Глава 5. НА ПУТИ К ОБОСНОВАННЫМ ПЕРИОДИЗАЦИЯМ ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ

В структурном плане тип-аттрактор определяется как режим­ный комплекс, устойчивый в рамках определенного разнообразия условий. В параметрическом плане тип-аттрактор предстает как некий локус («воронка», «седловая точка», «энергетическая яма») в пространстве измерений изменения обществ. Таким образом, каж­дая фаза оказывается достаточно широкой областью, включающей несколько локусов — типов-аттракторов. Каждый такой локус спо­собен «притягивать» и «захватывать» выбитые из других локусов общества, причем, попадая в данную область (локус) параметри­ческого пространства, т.е. приобретая соответствующий режимный комплекс (см. выше), общество вступает в более или менее длитель­ную фазу стабильности (устойчивое состояние).

Эта устойчивость объясняется тем, что сохранение заданных значений по каждому измерению (сохранение того же режимного комплекса в структурном плане) более комфортно для влиятельных социальных групп общества в указанных границах условий, чем какие-либо существенные изменения (выход из этой области про­странства измерений, смена режимного комплекса).

Системное «притяжение», или смещение обществ к центру типа-аттрактора, проявляется в истории как явление социального резо­нанса и мегатенденции как цикла положительных обратных связей между переменными, совместное и взаимоусиливающее изменение значений которых, собственно, и составляет это смещение [Розов, 1992, гл.4].

Движение к типу-аттрактору, связанное с существенным рос­том, развитием, повышением эффективности, выходом на новую фазу исторического развития, трактуется как мегатенденция «лифт», объединяющая в единый комплекс положительных обратных свя­зей динамические стратегии [см. 3.3.2; Розов, 1997, 1999], когда все могущественные и влиятельные социальные группы вовлечены во взаимосвязанные и взаимовыгодные виды деятельности, которые обеспечивают удовлетворение их основных нужд и растущий соци­альный комфорт.

Когда рост переходит в плато, это значит, что общество достиг­ло самого центра типа-аттрактора и соответствующего периода про­цветания и стабильности. Центр каждого типа-аттрактора означает максимальное взаимное соответствие и гармонию между всеми че­ловеческими режимами общества в этом центре, так же как гармо­нию между экологическими режимами и человеческими техноэко-логическими режимами. В то же время плато означает усиление

уравновешивающих обратных отрицательных связей, своего рода торможение мегатенденции «лифт».

Раньше или позже, но накопление внутренних (например, эко­логических или демографических) и внешних (например, геопо­литических) напряжений образует новый ряд вызовов (А. Тойнби), которые выталкивают общество из типа-аттрактора в зону бифурка­ции и кризисов, где оно вновь становится открытым влияниям пре­жнего типа-аттрактора и разнообразных новых типов-аттракторов.

Известно, что кризис может вести не только к упадку и распаду, но нередко к новым способам развития, новому росту и дальней­шей системной трансформации. Эти процессы концептуализиру­ются как переходы общества к принципиально новому типу-аттрак­тору. Если последний обеспечивает более эффективные в широком спектре условий, гармонично увязанные между собой и необрати­мые режимы, то он должен быть помещен в более высокую соци­альную фазу.

Итак, предложенная концептуальная конструкция, опирающа­яся на вполне однолинейную схему смены доминирования новых режимов и режимных комплексов, не исключает, а, напротив, пред­полагает большое разнообразие типов обществ в рамках каждой эпохи, каждого периода и каждой фазы развития. Именно паритет­ные между собой типы-аттракторы, принадлежащие одной фазе, своего рода «каналы» смещения обществ между ними, позволяют составлять весьма сложные картины и индивидуальные траектории исторического движения обществ. В то же время это вовсе не про­тиворечит тому, что при столкновении обществ как режимных ком­плексов побеждают сильнейшие, и не исключает прорыва обществ в области необратимых изменений — в новые фазы развития.

