Филимонова Александра Петровна
жүктеу/скачать 26.09 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Карагандинский государственный университет им. Е.А. Букетова
- ROLE OF LINGUGE DESTRUCTION IN THE DISCOURSE OF DYSTOPIA Filimonova Alexandra Petrovna
- Мы существуем прежде всего в языке и при языке
|
УДК 811 Роль Языковой деструкции в дискурсе антиутопии Филимонова Александра Петровна Магистр гуманитарных наук Карагандинский государственный университет им. Е.А. Букетова Статья посвящена рассмотрению приемов и функций языковой деструкции в романе Дж. Оруэлла «1984». Признанный классическим произведением антиутопического жанра, роман хужожествено реализовал и теоретически постулировал идею создания «новояза» как средства формирования нового языкового сознания. Ключевые слова: антиутопия, новояз, языковая деструкция. ROLE OF LINGUGE DESTRUCTION IN THE DISCOURSE OF DYSTOPIA Filimonova Alexandra Petrovna The article is concerned with methods and functions of language destruction in the novel "1984" by J. Orwell. Recognized as a classical dystopia, the novel realizes and theoretically postulates the idea of creating a "new language" as a means of forming a new linguistic consciousness. Key words: dystopia, newspeak, language destruction. «Мы существуем прежде всего в языке и при языке» М. Хайдеггер Деструкция естественного языка стала одним из важных жанровых признаков антиутопии, представляющей художественную картину альтернативной реальности, некий анти-миф о социальном устройстве общества будущего. Антиутопия характеризуется выраженной антропоцентричностью, ориентацией на личность и ее конфликт с тоталитарной средой. Язык становится одним из главных концептов, проблематизируемых в поле антиутопического дискурса. В нем реализуется понимание языка, заложенное еще в философами и лингвистами 19 века, как ключевого фактора, определяющего мировосприятие и когнитивные процессы его носителей. В. Гумбольдт наиболее ярко постулирует идеи о зависимости мышления от языка. Гипотиза лингвистической относительности Сепира и Уорфа представляет язык как систему знаковых средств, формирующих «языковую картину мира», в рамках которой складывается определенная струкрура мышления, определяются границы и вомзожности познания и понимания действительности человеком. Однако, если немецкий мыслитель выстраивает теорию языка как орудия обозрения «самых высших и глубоких сфер и всего многообразия мира», «приближения к разгадке тайны человека и характера народов» [1, с.6], антиутопический дискурс раскрывает иные функциональные возможности языка как способа структурирования и коструирования мышления и реальености, создает онтологическую анти-модель языка. Одним из наиболее репрезентативных текстов, реализующих принципы деструкции языка в антиутопии, является роман Оруэлла «1984». Важно, что помимо участия в романе филолога-демиурга, на которого возложена функция описания и обоснования принципов нового языка, сам художественный текст дополняется теоретической рефлексией автора по поводу созданного в произведении «новояза» («newspeak»), его авторской концептуалзацией (в приложении к роману «The Principles of Newspeak»). Способы трансформации языка в антиутопических текстах разнообразны и прослеживаются на различных уровнях: этимологическом, функциональном, словообразовательном, лексикологическом, лексикографическом, стилистическом. Ключевые характеристики новояза позволяют ему успешно выполнять функцию направленной организации мыслительного и когнитивного пространства. «Newspeak» - это искусственный язык, конструируемый для осуществления операций по манипулированию общественным сознанием. Прежде всего, редукции подвергается словарный состав языка, содержащий базовые концепты языковой картины мира - «enormous diminution of vocabulary» [2, с.376]. Составители словаря новояза извлекают, уничтожают и унифицируют лексемы, не соотстветствующие заменяя их многообразие механическими образованиями, созданным по однотипными словообразовательными моделям. В итоге предметы и явления, лишенные наименования, лишаются своего онтологического статуса в сознании носителей языка, становятся недоступными для восприятия, осмысления и реализации: «In the end we shall make thoughtcrime literally impossible, because there will be no words in which to express it» [2, с.86]. Из языкового репертуара устраняются словоформы, способные передавать оттенки значений, синонимические ряды и антонимичные пары – все, что способно продуцировать многосмысленность, множественность и сложность структур значений. Объекты, обозначаемые словами, унифицируются в своей ценности, укладываясь в прокрустово ложе четкой и грубой языковой дифференциации. «Every concept that can ever be needed, will be expressed by exactly one word, with its meaning rigidly defined and all its subsidiary meanings rubbed out and forgotten» [2, с.86]. Сужение семантического объёма слова искусственно устраняет возможности смысловых коннотаций, проявлению синкретизма, процессов семантической деривации как естественного и по сути бесконечного процесса развития языка. Вместо этого словарь новояза фиксирует и закрепляет жестко структурированные однозначные аффиксальные образования, составляющие конечный набор идеальной языковой модели. «The Revolution will be complete when the language is perfect. Newspeak is Ingsoc and Ingsoc is Newspeak» [2, с.87]. То есть радикальному упрощению подвергается словообарзование, в результате чего удается удалить из языка множество «избыточных» с точки зрения создателей языка лексем. Основываясь на характерном для английского языка явлении языковой конверсии, одни и те же лексемы переводятся в разные парадигмы словоизменения, функционируя как разные части речи. Одно слово заменяе собой множество других, которые методично устраняются из языка. Например, слово think («думать») заменило thought («мысль»), глагол cut(«резать») вытеснен глаголосуществительным knife («нож»). Из словаря удаляются антономические пары, являющиеся неполными эквивалентами и, следовательно, допускающие субъективное толкование. Вместо них вводятся безоценочные образования, составленные с помощью однозначной отрицательной приставки un- . Средствами морфологической унификации служат и используемые для усиления значения любого слова приставки plus- или — doubleplus-. Создаваемая редуцированная языковая система формирует желаемую редуцированную ментальность. Упрощенная механическая структура языка влияет на мировосприятие его носителей, соответственно ограничивают и определяют когнитивные процессы, возможности мышления. Таким образом с помощью новояза достигается основная цель – сужение границ мышления человека вплоть до полной его остановки в механическом пространстве языка. «Orthodoxy means not thinking—not needing to think. Orthodoxy is unconsciousness» [2, с.87]. Другой характерной чертой образования слов новояза является аббревиация и сложносокращенные слова, нетипичные для естественного английского языка. Аббревиация позволяет отсечь от слова нежелательные ассоциации, сузить и зафиксировать его однозначное, подчищенное значение. Таким образом осуществляется искусственная номинация предметов и понятий лексемами сознательно сконструированными, в отличие от лексики, возникшей в ходе языковых процессов. Например, «Records Department <…> was called Recdep, the Fiction Department was called Ficdep, the Teleprogrammes Department was called Teledep <….>It was perceived that in thus abbreviating a name one narrowed and subtly altered its meaning, by cutting out most of the associations that would otherwise cling to it» [2, с.381]. Осуществляется последовательная десемантизация слов, позволяющая произвольно регулировать их значения, что в идеале должно привести к полному обессмысливанию не только отдельных слов, но и больших отрезков дискурса. Высокая степень клишированности, присущая официальному и публицистическому функциональным стилям, становится основой языкового репертуара новояза. Стандартные речевые структуры в нем носят абстрактный характер, обращены к условному или недействительному референту. Это приводит к ритуализации языка, к возникновению политических мифологем, которые невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть. Формируется искуственное «пространство значений» (А.Н. Леонтьев), закрепляющее в языке диктуемые властью представления и мыслительные процессы. “Nothing exists except through human consciousness”, - утверждает один из идеологов государства [2, с.333]. В сознании же не существует ничего, что не структурировано и не сформировано языком. Поэтому владеющий языком владеет сознанием человека как единственной реальностью и реальностью, существующей только в языке. В философской традиции Хайдегера язык и речь приобретают фундаментальный бытийный статус, через них человек получает способность к глубокому самопостижению, обнаружению своего места в «доме бытия». Антиутопический дискурс, основываясь на тех же бытийных свойствах языка, использует его как орудие мировоззренческого контроля, манипулирования массовым и индивидуальным сознанием. В нем происходит вербализация официальной картины мира, которая конструируется и имплицируется в социум посредством речевых и риторических приёмов. Изобретённый в романе «новояз» - это результат извращения природы естественного языка кaк дeятeльнocти чeлoвeчecкoгo дyxa, результат уничтожения его твopчecкой, „энepгeйтичecкой” сущности. В нем демонстрируется попытка посредством трансформации языкового сознания создания однотипного целостного человека – носителя официальной идеологии. Манипуляции с языком становятся одним из важных премов создания жанрово-видовой специфики антиутопии, носителем ее жанровых смыслов. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. - М.: Прогресс, 2000. – 400 с. Orwell G. Nineteen Eighty-Four. – London: Penguin Books, 2003. – 387 с. жүктеу/скачать 26.09 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|