Марина Мелексетян мюмзик и сварог

Действующие лица:

Яна - 25 лет

Лис - 8 лет

Надежда - 53 года

Виталий - 55 лет

Ленка, Стасик, Олеська, Паша, Вова - друзья Яны, 25 лет

Игорь Вадимович - 50 лет

Сварог - собака

Мюмзик - котенок

Стихи, приведенные в тексте, принадлежат Е.Фанайловой, П.Элюару, А.Аркатовой, А.Кушнеру.

Пространство небольшого дома условно разделено рамками дверных проемов: кухня, проходная "гостиная" с круглым столом и телевизором на тумбе; спаленка хозяев. Всего вместе с входом в дом – три проема.

Из гостиной лесенка вверх на мансардный этаж – там небольшой, захламленный чердак.

1.

Виталий ест ложкой из тарелки, Надежда то и дело промокает его подбородок салфеткой. Он мычит, когда она закрывает экран. Иногда он резко выкидывает в ее сторону руку, и она вкладывает в ладонь хлеб, солонку или перечницу.

Они понимают друг друга без слов.

После выпуска новостей идет заставка ток-шоу, нарастает истеричный голос ведущего, все время перекрикивающего самого себя, разгоняясь до небывалого количества слов в минуту.

Виталий и Надежда вынужденно перекрикивают ведущего.

Виталий. Взорвать на хер Москву.

Надежда. Вчера бабы говорили, молоко на два рубля подняли.

Виталий. Чего с ними носятся? Сажать на хер на пожизненное.

Надежда. Не жили хорошо, нечего и привыкать.

Виталий. А особенно этих, которые это.

Надежда. Помнишь, дедуня говорил: Жизня, жизня, когда же ты похужеешь...

Виталий. Дед был правильный казак.

Надежда. Нудк.

Виталий. Раньше не было такого.

Надежда. Простой народ всегда жил плохо.

Виталий. Попробуй только выйди так, тебя сразу к стенке. Раньше страх в народе был. Сейчас страха нету.

Надежда. Американцы подсыпали в товары сон-порошок.

Виталий. Довели страну.

Надежда. Кризис у нас всегда в стране. И теперь какой-нибудь есть кризис. Это уж обязательно. Не выходим из них!

Виталий. Котлеты мало мне.

Надежда. Котлеток нету, Виталя, давай кашки?

Виталий. Я диабетик, мне мясо надо.

Надежда. Ну видишь, какая обстановка в мире? Не до мяса... Войны бы хоть не было.

Виталий. Кто против нас сунется?

Надежда. Дай Бог. Они чего не поделили, а народ гибни. Только вроде вздохнули, и на тебе.

Виталий. Тебе-то что? А вот у меня три сына.

Надежда. В Набережных Челнах.

Виталий. Какая разница, мобилизация будет по всей стране...

Надежда. У тебя еще дочь есть, не забыл?

Виталий. Дочек забирать не будут. Кому они на хер нужны?

Надежда. И на том спасибо.

Телевизор (орет). И сегодня у нас в студии! На ваших глазах! Встреча знаменитого музыканта и его детей, с которыми он не виделся уже много лет, встречаем!

Аплодисменты.

Виталий. Опять этот мандастрадалец с гитарой.

Надежда. Он живой еще?

Виталий. Уж муде седые, а тренькает. Три ноты выучил когда-то!

Надежда. Надоели эти морды.

Виталий. Запретят скоро, сказали.

Надежда. За что?

Виталий. За растление.

Надежда. Уж поскорее бы. Житья от них не стало!

Виталий. Плюнешь и то в рожу из ящика попадешь! В знаменитого.

Надежда. Гля, как он размордел.

Виталий. А чего ему сделается?

Надежда. Дети, гля, его разыскали.

Виталий. Теперь начнет ужом на сковородке... Тьфу, смотреть тошно!

Надежда. Дети уж сами седые.

Виталий. Бездельники!

Надежда. И все поют!

Виталий. А чего им еще?

Надежда. Гля, отпирается. А на него похожи ведь...

Виталий. Думали, у папки разжиться. Думают, если папка из телевизора не вылазит, значит, деньги у него водятся, артист хренов.

Надежда. А им, правда, платят за каждый раз?

Виталий. Думай, что говоришь. Сам он платит за каждый раз.

Надежда (не отрываясь от экрана). Позор!

Виталий. Смотреть противно!

Рекламная пауза.

Виталий грузно поднимается. Надевает камуфляжную куртку на тельняшку.

Виталий. Пошел. Сварог, рядом.

Пес идет за хозяином. Поравнявшись с Надеждой, Виталий хватает ее в охапку, сминает в лапах. Надежда слабо стучит рукой по его каменному плечу. Он отпускает ее, она покачивается на стуле, как после урагана, поправляет одежду и волосы и снова прилипает к экрану.

Надежда (вслед). С Богом! Там конфет тебе положила, съешь.

Виталий. Конфеты эти еще!

Надежда. Они специальные, диабетикам. Съешь, смена долгая, скучно станет...

Виталий с собакой уходят.

Надежда недолго сидит, глядя куда-то в сторону от экрана.

Телевизор. Итак, сегодня в нашей студии сенсационная встреча знаменитого артиста со своими взрослыми детьми, которые сами с помощью нашей передачи разыскали его! Если у вас есть интересные истории, напишите нам!

Надежда вздыхает, поднимается. Убавляет звук в телевизоре. В тумбочке под телевизором берет тетрадь и ручку, пишет и перечитывает, то ли сама себе диктует.

Надежда. Здравствуйте, дорогой Андрей Малахов. Мы все любим и смотрим вашу передачу! Сама я простая пенсионерка, на заслуженном отдыхе с прошлого года, отдав тридцать пять лет трудового стажа местному силикатному заводу. На пенсию, конечно, не проживешь, хоть мне и положена вредность. Вот мы и прирабатываем: муж служит охранником склада, а я зарабатываю сезонным бизнесом, когда удается вырастить что-то в нашей зоне рискованного земледелия. Все копейка. Мы живем на островах. У нас тут очень рискованно: то льет, то трясет. Но моя просьба не будет связана с прибавками к нашим пенсиям. И не с льготами.

А хочу я, чтобы мне помогли в поисках моей дочи, Яны Серегиной, 1990 года рождения. Она в 2006 году, будучи учащейся средней школы, зачеркнуто... Восемь лет назад, она... Находясь на третьем месяце беременности... Эта... Моя дочь, Яна Серегина, 1990 года рождения, беременная школьница, ушла из дома в декабре 2006 года и не вернулась. С тех пор нам ничего не известно о ее местонахождении. Пожалуйста, помогите нашей семье, семье Серегиных, мы обращались в газету "Жизнь", но там отказались напечатать.

И также прошу передать это письмо Павлу Глобе и победительнице битвы экстрасенсов Лилии Хегай. Заранее спасибо вам, дорогой наш всенародный Андрюша, вы так многим помогаете, что бы мы без вас делали, всем заступник и утешение!"

