Исследование образа Парижа во французской литературе глава II. Поэты Парижской Коммуны

Глава I. Исследование образа Парижа во французской литературе ………… 5

Глава II. Поэты Парижской Коммуны………………………………………….14

Глава III. Мифология большого города………..................…………………….21

Заключение……………………………………………………………………….23

Библиография…………………….………………………………….…………...24

Город, место пребывания человека, всегда интересовал литературу. С одной стороны, город формировал свой тип человека, с другой – являлся самостоятельным телом, живущим и имеющим равные права со своими обитателями.

Научная новизна работы заключается в том, что на начальных этапах в отечественном литературоведении предпринимается попытка отдельного исследования образа Парижа во французской литературе конца XIX века.

Научная значимость исследования связана с тем, что оно позволяет углубить существующие литературоведческие представления как о трансформации образа Парижа во французской литературе так и о творчестве отдельных поэтов XIX века и общих тенденциях литературного процесса.

Научно-практическое значение исследования определяется возможностью использовать его материалы в дальнейших исследованиях, посвященных литературе Франции этого периода, при чтении лекций и спецкурсов, при разработке учебных пособий.

Объектом исследования в нашей работе является французская поэзия XIX века.

Предмет исследования: образ города во французской поэзии XIX века.

Цель исследования: проанализировать особенности изображения города во французской поэзии XIX века.

Для ее осуществления поставлены следующие задачи:

— проследить истоки образа Парижа во французской литературе с точки зрения преемственности;

— проанализировать трансформацию традиции в изображении Парижа, становление «парижского мифа»;

— выявить характерные черты образа Парижа в различных направлениях XIX века.

Работа состоит из введения, 3 глав, заключения, библиографии, включающей 20 наименований.

Если первая часть исследований тесно взаимосвязана с контекстом эпохи рубежа веков, материалами по истории Парижа и работами, посвященными роли столицы в литературных судьбах, то второе направление предполагает изучение образа Парижа в художественных произведениях - «парижского текста». «Литературная топография» (Д. Дебрей) Парижа объединяет данные этих двух областей, воссоздавая особенности «литературной карты» города, объясняя значение тех или иных улиц, кварталов и в жизни писателей, и в их произведениях. При этом следует очень тщательно разграничивать образ автора, повествователя, лирического героя и реального писателя с его неповторимым личностным отношением к Парижу.

Реальный Париж конца XIX - начала XX века играл значительную роль в культурной жизни и считался одной из «столиц мира». Изучение образа Парижа рубежа веков требует анализа целого ряда работ общего характера, воссоздающих своеобразие эпохи. К ним примыкают и работы, посвященные истории Парижа, его архитектурному формированию, особой «парижской атмосфере», позволяющей судить о необыкновенном расцвете искусства (импрессионизм, символизм, и др.). Без подобной реконструкции контекста изучение литературного образа города почти невозможно.

«Парижский текст» имеет многовековую историю. Мишель Бютор в статье «Город как текст» пишет о том, что городу присущ «невероятный литературный язык», связанный непосредственно с текстом города. «Под текстом города я прежде всего подразумеваю покрывающее его бесчисленные надписи.»¹ Следует различать собственно «городской текст» - надписи, вывески, указатели и «текст о городе» - труды по истории, путеводители, художественные произведения, составляющие «диаграмму влияния города». «Парижский текст» во французской литературе - совокупность произведений, посвященных образу города. В.Н. Топоров определил «петербургский текст» как художественную реализацию образа города, и это определение может по аналогии распространяться на «парижский», «московский», «лондонский», «дублинский» и другие тексты.

Образ Парижа воплощен не только в литературе, но и в живописи, музыке, архитектуре. Слои культурного «метатекста», развивающиеся во времени, образуют двухчастную структуру «парижского мифа». «Парижский миф» включает не только «парижский текст», но и всю целостную образную картину города, данные о его истории, развитии, архитектуре и др. Миф о Париже складывался на протяжении многих веков, и каждое последующее поколение подвергало трансформации и переосмыслению сложившиеся слои. Гастон Негре вслед за Раланом Бартом определил основное свойство мифа - способность не только к образованию традиции, но и к ее разнообразным сдвигам, росту и развитию. Миф, который повлиял на воспринимающее сознание, подвергается в свою очередь «расшифровке» и новому «кодированию», при котором устоявшиеся модели городского мифа (например, «бальзаковский Париж») могут быть основой для последующего слоя («османновский Париж»). В свою очередь «османновский Париж» уступает место «Парижу конца века» и «Парижу Прекрасной Эпохи». Миф, таким образом, понятие более широкое, включающее «парижский текст» и одновременно возможность его интерпретации, потенциального прочтения, «усвоения» в контексте общей культурной традиции. «Парижский текст» является составляющей частью «городского текста» и «парижского мифа», а также «городского мифа» вообще, участвуя во всевозможных образных моделях (например, Град земной и Град небесный). Ирина Лукьянец пишет:
«Миф о городе, прибежище порока и страдания, и о деревне - утешительнице -очень стар (Феокрит, Лонг, Вергилий). Параллельно этой пасторальной модели развивается противоположная: город - освященное богами средоточие утонченности и культуры, наилучшая форма общественного бытия, что воплотилось в термине L'urbanite romaine.»²

«Парижский текст» - значимая функциональная единица «парижского мифа» и «городского мифа». Образ Парижа, который движется сквозь все виды искусства, обретает в художественном, речевом выражении значение «литературного мифа». Цепочка взаимосвязанных понятий может выглядеть так: «парижский текст» - «городской текст» - «парижский миф» - «городской миф». Также ее можно представить следующим образом: «парижский текст» - «литературный миф» — «парижский миф».

Развитие образа Парижа во французской литературе складывалось в тесном соприкосновении с традициями Ренессансного реализма, идеями, возникшими в эпоху Просвещения, достижениями романтизма, открытиями натурализма.

Впрочем, влияние художественных методов и направлений нельзя считать исключительно определяющим. Помимо общих закономерностей литературного процесса, в формировании образа Парижа почти всегда сказывалось оригинальное авторское видение города.

Парижу рубежа веков посвящены книги, в которых авторы много внимания уделяют истокам различных направлений, которые зарождались в творчестве художников, писателей, музыкантов той эпохи, описанию парижских выставок, художественных салонов, особой «парижской атмосферы», привлекая для этого многочисленные воспоминания современников, а также документальные свидетельства, черновики и письма. О французской столице на переломе столетий в непринуждённой манере рассказывает Анри Перрюшо, автор серии биографий великих художников: «Жизнь Мане», «Жизнь Тулуз-Лотрека», «Жизнь Сера», «Жизнь Руссо (таможенника)» и др., и сопровождает свой рассказ экскурсами в историю Батиньоля, Монмартра, а также много места отводит рассуждениям о взаимовлиянии живописи и литературы. Немецкий писатель Зигфрид Кракауэр в книге «Жак Оффенбах и Париж его времени» детально описывает нравы Парижа 30 - 40 годов XIX века, а также эпохи Второй империи, театральную жизнь, рисует портреты литераторов и музыкантов. Особенно интересна глава «бульвар Европа», повествующая о философии парижского бульвара и сосредоточенной вокруг него «музыке» - в том числе и «музыке золота».

Особое место занимают в этом ряду «Портреты - воспоминания 1900 - 1914» Жана Кокто (с рисунками автора). В этой книге мемуарных очерков Жан Кокто прежде всего рассказывает о «звёздах парижского небосклона, священным чудищах»³ «Прекрасной эпохи»: актрисе Режан, Анне де Ноай, Прусте, Максе Жакобе, Поле Клоделе, Ален-Фурнье, Пикассо, Колетт и др.Воспоминания Франсиса Карко «От Монмартра до Латинского квартала» (1927), «Ностальгия по Парижу» (1952) воссоздают духовный облик французской столицы начала XX века (1910-е - 1930-е). О парижской богеме, её привычках, излюбленных кафе и ресторанах речь идет в книге Жерара Лемера «Литературные кафе» (1987), а также в книге Джеральда Сейгеля «Париж богемы, 1830-1930» (1991), включенной в серию «Библиотека истории».

Нельзя не отметить книгу русского писателя Петра Боборыкина «Столицы мира (тридцать лет воспоминаний)» (1911). С 1865 по 1895 год писатель жил в Европе, и в своей книге решился подвести некоторые итоги наблюдений за жизнью двух столиц — Парижа и Лондона. Боборыкин создаёт «энциклопедию столичной жизни», уделяя большое внимание описанию архитектурных панорам Парижа (Глава III); рассказывает о своей жизни в Латинском квартале, о литературных движениях конца века, науке, философии, общественном интересе к искусству (Парижская Ecole des Beau-Arts, главаVII).
«Театральное дело» в Париже, политика, общественное устройство, семейные нравы - всё Боборыкин описывает, опираясь на основательные познания французской действительности и непрестанно сравнивая уклад жизни в
России, Англии и Франции. Заметное место в его книге занимает обстоятельный анализ международных отношений, проблема «отношения в Париже к русским». Также писатель анализирует восприятие в России творчества Флобера, Бодлера, Мопассана, Золя, Гонкуров и др. Боборыкин обращает внимание читателей на парижскую топографию, указывая множество адресов, кварталов, улиц. Повествование Боборыкина отличает неподдельный интерес к жизни французской столицы, рассказ о которой включает многочисленные портреты литераторов конца века: «...Юисманса знаю даже давно, с тех пор, как он был мне рекомедован Зола. Это одна из этих курьёзных личностей, созданных Парижем последней четверти века. Он - голландского происхождения, но по воспитанию и всем умственным и душевным склонностям - дитя извращённого Парижа...»⁴.

Борис Носик в двухтомной книге «Прогулки по Парижу» (2001) описывает не только архитектурные достопримечательности Парижа, но и литературные места («Прогулка по следам Бальзака», «По следам комиссара Мегрэ», «Париж Александра Дюма», «Там, где было «Чрева Парижа»», «Вокруг Елисейских полей» и др.).

Леон-Поль Фарг литературные места французской столицы описывает в книге «Парижанин в поисках Парижа» (1939). Анна Мартен-Фюжье - автор ряда книг по истории частной жизни XIX века («Место горничных и женской прислуги в Париже в 1900 году», «Буржуа: женщина во времена Поля Бурже»' (1992)), но особое значение для нашего исследования приобрела её книга «Элегантная жизнь или как возник «Весь Париж». 1815-1848» (1998). В этой работе Мартен-Фюжье не только анализирует историческое своеобразие эпохи Реставрации в Париже, но и рассказывает об истоках и формировании понятия «весь Париж» («Le tout Paris»), расслоении парижского света и проникновении представителей буржуазии в гостиные аристократов, опираясь при этом на парижскую светскую хронику и воспоминания дипломатов. Она прослеживает, как изменилось понятие «свет» за восемнадцать лет правления Луи-Филиппа, и как этот процесс проявился в «Человеческой комедии» Бальзака и в произведениях Стендаля. В главе «О светской жизни и о салонах» анализируется хронотоп «салона», а также раскрывается тема противоборства парижских кварталов Сен-Жермен-де-Пре, Маре, Сент-Оноре, Латинского квартала (на основе произведений французских писателей и драматургов). В двенадцатой главе «Денди» Мартен-Фюжье описывает дендизм и мифы о нём, образ жизни Барбе д'Оревильи, Мюссе, Бодлера, Бальзака, Браммела и др.

Во французском литературоведении интерес к образу Парижа возник уже в 1867 году, когда вышел сборник «Парижский гид» (Paris-Guide), в котором кратко рассказывалось об известных писателях и артистах Франции. Кроме этого книга включала обзор произведений, в которых упоминался Париж.

Литературному Парижу посвящен ряд критических исследований обзорного характера. В книге «Париж и феномен литературных столиц» (1984) собраны статьи по итогам научной конференции в Сорбонне. Париж как «литературная столица» представляет большой интерес для учёных многих стран, и в данном сборнике роль Парижа в создании художественных образов сравнивается с ролью Лондона, Дублина, Праги.

