Культура государства Эфталитов

Язык эфталитов до сих пор не подвергался достаточной научной обработке, так как исследователи располагают весьма малочисленными фактами. Судя по сохранившимся отдельным словам, они тюркского, иранского, а также невыясненного происхождения. В состав эфталитского государства вошли территории, населенные различными народами, поэтому, наряду с эфталитским, применялись и другие языки. В частности, согдийский язык, следы которого в Восточном Туркестане сохранили найденные здесь документы. Кроме согдийского, широко было распространено и хорезмийское письмо. На территории Тохаристана и северо-западной Индии пользовались также письмом кхарошти, а в смежных с Сасанидским государством областях - пехлеви.

Бактрийский алфавит, который в IV в. н.э. был заимствован эфталитами, развился на основе греческого алфавита, получившего большое распространение в Бактрии и соседних областях в период существования Греко Бактрийского царства. В дальнейшем он стал официальным письмом в государстве Кушан, от которых и перешел к эфталитам. Однако письменность эфталитов отличалась от бактрийского и кушанского более развитой курсивностью. Следует отметить, что в бактрийском письме было около 25 знаков - 24 буквы греческого алфавита и одна добавочная, введенная в I в. н.э.²⁰¹

Об эфталитском языке писал Сюань Цзян, побывавший на территории Центральной Азии в VII в.н.э.: «По языку Тохаристан несколько отличается от других царств. Знаков письма - двадцать пять, они сочетаются друг с другом и составляют различные комбинации. Письмо читается по горизонтали, слева на направо. Число литературных произведений в стране очень велико - их даже больше, чем в Согде...».²⁰² Но, к сожалению, из числа этих упомянутых произведений до нас дошли лишь незначительные фрагменты.

Рукописи, найденные в Восточном Туркестане А. Стейном, представляют особый интерес. Проанализировав эти рукописи, Ф.В. Томас обратил внимание на текст в одной из рукописи. Сопоставив его с легендами на кушано- сасанидских монетах, он определил, что текст написан эфталитским письмом на основе греческого алфавита, что подтверждается сообщением Сюань Цзяна об алфавите «тухоло» из 25 букв. Текст представляет собой не документ, а часть буддийского литературного произведения.²⁰³ Кроме фрагментов этих рукописей и монетных легенд на эфталитском языке, к числу памятников эфталитского письма можно отнести:

1) надписи на черепке из Занг-тепе (недалеко от Термеза), где сохранилась лишь часть шести строк;

2) надписи-граффити из Кара-тепе (на северо-западе городища Старого Термеза);

3) две строки курсивного письма, обнаруженные в Афрасиабе (около Самарканда), являющегося как следует из находящейся рядом согдийской надписи, образцом официальной письменности эфталитов;

4) плохо сохранившаяся надпись на настенной живописи в городище Кафыр -кала (Вахшская долина).

5) небольшой фрагмент керамической плитки с пятью буквами, найденной в Дальверзин-тепе (среднее течение Сурхандарьи)

6) рукописи, хранящиеся в Берлинском этнографическом музее (из собрания Лекока в Турфане);²⁰⁴

К эфталитам относят также наскальные надписи из Уруз-гана (к северу -западу от Кандагара), и вырезанные на камне надписи долины реки Точи (северо-западный Пакистан).²⁰⁵ Среди рукописных документов с горы Муг, имеются четыре документа с сохранившимися на них печатями. На одной из печатей с изображением головы в профиль есть надпись, которую Р. Гришман относил к эфталитскому письму. Хотя А.А. Фрейман предположил, что эта надпись читается с согдийского и передает титул самаркандского владетеля Деваштича.²⁰⁶

Из новейших данных следует указать на находки рукописных документов на бактрийском языке в Северном Афганистане, названных «архивом правителя Роба» и содержащих материалы от кушанского периода до середины VIII века. Этот архив, большую часть которого составляет юридические документы, был переведен и опубликован Н. Симс-Вильямсом. Среди материалов интересны три документа, датируемые 492 г. и 527 г. В первых двух речь идет о налогах, уплачиваемых эфталитским правителям. Третий документ -письмо без датировки, представляет особый интерес своим содержанием: «Сарту, сыну Хваде-банда, процветающему ябгу эфталитского народа (эбодало шабго), хару Роба (робо харо), писцу эфталитских владетелей (эбодалохо(ад)эоагго), судье Тохаристана и Гарчистана».²⁰⁷

Несмотря на сообщение «Бэйши», где указывается несхожесть языка эфталитов с другими языками, многие ученые полагают, что большинство из известных нам имён эфталитских правителей и их титулов находят объяснение исходя из тюркских языков, хотя анализ имеющегося лингвистического материала показывает также наличие в языке эфталитов и иранких элементов. В эфталитской Гандхаре был в употреблении такой тюркский титул как «тегин».²⁰⁸ По С.П. Толстову, основу эфталитского языка составлял язык сако-массагетских племен, подвергавшийся на протяжении веков влиянию просачивавшихся алтайских этнических элементов, среди которых все большую роль играли тюркские. И язык эфталитов был весьма близок к тюркским, и может быть отнесен группе палеотюркских языков, представленных в средневековье булгарским и хазарским, а на современном этапе - чувашским. Поддержал мнение о тюркоязычности эфталитов, академик В.В. Струве в рецензии на книгу С.П. Толстова «Древний Хорезм»²⁰⁹.

К.В. Тревер считает, что в эфталитском языке были и тюркские, и иранские компоненты, а также несводимые ни к тюркским, ни к иранским. По мнению Ф. Альтхайм, эфталитский язык был тюркским, а наличие иранских слов было связано с проникновением из подчиненного ими ираноязычного населения. Схожую точку зрения имеет и Э. Пуллейблэнк. Итак, мы не можем точно сказать, на каком языке говорил народ, но знать и городское население говорили по-персидски (см. Ибн-аль Мукаффа и Мукадасси)²¹⁰.

Права, очевидно, Н.В. Пигулевская, которая писала: «Разноплеменные и разноязычные группы кочевников объединялись какой-нибудь одной главенствующей ордой. Орда, принадлежащая к господствующему слою, составлявшая правящий круг, зачастую говорила на другом языке, этнически была совершенно чужда подчиненным ей народам. Отсюда запутанность собственных имен народов, князей, языка, трудность приурочить описание внешности к племенам».²¹¹

2.2. Религизные верования

Продолжали существовать культы и Вахша, Митры, Анахиты, как это можно судить по монетам и памятникам искусства - терракотовым фигуркам, в большом количестве находимым в Хорезме и Согде, и имевшим культовое значение.

Одна из мировых религий буддизм также была распространена в этот период на территории эфталитского государства, главным образом, в южных районах. Как сообщает «Бэй-ши» в резиденции эфталитского правителя было «множество храмов и обелисков буддайских, и все украшены золотом». Сходные данные имеются и в хронике «Суйшу». Другой китайский источник «Ляншу» сообщает, что эфталиты поклонялись богу Неба (Тиеншен) и богу Огня (Хуошен). Каждое утро, выходя из палатки, они молились этим богам и затем приступали к еде.²¹³

По мнению К.В. Тревер, эфталиты не были буддистами, хотя буддизм играл некоторую роль в больших городах эфталитского государства. Е.Е. Неразик, приводит сведения о том, что в Индии эфталиты преследовали сторонников буддизма и разрушали их храмы. Она полагает, что эфталиты поклонялись духам огня и неба (оба этих культа были широко распространены в этот период на Востоке).²¹⁴

В.М. Массон наоборот полагает, что эфталитские правители не мешали строительству буддийских монастырей. Комплекс буддийских храмов в Бамианской долине, построенных в кушанский период, продолжал существовать и в V-VII вв.²¹⁵ По мнению Б.А. Литвинского, эфталитские правители проводили неодинаковую политику по отношению к буддизму: «Во время военных действий кое-где буддийские религиозные учреждения разрушались и грабились. В целом же, судя по всему, в Средней Азии при эфталитах буддизм не подвергался гонениям, некоторые эфталитские правители поддерживали буддизм».²¹⁶ Имеются также сведения о том, что часть эфталитов в Индии начала исповедовать индуизм. Так, в ряде индийских источников сообщается о том, что эфталитский царь Михиракула исповедовал одно из течений индуизма - шиваизм и помимо возведений храмов в честь Шивы, изображал на своих монетах голову быка Нанди, символ бога Шивы.²¹⁷ По мнению Б.Г. Гафурова, среди некоторой части эфталитов было распространено христианство, и в VI в. н.э. правителем эфталитов был направлен священник в сасанидскую столицу к Map Аба I (патриарх христиан несториан в Сасанидской империи) с просьбой поставить этого священослужителя епископом всех христиан - эфталитов. Далее он добавляет, что в дальнейшем под влиянием подчиненного населения, которое исповедовало буддизм, в эфталитской среде появляются приверженцы этой религии), но не забывали и своих богов. «Каждое утро они выходили из своих шатров и молились. Возможно, они почитали солнце», заключает Б.Г. Гафуров.²¹⁸ Полагают, что некоторая часть эфталитов исповедовала христианство несторианского толка, последователи которого вели в этот период широкую миссионерскую деятельность.²¹⁹

Интересным является сообщение Егише, где армянами в ходе их борьбы с Сасанидами за независимость, в страну hono (т.е. эфталитов) был отправлен представитель армян для заключения союзного договора против персов. Эфталиты согласились и «...приняли на себя клятву христиан - с твердостью хранить с ними единство».²²⁰

Имеются данные о том, что в V в. н.э. в Мерве (некоторое время принадлежавшем эфталитам) епископия была преобразована в митрополию. Мерв стал одним из главных центров несториан в Центральной Азии. Также, недалеко от Мерва в Хароба-Кошук существовала несторианская церковь.²²¹ Как отмечает Л.Х. Тер-Мкртичян, в сирийских хрониках имеются сведения о том, что сирийский патриарх Map Аба I послал в 549 г. епископа к эфталитам, проживавшим на обеих берегах Окса (Аму-дарьи) и в Бактрии. По Л.Х. Тер-Мкртичян, данные о распространении христианства среди эфталитов свидетельствует о том, что участие их в борьбе армян против персов и зороастризма основывалась на общности их идеологии. Это выразилось в реальной помощи, которую оказали армянам эфталиты своими походами на персидские области, в самый острый период войны армян против Йездегерда II.

Стоит упомянуть и о манихейской религии, которая, зародившись в III в. н.э., имела в этот период широкое распространение. Считается, что секта маздакитов зародилась в манихейской среде. Интересен факт бегства Кавада при помощи маздакитов к эфталитам, где он мог рассчитывать на помощь, так как манихейцы имели влияние в Центральной Азии.²²² В VII в. н.э. глава манихеев имел свою резиденцию в Тохаристане. Ритуальным языком проведения служб для различных религиозных конфессий на территории Центральной Азии служили для христиан - сирийский язык, для манихейцев - парфянский язык, для буддистов - санскрит. Как мы видим, в государстве эфталитов сосуществовали друг с другом: буддизм, зороастризм, христианство (в основном несторианского толка), манихейство, индуизм а также языческие верования (поклонение небу, огню). Сами же эфталиты придерживались, исходя из вышепривиденных данных, различных религиозных взглядов. О доминировании какой-либо религии у них, из-за противоречивости источников, сказать на данный момент очень сложно.²²³

Своеобразное искусство Средней Азии времени эфталитов, являлось завершением восточной античности и предпосылкой раннесредневекового искусства.²²⁴ В Тохаристане и Согде появляется своя «эфталитская» школа искусства, взявшая элементы шиваизма и местных народных культов. Эфталитские портреты, наряду с ирано- сасанидскими имели общее содержание. «Огромное своеобразие лиц - отмечает Л.И. Ремпель, изображено в строгом соответствии с их положением и чинами. Этикет и мораль этого времени исключали в портрете духовные переживания личности».²²⁵

Что касается материальных памятников периода эфталитов, то следует указать на находки эфталитских резных гемм -печатей, найденных в Тохаристане. Они сделаны из альмандина, выпуклые с лицевой стороны и плоские с оборотной. На них был помещен бюст мужчины в профиль. Ниже - две расходящие в разные стороны веточки. С левой стороны имеется родовой эфталитский знак (тамга). Справа - надпись «кушанским письмом»: «Аспаробидо» (начальник конницы). Уникальны также найденные в Джумалык-тепе глиняные рельефы и резное дерево. Интересными являются изображения людей, держащих в согнутой руке цветок или букет, встречающихся на гандхарских рельефах. Именно такие изображения часто встречаются на резных геммах-печатях относящихся к эфталитам.²²⁶ К раннесредневековому периоду относится настенная живопись обнаруженная в Дильберджине, Балалык-тепе, Аджина-тепе (представлявший собой буддийский монастырь), Кафыркала (в Таджикистане). Калаи Кафирниган, Калаи Шодмон и ряд других. Тематика настенных изображений носит в основном культовый характер, исключая изображение в Балалык-тепе, где присутствуют светские сюжеты. Искусствоведы определили ряд школ живописи того периода. Тохаристанская школа была представлена, следующими памятниками: Балалык-тепе, Аджина-тепе, Кафыркала (в Таджикистане); северотохаристанская школа: буддийские храмы в Куве и Семиречье; школа «западного Края» с памятниками в Согде, Хорезме, дворцы в Варахше, Кахкахе (Усрушана) и дворец Ихшидов в Афрасиабе (Самарканд), а так­же росписи на оссуариях из Ток-калы.²²⁷

Интересным является погрудное изображение (рисунок-граффити) мужчины на одной из стен буддийского памятника Кара-тепе (на севере-западе городища Старого Термеза). Этот рисунок, относящийся к IV - V вв., по мнению исследователей, похож на изображения, которые встречаются на эфталитских геммах и монетах.²²⁸

