И. В. Кривушин западная и экваториальная африка Абубакар Сангуле Ламизана

М.Я. родился в последний день 1921 г. в селении Кудугу в центральной части французской колонии Верхняя Вольта. Его родители были крестьянами; они принадлежали к самому многочисленному вольтийскому этносу моси и, подобно другим своим соплеменникам, исповедовали анимизм. Мальчика назвали «Навалагмба» («тот, кто приходит, чтобы собрать вместе») — имя, весьма символичное для человека, которому было суждено сыграть роль «отца Вольтийского государства». В июле 1929 г. он был крещен и получил христианское имя Морис (в годы, когда он стал известен каждому вольтийцу, его называли «Господин Морис»).

М.Я. окончил государственную начальную школу в родном Кудугу. Затем, возымев желания стать священником, он поступил в семинарию Пабре, в то время главный центр подготовки католических кадров в Верхней Вольте. Однако стремление к духовной карьере быстро угасло, он оставил семинарию и вскоре женился на местной красавице Фелисите Загре, принадлежавшей к категории «продвинутых» (évolués), т.е. европейски образованных африканцев. М.Я. устроился на работу мелким служащим колониальной администрации сначала в Абиджане, а потом в Дедугу (Черная Вольта) и Кудугу.

Общественно-политическую карьеру М.Я. начал в рядах профсоюзного объединения вольтийских госсужащих, входившего во Французскую конфедерацию христианских профсоюзов (ФКХП). Через некоторое время он возглавил это объединение, а затем занял пост вице-председателя вольтийского отделения ФКХП. М.Я. активно выступал против «работорговли» — практики незаконного найма вольтийцев для работы на ивуарских плантациях. Его красноречие и профсоюзные связи позволили ему в ноябре 1946 г. добиться избрания в Генеральный совет Кот д’Ивуара от округа Кудугу (в 1932–1947 гг. Верхняя Вольта была частью колонии Кот д’Ивуар); с 1947 г. он — депутат вольтийской Территориальной ассамблеи (переизбран в 1952 г.). После расширения политической автономии Верхней Вольты (согласно «рамочному закону» Г.Деффера 1956 г.) М.Я. вступил в Вольтийское демократическое движение (ВДД) — политическую партию, основанную в июле 1956 г. Ж.К.Уэдраого и имевшую поддержку среди северных моси. На мартовский выборах 1957 г. он был избран в Территориальную ассамблею как представитель ВДД, занявшей второе место (24 мандата) после Объединенной демократической партии (ОДП) У.Кулибали, отражавшей интересы населения западной части страны. В результате коалиционного соглашения между ОДП и ВДД (29 апреля 1957 г.) М.Я. получил пост министра сельского хозяйства в первом составе Правительственного совета, возглавленном У.Кулибали (18 мая).

Поворотным моментом в политической судьбе М.Я. стали события декабря 1957 г., когда ВДД влилась в оппозиционное Объединение вольтийской солидарности и поддержала вотум недоверия кабинету У.Кулибали. М.Я., однако, спас правительство, перейдя 12 января 1957 г. вместе с 5 другими депутатами от ВДД во фракцию ОДП и обеспечив последней абсолютное большинство в Территориальной ассамблее. 22 января У. Кулибали получил вотум доверия, а 6 февраля при реорганизации правительства наградил М.Я. портфелем министра внутренних дел — вторым по значимости.

Болезнь и смерть У.Кулибали 7 сентября 1958 г. открыли М.Я. путь к высшей власти. 28 июля 1958 г. он принял на себя временное исполнение обязанностей председателя Правительственного совета, а 21 октября возглавил его уже официально. 11 декабря 1958 г. Верхняя Вольта получила статус автономной республики в составе Французского сообщества, и М.Я. стал ее первым премьер-министром, взяв также портфель министра информации. Победа Вольтийского демократического союза (ВДС) — новое название правящей партии с сентября 1958 г. — на парламентских выборах в марте 1959 г. (64 места из 75) позволила ему сохранить должность премьера; кроме нее, он занял посты министров юстиции и по делам ветеранов. 11 декабря 1959 г. М.Я. был избран первым президентом Республики Верхняя Вольта, а 30 декабря — председателем ВДС. 5 августа 1960 г. он провозгласил независимость страны.

Конституция 1960 г. предоставила президенту очень широкие полномочия — он обладал всей полнотой исполнительной власти (возглавлял правительство и вооруженные силы, производил все назначения) и значительной долей законодательной (право законодательной инициативы, роспуска парламента). Помимо того, М.Я. занимал ключевые должности в правительстве (министр иностранных дел в 1960–1961 гг., национальной обороны в 1961–1962 гг., внутренних дел и безопасности в 1963–1965 гг.) и являлся главой правящей партии.

Своей главной целью «отец-основатель» Вольтийского государства считал формирование из разных этносов, обитающих на территории Республики, единой вольтийской нации, а наилучшим способом достижения этой цели — тотальное огосударствление общественной жизни. К 1962 г. он добился ликвидации всех оппозиционных партий, которые были либо запрещены, либо инкорпорированы в ВДС. В результате возникло «однопартийное государство». На безальтернативных президентских и парламентских выборах осенью 1965 г. М.Я. получил 99,9 % голосов, а ВДС — все 75 мест в парламенте. Набор всех административных кадров осуществлялся по принципу лояльности к правящей партии.

М.Я. прилагал активные усилия, чтобы унифицировать многополярный политический ландшафт страны и подчинить однопартийному государству те центры власти, которые оно не контролировало — традиционных вождей, фактически самостоятельную «империю моси» в Центральной Вольте, могущественные профсоюзы, влиятельную католическую церковь, органы столичного самоуправления. Президент упразднил существовавшие с колониальной эпохи выплаты вождям из казны и практику наследования должностей, ввел выборы руководителей местной администрации, прилагал большие усилия для профсоюзы в придатки государственного аппарата, покушался на права столичного муниципалитета, пытался ограничить деятельность католической церкви сугубо религиозными вопросами.