Мари-Клер Банкар в книге «Литературные образы Парижа конца века» (1979) особое внимание уделяет отражению городской темы в творчестве Вер-лена и Гюисманса. Влиянию знаменитых салонов Монпарнаса на творчество Андре Бретона, Арагона, Жака Превера, Ива Танги посвящена другая работа Мари-Клер-Банкар - «Париж сюрреалистов» (1972).

Верленовский Париж исследован в следующих работах: в книгах Н.Ф. Швейбельман «В поисках нового поэтического языка: проза французских поэтов середины XIX -начала XX века» (2002) и «Поэтика блужданий» во французской литературе XIX века (2003).

Монография Н.Ф. Швейбельман «Поэтика блужданий во французской литературе XIX века» раскрывает образ Парижа в творчестве Шарля Бодлера (Новелла «Фанфарло», «Цветы зла»), в «Озарениях» Артюра Рембо и других произведениях. В диссертации Н.Ф. Швейбельман «Поэзия Гийома Аполлинера «Алкоголи» Стихотворения 1898 - 1913 годов» (Ленинград, 1980) подробно рассмотрен цикл стихотворений, посвященных урбанистической тематике («Зона», «Вандемьер» и др.).

Статья Г.К. Косикова «Два пути французского постромантизма: символисты и Лотреамон» (1993) представляется значительной в разработке проблем жанрового своеобразия «Песен Мальдорора», взаимодействия в литературе «освобождающего» и «порабощающих начал», специфики дискурса. Однако образ Парижа в «Песнях Мальдорора» изучен в меньшей степени и нуждается в детальном рассмотрении.

Среди отечественных исследователей следует отметить диссертацию Н.Ф. Швейбельман «Поэзия Гийома Аполлинера. «Алкоголи» Стихотворения 1898 - 1913 годов» (1980), монографию Л.Г. Андреева «Сюрреализм» (1972).Образ Парижа в творчестве Андре Жида исследован только частично в работах Жан-Жака Тьери «Жид» (1968), Клода Мартена «Андре Жид о себе» (1963), Пьера Эрбара «В поисках Андре Жида», Жермена Брее, Жана Маллона, Анри Бодена, Ролана Барта, Алена Робб-Грийе и других.

Париж в восприятии французских поэтов и писателей (Мерсье, Дешана, Беранже, Бальзака, Гюго) сочетается со сравнительно-сопоставительными фрагментами из произведений других литератур. Антология отличается полнотой собранного материала, в ней впервые предпринимается историко-литературный анализ образа Парижа, приводятся редкие переводы.
В 1990 году в Ленинграде вышла антология «Париж изменчивый и вечный» с развернутой вступительной статьёй В.Е. Балахонова «Раскройте сердце мне - найдёте в нём Париж...». В.Е. Балахонов наметил основные тенденции формирования образа Парижа и его развития во французской литературе, сделав ряд важных выводов о характере образа в литературе средних веков, эпохи классицизма, Просвещения, романтизма, реализма и др. В книге можно прочитать фрагменты произведений, которые ранее не переводились в России (например, фрагменты романа С.Г. Колетт «Клодина в Париже», стихотворения Жака Превера и Жюля Сюпервьеля).

Таким образом, можно сделать вывод: хотя в отечественном литературоведении интерес к урбанистической теме не угасал никогда, образ Парижа в литературе рубежа веков (конец XIX - начало XX веков) так и не стал предметом отдельного исследования. Впрочем, то же самое можно сказать и о французской науке о литературе.

Борьба парижской Коммуны с Версалем преимущественно проявилась в ее политической поэзии и карикатуре.

Огромный объем задач Парижской Коммуны нашел себе соответствие в широчайшем размахе французской революционно-демократической поэзии, вызванной ею на свет в 70-х и 80-х годах. Однако за время 72 дней Коммуны ее поэзия почти не успела развернуться.

