Исследовательская работа по теме: «Пословично-поговорочные выражения в произведении Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»
жүктеу/скачать 149.5 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- О пословицах и поговорках.
- Биография поэта
- Поэма «Кому на Руси жить хорошо». 1) Возникновение замысла.
- 2) Образ народа.
- 3) Герои из крестьян.
- 4) Образ Гриши Добросклонова
- Список использованной литературы
|
Исследовательская работа по теме: «Пословично-поговорочные выражения в произведении Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Работа ученицы 10 А класса Машаровой Алёны Андреевны
учитель русского языка и литературы Машарова Ирина Аркадьевна
Введение……………………………………………………………………………3 I. «О пословицах и поговорках»………………………………………………….5 II.Биография поэта………………………………………………………………..15 III. Эпопея «Кому на Руси жить хорошо»………………………………………18
IV. Заключение…………………………………………………………………..29 V. Использованная литература………………………………………………….31 Введение. Как богат наш язык! И как много мало мы вслушиваемся в нашу речь, речь своих собеседников… а язык – это как воздух, вода, небо, солнце, то, без чего мы не можем жить, но к чему привыкли и тем самым, очевидно, обесценили. Многие из нас говорят стандартно, невыразительно, тускло, забывая, что есть живая и прекрасная, могучая и гибкая, добрая и злая речь! И не только в художественной литературе… Вот одно из свидетельств живописности, выразительности наше устной речи. Ситуация самая обыкновенная – встреча двух знакомых, уже пожилых женщин. Одна к другой пришла в гости. «Батюшки, никак кума Федосья?» - радостно восклицает Настасья Демьяновна, роняя из рук ухват. «Не мало ли вас, не надо ли нас? – весело отвечает нежданная гостья, обнимаясь с хозяйкой. – Здорово, Настасьюшка!» «Здравствуйте, Здравствуйте! Проходите да хвастайте, - сияя улыбкой, отзывается хозяйка. Это не отрывок из художественного произведения, а запись беседы, свидетелем которой была известная собирательница народного творчества Н. П. Колпакова. Вместо обычных «Здрасьте!» - «Здрасьте!» - какой прекрасный диалог! И эти нестандартные веселые выражения: «Не мало ли вас, не надо ли нас?» и «Здравствуйте, Здравствуйте! Проходите да хвастайте!» Мы говорим не только для того, чтобы передать собеседнику информацию, но выражаем свое отношение к тому, о чем ведем речь: радуемся и негодуем, убеждаем и сомневаемся, и все это с помощью слова, слов, сочетание которых порождает новые оттенки мыслей и чувств, составляет художественные фразы, поэтические миниатюры… в школе нас знакомят обычно лишь с двумя видами красноречия: пословицами и поговорками. Но ведь помимо них есть и другие, и на некоторых хочется сейчас остановиться. Во-первых, существуют прибаутки. Это рифмованные выражения, чаще всего шуточного содержания, употребляющиеся для украшения речи. Например, «Мы люди близки: поедим из одной миски», «Ноги пляшут, руки машут, язык песенки поет» и другие. К прибауткам относятся многочисленные шуточные приглашения войти, сесть за стол, ответы на них, приветствия. Прибаутка – это и выражения, характеризующие занятия, промыслы, свойства людей, выражения, содержащие шутливые оценки городов, сел, деревень, их жителей. Родители, например, могут сказать о дочери: «Маша – радость наша» или «Олюшка – одно горюшко». Раньше любили пошутить над жителями какой-либо местности. Рязанцев, например, поддразнивали за их «якающий» говор таким образом: «У нас в Рязани грибы с глазами: их беруть – они бегуть, их едять – они глядять». Среди прибауток можно выделить, как их называли в народе, пустоговорки, те есть обыкновенно рифмованные малопонятные выражения или наборы слов, не имеющие смысла. Например, говорили, закрепляя какой-нибудь договор: «Коли так, так , перетакивать нечего, так таком и будет». Во-вторых, есть приговорки. Это тоже, как правило, рифмованные речения, но, в отличии от прибауток, рассказывают о чем-либо серьезном в жизни; приговорки связаны нередко с каким-либо действием, часто наставительны по своему характеру. Например, говорили, поучая нерадивых земледельцев: «Сей овес в грязь – будешь князь, а рожь – любит в пору, да в золу». В-третьих, побасенки – поэтические миниатюры, в назидание, поучение, воспроизводящие какую-либо жизненную ситуацию. Побасенки часто представляют собой диалоги. Вот как изображается в одной из них лентяй: «Тит, иди молотить!» - «Брюхо болит!» - «Тит, иди кисель хлебать!» - «Где моя большая ложка?» Побасенки ироничны, смешны, в отличии от прибауток и приговорок представляют собой более или менее развернутый текст, составленный из нескольких фраз. Например, побасенка, вызывающая у нас невольно улыбку: «Федул, что губы надул?» - «Кафтан прожег». – «Можно зашить?» - «Да иглы нет». – «А велика ли дыра?» - «Один ворот остался». Прибаутки, приговорки, побасенки, конечно же, не исчерпывают всего богатства народного красноречия. К нему относятся также пословицы, поговорки. Вместе с другими известными жанрами устного народного творчества (загадками, или скороговорками, или чистоговорками) они составляют так называемую группу малых фольклорных жанров. Далее мы поведем речь только о пословицах и поговорках – наиболее известных видах народного творчества. «Русский народ создал огромную изустную литературу: мудрые пословицы и хитрые загадки, веселые и печальные обрядовые песни, торжественные былины, героические, волшебные, бытовые и пересмешные сказки. Напрасно думать, что эта литература была лишь плодом народного досуга. Она была достоинством и умом народа. Она становила и укрепляла его нравственный облик, была его исторической памятью, праздничными одеждами его души и наполняла глубоким содержанием всю его размеренную жизнь, текущую по обычаям и обрядам, связанным с его трудом, природой и почитанием отцов и дедов». О пословицах и поговорках. Пословицы и поговорки обычно изучаются вместе. Но важно не отождествлять их, видеть не только сходство, но и различие между ними. На практике их часто путают. Да и сами два термина большинством воспринимаются как синонимические, обозначающие одно и то же языковое, поэтическое явление. Однако, несмотря на некоторые спорные, сложные случаи определения того или иного высказывания как пословицы или поговорки, в массе своей весь их фонд без труда может быть разделен на две части. При разграничении пословиц и поговорок необходимо учитывать, во-первых, их общие обязательные признаки, отличающие пословицы и поговорки от других произведений народного творчества, во-вторых, признаки общие, но не обязательные, сближающие и разделяющие их одновременно, и, в-третьих, признаки дифференцирующие их. К общим обязательным признакам пословиц и поговорок можно отнести:
Это настолько очевидные признаки, что останавливаться на них подробно нет необходимости. В истории изучения пословиц поговорок были попытки выявить какой-либо один, но различающий их признак. Считали, что пословицы, в отличии от поговорок, имеют всегда переносный смысл, они многозначны. Однако среди пословиц есть такие, которые мы употребляем всегда в их прямом смысле, например, «Делу – время, потехе – час», «Кончил дело – гуляй смело» и так далее. С другой стороны поговорки могут быть многозначными, иметь переносный смысл этой фразы далек от прямого значения составляющие ее слов. Некоторые ученые в качестве основного признака разграничения пословиц и поговорок выдвигают особенности их синтаксического построения, а поговорка – лишь часть его. Действительно, пословицы представляют собой всегда предложение, поговорки же в большинстве своем, вне контекста речи, лишь часть предложения. Но среди поговорок имеются и выраженные предложением, а в речи поговорки всегда употребляются или как предложение, или в рамках предложения. К примеру, поговорки «Куда ветер дует», «Уши вянут», «Язык лыка не вяжет» оформлены как предложения. И еще два признака, которые обычно считаются свойственными только пословицам. Существует мнение, тогда как поговорка всегда одночленна, неделима на части. Действительно, многие пословицы двучленны, но далеко не все. «Береги платье снову, а честь смолоду!» - двухчастная пословица, а пословица «Яйца курицу не учат» - одночастная. Как увидим далее, пословицы могут быть и трех-, и четырехчастными. Нередко говорят о том, что пословицы, в отличии от поговорок, ритмически организованы. И в самом деле, среди пословиц много таких, в которых ритма нет. Например, «Голь на выдумки хитра», «Хрен редьки не слаще», «В чужих руках ломоть велик». А вот ритмически организованные поговорки: «Ни рыба ни мясо, ни кафтан ни ряса», «И нашим, и вашим» и другие. Итак, видим целый ряд признаков, на основе которых иногда стремятся разграничить пословицы и поговорки (переносный смысл, синтаксическое построение, деление на части, ритмичность), не является обязательным для всех пословиц и, тем более, для поговорок. В то же время, характеризуя пословицы, они вовсе не чужды поговоркам. Это как раз те признаки, которые выше были названы общими, однако не обязательными для пословиц и поговорок. Но по каким же строго дифференцированным признакам можно четко разграничивать пословицы и поговорки? Эти признаки уже назывались неоднократно не одним поколением ученых, правда – в ряду других. Это обобщающий характер содержания пословиц и их поучительность, назидательность. Еще в первой половине XIX века профессор Московского университета И. М. Снегирев писал: «Сии изречения людей, среди народа превосходных умом и долговременной опытностью, утверждаясь общим согласием, составляют широкий приговор, общее мнение, одно из тайных, но сильных, искони сродных человечеству средств к образованию и содержанию умов и сердец». Крупнейший собиратель фольклора В. И. Даль во второй половине XIX века сформулировал такое определение пословицы: «Пословица – коротенькая притча. Это суждение, приговор, поучение». В первой половине XX века знаток пословиц М. А. Рыбникова писала: «Пословица определяет множество однохарактерных явлений. «Все бондаря, да не всех благодарят», - это суждение говорит о мастерстве бондаря, но если подумаем, что смысл изречения только в этом, мы лишим пословицу ее обобщающей силы. Эта пословица говорит о качестве работы вообще, она может быть применена к учителю, трактористу, ткачу, машинисту, летчику, воину и так далее». Именно эти два признака определяют своеобразие пословицы при сравнении ее с поговоркой, которая лишена и обобщающего смысла, и поучительности. Поговорки ничего не обобщают, никого не поучают. Они, как совершенно справедливо писал В. И. Даль, «окольное выражение, переносная речь, простое иносказание, обиняк, способ выражения, но без притчи, без суждения, заключения, применения… Поговорка заменяет только прямую речь окольного, не договаривает, иногда и не называет вещи, но условно, весьма ясно намекает». Итак, пословицы – это поэтические, широко употребляющиеся в речи, устойчивые, краткие, часто образные, многозначные, имеющие переносное значение изречения, оформленные синтаксически как предложение, нередко организованные ритмически, обобщающие социально-исторический опыт народа и носящие поучительный, дидактический характер. Поговорки же – это поэтические, широко употребляющиеся в речи, устойчивые, краткие, часто образные, иногда многозначные, имеющие переносное значение выражения, как правило, оформляющиеся в речи как часть предложения, иногда бывающие ритмически организованными, не обладающие свойствами поучать и обобщать социально- исторический опыт народа. Но если поговорка не поучает и не обобщает социально-исторический опыт, то зачем она? Пословица, как мы видим, всегда суждение, в ней содержится какой-то определенный вывод, обобщение. Поговорка же не претендует на это. Ее назначение – как можно ярче, образнее охарактеризовать то или иное явление или предмет действительности, украсить речь. «Поговорка – цветочек, пословица – ягодка», - говорит сам народ. То есть и то и другое – хорошо, имеется между ними связь, но есть и существенная разница. Поговорки, как правило, используются для образно-эмоциональной характеристики людей, их поведения, каких-то житейских ситуаций. Поговорок очень много, их так много, что кажется – хватит на все случаи жизни. Конечно, поговорка-цветочек более всего нужна для выражения эмоций – негодования, ненависти, презрения, восхищения… Нам не нравится кто-то, а он худ, и мы говорим: «Тощ как хвощ». Или толстый, и мы говорим: «Толст как бочка». Кто-то наделал глупостей, и в сердцах его ругают: «Глуп как осел, как индейский петух, как осетровая башка». Мы ненавидим двуличных людей и говорим о ком-либо из них: «Личиком – беленек, а душою – черненек». О бессовестном человеке: «У него совесть – дырявое решето». О бездушном: «Не душа, а только ручка от ковша». Поговорки помогают выразить эмоциональное состояние, недовольство в связи с какими-то действиями, поступками людей: «Ему говорить – что к стенке горох лепить», «Шипит как каленное железо» и другие. Но если уж нам что-то нравится, то и поговорки другие. О человеке, который убедительно говорит, мы скажем: «Сказал как узлом завязал», а о том, кто говорит нам о приятном, скажем: «Говорит что рублем дарит». О живущем сытно, богато, счастливо говорят: «Как сыр в масле катается». Особенно заметно различие между пословицами и поговорками на примере сходных словосочетаний. Оценивая кого-нибудь как любителя чужого труда, пройдоху, мы говорим: «Он любит чужими руками жар разгребать». В этой фразе использована поговорка «чужими руками жар разгребать», в нет ни обобщения, ни поучения. Однако, мы можем, говоря об этом же, и поучать, и обобщать: «Легко чужими руками жар разгребать». И это уже будет не цветочек-украшение, а ягодка-суждение. Мы говорим: «И нашим и вашим», «Чудеса в решете», «Шито – крыто» - и это поговорки. Однако, те же словосочетания, с некоторыми, но весьма важными изменениями легко превращаются в пословицы: «И нашим и вашим за копейку спляшем», «Чудеса: в решете дыр много, а вылезти некуда», «Шито крыто, а узелок-то тут». Пословицы – это народная мудрость, свод правил жизни, практическая философия, историческая память. О каких только сферах жизни и ситуациях не говорят они, чему только не учат! Пословицы воспитывают в человеке патриотизм, высокое чувство любви к родной земле, понимание труда как основы жизни; они судят об исторических событиях, о социальных отношениях в обществе, о защите Отечества, о культуре. В них обобщен и житейско-бытовой опыт народа, формируется его нравственный кодекс, определяющий взаимоотношения людей в области семейных отношений, любви, дружбы. В пословицах осуждаются глупость, лень, нерадивость, хвастовство, пьянство, обжорство, восхваляются ум, трудолюбие, скромность, трезвость, воздержание и другие необходимые для счастливой жизни качества человека. Наконец, в пословицах – философский опыт осмысления жизни. «Вороне соколом не бывать» - ведь это не о вороне и соколе, а о неизменности сущности явлений. «Жгуча крапива, да во щах пригодится» - это не о крапиве, из которой действительно можно приготовить вкусные щи, а о диалектике жизни, о единстве противоположностей, о соотношении отрицательного и положительного. В пословицах подчеркивается взаимная зависимость и обусловленность явлений. Народ очень точно охарактеризовал пословицы, отметив их связь с речью («Крана речь пословицей»), краткость («Есть притча короче носа птичьего»), особый склад («Не всякая речь пословица»), меткость («пословица мимо не молвится»), правдивость («Пословица всем правду говорит»), мудрость («Глупая речь не пословица»), общенародное мнение, от которого ни кому не скрыться («От пословицы не уйдешь»), разъяснялось, что «На пословицу ни суда, ни расправы нет», даже если она говорит о неприятном, указывает на социальные язвы, семейно-бытовые пороки. В пословицах много поэзии, красоты; простые, небольшие по объему, они удивляют построением, широким использованием языковых средств. Все в пословицах и поговорках целесообразно, экономно, каждое слово на месте, а сочетания слов рождают новые повороты мысли, неожиданные образы. Пословицы приметны своим складом и ладом. Говорят: «Хороша пословица в лад да в масть». «В лад» - это значит меткость, верность высказанной мысли самой жизни, а «в масть» - значит складно, в соответствии с законами красоты. Говорили: «Это молвлено ладно, хоть не складно». Пословица, поскольку в ней высказывалась мысль, суждение, всегда была предложением, поговорка же в большинстве случаев – частью предложения. В пословице всегда были подлежащее и сказуемое, а поговорка выступала чаще всего одним из членов предложения – подлежащим, сказуемым, определением, обстоятельством. Например, обстоятельством места: «отправился к черту на кулички». Поговорки интонационно, как правило, не делятся на части; среди пословиц большинство двухчастных: Хвали рожь в стогу, А барина в гробу. Не мало и трех- и четырехчастных. Например, крестьяне говорили о себе: Тело – государево Душа – божья, Спина – барская. А вот пример четырехчастной пословицы: Солнышко садится – Батрак веселится, Солнышко восходит – Батрак с ума сходит. Приведенные примеры свидетельствуют о том, что часто пословицы строились на основе известного композиционного приема, как синтаксический параллемум . Соотношение между частями пословицы разнообразно по смыслу. Одни пословицы строятся на противопоставлении, антитезе: «Мужик да собака всегда на дворе, а баба да кошка всегда в избе». Некоторые построены на синонимии: Хозяин по двору пройдет – Рубль найдет, Назад пойдет – Два найдет. Пословицы нашли удачный способ передачи сложных понятий, представлений. Чувств – через конкретные, зримые образы, через их сопоставление. Именно это объясняет широкое использование в пословицах и поговорках сравнений. Вот как, например, с их помощью выражаются такие абстрактные понятия, как «добро» и «зло»: «Худое – охапками, хорошее – щепотью». Или «счастье» и «несчастье»: «Счастье- вольная пташка: где захотело, там и село», «Счастье – на крыльях, несчастье – на костылях». Сравнения в пословицах и поговорках имеют самые разнообразные формы. То они построены с помощью союзов «как», «что», «ровно», «словно» («Вертится словно на ежа сел»), то выражены творительным падежом («Сердце петухом запело»), то созданы с помощью синтаксического параллелизма («У рака мощь в клешне, у богача – в мошне»). Есть бессоюзные формы сравнений («Чужая душа – темный лес»), отрицательные сравнения («не в бровь, а прямо в глаз»). Излюбленными художественными средствами пословиц и поговорок являются метаморфоза, олицетворение: «Хмель шумит – ум молчит», «Убил двух зайцев» и так далее. Все пословицы и поговорки делятся на три группы. К первой группе можно отнести пословицы и поговорки, не имеющие иносказательного, переносного смысла. Таких не мало: «Все за одного, один за всех», «Не хвали себя – есть умней тебя». Вторую группу образуют те пословицы и поговорки, которые можно использовать и в прямом и переносном значении: «Куй железо пока горячо», «Любишь кататься, люби и саночки возить». К третьей группе относятся пословицы и поговорки, имеющие только иносказательный и переносный смысл. Пословицы: «С волками жить – по- волчьи выть», «Надела свинья хомут и думает – лошадь», «Сколько утка не бодрись, лебедем не быть», употребляются только в переносном значении. Как никакой другой жанр фольклора, пословицы тяготеют к метонимии, синекдохе, помогающим в одном единственном предмете или явлении или даже в их части увидеть многое, общее: «Один с сошкой, семеро с ложкой». Усилению впечатления способствуют гипербола, литота, в результате нередко возникают фантастические, невероятные картины: «У кого счастье поведется, у того петух занесется», «Из кожи вон лезут». Часто используют такие художественные приемы, как тавтология («Здоровому все здорово», «От добра добра не ищут»), синонимия («И криво, и косо, и на сторону побежало»). Пословицы и поговорки любят играть именами. Нередко имена даются для «склада», рифмы, но есть ряд имен, за которыми узнается образ, характер. С именем Емели связано представление о человеке-болтуне («Емеля – пустомеля»), Макар – неудачник («Зашлют, куда Макар телят не гонял», а «Иванушка – дурачок – с виду простачок, себе на уме».) Все художественные средства в пословицах и поговорках «работают» на создание их меткого, искрометного поэтического содержания. Они способствуют созданию эмоционального настроя у человека, вызывая смех, иронию или, наоборот, самое серьезное отношение к тому, о чем говорят. Пословицы и поговорки не знают повествовательных интонаций, они, эти интонации, как правило, восклицательные, нередко возникают на сближении несовместимых предметов, явлений, понятий («Спрашивай у мертвого здоровья», «Шире грязь, навоз едет!»). Необходимость четко, ясно высказать суждения, приговор, сделать так, чтобы они были и назидательными и основывались на широком опыте, объяснят выбор для пословиц определенных типов предложений. Это часто обобщенно-личные предложения с активным использованием глаголов во втором лице единственного числа. (Не учи щуку плавать»); мы видим в пословицах нередко глаголы в инфинитивной форме («Жизнь прожить – не поле перейти»). Для краткости часто избегают союзов, а потому по форме пословицы чаще всего бывают или простым предложением, или бессоюзным сложным. Пословицы и поговорки – древнейшие жанры устного народного творчества. Они известны всем народам мира, в том числе жившим давным-давно, до нашей эры – древним египтянам, римлянам, грекам. Самые ранние древнерусские памятники литературы донесли