Лексикология, фразеология и лексикография русского языка Теория ассоциативного поля В. П. Абрамов

Некоторые итоги изучения
лексико-семантической системы русской разговорной речи

Э. А. Столярова

Саратовский государственный университет

разговорная речь, лексико-семантическая система, лексико-семантическое поле, Идеографический словарь разговорной речи

Summary. The field method of study of colloquial lexics permits to represent the lexical system of conversation language as intersecting semantic fields. The lexical meanings, most actual for conversation language, are revealed; structural types of semantic fields, zones of their intersection and the trend of intersection with other semantic fields are determined. This allows to judge about the Russian bearers’ picture of the universe in conditions of spontaneous communication.

Полевой анализ лексики разговорной речи (РР) по методике Ю. Н. Караулова в соединении со статистическим методом позволяет представить лексическую систему РР в виде пересекающихся лексико-семантических полей (ЛСП). Материал для анализа — корпус текстов РР Саратова, Москвы, Санкт-Петербурга и Таганрога, введенных в компьютер и обработанных по программе «Унилекс».

Выявлены наиболее актуальные (частотные) для РР ЛСП: ЧЕЛОВЕК, ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ, ВРЕМЯ, КО­ЛИЧЕСТВО, МЕСТО, СОПОСТАВЛЕНИЕ, ГОВО­РИТЬ, ПРИЧИНА, СТЕПЕНЬ, ИДТИ, СОГЛА­ШАТЬ­СЯ. Материал показал, что некоторые смыслы, выделенные Ю. Н. Карауловым (ВЕЖЛИВОСТЬ, ДАРИТЬ, ВОЙНА, ГЕРОЙ и др.), неактуальны для РР, что, видимо, объясняется не столько ограниченностью материала, сколько тем, что в РР далеко не все вербализуется или недостаточно лексически разрабатывается.

Классификация ЛСП на денотативные, компоненты которых представляют собой имена с предметным значением или дейктические слова (ЧЕЛОВЕК, ЖЕН­СКИЙ, МУЖСКОЙ, ДЕТИ, СЕМЬЯ, ЕДА, ОДЕ­Ж­ДА, ТЕЛЕСНЫЙ и др.), и предикатные, компоненты которых являются предикатными, признаковыми словами (ЖЕЛАНИЕ, ВОЗМОЖНОСТЬ, УМЕТЬ, СПОСОБ, ДОБИВАТЬСЯ, ПЛОХОЙ, ГОВОРИТЬ, ДУМАТЬ и др.), позволяет судить, о чем говорят люди в условиях непринужденного общения (первая группа ЛСП) и что люди говорят о себе. Предикатных ЛСП в РР намного больше, чем денотативных. ЛСП характеризуются также своей лексической разработанностью и грамматической природой единиц.

Хотя ЛСП в РР не организованы как четкие иерархические структуры, их все же можно разграничить по структурному каркасу, которым для большинства ЛСП является сеть. Лишь небольшое количество ЛСП организовано по типу таксономического (ВЕЩЕСТВО, ДОКУМЕНТ), контрастивного (НЕОБХОДИМОСТЬ, НОРМАЛЬНЫЙ), партономического (ТЕЛЕСНЫЙ) множества. Есть ЛСП — фреймы (ПОЧТА, ТЕАТР). Большинство ЛСП моноцетричны, но есть би- и полицентричные (ЕДА, БЫТЬ). В РР представлены все типы семантических связей (лексических функций) между единицами ЛСП, но наиболее типичны синонимические, антонимические отношения, лексические параметры Magn, Able и др. Способность к структурированию во многом предопределяется грамматической природой единиц ЛСП. Ради компактности и наглядности представления лексической системы РР предпринимается по­пытка категоризации ЛСП.

Внешнее структурирование ЛСП показывает, что все ЛСП пересекаются друг с другом, но с разной степенью интенсивности и с различной направленностью. Весьма замкнутым, пересекающимся лишь с двумя-тремя ЛСП (ВНИМАНИЕ, ГОСТЬ, ВСТРЕЧА и др.), противопоставлены ЛСП, пересекающиеся с десятками других (ЧЕ­ЛОВЕК, ВРЕМЯ, КОЛИЧЕСТВО, СТЕПЕНЬ, ОЦЕН­КА и др.) и наиболее значимые в системе РР. По направлению взаимодействия ЛСП делятся на центробежные (ЧЕЛО­ВЕК, ПЛОХОЙ, СТЕПЕНЬ, ХОРОШИЙ, ВРЕМЯ, СОСТОЯНИЕ, СПОСОБ и др.), центростремительные (ЕДА, БОЛЕЗНЬ, УЧИТЬСЯ, ИДТИ. ДО­КУМЕНТ, ПЬЯНЫЙ, ЖИВОТНОЕ и др.) и сбалансированные, то есть не маркированные по направлению взаимодействия (ГОВОРИТЬ, ВОЗМОЖНОСТЬ, ДЕТИ, РАБОТАТЬ).

На основании представленной лексико-семантической системы РР можно судить о воспринимаемой носителями русского языка картине мира в условиях непринужденного общения. Абсолютное большинство ЛСП в РР являются антропоцентричными, более того — эгоцентричными. Человек господствует в семантическом пространстве РР, что проявляется в многочисленных номинациях лиц, их действий, поступков, состояний и свойств. Оценивая что-либо или градуируя свойства и действия (реализуются весьма актуальные для РР лексические функции Bon и AntiBon, а также Magn), человек беспрепятственно заглядывает в любое ЛСП РР. Поэтому ЛСП ЧЕЛОВЕК в РР является безграничным, все­охватным и необозримым. Его структуру трудно обозначить, но можно выделить в нем малое и семантически бедное ядро, в котором царит Я, и очень обширную и семантически обогащенную периферию.

Данная методика легла в основу составления идеографического словаря РР, работа над которым ведется на кафедре русского языка Саратовского университета. В будущем году планируется его пробный выпуск.

К вопросу об описании строевых единиц
(на материале функционально-семантического поля указателей малой величины признака)

А. А. Ховалкина

Крымский государственный медицинский университет им. С. И. Георгиевского, Украина

русский язык, функционально-семантическое поле, градационное значение

Summary. The considered issiue is about one of the possible principles of description of the linguistic units with the gradational meaning.

Одним из объектов заинтересованного исследовательского внимания последних десятилетий стали строевые, или структурные, единицы языка.

Слова, выполняющие строевую функцию, могут быть объединены в один большой класс под общим наименованием «структурные единицы» по крайней мере по трем причинам:

— во-первых, по отсутствию у них морфологических категорий, то есть по их формальной неизменяемости;

— во-вторых, по общности категориального значения отношения (действия, состояния к действительности или говорящего к сообщаемому), которое присутствует у грамматических классов наречий, союзов, частиц, вводных (модальных) слов;

— в-третьих, по общности выполняемой функции, которой объединяются классы служебных слов (наречия, союзы, частицы, междометия, модальные слова).

Это обстоятельство позволяет видеть за всеми этими непонознаменательными, служебными, формальными словами единое функционально-семантическое простран­ство, своего рода мегаполе, представленное на языковом уровне классами слов с различными грамматическими и функционально-семантическими границами.

Здесь уместно было бы вспомнить, что именно на этом лексико-граматическом поле отмечены промежуточные, гибридные классы слов: частицы-наречия, частицы-союзы, частицы-междометия. Семантический объем этих единиц очень широк, их лексико-граммати­чес­кие значения очень подвижны, и при этом, по замечанию И. И. Мещанинова, у них «громадная организующая роль».

Вопрос структуры, внутренней организации единиц этого функционально-семантического поля, едва обо­зримого по численности элементов, имеет не только теоретическое значение, но и прямой практический интерес, поскольку позволяет раскрыть механизм их функционирования, а значит, открывает путь к их использованию иноговорящими в речи.

Один из возможных принципов описания подобных единиц может быть продемонстрирован на примере функционально-семантического поля указателей малых величин признака. Это одно из маргинальных образований, находящихся на краю всего функционально-семантического пространства — мегаполя — в области пограничья с полнознаменательнми словами.

В качестве предельной по делимости единицы семантической структуры слова избирается моносема. Вслед за В. А. Звегинцевым под моносемой мы понимаем потенциальную словосочетательную модель, выделяемую из полнозначного слова через словосочетание или синтаксическую конфигурацию. Выбор такой единицы, являющейся одновременно фактом языка и речи, позволяет учитывать синтаксические и контекстные условия употребления рассматриваемых слов и приблизиться к пониманию организации лексико-семантических множеств в рамках общего функционально-семантического мегаполя.

Всякое семантическое поле, в том числе и рассматриваемое здесь, моделируется на основании языкового опыта исследователя и корректируется с помощью лексикографических данных. В докладе анализируется лексико-семантическая группа со значением малых величин признака (или небольшой степени его проявления), которая на основании лексикографических источников мо­жет быть представлена в следующем виде: слегка, немного, чуть, чуть-чуть, еле, едва, несколько.

Проведенный анализ позволяет прийти к следующим выводам.

1. Рассмотренные лексико-семантические единицы в со­вокупности составляют единое функционально-се­ман­­тиеское целое, структурируемое на основании некоторого числа минимальных семантических единиц.

2. Семантика каждой единицы поля реализуется в рамках следующих модулей: градационного (‘указание на небольшое количество признака или признак, проявляющийся в количестве, достаточном для его регистриции’), модального (‘указание на существование признака, на приближение к нему’, а также ‘указание на достижение или удерживание признака посредством усилия’) и модально-оценочного (‘указание на субъективность оценки’).

3. Моносемы ‘указание на существование признака’, ‘указание на малую величину или слабую степень проявления признака’, ‘указание на достижение признака через преодоление’, ‘указание на аппроксимацию’, ‘ука­зание на сомнение’ и ‘указание на смягчение (снятие категоричности) при оценке’ формируют единое семантическое пространство, покрываемое следующими лексическими единицами: немного (несколько, малость), слегка, чуть, едва, еле, чуть-чуть, едва-едва, еле-еле, чуть не, едва не, чуть ли не, едва ли не.

4. Все перечисленные единицы связаны сквозной моносемой с градационным значением: ‘указание на небольшую величину признака’, которая в некоторых случаях амальгамируется с моносемой, указывающей на существование признака.

5. Рассмотренное функционально-семантическое поле принадлежит к типу полицентрических полей, не имеющих одной ярко выраженной доминанты, а распада­ющихся на несколько функционально-семантических мик­ропололей, что позволяет говорить о полицентрическом образовании диффузной структуры с большим количеством компонентов. Это обстоятельство препятствует выдвижению одного из них на роль имени поля и оправдывает, на наш взгляд, обозначение его посредством искусственного образования, вынесенного в наименование настоящего доклада.

Литература

1. Булыгина Т. В., Шмелёв А. Д. Механизмы квантификации в русском языке и семантика количественной оценки // Референция и проблемы текстообразования. М., 1988. С. 5–18.

2. Виноградов В. В. Русский язык. М., 1972.

3. Звегинцев В. А. Теоретическая и прикладная лингвистика. М.: Просвещение, 1986.

Многоязычный словарь исторических терминов:
к проблеме подбора русскоязычных переводных эквивалентов

Е. Л. Хохлова

Московский государственный лингвистический университет

многоязычный терминологический словарь, предметная область, переводный эквивалент

Summary. In the present article the author presents the concept of a multilingual dictionary of historical terms, which is currently being worked out by the author. The article outlines the major problems one cannot avoid compiling a dictionary of this kind and ways of solution to this problem. A special attention is given to the selection of adequate translation equivalents in the Russian language.

Значение терминологических словарей для образования разных степеней — от обучения в средней школе до формирования специалистов в областях науки и техники высшей квалификации — трудно переоценить. Сравнительно недавно появились терминологические многоязычные словари. Многоязычный терминологический сло­варь имеет целью обозначить во многих языках единые границы терминологического поля как определенных предметных областей, так и конкретных, более или менее общих понятий или концептов в терминологии.

Рассмотрение проблематики составления многоязычных словарей позволяет сделать следующие выводы.

Очевидна безусловная актуальность создания многоязычных словарей и возрастающая важность их в условиях многонационального научно-технического и социального общения. Нынешняя теория терминографии не уделяет им достаточно внимания.

Многоязычный терминологический словарь служит выравниванию системы концептов в данной отрасли знания. При этом не обязательно одна культура «подтя­гивается» до передовых. Обогащаются и продвинутые языковые культуры.

В многоязычном словаре намеренно или ненамеренно проявляется один «стержневой» язык — тот, для которого такой словарь составляется. Эта особенность характерна для «человеческих» многоязычных словарей.

В рамках настоящей работы мы рассмотрим наиболее важные моменты, касающиеся разработки и составления многоязычного словаря исторических терминов; в частности, речь пойдет о составе и структуре такого словаря и особенно о трудностях, возникающих при поиске и выборе переводных эквивалентов исторических терминов в русском языке, и о возможных путях их разрешения.

Надо сказать, что базой для создания многоязычного словаря исторических терминов, который объединит английский, французский, немецкий и русский языки, является уже имеющаяся картотека терминов на французском языке. Целью создаваемого словаря объемом около 2000 слов является использование как в сфере школьного образования, в т. ч. в развивающихся странах, так и для подготовки специалистов.

Говоря о составе исторического словаря, нельзя не отметить тот факт, что для данного словаря, как, быть может, ни для какого другого, характерна принадлежность терминов к разным предметным областям. Состав собственно исторической терминологии — весьма неоднозначный вопрос в связи с тем, что историческая наука может рассматриваться в разных аспектах. Сложность вопроса определения границ данной предметной области, по мнению С. В. Гринева, заключается в том, что если для каждой предметной области знания достаточно просто устанавливаются семантические границы описания лексики, то для истории, в круг интересов которой входят все аспекты человеческой жизни, любые ограничения семантики будут искусственными и достаточно спорными. Очевидна связь истории с такими науками, как география, археология, политология, социология, экономика, этнография, антропология, культурология, теология и т. д., что не может не отразиться на составе словаря. Далее, для терминографии исторической науки весьма актуальна проблема имен собственных и названия исторических реалий. В рамках создания многоязычного словаря предстоит определить, в каком объеме данная лексика должна быть представлена в словаре.

Состав исторического словаря можно классифицировать следующим образом.

Конкретная лексика. В ее составе выделяются два четко определенных класса: 1) конкретная лексика, обо­значающая предметы, вышедшие из употребления и имеющие четко историческое значение, типа дольмен, мастаба, боковой скребок; 2) конкретная лексика, упот­ребляющаяся в настоящее время, но имеющая отно­шение к инструментарию исторического процесса: корона, алтарь, пресбитерий, иглу; 3) имена собствен-

ные: Жакерия, Великая Ремонстрация, Долгий Пар­ла­мент, Святой дух, Тройственный союз; 4) абстрактные существительные философского плана, такие, например, как движение неприсоединения, прудонизм, завоевательная война; эти понятия не обозначают конкретных вещей, а относятся, скорее, к тому, что касается точки зрения на историю; 5) общеупотребительные существительные широкого значения, которые, строго говоря, не относятся к исторической терминологии в собственном смысле, но необходимы в историческом словаре; сюда можно отнести лунно-солнечный, переломный момент, пережиток, тактика, стиль.

При составлении русскоязычной части многоязычного исторического словаря, что в данном случае сводится к процессу подбора адекватных переводных эквивалентов, нам пришлось столкнуться с двумя основными проблемами: отсутствие слова-термина, подлежащего переводу на русский язык, в доступных словарях и необходимость серьезной (и подчас весьма длительной) проверки на предмет совпадения найденных переводных эквивалентов некоторых терминов в плане содержания. Рассмотрим один из таких случаев.

Лексема английского языка presbytery в «Большом Англо-русском словаре» под редакцией Ю. Д. Апресяна имеет следующие значения: 1) пресвитерия; 2) собрание старейшин (в древнехрист. церкви); 3) часть церкви, где по­мещается алтарь; 4) дом католического священника (при церкви). The Longman Dictionary of English Language and Culture приводит следующие значения presbytery: 1) (in the Presbyterian Church) (the area controlled by) a local court or ruling body; 2) (in the Roman Catholic Church) the house in which a local priest lives; 3) the eastern part of a church, behind the place where the choir sit.
В «Англо-русском историческом словаре» Г. А. Нико­ла­е­ва мы видим, однако, лишь два значения данной лексемы: 1) пресвитерий, руководящий совет пресвитериан­ской церкви; 2) пресбитерий, возвышение для алтаря в вос­точной части католического храма. Эти два значения сопоставимы со значениями 1) и 3) из словаря Ю. Д. Апресяна, в котором дается еще один переводный эквивалент, который, с нашей точки зрения, было бы уместно включить в исторический словарь. Это значение 2). Словарь Longman также не дает этого значения, что, вероятно, можно объяснить его сравнительно небольшим объемом, когда авторы решили, что данное значение слова можно не включать в словарь общей лексики. В то же время значение «дом католического свя­щенника» есть как в словаре Ю. Д. Апресяна, так и в сло­варе Longman, хотя Г. А. Николаев решил, что в рамках исторического словаря данное значение неуместно.

Таким образом, составление многоязычного словаря терминов — весьма трудоемкий процесс, требующий большой степени скрупулезности от лексикографа, которому приходится разрешать конфликты между разными словарями в подаче переводных эквивалентов.

Литература

1. Гринев С. В. К вопросу развития терминообразовательных средств научно-технической терминологии // Вестник Моск. ун-та. Сер 9. Филология. 1983. № 9. С. 1–4.

2. Бектаев К. Б., Абдуллаев П. А., Базарбаев В. Н., Пурпутиди Е. П. К вопросу о переводе терминов // Междунар. конф. «Теория и практика научно-технического перевода»: Тез. докл. и сообщ. М., 1985. С. 127.

3. Марчук Ю. Н. Основы компьютерной лингвистики. М.: Изд-во МПУ, 2000. С. 132–133.

3. Убин И. И. ЭВМ и словарь. М.: ВЦП, 1992.

Корпус научного сопровождения Словаря русского языка XI–XVII вв.

М. И. Чернышева

Институт русского языка им. В. В. Виноградова РАН

русская историческая лексикография, история русского языка, лексика

Summery. The Russian historical lexicography and Dictionary of Russian Language XI–XVII Century (DRL XI–XVII) are in need of the Reference Corpus in electronic and literary forms, i. e.: Index of historical and literary works and especially Indexes of words: 1) for joining of different parts in the DRL XI–XVII, 2) for creation of the word-formation’s Index, 3) for subject’s researches in Russian historical lexicology.

До сих пор в русской исторической лексикографии был актуальным вопрос о необходимости создания, а затем издания исторических словарей русского языка, поскольку не существовало полного исторического словаря русского языка, за исключением «Материалов для словаря древнерусского языка» И. И. Срезневского. И толь­ко начиная с середины 70-х годов XX столетия с интервалом в 10 лет начинают появляться один за другим два исторических словаря русского языка: Словарь русского язы­ка XI–XVII вв. и Словарь древнерусского языка (XI–XIV вв.). Этот новый этап потребовал полной концентрации всех сил на непосредственных задачах написания и публикации подготовленных лексикографических материалов. Решение конкретных непосредственных задач привело к одновременному совершенствованию как всего Словаря в целом, так и его отдельных словарных статей (в данном случае речь идет о «Словаре русского языка XI–XVII веков» — СлРЯ XI–XVII вв).

Однако по мере накопления материала объемом в 2–3 десятка томов, встает вопрос о необходимости создания параллельной справочной системы, т. е. о Корпусе научного сопровождения Словаря. Такая справочная система может существовать как в электронном виде, так и в виде отдельных печатных томов.

Что включает в себя Корпус научного сопровож­де­ния? Во-первых, это электронный и печатный указатель источников, позволяющий быстро находить нужную информацию в постоянно пополняющемся огромном массиве источников по истории русского языка. Эта задача в настоящий момент практически завершена: создан тот и другой вариант указателя источников.

Во-вторых, это собственно справочно-поисковая система словаря, требующая переведения всего Словаря в электронный вид и создания баз данных. Эта задача очень сложная, осуществление ее предполагает наличие больших временных и материальных ресурсов. Тем не менее происходит постепенное решение и этой задачи. Справочно-поисковая система способна решать самые разнообразные задачи. Это могут быть задачи, условно говоря, «внешнего», не лексикографического характера, то есть исследователь в зависимости от своих конкретных интересов (будь то глагольная, именная система древнерусского языка или что-нибудь иное) может составить соответствующий запрос и получить результат. Однако на нынешнем этапе создания Словаря более важными представляются «внутренние» задачи. Речь идет о связи различных частей гигантского лексикографического массива между собой. Решение этой задачи имеет первостепенное значение для соотнесения многообразных фонетических форм и для итоговой связи слов, отличающихся по своему началу, часть из которых объединена в одну словарную статью, а часть разнесена в самостоятельные словарные статьи, алфавитно удаленные друг от друга иногда на десяток томов. Фонетическая вариантность описываемого периода настолько сложна, что она диктует необходимость составления либо специальной картотеки, либо базы данных, позволяющей держать под контролем сис­те­му отсылок не только внутри одного тома, но и весь массив заголовочных слов в целом. В тот момент, когда составление Словаря перевалило за половину и его со­ставители подумывают о переиздании первых выпусков, значительно устаревших по сравнению с последующи­ми, сформулированная задача представляется весьма актуальной.

В-третьих. Накопление огромного лексического массива в 25-ти выпусках Словаря означает, что справочно-поисковая система Словаря не может существовать без перечня заголовочных слов. Этим вызвана необходимость создания прямого Словника СлРЯ XI–XVII вв., который представляет собой важнейшую часть Корпуса научного сопровождения лексикографического издания подобного масштаба. Эта задача уже выполнена, прямой словник СлРЯ XI–XVII вв. существует, его объем составил около 80 тысяч слов.

В-четвертых. Наличие прямого словника дает возможность преобразовать его в обратный, что дает в руки исследователей новый инструмент для выявления принадлежности слова / слов к тому или иному грамматическому типу и словообразовательной модели. Наличие словников есть реальная предпосылка для осуществления следующего этапа — этапа создания словообразовательного словника. Для этого необходимо произвести сегментирование словообразовательной структуры каждого слова. Эта специальная задача ждет своего исследователя.

В-пятых. Возвращаясь к полному корпусу написанного Словаря, следует сказать еще об одной новой возможности представления материала. Речь идет о формировании на базе изданных выпусков Словаря тематических подборок (в форме словариков или в электронном виде), что является в перспективе основой для рождения Семантического исторического словаря русского языка.

жүктеу/скачать 0.58 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: