неуклонно увеличивалось. В 1827 г. в Лионе насчитывалось 27 тыс. ткацких станков, в 1837 г. - 40 тыс., в 1848 г. - 50 тыс. Для работы с этими станками набирали только самых высококвалифицированных рабочих. Более совершенные станки, действовавшие на приводе от паровой машины, получили распространение в мастерских ткачей-хозяев, но в 40-е гг. составляли меньшинство.

Таким образом, мы видим, что механизация не полностью проникла в мануфактурное производство, из-за чего промышленность Франции тянуло назад. Главным «виновником» было шерстоткацкое производство, где рассеянные мануфактуры проебладали над организованными, а ручной труд ценился больше и являлся эффективнее труда механического, который начинал свой тяжёлый путь проникновения в данную отрасль. Именно эти трудности спровоцировали начавшуюся в 30-х годах XIX века «войну укладов» - капиталистического и мелкотоварного. Причём в мелкотоварном было занято больше людей – 4 миллиона против 2,5 у капиталистов.⁵

С политико-экономической точки зрения главное отличие мелкотоварного производства от капиталистического – это то, что элементом функционирующего капитала выступает и рабочая сила самого хозяина, которая часто является единственной. Непосредственная задействованность хозяина в процессе физического труда приводит к двойственности характера производства, проявляющейся в тяготении к капиталистическому расширенному воспроизводству и одновременно к традиционалистскому простому воспроизводству, к производству ради потребления.

Характер участия хозяина в производстве зависит не от его прихоти, а от внешних общеэкономических условий, определяющих размеры того капитала, который позволил бы хозяйну мелкой мастерской освободиться от физического труда. В экономической жизни городов сохранялись и архаические явления иного рода. Феодальная система организации ремесла хоть и была разрушена в эпоху Великой буржуазной революции, но полностью не исчезла. Несмотря на действовавшее законодательство, запрещавшее любого рода профессиональные корпорации, попытки регулирования ремесленного производства со стороны рабочей силы продолжались и в годы Реставрации, и в годы Июльской монархии. Первого января 1808 г. в Париже было создано Общество шляпников. Его устав гласил, что порог еженедельной суммы продаж шляпников составлял 40 франков и только в том если в мастерской не оставалось места для хранения шляп, разрешалось реализовать продукцию стоимостью до 50 франков. Все суммы, полученные сверх установленного максимума, подлежали сдаче в казну Общества. За нарушение устава на ушлого шляпника налагался штраф в 10 франков. Устав 1808 г. просуществовал неизменным 32 с половиной года, а затем максимум был повышен до 50 франков, но с оговоркой о том, что реализация большого объёма продукции допускается только тогда, когда среди шляпников нет безработных.

Вполне можно говорить о том, что во многих отраслях французской промышленности первой половины XIX в. в мелкотоварное производство уверенно сохраняло свои позиции, в том числе и в «чистом» виде. К примеру, большинство мастерских краснодеревщиков и столяров-мебельщиков являлись крохотными предприятиями; даже в 1860 г. на них работало в среднем лишь 5 человек.В парижских ателье было занято ещё меньше людей и помещений, чем в мастерских краснодеревщиков: в среднем на одно ателье приходилось около 3 рабочих. Пошив одежды вплоть до 50-х годов XIX в. Являлся исключительно ручным трудом. О сохранении мелкотоварного уклада в швейном деле свидетельствует также то, что в парижских мастерских, имевших 6-7 рабочих, хозяева непосредственно участвовали в процессе производства.Они занимались самой ответственной операцией - выкройкой фраков.

Независимые ремесленные мастерские, особенно в крупных городах, также далеко не все функционировали по законам мелкотоварного уклада. Мелкий производитель часто вследствие своего сосуществования с капиталистическим рынком пытается отвергнуть собственную политико-экономическую сущность и стремится на базе наличной минимальной собственности и минимальной рабочей силы волевым решением ввести капиталистические производственные отношения. Тогда происходит феномен, нзванный раздваиванием: независимый ремесленник становится в качестве владельца средств производства капиталистом, в качестве работника - своим собственным наемным рабочим. «Таким образом, те один-два работника, которые трудились на новоявленного «капиталиста», начинают подвергаться эксплуатации, иногда даже худшей, чем на фабрике или заводе. То есть можно предположить, что часть французских рабочих, формально занятых в мелкотоварном производстве, фактически оказывалась включенной в систему капиталистических отношений.

Все это делает обоснованным вывод о том, что французский пролетариат первой половины XIX в. в политико-экономическом смысле являл уже собой класс капиталистического общества, несмотря на существование мелкотоварного уклада – факт, который невозможно отрицать. Он обладал еще определенной устойчивостью.

Искусственно удерживаемый благодаря регуляции полуфеодального типа, выживающий вследствие технической слабости французского капитализма, мелкотоварный уклад, являясь базой для сохранения во Франции некапиталистических общественных отношений, существенным образом влиял на сознание рабочего класса.

Таким образом, не имея чёткой организации и статистики, мелкотоварный уклад представлял собой достаточно своеобразную форму организации труда. Это давало преимущество по сравнению с капиталистическим производством, так как в мелкотоварном укладе заработок был более стабилен и составлял куда больше, нежели в противоположном укладе. Также положение рабочего и его отношения с владельцем были куда стабильнее и прозрачнее.⁶

Анализируя французскую промышленность в соответствии с господствовавшими в ней экономическими укладами и типами производства, я одновременно выявил и первичные структуры рабочего класса.

Первая - экономическая структура: пролетариат капиталистических предприятий различного типа и пролетариат, занятый в сфере мелкотоварного производства.

Вторая - производственная структура: работники фабрик и заводов, централизованных и рассеянных мануфактур, ремесленных мастерских.

Но понятие внутриклассовой структуры как инструмент анализа будет максимально способствовать познанию механизма определения сознания лишь тогда, когда в его основу заложены критерии, охватывающие важнейшие формы жизнедеятельности человека. Характеристики внутриклассовых социальных групп по своей универсальности должны приближаться к характеристикам класса, а группы пролетариата, выделенные в рамках первой и второй структур, не соответствуют данному условию.

Основным определением классов считается следующее: «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного продукта, которой они располагают».

Критерии определения класса взаимосвязаны между собой. При анализе капиталистического общества главным принципом становится «отношение к средствам производства». В сложившемся буржуазном обществе именно наличие или отсутствие собственности и ее характер определяют роль в общественной организации труда, а также размеры и способ получения доли общественного богатства. При изучении внутриклассовой структуры пролетариата нет пункта о собственности; что касается двух других критериев, то они претерпевают изменения.

«Роль в общественной организации труда» при изучении каждого рабочего будет выступать в виде характеристики его трудовой деятельности. В свою очередь от ее характера зависят размеры получаемой доли общественного продукта. Эта зависимость указывает на сущностное значение показателя характера труда. При конкретном анализе критерий «доля общественного продукта» следует рассматривать в более широкой системе характеристик.

Данные об уровне «двойного» дохода полукрестьян-полурабочих говорят, что большинство их жило в постоянной и тяжелой нужде. Промышленные предприниматели, рассчитывая на дополнительные приработки эксплуатируемых ими рабочих, доводили их заработную плату до минимальных размеров. Так, в 30-е годы льнопрядильщицы в окрестностях Аббенвиля за день работы получали от 40 до 60 сантимов. С введением же механического льнопрядения их заработки упали до 25-30 сантимов в день.

Терпение не бывает безграничным, и как на смену тяжким будням приходил раскрепощающий человека праздник, так долгие годы покорности прерывались бунтом. Предел терпения есть и у совершенно забитых и задавленных тяжёлым трудом работников, трудившихся на порой незримых эксплуататоров. Попытки ухудшить нищенское существование полукрестьян-полурабочихне раз вызывали бурную ответную реакцию.

Вследствие сокращения зарплаты рабочих-металлургов разразились стачки в Крезо (1833 г.) и в Деказвиле (1847 г.). Значительный рост цен в кризисный 1840 г. привел к падению заработков шахтеров Ля Машин (деп.Ньевр). Доведенные до отчаяния работники взбунтовались: избили учетчика, перебили стекла в административном здании. Разозлённые шахтёры потребовали увеличения оплаты труда и добились. В апреле 1844 г. на металлургическом заводе Ля Вульта (деп.Гар) рабочие забастовали после незаконной задержки выдачи зарплаты и попутно потребовали увеличения ее. Стачка была прекращена после выплаты рабочим денег по прежним расчётам.

Все эти выступления носили стихийный характер. Рабочие, занятые в капиталистической промышленности, не принимали сосуществования с крестьянами, причём практически на одинаковых условиях, даже если сами крестьяне были и рабочими – отсюда и такой лёгкий переход к бунту. Эти черты были свойственны французским полурабочим-полукрестьянам первой половины XIX в. Подобные особенности психологии тормозили становление классового сознания данного отряда пролетариата.

Второй рассматриваемый отряд французского пролетариата состоял преимущественно из городских неквалифицированных рабочих. К этой же социальной группе тяготели некоторые рабочие, проживавшие в сельской местности и занятые исключительно промышленным трудом. Это были шахтеры угольных бассейнов Рив-де-Жье, Валансьена и др.

При очерчении границы данного отряда пролетариата наибольшую сложность представляет собой различие рабочих по уровню их квалификации. Есть несколько показателей, характеризующих труд с точки зрения его квалифицированности. Во-первых, квалифицированность труда измеряется количеством и сложностью выполняемых операций. Трудовые функции и обязанности большинства рабочих прядильных, ситцепечатных, хлопкоткацких фабрик, сахароваренных заводов, и разнорабочих отличались предельной простотой. Кстати, именно поэтому на подобных предприятиях 64 % составляли женщины и дети, которые также могли с лёгкостью выполнять подобные операции. Вторым показателем уровня квалифицированности труда является длительность обучения ,требующегося для занятия той или иной деятельностью.

Во второй отряд пролетариата следует включить и некоторых рабочих, владевших сложными профессиональными навыками, но ставших «жертвами механизации труда». Их квалификация стала излишней и бесполезной для окружающих. С политико-экономической точки зрения эти работники должны были исчезнуть из-за невозможности воспроизводства затрачиваемой рабочей силы, однако, этот процесс затянулся. Особенно это характерно для Франции, с её медленными темпами механизации и невысокой динамикой внутреннего рынка.

В Руане - одном из крупнейших центров текстильного производства Франции, в 30-40-е годы XIX в. сосуществовали и ткачи-надомники со своими ручными станками, безуспешно пытавшиеся противостоять конкуренции машин, и надомники, купившие или арендовавшие у предпринимателей полумеханические жаккарды, и рабочие, осуществлявшие свои трудовые функции, стоя рядом с самыми современными аппаратами. Трудно сказать, у какой из этих категорий работников было лучшее материальное положение. В конце 40-х годов в руанские ткачи-надомники зарабатывали от 7 франков 5 сантимов до 7 франков 80 сантимов в неделю или немногим более франка в день. Практически таким же было положение у ткачей и в Вандее.

В хлопкопрядении и шерстопрядении процент неквалифицированных рабочих был особенно высок. Средняя заработная плата рабочих мужчин во Франции 40-х годов в этих отраслях не превышала двух франков.

В разговоре с Виллерме один из руанских фабрикантов и владелец крупной хлопкопрядильни признался, что в период кризиса начала 30-х годов у 60% его рабочих заработок не удовлетворял даже самых насущных нужд. Тогда в целях экономии рабочие объединили свои скудные ресурсы и жили своеобразной коммуной.

В сахароварении рабочие получали скудный заработок ещё с началом эпохи Реставрации. Они получали от одного до полутора франков в день (за исключением труда ремонтника-наладчика оборудования). За период Июльской монархии их доходы не повысились: средняя заработная плата работника отрасли сахароваренной промышленности составляла 1 франк 56 сантимов. В Марселе зарплата неквалифицированных рабочих была 2 франка 20 сантимов, диапазон ее колебаний был от 1 франка 75 сантимов до 3 франков, у квалифицированных рабочих - от 2 франков 50 сантимов до 4 франков 50 сантимов в день. В начале 30-х годов выделились две категории рабочих: богатые (со среднегодовым доходом в размере 500-1000 франков в год) и бедные ( со среднегодовым доходом менее 300-500 франков в год).

Если уровень заработной платы предопределял характер и качество питания промышленных рабочих, не связанных непосредственно с сельским хозяйством, то жилищные условия зависели также от длительности пребывания работника в данной местности. В числе неквалифицированных рабочих было особенно много пришлых людей. Среди квалифицированных рабочих Марселя уроженцы других мест составляли приблизительно половину, а среди неквалифицированных – 75 %. Мизерная заработная плата и отсутствие крова заставляли работников фабрично-заводской промышленности жить, а точнее выживать в рабочих казармах при предприятиях.

Рабочий день для ткачей-надомников и других работников рассеянных мануфактур не ограничивался конкретными временными рамками: здесь работали до момента наступления полного физического изнемождения, т.е., примерно 12-16 часов.

В основном работниками третьего отряда французского пролетариата были городские ремесленники; к нему также относились немногочисленные квалифицированные мануфактурные и фабрично-заводские рабочие: граверы, наладчики станков, токари, слесари, механики и т.п.

Квалифицированные рабочие, как могли, боролись против деквалификации. Они препятствовали внедрению машин и необученных рабочих в производство. Так, в Вальбенуате, коммуне близ Сент-Этьенна, рабочие-красильщики потребовали удаления с предприятия подобного работника, а так как хозяин отказался удовлетворить их требование, разразилась стачка.

Несмотря на сопротивление рабочих, деквалификация неумолимо продолжалась. Стоимость квалифицированной рабочей силы в одних отраслях падала вследствие внедрения машинного производства, в других - из-за изменения ситуации на рынке труда и обострения конкуренции между рабочими.

Квалифицированный труд помогал работнику не только самоутвердиться, но и стать лидером в определённой группе. Так, благодаря своему умению и профессиональной ловкости каменщик или токарь-универсал мог выделиться и служить даже определённым примером для своих товарищей. Сложная и ручная профессиональная деятельность выявляла среди рабочих наиболее знающих своё дело и тех, кто просто считал это производство как способ получить ещё денег. Неквалифицированные работники почти не имели реальных шансов на индивидуальное улучшение своего положения.

Надежда на возможность путем труда, экономии, а подчас и хитрости добиться жизненного благополучия жила и в сознании части квалифицированных работников. Именно рабочие с подобной надеждой в душе особенно часто отказывались участвовать в стачках, объявляли себя сторонниками порядка и собственности. Но в первой половине XIX в. путь буржуазного индивидуализма привлекал лишь небольшое число рабочих. Даже высококвалифицированных рабочих гораздо чаще волновала проблема выживания, а проблема социального возвышения.

Городские неквалифицированные рабочие в своем подавляющем большинстве - это вчерашние крестьяне. Только крестьянство, составлявшее 2/3 населения Франции и постоянно страдавшее от нехватки земли, могло стать поставщиком такого огромного количества рабочей силы для наиболее динамично развивающихся отраслей французской экономики. Ремесленники, будучи гораздо более грамотными и ориентированными в городской жизни, при разорении не переходили в ряды неквалифицированных рабочих, да и составляли ремесленники лишь 10 % населения Франции. Однако всех полгощало, смешивая квалифицированных и неквалифицированных рекрутов, горнило капитализма. Это разрушало морально-нравственную частицу рабочего: проблемы хлеба насущного вытесняли другие на долгие годы, а стремление получить заработок любой ценой не вело к духовному обогащению пролетариев.

Эти события привели к началу распространения такого явления, как классовое сознание. Неквалифицирвоанным рабочим жить становилось всё тяжелее существовать, и эти люди превращались в бесправную массу. Неквалифицированный пролетариат, не имея средств для культурного обогащения, культурно отделялся ото всех остальных групп, и этот своеобразный мир стал вырабатывать свои «нормы человеческого общежития». Подобные формы существования в скором будущем породят, такое социально-психологическое (а ещё позже – и социально-политическое) понятие, как коллективизм.

Важнейшее отличие становления классового сознания у квалифицированных рабочих от этого же процесса у их необученных собратьев состояло в том, что промышленная революция во Франции не порушила в одни миг все устои и законы, форимровавшиеся десятилетиями в стане квалифицированных рабочих. Да и в отличии от своих неквалифицированных коллег, судьба квалифицированных тружеников не зависила от ситуации на так называемом «рынке спроса и предложения». Высокая квалификация, хорошие отношения с хозяевами, уровень повседневной жизни – это те стабильные величины, сохранявшиеся в сознании квалифицированного рабочего.⁷

V. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Французская промышленность в исследуемый мною период начала эволюционировать в направлении механизации. Появлялись современные машины, что указывало на рост машиностроения, из года в год росли общие показатели в промышленности, а в некоторых отрослях, как было сказано ранее, Франция на равных конкурировала с Англией. Но, между тем, положение рабочего класса если и менялось в лучшую сторону, то у его узких кругов. В другом случае, подобные изменения в сторону увеличения заработной платы, улучшения жизненных условий и условий труда т.д. носили временный характер, а судьба рабочего находилась в руках работодателя и факторов внутреннего рынка. Ниже вы сможете пройти краткий экскурс в историю формирования организованного пролетариата во Франции и этапы его эволюции.

Рабочий класс формировался довольно долго и имеет теперь свою историю существования. В эту историю входит история формирование класса с организационной, социально-психологической и экономической точек зрения. То, что в те времена формирование класса не только мирового, но и французского пролетариата завершилось, говорит о сфоримрованности классового сознания пролетариев, даже несмотря на все угнетения и пргерады, через которые им пришлось пройти. Рассмотрев социальную структуру французского рабочего класса, можно однозначно установить какие отряды с точки зрения социальной психологии и образа жизни, существовали к тому времени. Таковых определялось три: рабочие-крестьяне и городские рабочие, делившиеся в свою очередь на квалифицированных и неквалифицированных. Рабочие-крестьяне ощущали себя, наверное, больше в крестьянском мире, нежели в рабочем, хоть и имели двойной экономический статус. Эта группа скорее относилась к рабочим лишь формально, и сутью её существования среди пролетариев являлся заработок во времена, когда в своём хозяйстве работы нет. А пролетариат включает в себя людей, которые не только материально равны (и, соответственно, в той или иной степени бедны), но и которые разделяют основные идеологические принципы этого класса, чего у этой группы не наблюдалось.

От капиталистической эксплуатации больше всего страдали городские неквалифицированные рабочие. Хозяева в силу неквалификации таких рабочих сразу же их делали зависимыми от своих прихотей и стиуации на рынке труда. Экономические кризисы, главный удар которых принимала на себя промышленность, указывали рабочим на их социально-экономическое положение, так же как и механизация.

Судя по источникам, французский пролетариат представлял собой очень сложную и разветвлённую структуру. В различные пролетарские организации входили тысячи и тысячи рабочих. При этом, разрозненность этих организаций была преодолима, к чему активно стремились передовые пролетарии Парижа, Лиона, Марселя, Мюлуза, Лилля, Сент-Этьенна и многих других городов Франции. Благодаря тому, что пропасть под названием «классовое сознание» всё расширялась, пролетарии оказались способными на одно из важнейших восстаний в своей истории – июньское восстание 1848 г., которое, впрочем смогло обусловить лишь слабость и разобщённость рабочих в рамках всей страны. ⁸

Таким образом, рабочие по-прежнему вольшинстве своём были обречены на существование за чертой бедности. Система мелкотоварного уклада стала отступать, хоть там и были самые высокие зарплаты, а в фабрично-заводском производстве, двигателе прогресса французской промышленности, уже начался процесс концентрации производства. События 1848 г. не решили проблем рабочих, а только усугубили их.

1. 
   Большая Советская Энциклопедия - http://bse.sci-lib.com/article093362.html
   
2. 
   К. Маркс «Капитал».т.1, гл. 13. (г. Москва, издательство «Политиздат», 1988 г.)
   
3. 
   Л.Р. Виллерме. Данные исследований. (г. Москва, издательство Vive Liberta, 2008 г.)
   
4. 
   Моро де Жоннес – «Социалистическая история французской революции».
   
5. 
   Р. М. Энтов «Промышленный переворот» (http://www.cultinfo.ru/fulltext/1/001/008/093/362.htm).
   
6. 
   Т. Якимович – «Французский реалистический очерк» ( http://www.psujourn.narod.ru/lib/jac_frs0.htm ).
   
7. 
   Жюль Мишле – «Народ» ( http://www.ozon.ru/context/detail/id/4142373/ ).
   
8. 
   Из сочинений А.В. Гордона - http://liberte.newmail.ru/Gordon1.html..