сведения о бытовании пословиц и поговорок у наших предков. В «Повести временных лет», древней летописи зафиксирован ряд пословиц: «Не идет место к голове, а голова к месту», «Мир стоит до рати, а рать – до мира». Некоторые пословицы, поговорки, неся на себе печать времени, сейчас воспринимаются уже вне того исторического контекста, в котором они возникли, и нередко мы их осовремениваем, не задумываясь над древним смыслом. Говорим: «Он подложил свинью», то есть сделал кому-то неприятное, помешал… Но почему «свинья» воспринимается как что-то отрицательное, неприятное? Исследователи связывают происхождение этой поговорки с военной тактикой древних славян. Дружина клином, наподобие «кабаньей», «свиной» головы, врезалась в строй противника, рассекала его на две части и уничтожала. Мы говорим: «Любит откладывать дела в долгий ящик», а «долгий ящик» - это специальный ящик, куда наши предки могли опускать просьбы, жалобы царю, но которые разбирались крайне медленно, долго, отсюда и «долгий ящик». Когда плохи наши дела, говорим: «Дело – табак». А поговорка идет от обычая бурлаков подвешивать к шее кисет с табаком. И когда вода доходила бурлакам до шеи, то есть становилось плохо, трудно идти, кричали: «Табак!». Но, конечно, есть много пословиц, поговорок, исторические приметы которых видны и без особых комментариев, например: «Пусто, словно Мамай прошел», «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день» и другие. Ученые считают, что первые пословицы были связаны с необходимостью закрепить в сознании человека, общества какие-то неписанные советы, правила, обычаи, законы. Говорили: «Помни мост да перевоз». А это значило: не забывай, отправляясь в дорогу, брать с собой деньги – в местах переправы, у мостов взимали пошлину. Примечали: если март бесснежный, а май дождливый, то будет урожай, и говорили: «Сухой март, а май мокрый делают хлеб добрый». Однако найденная форма закрепления каких-либо советов, правил, обычаев, законов не осталась в рамках утилитарного, чисто практического использования. Назидательность древних пословиц могла соответствовать и воспитательным задачам, а потому в границах созданной традиции стали появляться произведения, в которых обобщался и передавался моральный, нравственный опыт поколений. Подавляющее число пословиц создано с целью воспитания; многие свидетельствуют об их роли в социальной, классовой борьбе. Источник пословиц и поговорок самые разнообразные, но прежде всего мы должны назвать непосредственные наблюдения народа над жизнью. Уже было приведено не мало пословиц, поговорок, происхождение которых можно связать с военным и гражданским бытом Древней Руси более позднего времени. Вместе с тем источником пословиц и поговорок являются и сам фольклор, и литература. Новые пословицы могли создаваться на основе старых. Это процесс, очевидно, давний, но особенно хорошо он заметен на примере пословиц, возникших в советское время. Так пословица «На трактор надейся, а коня не бросай» создана по образу пословицы «На бога надейся, а сам не плошай». А пословица «Учись, боец, командиром будешь» - «Терпи, казак, атаманом будешь». О творческих процессах, происходящих внутри самих пословиц и поговорок, говорит наличие среди них вариантов и версий. Многие, например, знают пословицу «Дело не волк – в лес не убежит». Однако есть варианты этой пословицы: «Дело не малина – в лето не осыплется», «Дела не голуби – не разлетятся». Одну и ту же пословицу можно варьировать и так и этак и в результате получить версию – с другим смыслом. Широко известна пословица «Тише едешь – дальше будешь», но есть и версии: «Тише едешь – никогда не доедешь», «Тише едешь – дальше будешь от того места куда едешь». Некоторые поговорки своим рождением обязаны самим же пословицам, другим жанрам устного народного творчества. Ты употребляем поговорку «Голод не тетка», а ведь существовала пословица «Голод не тетка – пирожка не подсунет». Поговорка «Как с гуся вода» обязана своим происхождением древнему заклинанию, которым заговаривали больных: «Как с гуся вода, так с тебя худоба». Некоторые поговорки родились из сказок. «Кровь с молоком» - есть такая поговорка, но вспомним, как Иванушка-дурачок купается в кипящем молоке и становится таким красавцем, что нив сказке сказать ни пером описать. «С плеч да в печь» - говорим мы о человеке, сделавшем необдуманный поступок, а это из сказки о ленивой жене, которая, подумав, что муж купил ей новую рубашку, бросает старую в печь. «На ходу подметки режет» - восторгаемся мы человеком, на лету все схватывающим, но поговорка эта из сказки о ловком воре. Один из источников пословиц и поговорок – басня, побасенка. Особенно басни И. А. Крылова. Кто не знает его пословиц! «А ларчик просто открывался», «А Васька слушает да ест», «Ай, Моська, знать, она сильна, коль лает на слона», «Ты сер, а я, приятель, сед». Пословицы и поговорки, возникшие в давние времена, активно живут и создаются в наши дни. Это вечные жанры устного народного творчества. Конечно, не все, что создавалось и создается в XX веке, выдержит проверку временем, но необходимость языкового творчества, способность к нему народа являются верной гарантией их бессмертия. Шолохов М. А. писал: «Необходимо многообразие человеческих отношений, которые запечатлелись в чеканных народных изречениях и афоризмах. Из бездны времен дошли до нас в этих сгустках разума и знания жизни радость и страдания людские, смех и слезы, любовь и гнев, вера и безверие, правда и кривда, честность и обман, трудолюбие и лень, красота истин и уродство предрассудков». Биография поэта. Великий русский поэт Н. А. Некрасов родился 10 декабря 1821 года в местечке Немирово Каменец-Подольской губернии. Его отец, Алексей Сергеевич, небогатый помещик, служил в то время в армии в чине капитана. Осенью 1824 года выйдя в отставку в чине майора, он поселился вместе с семьей в родовом имении Грешнево Ярославской губернии, где и прошли детские годы Некрасова. От своего отца Некрасов унаследовал силу характера, твердость духа, завидное упрямство в достижении цели и с ранних лет заразился охотничьей страстью, которая способствовала искреннему сближению его с народом. В Грешневе завязалась сердечная привязанность будущего поэта к русскому крестьянину. При усадьбе был старый, запущенный сад, обнесенный глухим забором. Мальчик проделал в заборе лазейку и в те часы, когда отца не было дома, зазывал к себе крестьянских детей. Некрасову не дозволялось дружить с детьми крепостных крестьян, но улучшив удобную минуту, мальчик убегал через ту же лазейку к своим деревенским друзьям, уходил с ними в лес, купался с ними в речке Самарке, делал грибные набеги. Барский дом стоял у самой дороги, а дорога была в то время многолюдной и бойкой – столбовая Ярославско-Костромская дорога. Все, что по ней шло и ехало, было ведомо, начиная с почтовых троек и кончая арестантами, закованными в цепи, в сопровождении конвойных. Юный Некрасов также, выбравшись тайком за ограду усадьбы, знакомился со всем рабочим народом – с печниками, малярами, кузнецами, землекопами, плотниками, переходившими из деревни в деревню, из города в город в поисках работы. Ребята жадно слушали рассказы этих