Апробация и внедрение научных результатов исследования

Результаты диссертации внедрены в НИР, проектную и образовательную деятельность. В качестве ответственного исполнителя автор принимал участие в трех госбюджетных фундаментальных исследованиях по теме диссертации. Внедрение результатов исследования в архитектурно-проектную практику проводилось автором диссертации в качестве ГАПа Архитектурной мастерской ННГАСУ, а также основного автора в составе творческого коллектива НПП «Архитектоника». Выполнено 35 проектов, из которых 12 реализовано или находится в стадии реализации. По всем объектам имеются акты внедрения.

Внедрение в учебный процесс проходило на кафедре архитектурного проектирования ННГАСУ по следующим направлениям:

- чтение авторских курсов лекций «Основы концептуального проектирования» для студентов направления и специальности Архитектура, «Методы концептуального проектирования – для магистрантов направления Архитектура;

- руководство курсовым, дипломным проектированием и ВКР бакалавров; проекты, выполненные под руководством автора диссертации, ежегодно (2003 – 2013 гг.) отмечались Дипломами 1 степени МООСАО и специальными дипломами СА РФ, СД РФ, МАСА на Международных смотрах-конкурсах лучших дипломных проектов по архитектуре и дизайну (отмечено 15 проектов);

- руководство аспирантами (1) и магистрами (выполнено 7 диссертаций);

- проведение авторских проектных семинаров «Нижний Новгород – 2222»: «Город и событие» (2010 г.), «Архитектура и музыка» (2011 г.), «Пространство диалога» (2012 г.);

- участие в международном проекте «Районы Завтрашнего дня» ННГАСУ – университет Зюйд (Нидерланды);

- ежегодное участие с докладами по теме исследования в научных конференциях НИИТИАГ РААСН «Современная архитектура мира: основные процессы и направления», Иконниковские чтения; международных конференциях «Великие реки», международной российско-германской конференции «Диалог-2012», научно-практических конференциях ННГАСУ, с выступлениями по теме исследования (18 докладов).

По материалам исследования опубликовано 55 работ общим объемом 80,1 печатных листов. Среди них 2 монографии и 15 статей в рецензируемых изданиях, входящих в перечень ВАК.

Серия статей автора, посвященных методу художественной интеграции в архитектуре, отмечена Дипломом РААСН по итогам конкурсе РААСН 2013 г. в номинации «Лучшая публикация по архитектуре».

Структура и объём работы. Структура диссертации определена последовательностью решения основных задач исследования. Диссертация состоит из двух томов: первый том включает в себя текстовую часть 571 страниц, состоящую из введения, шести глав, заключения, библиографического списка (360 источников); второй том включает в себя графическую часть – 35 авторских графоаналитических таблиц.
Содержание исследования

В первой главе «Интегральные подходы и художественные ракурсы современной науки» рассмотрены основные понятия и определения, изучены основные теоретические аспекты интеграции в архитектурной науке и смежных областях знания, а также введена система полей художественной интеграции.

Зародившись в единой синкретической форме, искусство эволюционно сменяет этапы синтеза и дифференциации видов, что на современном этапе представлено одновременным развитием процессов интеграции и предельной индивидуализации. Представляется, что дальнейшая судьба художественной культуры во многом будет зависеть от способа сосуществования этих векторов и их плодотворного взаимодействия, что особенно существенно в многомерной архитектурной сфере. В исследовании архитектура рассматривается с обращением к ее художественной природе в наиболее широком, интегральном значении. На основе анализа определений обозначены наиболее существенные для нашей темы грани архитектуры в аспекте искусства:

• 
  творческое мироосвоение индивидом Универсума и формирование авторской Картины Мира средствами архитектуры;
  
• 
  архитектура с наиболее сильной художественно-образной составляющей, ориентированная, прежде всего, на развитие и восприятие категории красоты архитектурной формы;
  
• 
  искусство гармоничного соединения всех требований и аспектов профессии в едином целостном проекте или объекте;
  
• 
  произведение архитектурного искусства, обладающее высокими художественными достоинствами.
  

Интеграция понимается как объединение в единое целое, процесс создания или укрепления целостности. Целостность – внутреннее единство объекта, а художественная целостность адресует к творческому воссозданию целостности бытия в произведении искусства. Под художественной интеграцией в архитектуре понимаем многомерные процессы созидания архитектурно-художественной целостности на основе художественных ориентиров.

Под влиянием актуальных факторов развития архитектуры формируются типы художественной интеграции: культурологическая, контекстуальная, гуманистическая, техногенная, информационная, экологическая и поли- интеграция. Фундаментальным критерием выступает художественное начало, определяющее качественную стратегию архитектурно-художественного синтеза. Именно искусство архитектуры в процессе художественной интеграции создает произведения, обладающие особой выразительностью и интегральными качествами воздействия на адресата. Интеграция осуществляется на концептуальном, градостроительном, объектном и детальном уровнях.

В соответствии с пониманием многомерной природы творчества представлена интеграционная концепция новейшей архитектуры в единстве ее составляющих. В первую очередь, художественная интеграция рассматривается с позиции двух взаимосвязанных начал: явления целостности и присутствия художественного качества, возводящего произведение в ранг искусства. Сращивание этих позиций осуществляется через пространственно-временной контекст, искусство и человека – автора и адресата, воплощаясь в законченном произведении. В архитектурном творчестве художественное начало закладывается как необходимое качество для всех участников коммуникации «автор – (произведение – среда) – адресат», которые и будут выступать «проводниками» художественного.

В широком ракурсе понимания архитектура являет собой метасистему сопряжения и взаимодействия науки, деятельности, искусства, философии, среды. Часть сложных слов «мета-» отличается многозначностью и обозначает абстрагированность, обобщённость, промежуточность, следование за чем-либо, переход к чему-либо. Архитектурное творчество подразумевает метамышление и метавосприятие, а междисциплинарность выступает как интеграционное творческое начало. В исследовании термин «метасистема» интеграции принят как логическая абстракция для обозначения самого высокого уровня связей и взаимодействий в сферах новейшей архитектуры, включающий максимальное число факторов, отвечающий большинству тенденций, реализующий междисциплинарный потенциал.

Проведенный анализ позволил выявить и систематизировать основные теоретические подходы в архитектурной науке с целью выявления ориентиров искомой концепции художественной интеграции. Фундаментальный уровень охватывает проблемы соответствия новой архитектурной парадигмы своему времени; соотнесенности основных процессов отечественной и мировой архитектуры; определения приоритетов развития новейшей архитектурной деятельности; взаимосвязи человека и окружающего мира.

Проблемами рождения стилевых направлений и образной архитектурной коммуникации, открытой междисциплинарным контактам, представлен интегральный ракурс исследований А.В. Иконникова по линии глубинной соотнесенности отечественной и мировой архитектуры. Открытие отечественного авангарда С.О. Хан-Магомедовым стало отдельной вехой в научной интеграции архитектурной истории и теории. А.В. Рябушин внес вклад в комплексное изучение и популяризацию творческих концепций ведущих мировых архитекторов и архитектурных тенденций в контексте современности. Многомерную взаимосвязь и взаимообусловленность архитектуры и культуры общества находим у В.Л. Хайта. В свою очередь, интегральный анализ вопросов урбанистического и социокультурного развития проводил В.Л. Глазычев.

Исследуя проблемы и тенденции новейшей архитектуры, А.Г. Раппапорт предлагает теорию архитектурной субстанции, сориентированную на целостное понимание архитектуры современности как взаимосвязи пространства, времени, человека, природы, культурных и технических тенденций действительности. Наиболее актуальные научные и практические полюса современной архитектурной деятельности определяет И.А. Добрицына, ориентируя на продуктивное единство математики, философии и традиционных методов работы с формой. Л.П. Холодова обнаруживает в синергетическом мировидении потенцию нового глобального стиля, способного примирить плюрализм, полистилизм, «мозаичность» художественной культуры современности, сохраняя понимание архитектуры как сложной самоорганизующейся системы. Ч. Дженксу эволюции новой архитектурной парадигмы представляется как путь к новой органической архитектуре в союзе природы, информации и культуры.

Интегральный вектор характерен для исследований архитектурной методологии. Так, ключевым интегративным посылом в концепции Ж.М. Вержбицкого становится утверждение единых механизмов развития и жизнеспособности «первой природы», включая человека, и «второй природы», представленной архитектурной культурой, в которой должны сохраняться и транслироваться художественные ценности. В предложенной М.Р. Савченко методологии прикладного исследования выстраивается интегральная линия пространственного и семантического измерений архитектуры, ориентированная на реализацию «идеального» архитектурного объекта. Ю.И. Кармазин предлагает полиинтегративную методологию «творческого метода архитектора» на основе синтеза различных дисциплинарных методов.

Гуманитарная теоретическая линия раскрывается гранями интегральных значений. Ю. Палласмаа, поддерживая ремесленную интеграцию в архитектуре, заостряет вопрос телесного мышления в процессе творчества, утверждая целесообразную органическую связанность в цепи «рука – глаз – мысль». Необходимость усиления значения человека в современной культуре отмечает архитектурный критик П. Бьюкенен, предлагая философское и антропологическое обоснование архитектурной практики на основе целостного подхода за рамками материалистического мышления. В свою очередь, проблему утраты связующей роли архитектуры поднимает в очерках по истории философии архитектурного творчества С. Ситар с надеждой на восстановление целостной картины мира в сознании архитектора.

Современные философские и междисциплинарные подходы несут интегративный потенциал для архитектуры: художественное как интегратор архитектурного в системе эстетики и дизайна (Л.А. Зеленов); иерархическая модель архитектонической деятельности по единым законам синархии (С.В. Норенков); интеграция феноменов современной культуры (А.А. Пелипенко); ноосферный подход (В.И. Вернадский); систематизация деятельности человека и этапы глобализации в русле сферологии (П. Слотердайк).

Особое значение для интеграции в новейшей архитектуре имеет круг проблем постнеклассической науки, раскрывающих актуальные стратегии целостного мышления: современная синергетическая парадигма (В.Г. Буданов); фрактальная теория целостности (В.А. Колясников); интегративность фрактальной геометрии (М.П. Кравченко, Б. Мандельброт). Сегодня принципы и методы синергетики созвучны архитектурному творчеству в вопросах обновленного понимания сложных взаимодействий и междисциплинарности: архитектура в контексте общенаучного знания и архитектурные вопросы синергетической методологии (Л.П. Холодова); «синергетический подход к решению архитектурных задач» (Е.Ю. Витюк).

Научные концепты активно творчески осваиваются архитекторами в теории и на практике: философия симбиоза (К. Курокава); концепт бесконечной пористости губки Менгера (С. Холл); органически развивающаяся «анимированная форма» (Г. Линн); «жидкая» архитектура как прообраз параметрического моделирования (М. Новак), интегральная концепция архитектурного параметризма, развивающая теорию сложности (П. Шумахер). Отражением новой фазы профессионального мышления послужила концепция «состояния поля» в современной архитектуре (С. Аллен).

Проведенный анализ доказывает, что концепция художественной интеграции в методологическом аспекте перекликается с рядом интегральных по природе направлений современной науки: теория поля, теория сложности, синергетика; фрактальная геометрия; параметризм; теория диалога; архитектоника, синархия, ноосферные подходы. Обобщение теоретических исследований применимости принципов синергетики в архитектуре показало определенное родство синергетической парадигмы и актуального архитектурного дискурса в аспектах развития междисциплинарности и понимания архитектурного объекта как сложной «живой» системы. Исследование подтвердило, что динамичные концепты постнеклассической науки и теории поля представляются наиболее точной метафорой искомой модели художественной интеграции в новейшей архитектуре.

В современной ситуации полицентричного мира закономерно обращение исследователей к архитектурному объекту с точки зрения теории поля, подразумевающей теоретическую гибкость и наличие большей свободы в определении характеристик объекта. Так, И.А. Добрицына указывает на ряд исследователей поля: Д. Кипниса, С. Аллена, С. Квинтера. Представляется целесообразным использовать аналогию с системой силовых полей с целью метафорически обозначить сложность, многополярность и динамику процессов взаимодействия. Это позволяет наиболее корректно представить модель интеграции в сочетании трех укрупненных «полей»: пространственно-временного; художественного, персонально-личностного. «Поля» понимаются как абстрактные символические системы описания динамичных феноменов новейшей архитектуры, обладающие непрерывностью, неиерархичностью и интеграционным потенциалом, особенно актуальными в современной действительности. Важный логический ход заключается в возможности использования определенных допусков за рамки жестких норм и правил, что соотносится с природой полей, обладающих различной интенсивностью, силой действия, центрами притяжения.

Предложенный алгоритм перекликается с интеграционными тенденциями точных наук, прежде всего, с концепцией «единой теории поля» («теории всего») – гипотетической объединённой физико-математической теории, описывающей все известные фундаментальные взаимодействия. В философском аспекте концепция «поля» позволяет преодолеть противоречие целого и его частей: поле трактуется как единое, протяженное, практически бесконечное, но при этом известны множества различных по характеру взаимодействий, описываемых специфическими полями. Структурно этот принцип отражает суть художественной интеграции, которая не является механической суммой составляющих или условий, а представляет изначально единое художественное целое, что заложено в самой природе творческого импульса, личности автора, произведения искусства.

Сегодня интегральное мышление является актуальной стратегией архитектуры, в которой межсистемные взаимосвязи становятся обязательной составляющей проектирования. При этом индивидуализация авторских языков приближает архитектора к художнику, продолжая развивать художественную принадлежность зодчества. Искусство, рождающее и транслирующее картину мира, способно создавать целостные образы места и времени, природы, личности. Наряду с этим художественное творчество на протяжении всей истории взаимосвязано с архитектурой напрямую, в форме синтеза искусств, или влияет на приоритеты зодчества опосредовано. В обоих случаях вопросы целостности в искусстве открывают качественный вектор интеграции, высвечивая принадлежность архитектурной деятельности и ее произведений к художественному руслу эпохи.

К символическим основаниям художественной целостности¸ связанным с конструированием модели мира образными и знаковыми средствами, относятся сакральные цивилизационные символы, знаковые системы, геометрические морфотипы, семантические и семиотические уровни восприятия пространства, позволяющие выстроить художественно-образную связь мира природного; мира, обустроенного человеком, и миров Вселенной.

Не случайно символизм как течение воплотил в себе стремление художников погружаться в метафизическую реальность, становясь своего рода носителями надмирных мистических целостностей и их властителями. Повышенный эстетизм символизма проявился в создании «красивых целостностей» на уровне эстетической игры в произведениях П. Пюви де Шаванна, Г. Моро, О. Редона, М. Врубеля, А. Бенуа, П. Кузнецова, М. Добужинского. В искусстве геометрических построений издавна воплощены универсальные символические системы, что нашло отражение в художественных традициях и новациях. Так, К.С. Мельников возвел значение треугольника и диагонали в ранг творческого манифеста, утверждая принципы динамики и напряженности в современной архитектуре.

Космические, планетарные, солярные образы и символы, относящиеся к интерпретации вселенского мироустройства, характерны практически для всех цивилизационных эпох, религий, мистических учений. Одним из таких истоков целостного мышления служат идеи космизма, объединившего в начале ХХ века ученых, философов, деятелей искусств, среди которых П.А. Флоренский, К.Э. Циолковский, В.И. Вернадский, А.Н. Скрябин, В.С. Соловьев, А.Л. Чижевский, Н.К. Рерих. Поиск и выражение планетарных ритмов можно увидеть в живописи начала ХХ века в произведениях В. Кандинского, Р. Делоне, Х. Миро, П. Клее.

Органические основания художественной целостности предполагают обращение к природе и человеку как к гармонии мер высшего свойства, связывая сакрально-религиозные, философские, концептуальные, образно-символические, морфологические, художественные, гуманистические и естественнонаучные подходы. Особую ценность представляют органические взгляды представителей отечественного художественного авангарда. Комплексным исследованиям взаимосвязи человека, природы, космоса была посвящена деятельность целого специального отдела Органической культуры Гинхука в Петрограде 1923 – 1932 гг. под руководством М. Матюшина (Б., М., К., Г. Эндеры, Е. Гуро, Н. Гринберг), нацеленного на обнаружение биологических возможностей восприятия лабораторным путем. Органический язык авангарда разрабатывали А. Древин и Н. Удальцова, а также В. Ермолаева и другие художники группы «живописно-пластического реализма».

Интерпретация органических образов в авангарде сопровождалась синтезом исследования, эксперимента и художественной метафоры, а изображение становилось проводником и выразителем естественно-художественного единства. П. Филонов искал «эволюционную форму» картины, напоминающую молекулярные структуры, уподобляя свой метод динамике живой природы. А. фон Явленский, многократно обращаясь к теме абстрактного лица, стремился найти его формулу. Созвучные темы присутствуют в творчестве обэриутов, в «заумных» текстах М. Волошина. Органическое мировоззрение, охватывающее природу и человека, в творчестве М. Сарьяна питал образ солнца, а в «Теории разноцветных солнц» Г. Якулова цветовой спектр света воспринимался одновременно как творческая сила природы и человека и как ритмическая основа эволюции. В.Н. Чекрыгин выстраивал свою доктрину искусства в соединении творческих ритмов самой природы и личности.

Идея целостности с точки зрения художественного метода тесно связана с формами синкретизма. Корни архитектурного синкретизма уходят в общекультурную подготовленность архитектора, в сущность его полихудожественного и прогностического мышления, профессиональную интуитивную чувствительность. Синкретический момент целостности питает концептуальный дискурс в совокупности проявлений: визионерская, «бумажная» архитектура, архитектурные фантазии, которые получили сегодня возможность новой виртуальной эстетики. Ценность архитектурной прогностики – в том концептуальном поле, которое она формирует – это утопический «мир идей» архитектурного искусства, заведомо невоплощенный.

Движение целого круга искусств навстречу друг другу, вновь столь очевидно проявившееся в начале ХХ, было обусловлено совместной разработкой категории пространства и самой меры пространственности. Вместе с этим обновленная трактовка пространства выступила базой новаторской художественной парадигмы, спроецированной на обширное поле культуры и творчества. Кубизм, совершив категориальный сдвиг в искусстве, обрел меру одной из главных новаций ХХ века, распространив влияние далеко во времени. В свою очередь, осваивая категорию движения, футуризм и кубофуктуризм обозначили потенцию к синтезу. Интегрированное исследование времени у футуристов породило идею одновременности впечатлений – симультанности, ставшую, согласно З. Гидиону, важным аспектом концепции «пространство-время». Идея «силовых линий» У. Боччони и концепция «лучизма» М. Ларионова во многом представляются прообразами непрерывного пространства в новейшей архитектуре.

Таким образом, по пространственно-временному направлению происходило взаимодействие пластическое, охватившее, в первую очередь скульптуру и живопись. Пространственная проницаемость скульптурной формы у А. Матисса, а также новаторские решения А. Архипенко, Ж. Липшица, О. Цадкина объединяют архитектонику массы и пустоты, в чем сближаются с эстетикой архитектурного пространства. Архитектонический язык развивали К. Бранкузи, А. Майоль, Н. Габо, А. Певзнер, Ж. Вантенгерлоо. Возрождение полихромии в скульптуре воплотилось в синтетической «скульпто-живописи» А. Архипенко, П. Гогена, Ле Корбюзье.

Ритмы и скорости нового века обрели художественную форму в динамизме футуристов; в эксцентрических перфомансах группы дада; в симультанизме С. и Р. Делоне и в образах живописи ар-деко. Сегодня медийность и плюрализм актуальной культуры позволяют максимально облегчить перемещение времен, а иллюзорность оправдывает любую адресность образа. Глобальная художественная проницаемость становится закономерным продолжением и развитием проницаемости пространственно-временной, актуализируя принцип художественного освоения и трансформации в современном искусстве.