Надежда зажигает свечу, ставит под нее иконку Матронушки и чашу с водой, сжигает письмо на свече, пепел собирает в воду, размешивает пальцем. Выпивает из чаши, осеняет себя крестом и проходит в спальню. Сняв халат, ложится в ночнушке на высокую кровать. Спит. Телевизор продолжает тихо работать.

2.

Под утро. Два прекрасных ангела, почти одинаковых своей красотой, золотыми кудрями, лучистыми глазами, две девочки, мать и дочь, Яна и Лис, снятся Надежде. Они бесшумно парят и будто светятся, снимая одежды и развешивая их сушиться. Встряхивают волнами волос, просушивая, как после потопа...

Лис. Ян, чего она?

Яна. Лиска, пойди, вон смотри какие у бабушки часы.

Лис. Ну, часы.

Яна. Там кукух, он в дверке той живет, я маленькая всегда ждала, сейчас будет крррак! и - кукух из дверки.

Надежда. Где? Вот эти вот? Ии, да они сколько уж не ходят, часы те. Сдох кукух. (внезапно) Подождите-ка. Это что мы? Яна, ты тут?!

Она понимает, что не спит, и вскакивает на кровати.

Яна, снявшая часы со стенки и ковыряющая их, отвлекается.

Яна. Мам, у тебя есть фильтр для воды?

Надежда. Фильтр! С ума сошла! На окне отстоянная, в чайнике кипяченая! Еще я буду... (вдруг, хватая ребенка) Это вы?! Это правда?

Надежда ощупывает Лис и прижимает к себе.

Лис. Ай, не дави мне на живот, у меня там каша.

Яна. Лис, бабушка скучала по тебе, поэтому.

Надежда. Лис?

Яна. Ма, пусти, она же человек.

Надежда отпускает девочку.

Лис. А я с кем не знакома если, то не скучала.

Надежда. Это правильно... Яночка! Я сейчас... я сейчас чаю заварю...

Она встает с кровати, хватается за голову.

Яна (буднично). Да не надо, мам, мы кашу поели с ней, йогурт выпили. Лисенок, ты хочешь есть?

Лис. Ух ты, у бабушки целое платье для сна! Это сонное платье?

Яна идет пить. Надежда впопыхах накидывает халат на ночнушку в оборках и семенит за Яной.

Надежда. Как же ты так, ехала - ничего не сказала!

Яна. Да мы проездом, мам. Были у друзей недалеко тут, завернули к вам. Дождь, погода нелетная...

Надежда. Ах вот что, так-то бы ты сроду и не появилась! Спасибо дождь... Спасибо погода нелетная!

Яна. Могу и уйти!

Надежда. Хватит!

Яна. Не начинай!

Они проходят через гостиную в кухню.

Лис. Яна, а кто тут еще живет?

Яна. Никто дед пихто.

Надежда. Что ты ребенка! Иди ко мне, лапушка.

Она садится на табурет, сажает Лис к себе на коленки и не знает, что дальше.

Яна пьет воду из чайника.

Надежда (сладко). Девочка-девочка, как тебя зовут?

Лис. А вы что, не знаете даже? Я же ваша внучка.

Надежда. Почему? Я знаю.

Лис. И как же?

Надежда. Наверное... Лис?

Лис. Ну так неинтересно!

Надежда. А как?

Лис. Ну хоть поотгадывать.

Надежда. Хорошо, я буду отгадывать. А Лис - это Алиса или Василиса?

Яна идет в гостиную, где стоит ее чемодан.

Яна. Лис, оставь бабушку в покое, иди переодену тебя.

Надежда. А сколько тебе лет?

Лис. Сорок два.

Надежда смеется, прикрывая недостаток некоторых зубов.

Надежда. Хорошо. А как зовут твою маму?

Лис. Ну вы вообще. Это ж дочка ваша! Сами же назвали ее Яна.

Надежда. Да, правда, чего это я. А кем работает твоя мама?

Лис открывает ротик, чтобы так же бойко ответить, но запинается и бросает быстрый взгляд на мать.

Лис. Яна, кем?

Яна. Ээ... Все сложно, хм... (матери) В общем, у нас фонд... Мы помогаем людям с ограниченными возможностями... И все такое...

Надежда. Инвалидам, что ли? Это как? Буханки по домам носите?

Яна (с вызовом). В том числе, а что такое?

Надежда. Так бы и сказала, как теть Тоня.

Яна. Какая теть Тоня, не знаю я, как там теть Тоня, у нас это целая организация.

Надежда. У них тоже организация, от собеса она ходила...

Яна. Я не хожу! Я веду блог и отвечаю за онлайн-сборы.

Надежда. Это... интересно. А папа?

Лис. А у нас нет папы. У нас Саша.

Яна. Саша - дизайнер.

Надежда. Ага. На жизнь, значит, хватает?

Яна. Не жалуемся.

Надежда. Ну дай Бог, дай Бог...

Лис. Ну так что?

Надежда. Что?

Лис. Так чего я тут сижу? Дальше что?

Надежда. А дальше... А расскажи бабе Наде, какой ты знаешь стишок?

Лис (напевно, раскачиваясь).

...Как жжёный сахар гречишный мёд

Как свежезаваренный чай

Как хороший табак и дурной табак

Как платье девушки в темноте

Как редкий восточный шёлк

Как нежный любовный смех

Как тело женщины в темноте

Как сама темнота

Как камешки на морской глубине

У царевны в запасе на дне

Как огни на русской кошмарной трассе

Как голос возлюбленный как загар

Как греческий орех

Как сахар и мёд и турецкий чай

И сигаретка у всех на устах

И шутка у всех

Пжлст не отвечай

Как поцелуй

Как утренний кофе без молока

Крепкий сладкий горячий

Мне пжлст слабее и с молоком

Пока мы живы пока

Каждый не мёртвый а зрячий

Я могу в них глядеть не могу наглядеться

Как в свои зеркала

(Где ты ранее был да и была)

Скрытые тайной

Готовые стать удачей

Как в своё сердце

Мрачное хладное желчное

Сердце поэта...

Надежда вращает глазами в растерянности.

Яна невозмутимо разбирает чемодан с вещами, что-то достает сложенное стопочками.

Лис (едва переводит дух, без перехода). Угадай, кто написал?

Надежда (растерянно). Заходер?

Яна открывает шкаф.

Яна. О-па. А что эт ты?

Надежда. Что?

Яна. Шкаф заняла мой.

Яна стоит и смотрит в шкаф.

Мать молчит. Спускает с коленей внучку и подходит к дочери. Тоже смотрит в шкаф.

Лис. Какой Заходер, это вообще написала такая поэтесса вообще...

Яна медленно закрывает дверь шкафа, дверь чудовищно скрипит.