Национализм М.Я. проявлялся и в его внешней политике. Желая обеспечить реальную независимость своей страны, он стремился дистанцировался он бывшей метрополии. Отказавшись заключить с Францией секретный договор об обороне, М.Я. добился вывода к 31 декабря 1961 г. всех французских войск с территории Республики. При нем Верхняя Вольта вступила в Движение неприсоединения. Он активно выступал за региональную интеграцию Западной Африки и особенно за экономическое и политическое сближение (а в перспективе и объединение) своей страны, одной из самых бедных на континенте, с соседним богатым Кот д’Ивуаром. Будучи другом ивуарского президента Ф. Уфуэ-Буаньи еще с конца 1940-х гг., М.Я. верно следовал в форватере его политики. Первоначально поддержав проект Федерации Мали, он затем помог Уфуэ его торпедировать, а затем активно участвовал в реализации двух проектов ивуарского президента — создании Совета согласия (группировки западноафриканских государств во главе с Кот д’Ивуаром) и введении двойного ивуаро-вольтийского гражданства, важного шага к интеграции двух стран.

К концу 1965 г. популярность М.Я. резко упала. Внешне могучее однопартийное государство оказалось пронизанным клиентельными сетями и стремительно слабело из-за ожесточенной борьбы за доступ к власти и распределение ресурсов между группировками, формировавшимися, как правило, по родственному или клановому принципу. Политика ломки традиционных властных отношений объединила против президента самые разные политические и социальные элиты — от традиционных вождей до оппозиционных политиков из числа «продвинутых». Незаконное присвоение правительством средств, выделенных Францией по линии продовольственной помощи, и репрессии против неугодных чиновников столичного муниципалитета породили глубокое недовольство у жителей Уагадугу. Левых интеллектуалов раздражал слишком проивуарский курс внешней политики М.Я., а католическую церковь — его стремление установить полный государственный контроль над школами. Постоянные перетасовки в правительстве создавали неуверенность среди высшего политического персонала. Значительный ущерб авторитету президента нанес и его второй брак: осенью 1965 г. он отослал свою первую супругу-вольтийку в ее родное селение и женился на «королеве красоты» из Кот д’Ивуара Сюзане де Монако, что вызвало осуждение в католических кругах и у многих простых вольтийцев. Но последней каплей оказалась финансовая политика президента — пытаясь справиться с огромным дефицитом бюджета, он в декабре 1965 г. объявил о сокращении жалования госслужащих на 20% и дополнительном налогообложении зарплат и доходов от бизнеса. Вольтийские профсоюзы, которые режим так и не смог подчинить, организовали всеобщую забастовку и массовые демонстрации в столице, переросшие в ожесточенные столкновения с полицией. 30 декабря 1965 г. М.Я. объявил в стране чрезвычайное положение, однако 3 января 1963 г. под нажимом манифестантов (студентов и членов профсоюзов), требовавших его отставки, был вынужден передать власть армии. Режиму Первой республики, а вместе с ним и проектам объединения страны с Кот д’Ивуаром, пришел конец.

Спустя три дня М.Я. был арестован. В декабре 1966 г., по некоторым сообщениям, М.Я. пытался покончить самоубийством. В апреле 1967 г. военный режим С.Ламизаны организовал специальный трибунал для суда над бывшим президентом. Попытка сына М.Я. Эрмана в августе 1967 г. освободить его и вернуть ему власть окончилась неудачей. 8 мая 1969 г. М.Я. был признан виновным в расхищении государственной казны и приговорен к 5 годам каторжных работ, пожизненной ссылке и крупному денежному штрафу. Менее чем через год, 5 августа 1970 г., он вместе с сыном, благодаря давлению Франции, вышел на свободу. После прихода к власти Т.Санкары М.Я. вновь подвергся аресту (9 ноября 1983 г.), но благодаря заступничеству Б.Компаоре избежал суда Народного трибунала революции и был интернирован в военном лагере в По, а 5 августа 1984 г. освобожден в честь первой годовщины «санкаристской революции». Прожив несколько лет в Кудугу, он в марте 1987 г. эмигрировал в Кот д’Ивуар, но в 1990 г. вновь вернулся на родину и в мае 1991 г. был официально реабилитирован режимом Б.Компаоре. В последние годы жизни власти несколько раз прибегали к его услугам, используя его в качестве посредника на переговорах с Кот д’Ивуаром. Умер М.Я. в Уагадугу 9 сентябре 1993 г. Он удостоился национальных похорон (17 сентября), которые почтили своим присутствием президент Б.Компаоре и ивуарский премьер-министр А. Уаттара.

Mahiou A. L'Avènement du parti unique en Afrique noire: l'expérience des états d'expression française. Paris, 1969.

Muase Ch. K. Syndicalisme et démocratie en Afrique noire: l'expérience du Burkina Faso, 1936–1988. Paris, 1989.

Otayek R. Burkina Faso: Between Feeble State and Total State, The Swing

Englebert P. Burkina Faso: Unsteady Statehood in West Africa. Boulder, 1996.

Engberg-Pedersen L. Endangering Development: Politics, Projects, and Environment in Burkina Faso. Westport; London, 2003.

Le Vine V.T. Politics in Francophone Africa: The States of West and Equatorial Africa. Boulder, 2004.

С.К. родился 1 июля 1931 г. в селении Фанду на юго-западе Нигера. Его семья принадлежала к этносу джерма и занимала высокое социальное и имущественное положение; свое происхождение она возводила к зармакоям — правителям области Досо на Среднем Нигере.

Среднее образование С.К. получил в Сенегале. В 1949–1961 гг. служил во французской колониальной армии; участвовал в Первой Индокитайской и Алжирской войнах. После демобилизации в 1961 г. в чине сержанта С.К. вернулся на родину и вступил в ряды молодой нигерской армии. Пройдя офицерскую подготовку во Франции в 1965–1966 гг., он быстро сделал военную карьеру, в 1973 г. заняв пост начальника генерального штаба в звании подполковника.

15 апреля 1974 г. С.К. возглавил военный переворот, свергнувший «отца нигерской независимости» президента А.Диори и покончивший с Первой республикой. С.К. приостановил действие Конституции 1960 г., распустил парламент, запретил деятельность правящей Нигерской прогрессивной партии и 17 апреля 1974 г. сформировал новый орган власти — Высший военный совет (ВВС) из 12 членов, став его председателем.

Своей первоочередной задачей С.К. сделал борьбу с тяжелыми последствиями «семилетия засухи» (1968–1974 гг.). В условиях резкого снижения жизненного уровня большинства нигерцев личный аскетизм С.К., отказавшегося переехать в роскошный президентский дворец своего предшественника, его трудолюбие (работал 18 часов в день) и популистские акции (освободил политзаключенных прежнего режима, отправил министров в сельскую глубинку для разбора жалоб крестьян и разъяснения им своей политики) способствовали «народной легитимизации» военной диктатуры, которая, в отличие от многих других африканских военных диктатур, не испытывала потребности хоть в каком-нибудь конституционном прикрытии. Установление жесткого контроля над распределением продовольственной помощи голодающим и суровые наказания ее расхитителей явились первыми шагами в широко разрекламированной программе искоренения коррупции, подлинной язвы прежнего режима, и «возрождения морали в политике».

Благодаря решительным мерам С.К. удалось справиться с социально-экономическими трудностями, чему способствовало также и временное отступление засухи. Постепенное увеличение добычи урана и расширение в 1978 г. ее географии (район Акута) обеспечили крупные бюджетные поступления, особенно в период «уранового бума» на мировом рынке в 1979–1982 гг. В конце 1970 – начале 1980-х гг. общий рост ВВП составлял 5,1% в год (причем горнорудный сектор почти удвоил свою долю в нем — с 7% до 13%); если в 1963–1978 гг. рост ВВП на душу населения достигал всего 0,8%, то в 1979–1982 гг. — 2,5%. Благоприятная финансовая ситуация позволила режиму приступить к осуществлению амбициозной программы развития, прежде всего крупных инфраструктурных проектов в сельском хозяйстве. Ее реализация, требовавшая больших ассигнований, привела, однако, к увеличению бюджетного дефицита (с 3,2% в 1978 г. до 10,8% в 1981 г.) и скачку инфляции (ок. 20%). Активная поддержка властями аграрного сектора сочеталась с их общим невниманием к скотоводству в северных районах, населенных туарегами, наиболее пострадавших от «семилетия засухи».

Во внешнеполитической сфере С.К. взял курс на тесное сотрудничество с Францией, прежде всего финансовое и экономическое (особенно в горнорудном секторе). В 1977 г. он заключил с ней новое межгосударственное экономическое соглашение. Права на разработку акутских урановых месторождений были предоставлены Горнорудной компании Акуты, 34% акций которой принадлежало французской государственной Генеральной компании ядерных материалов. Отношения же режима с соседними африканскими и арабскими странами были далеки от идиллических, особенно в 1981–1986 гг., в период острой дипломатической конфронтации с Чадом, затем с Ливией, и, наконец, с Нигерией. В то же время к середине 1980-х гг. значительно укрепились связи Нигера с США, с тревогой смотревших на ливийскую экспансию в Сахарском регионе.

Внутренняя политика С.К. определялась в первую очередь задачей формирования единой нигерской нации. Национальное строительство диктатор пытался осуществить путем создания неокорпоративного государства, управляемого элитой — армейскими офицерами и гражданскими технократами (число последних в ВВС постепенно увеличивалось, особенно с начала 1980-х гг.), однако при этом он активно использовал старые социальные и политические структуры. С.К. возродил возникшую еще в колониальную эпоху Ассоциацию традиционных вождей, образовал на базе «самария» (традиционных объединений юношей и девушек) общенациональное молодежное движение, создал Исламскую ассоциацию Нигера.

Политическая практика режима носила ярко выраженный репрессивный характер — лидеры ведущих политических группировок (А.Диори, Д.Бакари) были брошены в тюрьмы, проводились тайные аресты и убийства политических противников, в СМИ царила жесточайшая цензура в СМИ. Попытки военного переворота в 1975, 1976, 1983 гг. не увенчались успехом, и позиции диктатуры в течение первого десятилетия ее существования казались достаточно прочными. Однако резкое падение мировых цен на уран в 1983 г. вызвало длительный период спада нигерской экономики: темпы роста ВВП снизились до 0,2% в год. Особенно деградировали коммерческий сектор, что было связано с утратой конкурентноспособности нигерских товаров и обесценением валюты, а также легкая промышленность, почти все предприятия которой обанкротились. Социально-экономическая ситуация усугубилась из-за решения Нигерии в 1984 г. закрыть границу с Нигером и выслать из страны всех нигерцев. Новая засуха привела в 1984–1985 гг. к сильному голоду, в первую очередь в северных районах, что спровоцировало восстание туарегов-скотоводов, которым поспешила предоставить оружие Ливия. Отказавшись проводить политику «структурного оздоровления» экономики, С.К. лишился возможность получить финансовую помощь от МВФ и Мирового банка. Властям пришлось бороться с бюджетным дефицитом путем отказа от импорта средств производства, необходимых для обеспечения экономического роста.

Чтобы спасти режим, С.К. выдвинул проект политической демократизации, который предполагал некоторое ограничение личной власти главы государства. 24 января 1983 г. был восстановлен упраздненный еще в 1960 г. пост главы правительства. Для соблюдения «этнического равновесия» в новой политической конфигурации премьер-министром был назначен бывший министр молодежи, культуры и спорта М.Умару из этноса канури, представитель юго-восточного региона Нигера, политически противостоящего юго-западному региону, родине президента; 14 ноября 1983 г. его сменил выходец с Севера — туарег Х.Алгабид. Проект предусматривал также установление «корпоративной» (не представительной) демократии, переход к которой начался в августе 1983 г. Все общественные организации были объединены в «общества развития», действовавшие на пяти уровнях — деревенском, коммунальном, субрегиональном, региональном и общенациональном. Увенчивал эту систему Национальный совет развития (НСР), который планировалось постепенно превратить в «беспартийную» общенародную правящую партию, выражающую интересы всех жителей страны. Главой НСР стал М.Умару (ноябрь 1983 г.).

Чтобы оформить корпоративное государство конституционно, С.К. образовал в январе 1984 г. комиссию по выработке основного закона страны — «Национальной хартии». Главный акцент в этом документе был сделан на роль НСР как инструмента интеграции традиционных социальных структур и общественных ассоциаций в органы корпоративной демократии и экономического прогресса. В мае 1986 г. правительство приняло проект Хартии, а в июне 1987 г. она была одобрена на общенациональном референдуме (99.58% голосов «за»).

Но к этому времени С.К. был уже фактически недееспособен. После инсульта, случившегося в декабре 1986 г., его состояние все более и более ухудшалось. 10 ноября 1987 г. он скончался в парижском госпитале от рака мозга и был похоронен в Ниамее.

Т.С. родился 21 декабря 1949 г. в селении Яко в 100 км. к северо-западу от Уагадугу, столицы Верхней Вольты, в католической семье, принадлежавшей к смешанному этносу силми-моси (моси + фулани), занимавшему низкое место в традиционной вольтийской этнической иерархии. Его отец, Самбо Жозеф Санкара (1919–2006 гг.), служил в колониальной армии в качестве вольтийского стрелка и участвовал во Второй мировой войне.

Т.С. окончил начальную школу в местечке Гава (юго-запад Верхней Вольты), а затем лицей У.Кулибали в Бобо-Диуласо (втором по величине город страны). В 1966 г. он был принят в военное училище в Кадиого (Центральная область), где впервые познакомился с марксизмом и увлекся политикой. Офицерское образование Т.С. получил в Военной академии в Анцирабе на Мадагаскаре (1969–1972 гг.), где в мае 1972 г. оказался свидетелем свержения режима Цирананы; как раз тогда у него родилась идея «народной и демократической революции» в Верхней Вольте. В 1972–1973 гг. он прошел курс обучения в Центре парашютистов во Франции. Вернувшись на родину в октябре 1973 г., Т.С. был зачислен в чине лейтенанта в вольтийскую армию. Он отличился во время Первой Малийской войны (декабрь 1974 г.). В 1976 г. его назначили командиром Центра обучения коммандос в По (юг Верхней Вольты). Проходя стажировку в Центре подготовки парашютистов в Рабате (Марокко) в январе-мае 1978 г., Т.С. познакомился с Б.Компаоре, который стал его близким другом. Вместе с ним он создал подпольную организацию «Объединение офицеров-коммунистов» (ООК).

В феврале 1981 г. Т.С. перевели в Оперативное управление Генерального штаба с присвоением чина капитана. 8 сентября того же года глава правящей военной хунты С.Зербо назначил его государственным секретарем информации. 21 апреля 1982 г. Т.С. демонстративно ушел в отставку в знак протеста против введения антипрофсоюзного законодательства и запрета стачек, заявив при этом: «Горе тем, кто затыкает рот народу». В мае 1982 г. он был арестован, но после государственного переворота 7 ноября 1982 г. вышел на свободу. Глава нового военного режима Ж.-Б.Уэдраого сделал его в январе 1983 г. премьер-министром. Постоянно выступая с яркими речами против неоколониализма и империализма, Т.С. приобрел большую популярность в левых кругах. В марте на саммите Движения неприсоединения в Нью-Дели он встретился с Ф.Кастро и С.Машелом. Под давлением умеренных (и, возможно, Франции) Ж.-Б.Уэдраого 17 мая 1983 г. сместил Т.С. с поста премьера и посадил под домашний арест, но уже 29 мая был вынужден освободить его по требованию левых партий и профсоюзов, организовавших массовые демонстрации протеста. Затем Т.С. вместе с другими членами ООК при поддержке Ливии, стремившейся вывести Верхнюю Вольту из орбиты французского влияния, приступил к подготовке военного переворота.

4 августа 1983 г. Б.Компаоре во главе отряда коммандос из По захватил столицу, сверг Ж.-Б.Уэдраого и объявил о передаче власти Национальному совету революции (НСР) во главе с Т.С. 24 августа Т.С. сформировал правительство из представителей вольтийских коммунистических группировок — Патриотической лиги развития (ПЛР), Союза коммунистических боев и пр.

Главной своей задачей Т.С. поставил строительство нового социалистического общества. Намереваясь радикально порвать с «неоколониальным» прошлым, он в августе 1984 г. переименовал Верхнюю Вольту в Буркина-Фасо — «страну честных людей», заменил ее герб и девиз. Т.С. стремился гомогенизировать вольтийцев в единый «народ» посредством жесткой системы социального контроля и стандартизации моделей поведения. Для формирования «нового человека» было создано «пионерское движение», призванное приобщать молодежь к коммунальным принципам жизни, к «патриотизму, дисциплине, трудолюбию, духу самопожертвования». Особое внимание Т.С. уделял эмансипации женщин, ибо, по его словам, «не может быть подлинной социальной революции, если женщина не свободна». НСР провозгласил равенство прав мужчины и женщины, запретил первобытный обычай обрезания женских гениталий, боролся с проституцией и многоженством и даже ввел «День женщины» (29 сентября), в который традиционно женскую работу надлежало выполнять мужчине.

С другой стороны, «народ» было необходимо отделить от «врагов», к числу которых Т.С. относил в первую очередь бывшую политическую элиту, над лидерами которой он в январе 1984 г. организовал судебный процесс, традиционных вождей, чьи привилегии (получение дани, крестьянская барщина) он упразднил, предпринимателей-«эксплуататоров», которых он зажал в тиски госконтроля. «Главная цель нашей революции, — заявлял Т.С., — взять власть из рук нашей национальной буржуазии и ее империалистических союзников и передать в руки народа». Режим установил жесткий контроль над СМИ, проводил многочисленные аресты и расстрелы оппозиционных политиков и военных.

Испытывая недоверие к традиционным структурам власти (госаппарат, традиционные вожди, армия), Т.С. пытался или ликвидировать их, заменяя новыми «революционными» органами, или трансформировать, придавая им «истинно народный характер». Жалование госслужащих было «заморожено» на уровне 1982 г. и был введен принцип уравнительной оплаты их труда, включая министров и самого главы государства. Стремясь устранить с политической сцены вождей (особенно у моси) и ограничить роль местной администрации, НСР инициировал создание по всей стране (в каждом городском квартале и каждом селении) новых исполнительных (Комитеты защиты революции; КЗР) и судебных (Народные трибуналы; октябрь 1985 г.) структур с широкими полномочиями (в том числе репрессивными), активно вовлекая в них радикально настроенную молодежь, — именно через эти органы планировалось реализовать «прямое правление народа». Режим попытался заменить регулярную армию народным ополчением (Национальная и народная служба) и заставлял военных строить школы и больницы, ремонтировать дороги, доставлять почту и пр. Он сумел маргинализировать влиятельные вольтийские профсоюзы: в марте 1984 г. он не побоялся вступить в открытую конфронтацию с могущественной Вольтийской профсоюзной конфедерацией, уволив всех участников забастовки учителей и введя государственное лицензирование преподавательской деятельности — принцип идеологической лояльности стал отныне главным при подборе кадров для системы образования.

Экономическим идеалом Т.С. являлось строительство не зависимой от импорта автаркической экономики (лозунг «будем все делать в Буркина и потреблять только то, что произведено в Буркина») и одновременно ее модернизация. Но осуществление этого проекта, требовавшее крупных инвестиций, наталкивалось на скудость бюджетных поступлений, сокращение внешней финансовой помощи и «бегство» частного капитала. Выход из этой ситуации, обострившейся из-за засухи 1983/1984 г, режим нашел в резком увеличении налогов на производство и внутреннюю торговлю (их доля в ВВП выросла в 1983–1987 г. с 13,5% до 16,3%) и в политике государственного интервенционизма.

Экономический интервенционизм принимал самые разные формы — это и государственные капиталовложения, и контроль над ценами и торговлей, и создание госпредприятий, и централизованное планирование, и масштабные структурные реформы. «Пятилетний народный план развития» сосредоточил усилия властей на развитии земледелия и улучшении сельскохозяйственной инфраструктуры (плотины, водохранилища). Режим приступил к аграрной реформе (перераспределение наделов, снижение арендной платы за землю, создание государственных ферм и сельских кооперативов). Для поддержки крестьян он активно использовал ценовую и налоговую политику (повышение закупочных цен на их продукцию, снижение налогов). В индустриальном секторе НСР стремился увеличить долю государственного капитала и ввел громоздкую и негибкую систему ценообразования. В коммерческом секторе была создана общенациональную сеть государственных супермаркетов и серьезно ограничена частная торговля, прежде всего продовольственными товарами: она не была полностью запрещена, но поставлена под надзор КЗР (обязательная регистрация торговцев, право КЗР определять уровень цен).

В социальном плане НСР избрал приоритетом решение жилищной проблемы: были снесены трущобные кварталы в городских центрах, развернуто строительство «социального жилья» («города 4 августа»), распределено ок. 62 тыс. земельных участков среди горожан, значительно снижена квартплата. Режим прилагал также значительные усилия для ликвидации безграмотности и развития образования, прежде всего начального (в 1983–1986 гг. число детей, посещающих школы увеличилось с 16,5% до 24%), для распространения системы государственного здравоохранения на сельские районы (создание в каждой деревне поста первой медицинской помощи) и на нуждающиеся слои населения (право на бесплатное лечение лиц, имевших «сертификат бедности»; фиксированные цены на медикаменты); благодаря массовой вакцинации (в ноябре 1984 г. было привито более 2,5 млн детей) ему удалось справиться с детской смертностью, самой высокой в Африке, а также с полиомелитом, оспой, менингитом.

Для осуществления своих амбициозных планов Т.С. широко прибегал к централизованной мобилизации финансовых и трудовых ресурсов вольтийского общества: «Наш главный долг, главная задача, — говорил он, — организовать крестьян, организовать женщин, организовать молодежь, организовать буркинабе в целом». Усилия каждой социальной группы аккумулировались через особые структуры — Национальный союз крестьян Буркина, Национальный союз старшего поколения, Управление по мобилизации и организации женщин и т.д. Стратегия модернизации реализовывалась по большей части в форме добровольно-принудительных кампаний. В январе 1985 г. была объявлена массовая кампания по лесонасаждению («Зеленая атака») — каждая семья должна была сажать ежегодно в течение пяти лет по 100 деревьев; невыполнение грозило, в частности, отказом в регистрации брака. В феврале 1986 г. НСР провозгласил «Битву за грамотность» — учителей обязали на общественных началах обучить письму, чтению и счету ок. 40 тыс. взрослых вольтийцев. Периодически население мобилизовывали на уборку мусора, на рытье сточных канав, ремонт дорог, строительство плотин и т.д. От каждой общины требовалось за свой счет содержать одного врача и одну медсестру. Проводились разовые кампании для поддержки национальной промышленности, например, «Школьные сумки» и «Кобуры для пистолетов», во время которых вольтийцев заставляли приобретать продукцию местных кожевенных фабрик. В декабре 1984 г. госслужащих и офицеров обязали отчислять ежегодно одну месячную зарплату в Кассу революционной солидарности для финансирования стратегически важных проектов.

Своей особой задачей НСР считал борьбу с коррупцией, хронической болезнью африканских стран после независимости. Власти обязали каждого чиновника предоставлять декларацию о доходах. Была проведена серия публичных процессов над взяточниками и расхитителями государственных средств, ход которых транслировался по национальному радио. «Истинный марксист, — гласил официальный лозунг, — не может не быть борцом против коррупции». В этой борьбе Т.С. использовал систему «обратной связи» с населением: через еженедельную радиопередачу «В среду вечером» каждый житель страны мог сообщить руководителям государства о фактах коррупции и злоупотреблений.

Во внешней политике Т.С. демонстрировал тот же радикализм, что и во внутренней. Провозгласив курс на «неприсоединение», он в действительности ориентировался на коммунистический лагерь, резко критикуя «неоколониализм» западных государств и сотрудничая с «прогрессивными» режимами (Куба, Ангола, Никарагуа, Ливия, Гана). Т.С. осуждал «помощь развитию», призывал отказаться от займов Мирового банка и МВФ и не исполнять обязательства по внешнему долгу, выступал за африканскую интеграцию. В сентябре 1987 г. он поставил условием своего участия в саммите ОАЕ создание «единого фронта против долга». В конце 1986 г. Т.С. открыто поддержал в ООН советскую оккупацию Афганистана. В то же время у него сложились напряженные отношения с Францией и большинством соседних франкоязычних стран, особенно с Кот д’Ивуаром и Мали; в декабре 1985 г. дело дошло до малийско-вольтийского пограничного конфликт из-за района Агаше, закончившегося при международном посредничестве разделом спорной территории («Рождественская война»). Т.С. демонстративно бойкотировал франко-африканский саммит в Бужумбуре в декабре 1985 г., публично критиковал действия Ф.Миттерана и даже вступил с ним в перепалку во время его официального визита в Уагадугу в ноябре 1985 г. После того, как вольтийский представитель в ООН проголосовал в ноябре 1986 г. за предоставление независимости Новой Каледонии французский парламент потребовал прекращения финансовой помощи Буркина-Фасо.

Курс, взятый Т.С., принес стране ряд ощутимых успехов. Были достигнуты самые высокие темпы роста ВВВ на душу населения за всю ее историю (2,18% ежегодно). Общий рост ВВП составил 5,8% в год, а в сельском хозяйстве — 14%. Однако в целом режиму не удалось справиться с социально-экономическими трудностями. Широко разрекламированная «война с бедностью» провалилась — при Т.С. Буркина-Фасо осталась третьей беднейшей страной Африки. Не имела большого успеха аграрная реформа, а госконтроль в промышленности привел к ограничению конкуренции и обусловил неэффективность менеджмента.

Стремление Т.С. ко всеобщей реорганизации дестабилизировало вольтийское общество. Ломка традиционных властных отношений в провинции разрушало освященные временем модели социального регулирования и открывало дорогу многочисленным конфликтам. Режим не смог осуществить «революцию в сознании», прежде всего крестьян, которых ему так и не удалось сделать партнерами в процессе революционных преобразований. Политика строительства социального жилья в предместьях привела к маргинализации городской бедноты в городском пространстве. Во многих районах КЗР, которые нередко действовали как вооруженные банды, терроризировали население. Враждебность к режиму ряда социальных групп и институтов (вожди, бизнесмены, католическая церковь, профсоюзы, офицерство) все более сочеталась с усталостью простых вольтийцев от экономического и политического давления сверху, бесконечных реформ и кампаний. Несмотря на большую личную популярность Т.С., которую он приобрел благодаря своему красноречию, умелым рекламным ходам, демонстративному аскетизму (питался в офицерской столовой, отказался от президентской зарплаты, ездил на дешевом Рено-5, носил одежду из местного хлопка), постепенно усиливалось неприятие его политики, порождавшее поиск неофициальных форм социализации, особенно религиозных (расцвет магии, «исламское возрождение», распространение ваххабизма и пр.).

Сужение социальной базы режима делало его уязвимым и способствовало расколам внутри правящей элиты. Главным их катализатором оказалась антипрофсоюзная политика режима, спровоцировавшая разрыв Т.С. в августе 1984 г. с ПЛР — единственной коммунистической группировкой, имевшей хоть какое-то влияние в вольтийском обществе; после отставки министров от ПЛР, ее лидеры были брошены в тюрьму. К началу 1987 г. раскол наметился на самом высшем уровне власти — между Т.С. и Б.Компаоре, «вторым лицом» режима, настаивавшем на возобновлении диалога с профобъединениями. В то же время крайне левые партии критиковали Т.С. за «половинчатость» преобразований. Пытаясь найти политическую опору, он предложил НСР в июне 1987 г. ввести однопартийную систему, но не получил поддержки большинства его членов. Опасаясь Б.Компаоре, контролировавшего самое боеспособное подразделение вольтийской армии — полк коммандос в По, Т.С. создал в сентябре 1987 г. собственную военную силу — отряд реагирования при Министерстве территориальной администрации и безопасности. Он также прилагал усилия, чтобы переместить центр принятия решений из НРС в специальный совет при президенте, состоящий из самых верных его сторонников. Явная тенденция Т.С. к усилению личной власти привела к его изоляции в правящих кругах. 15 октября Б.Компаоре совершил военный переворот. Т.С. вместе с группой соратников был расстрелян отрядом коммандос в столичной резиденции НРС и той же ночью похоронен в безымянной могиле на кладбище Даньоэн в восточной части Уагадугу. Некоторые активисты КЗР попытались оказать вооруженное сопротивление новому режиму, однако через несколько дней оно было подавлено.

Объявленный официальными властями «предателем народной революции», обвиненный в мегаломании и культе личности, Санкара, тем не менее, остался популярной фигурой в вольтийском обществе, особенно среди беднейших слоев, как символ надежд на перемены, как человек, пожертвовавший собой ради счастья народа, как вождь-романтик, «африканский Че Гевара». Могила его стала местом поклонения, ряд вольтийских политических партий ныне носят его имя. В 2005 г. в честь Санкары был назван один из проспектов Уагадугу. В 2006 г. на Общественном африканском форуме в Бамако его провозгласили «образцом для африканской молодежи». Двадцатилетие его смерти в 2007 г. широко отмечалось как в Буркина-Фасо, так и повсюду, где существует вольтийская диаспора.

Otayek R. Burkina Faso: Between Feeble State and Total State, The Swing

Engberg-Pedersen L. Endangering Development: Politics, Projects, and Environment in Burkina Faso. Westport; London, 2003.

Э.Г. родился 26 декабря 1935 г. в селении Пиа на севере французской подмандатной территории Того в небогатой крестьянской семье, принадлежавшей к этносу кабре и исповедовавшей протестантскую веру. В детстве он лишился отца, который погиб при невыясненных обстоятельствах в драке с туземными солдатами колониальной армии. Некоторое время он учился в местной начальной католической школе, но так и не окончил ее, оставшись на всю жизнь безграмотным. Повзрослев, Э.Г. покидает родные места и перебирается в Кабу-Сара (область Басар), где арендует земельный участок у одного фермера, а затем уезжает в соседнюю Дагомею, где в 1953 г. вступает в французскую колониальную армию. В ее рядах Э.Г. сражается сначала против вьетнамских (1953–1955 гг.), а позже против алжирских (1956–1961 гг.) борцов за независимость. Именно тогда происходит формирование его мировоззрения, которое выстраивается вокруг трех базовых принципов: милитаризм (армия как наиболее совершенный институт человеческого общества), «контрреволюционность» (любые антиправительственные действия порождают политический и социальный хаос и разрушают государство) и франкофильство (вера в могущество метрополии, особенно военное).

В сентябре 1962 г. старший сержант Э.Г. вернулся в Того после общей демобилизации солдат-африканцев из колониальных войск: бывшая метрополия предполагала, что они составят костяк формирующихся национальных армий и проводниками французского влияния. Но, в отличие от других франкофонных государств, президент Того С.Олимпио отказался включить вернувшихся ветеранов в национальную жандармерию — он не хотел «засорять» ее реакционными элементами; вместо этого он предложил им ссуду для обустройства в гражданской жизни.

Однако бывшие солдаты не пожелали отказываться от того, что они единственно умели делать. Недовольные ветераны организовали 12–13 января 1963 г. государственный переворот и свергли президента. Э.Г. оказался одним из самых активных его участников: даже ходили слухи, что он лично убил С.Олимпио. К власти пришло поддержанное Францией правительство Н.Грюницкого, которое согласилось инкорпорировать ветеранов в национальные вооруженные силы.

Правление Н.Грюницкого (1963–1967 гг.) ознаменовалось борьбой политических фракций и растущим влиянием армии. 1 ноября 1965 г. Э.Г. был назначен главой генерального штаба с присвоением звания подполковника, и с этого времени стал самой влиятельной фигурой режима. В условиях падения авторитета президента он организует 21 ноября 1966 г. военный путч, однако в последний момент дает задний ход, испугавшись массовых демонстраций в Ломе, грозивших смести не только Н.Грюницкого, но и всю правящую элиту («убийц Олимпио»). Однако вмешательство армии в политику шло по нарастающей, и установление военного режима было только вопросом времени.

13 января 1967 г. Э.Г. осуществляет бескровный государственный переворот (Н.Грюницкий эмигрирует во Францию) и спустя три месяца возглавляет высший орган исполнительной и законодательной власти — Комитет национального примирения. Начинается «эпоха Эйадемы», продлившаяся до 2005 г.

Э.Г. построил в Того авторитарный режим, во многом типичный для постколониальной Черной Африки. Его ядром стала армия, которую из института, призванного защищать национальную территорию, диктатор превратил в масштабную службу безопасности, включив в ее состав также жандармерию и полицию. Узаконив участие армии в политической жизни страны и обеспечив ее лояльность ежегодным увеличением военных расходов, Э.Г. широко использовал ее командный состав для заполнения руководящих постов в гражданской администрации и в созданной в 1969 г. правящей партии Объединение тоголезского народа (ОТН). Другой опорой режима был его родной этнос — кабре (всего 10-12 % населения). Кабре доминировали в сухопутной армии и в остальных политических институтах. Когда же Э.Г. назначал на ответственный пост выходца из другого этноса, заместителем его он обязательно делал кабре, который и осуществлял реальное руководство. Этнизация и трибализация являлась фундаментом многочисленных клиентельных сетей, пронизавших всю систему власти: патронат стал главным способом «покупки» политической преданности.

Эйадеме удавалось сохранять устойчивость такой системы вплоть до конца 1980-х гг. благодаря, чему способствовали:

• 
  Концентрация власти в его руках: Э.Г. являлся одновременно главой государства и правительства, главнокомандующим вооруженными силами, министром обороны и национальным председателем правящей партии.
  
• 
  Государственный контроль над общественными институтами — профсоюзами, студенческими ассоциациями, женскими организациями, католической церковью.
  
• 
  Создание культа личности. Официальная пропаганда навязывала населению образ лидера, сконструированного по традиционным африканским моделям. Э.Г. представал как обладатель магических способностей, делавших его неуязвимым (особенно после «чудесного» спасения при крушении президентского самолета в январе 1974 г.); как исключительно отважный (легенда о победе юного Эйадемы в бою при инициации) и плодовитый (имел более ста детей от разных женщин); как заботливый «отец нации» (пропагандистские кампании по борьбе с коррупцией и злоупотреблениями чиновников); как беспощадный к своим врагам — «врагам нации» (слухи, что он лично участвовал в пытках и бросал виновных на съедение крокодилам).
  
• 
  Игра на идеях тоголезского национализма (кампанию по «возвращению к африканским ценностям» в 1974–1976 гг.).
  
• 
  «Покупка лояльности» (оплата клиентельных сетей, военные расходы, программы экономического развития в отсталых северных районах) за счет высоких экспортных доходов, резко выросших после скачка в 1974 г. мировых цен на фосфаты, главный продукт тоголезского экспорта.
  
• 
  Делегализация оппозиции и террор против несогласных. В 1969 г. все партии, кроме ОТН, были официально запрещены. Широко использовалась практика тайных арестов и убийств, в том числе вождей оппозиции (шесть покушений на самого известного оппозиционного лидера — Ж.Олимпио, сына первого президента Того) и «подозрительных» представителей офицерского корпуса (расправа с майором Комланом в 1975 г., с лейтенантом Г.Гнеу в 1979 г.).
  
• 
  Политическая, военная и финансовая поддержка со стороны Парижа. Используя стремление Франции к созданию союза государств-клиентов из числа ее бывших африканских колоний, Э.Г. позиционировал себя как одного из самых верных друзей бывшей метрополии. Он предоставил территорию Того для совместных военных маневров, неизменно поддерживал внешнеполитические акции Парижа (голосование в ООН и пр.), открыл тоголезский рынок для французских компаний («Эр-Франс», «Тоталь», «Боллоре», и др.). За это Франция предоставляла режиму Эйадемы крупные кредиты, обеспечивала подготовку кадров для тоголезской армии, поставляла военную технику и, на основании соглашения об обороне 1963 г., гарантировала политическое выживание режима (право военной интервенции в случае внутриполитических осложнений).
  
• 
  Финансовая и политическая поддержка со стороны США и ЕЭС как плата за прозападный внешнеполитический курс и относительный экономический либерализм (поощрение частной инициативы, привлечение зарубежный инвестиций).
  

С первыми серьезными проблемами режим столкнулся на рубеже 1970-х и 1980-х гг. Резкий рост экспортных доходов в середине 1970-х гг. породил у него желание их монополизировать. В 1974 г., Э.Г. национализировал Тоголезскую компанию бенинских рудников, установив контроль над добычей и продажей фосфатов. Затем началось создание госпредприятий в самых прибыльных отраслях промышленности (текстиль, напитки и пр.). Но практика назначения на руководящие посты в госсекторе по этно-клиентельному принципу стала причиной неэффективного менеджмента и, как следствие, убыточности этих предприятий. Падение же мировых цен на фосфаты в конце 1970-х гг. и дорогостоящие программы развития вызвали галопирующий рост внешнего долга и вынудили режим обратиться за помощью к МВФ и Всемирному банку. Ради этой помощи Того пришлось согласиться на «структурное оздоровление» (приватизация большинства госпредприятий, упрощение налоговой и тарифной системы, сокращение бюрократического аппарата). К концу 1980-х гг. режиму удалось отчасти реализовать эту программу, заплатив, правда, высокую социальную цену. В марте 1985 г. были уволены все государственные служащие со стажем работы более 30 лет. Сокращение расходов затронуло даже «священную корову» режима — военный бюджет. Результатом стал резкий рост безработицы и общее падение уровня жизни (в 1989 г. 32 % тоголезцев жили за чертой бедности). Это привело к сужению социальной базы диктатуры и обострению этнических противоречий, в первую очередь, между привилегированным Севером и дискриминируемым Югом.

В конце 1980-х гг. режим Э.Г. столкнулся с новыми международными и внутриполитическими вызовами. После прекращения Холодной войны Черная Африка утратила геостратегическую ценность для Запада и отчасти Франции, которым уже не было нужды поддерживать «дружественные диктатуры», закрывая глаза на их коррумпированность и жестокие методы подавления оппозиции. Условием предоставления западной финансовой помощи отныне стала политическая либерализация. В то же время падение коммунистических режимов в Восточной Европе спровоцировало подъем демократической волны в африканских странах, особенно широкой в контексте переживаемых этими странами экономических трудностей.

Именно в этой непростой ситуации проявились качества Э.Г. как искусного политика. Несмотря на сильное внешнее и внутреннее давление и экономический коллапс, ему удалось сохранить власть на протяжении самого бурного пятнадцатилетия истории Того (1990–2005 гг.). Секрет его политического выживания заключался прежде всего в ясном понимании или, точнее, ощущении пределов, за которые опасно переступать. В 1991 г., по настоянию Ф.Миттерана и под нажимом массовых манифестаций в Ломе, Э.Г. провозглашает многопартийность и всеобщую политическую амнистию, вступает в переговоры с оппозицией и созывает Национальную конференцию по переходу Того к демократии. Он даже соглашается на введение поста премьер-министра и создание правительства с участием оппозиционных партий. Но как только оппозиция попыталась реально ограничить его власть, Э.Г. начал осуществлять, по выражению Ж.Олимпио, «перманентный государственный переворот». Его стратегия заключалась в том, чтобы любой ценой остаться на посту главы государства — ради этого он шел на тактические уступки оппозиции, давал и нарушал свои обещания. Так, в 1999 г. Э.Г. заявил о намерении уйти в отставку по истечении второго президентского срока в 2003 г., но затем «по просьбе народа» согласился «пожертвовать собой еще раз». Он периодически возобновлял при международном посредничестве переговоры со своими политическими противниками (Национальная конференция 1991 г., Круглый стол в Кольмаре в 1993 г., соглашение в Ломе в 1999 г.), согласовывал график и условия проведения многопартийных выборов и проводил их. Но если парламентские выборы в феврале 1994 г. были относительно честными, то президентские в августе 1993 г., в июне 1998 г. и в июне 2003 г., как и парламентские в марте 1999 г. и в октябре 2002 г. оказались сфальсифицированными. «Многопартийные» выборы президента проходили по одному и тому же сценарию: «неконтролируемые элементы армии» терроризировали оппозицию (нападения на оппозиционные СМИ, убийства кандидатов и активистов оппозиционных партий), Верховный суд или Избирательная комиссия отказывали в регистрации ведущим оппозиционным кандидатам, в ответ основные оппозиционные партии объявляли о бойкоте выборов, Э.Г. оставался единственным реальным кандидатом (с несколькими фиктивными соперниками) и одерживал победу при массовых подтасовках и крайне низкой фактической явке избирателей (на уровне 20 %).

Э.Г. не смог бы удержать власть без поддержки армии и связанных с нею полувоенных милицейских формирований (обычно под видом студенческих ассоциаций) и охранно-разведывательных агентств, которые в преддверии выборов выполняли «черную работу» по устрашению оппозиции. Вот почему он упорно отвергал все требования оппозиции и стран Запада об установлении независимого контроля над вооруженными силами. Э.Г. не согласился на деполитизацию армии даже перед лицом многомесячной всеобщей забастовки 1992–1993 гг., поставившей Того на грань экономической катастрофы.

Выживанию Э.Г. способствовали также разногласия в среде оппозиции и непоследовательность политики западных держав. Хотя ЕС заморозил после президентских выборов 1993 г. финансовую помощь Того, Франция (особенно при Ж.Шираке) продолжала оказывать ему политическую поддержку, ставила под сомнение факты нарушения режимом прав человека, а в ноябре 2004 г. добилась частичной отмены санкций.

Изощренное политическое лавирование и умение использовать ситуацию позволило Эйадеме продержаться на посту до своей кончины. 5 февраля 2005 г. он умер от сердечного приступа на борту президентского Боинга-707, который должен был доставить его на лечение в Европу. На похороны диктатора прибыли президенты Бенина, Ганы. Нигера, Нигерии и Кот д’Ивуара, министр иностранных дел Франции и комиссар ЕС по развитию. «Все Того, — гласило правительственное заявление, — потрясено огромным несчастьем. Эта настоящая национальная катастрофа». «В его лице — заявил Ж.Ширак — ушел друг Франции, который был и моим личным другом». Но многие тоголезцы испытали тогда совсем иные чувства — облегчения и надежды на перемены.
Литература:

Политический кризис в Того в начале 90-х годов. М., 1997.

Cornevin R. Le Togo : De origines à nos jours. Paris, 2000.

Degli J.Y. Togo : La tragédie africaine. Paris, 1996.

Labarthe G. Le Togo, de l’esclavage au libéralisme mafieux. Marseille, 2005.

Toulabor C.M. Le Togo sous Eyadema. Paris, 1986.