Художественный авангард начала ХХ века сохранил и развил посыл к синтезу искусств, проявившийся еще в символизме и модерне (театр и художественный диалог), дополнив сильным архитектурным синтезом, синтетическими методами кино и фотографии, а также проникновением архитектоники в поэзию и музыку. Взаимосвязь искусств являлась постоянным предметом исследований В. Кандинского, особенно в аспекте созвучия живописи и музыки. Известный путь архитектурно-художественного синтеза прошли К. Малевич и В. Татлин. В области театрального синтеза свои новации предлагали А. Веснин, Л. Попова, А. Экстер, Н. Гончарова.

Художественные синтетические тенденции авангарда развивались в формате творческих союзов, групп и образовательно-производственных комплексов. Принцип органического синтеза развивали АСНОВА и ВОПРА. Мощный интеграционный импульс продолжался в традиции организованного в 1919 году ЖИВСКУЛЬПТАРХа, изначально нацеленного на перенесение новых формообразующих принципов, зародившихся в живописи, в архитектуру. В Европе установки на синтез искусств, ремесла и производства придерживался Баухауз, а группа «Стиль» следовала линии архитектурно-художественного неопластицизма.

В 1930 годы в отечественной культуре установка на синтез изобразительного искусства и архитектуры становится программной. Персональных синтетических представлений придерживались архитекторы, в разной степени тяготеющие к традиции: И. Жолтовский, И. Фомин, А. Щусев, В. Щуко, В. Гельфрейх. Творчество и исследования В. А. Фаворского посвящены монументально-декоративному искусству и архитектуре, искусству книги, театру, художественному взаимодействию вообще. В качестве первоосновы синтеза мастер видел организацию пространства в произведении, взаимосвязанную с проблемами времени, материала, мировоззрения художника и адресата искусства.

Реализация пластического синтеза связана с деятельностью Московской мастерской монументального художественного синтеза под руководством Л.А. Бруни, которая должна была стать центром совместной работы художников, скульпторов, архитекторов над созданием единых синтетических произведений. Художник мыслил архитектурно-художественное единство на основе интегрирующих свойств пластики и архитектоники – носителей структурных законов формы. Синтез воспринимался как внутренняя интенция всего поля искусств, что доказывает понимание сложной созидательной природы художественного взаимодействия, направленного не только на рождение синтетического произведения, но и на проявление качеств его участников. Для новейшей архитектуры, практически не прибегающей к традиционным формам синтеза искусств, для науки и образования представляется целесообразным диалог на уровне закономерностей в пограничной, межсистемной области.

Новации начала ХХ века стали одним их главных идейно-эстетических контекстов современной культуры. Художественные размышления о природе пространства-времени, аналитике объемов, действии формы, цвета и фундаментальной органике, наряду с принятием разного уровня абстракции, продолжились в творчестве представителей московской и петербургской школ нонконформизма. Так, унаследовав супрематическую традицию К. Малевича и М. Матюшина, П. Кондратьев и В. Стерлигов параллельно разрабатывали новый прибавочный элемент пластической культуры в форме S-образной кривой – знака нелинейного начала новейшей пространственной целостности.

Внутренние и внешние взаимодействия искусств ХХ века предопределили возникновение интегральных художественных форм: «цветоформ» В. Вазарели, цветовых полей М. Ротко, цветных мобилей и стабилей А. Колдера, динамико-музыкальных конструкций В. Колейчука, живописной скульптуры Х. Миро, архитектонических натюрмортов Д. Моранди. Дизайн, активно развиваясь, сконцентрировал многие формы художественного синтеза. Так, концептуальные «специфические объекты» Д. Джадда пограничны минималистскому дизайну. Особой гранью интеграции стали арт-объекты в естественном окружении: от природоподобных скульптур Х. Арпа до зеркальных супрематических инсталляций Ф. Инфанте. Социокультурные эксперименты Н. Полисского перерастают нишу ленд-арта, приближаясь к временной архитектуре.

Таким образом, взаимодействие искусств активирует процесс созидания художественной целостности. Концепция синтеза искусств играет первоочередную роль на пути к архитектурно-художественной целостности в традиционной сфере монументального искусства, а также выступает внутренней концептуальной основой проявления качеств того или иного вида искусства в архитектуре.