Израэль горовиц мелодии сердца перевод Ирины прохоровой
жүктеу/скачать 263.5 Kb.
|
ИЗРАЭЛЬ ГОРОВИЦМЕЛОДИИ СЕРДЦАПеревод Ирины ПРОХОРОВОЙи Владимира АЛЕКСЕЕВА КАРТИНА ПЕРВАЯКонец зимы В зале еще не погас свет. Опущен занавес. Слышно как работает радио. Передают концерт Вивальди. Спустя несколько минут раздается голос диктора. БАЙРОН ВЕЛЬД (по радио) В эфире радиостанция Глостера. Передачу «Музыкальные страницы» ведет Байрон Вельд. Если вы не слишком довольны своей судьбой, я с удовольствием уступлю вам свое местечко. Тогда вы сможете по-настоящему оценить то, что имеете. Здесь чудовищный холод и отвратительные сквозняки. Но я не жалуюсь. Ничего не поделаешь. Искусство требует жертв. (смиренно) Мы будем счастливы, если вы окажете нам материальную поддержку. Можете присылать ваши пожертвования на адрес программы Байрона Вельда. И не думайте, что мы ждем от вас больших жертв. Мы будем рады даже самой маленькой сумме..(постепенно гаснет свет в зале) Антонио Вивальди, 1678-1741 год. Он оставил нам в наследство пять замечательных концертов для виолончели с оркестром. В настоящий момент вы слушаете концерт ля минор.Музыка звучит все громче по мере того, как поднимается занавес. На сцене полный свет. На первом этаже большая гостиная и кухня. В гостиной много мебели: большое кресло, диван, стулья, огромный книжный шкаф. На одной из его полок стоит магнитофон, множество пластинок и дисков СД. На втором этаже располагаются две небольшие комнаты. В первой сцене они слабо освещены. Холодный зимний вечер. За окном завывает ветер, гремит гром. У входной двери Джакоб Брэкиш и Кэтлин Хоган. Брэкиш, несмотря на свой весьма почтенный возраст, выглядит очень авторитетно. На нем широкие брюки, рубашка и старый домашний жакет. Он носит слуховой аппарат. Катлин, высокая молодая женщина, лет сорока, держится довольно робко. Она вся промокла. Брэкиш помогает ей снять пальто, ищет, куда бы его повесить. Кэтлин с любопытством на него смотрит. На ней шерстяная юбка и широкий черный свитер.. Снимает ботинки и держит их в руке. Каждый раз, как Брэкиш отворачивается, Кэтлин рассматривает его с нескрываемым любопытством, и как только он встречается с ней взглядом, она тотчас же опускает глаза. Оба явно взволнованы. Брэкиш идет к радиоприемнику, выключает его. БРЭКИШ Я...я очень рад, Кэтлин,.. очень рад, что вы пришли. КЭТЛИН Я тоже...я тоже очень рада, месье Брэкиш... БРАЭКИШ Мне приятно, что именно вы откликнулись на мое объявление. К сожалению, мне почти никто не ответил. Представляете... Только вы не подумайте, что я бы вам отказал, если бы у меня было много предложений. Нет, нет. Вы все равно получили бы это место...я уверен... (Пауза) Мне не так уж много осталось, понимаете...Вы все еще будете молоды и полны сил, когда покинете этот дом, Кэтлин. Обещаю вам. КЭТЛИН Да вы не волнуйтесь. Меня все устраивает. БРЭКИШ Ну что ж. Тогда все в порядке. КЭТЛИН (замечает, что вода, стекая с ее ботинок, образовала на ковре лужу) О, господи! Я вам тут все намочила! (наклоняется и вытирает воду своим шарфом, бросая беспокойные взгляды на Брэкиша) Я сейчас все уберу. БРЭКИШ Позвольте я заберу у вас ботинки. Кэтлин вынимает из одного ботинка конверт с письмами и деньги, кладет все в карман. БРЭКИШ Вы храните ваши сокровища в надежном месте... КЭТЛИН. (протягивает ему ботинки) Держите. Мне ужасно неловко, что я вам тут так наследила... Брэкиш выносит ее плащ и ботинки в коридор. Кэтлин осматривается. Возвращается Брэкиш. В руках он держит чемодан Кэтлин. БРЭКИШ (смущенно улыбается) Уверен, что вы волнуетесь не меньше чем я. Ситуация, конечно, не самая заурядная... КАЭТЛИН (избегая смотреть ему в глаза) Нет, нет, я в порядке, господин Брэкиш. Мне все подходит, БРЭКИШ Тем лучше, тем лучше... (Пауза) Я всегда обходился без посторонней помощи. Но во время последнего приступа понял, что мне просто необходимо иметь рядом кого-нибудь... Доктор Шандлер, который, кстати, был моим учеником лет сто тому назад, утверждает, что если я буду вести спокойный образ жизни и проводить все дни в теплой постели, мне удастся продержаться месяцев шесть, не больше. Он предложил мне переехать в больницу, но я отказался. Предпочитаю умереть здесь, в своем доме. Таким образом, у вас появилась работа, а у меня домохозяйка. КЭТЛИН Но я на самом деле согласна. Меня все устраивает. Видите ли...мой муж скоропостижно скончался, и я осталась без гроша в кармане... так что я очень рада быть вашей домработницей. Я довольна. (улыбается смущенно) Шесть месяцев или год...меня все устраивает. БРЭКИШ Я понимаю...Вы должно быть устали с дороги. Идите, отдохните немного... Надеюсь, ваша комната не покажется вам слишком маленькой. КЭТЛИН Да что вы! У меня впервые в жизни будет своя комната. Мне всегда приходилось делить ее с кем-нибудь. Сперва со своими сестрами, потом с мужем... естественно... (с нервным смешком) Так что такое со мной в первый раз. Собственная комната. Собственная кровать. БРЭКИШ У вас что, никогда не было своей кровати? КЭТЛИН Никогда. Мне всегда приходилось ее с кем-нибудь делить. БРЭКИШ Понимаю...Тогда комната вам непременно понравится. Ваши вещи уже наверху, Я освободил несколько полок в шкафу. Если этого вам будет не достаточно, вы только скажите. Я все устрою, не волнуйтесь. КЭТЛИН Ого! Вот это да. Сколько у вас здесь пластинок. (робко улыбается, смотрит на Брэкиша) Я никогда не понимала, как люди могут хранить кучу всяких ненужных вещей... Но это не важно. Меня все устраивает. БРЭКИШ (с удивлением) «Меня это устраивает»? Моя коллекция пластинок и дисков это по-вашему куча ненужных вещей? КЭТЛИН Нет, нет, что вы! Я не ваши пластинки имела в виду, я о своих вещах. Мне вполне достаточно четырех полок. Кэтлин явно сконфужена. БРЭКИШ (ласково) Я думаю, что через несколько дней мы станем лучше понимать друг друга. Нам надо привыкнуть. Я живу один в доме... вот уже много лет... (замолкает, кладет руку на кресло) Вот это кресло заменило мне все. Оно стало моим лучшим другом... моим спутником. Я доверяю ему все свои секреты. Трудно представить, что простое кресло может так много значить в человеческой жизни. Оно способно поддерживать не только вашу спину, но и присутствие духа... С ним даже можно беседовать... (похлопывает ладонью по спинке кресла) Я его очень люблю, Кэтлин, это мое старое кресло... Мы с ним одни одинешеньки в целом мире. Брэкиш усаживается в кресло, молча смотрит перед собой, погрузившись в свои воспоминания. Кэтлин растерянно на него смотрит. КЭТЛИН (испуганно) Господин Брэкиш?.. Господин Брэкиш?.. (кричит) Господин Брэкиш! БРЭКИШ (встрепенувшись) Что такое? КЭТЛИН Я испугалась. Мне показалось, что... что доктор ошибся в прогнозах... понимаете… Я вообще невезучая... Нет, нет, это правда. К покойникам мне не привыкать. Я их столько на своем веку повидала. (осознав) Да ладно... я лучше поднимусь в свою комнату... (выходит. Брэкиш продолжает сидеть в кресле. Он явно чем-то встревожен. Кэтлин поднимается на этаж, заходит в свою комнату, подходит к окну, выглядывает на улицу. У нее тоже весьма озабоченный вид) Медленно гаснет свет На следующее утро. Брэкиш включает радио, звучит токката Баха. Брэкиш, как обычно, наводит порядок в салоне: поправляет мебель, раскладывает по местам книги. Звуки музыки затихают, раздается голос ведущего программы. БАЙРОН ВЕЛЬД В эфире программа радиостанции Глостера. Передачу «Музыкальные странички» ведет Байрон Вельд. Вы слушаете произведения Иоганна Себастьяна Баха. Поклонники этого великого композитора вот уже несколько веков не перестают восхищаться его талантом. И эта музыка будет еще жить долгие годы, тогда как ваша маленькая радиостанция вряд ли доживет до следующего месяца, если вы не поддержите ее материально. Это мое последнее обращение с просьбой о помощи. Последний сигнал SОS перед кораблекрушением. БРЭКИШ (зовет) Кэтлин! Кэтлин! Где вы там, Кэтлин? КЭТЛИН (за сценой) Я здесь, господин Брэкиш! В прачечной! БРЭКИШ Вы что, все еще не закончили? КЭТЛИН (появляется) Мне осталось прогладить еще шесть рубашек. БРЭКИШ Вам там не холодно? КЭТЛИН Очень. Я вся продрогла. БРЭКИШ Я не могу допустить, чтоб вы умерли от холода в ваш первый рабочий день. Несите-ка сюда ваше белье. КЭТЛИН Вы не возражаете? БРЭКИШ А вы что, предпочитаете умереть от холода? КЭТЛИН Вы уверены, что я вам здесь не помешаю? БРЭКИШ Не волнуйтесь. Все в порядке. КЭТЛИН Ну тогда я сейчас все принесу... (выходит и возвращается с гладильной доской, задевая ею все на своем пути. Безуспешно пытается ее открыть, наконец доска раскрывается с треском. Кэтлин устанавливает ее в центре гостиной). Простите меня, пожалуйста, я тут вам чуть всю мебель не побила... Этой доской можно убить человека... (нервно хихикает) Ну вот...теперь все в порядке...Сейчас я включу утюг в розетку... (хихикает. Включает утюг, прикасается к нему и, обжегшись, вскрикивает) Ой, какой он горячий... Все в порядке... никаких проблем... (выбегает и возвращается с корзинкой выстиранных белых рубашек в одной руке, в другой она держит несколько уже выглаженных.) Эти я уже выгладила... (вешает их на вешалки) Они еще не совсем просохли, надо их повесить поближе к батарее... (развешивает рубашки повсюду. Брэкиш поглядывает на нее с неодобрением) Хотите еще чаю? БРЭКИШ Нет, нет, благодарю вас. Мне не хотелось бы вас обижать, Кэтлин, но так и утонуть не долго в собственном доме... (неожиданно принимается стучать по слуховому аппарату, кричит) Что вы сказали? КЭТЛИН (испуганно) Я? БРЭКИШ Мой аппарат приказал долго жить. (показывает на свое ухо) Без него я глух как тетерев. (стучит по аппарату) Я сейчас... (идет к столу и что-то ищет в ящике стола) Надо сменить батарейки... а то я совсем ничего не слышу. (меняет батарейки) А... вот это другое дело...(прислушивается к звукам музыки) Бах...Концерт ми... БАЙРОН ВЕЛЬД (голос по радио) Вы слушали концерт фа мажор Иоганна Себастьяна Баха... БРЭКИШ (нервно) Что ты такое несешь, Байрон! Это же ми минор. БАЙРОН ВЕЛЬД На этом я с вами прощаюсь. Передачу вел Байрон Вельд. В эфире программа радиостанции Глостера. БРЭКИШ (резко выключает радио. Поворачивается к Кэтлин) Это был концерт в ми миноре. Уверяю вас. Этот тип абсолютно ничего не понимает в музыке. (опускается в кресло) КЭТЛИН (кричит) Аааааай! БРЭКИШ Что случилось? КЭТЛИН Утюг течет. Но вы не волнуйтесь. Это не страшно... все в порядке... БРЭКИШ (смотрит на развешанные повсюду рубашки) Мне кажется, Кэтлин, вы переборщили. Зачем мне такое количество белых рубашек. Я вроде не собирался выходить в свет в ближайшее время. КЭТЛИН Да вы не волнуйтесь. Мне это ничего не стоит. Я обожаю гладить. БРЭКИШ А, ну тогда конечно...Зачем же лишать себя такого удовольствия. (берет в руки газету) Вот черт! Умер Ватсон, сорвиголова. В последнее время я со страхом заглядываю в газету. Боюсь обнаружить там свою фамилию. (снова принимается читать) Да что же это такое! Вот и сын Франклина Барбекю тоже скончался. Пережить смерть не только друзей, но и их детей. Какой же я старый. (закрывает газету, смотрит на Кэтлин) Вот и вас тоже беда не обошла стороной. Простите меня за любопытство, вы, кажется, недавно похоронили мужа... КЭТЛИН Да... недавно. Но я не жалуюсь. БРЭКИШ А я жалуюсь. И постоянно. КЭТЛИН Но их все равно обратно не вернешь. Слезами горю не поможешь. БРЭКИШ Это точно. КЭТЛИН Мертвые все равно уже ничего не чувствуют. Мой отец говорил: «Ничто так не утешает душу, как блюдо жаренных улиток с кружкой пива в заведении старика Вудмана.» БРЭКИШ Так вы знакомы с Вудманом? Стало быть вы из здешних краев? А говорили, что приехали с юга? КЭТЛИН Я просто жила там, у двоюродной сестры моего мужа. А она была замужем за парнем из тех мест... (неожиданно вскрикивает) Ну вот опять началось... БРЭКИШ Что там еще? КЭТЛИН Утюг. Опять потек. Вся вода вылилась на рубашку. Он с самого утра барахлит... БРЭКИШ Не переживайте. У меня белых рубашек пруд пруди. Так что можете спокойненько сжечь парочку... (оглядывается по сторонам) Мы с вами точно на корабле. Вот только ветра не достает. (Кэтлин трясет утюг) Вы налили в него слишком много воды. Он сейчас захлебнется. КЭТЛИН А вы шутник. (продолжает гладить) БРЭКИШ (пристально не нее смотрит) Вы не хотите отлить из него немного воды? КЭТЛИН Да ладно уж. Мне осталось тут всего две рубашки. БРЭКИШ А если он снова будет течь? КЭТЛИН Не страшно... пока все нормально. БРЭКИШ Ну как знаете... (возвращается к креслу, усаживается. Кэтлин заканчивает гладить, ищет место куда бы повесить рубашку. Выбрав место, она отодвигает с сторону все книги и бумаги. Брэкиш с явным неодобрением поглядывает в ее сторону. Глубоко вздыхает) Самое трудное это первый день. Для нас обоих, разумеется. Потом будет легче. КЭТЛИН Это точно! (идет за второй рубашкой) БРЭКИШ (с улыбкой) У вас есть братья или сестры? КЭТЛИН Да. Две сестры. Я третья и самая младшая. Ирландское трио. Мои родители отдали сестер в католический колледж. А я ходила в обычную. Общеобразовательную. Три сестрины -картины... БРЭКИШ Как вы сказали? КЭТЛИН (хохочет) Мои сестры. Их звали Мэлин и Дорин, плюс я. Кэтлин. Вот и получается сестрины –картины. Наши родители не слишком ломали себе голову, над нашими именами. (смеется. Никакой реакции со стороны Брэкиша. Она замолкает) БРЭКИШ Вы так странно выражаетесь, Кэтлин. Я вас иногда с трудом понимаю. Сестрины, не ломали себе голову... КЭТЛИН (его слова ее явно задели) Ладно, мне нужно закончить работу... (берет утюг, вся вода из него стекает на рубашку) Черт подери. БРЭКИШ Что такое? КЭТЛИН Простите за грубость. БРЭКИШ А что случилось? КЭТЛИН (приподнимает рукав рубашки, на нем прожженное утюгом пятно) Сожгла. Но я это исправлю... вы не волнуйтесь. Вот только вода вся вылилась на ковер... (кладет рубашку в корзину, берет другую, продолжает гладить) БРЭКИШ Что вы делаете? Вы что, собираетесь оставить на полу эту лужу? КЭТЛИН Я потом все вытру. В конце. А то я так и буду все время вытирать, а она стекать... Вот закончу глажку и уберу. БРЭКИШ Как знаете. КЭТЛИН (молча гладит в течении нескольких минут) Значит, по-вашему, я не слишком правильно выражаюсь. Трудно понимать иногда... Видите ли, господин Брэкиш, мой муж работал в столовой для рабочих. Он не отличался красноречием. Всегда выражался короткими фразами. Типа: «Привет. Как дела. Я хочу есть.. Мне жарко. Я устал.» Понимаете? Простые незамысловатые слова. Он никогда много не разговаривал. Даже когда его хватил удар, он только успел произнести : «Сердце» БРЭКИШ «Сердце»? КЭТЛИН Да. И он не ошибся. БРЭКИШ Но само слово не внушает страх... КЭТЛИН Верно. Только через минуту он уже был мертв. Он долго не мучился. Это главное. БРЭКИШ Да уж. КЭТЛИН (предаваясь воспоминаниям) Он ненавидел музыку. БРЭКИШ А я преподавал музыковедение и английскую литературу. КЭТЛИН Я знаю. Мой муж был вашим учеником. БРЭКИШ Да что вы! Так он из здешних мест? И как его звали? КЭТЛИН Отто...Отто Коган. БРЭКИШ Возможно... У меня было так много учеников. КЭТЛИН Но это действительно так. Уверяю вас. Его фамилия Коган. Отто Коган. Но все называли его просто Принц. БРЭКИШ Мне не хочется вас обижать, но я никак не припомню вашего Принца, Кэтлин. Надеюсь, это вас не очень огорчит... КЭТЛИН Нет, нет, господин Брэкиш. Какое это теперь имеет значение. БРЭКИШ Вы правы. Сегодня это уже не важно. КЭТЛИН Я не слишком переживаю по поводу этой утраты. Надеюсь вы понимаете, что я имею в виду. БРЭКИШ Думаю, что да. КЭТЛИН Он был очень милым, любезным... БРЭКИШ Не сомневаюсь. КЭТЛИН Нам было весело вдвоем. БРЭКИШ Так это замечательно... КЭТЛИН (задумчиво) Он всегда ходил в ярко оранжевой рубашке. И днем и ночью. Не думаю, что это было их обязательным условием... БРЭКИШ Что-то я вас не пойму. Вы так странно изъясняетесь... О ком это вы говорите? КЭТЛИН О Бобе. Его хозяине. Я вам рассказывала, что он работал в столовой. БРЭКИШ (с раздражением) Не понимаю, почему я непременно должен помнить вашего Принца. (спохватившись). То есть, вашего мужа...Что в нем было особенного? КЭТЛИН Он спас вам жизнь. БРЭКИШ Мне? Каким образом? КЭТЛИН Это было очень давно. Летом. Вы читали лекцию для туристов. На корабле. Ну так вот... Принц спокойненько покуривал свою сигарету возле столовой, когда вы неожиданно свалились за борт. Он и бросился за вами в воду... БРЭКИШ Боже мой! КЭТЛИН Вы застряли за бортом и... БРЭКИШ (перебивая) Да, да...верно. Это было 1 сентября, в день трудящихся...Я помню. Они замучили меня своими бесконечными вопросами: «Где можно купить недорогие омары?» «Существуют ли до сих пор ведьмы в Салеме?..» Какой-то студент-первокурсник прыгнул в воду и спас меня. Я ему ужасно признателен. Если бы не он, лежать бы мне давно на дне морском... На нем была рубашка какого-то странного ярко-оранжевого цвета... КЭТЛИН А я вам что говорила. БРЭКИШ Это был весьма посредственный ученик... Это я тоже хорошо помню. КЭТЛИН Вы зарубили его на английском и поставили тройку по музыковедению. БРЭКИШ Да что вы!.. Вероятно, я не мог поступить иначе... КЭТЛИН (собирает выглаженные рубашки) Но он был нормальным учеником. И вовсе не глупым. БРЭКИШ Сколько я их перевидал на своем веку, этих нормальных учеников... Моя память обладает уникальным свойством, напрочь забывать неудачников. Говорят смертным свойственно ошибаться, а богу-прощать. Простить это значит забыть. Я забываю, значит я существую... Non memento ergo sum! (весело смеется. Кэтлин неожиданно спотыкается и роняет рубашки на пол, прямо в лужу. Брэкиш резко обрывает смех. В комнате на мгновение воцаряется гробовая тишина.) Ах, Кэтлин! Вы все уронили в эту грязную лужу. Я же предупреждал вас. Надо было сразу вытереть воду. Вся ваша работа насмарку. Как вам не стыдно, Кэтлин! О, боже мой, боже мой... (отходит от нее, направляется к радио, включает его. Кэтлин наклоняется и принимается вытирать пол чистыми рубашками. Брэкиш настраивает приемник на волну радиостанции Глостер. усаживается в кресло и берет в руки газету. Кэтлин кладет все рубашки в таз с водой, добавляет в него хлорку. Брэкиш принюхивается и смотрит на Кэтлин с превосходством) Брамс... Вы только прислушайтесь... Какая музыка... (напевает) Там, там тарам там...Сколько потаенной страсти в партитуре этого композитора... (к Катлин) Вы не находите? КЭТЛИН (продолжая заниматься рубашками) А?.. Да, да... Это потрясающе. БРЭКИШ А чем это так отвратительно пахнет? КЭТЛИН Это хлорка. Если вам неприятно, я могу выйти на улицу. БРЭКИШ В такую погоду? Там же валит снег. КЭТЛИН Ах да... (с нервным смешком) Я и забыла про него... БРЭКИШ Но мне кажется, что пахнет не только хлоркой. КЭТЛИН (сообразив, что забыла выключить плиту) Ох, черт! Это же таз на плите. (подбегает к плите, хватает таз голыми руками, вскрикивает) Ай! (явно превозмогая боль от ожога) Все в порядке… Ничего страшного... (берет полотенце, снимает им таз с плиты и ставит его в раковину, наливает в него холодную воду. Над раковиной поднимается облако пара. Брэкиш недовольно следит за ее действиями) БРЭКИШ У вас все в порядке? КЭТЛИН Все отлично. БРЭКИШ Не переживайте. Это старый таз, ему уже давно пора на покой. КЭТЛИН Но дело не в нем... Я просто добавила туда хлорку и она закипела... БРЭКИШ Вы поставили на огонь таз с хлоркой? КЭТЛИН (робко) Ну да... Это всего лишь хлорка... БРЭКИШ Но при испарении остается чистый хлор, Катлин, и эти пары смертельны для организма. КЭТЛИН Я сейчас открою окно... (распахивает окна настежь) Вот так, вот... сейчас все пройдет... БРЭКИШ Весь мир осуждает немцев за то, что они использовали хлорный газ во время войны... КЭТЛИН Но все уже почти выветрилось... и совсем не пахнет... БРЭКИШ Хлор вызывает медленную, мучительную смерть. КЭТЛИН Тогда я открою и дверь тоже... (распахивает настежь дверь, улыбается) Вот и все... все прошло... правда. (принимается с усердием тереть таз. Брэкиш кашляет) Сейчас его вычищу. Будет блестеть как новенький. (Брэкиш поднимает глаза к потолку, вздыхает, садится в кресло, берет в руки газету. По радио теперь звучит чакона Баха. Брэкиш прислушивается. Присутствие Кэтлин его явно обременяет. Он молча наблюдает за ней) БРЭКИШ Не пойму, почему газеты уделяют так много внимания всяким марафонам. Что здесь такого особенного? Передвигай себе ноги, левую, потом правую и опять левую. Большого ума для этого не нужно. Вы со мной не согласны? КЭТЛИН (в своих мыслях) Что? БРЭКИШ Я говорю о марафоне в Бостоне. КЭТЛИН А..а..а БРЭКИШ До него еще целая неделя, а нам уже все уши прожужжали. КЭТЛИН (показывая ему вычищенный таз) Вот посмотрите. Никаких следов. БРЭКИШ Может на сегодня достаточно. Отдохните немного, Кэтлин. (Пауза) Мы ведь с вами никуда не торопимся. Идите сюда. Присаживайтесь. (Кэтлин улыбается, робко проходит в гостиную, берет в руки шитье, усаживается на противоположный угол дивана, продолжает вышивать. Бракиш сосредоточенно прислушивается к звукам музыки) Вы слышите, Кэтлин, этот пассаж? Какая божественная музыка. КЭТЛИН (Не отрывая глаза от вышивания, делает вид, будто слова Брэкиша ее интересуют, улыбается) Ага.. БРЭКИШ Это Бах. Чакона. КЭТЛИН Ага... БРЭКИШ Одни и те же нотки, только в разных вариациях. 29 всего. 29 вариаций. Нетренированное ухо вряд ли их различит, а я все слышу. Она меня сводит с ума, эта музыка... КЭТЛИН Гмм... БРЭКИШ Прислушайтесь. Вроде ничего не меняется, мелодия то замедляется, то словно вырывается вперед... Повторяясь, но каждый раз поражая новизной. Ты говоришь себе: «Я вроде это уже слышал». Есть от чего потерять голову... КЭТЛИН Я тоже схожу с ума от повторения одних и тех же действий. (Брэкиш едва удостаивает ее взглядом) Просыпаешься каждое утро и думаешь: «Все это уже было вчера. И позавчера. И позапозавчера...» БРЭКИШ Эта мелодия щекочет тебе нервы. Меня аж судорога сводит... КЭТЛИН И чайки все кричат и кричат... Постель, которую необходимо расстилать каждый вечер и собирать по утрам... Готовить еду, мыть посуду... готовить, мыть... БРЭКИШ И всего 29 вариаций... КЭТЛИН А? (смотрит рассеянно на Брэкиша) БРЭКИШ Я говорю с вами о Чаконе, Кэтлин... (с раздражением) О музыке Баха. (ворчливым тоном, качая головой) Разве так трудно сосредоточиться? (Кэтлин вскакивает с оскорбленным видом и бежит в свою комнату. Опускается на кровать, еле сдерживая слезы. Брэкиш чувствует себя виноватым, огорчен ее уходом. Музыка замолкает. Он встает с кресла и медленно подходит к лестнице, поглядывает в сторону комнаты Кэтлин, прислушивается. Идет к шкафу, достает батарейки от аппарата, меняет их, выбрасывает старые в мусорное ведро. С аппаратом в руке подходит к радио. Звучит Патетическая соната Бетховена. Брэкиш включает звук на полную мощность. Кэтлин аж подскакивает от неожиданности ) О, господи, боже мой. (поднимается на несколько ступенек и кричит) Эй, вы не могли бы спуститься? Вы меня слышите? (идет к столу и делает вид будто ищет в ящике батарейки. Кэтлин появляется наверху лестницы КЭТЛИН Вы меня звали? (никакого ответа. Громко кричит) Вы звали меня, господин Брэкиш!!! БРЭКИШ Вы не могли бы сходить в магазин за батарейками? КЭТЛИН Сейчас? В такую погоду? БРЭКИШ Что вы сказали? КЭТЛИН Ну ладно. Схожу. БРЭКИШ Будьте любезны. Зайдите в супермаркет, там есть отдел, где можно купить батарейки... (берет портмоне, достает деньги) Возьмите сразу пару упаковок. КЭТЛИН (кивает головой в знак согласия) Ясно. Две упаковки... Сейчас иду... (снимает пальто с вешалки, натягивает его) БРЭКИШ Оденьтесь потеплее, девочка. Я не хочу быть отвественным за вашу смерть... (Кэтлин улыбается) Вы что-то сказали? Кэтлин молча натягивает на голову шапку. Прежде чем выйти, Кэтлин переключает программы радио. Звучит песня Боба Дилана. Смотрит на Брэкиша. Он никак не реагирует. Кэтлин продолжает переключать программы. Наконец она останавливается на передаче песни в стиле рапп, с жутко вульгарным текстом. Прибавляет громкость. Брэкиш с невозмутимым видом усаживается в кресло. Кэтлин с довольной улыбкой выходит. Под громкие звуки музыки медленно гаснет свет. КАРТИНА ВТОРАЯ ВЕСНА- ЛЕТО На сцене темно. По радио передают музыкальную программу. БАЙРОН ВЕЛЬД (голос по радио) В эфира музыкальная программа радиостанции Глостера. Передачу ведет Байрон Вельд. Вы, вероятно, уже расположились в мягком кресле возле камина. Стены вашего дома надежно защищают вас от всех ветров. Вам тепло и уютно. Не то что мне. Я вынужден вести передачу, сидя на холодном металлическом стуле в студии, где гуляют сквозняки. Я весь продрог и мечтаю прислониться к горячей батарее. Если вы не поддержите нас материально в ближайшие дни, нашу станцию придется закрыть. Окончательно и бесповоротно. Мне, право, неловко вам об этом напоминать, но у меня просто нет другого выхода. А сейчас я предлагаю вашему вниманию сороковую симфонию соль минор Вольфганга Амадея Моцарта. На сцене полный свет. Брэкиш возиться у плиты. Он готовит суп. Достает тарелку, ложку, кладет их на поднос. Из комнаты Кэтлин доноситься душераздирающий кашель. БРЭКИШ (подходит к лестнице, громко) Кэтлин. Вам что, ингаляция не помогла? КЭТЛИН (из комнаты) Я еще не закончила. (чихает) Комната Кэтлин теперь ярко освещена. За окном прекрасный солнечный день. Появляется Кэтлин. Она плотно закутана в стеганый халат. На ногах шерстяные носки, на шее шарф. Проходит в комнату, усаживается на край кровати. На голове у нее большое полотенце, она держит у носа миску с горячей водой.. Громко кашляет. БРЭКИШ (их кухни, громко) Сейчас я вам принесу горячего бульончика. Это отличное средство от простуды. (обжегшись, вскрикивает) А...а...й! Я обжег себе пальцы. КЭТЛИН (из комнаты) Господи, как это вы умудрились? БРЭКИШ (трясет рукой, пытается сдержаться ) Вы меня извините, пожалуйста, Кэтлин, но... (дает волю своим чувствам) Ох, черт подери... КЭТЛИН Как там ваши пальцы? БРЭКИШ Получше. Ничто так не облегчает боль, как крепкое словечко. Так мой отец говорил. (берет в руки поднос с миской бульона и поднимается по лестнице) У него было много всяких выражений. (входит в комнату Каэлин) Если бы эти стены могли говорить, они бы такое нам порассказали. (протягивает Кэтлин миску) Это рецепт моей матушки. Сколько куриц пришлось уничтожить, чтоб спасти вам жизнь...Советую пить маленькими глотками. Смакуя. Вкус отменный. КЭТЛИН (делает глоток) Фу! Какое жуткое варево...От дохлой курицы, должно быть. БРАЭИШ (с улыбкой) Угадали. Моя мама говорила «даже мед может иметь горький вкус, если принимать его как лекарство» (оглядывается по сторонам) Здесь раньше была моя комната. В далеком детстве. (улыбается) Это дом был построен простым рабочим. Грузчиком. Бедновато смотрится, конечно... Видно, что его первый владелец влачил нищенское существование... КЭТЛИН Мой отец был грузчиком. В порту... БРЭКИШ А...а...а КЭТЛИН Ну это не важно... Продолжайте... Этот дом был построен простым рабочим... БРЭКИШ Он немного маловат, конечно, но я был единственным ребенком в семье, так что, нам хватало. Представляете, провести всю свою жизнь в одном и том доме... Мой отец купил его, когда ему исполнилось 22. На честно заработанные деньги. Он был родом из Бостона. Настоящий денди. Боже , как давно это было. Почти сто лет назад... Он был необыкновенным человеком. Потратил все свое состояние на мое образование...Хотел, чтоб я преуспел и ни в чем не нуждался. (пауза) Я думал, вот женюсь, обзаведусь детьми и уеду из этих краев. Увы. Вышло все по-другому. Простите меня, Кэтлин, может быть я вас уже спрашивал, что-то не припомню. У вас есть дети? КЭТЛИН Нет. Никогда не было... БРЭКИШ Понимаю. Нас и так слишком много на этой планете. КЭТЛИН Да, но… У всех моих друзей есть дети... Поначалу меня это огорчало. Это было так несправедливо... БРЭКИШ А я лично никогда не хотел иметь детей. КЭТЛИН Но вы и женаты не были. Никогда. БРЭКИШ Человек имеет полное право выбирать свой путь в жизни. КЭТЛИН Возможно. Только у католиков другие понятия. БРЭКИШ Вы правы. КАТЛИН А Принцу все было по барабану. Он был очень доволен, что ему не пришлось пополнить этот мир еще одним неудачником. БРЭКИШ Я с ним согласен. КЭТЛИН Там, в морге, я постоянно думала, как бы сложилась наша жизнь, если б у нас были дети. БРЭКИШ Понимаю... КЭТЛИН Был жуткий мороз и земля заледенела. Пришлось ждать пять дней, прежде чем нам удалось его похоронить. Я все время была рядом с ним. Так что у меня было достаточно времени для размышлений. БРЭКИШ Представляю, как вам было тяжело. КЭТЛИН Да нет, ничего.Я представляла себе, будто он заснул, как обычно, перед телевизором. Только на этот раз телевизора не было. Я терпеть не могу зиму. (улыбается. Пауза) БРЭКИШ Я искренне сожалею, Кэтлин, что так вышло...ваш муж был моим учеником и я завалил его на экзамене... КЭТЛИН Хотя он и не был дураком... Он жутко переживал, когда вы поставили ему двойку по-английскому. Он мог бы пересдать и получить свой диплом, но не захотел... Бросил. А раз у него не было свидетельства об окончания школы, то об университете и мечтать не стоило... БРЭКИШ А вы? КЭТЛИН (смотрит на него) Я? В университет? БРЭКИШ А почему бы и нет? КЭТЛИН (опускает голову) Видите ли...Все дело в недостаточном колличесве баллов.... БРЭКИШ Каких еще баллов? Давайте по-порядку, Кэтлин. КЭТЛИН (решительно) Все из-за отметок, которые вы мне поставили. По музыке и английскому. После этого у меня уже не было никаких шансов. БРЭКИШ Вы что, тоже были моей ученицей? КЭТЛИН Да. Вы и мне преподавали музыковедение и английский. БРЭКИШ Но почему же вы мне сразу это не сказали? КЭТЛИН А что бы это изменило? БРЭКИШ Ну... я не знаю... (поражен) Это какое-то извращение. Могли бы намекнуть в первый же день. Как же так можно... КЭТЛИН Я думала, вы меня узнаете... Увы... Мне даже было как-то грустно... БРЭКИШ Да вы хоть представляете себе, сколько я перевидал учеников за 50 лет работы? Как же я могу всех упомнить. КЭТЛИН Целую кучу, наверное... БРЭКИШ «Целую кучу». Десятки тысяч, Кэтлин. Десятки тысяч... (пауза) Выходит вы тоже провалили экзамены? КЭТЛИН Провалила экзамены? Это вы, скорее, помогли мне их провалить... Вы поставили мне тройку по английскому и двойку по музыковедению... в результате чего мой средний балл не позволил мне претендовать на стипендию. Вот мне и пришлось оставить учебу... БРЭКИШ Боже мой, Кэтлин... мне очень жаль... КЭТЛИН Не переживайте, господин Брэкиш. Это не помешало мне жить дальше. БРЭКИШ Какая жалость... Но самое страшное, что я ничего не помню. Хотя я почти уверен, что у меня были веские причины поставить вам такие низкие отметки. Я всегда был справедлив. Возможно чересчур требователен, порой даже жесток, но справедлив. КЭТЛИН Но я же вам говорю, что моя жизнь от этого не изменилась. Не переживайте. БРЭКИШ У меня было так много учеников... КЭТЛИН Да. Слишком много. Только в одной моей семье их было несколько. Вы удивитесь, если я вам перечислю. Моя мать, мой отец... БРЭКИШ Они, что, тоже были моими учениками? КЭТЛИН Ага...И вы их тоже завалили на экзаменах. Хорошо хоть сестрицы мои учились в религиозной школе, а то бы и их прокатили. (Брэкиш с удивлением на нее смотрит, что ее очень веселит) Вы считались самым вредным преподавателем во всем Глостере. Вы никого не щадили. БРЭКИШ Это правда. Я был очень суровым учителем. КЭТЛИН Не страшно. Я ведь от этого не умерла. И даже вспоминаю не часто. И потом... я вас даже понимаю. Ученики сдают экзамены и, либо получают диплом, либо проваливаются. Я и мои родители провалились. Ничего не поделаешь. Все это уже в прошлом. БРЭКИШ Катлин, как ваша девичья фамилия? КЭТЛИН О'Хара. БРЭКИШ (поражен) О'Хара? КЭТЛИН Моего отца звали Джеф О'Хара, а мать Франсин Флин... Если вам интересно, моя фотография есть в школьном альбоме. На десятой странице в восьмом ряду. Вторая справа. Брэкиш направляется к окну, распахивает его. Потрясен. КЭТЛИН (чувствует приближение грозы) Господин Брэкиш... БРЭКИШ ( резко оборачивается) Вы обманули меня!.. Что вы здесь делаете? Зачем вы пришли? (Кэтлин пятиться от него, испуганно) Не пытайтесь меня провести. Надо же! Франсин Флинн! КЭТЛИН О чем это вы? БРЭКИШ Вы скрыли от меня свою настоящую фамилию... Вы водите меня за нос... Как здесь холодно... (весь дрожит) Я не желаю испытывать никаких потрясений здесь, в своем доме. (пытается взять себя в руки) Я всегда их избегал... Мне они ни к чему. Я должен побыть один. Мне необходимо успокоиться... Я поднимусь к себе. В свою комнату. Брэкиш поднимается в свою комнату. Садиться на кровать, печально смотрит вокруг себя. Кэтлин проходит в свою комнату. Оба молча смотрят перед собой. Медленно гаснет свет. Полная темнота. Свист закипающего чайника. В комнате Брэкиша медленно загорается свет. Он стоит у окна, спиной к зрителю. Поворачивается, проходит к креслу, садится и берет книгу в руки. Его слуховой аппарат лежит на столе. На кухне загорается свет. Кэтлин снимает чайник с плиты. Ставит на поднос чашку и коробку с таблетками аспирина. Наливает воду в заварной чайник и ставит его на поднос. КЭТЛИН Я приготовила вам чай. (Брэкиш не реагирует) Вы меня слышите? (поднимается по лестнице, останавливается на пороге комнаты Брэкиша, стараясь оставаться не замеченной. Брэкиш продолжает читать) Вы что, забыли надеть ваш аппарат? Ку-ку? (никакой реакции со стороны Брэкиша. Кэтлин проходит в комнату и громко хлопает дверью. Встает за его спиной и молча наблюдает за ним несколько мгновений. Убедившись, что Брэкиш ее не слышит, говорит громко) Мне так странно находиться здесь, так близко от вас. Между нами нет никакого барьера. Вы ведь для меня почти легенда. Если бы только мой отец мог видеть меня сейчас... Вот бы он позавидовал. Как он мечтал иметь возможность повстречаться с вами... с палкой или камнем в руке, разумеется! Мой отец безумно любил географию и биологию. Его притягивали моря и океаны, большие красивые корабли... Он знал названия всех морских водорослей, всех рыб, даже самых крошечных. Он бы мог вам о них порассказать не хуже любого профессора Гарвардского университета. Мне было так больно видеть, как он ежедневно гнет спину, разгружая товар в порту. Всю свою жизнь. С утра до ночи. Эта работа выбила у него все мозги. Глупая, бесполезная работа... Он стал проводить вечера в портовом кабачке. Напивался как сапожник. Потом возвращался и избивал мать. Я знаю, что он с большим бы удовольствием надавал тумаков вам. Эти удары предназначались вам, но вас достать было нелегко, вот ей и доставалось за вас. Мы с сестрами забивались в угол, дрожа от страха, как маленькие мышата... Это была не жизнь, а сплошной ад... Каждый раз, когда я слышала ваше имя, я думала о таких же людях, как мой отец, кому вы испортили жизнь. Все для вас были недостаточно хороши. Не слишком умны, не слишком талантливы, чтобы преуспеть в жизни...Как вы должно быть ненавидели тех, кому удалось вырвать у вас проходной балл. Ловкие маленькие хитрецы, вроде Джон Коннара и Анны Белл... Так называемые образцовые ученики. Не то что мы. Как же мы вас боялись. Еще бы. Куда уж нам до них. Детям простых портовых рабочих. У нас не бало никаких шансов преуспеть. Никаких. Почувствовав ее присутствие в комнате, Брэкиш оборачивается. БРЭКИШ А! Это вы. Я думал, вы вышли подышать воздухом и забыли про мой аспирин. КЭТЛИН Я ничего не забываю. БРЭКИШ (указывает на свой аппарат на столе) Когда у меня мигрень, я предпочитаю обходиться без аппарата. КЭТЛИН (отчетливо выговаривая каждое слово) Ваш чай... и аспирин... (наливает ему чай в чашку) БРЭКИШ (резко отстраняется) Осторожно. Вы чуть меня не ошпарили. КЭТЛИН Чуть-чуть не считается. БРЭКИШ Что вы сказали? КЭТЛИН (спохватившись) Я? Нет, нет... ничего... (Брэкиш снова углубляется в чтение, сознательно игнорируя ее присутствие. Кэтлин поправляет постель Брэкиша. Он бросает на нее враждебный взгляд.)Я буду тщательно ухаживать за вами... следить, чтобы вы не подохли. До тех пор, пока вы не попросите у нас прощения. У меня, моей матери, у моего отца. У мужа. А потом можете умирать себе на здоровье. И я тоже могу исчезнуть вместе с вами. Таким как мы с вами продолжать жить бесполезно. (подходит к Брэкишу, дотрагивается до него, артикулируя) Я спу-ска-юсь на кух-ню... БРЭКИШ Я понял. (Кэтлин берет поднос в руки и выходит. Спускается на кухню, принимается готовить обед. Брэкиш, оставшись один, озабоченно оглядывается, встает, надевает аппарат и спускается за ней на кухню. Идет к приемнику, включает его на полную мощность. В эфире музыкальная передача программы радио Глостер. Звучит кантата Баха. Кэтлин чистит овощи и краем глаза наблюдает за ним. Несколько мгновений Брэкиш слушает музыку, вдруг неожиданно подпрыгивает) Вот черт! Я ничего не слышу. Что-то щелкнуло в аппарате и теперь он не работает. (стучит по аппарату) Ну его! (снимает аппарат, кладет его на стол. Смотрит на Кэтлин) Так вот лучше. (кричит) Что вы сказали? КЭТЛИН (поднимая глаза к потолку) О, боже мой. (громко, помогая себе жестами) Я закончу готовить суп и схожу в город за батарейками. (Брэкиш беспомощно разводит руками) Как только закончу готовить. (Брэкиш качает головой) Суп! Я готовлю суп! (стучит половником по кастрюле) Дайте мне закончить работу! БРЭКИШ Да что это с вами! Варите свой суп. Потом и сходите за батарейками! Я никуда не спешу. (чувствует раздражение Кэтлин) Не очень-то легко мне угодить. Верно, Кэтлин? КЭТЛИН Легче убить. БРЭКИШ (резко поднимается, точно уловил сказанное) Как вы сказали? КЭТЛИН (волнуясь) Я?..я ничего не сказала... (артикулируя) Я ни-че-го не ска-за-ла, господин Брэкиш. БРЭКИШ А вы испугались. Не так ли? Кэтлин улыбается. Брэкиш тоже. Кэтлин кладет нарезанные овощи в кастрюлю. Снова улыбается. КЭТЛИН (медленно произносит, не беспокоясь, понимает он или нет) Вот так, вот. Теперь добавим немного воды. Поставим кастрюлю на огонь. И через полчаса у нас будет мерзкая похлебка. (улыбается ему вовсю, делая вид, будто продолжает говорить о готовке) Как я рада, что ты глух как тетерев, Джек. БРЭКИШ Не тратьте усилий, Кэтлин. Я все равно ничего не слышу. КЭТЛИН (с широкой улыбкой) Итак. Сегодня мы предлагаем вам наше фирменное блюдо, приготовленное из гнилых овощей, приправленное птичьим пометом и крысиными хвостами. (помешивая содержимое кастрюли) Приятного аппетита, Брэк. БРЭКИШ Что вы там такое готовите? Как вкусно пахнет... И выглядит тоже симпатично. КЭТЛИН (с улыбкой) Я предвкушаю этот долгожданный момент, Брейки. Если бы ты только знал, какое это наслаждение... БРЭКИШ (берет ложку в руки и пробует суп) О..о..о, это еще вкуснее, чем я думал. (оборачивается, смотрит на сияющую Кэтлин) Я рад, что у вас сегодня хорошее настроение, Кэтлин. КЭТЛИН (качает головой, продолжая улыбаться) Я еще не успела добавить рвотного порошка, старая калоша. БРЭКИШ (улыбаясь ей в ответ) Ваша улыбка согревает мое старое сердце. КЭТЛИН Я с тобой рассчитаюсь, козел проклятый! БРЭКИШ Раз уж вы в таком хорошем расположении духа, сходите, пожалуйста, в магазин. За батарейками. КЭТЛИН Сейчас. Сейчас схожу. Один час вдали от вас это все равно что провести день на берегу моря. Одно наслаждение. БРЭКИШ Ну так что? Вы готовы? КЭТЛИН (утвердительно качает головой) Да, да. Я иду. Бегу. И с каким удовольствием. БРЭКИШ Это очень любезно с вашей стороны. Возвращайтесь поскорей. Брэкиш стоит лицом к зрителю. Кэтлин почти у двери. Поколебавшись с минуту, она проходит к приемнику, меняет программу. Звучит одна из песен Битлз. КЭТЛИН До скорого, пень глухой! (останавливается на пороге с торжествующей улыбкой. Брэкиш молча на нее смотрит. Она посылает ему воздушный поцелуй, он улыбается и машет рукой. Кэтлин выходит. Несколько мгновений Брэкиш продолжает молча сидеть в кресле, затем поднимается, подходит к столу, берет свой слуховой аппарат, покручивает его в воздухе и кладет обратно. Направляется к приемнику, включает радиостанцию Глостера. Звучит хорал «Jesu, meine Freude » Баха. Брэкиш с упоением прислушивается к чудесному исполнению и подпевает на немецком языке. Он все прекрасно слышит. БРЭКИШ (с самодовольным видом, вместе с певцом) «Duld ich schon hier Spott und Hohn, dennoch bleibst du auch im Leide, Jesu, meine Freude » Медленно гаснет свет КАРТИНА ТРЕТЬЯ Осень В темноте слышится голос диктора. жүктеу/скачать 263.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|