Стоит упомянуть и так называемую «мервскую» вазу (высота ее 46 см), найденную при раскопках буддийской ступы рядом с разбитой головой Будды в древнем Мерве. Ваза, внутри которой находились санскритские рукописи, датируется V-VI вв. н.э. и представляет собой широкогорлый сосуд с двумя овальными ручками, с небольшими выступами в виде шариков в верхней части. Все тулово вазы покрыто росписями, выполнено по светлому ангобу и показывает жизненный путь аристократа. Эти сцены можно разделить на четыре части: первая сцена пира, вторая сцена охоты третья сцена болезни и последняя, четвертая - сцена похорон главного персонажа.²²⁹

Торевтика представлена чашами, среди которых особый интерес представляют две, найденные в Афганистане (находится в Британском музее) и Узбекистане. Чаша из Британского музея представляет собой полусферу с рельефными изображениями (с внешней стороны) четырех всадников, охотящихся на кабанов, львов, тигров и диких козлов. На дне чаши изображен бюст безбородого мужчины, очень напоминающего изображение на гемме-печати. Другая чаша была найдена около Самарканда (в селении Чилек) и датируется V в.н.э. Чаша, внутренняя сторона которой имеет гладкую поверхность, с внешней богато декорирована путем чеканной техники. На чаше из Чилека танцовщицы стоят под арками в рост. Фигура дана анфас, голова повернута в профиль. Менее удачно изображены вельможа - черты его стерты и нивелированы, как на монетах,—а также пухлые ангелы-хранители (фраваши или эроты?), помещенные в тимпанах килеввдных ярок. Общее же, декоративное решение: Форма чаши разбивка ее внешней поверхности на аркады, колонки, увенчанныйе парными индийскими быками- зебу, удалась и отличается большим вкусом. Иконография изображений на обеих чашах эфталитская, выработанная в Средней Азии не без влияния сасаиндского Ирана и Индии.

На блюде из Чилека запечатлен эфталитский идеал красоты, что подтверждается монетами эфталитов: на них те же тяжеловесные и укрупненные формы.

На основании этой чаши, так­же как и на предыдущей, помещено изображение бюста безбородого мужчины, обращенного влево, в овальной шапке на голове и с лотосом в руке. Именно на основании схожести этого изображения с профилями эфталитских правителей на монетах, чаша была определена как эфталитская.²³⁰ По мнению Г.А. Пугаченковой, эта чаша восходит к пенджабской школе и имеет отношение к бактрийской.

Термином «эфталитская терракота» обозначают небольшую группу терракот датируемых V-VII вв. и найденных на территории Чаганиана. Эти терракотовые статуэтки изображают персонажа, предположительно бодхисатву с головным убором в виде венца увенчанным тремя полумесяцами. Такие полумесяцы встречаются также на керамических плитках, найденных в буддийском храме в Мерве, где изображен бодхисатва с аналогичным головным убором, и в буддийских росписях Бамиана, Какрака в Афганистане.²³¹ Керамика начального периода раннего средневековья декорировалась фигурным лощением по ангобу, антропоморфными и зооморфными налепами. Для декора использовались также волнистые и прямые линии или их комбинации, штампованный орнамент. В Вахшской долине был найден антропоморфный налеп от керамического сосуда в виде мужской головы с короной, на которой присутвуют символы солнца и луны. Этот налеп относят к эфгалитским произведениям, так как эфталитские цари имели на своих коронах эмблемы луны и солнца. В дальнейшем, в керамике исчезает фигурное лощение, штампованный орнамент, изменяется ее облик. Основным средством декора стали прямые концентрические линии, сочетающиеся с волнистыми. Применялась роспись ангобом.²³² Керамика Хорезма VI-VIII вв., отличалась от посуды первых веков н.э. новыми технологическими признаками, светлый ангоб начал использоваться вместо красного, вышло из употребления лощение, начинает отсутствовать роспись. Изменилась также форма многих типов сосудов. В малом количестве изготовлялись чаши и миски, прекратилось изготовление кубков, широко распространились лепные одноручные горшки.²³³ Полагают, что в формировании афригидской керамики и архитектуры немалую роль играли хионито -эфталитские элементы.²³⁴ Сосуды этого периода из Мерва изготовлялись из хорошо подготовленной глины, с равномерным обжигом и с серыми и кремовымы цветами.²³⁵

В.М. Массон описывая керамику Дехистана, входившего согласно ему в состав эфталитского государства, отмечает, что она была в основном красноглиняная, хотя встречались изделия и светло-желтого цвета. Сосуды были представлены крупными кувшинами с высоким прямым носом с одной ручкой. На плечиках имелся гребенчатый орнамент. Были также чашкообразные сосуды с невысокой шейкой, пиалы с плоским дном, бутылообразные сосуды с узким горлом, сделанные от руки шарообразные с плоским дном котлы с ручками.²³⁶