В борьбе с Деникиным, белополяками и Врангелем

Белогвардейская армия Деникина во второй половине 1919 года захватила юг России, угрожала Москве. Генерал Юденич дважды про­рывался на подступы к Петрограду. В эти дни Советская Республика была превращена в единый военный лагерь, подчинив все силы не­посредственно задачам обороны.

В апреле 1920 года против Советской России начала войну во­оруженная империалистами Польша. В начале июля из Крыма на Дон­басс двинулись контрреволюционные войск барона Врангеля.

В губернии создавались комитеты помощи Западному фронту, проводили митинги, лекции, сбор продовольствия и денежных средств. Была вновь объявлена мобилизация коммунистов и комсомольцев, чле­нов профсоюзов, открыта запись добровольцев. Только с 27 мая по 23 июня на Западный фронт записалось 659 мужчин и 100 женщин в Самаре и около 500 человек в уездах. Героически сражалась на Западном фронте и прославленная 25-я Чапаевская дивизия под ко­мандованием И.С.Кутякова.

Навечно в памяти народа останется величайший героизм, кото­рый проявили рабочие и крестьяне в годы интервенции и граждан­ской войны, отстаивая молодую республику. Немало героических поступков совершено солдатами, казаками, офицерами "белых" армий, отстаивавших идеалы ушедшей в историю "старой России".
Крестьянские выступления.

Российские революции и войны (русско-японская, первая миро­вая, гражданская) начала XX века нанесли огромный ущерб крестьян­ству всех регионов. В период гражданской войны оно оказывалось заложникам: то одной, то другой стороны, вынуждено было участ­вовать в мобилизационном процессе, поставляя солдат воюющим сторонам, выполнять многочисленные повинности, связанные с их нуждами. Крестьянство за короткий период испытало на себе все особенности царской, столыпинской аграрной политики, обещания Временного правительства и аграрной политики КОМУЧа, Колчака и советской власти.

В 1917 г. крестьяне, выступая за землю и волю, стремились разрушить сложившиеся в деревне отношения и конфисковать земель­ную собственность дворян, купцов, мещан, хуторян и отрубников. Весной 1918 г. обострение противоречий в деревне было вызвано реализацией декрета "О земле", который законодательно закрепил уничтожение в деревне частной земельной собственности. Однако из-за ликвидации крупных экономий и товарных крестьянских хозяйств сельскому хозяйству был нанесен непоправимый ущерб, а продоволь­ственный кризис в стране еще более углублялся.

11 января 1919 г. был издан декрет, вводивший продовольствен­ную разверстку, которая на практике означала реализацию политики военного коммунизма. Декрет утверждал право государства на на­сильственное изъятие всех излишков крестьянского хлеба. Эта по­литика государства вызвала сопротивление крестьянства многих губерний. Часть выступлений переросла в восстание.

Широкий размах приобрела "чапанная война" в Среднем Поволжье. Свое наименование она получила от названия крестьянской верхней одежды "чапана" (кафтан, поддевка). Движение охватило обширную территорию Симбирской, Самарской, Казанской губерний. В ней участ­вовали все слои многонационального поволжского крестьянства. Это было вызвано обострением противоречий между властью и крестьян­ством в целом в связи с введением продразверстки.

Поводом для начала "чапанной войны" послужила активизация деятельности продотрядов в связи с введением хлебной монополии. Восстание началось в с.Новодевичье Симбирской губернии. Его под­держали окрестные села. Был создан штаб крестьянской армии, рассылались воззвания, направлялись агитаторы. Повстанческая армия заняла 7 марта г.Ставрополь без боя. Восставшие выступали за советы без коммунистов, требовали участия в советах всех крестьян независимо от имущественного положения, свободной тор­говли. Восстание сопровождалось разгоном комитетов бедноты, самосудами, убийствами сторонников советской власти, поджогами и т.д.

Для борьбы с крестьянским восстанием в Сызрани был создан чрезвычайный орган – военно-революционный комитет, получивший всю полноту власти. Затем были созданы губернский военно-револю­ционный комитет и революционный полевой штаб "для подавления кулацкого мятежа в Ставропольском районе".

В подавлении восстания использовались регулярные части Красной Армии. 13 марта Ставрополь был взят. Часть руководителей была расстреляна. Удалось бежать руководителю повстанцев А.Долинину, который позднее под фамилией Шабанов воевал против поляков.

Подавлены были и восстания крестьян в Кинель-Черкассах, Сергиевске, Кротовке.

Большевики оправдывали свою жестокость суровой необходимостью. 10 апреля 1919 г. Самарский губисполком принял постановление № 19, в котором предписывалось привлекать "к ответственности агентов советской власти, которые нередко ведут по отношению к населению позорным для советской власти образом". В апреле же 1919 г. было объявлено об освобождении крестьян-середняков от взыскания чрез­вычайного и натурального налога с урожая 1918 г.

Недовольство социальной политикой советской власти стало причиной и восстания "Черного Орла" или "вилочного восстания". И повстанцы и каратели не щадили друг друга. Расстреливали пленных.

31 июля 1920 г. в Самарской губернии вспыхнуло восстание в Бузулукском уезде под руководством начальника 9-й кавалерийской дивизии А.В.Сапожкова. "Цель восставших – писал А.В.Сапожков в приказе, – объединить все беднейшее рабоче-крестьянское насе­ление в одной идее, сломив слишком обуржуазившихся некоторых от­ветственных членов коммунистической партии под лозунгом: "Вся власть Советов действительно по программе партии большевиков на основе Конституции".

6 сентября 1920 г. повстанцы были разбиты уже в районе Хан­ской ставки Астраханской губернии. А.В.Сапожков был убит в бою.

Затем был разбит повстанческий отряд Вакулина-Попова, прор­вавшийся из Донской области в Самаро-Саратовское Поволжье.

Крестьяне пытались спасти свои семьи от разорения, нищеты и голода. Повстанцы обычно требовали отстранить от власти анти­народные силы, и обеспечить действительно народное представитель­ство в Советах.
3. Культурная жизнь
Даже в тяжелейших условиях гражданской войны велось культурное строительство. Важнейшей задачей была ликвидация безграмотности. Первым губернским комиссаром просвещения стал педагог Владимир Аркадьевич Тронин.

После освобождения Самары кампания по ликвидации неграмот­ности была развернута по всей губернии, расширялась школьная сеть для детей. В школы был открыт широкий доступ рабочей и крестьянской молодежи. Большая забота проявлялась о распростра­нении образования среди национальных меньшинств.

Важную роль в распространении знаний и культуры в деревнях играли избы-читальни, клубы, народные дома, библиотеки. Эти оча­ги культуры к концу 1920 года имелись почти в каждом селе, в каждой деревне. При них возникали драматические, политико-просветительные кружки, которые расширяли кругозор жителей села, вовлекали в переустройство села, знакомили их с искусством. Продолжал работу Самарский университет (1918-1927 гг.)

В университете развернулась большая научно-исследовательская ра­бота студентов и преподавателей, возникли общества истории, ар­хеологии, этнографии, литературы, геологии и т.д. В те годы это было единственное высшее учебное заведение в губернии, здесь ве­лась подготовка математиков, историков, филологов, врачей, агро­номов, преподавателей школ.

Американский писатель-публицист, друг советской России Аль­берт Рис Вильяме, свидетель и участник Октябрьских событий, в своей книге "Сквозь русскую революцию" в 1921 году писал о виденном в первые месяцы Советской власти: "Повсюду открыва­лись школы – во дворцах, в казармах, на заводах и фабриках... В эти школы стремились миллионы детей и даже некоторые сорока- и шестидесятилетние люди. Целая страна принялась учиться читать и писать. Рядом с революционными прокламациями и оперными афи­шами на стенах и заборах появились листовки с описанием жизни великих людей, плакаты о здоровье, искусстве и науке. Перед массами распахнулись ранее закрытые для них двери в храм куль­туры. Крестьяне и рабочие заполняли музеи и картинные галереи".

Очень много делалось для охрани культурного наследия прош­лого. 10 октября 1918 года, то есть на третий день после освобождения Самары от белогвардейцев, губревком издал приказ об охране культурных, научных и художественных ценностей и пред­метов старины. При отделе народного образования была учреждена Коллегия по охране и использованию в просветительной работе культурно-исторических ценностей, в том числе библиотек, произ­ведений искусства и старины, оставленных бежавшей с белыми бур­жуазией. Коллегию возглавил известный ученый В.Н.Перетц.

К 1920 г. в губернии работали 445 изб-читален и 410 биб­лиотек. Читателей в них было 152 тыс. человек, т.е. в пять раз больше, чем до революции.
Вопросы и задания

1. Каковы причины периодических политических кризисов Временного Правительства и его органов в провинции?

2. Как происходило установление советской власти в Самарской губернии?

3. Каковы были цели и реальная политика Комитета членов Учреди­тельного собрания?

4. Почему КОМУЧ потерпел поражение?

5. Когда был образован Самарский государственный университет?

6. Расскажите о событиях гражданской войны на территории Самар­ской области.

7. Как вы думаете, почему не смогли реализоваться альтернативы большевистской власти в лице "социалистической коалиции" и "белого движения"?

1. В борьбе с голодом и разрухой.

2. Экономика края во второй половине 20-х гг. XX века.

3. Народное образование и культурная жизнь.

– Годы и события. Хроника (К 150-летию Самарской губернии. Т.II. 1921-2000. – Самара, 2000.

– История индустриализации Среднего Поволжья (1926-1941 гг.). Документы и материалы. – Куйбышев, 1974.

– История Самарского края с древнейших времен до наших дней. XX век (1918-1998). – М., 2000.

– Имена. Штрихи к портретам. 150-летию Самарской губернии посвя­щается. – Самара, 2000.

– Лившиц А.Э. Деятельность партийных организаций Поволжья по осуществлению ленинских принципов НЭПА в годы восстановитель­ного периода. – Саратов, 1973.

– Самара. Культура провинции. Под ред. проф. В.П.Скобелева. -Самара, 1995.

– Самарское Поволжье в XX веке. Сборник материалов и документов. Колл. авторов. Ред: Кабытова Н.Н., Храмков Л.В. – Самара, 2000.

– Самарский край в контексте Российской истории. Сборник статей. Самара. 2001.

– Самарская летопись. Очерки истории Самарского края с древ­нейших времен до наших дней. Книга третья. Самарский край в XX веке (1918-1996). – Самара, 1997.

– 150 лет Самарской губернии (Цифры и факты). Статистический сборник. – Самара, 2000.
1. В условиях новой экономической политики
В истории Самарского края особое место принадлежит 20-м гг. XX века. С начала 1922 г. главным в жизни страны и нашего края стали задачи мирного строительства. Специфика этих лет состояла в многообразии форм социально-экономического разви­тия, в остроте политической борьбы, потребовавших отмены поли­тики "военного коммунизма", выработки и внедрения новой эконо­мической политики (НЭП).

После окончания гражданской войны страна столкнулась с глубоким экономическим и политическим кризисом. В результате почти семи лет войны Россия потеряла более четверти своих на­циональных богатств. Объем валовой продукции уменьшился в 7 раз. В 1920 году объем перевозок железных дорог составил 20% по отношению к довоенному. Товарность сельского хозяйства упала в 2,5 раза. Произошло резкое падение жизненного уровня и условий труда многих слоев населения.

Первая мировая война, иностранная интервенция и граждан­ская война нанесли громадный урон и хозяйству Самарской губер­нии. Свернулось производство на многих фабриках и заводах, резко сократилось число рабочих. Работало лишь две трети крупных предприятий, но и они давали только 12 процентов довоенного выпуска продукции. На крупнейшем в Самаре Трубочном заводе, где до Октябрьской революции числилось около 30 ты­сяч рабочих, в 1921 году осталось всего 500 человек. Большин­ство цехов стояло. Очень сильно пострадало сельское хозяйство. Валовой урожай зерновых уменьшился к 1920 году более чем в 7 раз по сравнению с 1913 годом, не хватало рабочих рук, тягло­вой силы, сельскохозяйственного инвентаря. В городах остро ощущался недостаток топлива и продовольствия. Бушевала эпиде­мия тифа.

Крестьянство больше не хотело мириться с продразверсткой. Многие районы страны, в том числе Поволжье, были охвачены крестьянскими волнениями и восстаниями. Начавшаяся демобили­зация армии привела к притоку в деревню людей, хорошо владею­щих оружием, но не находящих себе места в мирной жизни.

Начало 20-х годов XX века было тяжелейшим для жителей Самарской губернии.

В 1921 году голод охватил Поволжье и ряд других районов страны. Самым тяжелым он оказался в Самарском Заволжье Несмотря на семенные ссуды государства, яровой клин был засеян не полностью. Из-за страшной засухи в конце мая погибло 50% озимых хлебов, а в южной части губернии появилась саранча, которая уничтожила остатки урожая хлебов. В целом по губер­нии он составил ничтожную цифру – 2,7 млн пудов. Этого могло хватить на очень короткое время. Население стало убивать ра­бочий и молочный скот, покидать родимые места. В лесных уездах губернии целое лето полыхали гигантские пожары, горели и села. Вспыхнули эпидемии, в том числе холеры. К концу лета 1921 г. началась паника. Засуха, пожары, холера – все это подняло на ноги население губернии. По проселочным дорогам губернии, по водным и железнодорожным путям хлынула волна переселения.

С июля до ноябрь 1921 г. от голода и болезней умерли 14 700 человек. Тысячи детей остались без родителей, а на стан­ции Самара ежедневно подбирали и отправляли в больницы около 200 умирающих детей. Люди ели траву, березовый лист и шишки. Распространялись желудочные болезни. Катастрофически росли цены на хлеб. На 1 января 1922 г. в губернии голодало 86,1% населе­ния, т.е. вдвое более, чем в Саратовской и Симбирской губер­ниях. И это положение до осени не менялось.

В июне-июле 1921 г. правительством разрабатывалась система чрезвычайных мер, направленных на ликвидацию голода. Постанов­лениями ВЦИК был снят налог с посевных площадей Нижнего и Среднего Поволжья, созданы центральная и местные комиссии по­мощи голодающим. Председателем Центральной Комиссии помощи был назначен Председатель ВЦИК РСФСР М.И.Калинин (т.е. высшее должностное лицо в государстве), а председателем Самарской губернской комиссии (Губкомголод) – председатель губисполкома В.А.Антонов-Овсеенко.

Решающее значение для спасения голодающего Поволжья имел сбор продналога в тех районах страны, которые не пострадали от засухи, особенно в губерниях центральной России и Сибири. В Тульской губернии, например, откуда собранный хлеб шел в Са­марскую губернию, местными властями была проведена большая разъяснительная работа. Состоялось около 2 тыс. собраний и митингов, 230 беспартийных крестьянских конференций, большими тиражами издавались листовки, организовывались рейсы агитавтомобилей и агитпоездов. Крестьяне губернии полностью сдали про­довольственный налог. Большая работа по сбору продналога по­стоянно контролировалась правительством.

По решению IX съезда Советов из-за неурожая общая сумма продналога по стране была уменьшена наполовину. Но зато он был собран полностью. В сентябре Самарская губерния получила более 2 млн пудов зерна. Было засеяно 440 тыс. десятин. К весен­нему севу было получено почти 2,8 млн пудов семян, засеяно 850 тыс. десятин.

В это тяжелейшее для России время на помощь к ней пришли другие советские республики, международная общественность, вы­дающиеся деятели культуры, различные неправительственные орга­низации. Большую помощь оказала Украина. Население Киева, Харькова, Одессы и других крупных городов принимало детей из Поволжья. Тоже самое происходило в Белоруссии и других республиках.

С призывами о помощи голодающим выступали такие крупней­шие деятели мировой культуры и науки, как А.М.Горький, А.Франс, А.Барбюс, Мартин Андерсен Никое, Альберт Эйнштейн, Т.Драйзер. Они и сами вносили для этого немало средств. Анатоль Франс, например, отдал на эти цели Нобелевскую премию 1921 г., М.А. Нексе содержал на свои средства детский дом в Самаре. Разно­образная помощь приходила от рабочих, солдат, моряков . раз­личных стран. В организации международной, помощи голодающим активное участие принял известный норвежский полярный исследо­ватель Ф.Нансен. Он резко выступал против политических спеку­ляций в связи с голодом. Осенью 1921 г. Ф.Нансен совершил поездку в Самарскую губернию, где масштабы голода резко воз­росли. Вот что сообщал об этой поездке на IX Всероссийском съезде Советов председатель Самарского губисполкома В.А. Антонов-Овсеенко: "Его (Нансена) повезли недалеко от Самары в одну из волостей Дубовый Умет. Там более 1500 человек, опухших от голода. В селе Калывань умерло голодной смертью 423 чело­века. В Дубовом Умете умерло 145 человек за ноябрь месяц. Из 4000 лошадей осталось 125. Когда Нансен там побывал и через переводчика говорил с крестьянами, то женщины бросались ему в ноги, показывали своих истощенных детей и просили о помощи. И тогда заплакал этот человек, который не плакал перед лицом смертельных опасностей, который привык видеть смерть в глаза и не дрожать перед нею". Эта жуткая картина голода, увиденная в Самарской Губернии, навсегда врезалась в его память, она его потрясла. "Мне казалось, – говорил он, – что я-то уж знаю, ка­ково бороться с зимой, но тяжесть борьбы, идущей в Восточной России, превзошла все самые смелые предположения. Я заранее был готов увидеть страдания, смерть и человеческое горе. Но я и не предполагал, что увижу целые селения и даже провинции,где все только и живут в ожидании смерти – избавительницы. Я не был подготовлен к тому, что увижу мужчин и женщин, которые до­ведены голодом и страданиями до самых черных деяний (нередко были случаи, когда голодающие съедали не только кошек, собак и крыс, но и собственных детей). То, что мы видели, описать не­возможно... Пять недель прошло с тех пор, как я в приволжских степях видел обращенные ко мне огромные умоляющие глаза детей. Ради них и во имя милосердия обращаюсь я теперь к Вам, к об­щественности, а через Вас к правительствам. Давайте начнем действовать! Не то будет поздно!"

Призыв Нансена был услышан, и голодающему Поволжью была оказана широкомасштабная помощь. Ф.Нансен гордился тем, что Норвегия больше всех приложила усилий для борьбы с голодом в России. Норвежский комитет по борьбе с голодом собрал 875 444 крон, союз норвежских священников – 60 355 крон, студенты – 375 тыс. крон, норвежское правительство выделило 770 тыс. крон и представило кредит на 585 тыс. крон, государственные железные дороги сократили на 50% тарифы на перевозку продоволь­ствия, медикаментов и одежды. Был создан международный комитет рабочей помощи (Межрабпом), оказывали помощь общества Красного Креста некоторых стран и другие организации.

В обеспечении питания и детей, и больных взрослых приняла участие АРА (американская организация помощи). Всего продуктами питания снабжалось 768 тыс. детей, из них комитетами АРА – 273 тыс.

Русский народ, все россияне с глубокой благодарностью вспо­минают помощь американского народа.

Для оказания помощи голодающим была использована и такая исключительная мера, как изъятие церковных ценностей. 23 февра­ля 1922 г. по этому поводу был принят декрет ВЦИК. В церквах Самарской губернии было собрано более 170 пудов серебра, 3 фун­та золота, 328 бриллиантов, а также много других драгоценностей. Часть из них была реализована, и губерния получила весной 1922 г. за этот счет 32 вагона зерна. Это было спасением для тысяч людей.

Конфликт между государством и Православной церковью, не­смотря на неизбежную в тех условиях остроту, был разрешен. Пат­риарх Тихон и большинство православного епископата признали советскую власть. Как отмечает протоирей В.Цыпин, нэп создавал условия для построения правового государства, "в котором Пра­вославная церковь могла занять принадлежащее ей место." Этого, к сожалению, в тот период не произошло.

К концу 1922 г. губерния стала выбираться из тисков го­лода. Решающую роль в этом, как уже отмечалось, сыграла новая экономическая политика. Из 25 млн пудов семян для яровых посевов, выделенных по решению IX съезда Советов, самарские крестьяне получили до 10 мая 1922 г. более 2 млн пудов. Они делали все возможное и невозможное, чтобы провести весенний сев. В Бузулукском уезде, например, где весенний разлив рек уничтожил все переправы, все население вышло наводить новые. Не дожидаясь окончания работ, мешки с зерном переносили на руках. В 1922 г. валовый сбор хлеба в губернии составил 23782 тыс. пудов. Это означало ликвидацию голода. Покончено было, в основном, и с бандитизмом.

Последствия голода были тяжелыми. Сократились посевные пло­щади. Из 636 тыс. голов рабочего скота осталось 185 тыс., резко уменьшилось поголовье крупного рогатого скота, овец, свиней. Многие крестьяне, особенно бедняки, во время голода за бесценок продавали свои избы, инвентарь, надворные постройки.

Руководители губернии, местные советы энергично занимались ликвидацией последствий голода. Комиссия помощи голодающим бы­ла преобразована в комиссию по ликвидации последствий голода (Губпоследгол). Ее возглавил в конце 1922 г. новый председатель губисполкома Ф.И.Голощекин. Эта комиссия, губсоюз потребитель­ской кооперации и другие организации выделяли крестьянам креди­ты, за счет которых было закуплено 68 тыс. лошадей. К весне 1923 г. поголовье рабочего скота в губернии составило около 231 тыс. голов или 35% от уровня 1913 г. Но все-таки начиналось медленное восстановление хозяйства.

Важную роль в восстановлении сельского хозяйства играла на­логовая политика государства. Суть ее в годы нэпа заключалась в том, чтобы государственные органы руководствовались интере­сами поднятия сельского хозяйства, тщательно учитывали реальную платежную силу крестьянских хозяйств с учетом региональ­ных особенностей. В течение нескольких лет эта линия выдержива­лась достаточно твердо.

В 1923-1927 гг. в развитии торговли и кооперации в губер­нии были сделаны крупные шаги. В условиях "военного коммунизма" кооперация носила интегральный характер, т.е. все виды коопе­рации (потребительская, сельскохозяйственная, кустарно-промыс­ловая) были слиты. Преобладали распределительные функции. Те­перь начался процесс дифференциации кооперации и самостоятель­ного развития каждого из ее видов. Произошел переход к добро­вольному членству. С 1 октября 1923 по 1 октября 1925 г. число членов потребительской кооперации в городах возросло с 10 до 21 тыс. человек, а в сельской местности – с 42 до 87 тыс. Теперь люди вносили в кооперацию свои сбережения. Число членов коопе­рации непрерывно росло. Произошло объединение рабочей коопера­ции в городах с сельской потребкооперацией.

В течение 1922 г. в Самаре возникает сеть розничной тор­говли, в аренду частным лицам сдаются торговые помещения. В 1923 г. в руках частных торговцев оказывается более 90% роз­ничных торговых предприятий. Но затем происходит значительный рост кооперативной и государственной торговли. Возрождается роль Самары как крупнейшего торгового центра Поволжья и Рос­сии. В 1923-1925 гг. здесь развернули деятельность отделения трестов и синдикатов, в том числе Мосторга, Пензенского спичкотреста, Илецкого сольтреста и других. Возрождается также и хлеботорговля, в которой участвовали Средневолжское отделение госторга, хлебопродукт, губсоюз, госбанк, Средневолжский сель­хозбанк. Возросла роль банковских операций. Увеличилась доля зерна, идущего на экспорт. В самарских архивах хранятся доку­менты, подтверждающие, что цена за пуд самарской пшеницы была наивысшей на биржах Амстердама и Лондона.

В развитии торговли отражались серьезные противоречия, существовавшие в стране в годы нэпа. Начиная с 1923 года они проявились в виде "ножниц" в ценах на промышленную и сельско­хозяйственную продукцию. Из-за этого платежеспособность крестьян уменьшилась наполовину, а сельхозпродукция в городах не становилась дешевле. Здесь сказывались высокие накладные расходы всех видов торговли и слабость промышленности.

Осенью 1925 г. Поволжье, включая Самарскую губернию, за­няло третье место в стране по заготовкам хлеба после Северно­го Кавказа и Украины. Доля Поволжья в экспорте хлеба состави­ла 14,2%. По этому показателю оно заняло второе место после Северного Кавказа. Цены на хлебопродукты в 1924-1925 гг. и в последующие два года стабилизировались и приблизились к дово­енным. Они были даже несколько ниже (кроме пшеницы) цен в Центральном районе и на Украине.

Стабилизации хлебных цен способствовало снижение цен на металлоизделия, сельхозинвентарь, керосин, соль, мануфактуру, другие товары. Цены на керосин, например, за 1924-1925 гг. со­кратились в Самаре на 24% . Емкость крестьянского рынка возрос­ла. Резко увеличился спрос на потребительские товары. Приведен­ные данные показывают известную эффективность новой экономичес­кой политики в области сельского хозяйства. Однако обозначивша­яся проблема товарного голода могла быть решена лишь на базе продолжения начавшейся еще в конце XIX в. индустриализации страны.

В восстановлении сельского хозяйства и развитии торговли, как уже отмечалось, велика была роль кооперации. Наибольший успех ее деятельности в губернии приходится на 1925-1926 гг. В это время численность крестьянских дворов, входивших в раз­личные формы кооперации, достигла 187 тыс. из 382 тыс. дворов, насчитывавшихся в губернии.

Создавались семенные, животноводческие, машинные, кредит­ные товарищества, ТОЗы, сельхозартели. Губернский союз потре­бительской кооперации стал довольно сильной в экономическом отношении организацией. Он принимал участие в развитии сети школ, клубов. В Самаре регулярно выходил журнал "Сеятель прав­ды", содержащий полезную информацию для крестьян и целиком ориентированный на сельского читателя. Издавалась также газета "Деревня". В Самаре был открыт Дом крестьянина.

Конечно, урожайность зерновых к концу нэпа была ниже, чем в 1913 г. Урожай хлеба в 1925 г. составил 64,8 млн пудов. Все еще сказывались последствия засухи и голода. В то же вре­мя посевные площади почти сравнялись с довоенными. Вся посев­ная площадь Самарской губернии составляла в 1928 г. 2818 тыс. га (в 1913 г. 2950,0 тыс.га), посевная площадь зерновых – 2524,2 тыс.га (в 1913 г. 2950). Таким образом, была создана некоторая основа для подъема экономики губернии.

В течение 1921-1922 гг. государственные предприятия гу­бернии перешли на хозяйственный расчет. При этом шел процесс концентрации производства, совершенствовалась система оплаты труда. Летом 1921 г. на крупных предприятиях Самары было вве­дено коллективное снабжение. Фонд денежной и натуральной оп­латы устанавливался в зависимости от производственной програм­мы и производительности труда. Но это была очень несовершенная система, основанная на уравниловке в оплате труда. В конце 1921 – начале 1922 г. стала вводиться тарифная система опла­ты труда, учитывающая квалификацию работника. Концентрация производства сопровождалась жестким сокращением штатов. В же­лезнодорожных мастерских ст.Самара из 1400 рабочих осталось 150, на Трубочном заводе – всего 500 рабочих. В результате ре­организации из 347 государственных предприятий, подчиненных губсовнархозу (ГСНХ), в 1922 г. сохранилось только 125. На государственном снабжении и финансировании были только Трубоч­ный завод и некоторые другие крупные предприятия. Остальные объединялись в тресты или самостоятельно должны были покрывать свои расходы и зарабатывать прибыль.

С переходом к новой экономической политике государство стало проводить более гибкую линию по использованию частного капитала. На IV съезде совнархозов России в 1921 г. А.И.Рыков высказался в пользу разгосударствления ряда мелких и средних промышленных предприятий и передачи их отдельным обществам, кооперативам или отдельным лицам. Такой подход был очень ва­жен для губернии, так как большинство мелких предприятий без­действовали (около 80% мукомольных и почти 90% кожевенных). Период наибольшего развития аренды пришелся на 1922-1925 гг. В 1925 г. 48% мельниц в губернии находились в руках частных лиц. Доля частных предприятий в пищевой промышленности (1924 г.) составила 33%, в кожевенной – 19%, текстильной – 10%. Они по­лучили большое развитие и в сфере торговли.

Наиболее распространена была краткосрочная аренда (от трех до пяти лет). Исключение составляли крупные предприятия. По решению Самарского губэкономсовещания был сдан в аренду бывшему владельцу фон Вакано пивоваренный завод сроком на 12 лет. В начале 1923 г. было учреждено "Жигулевское акционер­ное общество пивоварения" с акционерным капиталом в 30 тыс. руб. Производство пива на заводе быстро росло. Он успешно конкурировал с государственными предприятиями, завозившими пиво в Самару. Это был пример удачной работы акционерного пред­приятия в стране.

Принятые в начале нэпа законы защищали права частных вла­дельцев на движимое имущество, находившееся в их собственнос­ти, давали им определенные юридические гарантии. Центральные и местные органы политической и государственной власти высту­пали за экономические методы регулирования частного капитала с помощью цен, налоговой политики, качества продукции. Посте­пенно увеличивается выпуск промышленной продукции. На фабрики и заводы возвращались кадровые рабочие. Так, на Трубочном за­воде число их возросло с 400 человек в конце 1922 года до 1150 человек в 1927 году. К октябрю 1925 г. на заводах и фабриках губернии работали уже почти 9 тысяч человек. Рождались пер­вые рабочие почины – за экономию, за рационализацию производ­ства. На Трубочном заводе отличились заведующий мастерской М.Н.Королев, слесари А.А.Рыженков, Н.И.Камянов, М.В.Чепурнов, токари А.С.Маков, М.П.Задорнов. Меньше чем за год рабочие за­вода внесли 447 рационализаторских предложений. Около 200 из них были внедрены в производство.

Восстановительный процесс в крае в основном закончился в 1926 году. Так, по электростанциям и производству одежды и обуви это произошло уже в 1922 году, а по легкой промышлен­ности – в 1923 году. Но в винокуренной, спичечной и металло-обрабатывающей промышленности процесс восстановления закончил­ся в 1927 и 1929 годах. Были организованы две крупные государ­ственные строительные организации – Средневолжское управление государственной строительной конторы – "Госстрой" и хозрасчет­ное предприятие "Губстрой". Кустари объединились в отраслевые артели, которых в конце 1925 года насчитывалось 121.

Значительным событием в Самаре было окончание в 1927 году строительства здания управления Самаро-Златоустовской железной дороги по проекту П.А.Щербачева. Построенное всего за два года, представительное, крупномасштабное, тщательно отделанное первое общественное здание Самары советского периода явилось примеча­тельным событием в архитектурной истории города..

Продукция фабрично-заводской промышленности в 1927 и 1928 гг. превысила плановые наметки. Производство зерна коле­балось на уровне чуть выше довоенного. Поголовье скота увели­чивалось примерно на 5% в год. Проводилось землеустройство. Возникали сельхозартели, товарищества, коммуны. Увеличивался тракторный парк в селе. В 1922 году в губернии было 39 тракторов, в 1924-1925 гг. их стало 440, в 1926 году их число увеличилось до 740.

Однако примерно с 1926 г. начался процесс вытеснения част­ников из промышленности и торговли. Наметился процесс свертыва­ния нэпа. К 1928 г. в руках частников в губернии осталось все­го 37 мельниц мощностью 90-200 тыс. пудов в год. Мощность госу­дарственных мельниц составляла от 500 до 1500 тыс. пудов. Ста­ло сокращаться число пищевых, кожевенных и других частных предприятий. Внесение чисто политических моментов, конечно, мешало развитию экономики. Борьба с частным предпринимательст­вом смешивалась с борьбой против рыночных методов ведения хо­зяйства вообще. А это подрывало материальную заинтересован­ность и в предприятиях государственной формы собственности.

В мае 1928 года создается Средне-Волжская область – круп­ный экономический район на базе Самарской, Оренбургской, Пен­зенской и Ульяновской губерний с центром в Самаре. В состав области вошел и Мордовский округ. На его базе позднее была создана автономная область и затем республика. В 1928 г. был разработан первый пятилетний план развития промышленности об­ласти, по которому намечалось увеличить объем продукции за пять лет на 270,1%.

К концу 1929 года были достигнуты первые крупные успехи в развитии промышленности Средне-Волжского края. Вошли в строй все старые производственные мощности, велось новое капитальное строительство, повысились темпы роста промышленного производ­ства. Начавшаяся разведка полезных ископаемых установила, что край имеет большие запасы высококачественных бурях железняков в Орско-Халиловском районе и сланцев в Кашпире и Большом Сыр­те.

Появились предпосылки для развития горнодобывающей метал­лургической промышленности, для расширения топливно-энергетической базы края. Руководство области внесло в ВСНХ и Госплан предложения о значительном повышении темпов индустриализации, включения в план развития края металлургической и сланцевой промышленности.

Крайне сложная ситуация сложилась к концу 20-х годов в сельском хозяйстве. Его коллективизация не была тщательно про­думана, проводилась торопливо. Как это не раз бывало в России, она осуществлялась "сверху", не имея широкой поддержки "снизу". Не была создана не только юридическая база, но и не продуманы важнейшие вопросы (например, о том, что обобществлять).

Средневолжский край был отнесен к первой группе зерновых районов и должен был завершить коллективизацию осенью 1930 г. или весной 1931 г. Такая торопливость вызвала тяжелые послед­ствия. Конечно, это не соответствовало заданиям первого пяти­летнего плана по коллективизации, которые были весьма умерен­ными. В ряде зерновых районов местные руководители выступили с инициативой создания "районов сплошной коллективизации". Так было в Чапаевском районе Средневолжского края. Идея сплошной коллективизации была одобрена крайколхозсоюзом. К сентябрю в районе было создано 500 обобществленных хозяйств, из них 461 ТОЗ (товарищества по совместной обработке земли), 34 артели и 5 коммун. Это составляло 64% хозяйств от всех имеющихся в рай­оне. Районами сплошной коллективизации становились также Кинель-Черкасский, Большеглушицкий и некоторые другие. Всего с июня по октябрь 1929 г. число колхозов в крае возросло с 2812 до 3568, а число хозяйств в них – с 50,4 тыс. до 112,5 тыс., а в целом коллективизация составила 8,5%. На Средней Волге предпо­лагалось иметь 40 таких районов. Конечно, это было форсирова­нием коллективизации, идущим сверху. Но без поддержки снизу ускорить ее было невозможно.

В то же время в действиях крестьянской бедноты проявля­лись и неприятие нэпа, и настроения уравнительности, и пря­мое нарушение действующих законов.

Множились выступления против коллективизации. "Наверх" поступали сотни писем с жалобами крестьян на перегибы и на­рушения законности при организации крестьянских хозяйств. Письмами и жалобами дело не ограничивалось. Только в 1929 г. было совершено 180 террористических актов в крае (убийств, поджогов, нападений на представителей власти, сельских ак­тивистов).

Тем не менее к концу 1931 г. в коллективных хозяйствах края состояло 82,5% крестьянских хозяйств, имелось 260 сов­хозов, 117 машинно-тракторных станций, в которых работали 11 тыс. тракторов.

Одним из противоречий нэпа было то, что восстановление и развитие народного хозяйства не сопровождалось изменения­ми в политическом строе, развитием демократии, в том числе в самой правящей партии.
3. Народное образование и культурная жизнь
Возрождение экономики края, нормализация жизни привлек­ли за собой оживление научной и культурной жизни, развитие народного образования. Декрет Совнаркома от 26 декабря 1919 г. "О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР" положил начало широкому движению за всеобщую грамотность. Это было очень сложным делом: почти две трети жителей губернии не уме­ли ни читать, ни писать. В октябре 1921 г. в Самаре действо­вало 25 школ ликбеза, в которых занималось 300 человек, к марту 1922 г. таких школ стало 46. Конференция рабочих завода им.Масленникова постановила: "всем рабочим рекомендовать ис­пользовать всякую представленную им возможность учиться... принять все меры к тому, чтобы на заводе не осталось ни од­ного безграмотного рабочего".

Тяга к знаниям была велика. 7 января 1924 г. в Самаре со­стоялось первое организационное собрание общества "Долой не­грамотность". Проводились вечера "За грамоту", торжественно открывались новые школы и ликбезы. Увеличился спрос на книги и журналы.

В Самаре и губернии открывались новые клубы, библиотеки, на окраинах – избы-читальни. Росли бюджетные ассигнования го­рода на образование и культуру. Самарцы оказали огромную по­мощь сельским районам в развитии школьной сети. Уже весной 1924 г. в губернии действовало свыше 1300 школ, в которых обу­чалось 150 тыс. человек. При городских, районных и сельских Советах активно работали группы содействия ликвидации негра­мотности. Проводились смотры работы школ, организовывалось массовое шефство грамотных над неграмотными.

Весьма острой была в 20-е годы проблема кадров высшей квалификации для народного хозяйства, культуры и здравоохра­нения. Такие кадры в 20-е годы готовили всего два вуза: Самар­ский государственный университет (1918-1927 гг.) и Сельскохо­зяйственный институт. К концу 1920 г. в университете было пять факультетов: медицинский, физико-математический, историко-филологический, агрономический, рабочий. Быстро росло число студентов. К концу января 1919 г. на историко-филологическом факультете обучалось 843 студента, на медицинском – 796, на факультете естествознания – 370, а всего – 2009 человек. В 1921 г. в университете было 2626 студентов. Профессорско-преподавательский состав был высококвалифицированным: один из создателей педагогической психологии в России, первый ректор университета профессор А.П.Нечаев; видный историк русской литературы академик В.Н.Перетц; известные филологи и линг­висты – будущий академик А.П.Баранников, профессора В.П.Адрианова-Перетц, В.И.Тарасов, А.В.Багрий; известные историки П.А.Преображенский, С.Я.Лурье, Н.П.Грацианский, В.В.Гольмстен, С.А.Хованский (кандидат естественных и исторических наук), П.Ф.Преображенский, М.Н.Тихомиров (позднее он станет профессором Московского университета и академиком АН СССР).

Профессорами медицинского факультета были: П.М.Никифоровский – видный физиолог, ученик И.П.Павлова; В.В.Гориневский – гигиенист и теоретик физического воспитания, невропа­толог А.А.Корнилов, патологоанатом Е.Л.Кавецкий.

При Самарском университете активно работали научно-ис­следовательские институты: анатомии, гистологии, гидробиоло­гии, дошкольного воспитания, астрономическая обсерватория. Были образованы научные общества: историко-филологическое, экспериментальной педагогики, археологии и этнографии, ес­тествознания, медицинских врачей, физико-математическое.

Общество медврачей, которым руководил Е.Л.Кавецкий, в 1922-1925 гг. занималось изучением наиболее эффективных мер борьбы против малярии и туберкулеза. Важное общественно-на­учное значение имели труды профессора М.К.Гремячкина "Клини­ка и терапия сыпного тифа", "Классификация нефритов", про­фессора П.В.Занченко "Об острой желтой атрофии печени", про­фессора Н.В.Белоголовова "К вопросу о ларингостомии".

На собраниях отделения Всероссийской ассоциации инжене­ров горячо обсуждались доклады Д.Г.Саутина "О современном состоянии Самарского водопровода и о мерах его улучшения",

Л.Б.Сурвилло "Двигатели Дизеля: исследование причин неисправностей, полома и аварий при их работе" и другие.

Кропотливо изучало родной край Общество археологии, исто­рии, этнографии и естествознания (в 1919-1921 гг. председате­лем общества был профессор С.А.Башкиров, в 1922-1923 гг. – ректор университета Н.П.Фридолин, в 1923-1928 гг. – профессор В.П.Арапов). Члены общества провели геологическое исследование дна р.Самара, торфяников в Самарском и Мелекесском уездах, ар­хеологическое обследование почти всей территории Самарского края, вели раскопки курганов, стоянок и городищ. Весной 1929 г при обществе (Садовая, 45) был открыт Археологический музей.

Историческая комиссия Общества археологии, истории, этнографии и естествознания – ОАИЭИЕ (Г.А.Лучинский, С.А.Хованский) провела большую работу по изучению архивных документов, сбору и обработке материалов по истории колонизации Самарского края, истории городов и сел губернии. Этнографическая комиссия (А.П. Баранников, В.П.Адрианова, В.Н.Перетц, Д.Ф.Богданов, Ф.Т.Яков­лев и др.) составляла диалектологическую и этнографическую карты губернии, организовала этнографические экспедиции в от­даленные села, записывала песни, частушки, предания, поверия народов края, собирала образцы одежды, орудия труда, предметы быта, изучала состояние народных промыслов.

При обществе была библиотека, музей, художественная сту­дия, этнолого-археологические курсы. П.А.Преображенский опуб­ликовал "Очерк истории Самарской губернии", "Очерки колониза­ции Самарского края".

В.В.Гольмстен опубликовала несколько статей по различным вопросам древнейшей истории Самарского края: "Археологические памятники Самарской губернии", "Доисторическое прошлое Самар­ского края" и другие. Заслуживают внимания доклады Н.А.Архангельского "Из истории Самары первой половины XIX века", В.Н. Перетца "К вопросу о датировке меднолитных предметов культа", М.Н.Тихомирова "Рукописи Иргизских монастырей", статья "Самара в первой половине ХVII века".

Самарская губерния оказалась одной из наиболее пострадав­ших и разрушенных гражданской войной. Недород в 1920 г. и го­лод 1921-1922 гг., а затем засуха 1924 г. "не давали никаких возможностей ввести планомерность в строительство народного хозяйства Самарской губернии". Обостряются финансовые труднос­ти, резко ухудшается материальное положение университета. Губисполком был вынужден "ходатайствовать перед Главпрофобром о взятии университета на госбюджет или о временном закрытии его".

До 1927 г. шла тяжелая борьба за сохранение вуза. Несколь­ко раз помощь оказывали благотворительные организации: Россий­ский Красный Крест, Американская администрация помощи. Шведское общество Красного Креста, общество русских эмигрантов в Харби­не, "Европейская студенческая помощь". В Самаре проводились "Недели помощи университету". Но всего этого, конечно, было недостаточно. Без материальной поддержки государства сущест­вование университета стало невозможным, и он был закрыт. Еще раньше были закрыты университеты в Астрахани, Симбирске, Ярос­лавле.

Однако деятельность университета не прошла бесследно. Университет окончили несколько тысяч жителей Самарской губер­нии и соседних регионов. Бурный рост высшей школы в 30-е годы был бы невозможен без созданных университетом научно-исследо­вательских и медицинских учреждений, без собранных и подготов­ленных им научно-исследовательских кадров, библиотечных фондов.

Несмотря на огромные трудности и потери, в 20-30-е годы создавались новые библиотеки, клубы, избы-читальни. В октябре 1925 г. в Самарском крае действовало 397 библиотек, постоян­ными читателями которых было 67 тыс. человек, 51 клуб, 289 изб-читален, которые посещали до 200 тыс. человек.

Важную культурно-просветительную и научно-исследователь­скую работу вели музеи. В 1925 г. в Самаре действовали губерн­ский научный музей, Историко-революционный, Музей учебных по­собий, Криминальный, музей Общества археологии, истории, этно­графии и естествознания.

Заметен был вклад в общественную жизнь края самарских писателей. В январе 1921 г. при губполитпросвете был создан литературный отдел (ЛИТО), который возглавил известный писа­тель Н.А.Степной (Афиногенов). В Самаре издавался журнал "По­низовье" (редактор А.С.Неверов), проводились литературно-худо­жественные встречи.

В декабре 1922 г. было образовано "Слово" – Самарское ли­тературное общество. "Слово" проводило литературные "Среды", на которых читались произведения местных авторов и приезжих писа­телей. Литературно-художественные чтения пользовались большой популярностью у жителей Самары. За 1923-1924 гг. их посетило более 10 тыс. человек. В начале 1925 г. "Слово" вошло в Ассоциацию пролетарских писателей и объединяло почти все литературные силы губернии. В это время появилось много книг, горячо при­нятых читателями. Такие произведения, как "Гуси-Лебеди", "Таш­кент – город хлебный", "Андрон Непутевый" А.С.Неверова, "Страна родная" Артема Веселого (Н.И.Кочкурова), "Большая Каменка" А.Я.Дорогойченко, стихи А.В.Ширяевца (Абрамова), Н.Ф.Жоголева вошли в общероссийский фонд литературы.

В конце 1920-х годов в Самаре жил П.Ф.Нилин (1908-1981) – самобытный прозаик, автор повестей и рассказов "Испытательный срок", "Жестокость", "Знаменитый Павлюк" и других произведе­ний, прочно вошедших в историю отечественной литературы XX в. В Самаре он работал журналистом в газете "Средне-Волжская ком­муна".

В январе 1929 г. было создано Средневолжское отделение об­щества крестьянских писателей. В него входили 40 начинающих литераторов. Издавался журнал "Штурм". Позднее был организован выпуск ежемесячного журнала "Волжская новь".

Оживилась деятельность художников. В середине 1924 г. ор­ганизовалось "Общество пролетарских художников", главной целью которого была пропаганда изобразительного искусства. Общество устраивало еженедельные студийные вечера, обсуждение вопросов искусства, картин местных художников, рисования с натуры. Для удовлетворения все возрастающего интереса к живописи, наряду с уже существовавшим художественным техникумом, по инициативе Общества в 1924 г. было создано несколько художественных курсов.

В 1925 г. коллектив самарских художников, состоящий из 35 человек, вступил в Ассоциацию художников России (АХР). Они ак­тивно откликались на многие события общественно-художественной жизни. Увеличилась посещаемость художественного музея, реорга­низованного в 1924 г. и получившего пополнение фонда из Москвы и Ленинграда. Выставка художников в мае 1925 г. привлекла бо­лее 4 тыс. посетителей. Большой резонанс в культурной жизни Са­мары вызвала первая государственная выставка картин в октябре 1925 г. Ее посетило более 9 тыс. человек.

По количеству выставок и представленных на них экспонатов Самара занимала в то время одно из первых мест. Демонстрация картин, скульптур и рисунков, передвижные выставки, работавшие в уездах и в воинских частях, играли важную роль в пропаганде изобразительного искусства, помогали самарским художникам в их творческом росте. Их произведения экспонировались в 1926 г. в Москве на Всесоюзной выставке "Быт и труд народов СССР".

В Самаре в начале 20-х годов было три театра: городской, имени К.Маркса, и "Пушкинский", работал цирк. С 1922 г. в зимнее время функционировали "маленькие" театры – миниатюр, гротесков, балетных и концертных номеров. В первых спектаклях, поставленных в Театре имени К.Маркса в 1921-1923 гг. выступали известные пев­цы Г.Пирогов, В.Петров, М.Куренко-Гонцова, Б.Дориани.

Весной и летом 1924 г. крупными событиями в театральной жизни Самары были гастроли 2-й и 3-й студий МХАТ; В.Н.Давыдова, А.В.Неждановой, актеров бывшей "Александринки", приезд Айседо­ры Дункан. В 1926 г. была организована сезонная опера.

Важное место в культурной жизни Самары занимал музыкаль­ный техникум, которым руководил Д.М.Осипов. Он готовил ор­кестровых музыкантов, дирижеров, преподавателей музыки. В классах фортепиано, скрипки, виолончели, пения, теории и гар­монии, истории музыки, смешанного и струнного ансамбля в 1924-1925 учебном году занималось 335 человек.

1. Какова причины тяжелейшего экономического положения края в начале 20-х гг. XX века?

2. Какими мерами преодолевались разруха и голод в 1921-1923 гг.?

3. Каковы формы и методы осуществления новой экономической политики на территории Самарского края?

4. Какие промышленные предприятии были сооружены в губернии ) на рубеже 20-30-х гг. XX века?

5. Рассказы о причинах и следствиях начала коллективизации сельского хозяйства края.

6. Как развивалось народное образование края?

7. Какую роль играл Самарский государственный университет (1918-1927 гг.) в научной и культурной жизни Среднего Поволжья?

8. Назовите известных ученых Самарского края 20-х гг.

9. Расскажите о краеведческих исследованиях 20-х годов.

10. Расскажите о литературной жизни Самарского края (А.С.Не­веров, А.В.Ширяевец, Н.И.Кочкуров, А.Я.Дорогойченко и др.).

Лекция четырнадцатая