5.3.70. Единство периодизации и изолированные пространства

Какой смысл имеет периодизация, построенная на основании событий Евразии, для доколумбовой Америки? для Австралии? для Океании? Поскольку в каждой связанной группе мировых регио­нов была своя история, то не естественно ли будет для каждой та­кой группы строить свою периодизацию?

Действительно, если общества не взаимодействуют либо эти вза­имодействия слабы и опосредованы другими звеньями (как, напри­мер, между Западной Европой и Китаем до XVII-XVI11 вв.), то о

332

доминировании говорить некорректно. В данном случае следует говорить об особой форме лидерства — заочной.

По каким же критериям можно давать обществам сравнитель­ную оценку в целях выявления мирового лидера?

Для доиндустриальных обществ наиболее детально разработан­ным и обоснованным инструментом является система шкального анализа сложности обществ, разработанная в конце 1960-х гг. аме­риканским антропологом Р. Карнейро. Вначале Карнейро выделил 354 черты, затем расширил их список до 618. Учитывались следую­щие 14 категорий: 1) жизнеобеспечение, 2) поселения, 3) архитек­тура, 4) экономика, 5) социальная организация и стратификация, 6) политическая организация, 7) законы и юридические процессы, 8) военное дело, 9) религия, 10) керамика и искусство, 11) орудия, утварь и ткани, 12) обработка металла, 13) водные технологии и на­вигация, 14) специальные знания и практики. На этом основании было проанализировано и проранжировано 100 обществ, причем обнаружены весьма сильные корреляции (порядка 0,8) между слож­ностями обществ по разным аспектам и исключительно высокая корреляция (0,95—0,96) между сложностями обществ в рамках од­ного аспекта (категории).

Карнейровские черты являются операциональными признака­ми, своего рода окаменелостями, доступными для археологическо­го, архивного анализа по отношению к живым режимам. Количество черт вполне может служить критерием эффективности режимов. Для каждого из трех критериев доминирования выделим из 14 катего­рий Карнейро следующие важнейшие, с указанием количества учи­тываемых черт в расширенной версии списка (618).

Оценка геополитического лидерства: военное дело (57 черт), по­литическая организация (100), обработка металла (25), водные тех­нологии и навигация (17).

Оценка геокультурного лидерства: религия (54), архитектура (35), специальные знания и практики (35).

Оценка геоэкономического л идерства: жизнеобеспечение (32), по­селения (38), экономика (111), вновь водные технологии и навига­ция (17 черт).

Есть множество логических подходов к получению общей оценки лидерства на основании данных анализа обществ-претендентов с точ­ки зрения черт указанных выше групп. Укажем лишь на некоторые.

Во-первых, можно просто сделать общий рейтинг обществ-пре­тендентов на основании подсчета числа имеющихся у них черт из

5.3. Онтологические и теоретические основания... ^^ 333

всех указанных категорий. Для этого подхода предпосылкой явля­ется равенство значимости всех категорий и всех их черт с точки зрения выявления заочного лидерства.

Во-вторых, можно установить постоянную приоритетность, к примеру, наиболее значимыми считать черты из категорий, отне­сенных к геополитике, учитывать первенство в рейтинге именно по этому параметру, но засчитывать это первенство как лидерство толь­ко при условии попадания такого общества в первые пятерки в рей­тингах геоэкономики и геокультуры. Здесь одной предпосылкой является главенство геополитики при столкновениях обществ: бо­лее мощное в военно-политическом отношении общество подчи­няет себе или существенно теснит менее мощные, а затем активно заимствует их экономические и культурные достижения. Другой предпосылкой является офаничение на возможность последнего за­имствования. Если геополитический лидер не входит в первую пятер­ку (десятку или двадцатку - это уже вопрос эмпирических уточнений) по рейтингам геоэкономики и геокультуры, то его способность заим­ствовать соответствующие достижения (или черты, по Карнейро) недостаточна для поддержания лидерства; соответственно накоп­ление экономических ресурсов и культурная легитимность будут на стороне противников, что в скором времени приведет и к геополи­тическому упадку такого завоевателя (случаи гуннов, империй Чин­гисхана и Тимура, Османской империи).