Поэтическим произведениям дней Коммуны было неизмеримо труднее появляться в печати по сравнению с поэзией, возникавшей в дни буржуазно-демократических революций. Парижская Коммуна была революцией пролетарской, и тот класс, в руках которого были пресса, издательства, бумага, типографии, встретил ее саботажем, противодействием, борьбой и делал все от него зависящее, чтобы печатное слово Коммуны, ее поэзия были урезаны, лишены широкого распространения.

Помимо газет, стихотворения 72 дней появлялись в сатирических журналах Коммуны, в ее листовках и брошюрах, в подписях к карикатурам. Наконец, в виде текста к песням ее композиторов. Но ни одного сборника стихотворений в дни Коммуны издано не было.

Из поэтов 1848 года крупнейшими певцами Парижской коммуны стали Эжен Потье и Эжен Шатлен, оба активные коммунары. Как-то связан с Коммуной и Гюстав Матьё. Эжен Бейе (1831-1906) служил при Коммуне в делегации юстиции; может быть, в связи с Коммуной им и написаны те вещи, которые перечисляет Ларонз («Мать инсургента», «Муза мастерской», «Вчерашние и сегодняшние песни»).

Из других поэтов 1848 года активностью в дни Коммуны отличался Огюст Руссель (Roussel, 1817 -1880), более известный под именем Руссель де Мери.

На тему гражданской войны и бомбардировки Парижа появлялось немало стихотворений, изданных и листовками. Руссель де Мери выступил, например, против версальцев с сатирой «Умеренные», возмущенно говоря в ней о версальских заправилах, которые ведут «братоубийственную войну».

Негодующее патриотическое чувство парижской демократии 1871 года проявилось уже в некоторых стихотворениях, предшествовавших дням Парижской Коммуны.

Опасения за судьбу молодой республики звучат уже в первых поэтических откликах на революцию 18 марта, принадлежащих некоторым поэтам – попутчикам Коммуны, которые видели в ней лишь защитницу патриотической идеи. Эмиль Блемон, демократически настроенный поэт парнасской школы, пародийно обрисовывал думы Тьера и его единомышленников о Париже: «Этот мятежный и роковой город нам не по душе. Нам нужно другую столицу, не столь трагическую, не столь великую и не столь требовательную. Мы и сами покажемся там не столь маленькими». «Париж, исполненный презрения, - продолжает поэт, - не мешал им болтать и поступать как вздумается и все размышлял. Но (…) видя, что его бесстыдно оскорбляют, он поднялся, наконец, во весь рост, заставив их побледнеть и отступить к Версалю, хоть и предчувствовал скорые их репрессии»⁵.

Поэзия, сопровождающая революцию, обычно и особенно на первых порах ставит себе задачей осмеяние свергнутого режима. Сатирическая поэзия Парижской Коммуны с самого начала всем своим фронтом была обращена к борьбе с Версалем, которая стала борьбою революции за собственное существование, острейшим вопросом сегодняшнего дня.

Версаль был в глазах коммунаров центром все более сплачивавшейся реакции – монархической, клерикальной и буржуазной, - ненавидевшей и пролетарский Париж, и Третью республику. Борьба с происками этой реакции стояла в центре внимания художников и поэтов Коммуны.

Этьен Каржа (1828 – 1906) стал одним из лучших парижских фотографов. Он входил в кружок демократической литературно-художественной богемы, где друзьями его были Курбе, Дарсье, Валлес, Гамбетта и многие другие. Богато одаренная художественная натура, Каржа писал и стихи, несколько тяготея в конце 60-х годов к технике парнасской школы.

«Версальцы» - выдающееся стихотворение в поэзии 72 дней. Это произведение высокой сатиры, не удостоивающей улыбнуться даже с презрением, полной ювеналовского, сумрачного и сосредоточенного негодования. И лишь в последних строфах, где поэт говорит о Коммуне, его нахмуренные брови расходятся, стихотворение теплеет, светлеет и завершается надеждой на победу Парижа.

Как видом блузника взъяренная собака,

Что, лая, пятится, приоголив клыки,

В тебя, о наш Париж, деревня – сгусток мрака –

Плюется издали, припрятав медяки.

Версальцы – трусливы: «кровь у них слишком холодна, чтобы разыгрывать героя». Кроме того, если хочешь завладеть добычей, нужно ведь остаться в живых. И версальцы ищут тех солдат, то стадо, которое можно послать на убой, руками и кровью которых они захватят Париж… Не так-то, впрочем, легко его захватить, - уверяет поэт.

Но как спокойный лев, могучий бог арены,

Что видит вкруг себя снующих муравьев,

В сознанье правоты наш город несравненный

Вселенский богатырь, ждет натиска врагов.

Готовы пушкари. Построена пехота.

Ждут граждане-бойцы команды отправной.

Пылая пурпуром, сверкая позолотой,

Коммуны знамя их напутствует на бой.

Корабль-Париж летит, несется к дням грядущим,

Он разметет в пути любой бурунный мрак…

Здесь рулевым – народ! И никогда приспущен

Не будет вскинутый рукой свободы флаг!

Перевод Л. Руст.

Какой величественный финал! Как эффективен этот образ Парижа, народного богатыря, гордо и спокойно противостоящего своим врагам! Как прекрасно дополняет «программную» поэзию 72 дней эта сатира, реалистически обрисовывающая борющийся Париж!

Если в развернувшейся гражданской войне Каржа и видит лишь поход монархической контрреволюции на свободный Париж, то от поэта все-таки не ускользает классовая сторона дела: Версаль в его глазах – оплот буржуазно-помещичьей реакции, подло низкопоклонствующей перед пруссаками. Сатира реалистична и в обрисовке участников Версальского лагеря и их разносторонней ненависти к Парижу коммунаров. Правдив, наконец, Каржа, говоря о Париже как об обороняющейся стороне. И если в финале сатиры поэт как будто приближается к мечтательности «программной» поэзии, выражая надежду на то, что Париж устоит, то и эта надежда выражена уверенным реалистическим рисунком.

Артюр Рембо (1855 -1891) выступает как поэт в самом конце Третьей империи (1870 г.) и во времена Парижской Коммуны (1871 г.). В «Парижской оргии» Рембо рассказывает о возвращении в Париж после разгрома Коммуны версальских эмигрантов. Поэт не занимается здесь ни воспоминаниями о прошлом, ни созерцанием непосредственной данности, ее описанием или повествованием о ней. Он активно изолирует себя от окружающего, обращается к нему с речью, входит с ним в открытое соприкосновение. Он обличает, поносит, ругает вернувшихся в Париж версальцев, называя их трусами и лакеями, хрипящими идиотами и бандитами, стариками и сумасшедшими. «Победители» парижских коммунаров представляются ему скопищем грязных сердец, вонючих ртов, прорвавшихся от стыда животов. Это, по его словам, «прогнившие сварливцы». Они тупо икают, слюна течет у них изо рта. Париж изображен в «Парижской оргии» обобщенно, резкими и скупыми штрихами. Он представляется поэту проституткой, которая содрогается в конвульсиях, сбрасывая с себя налипших на ней после возвращения из Версаля паяцев и королей, чревовещателей и сифилитиков. Они валяются внизу, у ее ног, полумертвые, растерянные, стонущие.

Сатира не отвергает оптимистического взгляда на существующее, и «Парижская оргия» изображает Париж словно существо, устремленное в будущее. Это существо великолепно своей красотой и вызывает восторг поэта. Поэт восторгается Парижем, несмотря на то, что тело столицы, с таким трудом возвращенное к жизни, покрыто язвами, несмотря на то, что в нем копошатся мертвенно бледные черви, что по нему шарят чьи-то холодные пальцы. Он восторгается Парижем, несмотря на то, что после разгрома Коммуны «общество восстановилось», что в публичных домах опять возобновились оргии. Поэт вбирает в себя ненависть каторжников, вопли проклятых, как бы призывая к отмщению. Он видит над столицей бледное, мрачно сверкающее небо. Он уверен, что черви-вампиры не потушат огней Парижа, что Париж, пережив бурю, стал священным, полным поэзии. Его спасло гигантское напряжение сил. Ничто не может помешать дальнейшему движению к грядущему.

Для творчества Рембо имеет исключительное значение общественно-политическая проблематика прогрессивного характера, которая прямо следует из неприятия поэтом сложившихся норм жизни, из сатирической окрашенности его поэзии. Многие стихи Рембо создавались непосредственно перед Парижской Коммуной и во время нее.⁶

Французский символизм после падения Парижской Коммуны развивается в направлении нисходящем. Французский символизм 80-90-х годов покрыт наростами декаданса, скрывавшими его прогрессивное, новаторское ядро, существовавшее у Бодлера, Верлена, Рембо. В творчестве этих поэтов тоже на отдельных этапах были ощутимы декадентские тенденции.

Шарль Бодлер воспринял в первую очередь от романтического искусства объективный образ, не зависимый от лирического героя и отличающийся пространственным, масштабным характером. Образ мира по диапазону и мощи довлеет над образом героя.

Параллельно стихотворениям, проникнутым романтическими традициями, Бодлер создает вещи, в которых объективно-пространственный образ наполняется материально-вещественными деталями. Мироощущение поэта, опиравшееся в конце 40-х годов и в начале, середине 50-х по преимуществу на огромный внешний мир с гигантскими дистанциями и с широчайшими горизонтами, осложняется близлежащими образами внешнего мира, который вмещает в себя тела и вещи.

Установка на изображение предметного мира сопровождается сокращением границ этого мира до пределов города, Парижа, непосредственного окружения лирического героя. Все эти вещи и детали становятся частями урбанистического пейзажа, намеченного еще у В. Гюго, у Сент-Бёва, у Барбье. В «Цветах зла» изобилуют атрибуты интерьеров – оконные решетки, ставни, занавески, потолки, люстры, лампы, комоды, пюпитры, подушки, головешки в камине, стенные часы и пр. В «Пейзаже», «Солнце», в «Предрассветных сумерках», «Балконе», «Исповеди» появляются улицы и площади – крыши, дымовые трубы, балконы, подворотни, водосточные трубы, уличные фонари, мостовые. Поэт говорит в «Пейзаже», в «Солнце», в «Вечерних сумерках», в «Игре», в «Искуплении» о дворцах, колокольнях, лачугах, театрах, ресторанах, игорных домах, богадельнях, больницах.

Сочувствие и сострадание лирического героя Бодлера обращено к люду окраин Парижа, к неимущим, к беднякам. Утренний Париж представляется Бодлеру «работящим старцем», который, пробуждаясь, трет себе глаза и берется за свои инструменты («Предрассветные сумерки»).

В XIX веке поэзия урбанизма привлекла внимание Эжена Сю, Виктора Гюго, Томаса де Квинси, Оноре де Бальзака и ряда других писателей. Примечательно то, что урбанистическая тематика Бальзака перерастает в мифологию большого города. Это отражает громадные изменения в жизни человечества XIX века, а именно, исход сельского населения из деревни в город. Таким образом в XIX веке численность больших городов стала превышать миллион. Город становится формой жизни человечества, стягивающий в себя весь цвет любой нации.

Наиболее важным памятником литературного урбанизма XVIII века является “Картина Парижа” Мерсье, в которой автор изображает не только дворцы и храмы, но и общественные и частные нравы, господствующие законы, безграничное величие Парижа, его великую роскошь и крайнюю нищету.

В XIX веке поэзия урбанизма привлекла В. Гюго, Э. Сю, О. Бальзака, каждый из которых показал свой Париж.

В романе “Парижские тайны” Эжен Сю, правдиво рисуя, с одной стороны разложение и упадок, царящие в “высших” слоях общества, а с другой стороны, нищету и нравственное разложение, которые выпали на долю народа, вводил читателя в нищенские лачуги, в тюрьмы, больницы, кабаки и разбойничьи притоны Парижа, которые до сих пор оставались вне сферы изображения художественной литературы. Автор не жалел самых мрачных красок, чтобы показать нищету и бедность, полуголодное существование трудящихся Парижа.

Виктор Гюго в романе “Собор Парижской богоматери” отразил историю средневековой Франции, где одним из главных храмов является Собор – символ духовной жизни народа и одновременно его же поработитель. Париж с высоты башен Собора – это тоже герой роман, средневековый Париж с его островерхими крышами, дворцами и башнями. В романе “Отверженные” Гюго рисует Париж бедноты, жалких и мрачных трущоб. Именно в этом романе появляется историческая символика Парижа XIX века – баррикады, ведь за 81 год Франция пережила 5 революций. Автор изображает судьбу бедняков, их долю, одинаково несчастную и при диктатуре Наполеона, и при Бурбонах, и при Июльской монархии.

Наиболее полно раскрыл образ Парижа в своем творчестве Оноре де Бальзак, в произведениях которого Париж – “это город – маяк провинциальных честолюбцев, слетающихся к нему, словно бабочки на огонь”.

Когда создается миф большого города, появляется и великая живопись. Вспомним картины Парижа Утрилло, Марке и Бюффе. Литературный миф всегда сопрягается с гравюрами и картинами, а в наше время это наследие эксплуатирует кино.

Итак, миф города, появившийся в эпоху реализма, может продолжать свое существование в дальнейшей литературе, либо исчезать, или же вовсе меняться.

Заключение.
Париж – город с большой историей, переживший за свое существование немало перемен. Его образ, со своими социальными контрастами, нравственными законами давно уже привлекал внимание поэтов.

Париж – это город – светоч, центр культуры, к которому стремятся все провинциалы, одержимые страстью показать свой талант и завоевать мир. Некая сила выбрасывает их из провинции, из их родных мест, в Париж. Там их поле боя. Но великий город является одновременно цивилизатором и растлителем, ведь чтобы использовать, применить свои способности, молодые люди должны их сперва переплавить: превратить молодость в упорство, разум в хитрость, доверчивость в лицемерие, красоту в порок, отвагу в скрытое коварство. Париж – город, где неимоверная роскошь и ужасающая нищета близко соприкасаются и зависят друг от друга. Это преступный мир, царящий во всех кругах общества и диктующий свои бандитские законы.

1. 
   Бальзак Оноре де. Собрание сочинений. В 10ти т/ Под общ. ред. Н. Балашова. – М., 1982.
   
2. 
   Боборыкин П. Столицы мира. (Тридцать лет воспоминаний). - М, 1911.
   
3. 
   Бютор М. Роман как исследование. - М., 2000.
   
4. 
   Великовский С.И. Поэты французских революций. (1789 – 1848). – М., 1963.
   
5. 
   Гюго Виктор. Собрание сочинений. В 10ти т. / Под ред. Н.М. Любимова. – М., 1972. -Т. 3-7
   
6. 
   Грифцов Б.А. Как работал Бальзак. – М., 1958
   
7. 
   Данилин Ю. Поэты Парижской Коммуны. – М., 1966.
   
8. 
   Елизарова М.Е. Бальзак. Очерк творчества. – М., 1951.
   
9. 
   Иващенко А. Оноре Бальзак // “Литература в школе” - 1950, №1. – С. 21-30.
   
10. 
    История французской литературы. Т. III – М., 1959.
    
11. 
    Кокго Ж. Портреты - воспоминания 1900 - 1914. - СПб., 2002.
    
12. 
    Кучборская Е.П. Творчество Бальзака. – М., 1970.
    
13. 
    Лукьянец И. Город понятый - город оправданный // Россия и Франция. Тема Города в литературе, истории, культуре. - СПб., 2002.
    
14. 
    Муравьева Н.И. Гюго. – М., 1961.
    
15. 
    Муравьева Н.И. Оноре Бальзак. Очерк творчества. - М., 1958.
    
16. 
    Обломиевский Д. Бальзак. Этапы творческого пути. - М., 1961
    
17. 
    Обломиевский Д. Французский романтизм. – М., 1973.
    
18. 
    Реизов Б.Г. Бальзак. – Л., 1946
    
19. 
    Реизов Б.Г. Творчество Бальзака. – Л., 1939.
    
20. 
    Сухотин П. Оноре де Бальзак. – М., 1934.