бывалых людей. Грешневская дорога явилась для Некрасова началом познания многошумной и беспокойной народной России. Няня поэта была крепостная, она рассказывала ему старинные русские народные сказки, те самые, что в течении многих столетий рассказывались в каждой крестьянской семье каждому крестьянскому ребенку. В характере самого Некрасова с детских лет укоренился дух правдоискательства, присущий его землякам-костромичанам и ярославцам. Народный поэт тоже пошел по дороге «отходника» только не в крестьянском, а в дворянском ее существе. Рано стал тяготиться крепостническим произволом в доме отца, рано стал заявлять не согласие с отцовским образом жизни. В Ярославской гимназии, куда он поступил в 1832 году, Некрасов целиком отдался приобретенной от матери любви к литературе и театру. Юноша много читал и пробовал свои силы на литературном поприще. Отец не хотел платить за обучение сына в гимназии, ссорился с учителями. Учителя были плохие, невежественные и требовали тупой зубрежки. Читал Некрасов что придется, главным образом тогдашние журналы. В гимназии у мальчика впервые обнаружилось призвание сатирика, когда он стал писать эпиграммы на учителей и товарищей. В июле 1837 года Некрасов ушел из гимназии. В то время у него уже была тетрадь собственных стихов, написанных в подражание модным тогда романтическим поэтам – Жуковскому и Подолинскому. Вопреки воли отца, желавшего видеть сына в военном учебном заведении, Некрасов решил, по совету матери, поступить в Петербурский университет. Неудовлетворительная подготовка в Ярославскойшколе не позволила ему выдержать экзамены, но упрямый юноша определился вольнослушателем. В течении двух лет он посещал занятия на филологическом факультете. Узнав о поступке сына, А. С. Некрасов пришел в ярость и лишил сына всякой материальной поддержки. Бедствовал Некрасов пять лет. В 1843 году поэт встретился с Белинским, страстно увлеченным идеями французских социалистов-утопистов, клеймящим существующее в России общественное неравенство. Он полюбил Некрасова за его непримиримую ненависть к народным врагам. Под его влиянием Некрасов впервые обратился к реальным сюжетам, подсказанным ему подлинной жизнью – стал писать проще, без всяких прикрас, о самых, казалось бы, обыденны, заурядных явлениях жизни, и тогда в нем сразу проявился его свежий, многосторонний и глубоко правдивый талант. Другим учителем у Некрасова был гоголь. Поэт всю жизнь преклонялся перед ним и ставил его рядом с Белинским. «Любить ненавидя» - этому научился Некрасов у своих великих наставников. В конце 1846 года Н. А. Некрасов вместе с писателем Иваном Панаевым взяли в аренду журнал «Современник», основанный Пушкиным. В «Современнике» расцветает редакторский талант Некрасова, сплотившего вокруг журнала лучшие литературные силы 40-60-х годов. Начиная с 1855 года наступил наивысший расцвет творчества Некрасова. Он закончил поэму «Саша», заклеймил презрением так называемых «лишних людей», то есть либеральных дворян, выражавших свои чувства к народу не делами, а громкими фразами. Тогда же им написаны «Забытая деревня», «Школьник», «Несчастные», «Поэт и гражданин». Эти произведения обнаружили в их авторе могучие силы народного певца. Некрасов стал любимейшим поэтом демократической интеллигенции, которая именно в то время сделалась влиятельной общественной силой в стране. Заслуга Некрасова-редактора перед русской литературой заключается в том, что, обладая редким эстетическим чутьем, он выступал в роли первооткрывателя новых литературных талантов. Благодаря ему на страницах «Современника» появились первые произведения А. Н. Толстого «Детство», «Отрочество», «Юность» и «Севастопольские рассказы». В 1854 году по приглашению Некрасова постоянным сотрудником «Современника» становится Н. Г. Чернышевский, а затем литературный критик Н. А. Добролюбов. В начале 1875 года Н. А. Некрасов тяжело заболел. Ни знаменитый венский хирург Билльрот, ни мучительная операция не могли приостановить смертельной раковой болезни. Приходит время подведения итогов. Общенародная поддержка укрепила его силы, и в мучительной болезни он создает «Последние песни». Некрасов понимает, что своим творчеством прокладывал новые пути в поэтическом искусстве. Только он решался на недопустимую, на прошлом этапе развития русской поэзии стилистическую дерзость, на смелое сочетание элегический, лирический и сатирических мотивов в пределах одного стихотворения. Он совершает существенное обновление традиционных жанров русской поэзии. Умер Некрасов 27 декабря 1877 года. На похоронах возникла стихийная демонстрация. Несколько тысяч человек провожали его гроб до Новодевичьего кладбища. Поэма «Кому на Руси жить хорошо». 1) Возникновение замысла. Н. А. Некрасов – поэт и журналист – был активным участником освободительного движения и понимал его значение. Это благоприятствовало возникновению замысла эпопеи. Некрасов описал события, современные ему. Мысль о правомерности изображения в жанре эпопеи современных героических событий, имеющих общенациональное и мировое значение, была высказана Некрасовым еще в рецензии на брошюру И. Ванченко. События, вызвавшие революционную ситуацию 1859 – 1861 годов отмену крепостного права, все то, чем знаменовалось начало эпохи подготовки революции в России, способствовали созданию сюжета о стремлении обездоленных крестьян найти лучшую, счастливую долю. После реформы сотни тысяч крестьян, освобожденных от крепостной зависимости и лишенных земли-кормилицы, покидали родные деревни и шли в города на строительство железных дорог и фабрик. Возникновение замысла могло предшествовать субъективной готовности осуществить его. Некрасов говорил, что в эту книгу он хотел вложить весь свой опыт изучения народа, «все сведения о нем, накопленные по словечку» в течении 20 лет. Поэт писал «Кому на Руси жить хорошо» была задумана как заверение, как синтез всего творчества; успех работы над ней был обеспечен умением смотреть на жизнь глазами народа, говорить его языком, писать о его вкусе. Изучение творческой истории «Кому на Руси жить хорошо» дает нам право сказать, начало пути Некрасова к эпопее – в романах: «Жизнь и похождения Тихона Тростникова», «Три страны света», «Тонкий человек, его приключения и наблюдения»… В них впервые проявляется стремление изобразить всю Русь от Прибалтики до Аляски, от Ледовитого океана до Каспийского моря, увидеть многообразие народных типов, отнестись с большим вниманием и симпатией к людям, обладающим «энергетическим характером и умом», способностью выражать народные идеалы. Здесь проявляется и та особая художественная разновидность художественного видения, которая будет совершенствоваться и станет важнейшим компонентом эпопейной формы объективности. Для развития творчества Некрасова характерны три направления, подготовивших возможность создания эпопеи. Первое из них стихи и лиро-эпические поэмы о «героях деятельного добра». Развитие реализма в этих произведениях шло от документальности до эпопейности. Героизм эпохи подготовки русской революции проявился в выступлении крестьян и рабочих против своих хозяев, в самоотверженной деятельности революционных демократов, готовивших крестьянскую революцию.