В-третьих, можно учитывать смещение в приоритетности кате­горий в масштабе человеческой истории. К примеру, главными, определяющими в начале человеческой истории можно считать рей­тинги уровня развития жизнеобеспечения, затем поселений, затем геополитических категорий (военное дело и обработка металла), затем геополитических совместно с геокультурными категориями (религия, архитектура, специальные знания и практики), затем геополитических совместно с геоэкономическими (экономика и навигация). В настоящее время главными категориями, вероят­но, являются геоэкономические, причем есть признаки усиления значения геокультурных критериев лидерства. (Подход Карнейро страдает отсутствием учета черт обществ со времени индустриаль­ной революции. Дополнение его списка чертами индустриальных обществ и обществ последующих типов - весьма актуальная, дос­таточно сложная, но вполне выполнимая задача.)

Сравнение между собой обществ, выделение региональных и мировых лидеров в каждом столетии или двадцатилетии на основа-

334

Глава 5. НА ПУТИ К ОБОСНОВАННЫМ ПЕРИОДИЗАЦИЯМ ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ

5.3. Онтологические и теоретические основания...


нии точного подсчета черт Карнейро - задача будущих исследова­ний. Главные недостатки использования шкального анализа по Карнейро - крайне высокая трудоемкость и дефицит данных для многих обществ по многим чертам.

Следует отметить, что в заочном сравнении есть весьма глубокий и даже практический смысл: рано или поздно произойдет реальное столкновение обществ из изолированных ранее мировых регионов, причем исход столкновения будет прямо зависеть от достигнутой каждым обществом фазы развития. Поэтому самый отдаленный на­селенный остров Тихого океана жил как бы в двух временах: в своем собственном ритме, с собственной мини-периодизацией и в универ­сальном всемирно-историческом времени — в перспективе встречи с обществами-носителями иных ритмов и иных фаз развития.

Получается, что вместе с разделениями и последующими стол­кновениями обществ расходятся и сходятся линии периодизации. Вместо одной цепи получаем сложнейшую сеть. Не нарушается ли здесь опять принцип единства и пространственной однородности периодизации? Ответом служит понятие стержневой периодизации, основанной на отслеживании этапов прорыва обществ-лидеров в новые фазы социального развития (детально эта структура развер­нута в разд. 5.4 и применена в разд. 5.5 данной работы).

5.3.77. Единство и аспектная множественность периодизации

В том же ключе будем рассматривать проблему множественнос­ти аспектных периодизаций. Действительно, никто не может зап­ретить составлять самые разные периодизации, например истории музыки, истории костюма, истории географических открытий, ис­тории языков и т.д. Возможности составления периодизаций по любым чертам обществ показал Гудсблом [Гудсблом, 2001]. Резон­ную структуру из трех вкладывающихся друг в друга, отчасти авто­номных периодизаций задал Стернз [Стернз, 2001]. С учетом 618 черт сложности обществ, по Карнейро, количество возможных периодизаций может стать устрашающим.

Сохраняя максимальный либерализм относительно выбора воз­можных оснований периодизации, будем иметь в виду стержневую периодизацию, основанную на достижении обществами-лидерами новых фаз социального развития. Можно быть уверенным, что лю­бые аспекты человеческого существования, могущие стать основани-

ями для периодизации (будь то архитектура, медицина, секс, приго­товление пищи, зонтики или женский макияж), всегда испытывали сильнейшее влияние со стороны режимов и факторов, учитываемых в стержневой периодизации. Иными словами, получаем ничем не ущем­ляемый либерализм в отношении сочинения самых экзотических пе­риодизаций и возможность упорядочения этой разноголосицы с по­мощью надежной и субстанциональной стержневой периодизации.

Следующая трудность формулируется таким вопросом: как пре­вратить континуальные изменения доминирования режимов в чет­кие границы периодизации?

Действительно, ослабление одного комплекса режимов и заме­на его другим комплексом могут происходить в течение столетий, а на заре человеческой истории - в течение тысячелетий. Периоди­зация же требует более или менее четких границ между периодами, иначе она теряет смысл. Неоднократно предлагавшиеся варианты замены периодизаций либо количественными процессами (Г. Спен­сер, Л. Уайт, И. Гудсблом), либо добавлением черт (Р. Карнейро) так и не получили распространения. Историки по-прежнему пользуют­ся периодами, эпохами и границами между ними, пусть некритично воспринятыми, необоснованными, но во многих отношениях удоб­ными и полезными. Попробуем совместить долговременность и континуальность режимных сдвигов с реальными потребностями в четких временных делениях.

Верно, что режимы изменяются, распространяются, делаются более или менее эффективными и доминирующими на протяже­нии длительного времени более или менее непрерывно, контину­ально. Однако этот взгляд гораздо адекватнее при весьма больших пространственно-временных масштабах анализа. При рассмотрении режимных изменений в масштабе каждого мирового региона, каж­дого общества, тем более каждой провинции и каждого поселения картина радикально меняется. В любой из этих единиц в опреде­ленное время режим вовсе отсутствовал, затем появился, стал рас­пространяться, потом вступил в противоборство с прежним доми­нирующим режимом, вытеснил его, оказался вытесненным сам, стал ингредиентом для синтеза нового режима или исчез. Иными слова­ми, вместо сплошной непрерывности мы получаем, напротив, ог-

336

Глава 5, НА. ПУТИ К ОБОСНОВАННЫМ ПЕРИОДИЗАЦИЯМ ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ

5.4. Понятийные конструкции и критерии построения периодизации

337

ромное количество точек перехода разной значимости, так что за­дача состоит в содержательно обоснованном выборе некоторых из этих точек в качестве границ периодов.

Для периодизации всемирной истории адекватным масштабом являются мировые регионы (ниже предложен перечень 30 таких регионов). Будем считать, что для остальных мировых регионов си­туация существенно не меняется до тех пор, пока в одном регионе не станет доминирующим общество с принципиально новым ре­жимом, принадлежащим новой фазе развития. Такова будет первая веха, внутренний состав которой подлежит анализу. При этом в дру­гих мировых регионах доминируют старые режимные комплексы и старые фазы развития, которые хотя и стали испытывать воздей­ствие нового, но пока уверенно сохраняют свои позиции. Поэтому от указанной первой вехи начинается лишь первый — переходный период эпохи, который будем называть формативным.

Каковы могут быть основные исходы столкновения носителей режимов новой фазы развития с прежними мировыми лидерами среди обществ? Старый лидер может потерпеть поражение, как это было с Византией в XV в. или Испанией в XVII в., уступить место новым лидерам (соответственно Османской империи; Англии, Фран­ции и Голландии) с новыми более эффективными режимными ком­плексами. Старые лидеры могут сами воспринять новые наиболее эффективные режимы и сохранить прежние позиции доминирова­ния (модернизация во Франции, Пруссии - Германии и России в XVIII—XIX вв.). Наконец, старый лидер может уступить свои пози­ции новым доминантам, но не уходить со сцены полностью, сосре­доточившись на выращивании новых образцов и режимов из частично воспринятых новшеств и собственных возрождаемых традиций (Ан­глия после Второй мировой войны).

Так или иначе, основной период эпохи проходит под флагом нового лидерства: либо новых обществ-лидеров, либо старых лиде­ров, с успехом воспринявших наиболее эффективные в данной эпохе режимные комплексы.

Можно ли сказать, что старая эпоха после этого полностью ис­чезает? Как же быть тогда с вытесненными на периферию староре­жимными обществами, не затронутыми отдаленными изолятами? Ведь здесь еще во многом действует логика старой эпохи, значит, говорить о ее исчезновении неверно. Тут мы приходим к непривыч­ному для периодизаций решению — признанию одновременного сосуществования эпох, пусть и в разных их стадиях. В результате

наша периодизация оказывается не линейной лестницей смены пе­риодов, а многослойной сложной структурой, в которой одновре­менно сосуществуют различные эпохи в своих разных этапах.

5.3. Ί3. Знаковые события - двери в новый этап исторической эпохи

Традиционная история вплоть до XX в. была сосредоточена на великих людях и великих событиях. Затем более глубокий теорети­ческий подход к истории, прежде всего обязанный Марксу, Веберу, Тойнби, школе «Анналов», вывел громкие исторические события из историографической моды. По Броделю, изучать следует глубин­ные долговременные исторические процессы, а не «пыль» событий. По-видимому, пришло время реабилитировать громкие историчес­кие события, но уже не в контексте построения «славной истории великих деяний благородных мужей», а как раз в контексте значения этих событий для протекания глубинных исторических процессов.

Во-первых, громкость события прямо соответствует шоку от удивления. Победа над слабейшим неудивительна. Шок вызывает поражение того общества, которое было одним из признанных ли­деров, доминантов. Во-вторых, победа нового общества-лидера рез­ко повышает возможности распространения его режимов и образ­цов, получающих высшую степень легитимизации и популярности. В то же время дискредитируются режимы и образцы, характерные для проигравшего старого общества-лидера. Иными словами, громкое со­бытие, связанное со сменой лидерства либо с победой внутренней фракции общества-доминанта, отстаивающей стратегию модерниза­ции, является своего рода проходом в новый исторический этап.

5.4. Понятийные конструкции и критерии построения периодизации

5.4.7. Априорная схема периодизации

Положим в основу априорной конструкции три основных эле­мента: (всемирно-исторические) эпохи, периоды (или этапы эпох) и границы (между периодами и между эпохами). Наступление каждой новой эпохи определим как время прорыва одного или нескольких обществ к режимам с новым и необратимым уровнем эффективно­сти. Такой подход требует определения относительного паритета

338
Глава 5. НА ПУТИ К ОБОСНОВАННЫМ ПЕРИОДИЗАЦИЯМ ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ

между находящимися на этом уровне обществ. Данный уровень, автономный относительно времени и места, будем называть вслед за И.М. Дьяконовым фазой развития обществ, фазой социального развития или просто фазой. Решение о принадлежности общества к той или иной фазе принимается на основании анализа его режи­мов, аспектов и элементов этих режимов (т.е. исходя из сущност­ных, или эссенциальных, критериев) и/или изучения результатов реальных или мыслимых столкновений данного общества с други­ми обществами, фазы которых известны (относительные, или ре­ляционные, критерии).

Итак, в каждый период истории в различных мировых регионах в общем случае сосуществуют общества разных фаз развития, при­чем все общества одной фазы имеют разные, но примерно паритет­ные по эффективности режимные комплексы.

Постулируем состав периодов (этапов) каждой эпохи: форматив­ный период, основной период, период упадка, остаточный период. Отождествим границу между основным периодом и периодом упадка некоторой (старой) эпохи с границей между формативным и основ­ным периодом следующей (новой) эпохи. Обоснование такого отож­дествления будет дано позже, а сейчас схематично представим по­лучившуюся конструкцию.

Большими буквами обозначим длящиеся значительное время периоды как главные части эпох, а строчными — границы, т.е. бо­лее или менее краткие переходы между периодами:

Начало переходного периода эпохи N

ФОРМАТИВНЫЙ ПЕРИОД ЭПОХИ N

Начало основного периода эпохи N

ОСНОВНОЙ ПЕРИОД ЭПОХИ N, включающий также Начало формативного периода эпохи N-H ФОРМАТИВНЫЙ ПЕРИОД ЭПОХИ N+1 Конец основного периода эпохи N является началом основ­ного периода эпохи N+1

ПЕРИОД УПАДКА ЭПОХИ N, включающий ОСНОВНОЙ ПЕРИОД ЭПОХИ N+1 и, возможно, последующие эпохи (N+2, N+3,...)

Конец упадка эпохи N (совпадает с концом эпохи N, если ха­рактерные для нее общества и режимы исчезли).

ОСТАТОЧНЫЙ ПЕРИОД ЭПОХИ N (при стабилизации ее оттес­ненных или инкапсулированных частей - обществ и режимов)

Конец эпохи N (может присутствовать или отсутствовать).

5.4. Понятийные конструкции и критерии построения периодизации

5.4.2. Концептуальное содержание периодов и границ

Зададим концептуальное содержание границ между периодами: основание для критериев идентификации границ в эмпирической истории.

Начало формативного периода эпохи N свяжем с обретением до­минирующей позиции хотя бы в одном аспекте и хотя бы в одном мировом регионе тем обществом, некоторые режимы которого с очевидностью можно отнести к следующей фазе развития.

В формативный период эпохи N происходит как бы «добира­ние» обществом или обществами недостающих режимов, так что в конце периода они уже по всем аспектам принадлежат к следу­ющей фазе развития, соответственно, их экспансия становится все более активной и эффективной. Формативный период следу­ет сопоставить в априорной структуре И. Гудсблома промежутку между состоянием, когда «черта X есть у одного сообщества», и состоянием, когда «черта X есть у нескольких сообществ» [Гудс-блом, 2001]. Поскольку «добирание» новых черт не является пол­ностью детерминированным процессом и во многом зависит от конкретных условий, конкретных «выборов» обществами путей развития, резонно также сопоставить весь формативный период со временем kairos, по Валлерстайну [Валлерстайн, 2001]. В эволюционной схеме Дж. Модельски, по-видимому, первые три этапа — вариация, кооперация и отбор [Модельски, 1998] - соот­ветствуют формативному периоду, поскольку именно здесь появ­ляется широкое разнообразие вариантов черт («вариация»), претен­дующих на включение (через «кооперацию») в новые режимы и режимные комплексы, но «отбираются» лишь наиболее эффек­тивные.

Начало основного периода эпохи N свяжем с таким столкнове­нием между обществом новой фазы и одним из мировых лидеров прежней фазы, которое привело к явно выраженной волне под­ражаний новым режимам, а последующее обретение устойчиво­го доминирования (до границы периода) в столкновениях об­ществ — мировых лидеров - определялось, при прочих равных условиях, успешностью обретения тем или иным обществом-со­перником режимов новой фазы развития. В течение основного периода общества либо все больше и больше входят в новую фазу, либо наказываются за «уклонение от состязания» оттеснением, маргинализацией, подчинением или даже уничтожением. Основ­ной период - время наибольшей экспансии обществ и режимов

340

Глава 5. НА ПУТИ К ОБОСНОВАННЫМ ПЕРИОДИЗАЦИЯМ ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ

новой фазы, но при всем том отнюдь не все общества войдут в эту фазу, поэтому сопоставление со структурой Гудсблома здесь не дает четкого результата. Зато основной период можно смело сравнить со «структурным временем» Валлерстайна, где склады­ваются исторические системы с характерными и стабильными «логиками» [Валлерстайн, 1998; 2001]. Нашему основному пери­оду соответствует в эволюционной схеме Дж. Модельски долгий период «подкрепления» [Модельски, 1998] - широкое распрост­ранение и господство новых режимов как награда за максималь­ную на данное время эффективность.

Переходы к формативному и основному периодам соответ­ствуют «эпизодическому времени», которое Валлерстайн связы­вал с «геополитическим пространством»; действительно, новое лидерство, как правило, завоевывается в конечном счете через смену геополитической ситуации. Формативный период эпохи N+1, когда победу в столкновении в каком-либо мировом регио­не одерживает вдруг общество с какими-то еще более новыми режимами, идет параллельно с продолжением основного перио­да предыдущей эпохи N, когда мировые лидеры продолжают «игру с прежними правилами», иногда не подозревая о появившейся угрозе своему лидерству.

Период упадка (или просто упадок) эпохи N наступает с начала основного периода эпохи N + 1, поскольку именно с этого момента, согласно определению, общества - мировые лидеры эпохи N вхо­дят в такое столкновение с обществами — представителями новой фазы и эпохи N+1, после которого первые либо перенимают режи­мы вторых, либо развивают свои паритетные режимы (также отно­сящиеся уже к новой фазе), либо уступают лидерство. Период упадка эпохи N может растянуться и продолжаться при появлении следу­ющих фаз, соответственно новых эпох, если явно просматривается динамика утери силы, статуса, распространения, все большего под­чинения старых режимов новым.

Будем учитывать два возможных окончания периода упадка: во-первых, конец эпохи, когда последнее общество с соответствующи­ми режимами либо погибает, либо полностью теряет свою режим­ную специфику и начинает жить по новым режимам; во-вторых, переход к остаточному периоду, когда динамика упадка прекраща­ется, а оттесненные на периферию или подчиненные общества со старыми режимами находят свою нишу в новой социальной среде и стабилизируются.

341
5.4. Понятийные конструкции и критерии построения периодизации

5.4.3. факторы доминирования

В целях выделения наиболее показательных критериев было проведено сопоставление списка черт Карнейро с представлениями о фазах и развитии обществ и сущности переходов обществ из фазы в фазу в концепциях И. М. Дьяконова (1994), К. Чейз-Данна и Т. Хол­ла, С. Сандерсона [Chase-Dunn and Hall, 1997, Sanderson, 1995], с привлечением представлений о причинах доминирования одних обществ над другими в работах Г. Снукса, Р. Томпсона, М. Манна, В. Макнила и др. [Snooks, 1996; Thompson, Mann, 1986; McNeill, 1963]. На этом основании были выделены десять факторов доми­нирования, или десять переменных (параметров), включающих: один фактор универсального значения, три фактора, имеющих наи­большее значение для достижения геополитического доминирова­ния, три - для геокультурного, три - для геоэкономического.

Фактор универсального значения:

1. Уровень политической эволюции. Развитие структур и инсти­

тутов, обеспечивающих остальные факторы доминирования (2—10).

Факторы геополитического доминирования:

2. 
   Организация и масштаб военной силы, уровень развития ком­
   муникаций, таких как транспорт, связь, средства наблюдения.
   

2. 
   Уровень развития самостоятельного производства вооружений.
   

2. 
   Способность создавать и поддерживать альянсы (уровень раз­
   вития дипломатии) и обеспечивать внешнюю и внутреннюю леги­
   тимацию (политический аспект религий и идеологий).
   

Факторы геокультурного доминирования:

5. 
   Уровень накопления и развития знаний, в том числе заимство­
   вания и творческой разработки разного рода знаний и практик (ми­
   ровоззрение, философия, наука, когнитивный аспект технологий).
   
6. 
   Уровень развития способов удовлетворения духовных, эмо­
   циональных, эстетических потребностей (религия, моральные уче­
   ния и искусство).
   

7. Развитие способов аккультурации (воспитание, обучение, об­
разование, социальная информация и пропаганда).

Факторы геоэкономического доминирования:

8. 
   Развитие способов воспроизводства (характер обеспечения
   новых циклов и новых этапов производства).
   
9. 
   Развитие способов перераспределения и обмена (порядок
   обеспечения потребностей в условиях экономико-географического
   разнообразия).
   

342
Глава 5. на пути к обоснованным периодизациям всемирной истории

10. Уровень развития техники и технологий (в мирной сфере).

Каждый из представленных десяти факторов структурирован как квазиинтервальная шкала (с примерно равными промежутками) с шестью ступенями. Таким образом, задается идеальный тип каж­дой из шести фаз развития обществ: 1-я фаза — это сочетание пер­вых ступеней по всем десяти факторам, 2-я фаза — сочетание вто­рых ступеней по тем же десяти факторам, и т.д. Ясно, что реальная история далека от чистых случаев и чистых переходов, но предпо­сылкой подхода является то, что устойчивое доминирование всегда требует «восполнения» недостающих ступеней.

Истолкуем критерии начала эпох и периодов в новых терминах. Будем учитывать особую значимость фактора универсального зна­чения — уровня политической эволюции. Дело в том, что резкое повышение эффективности в этом аспекте позволяет обществу го­раздо легче заимствовать и развивать новые недостающие режимы во всех главных аспектах доминирования: геополитике, геоэконо­мике и геокультуре. Само появление нового уровня политической организации чрезвычайно трудно зафиксировать во множестве аль­тернативных форм и долгой истории становления. Поэтому берем сочетание наличия нового политического уровня некоторым обще­ством с ярким событием — достижением этим обществом домини­рующей позиции в своем мировом регионе. Так начинается форма­тивный период новой эпохи.

Подъем общества на более высокую ступень по тем или иным факторам в каждом из аспектов доминирования (политика, геопо­литика, геокультура и геоэкономика) указывает на полную принад­лежность данного общества соответствующей более высокой фазе развития. Проверка успешности овладения новыми ступенями по большинству факторов доминирования осуществляется через стол­кновение такого общества с обществами — мировыми лидерами. Последующая волна подражаний будет показателем начала основ­ного периода новой эпохи.

5.4.4. Обоснование десяти факторов доминирования

Главный критерий выделения этих факторов из десятков дру­гих — жесткая связь роста значений по каждому фактору при пере­ходе обществ из фазы в фазу в трактовке вышеупомянутых авторов. Иными словами, в случаях прорыва того или иного общества в но­вую фазу его устойчивое доминирование в геополитике, геоэконо-

5.4. Понятийные конструкции и критерии построения периодизации

мике и геокультуре сопровождалось достаточно четкими признака­ми существенного качественного изменения и достижения большей эффективности по каждому или хотя бы по большинству выделен­ных факторов-переменных.

Для теоретического обоснования наших десяти факторов при­влечем функционально-методную конструкцию и концепцию ди­намической связи между переменными* [Розов, 1992, 1999; Stinchcombe, 1968]. Новая фаза развития общества — это принци­пиально новое качество, что означает существенное обновление не только и не столько частных способов выполнения функций (соци­альных структур и социальных институтов), сколько обновление самой системы функций, появление новых, ранее не требовавших­ся функций и соответственно бурное обновление всех социальных институтов. С этой точки зрения подъем на новую ступень в рамках фактора доминирования - это не только более эффективный спо­соб выполнения старых функций, но непременно появление мно­жества новых функций, а также предоставление новых возможнос­тей для развития по иным факторам доминирования.

Сопоставим факторы доминирования с режимами. Режимы как связные сопокупности рутинных процессов концептуализируются через системы социальных функций (задающих регулярность) и социальных способов (человеческих, социальных, культурных и материальных основ протекания регулярных рутинных процессов).

Таким образом, подъем на новую ступень в рамках некоторого фактора доминирования (например, военной организации или раз­вития способов накопления знаний) - это появление новой систе­мы функций, а значит, переход к новому режиму. Соответственно весь «кортеж» конкретных режимов на одноуровневых ступенях по всем десяти факторам будет теоретически гармоничным целостным режимным комплексом, а в ином онтологическом контексте — цен­тром типа-аттрактора. Сама же фаза развития соответствует не кон­кретным режимным комплексам (или типам-аттракторам), а кор­тежу самих ступеней, т.е. классу функциональных систем и соот­ветствующих режимных комплексов.

Каждый из десяти факторов отобран, сформулирован и струк­турирован внутренними ступенями таким образом, что подъем на новую ступень непременно ведет к необходимости соответствующих инноваций в других сферах — подъему на соответствующие ступени в других факторах. К примеру, появление массового железного ору­жия, затем стальных лат, позже огнестрельного оружия и артилле-

344

жүктеу/скачать 3.68 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: