«китаб ас-сайдана фи-т-тиб» («книга фармакогнозия в медицине») абурайхана беруни источник развитие таджикской медицинской терминологии 10. 02. 22 Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки

Душанбе – 2013

Работа выполнена на кафедре истории языка и типологии Таджикского национального университета

Защита состоится « 7 » марта 2013 года в « 1³⁰ » часов на заседании диссертационного совета Д 737. 004.003 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Таджикском национальном университете (734025, Республика Таджикистан, г. Душанбе, пр. Рудаки, 17).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Таджикского национального университета (734025, г. Душанбе, пр. Рудаки, 17).

Автореферат разослан «____» февраль 2013 г.

Учёный секретарь

Терминология медицины, как особый раздел таджикской научной терминологии, обозначающий определенные понятия, требует по воз­можности унификации внутри данного языка. Это может быть возможным лишь после детального исследования путей развития и формирования медицинской терминологии, зародившейся ещё в древние времена. Данное обстоятельство побудило избрать в каче­стве объекта реферируемой диссертации один из крупнейших таджикских и арабских трактатов X века «Kitāb al-ṣaydana fi-l-ṭibb» (Книга фармакогнозия в медицине) Абурайхана Беруни.

Арабский оригинал книги дошел до нас в единственной рукописи, которая была обнаружена в 1927 году в Турции и хранится в библиотеке Куршунлу Джами в городе Бурсе. Рукопись переписана одним из первых исследователей наследия Беруни Абу Исхаком Ибрахимом, известным как Газанфар Табрези (1232-1292) в 678 хиджры (1280г.).

Основу научного изучения книги «Ṣaydana» заложил известный историк восточной медицины, немецкий исследователь Макс Мейерхоф. В 1932 году он опубликовал арабское предисловие книги с немецким переводом, с введением и примечаниями.

Академик И. Ю. Крачковский и А. М. Белиницкий перевели на русский язык и опубликовали отдельные отрывки данного предисловия. В 1973 году полный переработанный русский перевод книги с предисловием, примечанием и указателями проф. У.И. Каримова издаётся в Ташкенте. Подготовлено также критический анализ содержание текста «Kitāb al-ṣaydana» на персидском языке, под редакцией доктора Аббас Заряб в Тегеране в 1370 хиджри (1991г.).

О заслуге А. Беруни в области лексикографии в общем плане говорили многие исследователи языка науки и терминологии, такие как, А. Деххудо, А. Зарёб , З. Сафо, М. Сутуда, П.Н. Хонлари. При этом необходимо отметить, что в отдельности освещением данной темы частично занимался в Иране Дж. Матини в своей статье «Предел начинаний Абурайхана Беруни в создании научной лексики на фарси» [2. 433-445]. В Таджикистане о значение Сайданы в процессе формировании научной медицинской терминологии вкраце упоминается в монографическом исследование М. Х. Султона [6. 185].

Тем не менее, вопросы филологии и специальной терминологии, анализа критерий и методов терминологизации и терминообразования научной речи, в указанной книге, в целом, до сих пор неполучила всестороннего исследования, пока ещё отсутствуют работы, определяющие место и роли Сайданы в развитие таджикской медицинской терминологии.

Объектом исследования данной диссертационной работы является изучение структура и содержание медицинских терминов в произведение «Kitāb al-ṣaydana fi-l-ṭibb».

Цель и задачи исследования является определение особенностей на­учного стиля и медицинской терминологии на примере «Kitāb al-ṣaydana fi-l-ṭibb» Абурайхана Беруни, а также способов образо­вания терминов в начальные периоды становления научного стиля таджикского языка.

Исходя из цели исследования, поставлены и решены следующие задачи:

- проследить развития, формирования и становления таджик­ской медицинской терминологии;

- показать способы образования медицинских терминов;

- определить лексико-семантическую классификацию медицин­ских терминов;

- проанализировать пути обогащения и развития таджикской медицинской терминологии в языке классической литературы IX—XI вв.

1. 
   Исследование основные пути формировании медицинской терминологии
   

2. 
   Выделение таджикско-арабские медицинские терминологии касающиеся вопросы фонетических особенностей арабизированых лексием таджикского языка. На этой основе рассмотреть один из сложнейших проблем сравнительного языкознания: субститутсия (изменение места согласных) при заимствовании иностранной лексики, например, [p] – таджикс-кого на согласного [b] и [f] - в арабском языке, согласный звук [č] – таджикский на согласные [ ǰ ] или [ ṣ ] – арабские, ṣinār – арабизированное таджикское слово činār «топол»; ṣandal – один из видов деревяних обув на таджикском языке čandal; согласный звук [g] –таджикский на согласные [ ǰ ], [γ] или [k] – арабские. Например, преврашение согласного [g] - таджикского на согласный [ ǰ ] - арабского: bāδranǰbūya – один из видов растений. На таджикском языке bādrangbōya «букв. имеющий запах цитрона»; turunǰān – арабизированная форма таджикского слово turungān «мелисса лекарственная». На современном таджикскогом языке он називается также limūgiyāh.
   
3. 
   Обосновывается характерные черты такого глабалного понятия, как языковые заимствования: а) точный калькированный перевод, как например, zahrat al-nuḥās («زهرة النُّحاس») – точный калькированный перевод латинского словосочетания «flos aeris» означающий «aeris» - «мед» и «flos» - «цветок». Таджикский перевод осуществлена в форме šukūfa-i mīs - «медный цвет»; б) вольный калькированный перевод, например греческая номенклатура «Dracheana draco», которая в дословном переводе означает «драконова кровь», на арабском языке приводится в форме dam al-axvayn («دم الاخوين») (кровь двух братев). При переводе на таджикский языке данное словосочетания переводится в форме xūn-i siyāvušān «кровь Сиявуша»; в) смысловое заимствование, где рядом с иноязычным термином приводится его заимствованный эквивалент.
   
4. 
   Исходя из смыслового значения и содержания терминологии использованное в «Ṣaydana», осуществлено следующая их классификации: этимологический (арабский, таджикский, греческий, индийский (санскрит), согдийский, тохарский, хорезмийский и сирийский языках) и тематический (ботанический, зоологический, минералогический) и др.
   

Диссертант приводит аналитический обзор научных трудов, таких ученых-языковедов, как А.Блумфельд, Б.Блоч, В.В.Виноградов, Т.О.Вино-кур, В.П.Даниленко, Э.Жилбер, Н.П.Кузьмин, Л.Л.Кутина, К.А.Левковс-кая, В. М. Лейчик, Д.С.Лотте, М.М.Митрофанова, О.Найбеккен, А.А.Потебня, А.А.Реформаский, Д.Хаютин, Н.Ф. Яковлев, А. С. Назарзода, С. Сулаймонов, М.Х.Султон, А. Юсупов, и других, высказывая при этом свои суждения по исследуемой проблеме.

Анализ работ вышеназванных ученых показал, что при опре­делении понятия «термин» у них нет единого мнения, хотя при этом большинство из них считают бесспорными пять основных признака термина: однозначность, точность, значение термина равняется по­нятию, термин стилистически нейтрален, термин системен.

Во втором параграфе данной главы рассматривается предпосылки возникновения и источники таджикских медицинских терминов.

В диссертации высказана мысль о том, что в истории терминологии таджикского языка насчитывается шесть этапов развития. Но следует учесть, что процессы терминотворчества на этих этапах протекали с разной интенсивностью и плодотворностью. Продуктивность этих процессов зависела от таких гигантов мысли, как Абурайхан Беруни, Абуали ибн Сино сыгравших громадную роль в становлении и формировании научной и медицинской терминологии.

В этом параграфе содержит краткую характеристика отдельных произве­дений по некоторым отраслям науки, в их числе: Šumārnāma («Арифметика») Мухаммада Айюба Табари (по арифметике), Ḥudūd al-'ālam min al-mašriq ila-l-maγrib («Границы мира от востока к западу») неизвестного автора (по географии), Kitāb al-tafhīm li avā’il ṣinā'at al-tanǰīm («Книга вра­зумления начаткам науки о звёздах») Абурайхана Беруни (по астрономии), Hidāyat al-muta'allimīn fī-l-ṭibb («Руководство для изучающих медицину») Ахмада Ахавайни Бухорои, Kitāb al-abniya 'an ḥaqā’iq al-adviya («Книга основ об истинных свойствах лекарств») Муваффака Хирави, Dānišnāma («Книга знаний») Майсари, Al-tanvīr («Свет») Абумансура Камари, Kitāb al-ṣaydana fi-l-ṭibb («Книга фармакогнозия в медицине») Абурайхана Беруни (по медицине).

Среди вышеназванных произведении важнейшим источником по таджикской научной терминологии является незавершённый труд Абурайхана Беруни, начатый учёным в конце жизни (1046-1048) «Kitāb al-ṣaydana fi-l-ṭibb».

В третьем параграфе первой главы диссертации «Место «Kitāb al-ṣaydana fi-l-ṭibb» Абурайхана Беруни в развитие таджикской медицинской терминологии» приведены сведения об авторе труда, дана характеристика трактату, также были освещены некоторые аспекты стиля и использования автором терминов.

Отличительная особенность книга «Ṣaydana» от других фармацевтических трудов заключается в том, что автор приводит ценные сведения не о лечебных свойствах лекарственных и других препаратов, а о способах изготовления этих лекарств из растений, органов животных или минералов и приводит названия этих лекарственных средств на различных языках и говорах.

Книга «Ṣaydana» состоит из подробного предисловия и более тысячи параграфов, где описываются лекарственные средства, которые приведены в алфавитном порядке арабского языка. Следует отметить, что в книге собраны названия около 750 видов растений, 107 минералов, 101 животного и 30 сложных средств. Ни в одной из предыдущих книг по фармакогнозии нельзя встретить такое количество лекарственных средств.

Ранее было сказано, что «Kitāb al-ṣaydana» помимо тех ценных сведений о фармакогнозии, также имеет огромное научное значение с точки зрения терминологии, этимологии и диалектологии иранских языков.

Автор так комментирует iǰǰās «слива»: «… по- персидски gird-i siyāh. Известно у нас персидское название (сливы) – ālū, которое определяется словом «черный», потому что zardālū (абрикос) тоже имеет общее с ней название ālū и отличают его (от сливы) определением «желтый», таким образом (абрикос) получается zardālū, а слива – siyāhālū» (КС, 29). В продолжении этого параграфа он пишет, что крупную белую и сладкую сливу в Ираке называют šāhlūǰ, превознося ее превосходство над другими разновидностями, и это – šāhālū (КС, 29.)

Беруни в предисловии к книге «Ṣaydana» также выдвигает тезис о превращении при арабизации персидской и индийской буквы čīm на букву sād и в качестве доказательства приводит множество примеров: čarm (ṣarm) «кожа», čang (ṣanǰ) «вид арфы», čalīpā (ṣalīb) «крест», čandal и čandan (ṣandal) «сандаловое дерево», Čīn (Ṣīn) «Китай», Čaγāniyān (Ṣaγāniyān) «Чаганиян» (КС, 130). и т.п.

В целом, можно сказать, что трактат «Kitāb al-ṣaydana» богат многими изящными словами и терминами на таджикском языке. Например, ǰuftāfarīδ (351) «созданный парой», būstān-afrōz (149) «букв. освещающий, озаряющий сад; щирица», čahārdārū (365) «четыре лекарства», gilēmšūy (168) «то, чем моют ковер; леонтица», gūrgiyāh (171) «растение онагра; ситник ароматный», ārēδbarēδ или aranδbaranδ (172) «принесите, унесите; гладиолус», mūšanpiyāz (196) «мышиный лук», ušturγāz, ušturxār (204, 317) «верблюжья колючка», fanǰankušt (панджангушт) (208) «пять пальцев; прутняк», ušturgiyāh (538) «верблюжья трава; корица цейлонская», siyāhīdāvarān (562) «чернила правителей», kalāγsīr (334) «вороний чеснок», ṭabarzaδ (316) «букв. рубленный топором; леденцовый сахар», ispēδδār (320) «белое дерево», ṣanavbarīšakl (353) «имеющий форму пинии», kōhbarkōh (650) «букв. гора на горе; амбра», murγzufānak (786) «птичий язык; ясень», xūdāmad (542) «сам пришел; сорт виноградного вина», sangpušt (545) «каменная спина; черепаха», dūrōgul (859) «двуликовая роза», zarīndiraxt (492) «золотое дерево», zarkūft (492) «покрытый золотом; ликий», fīlǰōš (694) «слоновое ухо; аронник», filzahra (694) «слоновая желчь; ликий», rūy-i sapēd-i sūxta (842) «белая жженная медь» и т. п.

Четвертый параграф первой главы посвящён «Общее лингвистическому анализу таджикских медицинских терминов в «Kitāb al-ṣaydana».

Проблема терминов и терминографии для каждого языка является одной из важнейших задач, поскольку через термины выражается научный язык. С этой точки зрения древние научное наследие считается одним из важнейших источников обогащающих язык, посредством которого можно изучить правила и способы терминотворчества и терминографии.

Л. С. Пейсиков высказывает мнение о пяти наиболее употреби-тельных способов словообразования: 1. аффиксация; 2. полуаффиксация; 3. транспозиция; 4. словосложение; 5. лексикализация словосочетаний [5. 68-107].

Способы терминотворчество и терминографии в данном произведение соответствует выше названному требованию. Несмотря на то что, в оригинале книга существует на арабском языке, однако, при обозначение основные смысловые значение автор употребляет многочисленные таджикские термины и лексику из таджикских говоров и диалектов. По подсчётом известного востоковеда У. И. Каримова исконно таджикские слова составляют 24, 4% всей терминологии произведение "Сайданы" [1.68].

На основе проведённого анализа в произведение нам удалось классифицировать следующее основные способы терминообразавания и терминографии в «Kitāb al-ṣaydana» I. Морфологический способ, т.е. образование терминов при помощи префиксов или суффиксов.

а) префиксальное образование терминов.

Префиксы, при помощи которых в «Kitāb al-ṣaydana» образованы различные термины, состоят из следующих: abe - // ape-, po-, pod-, poy-. Эти префиксы в диссертации приводятся в алфавитном порядке.

б) суффиксальное образование терминов.

В морфологическом способе терминообразования суффиксы играют важную роль. Большинство из суффиксов, использованных в книге «Ṣaydana» в настоящее время также считаются основными словообразующими морфемами таджикского языка. Среди словообразовательных суффиксов продуктивными яв­ляются следующее:

-аk < ср.-перс.-aka (āhak (621) «известь», rubārazak (477) «букв. лисий виноград; паслен», murγzufānak (786) «птичий язык; ясень»); -īna составной суффикс от (< ср.-перс. – ēn < др.-перс.-aina) плюс - ā (< ср.-перс. – āg // - āk < др.-перс.- āka) (tarīna (660) «пища из зелени»); -ān < ср.-перс.- ān (angušt-i kanīzakān (209) «cорт винограда», аngudān (240) «ферула ванючая», īspandān (418) «белая горчица»); -ī < ср.-перс. -ih (gulnār-i daštī (351) «цветок гранатника», karafs-i ābī (708) «петрушка») и др.

Таким образом, исследование показывает, что префиксы и суффиксы, для образования слов и терминов, служили основными и активными элементами новых лексических образований.

II. Синтаксико-морфологический способ относится к числу самых распространенных способов образования терминов в таджик­ском языке, и поэтому в «Kitāb al-ṣaydana»-е также занимает особое место. В диссертации он подразделен на два типа.

а) Сложные термины или композиты.

Это категория терминов в таджикском языке образовалась традиционно по образцу древнеиранских и древнеиндийских моделей [6. 83].

Следует отметить, что классификация композитов зависит от своеобразия соотношений элементов внутри самих композитов. Исходя из этой особенности, сложные научные термины можно разделить на четыре группы:

1. 
   Копулятивные композиты или сложносочиненные сочетания типа
   

а) существительное + существительное: ǰav-gandum (541) «полба»; mārmāhī (346) «букв. змея-рыба, угорь»; gāv-mēš (179) «буйвол» и др.

б) повтор повелительного наклонения глаголов: ārēd-barēδ (172) «букв. принесите-унесите; гладиолус».

2. Редупликативные композиты (др.-инд. amredita) образуются в результате повтора основного элемента слова или термина. Композиты такого типа:

а) соединение имя существительное + имя существительное с связкой -bar-: kōh-bar-kōh (650) «букв. гора на горе; амбра».

б) основа глагола прошедшего времени + основа глагола прошедшего времени со связкой -bar-: kašt-bar-kašt (gašt-bar-gašt) (760) «виток на виток».

3. Детерминативные композиты (др.-инд. tatpuruṣa, karmadhāraya, dvigu), иначе сложноподчиненные композиты, отличаются подчинением одного из компонентов в зависимости от их внутреннего смыслового отношения. Образуются они от одной или же различных частей речи.

а) композиты типа tatpuruṣa.

I. соединение имя существ. + имя существ.: muškbēd (434) «мускусная ива».

II. имя существ. + имя прилагат.: kaduxušk (444) «сухая тыква».

III. имя существ. + основа глагола наст. времени: būstān-afrōz (271) «букв. освещающий, озаряющий сад; щирица», gilēmšūy (171) «букв. то, чем моют ковер; леонтица».

IV. имя существ. + основа глагола прошедшего времени: bād-āvard (251) «букв. нанесенный ветром; будяк», zar-kūft (492) «покрытый золотом», ṭabar-zad (317) «букв. рубленный топором; леденцовый сахар» и т.д.

V. имя существ. + причастие: may-pūxta (421) «букв. вино.. мазь смола», tab-girifta (201) «имеющий температуру».

VI. имя прилагат. + имя существ.: āzād-diraxt (181) «мелия ацедарах», āzād-gul (859) «благородная роза», āzād-savsan (556) «белая лилия»,

VII. имя прилагат. + основа глагола прошедшего времени: juft-āfarīd (351) «созданный парой».

VIII. возврат. местоим. + основа глагола прошедшего времени: xūdāmad (542) «сам пришел; сорт виноградного вина».

IX. наречие + имя существ.: hamēša-bahār (802) «вечнозеленый, календула», bisyār-dāna (728) «многосемянный».

X. основа глагола настоящего времени + имя существ.: nōš- āδar (849) «нашатырь», xand-rīš «сорт старого вина».

б) композиты типа karmadhāraya. Отличительная черта этого типа заключается в том, что его компоненты находятся в отношении приложения.

I. имя существ. + имя существ.:

Ботанические термины с первым компонентом šāh-: šāh-amlaǰ (228) «царский амладж», šāh-afsar (225) «царский венец; донник лекарственный», šāh-anǰīr (228) «царский инжир», šāh-dāna (293) «царское семя; конопля индийская», šāh-bēd (597) «царская ива», šāh-murūd (222) «царская груша», šāh-ālū (165) «царская слива», šāh-tara (253) «царь овощ; дымянка»;

dēv-: dēv-dār (320) (т.е., дерево дьявола) «деодар, индийский кедр», dēv-zuvān (640) «букв. язык демона; птичья гречиха», dēv-gul (859) «роза дьявола»;

gul-: gul-nār (gil-anār) (260) «цветок гранатника», gul-angūr (276) «терпентиновое дерево»;

bēd-: bēd-anǰīr (386) «клещевины»;

Ботанические термины с вторым компонентом –giyā (h): kavazn-kiyā (775) «букв. оленья трава; синеголовник приморский», gūr-giyāh (170) «букв. трава онагра; ситник ароматный», uštur-giyāh (538) «букв. Верблю-жья трава; корица цейлонская», xirs-giyā(h) (775) «медвежья трава», šēr-giyā (833) «львиная трава»;

- bēd: mušk-bēd (434) «мускусная ива», gurba-bēd (434) «мускусная ива»;

- dāna: māhū-dāna (965) «молочай масличный», anǰu-dāna (974) «ферулы вонюче»;

Фармацевтические термины со вторым компонентом - -sīr: kalāγ-sīr (334) «вороний чеснок», rūbā-sīr (334) «лисий чеснок», māš-sīr (334) «мыши-ный чеснок»;

- xār: dēv-xār (741) «крушина», uštur-xār (364) «вид аконита», mūš-xār (211) «репейник аптечный»;

Зоологические термины со вторым компонентом -māhī: mēš-māhī (212) «букв. баран-рыба», mār-māhī (346) «букв. змея-рыба; угорь»;

II. имя прилагат. + имя существ.:

Фармацевтические термины с первым компонентом sapēd- (ispēd-): ispēd-dār (320) «белое дерево», sapēd-par (456) «комар, мошка», sapēd-mird (сорт перца) (685) = ispēd-mird (193) «белый перец», sapēd-giyāh (333) «букв. белая трава; атрактилис», sapēd-muhra (392) «морская раковина», sapēd- āb (198) «свинцовые белила»;

surx-: surx-dār (492) «красное дерево», surx-piyāz (274) «красный лук», surx-pāy (397) «букв. красноногий; щавель»;

siyāh-: siyāh-dāna (586) «чернушка посевная», siyāh-ālū (165) «черная слива».

в) композиты типа dvigu. Сложные слова, образуемые сочетанием числительного с существительным, относятся к этому типу композитов:

I. числительное + существ.: čahār-dārū (281) «четыре лекарства», hašt-dahān (868) «букв. васемь ртов», ṣad-payvand (640) «птичья гречиха», ṣad-far (садбарг) (859) «столепестковая роза», hazār-pāy (273) «букв. тысяченогий; сороконожка»;

II. числительное + основа глагола настоящего времени: šаst-budāz (шастгудоз) (670) «переступень тамус».

4. Поссесивные или атрибутивные композиты (др. –инд. bahuvrīhi), которые схожи с детерминативными композитами, но с непременной функцией выражения собственности и владения.

В «Kitāb al-ṣaydana» встречаются термины, созданные по примеру разобранных выше композитов, но круг их применения узок. В кочестве примера приведем несколько образцов сложных терминов этого типа:

Б. Смещанные сложные термины.

1) существ. + существ. + суффикс: murγ-zufān-ak (786) «букв. птичий язык; ясень», rubā-raz-ak (477) «букв. лисий виноград; паслен»;

2) существ. + ификс + существ.: mōš- ān-piyāz (196) «мышиный лук = морской лук», mādar-ān-bō (416) «букв. запах матерей, тысячелистник» и т.д.

3) существ. + основа глагола настоящего времени + существ.: bād-angēz-gul (859) «букв. роза рассыпаемая ветром».

4) прилагат. + прилагат. + основы глагола настоящего времени: narm-xušk-gīr (321) «мягко-высушенные финики».

5) числит. + существ. + существ.: dū-rō-gul (859) «двуликая роза».

6) числит. + основа глагола настоящего времени + суффикс: hazār-kaš-ān (868) «бриония».

В. Термины-словосочетания.

Формирование сложных терминов фразеологическим способом является наиболее продуктивным способом образования терминов, и в «Kitāb al-ṣaydana» этот способ применялся достаточно часто.

В диссертации этот тип терминов был условно разделен на две группы – изафетные словосочетания и предложные словосочетания.

1) изафетные словосочетания: pusta-i mis (226) «окалина меди», daraxt-i kunār (229) «винные ягоды», sang-i tutiyā (225) «тутия», gul-i hummāz (230) «цветки щавеля», muhra-i zahra-i gāv (242) «желчный камень», ravγan-i zayt (515) «оливковое масло», kafk-i daryā (869) «пемза», ǰān-i murda (849); древесная смола»

2) предложные словосочетания: ǰund-i bēdastar (358) «бобровая струя», arūs-i bēparda (873) «пузырная вишня».

III. Морфолого-синтаксический способ терминообразования. К этому способу терминообразования относится транспозиция частей речи без участия аффиксов. Этот способ словообразования в языкознании принято называть также конверсией или транспозицией. Некоторые термины в «Kitāb al-ṣaydana» образованы таким способом:

1. 
   из прилагательного: xūšsāya (446) «с приятной тенью», sapēdmuhra (392) «улитка»;
   
2. 
   причастие с суффиксом – а: puxta (356) «сваренный», āvēza (285) «подвеса», sōxta (842) «сгорающий».