Курмангазы Сагырбаев родился в 1806 г., умер в 1879 г

Одним из наиболее ярких произведений Курмангазы является кюй «Кишкентай». По мнению учеников и последователей великого кюйши, этот кюй посвящен восстанию Исатая Тайманова.

На какие бы темы ни создавал кюи Курмангазы, они несли в себе всю гамму человеческих чувств - любовь, нежность, доброту, сострадание. У него был собственный своеобразный исполнительский стиль, своя народная домбровая школа.

Жизнь Курмангазы была богата событиями. Он был очевидцем народного восстания казахов Букеевской орды (1836-1837 гг.) под руководством И. Тайманова и М. Утемисова. Пламенные песни Махамбета и бунтарские кюи Курмангазы неслись тогда по степи и зажигали сердца людей. За бунтарские взгляды и неподчинение властям Курмангазы подвергался преследованиям и арестам и он был вынужден подолгу жить вдали от родных мест.

Курмангазы был знаком с представителями русской прогрессивной культуры - филологами, историками, этнографами, которые собирали материал о казахской музыке, музыкантах и народных инструментах. Кюй «Лаушкен» Курмангазы посвятил русскому другу поэту Н. Савичеву, который помог ему в трудные минуты жизни. Его дружеские чувства отражены также в кюях «Машина», «Перовский марш» и других.

Вершиной творчества Курмангазы является кюй «Сары-Арка», наполненный светлой тональностью, рисующий картину бескрайних просторов казахской степи. Особые приемы игры Курмангазы, во многом развивающие музыкальную технику того времени, бережно восприняли и разработали его ученики и последователи. Среди них были Махамбет Утемисов, Майен, Кокбала, Дина Нурпеисова, Ергали Ещанов и другие.

Хранителями традиций народной домбровой школы Курмангазы явились последующие поколения кюйши, донесшие до нашего времени богатое наследие выдающегося народного композитора.

Казахский народ богат песнями и кюями. Русский этнограф и путешественник Потанин говорил, что у казахов сколько цветов, столько песен и кюев.

До Октябрьской революции наш народ мечтал о свободе, о счастье, о мирном, созидательном труде. Эту мечту он воплотил в песнях. Он гордился своими сыновьями и дочерьми, творцами музыкальных произведений о борьбе за будущее, за счастливую жизнь.

Одно из первых и наиболее почетных мест среди творцов казахской домбровой музыки XIX века по праву принадлежит гениальному народному композитору-кюйши Курмангазы Сагырбаеву. Он является одним из основоположников народной музыкальной классики, представленной многочисленными домбровыми кюями – своеобразными инструментальными поэмами реалистического художественного содержания.

Курмангазы родился в 1818 году в урочище Жидели Внутренней (Букеевской) орды (ныне Западно-Казахстанская область). Следует отметить, что вопрос дат жизни Курмангазы до сих пор остается открытым. Как свидетельствуют Дина Нурпеисова и другие ученики и последователи Курмангазы, он жил в 1818-1889 годах, и достоверность надписи на надгробном камне (1806-1879) подвергается серьезным сомнениям.

Музыкальные способности Курмангазы унаследовал от своей матери Алки, в роду которой были одаренные акыны, оленши и кюйши. Самым ярким впечатлением детства, повлиявшим на всю его будущую судьбу, был приезд в аул знаменитого во всей Букеевской орде народного музыканта Узака, которого Курмангазы по праву считал своим учителем.

В восемнадцатилетнем возрасте Курмангазы, вопреки воле своего отца Сагырбая, твердо решил стать профессионалом, покинул родной аул и начал жизнь странствующего музыканта. Разъезжая по необъятной степи, встречаясь с множеством людей, играя им кюи седой старины и пьесы современных народных музыкантов, показывая свое виртуозное исполнительское мастерство, Курмангазы завоевывает признание, приобретает популярность в народе. Знакомство с другими музыкантами расширяет репертуар молодого домбриста. Обладая отличной музыкальной памятью, он успешно усваивает творческое наследие известных народных кюйши и начинает пробовать свои силы в искусстве сочинения инструментальных пьес.

Несмотря на то, что первые произведения были традиционны и просты, они отличались самобытностью почерка, естественностью и свободой интонационно-тематического развития, нередко совершенством формы. О ранней зрелости художника свидетельствуют кюи, принесшие популярность и известность композитору – «Бас Акжелен», «Узак Акжелен», созданные в жанре акжелен, и кюй «Балбырауын», один из шедевров Курмангазы.

Кюй «Балбырауын» («Медовый настрой») по содержанию не связан с каким-либо историческим событием или сюжетом, следовательно, не имеет однозначной программы. Вся пьеса, от начала до конца, звучит на одном дыхании в стремительном взволнованном движении. Художественная изобразительность музыки этого произведения органически слита с танцевальной природой тематизма, вызывая достаточно определенные ассоциации с картинами веселья и игр аульной молодежи.

Возмужание Курмангазы, формирование его мировоззрения, гражданских позиций происходило в то время, когда в казахской степи с особой остротой выявились социальные противоречия. Нарождающиеся капиталистические производственные отношения сочетались с пережитками патриархально-родового быта. Жестокое притеснение народных масс феодально-байской верхушкой усугублялось колониальной политикой Российской империи. Все это доводило народ до отчаяния, до открытых выступлений в защиту своих человеческих прав. Так, в середине 30-х годов XIX века вспыхнуло и разлилось, как пожарище, по всей Прикаспийской степи мощное народное восстание под предводительством Исатая Тайманова и Махамбета Утемисова. Несмотря на то, что восстание было жестоко подавлено, его отзвуки еще долго были слышны в различных уголках казахской степи. Эти исторические события оказали огромное влияние на всю духовную и культурную жизнь казахского народа.

Курмангазы – представитель неимущего класса – на себе испытал все тяготы батрацкой жизни. Гневным откликом на события тех лет зазвучал его кюй «Кишкентай». Это своеобразный музыкальный памятник, повествующий о реальных событиях истории казахского народа. Об этом свидетельствуют и народные предания, об этом же убедительно повествует сама музыка. Исполнение кюя «Кишкентай» в практике народных музыкантов предварялось своеобразным эпиграфом, раскрывающим программное содержание произведения: «Исатай и Махамбет, разве вы умерли? – Нет!»

Отличительной чертой гениального произведения Курмангазы является необычность его композиционного и драматургического решений. В музыке находят воплощение и героические образы предводителей народного восстания, и глубокая скорбь, вызванная их утратой, и страстный призыв к борьбе, вера в светлое будущее. Столь многосоставный художественный образ рождается в процессе поэтапного раскрытия отдельных его сторон. Чередование медленных, сдержанно-суровых разделов и разделов, наполненных большим зарядом энергии, как бы выливающихся в активное действие, создает контрастно-составную композицию целого. Кюй «Кишкентай», несмотря на всю необычность, непохожесть на известную до него казахскую инструментальную музыку, поражает слушателей глубокой эпичностью, истинно народным характером художественных образов. Эпический тон повествования создается уже в начальных тактах пьесы, напоминая своеобразное вступление, каким обычно казахские сказители-жырши предваряли свои легенды.

Все последующее музыкальное повествование в кюе «Кишкентай» идет по пути напряженного развития – от выражения чувства глубокой печали к героическому воодушевлению.

Однако образно-эмоциональное состояние суровой скорби остается господствующим в кюе, в связи с чем и сама тема борьбы приобретает в произведении трагическую окраску.

В это же время своеобразным откликом на волнующие события в жизни народа рождается знаменитый кюй Курмангазы «Адай». Воинственный, мятежный дух древнего казахского рода Адай запечатлен композитором в музыкальной картине неудержимой, стремительной скачки. Стоит отметить, что героический тонус устанавливается буквально в первых тактов, а весь кюй насыщен пафосом борьбы, мужественностью и героическим жизнеутверждением.

Столь «бунтарские» произведения возбуждали умы и сердца народных масс и представляли серьезную помеху в установлении «порядка». Предъявив Курмангазы ложное обвинение в конокрадстве, власти намеревались сослать демократически настроенного народного музыканта подальше от родных степей. 25 сентября 1857 года кюйши был арестован и заключен в тюремный каземат при бывшей ханской ставке. Началось судебное преследование народного композитора, сильно повлиявшее на его судьбу и наложившее глубокий отпечаток на его творчество. За неимением улик судебное дело затягивалось, но Курмангазы не стал дожидаться, когда распорядятся его судьбой, и ночью, распилив решетку, бежал из тюрьмы.

О драматически насыщенных моментах побега намного ярче и образнее архивных документов тюремной администрации повествует сам Курмангазы в кюях «Ертен кетем» («Завтра ухожу»), «Турмеден кашкан» («Побег из тюрьмы»).

Глубоким психологизмом отличается кюй «Ксен ашкан». Начинается он сурово сдержанной темой мрачных дум. В процессе ее развития происходит просветление колорита, и в кульминационном разделе уже слышатся волевые, активные интонации. Однако завершается кюй возвращением в первоначальную образную сферу.

Оставаться в родных местах он уже более не мог – вновь скитания и разлука с близкими, с матерью.

Образ матери, замечательной женщины, не только передавшей сыну музыкальную одаренность своих предков, но и воспитавшую в нем лучшие черты характера – гордый, непреклонный нрав, веру в свои силы, - Курмангазы запечатлел и в кюе «Кайран шешем» («О, моя мать!»). Это произведение, по преданию, было создано еще в тюремных застенках под впечатлением свидания с матерью, вселившей твердость и стойкость в его смятенную душу. А.К. Жубанов, первый исследователь творчества кюйши, собравший большое количество устных преданий и легенд о Курмангазы, в которых раскрывается содержание домбровых пьес великого кюйши, писал об этом произведении: «Кюй «Кайран шешем» начинается мотивом глубокого раздумья, будто слышится голос человека, тоскующего по свободе. Затем, в свойственной ему волевой манере, Курмангазы внезапно меняет характер музыки – как будто прорвались темные тучи и засияло горячее солнце. Темп кюя ускоряется, движение становится стремительным и беспокойным. Может быть, это картина предполагаемого побега. Нет сомнения, что в кюе «Кайран шешем» Курмангазы стремился создать образ мужественной, стойкой в несчастьях женщины – Алки. Тяжелые раздумья пленника, тоскующего по воле, и светлая надежда на свободу, и уверенность в своих силах – вот внутренняя идея, заложенная в кюе «Кайран шешем» [1, с. 106].

Шедевром казахской домбровой музыки по праву считается еще один кюй этого периода – «Аман бол, шешем, аман бол!» («До свидания, мама, до свидания!»), выделяющийся не только яркостью программного содержания, но и оригинальной трактовкой традиционного жанра прощальной песни коштасу. По поводу создания этого произведения А.К. Жубанов отмечает следующее: «На этот раз Курмангазы с болью в сердце прощался со своей матерью. Алка стареет. Утомленная вечной тревогой за сына, она очень тяжело переживает предстоящую разлуку, но вспоминая слова матери о «плаксивом ребенке», Курмангазы прощается с ней бодрым кюем, который он назвал: «До свидания, мама, до свидания!» [1, с. 124].

Курмангазы-художник видел образное содержание своих сочинений в единстве с народом и природой, в их неразрывной связи. Одним из кульминационных достижений его творчества является кюй «Сарыарка», в котором профессиональное мастерство и зрелость знаменитого кюйши достигает высшего совершенства. Необычно, ранее никогда не встречавшимися в казахской домбровой музыке призывными фанфарными интонациями, открывается эпически развернутая музыкальная панорама кюя «Сарыарка».

Если кюй «Кишкентай» был наполнен энергией отчаянного протеста и суровой скорби народных масс, то в кюе «Сарыарка» вполне ощутимо активное боевое начало, выраженное ритмами лихой скачки, ликующего победного звучания, жизнеутверждающей силы неукротимого развития. Каждый раздел этого произведения является новым этапом единого звукового потока, доходящего до крайних пределов динамических и исполнительских возможностей двухструнной домбры.

В целом кюй «Сарыарка» воспринимается оптимистической песней, полной энергии и радостного возбуждения, неудержимо зовущей человека к преодолению всех препятствий на его пути.

Рядом с этой вдохновенной «песней домбры» стоит скорбно-задумчивый, словно замкнутый и скованный в одном настроении, кюй «Алатау» (название горы). На этот раз образы природы вызвали в сознании художника размышления о смысле жизни, о ее тяжелых невзгодах, что и нашло выражение в музыке не внешне изобразительного, а углубленного философски-сосредоточенного звучания.

После долгих лет разлуки с семьей и родными, после многолетних скитаний в чужих краях, возможно полагая, что годы изменили обстановку и отношение властей к бывшему арестанту, Курмангазы возвратился в родные места. 1 марта 1864 года он снова был арестован и заключен в тюрьму, вначале при ставке, а с 23 мая 1866 года – в Уральском городском остроге. Однако, согласно новому судебному уставу, он уже не мог быть подвергнут дальнейшему тюремному заключению и вскоре был освобожден.

Тягостные переживания второго ареста, мучительный переезд в уральскую тюрьму и томительное ожидание освобождения нашли отражение в ряде кюев программного содержания: «Пабеске» («Повестка»), «Арба соккан» («Тряска телеги»), «Бозшолак» («Сивый-куцый») и многие другие.

Находясь в уральской тюрьме, Курмангазы познакомился с русским рабочим Лавочкиным, которому посвятил кюй, своеобразно преломляющий интонации русской музыки. Вслед за кюем «Лаушкен», в разные годы зрелого творчества, кюйши неоднократно использовал в своих произведениях элементы новой для него русской музыки («Перовский марш»). Кюй «Машина», который можно назвать «урбанистическим» произведением, родился под ярким впечатлением шумной жизни большого города. А.К. Жубанов отмечает, что сама «композиция кюя, ритм и характер его исполнения свидетельствуют, что Курмангазы создал это произведение под сильным влиянием русской музыки» [2, с. 262].

Трудно переоценить значение Курмангазы в развитии казахской музыки, его плодотворное влияние на последующее поколение музыкантов-добристов. Его музыкальное наследие, как и стихи Абая, стали неотъемлемой частью национальной культуры возрождённого казахского народа.

Немало сделано нашими современниками, чтобы восстановить огромное творческое наследство непревзойдённого казахского музыканта и композитора Курмангазы. Кто мог до революции мечтать, что сын бедняка-кочевника Сагырбая приобретёт такую же известность, как Чайковский, Римский-Корсаков, Бетховен.

При содействии одного из выдающихся представителей русской музыкальной науки – Александра Викторовича Затаевича, в Казахстане с 1930 года начались работы по выявлению богатства казахской народной музыкальной культуры. Первые записи кюев Курмангазы были опубликованы в 1931 году А. В. Затаевичем в его сборнике «500 казахских песен и кюев». Он записал кюи: «Серпер» («Порыв»), «Ксен ашкан» («Снятие кандалов»), «Аксак киик» («Хромая сайга») и другие произведения композитора. В своих комментариях Затаевич писал, что Курмангазы был выдающимся виртуозом, проводившим всю свою жизнь в странствиях, разъезжая верхом с домброй за плечами и прославился как автор многих прекрасных кюев.

Сведения о Курмангазы и записи его произведений, содержащиеся в сборнике Затаевича, дополнены ныне воспоминаниями его непосредственных учеников, дошедших до нас, а также через домбристов-последователей композитора.

Среди учеников и продолжателей творческой и исполнительной деятельности Курмангазы кроме Дины Нурпеисовой немало было и других учеников, как например, Ергали Ещанов, Мендыгали Сулейменов, Мамек, Кокбала и другие. Они передали молодому поколению множество кюев своего учителя.

Много кюев было записано также от последователей Курмангазы третьего и четвёртого поколения. Уахапа Кабигожина, Кали Жантлеуова, Гильмана Хайрушева, Габдульмана Матова, Лукпана Мухитова, Науши Букейханова и многих других народных домбристов, которые свято хранили его наследие даже в трудных условиях феодально-байского гнёта.

Имя Курмангазы стало настолько популярным, что его знают на огромной территории от Астрахани до Туркестана. Нередко встречаются в этих местах люди, не имеющие никакого отношения к домбре, которые всё же могут рассказать какой-либо эпизод из жизни Курмангазы или историю одного из его кюев.

Для пропаганды творчества великого домбриста Курмангазы, в 1933 году в Алма-Ате был создан первый в истории казахского народа небольшой домбровый оркестр. В его состав вошли несколько студентов музыкально-драматического техникума и замечательные мастера и знатоки народного музыкального творчества: домбристы – Лукпан Мухитов, Кали Жантлеуов, Уахап Кабигожин, Науша Букейханов, Габдильман Матов, которые и составили основное творческое ядро первого казахского национального оркестра. Дирижёром и художественным руководителем был назначен Ахмет Жубанов.

Репертуар оркестра состоял из популярных кюев – это «Серпер», «Адай», «Кобик шашкан», «Акбай», «Сарыарка», обладающие большой силой эмоционального воздействия. Кроме произведений Курмангазы в репертуаре были кюи «Кос алка», «Кыз Акжелен» композитора Даулеткерея, народные песни «Толкын», «Кызыл бидай».

Оркестр положил начало широкой пропаганде музыки великого композитора Курмангазы. Коллектив артистов стремился к тому, чтобы освоить кюи и передавать их верно и правдиво.

В первые годы своего существования оркестр выезжал в концертную поездку по областям Казахстана, побывал на свинцовом заводе Чимкента, у шахтёров Ачисая, нефтяников Гурьева, у рыбаков Каспия и в других областных и районных центрах республики.

В последующие годы оркестр с успехом выступал на двух декадах казахского искусства и литературы в Москве. В мае 1936 года на заключительном концерте в Большом театре Союза ССР, в присутствии руководителей партии и правительства оркестр под управлением Ахмета Жубанова исполнил кюи Курмангазы: «Сарыарка», «Адай», «Серпер», «Балбрауын». Москвичи не могли без волнения и восхищения слушать эти произведения народного композитора.

Жизнь и творчество Курмангазы настолько интересны и многогранны, что, став для казахского народа символом мужественного борца за чаяния народа, образ его превратился в народную легенду – певца казахской степи. Именно такой образ Курмангазы спустя много лет возникнет на сцене Академического театра оперы и балета имени Абая в опере «Курмангазы». Идея создания оперы задумана Ахметом Жубановым, всю жизнь работавшим над исследованием жизни и творчества великого композитора. На протяжении всей своей жизни академик, композитор А.К. Жубанов собирал материалы о жизни и творчестве Курмангазы, на основе которых написал ряд фундаментальных работ о гениальном народном композиторе-кюйши. Мечта о создании оперы, посвященной Курмангазы, первоначально воплотилась в радиооперу. Ахмет Жубанов думал, что первое либретто о Курмангазы будет написано великим Мухтаром Омархановичем Ауэзовым, но смерть помешала его замыслу.

Образ великого композитора – кюйши запечатлен в изобразительном искусстве Казахстана, достигшем высокого расцвета во всех жанрах. К образу и теме Курмангазы обращались несколько известных художников Казахстана. Одним из первых таких художников является Аубакир Исмаилов. Талант Исмаилова многогранен, он художник, работающий в жанре живописи, акварели, графики. В историю искусства Казахстана Исмаилов вошел как первый режиссер, актер театра, балетмейстер и танцор, собиратель музыкального и танцевального фольклора и даже как киноактер. Как этнограф, Исмаилов вместе с А. Жубановым и Х. Ергалиевым много ездит по степям Казахстана, собирает песни Курмангазы, изучает хореографию, делает многочисленные зарисовки танцев, особенности костюмов и т.д. Что касается истории, то Аубакир Исмаилов на протяжении всей своей жизни писал жанровые сцены из жизни выдающихся личностей прошлого, в частности Курмангазы, Абая, Шевченко, Жамбула и т.д.

Казахи чтут память Курмангазы. Его именем названы многие улицы, консерватории. Как дань памяти великому гению его имя носят Казахский государственный академический оркестр, Алматинская государственная консерватория, детские музыкальные школы, конкурсы молодых исполнителей. В городе Алматы, который по праву считается культурной столицей Казахстана, память великого композитора давно увековечена разными способами. 18 апреля 2012 года состоялось торжественное открытие памятника Курмангазы в Алматы. Также в Алматы есть улица имени Курмангазы. В городе Атырау памятник кюйши был открыт 4 июля 2000 года. В декабре 2008 года в Астрахани был установлен бронзовый конный памятник Курмангазы. Он представляет собой скульптуру лошади, на которой сидит Курмангазы с домброй.

Музыка с незапамятных времён сопровождает жизнь казахского народа. Его труд, бытовой уклад, его многовековая история нашли яркое отражение в музыке.

Казахская музыка богата, красочна и самобытна. Она понятна и Западу, и Востоку.

Известный французский писатель и музыковед Ромен Роллан, познакомившись со сборником казахской музыки, писал составителю его Александру Затаевичу: «Я был поражён, как вы… этим цветением прекрасных и здоровых мелодий, которые украшают степь. Я был удивлён тем, что они мне не показались чуждыми. Я чувствую их родственными нашему музыкальному фольклору Европы…» [4, с. 129].

В истории каждого народа есть имена, одно упоминание о которых рождает у человека необъяснимый трепет сердца, светлые чувства, полёт мысли к возвышенному. Таково имя классика казахской музыкальной культуры, композитора-самородка, человека-бунтаря Курмангазы Сагырбаева.

Мы не только слушаем, затаив дыхание, его прекрасные кюи, но мы горячо и страстно любим его самого. Наша привязанность и любовь к нему – это что-то совершенно особенное. Отчего это? Не от того ли, что он вышел из самой гущи народа, что, родившись в семье бедняка-пастуха Сагырбая, всю жизнь презирал богатство и всегда шёл наперекор трудностям, предпочитая кочевой образ жизни бедняка-бунтаря.

Творчество Курмангазы составляет целую эпоху в развитии казахской национальной музыки. Оно, как ни у кого из казахских композиторов прошлого века, оплодотворено общественным содержанием, насыщено мотивами борьбы за свободу, борьбы за торжество справедливости и добра. Произведения его ещё при жизни получили признание народа. Его вдохновенные кюи были подхвачены талантливыми учениками Диной Нурпеисовой, Ергалием Ещановым, Кокбалой и другими и распространялись во все концы Казахстана. Народ сохранил в своей памяти все творения гениального музыканта и донёс их до наших дней. Курмангазы оставил нам в наследство большое количество прекрасных кюев.

1. 
   Жубанов А.К. Курмангазы. Алма-Ата, 1936. – 207 с.
   
2. 
   Жубанов А.К. Струны столетий. Алма-Ата, 1958. – 394 с.
   
3. 
   Губанов Л.Г. Курмангазы Сагырбаев. Алма-Ата, 1978 . - 368 с.
   
4. 
   Затаевич А.В. 500 казахских песен и кюев: переиздание 1931 года: с предисловием и 403 примечаниями автора / Затаевич А. - Алматы: Дайк-Пресс, 2002. – 413 с.