Известия смоленского государственного университета. 2015. №2(30) 15
жүктеу/скачать 343.67 Kb. Pdf көрінісі
|
| Н.Л. Ермолаева. О юморе в творчестве А.Н. Островского и И.А. Гончарова
ИЗВЕСТИЯ СМОЛЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА. 2015. № 2(30) 17 приобретают комический характер как показатели достатка, роскоши, пре- стижа, становясь главным аргументом в пользу избранника или избранницы: объяснение Подхалюзина и Липочки («Свои люди – сочтёмся») или объясне- ние Андрея Брускова и Александры Кругловой («Тяжёлые дни»). Обращение к быту позволяет писателям в комической ситуации стал- кивать героев с разным уровнем культуры, барина и слугу. В романе «Обло- мов», например, очевидно непонимание между барином и слугой в комиче- ских диалогах о моли и клопах, о «другом». В пьесе «Бешеные деньги» слугу и помощника барина Василия, бытовые привычки которого соответствуют уровню культуры простого крестьянина, барыня, московская светская львица Лидия, «заела совсем» за употребление «редечки». В комедиях Островского от «Семейной картины» до «Красавца-мужчины» образы слуг чаще всего – в полной мере комические персонажи. То же можно сказать и об изображении слуг в романах Гончарова: Евсей и Аграфена в «Обыкновенной истории», За- хар в «Обломове», Егорка в «Обрыве», Валентин в «Слугах старого века». Островский и Гончаров убеждены: комические персонажи есть «не только отрицательные, но и положительные» [14, с. 137]. Своеобразие юмора писателей состоит в том, что он используется как средство возвы- шения образа, создания вокруг него атмосферы особой привлекательности. Все главные герои романов Гончарова – Александр Адуев, Обломов, Рай- ский – являются объектом авторского вышучивания, но это не отменяет авторской симпатии к ним, а скорее оттеняет, усиливает её. На примере образов Любима Торцова, Несчастливцева, Платона Зыбкина А.И. Журав- лёва доказывает, что в творчестве Островского «смешное и высокое никак не противопоставляются» [7, с. 17]. Эти герои, традиционно связываемые исследователями с образом Чацкого, показаны в юмористическом свете, однако их нравственная стойкость вызывает уважение. В данном случае Гончаров и Островский – прямые наследники Пушкина, который с боль- шой долей юмора писал о своих любимых героях Гринёве и Ленском, а также об образе автора в романе «Евгений Онегин». В отношении к Пушкину, Островскому и Гончарову справедливо утверждение «Истинный смех светел, ибо выражает моральную силу всего доброго, разумного, прекрасного и разоблачает всю пустоту, бесчеловеч- ность всего злого» [3, с. 85]. Однако в большинстве случаев смех у Ост- ровского – смех обличающий и разоблачительный. Для Гончарова юмор – средство избежать дидактики и условие, примета истинной художествен- ности. В письме К.С. Веселовскому от 18 апреля 1862 года по поводу ко- медии М.М. Маркова «Племянник и дядя» Гончаров скажет: «Довольно живо начерченная сцена… местами очень хорошие стихи далеко не выку- пают бледность и вялость действия, грубую отделку лиц, недостаток тон- кой наблюдательности, комизма – всего того, что составляет необходимые условия художественности произведения» [8, с. 189]. |