Яна. Я не понимаю. Там треники какие-то. Я не понимаю. (оборачивается) Что там за пиджак?!

Надежда. Ну, так значит, дочь. Так вот. Как оно бывает.

Она виновато разводит руками и слабо улыбается. Они стоят у шкафа.

Яна (выпучивает глаза). В смысле?

Надежда. А что? Права не имею? Ну да, я вышла замуж.

Яна. Оу. Оу. Даже так прям? Замуж?

Надежда. Ну не то чтобы. Но можно и так сказать. А вообще... (с вызовом) Мы расписались, да!

Яна. Ох, Господи.

Надежда (беззвучно колышится). Я, слышь, в блузе из гардины, с ламб... ламб-рекенами! Жених в этом как его... в казачьего войска, короче, у брата одолжил...

Смеются. Яна смеется машинально, оторопев. Надежда до слез колышится, прикрыв рот ладошкой.

Яна. Ну это ладно. А мне вот теперь?

Надежда. А что тебе? Шкаф я найду место.

Яна. Я не знаю, мама, я ехала, думала...

Надежда. Лисочка, а ты видела, какие у меня в палисаднике флоксики?

Лис. Нет.

Надежда. Это я сама сажала.

Лис. Там дождь. Погода нелетная.

Яна. Мам! Какие флоксики, блин, мам. Все понятно. Все понятно. Ну и кто он, за кого ты вышла?

Лис. Яна, я вдруг есть захотела!

Надежда. Пойдем, зайка, я тебе бутерброд сделаю...

Лис. А мы с Яной не едим бутерброды. Нужно кушать смузи!

Надежда. Поверь мне, один бутерброд погоды не сделает...

Лис. Погоды? Да уж, все равно погода нелетная. Давай свой бутерброд.

Яна тупо рассматривает приметы, ранее незамеченные: сапоги мужские в прихожей, куртку-штормовку на крючке за дверью, на телевизоре - газету и очки.

Надежда (миролюбиво). Да какая разница? За кого, кто он... Главное, ведь, все счастливы, так? Так. А ты у меня все годы не была, как уехала с животом!

Яна. Все счастливы блин.

Лис. С каким животом?

Надежда. Ты жуй давай! Не суй нос. Вон уже вся пообсыпалась, смотри, изо рта валится...

Лис. У нас, у женщин все всегда на грудь падает.

Надежда хохочет.

Надежда. Нет, ты слышь?! У нас у женщин! На грудь!

Из сумки Яны вдруг раздается мяуканье.

Яна. Вот черт, Лиска, забыли!

Надежда. Это что?

Лис. Ой, мамочки, это же мой котик, я ж его в сумке у Яны закрыла, а он проснулся!

Девочка достает из сумки котенка, целует его в нос.

Надежда. У вас кот?

Яна. Не у нас, Лис нашла здесь, на вокзале.

Надежда. Ой! Фу! Брось его, он шелудивый!

Лис. Ничего не это, я его люблю. Он мой друг.

Лис тычет котенку в нос свой бутерброд.

Надежда (Яне). Мать, ты чего молчишь? Дите заразу на себя цепляет, а тебе все равно, да?!

Яна. Да успокойся ты, нормальный котенок.

Надежда. Как ты можешь знать?! Подобрала на вокзале!

Яна. Ну, понеслась.

Надежда поджимает губы.

Надежда. Ты мать...

Яна. Вот именно.

Пауза.

Яна (с надрывом). Мне все детство не разрешала, так опять все по кругу!

Надежда. Но у нас же собака была!

Яна. Дворовая, по кличке Колтун. Та еще радость.

Надежда. Ты бы если ухаживала бы, то завели бы.

Яна. Рыбок!

Яна даже всхлипывает, вспомнив детскую обиду.

Надежда. Да ну вас, лижитесь тут со своим... (выходит).

Яна (Лис, тихо). Лиска, в нос не целуй его, слышишь? Мало ли... (падает на кровать) Да, но что ж теперь делать? Что будем делать, Лиска?

Лис тайком целует котенка.

Надежда смотрит в кухонное окно, крестится.

Яна сощурилась в комнатное окно.

Шум дождя и ливень стоит стеной за окнами.

3.

Надежда стелит чистую постель на разложенный диван в проходной гостиной. Яна приносит чистую, розовую Лис в пижаме, бросает на постель. Надежда отходит к круглому столу и оттуда наблюдает. Лис хохочет и взбивает пену простыней и одеял. Яна ловит ее за ногу.

Лис брыкается. Яна ловит ее за щиколотку.

Яна. Это твоя нога? (держит розовую пятку)

Лис. Моя.

Яна. Можно позвонить?

Лис хохочет и дергает ногой. Яна прижимает ее ступню к своему уху.

Яна. Але! Але! Куда я попала?

Лис. Это Саша.

Яна. Так. И что передать?

Лис. Надо ему сказать, что здесь нелетная погода и дождь!

Яна. Уф, Лис, совсем меня запинала!

Лис. Скажи ему, чтобы ждал нас.

Яна. Жди нас, Саша, только не сегодня. И не завтра.

Лис. А когда?

Яна. Этого никто не знает.

Лис (сует свою ногу матери). Ты забыла его поцеловать.

Яна (чмокает пятку). Все?

Лис. А "Я тебя люблю - я тоже тебя люблю"?!

Яна. Напиши ему письмо, если соскучилась. Спи.

Лис. Он не разберет мои каракули, ты же знаешь...

Надежда достала скатерть и стелит на стол.

Надежда. Что я слышу?! Почему каракули? Яна, она не умеет писать?

Яна. Лис, это такая ерунда! (матери) А тебе надо, чтобы это стало комплексом? Трагедией для нее!

Надежда. Мне? Мне ничего не надо, я просто спрашиваю!

Яна. Что ты спрашиваешь?

Лис. Кис-кис-кис...

Яна берет расческу и причесывает длинные кудри дочери.

Надежда. Но... Девочка ходит в школу?

Яна. Нет, она не ходит в школу!

Надежда. Но ей уже 8, ты хочешь сказать, даже не в первом классе?

Яна. О, как это страшно, это поистине лишение ребенка самого нужного и ценного в жизни: меловой пыли и училок-хабалок!

Лис подбирает с пола котенка и кладет на подушку рядом с собой.

Лис. Мы с Яной еще не решили, может быть, это будет домашнее обучение?

Надежда. Что она говорит?!

Яна. Господи, что? Да, правильно, Лисенок, возможно, учителя будут приходить к нам на дом. Еще есть время подумать... Есть много развивающих программ для гармоничного развития личности...

Надежда. Но ты... Ты же не хочешь... Она что у тебя и в школу не будет ходить?! Я, конечно, не знаю, Ян, но, по-моему, ты просто... Преступница!

Яна. О!

Надежда. Ты разве бомж или алкашка?

Надежда. К чему приучаешь ребенка?

Яна. Это мое дело.

Надежда с подозрением смотрит на нее.

Лис кутает и заворачивает котенка в простынку.

Слышно, как хлопнула входная дверь.

Сварог лает басом на чужой запах. Поскуливает после окрика хозяина.

Яна настораживается, слушает шум из прихожей. Мать также обращена вся туда, к пришедшим, но смотрит в лицо дочери.

Надежда. Но... Хотя бы... А этот ваш Саша у вас, он... Это он?

Яна. Это тоже мое дело, ма. Кто там пришел?

Надежда. Не знаю... Значит, она?!

Яна. Это твой пришел? Или твоя? (нервно смеется).

Надежда (кричит туда). Виталя!

Виталий. Я!

Яна. Виталя? Что это?!

Надежда. Щас-щас.

Яна. Ты что...

В комнату входит Виталий. За окном как раз гром и молния. Яна отшатывается от силуэта Виталия, как ослепленная.

Сварог рычит на Мюмзика. Тот издает пронзительный писк и шипение.

Яна неотрывно смотрит на Виталия, пятится назад.

Надежда. О, какие мокрющие! Переодевайся скорей!

Виталий. Там дождь.

Надежда. Продрогли? Сейчас чайку вскипятим, попьем, вот как хорошо, когда вся семья собирается вместе.

Пес рычит и скалится.

Надежда. Молчать! Сидеть! Лежать!

Сварог лает.

Лис. А! Яна, котик на меня писает!

Надежда хватает двумя пальцами котенка за шкурку и на пол.

Надежда. Пшол!

Лис. Ай, баба, отдай, это мой Мюмзик!

Витлий. Зачем кот?

Котенок быстро пролазит под диван.

Яна. Мам! Ты чего? Чего он тут забыл?! Нет... Мама!

Виталий. Надя, ты упустила дочь!

Собака лает под кровать и мечется, не выпуская котенка.

Надежда. Выпьем чаю, все обсудим! Как приятно, когда все дома!

Лис. Кис-кис-кис. Яна, где мой кот?! Мы так не договаривались...

Сварог угрожающе рычит.

Яна (матери). Ну? Ты что не могла найти себе какого-нибудь Васю?

Надежда расставляет на столе чашки, блюдца.

Надежда. Вася-вася, я снеслася! У соседа под крыльцом. Сейчас будет чай!

Виталий. Ты что, приехала, матери указывать?

Яна. Тебя не спросили, я к себе домой приехала!

Виталий. А тогда не забывай, что тут ты в гостях!

Надежда. И пряники к чаю.

Надежда ставит на стол вазу с пряниками.

Яна. Это какой-то дурдом, я не понимаю...

Надежда. Дочь, ну чего ты? Я ведь тебя заранее предупредила, я, мол, замуж вышла...

Яна. Ну не за этого же!

Виталий. Этот!

Надежда. Да ведь он отец тебе! Обняла бы хоть отца, сколько вы не виделись!

Виталий сопит.

Яна. Скажи мне, ты сошла с ума? С чего нам обниматься-то?

Надежда. То родная кровь!

Лис. Кис-кис-кис, Мюмзик, Мюмзик!

Сварог кидается под диван, рыча и лая.

Виталий. Уберите кота, уберите кота!

Надежда приносит швабру и пытается выгнать кота.

Надежда. Вот чертов кот еще! Шелудивый!

Яна. Пса своего уберите! Лис, сиди смирно!

Виталий. Он ребенка не тронет!

Надежда. Он на котов это...

Виталий. Специально натаскан!

Мюмзик стремглав перемещается из-под дивана под стол. Пес за ним, стаскивая скатерть. Под столом драка. Сварог лает, кот пищит, Лис плачет, взрослые кудахчут, машут руками и подбирают осколки.

4.

Ночь. Яна на мансардном этаже, курит. По окнам бегут струи дождя.

Надежда. А я тоже покурю, есть у тебя?

Яна молча протягивает ей сигарету.

Надежда. Яник мой.

Яна. Не лезь.

Надежда. Ну что ты такой колючий, ребенок? Ведь сколько я тебя ждала...

Яна. Делов-то. Подала бы в розыск.

Надежда. А ты ведь теперь не Серегина?

Яна. Конечно. Еще козла этого фамилию себе и Лисенку? Да я с 14 лет, когда паспорт получала, просила тебя, помнишь?

Надежда. Помню. Но разве ж это по-людски?

Яна. Угу. Вот так ты мне и ответила, ребенку своему!

Надежда. И как твоя теперь фамилия?

Яна. Не важно.

Надежда. Ты Сашину взяла?

Яна. Мы не расписаны.

Надежда. А, ну все ясно с вами...

Яна. Это с тобой все ясно!

Надежда. А со мной чего? Ты у нас родилась в законном браке, мы расписанные были... Это потом уж...

Яна. Вот спасибо, сразу знаешь, жить стало легче, даже дышится иначе: как узнала, что я, оказывается, в законном браке родилась! Люди, что у вас в головах?

Надежда. А чего? Я и щас, между прочим, поставила так: только на законных основаниях, и мы тогда расписались. Я платье из занавески пошила, никто не догадался. Я этого штампа в паспорте 30 лет ждала!

Яна. Ну, вот и... Воздалось, да?

Надежда. Он меня выбрал, все-тки. Я всегда верила...

Яна. Божечки мои, верила она, и ждала! Пока этот козел...

Надежда. Не говори так! Что ты, это твой отец, дочка.

Яна. Отец... Где он был, когда я... Когда мы с тобой!

Надежда. И где же он был?

Яна. В Набережных Челнах, наверное... А когда не в Набережных Челнах, то пьяный меня об табурет виском прикладывал.

Надежда. Ойй. Такое было-то один раз!

Яна. Да? Да?

Надежда. Тиш-тише, не шуми!

Яна. Не у себя дома, знаю...

Надежда. И он зашился сто лет.

Яна. Радость-то какая! Жизнь прошла! А тебе опять воздано, да? Спасибо, господи! Зашитый пришел! Тридцать лет как Пенелопа: кого выберет этот мешок говна...

Надежда. Про отца-то!

Яна. А теперь, конечно: свистнул ей! Как же!

Надежда. Не знаю там как. Всякое в жизни бывает, Яна. Ты по молодости это не понимаешь, я тоже дурой была...

Яна. Ой, ага, а потом промудрела аж до самых оснований!

Надежда. Поймешь – поздно будет.

Яна безнадежно машет рукой. Пауза.

Капает по карнизам дома, в саду.

Яна. Мама...

Надежда. Аю?

Яна. Я же помню все, что мы с этим-то будем делать?...

Пауза.

Она давит окурок в пепельнице, спускается в дом.

Яна остается наверху. Внизу спит Лис на разложенном диване. На кухне снова кипит чайник, мать разливает чай. Отец сидит с газетой. Собака лижет отца в лицо, он похлопывает ее по мощной холке.

Шумит дождь.

Яна копается в хламе, собранном на мансардном этаже. Из хлама отрыт старый кассетный магнитофон в пыли. Яна находит розетку и жмет на кнопку. Мафон натужно хрипит и перематывает кассету, затем будто вспоминает, как работать, звучит какая-нибудь нелепая музыка (Ace of Base, Аукцыон, Мумий тролль, Вопли Видоплясова, Океан Ельзи, Земфира или что-то еще такое же юное-щемяще-безвозвратно-ушедшее).

5

Утро. Яна с Лис в постели, два ангела. Виталий идет через гостиную в семейных трусах.

Надежда. Черт, щас уберу (несет тряпку).

Виталий. Пусть сама убирает, слышь! Ты чего не приучала к труду ее в детстве? Паршивца – выкинуть на хер!

Надежда. Приучала, не ори. На, штаны вот (кидает ему треники).

Виталий (надевает штаны). Оно и видно, как ты ее приучала! В подоле носить...

Надежда. Кис-кис-кис... Ой, да Бог с тобой, не говори, чего не знаешь.

Виталий. А чего тут знать? И так все видать! Тебе дочь доверили, а ты...

Надежда. Как они его, Мурзиком, что ли? Нечисть еще, кис-кис!

Сварог рычит.

Надежда. Сварог! Лежать.

Виталий. Сварог, фас! Ищи, ищи, где этот гаденыш!

Надежда. Ты чего собаку натаскиваешь, разорвет же.

Виталий. Туда и дорога. Кошка мерзкое животное, грязное.

Между ними выскакивает Лис.

Лис. А может, это ты мерзкое и грязное животное? Ай!!

Яна тут же подбегает к ним, хватает дочку и прижимает к себе.

Яна. Вот подонок! Что?! Что он сделал с тобой?

Надежда встает между дочерью и мужем.

Надежда. Янка! Он ей слегка только по носу щелканул, ничего не сделал!

Лис (дрожит). Яночка, он на меня накинулся! Как зомби монстр!

Яна. Не бойся, Лиска, я с тобой. И запомни раз и навсегда: никто не смеет тебя даже пальцем трогать!

Надежда. Он ей ничего не сделал, ну Лис, ну что ж ты маму пугаешь? Это дедушка твой...

Лис (в разные стороны). Кис-кис-кис...

Виталий. А могу и ремня.

Яна. С какого это перепугу?! А? Это с какого вдруг перепугу-то?!

Виталий. А чтоб знала воспитание! С малых лет!

Яна. Тебя бы бляха кто б воспитал!

Виталий. Знать пора, кто тут главный.

Яна. Аах, пора?! Самое время значит, да? А не поздновато взялся воспитывать?! Не своих детей...

Виталий. Чо ето? В моем доме сидите, вы дети! Я – отец!

Яна. Не знаю, кто тебе тут дети и кому ты отец! Мать мне много версий выдавала про папочку!

Надежда. Янка! Ззараза, ты чо ж творишь?!

Виталий. Ах, ты ж ссс... Такая вша, а еще...

Виталий вдруг хватает Яну поперек талии и тащит куда-то. Яна истошно верещит и вырывается. Надежда застыла у кухонного стола, не сводя с них взгляд. К ее ноге прижалась перепуганная Лис. Рука Надежды сжимает бутылку на столе, то сжимает, то отпускает.

Яна. Гад, попробуй только!

Виталий грозно хохочет.

Яна (верещит). Щас если не поймешь раз-навсегда, я в полицию тебя сдам, сука, я управу на тебя найду!

Надежда (инстинктивно-привычно разворачивает Лис лицом к себе в подол). Не смотри, не смотри...

Лис ревет.

Надежда. Виталик!

Виталий. Я тебе покажу, кто тут чей отец, паскуда!

Надежда зажимает руками уши девочке.

Яна. Попробуй, сволочь, скотина, гад! Гад! Рептилоид, зомби, сука!

Идет борьба, Яна выгибается дугой. Виталий кладет ее через колено и прижимает лапами. Задирает ей подол халатика.

Яна. ААА! Мама!

Надежда дергается к ним, оставив Лис.

Виталий. И что у нас тут? Кто у нас тут выеживался, я не я?! А это вот что такое тогда?! А?!

Надежда. Что там?

Яна. Пусти!

Виталий (показывает). Ты глянь, мать! Аккурат под задницей на левой ноге!

Надежда (подбегает, смотрит). Ты смотри! Бывает же!

Виталий. Чуть побольше десюльника, чуть поменьше фасолины. Что и требовалось доказать!

Виталий брезгливо скидывает Яну с колена, та быстро отползает на четвереньках. Затем вскакивает, запахивает халат, почти убегает.

Виталий. А ты куда это, красавица? А кто проверять будет?

Яна на ходу оглядывается на него.

Он поворачивается задом ко всем и, стащив штаны, низко наклоняется.

Виталий. Ну?! есть?!

Надежда. Есть! Точно такая же, как фасолина! Ян, глянь!

Яна. Пошла ты!

Виталий (свирепея). На мать!

Лис бросается к нему под ноги и встает на пути, раскрыв руки и ноги звездочкой.

Лис. Это моя мама, это моя мама, это моя мама!

Виталий (надевая штаны). А я думал она тебе не мама. Ты ее все Яна да Яна, я думал она тебе чужая тетя!

Лис. Нет!

Виталий. А раз так, раз она твоя мама, то я твой дед, поняла?

Лис. Да-да!

Виталий. Будем штаны снимать?

Лис. А я как раз хотела вам рассказать, что у меня как раз точно так же и на том же месте! Мне не надо штаны снимать. Да, баб?

Виталий хохочет, подбрасывает внучку в воздух. Та робко пищит, но уже не боится. Надежда с умилением смотрит на них.

Хлопает входная дверь.

Яна курит в чужом дворе в полуразвалившейся детской беседке. Вокруг беседки льет дождь. Яна что-то с силой царапает пилкой по трухлявому дереву беседки. Потом тыкает в телефон и подолгу слушает музыку непринятого вызова. От этой музыки она плачет с закрытыми глазами. Но вот ей внезапно отвечают.

Яна. Да, я, извини. Ты не брал трубку... Это просто другая симка, я тут к матери решила съездить... Извини, больше не буду так... Просто поверить не могу, что мы уже никогда, никогда... Ты точно решил? Нет, я не могу так. Давай хотя бы попытаемся, Саша...

Отбой, гудки, плачет. Снова и снова набирает и слушает горькую мелодию непринятого вызова.

Вдруг в беседку прыгает Ленка, подруга детства.

Ленка. О-па! Здаров. Ты что ль, Серёга?

Яна. Ленка, привет! Я. Забыла уже, что меня так называли.

Ленка. А чего ревешь?

Яна. Да это я под дождь попала.

Ленка. И сидишь теперь? Я тоже вот вышла покурить, меня мои старички-альцгеймеры до сих пор за курение табака и смесей преследуют! Спайс есть?

Яна. Не, у меня Винстон лайт.

Ленка смеется.

Ленка. Ты чо такая непродвинутая с материка-то?

Яна. Да вот так.

Ленка. Ну как делишки?

Яна. Ничего вроде. Вот приехала...

Ленка. Слышь, а ты тогда... ну, свалила когда, ты чо реально родила?

Яна. Нет.

Ленка. А то слух был такой, примерно.

Яна. Это слух. Я потом родила, когда замуж вышла.

Ленка. Ты чо там замуж вышла?! Вау, ты крутая!

Яна. Да, так вот.

Ленка. А я думала, ты сюда вернулась.

Ленка достает мобильный и быстро строчит смски.

Яна. Зачем мне сюда возвращаться? Ешьте сами...

Ленка. Пирожки с волосами. Ну да, что ты, конченная...

Смеются.

Яна. Моя – слыхала?

Ленка. Чо?

Яна. Замуж вышла.

Ленка. А, да, мужик там какой-то трется у нее пару лет уже.

Яна. Во-во. Так это батя мой.

Ленка. Да ты чо, у.

Яна. Вот те и у.

Ленка. Ну, клево же - нашелся твой отец!

Яна. Ты знаешь, иногда лучше терять...

Ленка. А, ты в этом смысле… Ну а тебе в принципе-то какая разница до них? Так-то если...

Яна. Ты даешь, мать же.

Ленка. Мать это святое. А с другой стороны, ты взрослая, крутая, сама замужем, я бы плевала только с высокой стенки.

Яна. Может, так и сделаю.

Ленка. Точно. Слушай, а ты это... тогда не от Стасика это?

Яна. Фу! Буэ, не напоминай...

Ленка. Не скажи, мы с ним.

Яна. Оу, оу.

Думает.

Яна. Спи спокойно, дорогой товарищ. Это не он.

Ленка думает.

Ленка. А то слух был, такой, наподобие...

Яна смеется.

Ленка. Ты чо?

Яна. Ты думала, я за ним сюда приперлась реально?

Ленка тоже начинает ржать, глядя на Яну.

Ленка. Ну да, у тебя ж теперь красивая жизнь... Муж богатый? Кто он?

Яна. Дизайнер. Не богатый, так, полтос в месяц...

Ленка. Полтос? Это что? Пийсят тыр!

Яна. Ну да.

Ленка судорожно затягивается и умолкает. Строчит смски.

В беседку запрыгивают еще три парня и девушка: Стасик, который сразу уставился на Яну, но из чувства самосохранения прилип к Ленке; Паша, Вова, Олеська.

Все галдят вразнобой: Смари, такая же совсем! Серёга, здаров! Ты каким ветром? Серёга! В родные края потянуло?

Яна. Привет, привет!

Олеська. Серёга, ты ваще не изменилась, как будто мы в 10 классе опять, меня аж глючит. Волосы даже не покрасила? Покажь ногти! Блин, мне столько надо спросить важного!

Вова. Блин, щас начнется, в очередь давай!

Яна. Я слушаю.

Олеська. Правда, у вас там так и ходят?

Яна. Как?

Олеська. В кедах?

Яна. Ну.

Олеська. И чо, не красятся?

Яна. Никто не красится.

Олеська. Блин, я так и знала, мне рассказывали, я еще не верила такая. И каблуки не носят?

Яна. Совсем. Все в кедах и не накрашенные.

Олеська. Капец, прикинь, Лен?

Ленка. Тише, все! Обратите внимание! Вот у этой девушки, нашей соотечественницы, мужик там, на материке, получает… пийсят тыр!

Пауза, все обдумывают, кто-то засмеялся, но примолк, кто-то присвистнул.

Ленка. Серьезно! Серёга, скажи?

Яна. И что?

Вова (зло). Мне бы пийсят тыр, я бы...

Паша. Тоже согласился бы в белой рубашке в офисе посидеть?

Ржут.

Яна. Рыжиков, а ты где сейчас?

Паша. Мы на силикатном, он вон (кивает на Стаса) в водилы подался, дальнбойщиком.

Ленка. Стасик честно зарабатывает.

Вова. Мы все тут за 10 копеек честные.

Стасик. Серёга...

Паша. Давай. Рассказывай.

Он присаживается к Яне и хлопает ее по колену.

Яна. Ай! Да что рассказывать, вот так и живем...

Вова. На пийсят тыр еле-еле концы с концами сводят, гыы.

Ржут.

Стасик. Чо пристал к ней?

Ленка. А ты помолчи давай.

Яна. Я пойду...

Паша. Не ну ты чо как эта? Рассказывай, блин.

Яна. Что?

Паша. Кого видала? Ани Лорак видала?

Вова. Блин, Паха, скажи еще сразу Путина видала!

Ржут.

Паша. Не, правда, интересуюсь.

Вова. Вот те и встреча выпускников...

Стасик. Блин, Серёга...

Ленка. Пока, заходи как-нибудь, пива попьем.

Яна. Пока!

Выбегает под дождь.

7.

Яна сидит на диванчике за письменным столом с аккуратными стопками тетрадей и книг, старыми фотографиями в рамках, напротив своего школьного учителя литературы Игоря Вадимовича. У него большая голова, будто взятая от какой-нибудь римской статуи, и тщедушное тельце.

Яна. Можете себе представить? Именно теперь, когда я стою у экзистенциального края, фактически одной ногой над бездной, оказывается, у меня мама вышла замуж за папу! Что может быть нелепее, а? Мама за папу. Второй раз в ту же реку... Вы думаете, я идиотка? Или эгоистка? Или у меня комплекс отца. Но... Черт бы его побрал, где же он был, когда был так нужен мне?! Когда я росла! Ведь, может быть, в жизни у меня было бы гораздо меньше грязи, в которой я до сих пор себя чувствую вывалянной! Как вы думаете, Игорь Вадимович?

Игорь Вадимович. Я думаю, ты лучшая моя ученица, Яна Серёгина, и что тебе обязательно надо писать! Ты пишешь?

Яна. Что? Нет, я не пишу, читать люблю… Стихов много читаю, а сама как-то...

Игорь Вадимович. И напрасно! Пропадает такой потенциал! Помню наши занятия в студии, ты делала успехи!

Яна. Он пил, конечно. Мать орала все детство. Теперь воркует над ним... Гертруда. Медея, блин.

Игорь Вадимович. Жених бросает, а мама выходит замуж за папу! Вот где трагедия. А что? Сюжет!

Яна. Вам смешно...

Игорь Вадимович. Нисколько. Я могу чувствовать твою боль в цвете. Как Пикассо. Ты знаешь, что он передавал в цвете все, что нельзя передать в слове? Этим мы похожи... Я тоже вижу больше того, что находится на поверхности. Итак. Твоя боль клубящегося фиолетового цвета. Как причудливый чернильный иероглиф, распускающийся в стакане с водой от едва обмокнутого в воду пера..

Яна слушает, приоткрыв рот.

Яна (зло). Помню, взял меня с собой, сказал, что цирк приехал. Шапито будто бы. По дороге зашел в магазин, спросил мороженое купить мне? Я говорю, конечно, папа, купи! Он поставил меня на ступеньки у магазина, и я смотрела на него через большую витрину. Люди шли мимо, нарядные, с детьми... Может, и правда, тогда приезжал Шапито. У некоторых были шары... А мне никогда не покупали воздушные шары, как-то считалось – деньги на ветер. Да и денег не было сроду...

Игорь Вадимович. Шарики детские – деньги отецкие.

Яна. И вот он набил свою сумку бутылками, вышел из магазина и прошел мимо меня, сосредоточенно так. Он забыл! Или я была частью его сложного плана по выходу из дома с деньгами... Я стояла и смотрела ему вслед, и даже крикнуть не могла. Как бывает во сне. Просто приросла к этим ступенькам. Стояла в платьице и с бантом на голове... Смотрела ему в спину. Так любила его! Пока мимо не шла наша соседка, которая меня отвела потом к маме, домой (плачет). Вы меня простите, мне правда, нужно просто выговориться, а здесь у меня никого кроме вас, то есть так, чтобы понимали...

Игорь Вадимович. В тишине ее тела таился/ Снежный цветок пушистый/ У нее на плечах лежала/ Пятном молчанья и розы/ Тень ее ореола/ Ее певучие гибкие руки/ Свет преломляли/ Бессонная она воспевала минуты.... Вот как о тебе написал Элюар!

Яна. И, конечно, у меня поломана психика с детства, и всю жизнь я буду искать отца в каждом мужчине. Банальная история.

Игорь Вадимович. Да, да!

Он пересаживается с кресла, в котором сидел, на диван.

Яна. А теперь оказывается, что все мое детство и отрочество и юность, все эти годы... просто кат-кат-кат? Потому что они сделали монтаж? И теперь идиллия: мама, папа, я - спортивная семья?! Сидят, она с него пылинки сдувает... И многих лет в Набережных Челнах как не бывало! И так же, как мы мучались, так же и та женщина со своими сыновьями мучилась, когда он уехал к нам, и я родилась, он жил с нами, а потом бац! - осчастливил свою первую жену, вернулся. Пожил там, потом у него, видимо, в мозгу опять переключилось, и он снова с мамой. Это как?

Игорь Вадимович придвигается на диване поближе, говорит бархатным голосом.

Игорь Вадимович. Тебе нужна замена фигуры отца. Твой жених не годился на эту роль, и ты инстинктивно сама привела ваши отношения к разрыву... Посмотри вокруг, кто бы годился на замену твоего фальшь-отца?

Учитель подсаживается к ней вплотную, одной рукой обнимает за плечи, другую быстро запускает ей между ног.

Яна. Ай, ай! Игорь Вадимович! Черт!

Игорь Вадимович. Давай займемся расстановкой по Хеллингеру!

Яна. Бляха, что за черт!

Он заваливает ее и пытается на нее залезть.

Яна. Игорь Вадимович! Игорь Вадимович! Ну, все, хватит!

Над диваном полочка со всякой ерундой. Вдруг с нее срывается картина в рамке и ударяет учителя по голове. Яна выбирается из-под него и отскакивает в угол комнаты. Игорь Вадимович красный как рак рвет ворот рубашки. С полочки на него падает книга. А часы он уже ловит в руку.

Слышится звон посуды в серванте.

Яна. Что это?

Игорь Вадимович (тяжело дышит). Сегодня было предупреждение. Встань в проем.

Яна. Я пошла, у меня дочка там! Я побежала!

Игорь. Куда ты? Просто встань в дверной проем!

Яна уходит.

Игорь Вадимович. Коза.

8.

Кухня. Под столом снова заваруха между собакой и котенком, снова кипит чайник.

Надежда раскатывает тесто на пельмени. Виталий и Лис сидят над шахматной доской.

Надежда. Вот мы с тобой почти на всю зиму запаслись, да, Лис?

Виталий. Зимой хорошо: со Сварогом выйдем в ночь, а с ночи приходишь, в кастрюльку бульк пельмешков, и сытый.

Лис. А я буду с вами зимой?

Надежда. У мамы твоей надо спрашивать… Мать, где её взять…

Лис. Дед, ходи.

Виталий. Тэкс. Подожди, ты тут что-то... А где моя пешка?

Лис. Не знаю, честно!

Виталий. Ага, мухлюешь! Недаром тебя лисой прозвали!

Лис. Да ты сам убрал, не заметил просто...

Виталий. Вот хитрюга!

Надежда. Ну, поддайся, ребенок же...

Виталий. Где ей надо, она ребенок...

Лис. Ой, да на, на. Вот тебе твоя пешка.

Виталий. Вот то-то же. Когда в школу пойдем?

Лис. Прописи вот закончим и пойдем!

Надежда. У нее знаешь как получается? Почерк золотой! Мы только начали, уже до буквы Ща дошли с ней…

Виталий. А стишки учишь?

Надежда. Ой, она такие стихи знает, да, Лисенок? Прям за душу берет!

Лис. Для ухода за лицом нужно множество разных средств./ Для ухода за отцом — только одно. Отец.

Виталий. Это чего?

Лис. Поэзия. Мы с мамой любим...

Виталий. Ха, разве ж это поэзия! Вот мы маленькие были, такого не было! А я пацаненком такое читал:

Аты-баты, шли солдаты,

Аты-баты, на базар,

Аты-баты, что купили?

Аты-баты, самовар.

Аты-баты, сколько стоит?

Аты-баты, три рубля.

Аты-баты, он какой?

Аты-баты, золотой!

Виталий тыкает в живот Лис и потешно пищит. Лис хохочет.

Яна стоит за проемом кухонной двери, слушает.

По столу едет чашка и падает на пол.

Надежда (поднимает чашку). Дед, чего там у тебя в газете сегодня? Трясти будет?

Виталий. По радио передавали, должно бахнуть.

Лис. А я не боюсь, я в дверь встану, да, баб Надь?

Толчки усиливаются. Звенит посуда. Все выскакивают из кухни, сталкиваются с Яной, суетятся. С мансардного этажа летят коробки и листы бумаги, какие-то тряпки... Яна ставит Лис в дверном проеме кухни.

Яна. Это такая игра, Лисенок, нельзя выходить!

Ребенок стоит, расставив ноги и руки, упершись в косяки.

Яна оборачивается и видит, что мать и отец заняли два оставшихся проема. Пометавшись от одного к другому, она понимает, что для нее нет места.

Яна решает сесть прямо на пол посередине дома. На нее летят с разных сторон и сыпятся сверху предметы. Она сидит по-турецки, прикрыв голову руками.

Шум ветра, шорох разлетевшихся бумаг, старых газет и журналов...

9.

После урагана. Надежда и Яна разбирают вещи, ставят на места стулья, складывают в стопки бумаги.

Надежда. Нашла! (радостно протягивает мужу пульт).

Виталий включает телевизор. Дом наполняется многолосием - Виталий переключает каналы.

Надежда. Хорошо тряхануло! Но хоть дождь этот прошел бесконечный. Правда ж, когда солнышко, оно получше? Ян, ты чего как неродная?

Яна. Угу, а я родная?

Надежда. Ну что ты такое говоришь, девочка моя! Сколько я тебя искала-Бога молила! Сколько слез выплакала!

Яна. Хватит.

Надежда. Знала бы, молчала бы! сколько натерпелась из-за тебя, говна хлебнула! У Стасика этого в ногах валялась, чтоб он тебя, дуру, замуж взял!

Яна листает старый журнал Огонек.

Яна. Михаил Сергеевич заявил, что начинать необходимо в первую очередь с изменений в мышлении... Зря валялась!

Надежда открывает рот, но замечает Лис.

Лис. Яна, где Мюмзик?

Виталий. Мюмзика того сдуло. Наконец-то.

Лис. Нет, я его уже после выпускала в палисадничек.

Яна. Ну, вот, а зачем же ты его в палисадничек?

Лис. Он так жалобно мяукал: Лисонька, пусти меня к флоксикам.

Надежда (смеется). Артистка!

Яна. Не знаю, пойди еще поищи.

Лис (выходит). Кис-кис-кис...

Виталий. Смотри, Надя, казаки отшлепали феминисток!

Яна. Кис-кис-кис...

Надежда. Правильно!

Виталий. А я бы их шашкой поперек от плеча до самого того места!

Надежда. Не тот казак пошел!

Яна. Кс-кс-кс-кс...

Виталий. Да что ты с этим котом!

Надежда. Бессовестные девки.

Яна. Чем они бессовестные?

Надежда. Ты чо? Достали они уже!

Яна. Тебе-то что?

Виталий. Мы не позволим!

Яна. Ой, сиди уже. Уже все позволили.

Виталий. Вот оно, ваше поколение. Просрали страну.

Яна. Когда ее просрали, я только родилась!

Надежда. Виталя, не спорь с ней. Все они щас такие. Сиськи отрастили, а ума нема.

Виталий. А я знаю, чего она злится. Что, допрыгались? Скоро границы закроют, будете тут куковать! Географию родной страны хоть изучите. Хиппи вшивые. Скоро запретят вас!

Яна. Божечки…

Надежда. Не, щас не хиппи они. Еще как-то.

Виталий. Нацики.

Надежда. Либерасты.

Виталий. Бандерлоги.

Надежда. Бандеровцы.

Виталий. Жидобандеровцы!

Надежда. Попратели!

Виталий. Шахиды?

Надежда. Фашисты?

Яна. Электорат.

Виталий, Надежда (в голос). Аах! На родных отца с матерью!...

Вбегает Лис.

Лис. Яна, Мюмзика нашего нигде нет!

Яна. Прибежит!

Лис. Как же он нас найдет, он ведь никогда не гулял сам! Он тут не знает ничего! Он маленький. Кис-кис-кис...

Виталий. Эй! Уйми ребенка! Не слышно ничо.

Яна. Чего тебе там слышать? За тебя уже все сказали и послушали.

Виталий. Надя, уйми дочь.

Надежда. Яна, какой пример ты ребенку своему подаешь?

Яна хохочет.

Лис. Мюмзик, Мюмзик, кис-кис-кис...

Сварог рычит. Лис ходит по дому, заглядывая в уголки.

Виталий грубо хватает Лис за руку.

Яна (подскакивает). А ну отвали!

Виталий. Ссс... котом этим...

Лис плачет. Сварог воет.

Лис. Всего один раз отпустила его погулять и вот...

Яна встает перед экраном, закрывая его собой.

Яна. Это ты! Гад! Какой же ты скот!

Надежда. Я побегу, Лисенок, тише, не плачь, я побегу, я поищу на улице!

Виталий. Ты чего? Ты мне тут это...

Яна. Черт, как же я, а? Я ведь знала! Это все ты! Конечно, одно слово своему псу! И нет котенка!

Виталий. Ты... ты...

Яна. Да! Я помню, как ты топил их в ведре! Стоял и смотрел! Или натравливал Колтуна, я помню!

Виталий. Бред.

Яна. Я много помню! И как ты мать мою на аборты отправлял, сколько она их сделала!

Виталий. А ну!

Яна. Да, помню!

Виталий (опешив). Ты что Бог пришла тут? Судить меня?!

Яна. А ты Бог решать кому жить, а кому умирать?!

Виталий. Но ты-то сама, а? (мерзко подмигивает).

Яна. Что?

Виталий. Ты-то родилась?

Яна. Я-то родилась...

Он встает перед ней всей огромной тушей, будто закрывая ее тенью.

Виталий (грохочет). Ну так скажи спасибо!

Надежда (вбегая). Что? Что вы?!

Виталий и Яна, оба бледные, смотрят друг другу в глаза с ненавистью. Губы у Виталия трясутся, лоб взмок.

Лис внезапно закрывает руками уши и пронзительно декламирует.

Лис.

Другие дети ведь и жены же не те!

Ему б очки твои, но их еще нигде

Нельзя достать. Увы, наш друг ветхозаветный

На чада кроткия глядит, как на стада.

Да кто ж овец в лицо и в самом деле знает?

Следит лишь, ласковый, чтобы в бадье вода

Плескалась звонкая, и желоб наполняет.

Как блики теплые расплылись по воде!

Как будто круглые по ней прошлись копытца.

Другие жены ведь и дети же не те!

Его сговорчивости как не умилиться?

Но умиление подточено тоской

И возмущением, и можно ль мех курчавый

Трепать, случившийся под левою рукой,

И кудри жесткие, забывшись, гладить правой?
Надежда. Лис! Девочка! Что это ты?

У Яны звонит телефон, она выхватывает его, смотрит на номер, бросает Лис, проводит по волосам, мечется, сталкивается в проеме с матерью и, наконец, выбегает. Но остальным слышно, как она говорит.

Виталий падает в кресло перед телевизором, бледный. Надежда бросается к нему.

Надежда из своего кармана вытаскивает пузырек, вытряхивает таблетку, берет за щеки Виталия и кладет ему под язык таблетку. Все проделывает быстро привычными движениями.

Яна. Я? Да, Саша... Я здесь, Саша... Просто была нелетная погода. Да. Да. Да. Саша, Господи... Я столько уже передумала... Я так... Да! Да! Да!

Яна влетает обратно в комнату и проносится мимо всех к шкафу, вытаскивает свой чемодан, швыряет туда свои вещи.

Яна. Лис! Собирайся! