Грэм Хэнкок, Роберт Бьювэл

A Quest for the Hidden

Legacy of Mankind. © Graham Hancock, Robert Bauval,

1996.

О Перевод. Зотов И., 2000 © Издание на русском языке,

"Вече", 2000.

Памяти моего отца, Гастона Бьювэла, который покоится в земле Египта.

Моему другу, Джону Энтони Уэсту, за те двад­цать лет, что он мужественно трудился, чтобы до­казать геологическую древность Сфинкса, и за ог­ромное значение свидетельств, представленных им на суд общественности. Как гласят древние тексты, «правда велика и могуча и со времен Осириса не терпела поражения».

Благодарность авторов

Прежде всего, особую благодарность я выражаю чита­телям. За последние два года я получил сотни писем с выражением поддержки и одобрения, и, конечно, мне приятно знать, что вы участвуете в общем поиске истины.

Я чрезвычайно благодарен своей жене Мишель и де­тям, Кэндис и Джонатану, за терпение и понимание.

Особая благодарность за поддержку обращена к род­ственникам, друзьям и коллегам: Джону Энтони Уэсту, Крису Данну, Биллу Коту, Роэлю Оостра, Джозефу и Шерри Ягода, Джозефу и Лауре Шор, Найвн Синклер, Мэрион Краузс-Ях, принцессе Маделин Бентхаймской, Джеймсу Маколи, Роберту Макенти, Линде и Максу Бьювэл, Жан-Полю и Полин Бьювэл, моей матери Ивон-не Бьювэл, Джеффри и Терезе Жоси, Патрику и Джуди Жоси, Дэнису и Всренс Сейсун, Колину Уилсону, Мо-хаммеду и Амин Эль-Валили, Джулии Симпсон, Захару Талаату, профессору Карлу-Клаусу Диттелю и его жене Ренате, Хани Монсеф, Марку Форду, Петеру Цурингу, Ричарду Томпсону, Адриану Эшфорду, Дэйву Гуду, Окаше Эль-Дали, Мохамаду Разеку, Хайкс Масену, Илгс Корт, Гундуле Шсльц Эль-Дови, Антуану Бутросу, про­фессору Жану Ксриселю, Рою Бсикеру, Мурри Хоуп, Уильяму Хорсмену и Шарлотте Эймс.

Хотел бы тепло поблагодарить Билла Гамильтона и Сару Фишер из «А. М. Хит энд Компани Лимитед» за

терпение, проявленное по отношению к моему много­словию, а также Тома Уэлдона и весь коллектив изда­тельства «Уильям Хайнсман Лнмитсд», Питера Сент-Джинна и Брайана Бельфильо из «Краун Паблншинг Инк.», Меланн Уолц и Дорис Янссн из «Пауль Лист Ферлаг», Удо Реннерта из Висбадсна н Мохеба Гонсйда со всем персоналом «Мовенпик-Жоли-Виль» в Гизе.

И, наконец, я хочу воздать должное инженеру и моему другу Рудольфу Гантенбринку, который открыл перед всеми нами перспективу своими смелыми, если нс ска­зать — дерзкими, исследованиями Великой пирамиды.

Особая благодарность и любовь Сантс, моей жене и партнерше, моему лучшему и самому дорогому другу. Любовь и признательность нашим детям: Габриэль, Лей­ле, Люку, Рави, Шону и Шанти. Особая благодарность также моим родителям, Дональду и Мьюриэл Хэнкок, которым я так многим обязан, а также моему дяде, Джей­мсу Маколи, за помощь, совет н дух приключений. Моей признательности заслуживают и многие из тех, кого пе­речислил Робер, — кто именно, они знают сами. Кроме того, хочу воспользоваться случаем и передать свои лич­ные добрые пожелания Ричарду Хогленду, Льву Джен-кинсу, Питеру Маршаллу и Эду Понисту.

ЧАСТЬ!

Глава I

«Вряд ли в цивилизованном мире найдется кто-либо, кто был бы незнаком с обликом и чертами огромного льва с человеческой головой, который охраняет подступ с Востока к пирамидам Гизы».

Гигантская статуя с телом льва и головой человека смот­рит из Египта на Восток вдоль тридцатой параллели. Она вырублена из известнякового монолита, образующего скальное основание плато Гизы, и имеет размеры 72 метра в длину, 11,5 метра в плечах и 20 метров в высоту. Она выветрена и истерта, избита, покрыта трещинами и осы­пается. Однако из того, что дошло до нас из глубокой древности, нет ничего, что могло бы хотя бы отдаленно сравниться с ее мощью и грандиозностью, величием и загадочностью, с ее угрюмой и гипнотической насторо­женностью.

Это — Великий Сфинкс.

Некогда его считали вечным богом.

Затем он попал в ловушку забвения и погрузился в заколдованный сон.

Шли века, тысячи лет. Менялся климат. Менялись куль­туры, религии, языки. Менялось даже расположение звезд на небе. Но статуя оставалась таинственной, погружен­ной в молчаливое раздумье.

Часто ее засыпали пески, и время от времени велико­душный правитель.давал команду расчистить ее. Бывали и такие, что пытались реставрировать ее, частично зак­рывая ее высеченное из скалы тело каменной кладкой. Довольно долго она стояла выкрашенной в красный цвет.

В эпоху ислама пустыня погребла его по самую шею, и она получила не то новое, но то очень старое имя: «Вблизи одной из пирамид, — рассказывал в XII веке Абдель-Латив, — есть колоссальная голова, выглядывающая из земли. Ее называют Абуль-Гол». А в XTV веке Эль-Макри-зи записал, что некий человек по имени Саим-эд-Дар «хотел искупить ряд религиозных ошибок, направился к пирамидам и обезобразил лицо Абуль-Гола, которое так

ii осталось в этом состоянии до нашего времени. С момен­та этого надругательства началось наступление песков на обработанные земли Гизы, и люди связывают это с фак­том надругательства над Абуль-Голом».

Стойкая память

Как предполагает большинство переводчиков, Абуль-Гол, арабское название Великого египетского Сфинкса, означает «Отец Ужаса».

Впрочем, египтологом Селимом Хассаном была пред­ложена альтернативная этимология. В ходе крупных рас­копок, которые он проводил на плато Гиза в 1930-х — 1940-х годах, он открыл свидетельство того, что в этой части Нижнего Египта в начале II тысячелетия до и. э. обитала колония чужсстранцсв-кананитов. Они проис­ходили из святого города Харрама (расположенного на юге современной Турции вблизи сирийской границы) и, возможно, были странниками. Но, во всяком случае, оставшиеся от них предметы и памятные стелы доказы­вают, что они жили в непосредственной близости от Сфинкса и поклонялись ему как богу по имени Хвл.

На древнеегипетском языке бв означало «место». По­этому Хассан резонно предположил, что Абдуль-Гол «это просто искаженное бв Хвл, то есть «место Хвла», а вовсе нс означает «Отец Ужаса», как обычно считают».

Говоря о Сфинксе, древние египтяне часто пользова­лись харранским словом Хвл, но вообще-то они знали его и под многими другими именами: например, Ху, или Хор-эм-Ахет, что означает «Хор на горизонте». Кроме того, в силу причин, до конца не понятых, Сфинкса часто именовали Сешеп-инх Атум, «живое воплощение Ату-ма», имея в виду Атума-Ра, создавшего себя бога Солн­ца, первое божество древнеегипетского пантеона. Кста­ти, само слово «сфинкс», давно будоражившее коллек­тивное подсознание западного мира, является не чем

иным, как пришедшим через греческий язык искажен­ным вариантом этого самого Сешсп-аих.

Таким вот изящным образом ряд довольно архаичных имен древних египтян смогли сохраниться на протяже­нии тысяч лет'. И разве нс было бы глупостью полностью отмахнуться от давней традиции, которая связывает Сфинкса с некой великой и страшной загадкой?

Неподвижность и тишина

Рядом с массивным подковообразным углублением в скальном основании, из которого она была высечена, статуя выглядит довольно старой — некое свирепое чу­довище выше шестиэтажного дома и длиной в целый квартал. Тощие бока глубоко изъедены эрозией. От лап вообще мало что осталось, и они в порядке ремонта за­ложены в наше время каменными блоками. Чтобы закре­пить его голову на шее, пришлось соорудить нелепый цементный воротник. Его избитое и обезображенное лицо иногда кажется безмятежным и лишенным возраста; впро­чем, его выражение и настроение как будто меняются непредсказуемым образом в зависимости от времени су­ток или года, оживая под действием игры света и теней от пробегающих на рассвете облаков.

В своем элегантном нсмссе — головном уборе египет­ских фараонов — он терпеливо смотрит на восток, как будто ожидая чего-то; ждет и следит, затерянный в своей «неподвижности и тишине» (по выражению римского натуралиста Плиния), нацеленный на точку восхода сол­нца в день равноденствия.

Сколько он стоит здесь, разглядывая горизонт?

Чей образ он воплощает?

Каково его предназначение?

В поисках ответов на эти вопросы мы включились в странную и неожиданную область исследований. Подоб­но душам, направляющимся в Страну Мертвых, нам

приходилось пробираться через темное царство древне­египетского «того света», прокладывая путь по его узким коридорам, затопленным проходам и скрытым камерам, с тем, чтобы встретиться со злыми духами и демонами, которые там скрываются. Используя компьютерное мо­делирование, мы совершали путешествие во времени, чтобы оказаться под небесами, какими они были 12 000 лет тому назад, и следить за тем, как Орион пересекает меридиан, а Лев, сверкая, восходит на востоке. Мы по­гружались в древние тексты, говорящие о возрождении, мифы и рукописи, и находили там замаскированные следы замечательного «астрономического языка», кото­рые, оказывается, можно без особенного труда прочесть и понять даже сегодня.

Мы верим, что пользуясь ключами, выраженными на этом языке, мы можем точно определить, кто такой в действительности Сфинкс и в чем его предназначение. Более того, этот поиск позволит пролить свет на забы­тый эпизод в истории человечества, когда отступали воды Всемирного потопа и люди пытались превратиться в бо­гов (части III и IV). По нашему мнению, ставки чрезвы­чайно высоки. Фактически мы считаем, что Сфинкс и три великие пирамиды хранят знание о происхождении цивилизации как таковой. Поэтому нашей ближайшей задачей (части I и II) является полная переоценка этих гигантских сооружений, научных построений, окружав­ших их в течение прошлого столетия, а также их много­численных геодез]тчсских, геологических и астрономичес­ких характеристик, которыми до сих пор пренебрегали.

И по мере того, как мы размышляем об этих факто­рах, перед нами как бы возникает новый Розеттский камень, выраженный в категориях архитектуры и вре­мени, в аллегориях и символах, астрономических на­правлениях и координатах, который показывает ищу­щему, в какую сторону смотреть и что он может наде­яться отыскать.

А тем временем Великий Сфинкс терпеливо ждет. Хранитель секретов. Страж тайн.

«Сфинкс, мифологическое существо с телом льва и человеческой головой... Самым ранним и наибо­лее известным примером является колоссальное лежащее изображение Сфинкса в Гизс (Египет), которое относится к правлению фараона Хафры (IV династия, ок. 2575-2465 гг. до н. э.). Известно, что это — скульптурный портрет фараона...»

Существует мнение, что Великий Сфинкс из Гизы был создан в тот период египетской истории, который называют Древним царством, по указу фараона IV дина­стии по имени Хафра, которого греки впоследствии зна­ли как Хефрена и который правил с 2520 по 2494 год до н. э. Такова точка зрения ортодоксальной -истории, и читатели встретятся с ней во всех стандартных египтоло­гических трудах, во всех энциклопедиях, археологичес­ких журналах и в научно-популярной литературе. В тех же источниках неоднократно утверждается как факт, что Сфинкс — это изображение самого Хафры — иными словами, что лицо одного есть лицо другого.

Так, например, доктор И. Е. С. Эдварде, всемирно признанный специалист по памятникам некрополя Гизы, утверждает, что, хотя лицо Сфинкса «жестоко обезобра-

жено», «оно все же производит впечатление портрета Хаф-ры, а не просто обобщенного изображения монарха».

В том же духе Ахмед Факри, профессор древней исто­рии Каирского университета, сообщает, что «в соответ­ствии с замыслом Сфинкс символизирует царя, а лицо его воспроизводит облик Хафры».

Единственная проблема (если, конечно, нс прибегать к услугам машины времени) состоит в том, что никто из нас, даже выдающиеся египтологи, не могут с уверенно­стью сказать, действительно ли Сфинкс — портрет Хаф­ры или хотя бы похож на него. Поскольку тело фараона не было найдено, в нашем распоряжении нет ничего, кроме сохранившихся статуй (которые неизвестно в ка­кой степени напоминают царственную особу). Наиболее известная из этих статуй — непревзойденный шедевр скульптурного искусства, высеченный из цельного куска черного диорита, находится теперь в одном из залов на первом этаже Каирского музея. Именно на это прекрас­ное и величественное творение обычно ссылаются уче­ные, уверяя нас, что Сфинкс воспроизводит внешность Хафры.

Этой уверенностью особенно проникнуты статьи, ко­торые появились в престижном американском журнале «Нэшл Джногрэфик» в апреле 1991 года и в британском «Кембридж Аркеолоджикл Джорнел» в апреле 1992 года. Автором статей был профессор Марк Лснср из Восточ­ного института Чикагского университета, который ис­пользовал «фотограмметрические данные и компьютер­ную графику» для доказательства того, что у великого Сфинкса — лицо Хафры:

«Захи Гавас, генеральный директор пирамид Гизы, при­гласил меня принять участие в раскопках [вокруг Сфин­кса] в 1978 году. На протяжении последующих четы­рех лет я возглавлял проект, целью которого была первая в истории подробная регистрация формы Сфин­

кса. Мы создали вид спереди и сбоку, используя фото­грамметрию — технику, основанную на стереофотог­рафии... Затем в работу включились компьютеры. Изображения были переведены в числовую форму, и получилась трехмерная «проволочная» модель; чтобы «одеть» этот скелет «кожей», были использованы около 2,6 миллиона точек, образующих поверхность. Мы реконструировали облик Сфинкса в том виде, как он выглядел тысячи лет назад. Чтобы воссоздать лицо, я попытался состыковать с нашей моделью изобра­жения других сфинксов и фараонов. С лицом Хафры Сфинкс ожил...»

Все это звучит весьма внушительно и убедительно. В конце концов, кто, находясь в здравом уме, будет возра­жать против «2,6 миллиона точек поверхности», базиру­ющихся на «стереоскопической фотографии» и «фото­грамметрии»?

Однако за пределами технического жаргона правда го­раздо менее воодушевляет. Внимательное прочтение тек­ста показывает, что все, что Ленер сделал для «реконст­рукции» лица Сфинкса, свелось к тому, чтобы подгото­вить на компьютере трехмерную скелетную сетку, на которую затем было наложено лицо Хафры. Именно это признается в статье из «Нэшл Джиогрэфик», где воспро­изводится фотография диоритовой статуи Хафры со сле­дующей подписью: «Автор [Ленер] воспользовался этим лицом для компьютерной реконструкции Сфинкса».

Фактически Марк Ленер смоделировал на компьютере лицо Сфинкса, исходя из собственного выбора, то есть поступил практически так же, как, возможно, делали несколько раз до него древние египтяне, непосредствен­но с лицом статуи. Иначе говоря, нынешние черты Сфин­кса не в большей степени принадлежат Хафре, чем ряду других фараонов — например, Тутмосу IV, или Аменхо­тепу, или Рамсесу II (который, как признает Ленер, на-

сколько известно, последним «существенно преобразил» монумент около 1279 года до н. э.). Истина же состоит в том, что за тысячи лет существования Сфинкса, когда зачастую над песком возвышалась лишь его голова, над его лицом мог поработать кто и когда угодно. Более того, собственные фотограмметрические исследования Ленера дают весьма серьезные основания, чтобы предположить существенную переработку головы Сфинкса, которая, как он пишет, «непропорционально мала» по отноше­нию к телу. Он, правда, утверждает, что это, мол, ран­ний прототип ставшей позднее весьма популярной (и всегда пропорциональной) модели сфинкса, и высказы­вает предположение, что «египтяне IV династии еще не выработали канонических пропорций между царствен­ной головой с прической немее и львиным туловищем». При этом он не рассматривает равновероятной и более интригующей возможности: не была ли голова некогда намного большего размера (и к тому же львиной), а в дальнейшем уменьшилась в результате переделки.

Возможно, в пользу того же говорит и еще одно на­блюдение, сделанное Ленером: «существует» небольшое несоответствие... между осью головы [Сфинкса] и черта­ми лица» — голова направлена строго на восток, а черты лица несколько смещены к северу.

Это несоответствие согласуется с гипотезой о пере­делке старой и подвергшейся сильной эрозии статуи. Оно согласуется также, как мы увидим далее, с новыми гео­логическими свидетельствами древности Сфинкса. Но, даже отложив на время эти соображения, представляется очевидным, что сам по себе факт способности Марка Ленера пристроить лик Хафры к поврежденному Сфин­ксу при помощи «компьютера ARL и десятой версии Автокада» не доказывает ничего, кроме того, что хоро­шая компьютерная графика позволяет сделать так, чтобы одно лицо походило на другое. «При помощи той же компьютерной техники можно «доказать», как говорит

один критик, «что Сфинксом был на самом деле Элвис Пресли...»

И вот, частично с целью разобраться в этом вопросе, группа независимых исследователей сделала довольно нео­бычный шаг, пригласив в Египет в 1993 году детектива. Этим детективом был лейтенант Фрэнк Доминго, веду­щий специалист из Департамента полиции Нью-Йорка, который более двадцати лет занимался составлением фо­тороботов подозреваемых лиц. Как человеку, который постоянно профессионально занимается сопоставлени­ем лиц, ему было предложено подробно проанализиро­вать сходство и различие между Сфинксом и статуей Хаф­ры. Через несколько месяцев, вернувшись в свою лабора­торию в Нью-Йорке, где он провел тщательное сравне­ние сотен фотографий обоих произведений, Доминго доложил:

«Проанализировав мои рисунки, схемы и измерения, я в конце концов пришел к выводу, совпадающему с моим первым впечатлением, а именно, что эти работы изоб­ражают двух различных людей. Пропорции фронталь­ной проекции и особенно углы и размеры лицевых выс­тупов на видах сбоку убедили меня, что Сфинкс — не Хафра...»

Таким образом, с одной стороны, эксперт-кримина­лист Фрэнк Домннго говорит нам, что лицо Сфинкса — не лицо Хафры. С другой стороны, Марк Ленер в резуль­тате своих компьютерно-египтологических изысканий утверждает, что Сфинкс «ожил» только с лицом Хафры.

Почему возникают столь различные точки зрения от­носительно древнего монумента, наиболее известного в мире и наиболее интенсивно изучаемого?

В 1992 году на двух различных форумах Марк Ленер сделал два несколько противоречивых заявления, кото­рые подталкивают к ответу на этот вопрос:

1. На ежегодном собрании Американской ассоциации содействия развитию науки он заявил: «Нс существует способа точной датировки Сфинкса, поскольку он вы­сечен непосредственно из природной скалы».

2. В «Кембридж Археолоджнкл Джорнел» он пишет:

«Хотя мы убеждены, что Сфинкс датируется эпохой IV династии, мы сталкиваемся с полным отсутствием упо­минания о нем в текстах Древнего царства».

Если говорить о первом утверждении, то действительно на сегодня не существует объективного теста, при помо­щи которого можно было бы точно датировать монумен­ты, высеченные из скал. Многие люди ошибочно полага­ют, будто для этого можно воспользоваться радиоугле­родным методом, но это нс так: метод применим только к органическим материалам, поскольку основан на изме­рении количества изотопа углерод-14, которое распалось после смерти организма. Поскольку же Сфинкс высечен из скалы, датировать его этим методом невозможно.

Теперь рассмотрим второе утверждение. Каменные мо­нументы можно датировать с разумной точностью, если существуют современные ему тексты, в которых идет речь об их сооружении. В случае Сфинкса было бы идеально, если бы, скажем, имелась надпись, высеченная во вре­мена IV династии, где бы прямо устанавливалась связь монумента с Хафрой. Однако, как признает Марк Ленср, современных Сфинксу текстов, где бы он упоминался, не найдено.

Таким образом, следует честно признать, что в Гизе находится абсолютно анонимный монумент, высеченный из недатирусмой скалы, относительно которого, как писал в 1949 году видный египтолог Селим Хассан, «неизвест­но никаких определенных фактов».

Один слог

Почему же Марк Ленер и другие видные современные ученые продолжают связывать Сфинкса с Хафрой и на­стаивать, что «[его] датировка временем IV династии Древнего царства... больше не подлежит сомнению»?

Одна из причин — слог, высеченный на гранитной стеле, которая стоит между передними лапами монумен­та, и использовавшийся как доказательство того, что Сфинкса воздвиг Хафра. Стела не является современни­цей Сфинкса и увековечивает героические усилия фара­она Тутмоса IV (1401-1391 годы до н.э.) по расчистке Сфинкса от песка, в котором тот был погребен, и харак­теризует статую со львиным туловищем как воплощение «великой магической силы, которая существовала в этом месте с начала всех времен». В этой надписи на строке 13 имеется также первый слог имени Хафра — Хаф. Присут­ствие этого слога, по словам сэра Э.А.Уоллиса Баджа, «весьма важно, ибо доказывает, что... жрецы Гелиополи-са, которые советовали Тутмосу предпринять расчистку Сфинкса от песка, верили, что он был задуман Хаф­рой...»

Но действительно ли слог Хаф доказывает это?

Когда стела была открыта генуэзским авантюристом Джанбаттистой Кавилья в 1817 году, строка 13, которая теперь совершенно стерлась, была уже сильно поврежде­на. Мы знаем о ее существовании потому, что вскоре после раскопок английский филолог Томас Янг, видный специалист по расшифровке древнеегипетских иерогли­фов, был еще в состоянии сделать факсимиле надписи. Сделанный им перевод строки 13 звучит следующим об­разом: «...которые мы несем ему: быков... и все молодые овощи; и тот, кого мы будем славить... Хаф... статуя, сде­ланная во имя Атум-Хор-эм-Акета...»

Предположив, что Хаф — это имя Хафра, Янг доба­вил к нему слог ва в квадратных скобках, чтобы пока-

зать, что пробел им заполнен. Однако в 1905 году амери­канский египтолог Джеймс Генри Брэстед, изучавший факсимиле Янга, пришел к выводу, что была сделана ошибка: «Это упоминание царя Хафры было воспринято как указание на то, что Сфинкс был делом рук этого царя — вывод, который необоснован; [в факсимиле] Янга нет и намека на картуш...»

Во всех надписях Древнего Египта, от начала и до конца цивилизации фараонов, имена царей всегда помещались в овальные рамки — картуши. Поэтому очень трудно понять, каким, образом на гранитной стеле между лапа­ми Сфинкса имя такого властителя, как Хафра — впро­чем, и любого иного монарха — могло быть начертано без положенного картуша.

Кроме того, даже если слог Хаф должен был отно­ситься к Хафре, это совсем не значит, что именно он воздвиг Сфинкса. Столь же вероятно, что он был увеко­вечен за какие-либо иные заслуги. Например, разве не мог он, подобно многим следовавшим за ним фараонам (Рамсес II, Тутмос IV, Ахмос I, и т. д.), и возможно, многим своим предшественникам, быть реставратором Сфинкса?

Надо сказать, что в пользу этого абсолютно логично­го умозаключения и других, ему подобных, склонялся ряд ведущих ученых, бывших пионерами египтологии в конце XIX века. Например, Гастон Масперо, директор отдела древностей Каирского музея, признанный фило­лог своего времени, писал в 1900 году:

В пользу этой точки зрения говорит и текст еще одной стелы примерно того же периода, так называемой «Сте­лы-описи», которая также находится в Гизе; большин­ство современных египтологов произвольно считают ее текст плодом воображения. Согласно этому тексту, Сфин­кса видел еще Хуфу. А поскольку Хуфу, предполагаемый строитель Великой пирамиды, был предшественником Хафры, отсюда следует очевидный вывод, что Хафра просто не мог воздвигнуть Сфинкса. Был момент, когда, следуя этой логике, Масперо даже предположил, что Сфинкс существовал еще со времен «последователей Гора», додинастических полубожественных существ, ко­торые, как верили древние египтяне, правили в течение тысяч лет до «исторических» фараонов. Позднее, впро­чем, француз-египтолог изменил свою точку зрения и примкнул к консенсусу, заявив, что Сфинкс, «возмож­но, изображает самого Хафру».

Тот факт, что Масперо был вынужден пересмотреть свои еретические взгляды по поводу Сфинкса, больше говорит нам о силе давления мэтров египтологии, чем о качестве аргументов, касающихся возраста и атрибуции монумента как такового. В действительности свидетельство, на котором держится преобладающая ныне точка зрения, чрезвычайно шатко и опирается не столько на «факты», сколько на интерпретацию, которую время от времени определенные авторитеты дают конкретным, но обычно весьма двусмысленным данным — в данном случае един­ственному слогу из имени Хафра на стеле Тутмоса.

Мало кто из ведущих профессиональных авторитетов был также честен в данном вопросе, как Селим Хассан. В своем классическом исследовании С4)ннкса 1949 года, которое мы уже цитировали, он делает важное предуп­реждение:

Контекст

Разумеется, согласно Марку Ленсру, есть и кое-что еще — нечто вроде волшебной пули, которую он счита­ет достаточно эффективной, чтобы уничтожить все и всякие сомнения и вопросы. Сегодня Ленер — директор проекта Коха-Людвига «Плато Гизы» н бывший дирек­тор завершенного к настоящему времени проекта «Кар­тография Гизы», признан мировым специалистом по Сфинксу. И, соответственно, если он стреляет своей «вол­шебной пулей» в кого-нибудь из случайных еретиков, имеющих наглость предположить, что монумент создан намного ранее 2500 года до н. э., то делает это с позиции огромного влияния и авторитета.

Имя этой волшебной пули — контекст, и на встрече Американской ассоциации содействия развитию науки в 1992 году, где он был избран официальным докладчи­ком от египтологов, дабы изложить ортодоксальную точку зрения в дискуссии по поводу подлинного возраста Сфинкса, он широко пользовался этой пулей:

«Сфинкс нс сидит в пустыне в полном одиночестве, когда кроме него не к кому обратиться с вопросом о

его возрасте. Он окружен величественным архитек­турным контекстом, включающий пирамиду Хуфу [луч­ше известную под названием Великой пирамиды], пи­рамиду Хафры [«вторую пирамиду»! и пирамиду Мен-каура, фараонов 1 V династии. К каждой из пирамид ведет своя длинная дорога от Храма мертвых на во­сточном берегу внизу к уровню поймы Нила, где Храм долины играл роль входа в комплекс пирамид... Официальные лица и родственники фараонов содер­жали их захоронения на кладбищах к востоку и западу от пирамиды Хуфу и к юго-востоку от пирамид Хаф­ры и Менкаура. Проводя в Гизе раскопки в течение почти двух столетий, археологи обнаружили массу материала [относящегося к эпохе IV династии]. В сотнях могил были найдены останки и предметы, ок­ружавшие людей, из которых состояла государствен­ная администрация эпохи Пирамид... Мы находим сви­детельства повседневной жизни общества и конкретно рабочих, которые воздвигали Сфинкса и пирамиды... В нашем распоряжении такое свидетельство, как руи­ны древнего города, которые простираются вдоль долины по всей протяженности плато Гизы. Все это — составные части археологического контекста Сфинкса...»

И далее Лснер говорит, что имеется ряд специфичес­ких причин, в силу которых этот контекст убеждает его, что Сфинкс принадлежит к комплексу пирамиды Хафры:

Эти рассуждения о двух храмах, дороге и второй пи­рамиде, которые образуют единый архитектурный ком­плекс со Сфинксом, звучат, разумеется, убедительно. Но использовать это как подтверждение того, что Сфинкса воздвиг Хафра, — дело совсем другое. Ведь при этом иг­норируется возможность того, что весь «комплекс» был сооружен задолго до Хафры некими неустановленными предшественниками, а затем использован заново — при­чем после основательной реставрации — уже в годы Р/ династии.

Именно такая возможность — а она не исключается никакими надписями, и ей не противоречат никакие данные объективной датировки — сделала Сфинкса пред­метом острейших дискуссий в 1990-е годы...