Эпопея Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» состоит из 8866 стихов (роман «Евгений Онегин» Пушкина – из 5423), написана в основном трехстопным нерифмованным ямбом, особой гибкой стопой. Замысел «Кому на Руси жить хорошо» возник у Некрасова под влиянием освободительного движения, вызвавшего отмену крепостного права. Это был замысел «эпохи современной крестьянской жизни с соответствующими жанру главным героем и способом художественного видения. Развитие художественного действия намечалось в сказочно-условной форме, в соответствии с потребностями народа и ростом его сознания.
Народ – главный герой эпопеи. Слово «народ» звучит в ней очень часто, в самых различных сочетаниях: «их обступил народ», «собрался, слушает», «народ идет и падает», «народ поверит Гирину», «народ рассказал», «народ молчит», «народ видит», «народ кричит», «собирается с силами русский народ» и так далее. Слово «народ» звучит как имя главного героя. В поэме «Кому на Руси жить хорошо» образ народа условен. Народ проявляется в массовых сценах: на празднике-ярмарке в селе Кузьминское, на сельском сходе, на городской базарной площади, на приволжском лугу, в сцене пира на весь мир , появляется как нечто единое, цельное, не воображаемое, а реальное. Его видят семеро мужиков, путешествующих по Руси в поисках счастливого. А важную роль в создании образа народа играет народное самосознание, появляющееся в фольклоре, в молве народной. Появление массовых сцен, в которых народ видится как нечто единое, мотивируется развитием сюжета. Совершенствуя эпопейные способы художественного видения, Некрасов усиливал народность произведения. Поет смотрит на событие глазами революционного демократа, защитника «рабочих классов», глазами проницательного исследователя народной жизни, глазами художника, обладающего даром перевоплощения в изображаемых персонажей. Повествователь в эпопее трудно отличим от автора. Некрасов наделил его многими личностными качествами, в том числе особой проницательностью взгляда, умением постигать, что и как видят его спутники-мужики во время странствия по Руси, что они думают об увиденном; наделил их умением говорить от их имени, не искажая ни из взглядов, ни их манеры речи. Когда семь странников пришли на праздник-ярмарку в село Кузьминское, там было «видимо – невидимо народу» всякого. Эта огромная масса людей представляет собой нечто, неразделимое с праздничной площадью, а также с той многолюдной, стоголосой дорогой, которая «гудит народной молвой», как «море синее», как «ветры буйные». Странники и неразлучный с ними автор-повествователь находятся внутри многоголосой массы, как бы сливаются с ней. Они не только слышат гул народной молвы, но и различают и отдельные реплики мужиков и баб, слова их песен. Безымянные реплики различны по содержанию и значению, иногда это игривый, соленый мужицкий юмор, когда меткие суждения о злободневных явлениях общественной жизни, представленные в иносказательной форме загадок, примет, пословиц. Пеструю, шумную народную толпу в сценах ярмарки роднит и объединяет не только общее праздничное настроение, но и общее представление о «молодецкой удали» и «девичьей красе». Как нечто единое, сплоченное общей любовью к справедливости, уму и доброте изображается народ в сцене сельского схода, избирающего в качестве бурмистра Ермиру Гринина. Единой массой, сплоченной доверием к Гринину, желанием поддержать его в борьбе с купцом Алтынниковым и чиновниками. Единой массой видится народ и в картине «пира на весь мир», происходящего на перекрестке дорог в селе Большие Вахлаки. Здесь объединяет общая радость освобождения от крепостной зависимости, от гнета помещика Утятина и общая мечта о лучшей, счастливой жизни. О народе думают и по-своему видят его не только искатели счастливого и сопровождающий их автор-повествователь, но и предполагаемые счастливые: поп, помещик, крестьяне Яким Нагой, Ермил Гирин, Савелий Корчагин, Матрена Тимофеевна, народный заступник Гриша Добросклонов. Это усиливает впечатление эпопейной объективности и многогранности образа народа. Для попа народ – это крестьяне его прихода. В послереформенное время, когда многие помещики покинули свои родовые гнезда и переехали в города, поп вынужден довольствоваться только доходами с крестьян и невольно замечать их бедность. «Пир на весь мир» - последняя массовая сцена в ряду тех, в которых создается образ народа, главного героя эпопеи. Народ в этой сцене проявляет наибольшую активность – справляет поминки по последышу. Духовная, творческая активность вахлаков находит свое отражение в отношении к фольклору, в обновлении известных фольклорных произведений, в создании новых. Вахлаки сообща поют народные песни: «Барщинную», «Голодную», внимательно слушают рассказ: «Про холопа примерного – Якова верного», легенду «О двух великих грешниках», песню про солдата «Овсянникова». 3) Герои из крестьян. Яким Нагой из деревни Босово выделяется из массы крестьян, присутствующих на празднике-ярмарке в селе Кузьминском, не фамилией, не названием его деревне от и то и другое многозначно, а проницательностью ума и талантом народного трибуна. Речь Якима о сущности крестьянства русского, служит созданию коллективного образа народа, а вместе с тем и характеристике самого Якима, его отношения к трудящимся и «дармоедам». Это основной способ характеристики персонажей «Кому на Руси жить хорошо». Он применен и в рассказах односельчан о Якиме. Читатель узнает, что Яким Нагой был и пахарем, и питерским рабочим отходником. Уже в те питерские годы Яким самоотверженно защищал интересы товарищей по труду в их борьбе с эксплуататорами, но безуспешно. С купцами тягаться вздумалось! Как липочка ободранный, Вернулся он на родину И за соху взялся. С тех пор лет тридцать жарится На полосе под солнышком… В рассказах односельчан выясняется, что Яким Нагой любит искусство. В его избе повсюду развешаны картиночки . любовь Якима к красивому была настолько сильной, что во время пожара он в первую очередь стал спасать картинки, а не деньги. Деньги сгорели ( точнее, поубавились в цене – это были золотые монеты), а картинчки были спасены, позднее даже приумножены. Речь Якима и рассказы односельчан о нем слушает вся площадь людная, а вместе с ней и семь искателей счастливого. Поэт видит Якима Нагого глазами таких же, как он, пахарей, глазами этнографа Павлуши Веретенникова: Грудь впалая, как вдавленный Живот; у глаз, у рта Излучины, как трещины На высохшей земле; И сам на землю-матушку Похож он; шея бурая Как пласт, сохой отрезанный, Кирпичное лицо, Кука – кора древесная, А волосы – песок. Портрет крестьянина нарисован красками, заимствованными у матери-земли, земли-кормилицы. От земли и сила Якима Нагого. Этим невзрачный с виду, мудрый пахарь похож на легендарных, мифических богатырей. О Ермиле странникам рассказывает крестьянин Федосей: -А вам бы, други милые, Спросить Ермилу Гринина,- Сказал, подсевши к странникам, Деревни Дымоглотовка Крестьянин Федосей… Вопрос странников «А кто такой Ермил ?» вызвал удивление земляков героя: «Как, что вы православные! Ермилу вы не знаете?» Вскочивши, отозвалися С десяток мужиков. - Не знаем! – Ну, значит издалека же зашли вы в нашу сторону! У нас Ермилу Гринина В округе знают все». Ермил Ильич выделяется среди своих земляков строгой правдою, умом и добротой, взыскательной совестью и верностью народным интересам. Именно эти высокие качества Ермила и прославлены молвой народною, но за поступки, в которых чтимые народом достоинства проявились, в остроге он сидит. Рассказ Федосея о Ермиле Гирине, как О Якиме Нагом, странники слушают на людной площади в присутствии многих хорошо знающих его земляков. Молчаливо соглашаясь с рассказчиком, слушатели как бы подтверждают правдивость сказанного. А когда Федосей нарушил правду, рассказ его прервали: «Стой!». В завершенном варианте коллективная реплика мужиков передана близкому им «среднему попику». Он хорошо знает Ермилу Гирина, любит и уважает его. Поп не ограничился замечанием, а сделал существенное замечание к тому, что было сказано Федосеем; он сообщил, что Ермил Гирин посажен в тюрьму. На этом рассказ оборван, но из него следует, что Ермил пытался защитить участников бунта в вотчине помещика Обрукова. Гонимый властями, «седенький попик» говорит о всеобщем любимце как о человеке, которого уже нет «Да! Был мужик единственный…» Характерной для жанра эпопеи особенностью рассказа Федосея и «седенький попика» является то, что Ермил Гирин предстает в них, с одной стороны, во взаимоотношениях с массой крестьян, избирающих его бурмистром, помогающих ему в борьбе с купцом Алтынниковым, во взаимоотношениях с бунтующими крестьянами из вотчины помещика Обрукова, с другой стороны, во взаимоотношениях с купцом Алтынниковым и подкупленными чиновниками, а так же, по всей вероятности, и с усмирителями бунтующих земляков. Эпопейность формы объективности в создании образа Ермилы Гирина проявляется в том, что рассказы о нем миром проверяются и миром дополняются, а также в молве народной. Славящей его счастливым.
Юная жизнь Гриши Добросклонова вся на виду. Читателю известны семья героя, быт его родного села, условия жизни в бурсе. Гриши Добросклонов происхождением, опытом бедняцкой жизни, приятельскими отношениями, привычками, стремлениями и идеалами связан с родной Вахлачиной, с крестьянской Русью. На пир Вахлаков Гриша приходит по приглашению Власа Ильича, своего духовного, крестного отца, пользующегося любовью и уважением односельчан за ум, неподкупную честность, доброту и бескорыстную преданность мирским интересам. Влас любит своего крестника, ласкает его, заботится о нем. Своими, близкими считают Гришу, его брата Савву и другие вахлаки. Пахари просят Добросклоновых спеть «Веселую». Братья поют. Песня резко обличает крепостников-помещиков, чиновников-взяточников и самого царя. Пафос обличения усиливается ироническим рефреном, завершающим каждый куплет: «Славно жить народу на Руси святой!». Этот рефрен и послужил, видимо, основанием для иронического названия песни»Веселой», вопреки грустному, безрадостному ее содержанию. Вахлаки узнали «Веселую» от Гриши. Кто ее автор, неясно, очень возможно, что он же и сочинил эту песню. Но она не стала песней народной, идущей от сердца сочинителя и исполнителя к народному сердцу, так как никто не понимал ее сути. Показательна для образа Гриши его беседа с земляками, опечаленными непростительными иудиным грехом старосты Глеба, за который они, как крестьяне считали себя ответственными. Гриша сумел убедить их, что не они «ответчики за Глеба окаянного». Поэт тщательно совершенствовал стиль, форму своеобразной пропагандистской речи Добросклонова. «Нет крепи – нет помещика… Нет крепи – Глеба нового Не будет на Руси!» Идеи детерминизма пропагандировались революционными демократами для того, чтобы поднять угнетенных на активную борьбу против враждебных человеку обстоятельств пореформенной жизни. В первоначальном варианте, в рукописи, хранящейся в «Пушкинском дом», о впечатлении, произведенном речью Гриши на слушателей, рассказывалось от автора. В окончательном тексте оно выражается в форме, более соответствующей жанру эпопеи, - в молве народной: «Пошло, толпой подхвачено, О крепи слово верное трепаться: «Нет змеи – Не будет и змеенышей!». «Слово верное» народного заступника вошло в сознание мужиков в безыменной народной молве выделяются реплики Прова, дьячка и рассудительного старосты Власа. Пров советует товарищам: «Мотайте-ка на ус!». Дьячок восхищается: «Создаст же бог головушку!». Влас благодарит своего крестника. Ответ Гриши на добрые пожелания Власа, так же как и его просветительская речь, тщательно совершенствовался. Некрасов стремился показать сердечность отношений заступника народного с мужиками, а вместе с теми различие в их понимании счастья. Заветная мечта Гриши Добросклонова идет гораздо дальше того представления о счастье, которое выражается в добром пожелании Власа. Гриша стремится не к личному богатству, а к Ому, чтобы землякам его «и каждому крестьянину Жилось вольготно-весело На всей святой Руси». Его личное счастье – в достижении счастья народного. Это новый, высший для некрасовской эпопеи уровень понимания человеческого счастья. Пир закончился на рассвете. Вахлаки разошлись по домам. Странники и богомольцы уснули под старой ивой. Савва с Гришею шли домой и вдохновенно запели: Доля народа, Счастье его, Свет и свобода Прежде всего! В завершенном варианте «Пира …» это песня служит введением к последующему развитию образа «народного заступника». В «Эпилоге» рассказ о Грише ведет сам автор, без участия семерых спутников. Внешне это мотивируется тем, что они спят под старой ивою. Автор соотносит характер героя не только с условиями жизни в родной семье, с жизнью родной Вахлачины, но и с жизнью всей России, с передовыми идеалами всего человечества. Такое широкое, эпопейное соотнесение идеалов юного героя «деятельного добра» с общечеловеческими идеалами осуществляется в лирическом размышлении «Довольно демон радости» и в песне «Средь мира дольного», которые характеризуют и самого автора. Гриша видится в них автором как бы со стороны, идущим «дорогою тесною, дорогою честною» вместе со своими единомышленниками. Красота внутреннего мира, творческая одаренность и возвышенность стремлений Гриши Добросклонова ярче и убедительнее всего раскрылась в трех его песнях. Чувства и мысли юного поэта, выразившиеся в песне «В минуты унынья, о родина-мать!», генетически связаны с впечатлениями от мирской пирушки. Эти чувства и мысли являются самыми активными элементами того народного самосознания, которое искало своего проявления в рассказах и легендах о крепостном праве, о том, кто всех грешней, кто всех святей, выражалось в радостных мечтах вахлаков о лучшем будущем. Грустные воспоминания о далеком прошлом, когда «Потомок татар, как коня, выводил на рынок раба-славянина», о недавнем крепостном бесправии, когда «русскую деву влекли на позор» и словно «набор» вызывало ужас, сменяются в душе поэта радостными надеждами: Довольно! Окончен с прошедшим расчет, Окончен расчет с господином! Сбирается с силами русский народ И учится быть гражданином… В таком же эпопейном диапазоне, охватывающем мрачные и светлые, грустные и радостные стороны жизни отдельного трудового человека и всего народа, всей страны, размышляет Добросклонов о бурлаке и о России. Бурлак, встреченный Гришей на берегу Волги, шел походкой праздничной, в чистой рубахе… Но юный поэт представлял себе бурлака и другом виде, когда Плечами, грудью и спиной Тянул он баржу бичевой… От бурлака мысль юного поэта перешла к народу, «ко всей Руси загадочной» и выразилась в знаменитой песне «Русь», являющейся поэтическим итогом размышлений о народе и Родине не только Гриши Добросклонова, но и автора эпопеи. Сила России – в неисчислимой народной рати, в созидательном труде. Но процесс самосознания народа, избавления от рабской покорности и психологии, от убогости и бессилия шел медленно. Песня «Русь» - итог раздумий героя о родине и народе, его настоящем и будущем. Это – великая и мудрая правда и русском народе, ответ на поставленный в поэме вопрос. Правда о России и русском народе, которая сказалась в песне «Русь», заключающей поэму «Кому на Руси жить хорошо», заставляет именно в народе увидеть силу, способную осуществить переустройство жизни: Рать поднимается Неисчислимая, Сила в ней скажется Несокрушимая!
Сердце свободное – Золото, золото Сердце народное! Уподобление сердца золоту говорило не только о его ценности, но и о пламенности. Цвет золота подобен цвету пламени. Этот образ нельзя было убрать из песни. С ним по ассоциации связан образ искры, скрыто горящей в груди России, той искры, из которой могло разгореться пламя революционного преобразования России, убогой – в обильную, забитой – во всесильную. Образом Гриши Добросклонова в эпилоге автору удалось дать ответ на вопрос сюжетного действия, создать впечатление завершенности «любимого детища». Заключение Эпопея «Кому на Руси жить хорошо» явилась достойным финалом эпического творчества Н. А. Некрасова. Композиция этого произведения строится по законам классического эпоса. Авторский замысел поэмы остался невыполненным. Мужики еще не знают и не могут знать, «что творится с Гришею», чувствующим себя счастливым. Но это знает читатель. План произведения не закончен, но определилась эпопейность содержания, сюжета, способа его развития. Окончательно определилось художественное видение героя. Читатель вместе с Гришей видят главного героя эпопеи, видят, как «рать поднимается – неисчислимая», видят, что «сила в ней скажется – несокрушимая» и верят потому, что знают Савелия, богатыря святорусского, Матрену Тимофеевну, Ермила Гирина и других «пахарей», обладающих «энергичным умом и характером». Верят потому, что видят народных заступников, самоотверженно идущих «дорогою лесною, дорогою честною на бой, на труд», слышат их вдохновленные призывы. В этом и состоит суть художественного открытия народной жизни, характеризовавшейся началом подготовки революции в России. Оно стало открытием разновидности жанра эпопеи, ответствующей его устойчивым требованиям. Сбылось вековое стремление предшествующих Некрасову русских поэтов – литература обогатилась новаторской стихотворной разновидностью жанра эпопеи. В результате ее исследования можно сказать: эпопея нового времени – это большое стихотворение или прозаическое художественное произведение, в котором отражается событие, имеющее общенациональное и общечеловеческое значение. Главным героем эпопеи является народ. Основу художественного видения произведения составляет народное миросозерцание. Эпопея отличается от других жанров широтой и полнотой изображения жизни народа, глубоким постижением народных идеалов, внутреннего мира героев. Для жанра эпопеи характерен утверждающий пафос. Жанр эпопеи живет и развивается: «Тихий Дон» М. А. Шолохова и другие. В поэме «Кому на Руси жить хорошо» Н. А. Некрасов поэтически обыгрывает пословицы, широко использует постоянные эпитеты, но главное – он творчески перерабатывает фольклорные тексты, раскрывая потенциально заложенный в них революционный, освободительный смысл. Необычайно расширил Некрасов и стилистический диапазон русской поэзии, используя разговорную речь, народную фразеологию, диалектизмы, смело включал в произведение разные речевые стили – от бытового до публицистического, от народного просторечия до фольклорно-поэтической лексики, от ораторско-патетического до пародийно-сатирического стиля. Список использованной литературы:
жүктеу/скачать 149.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|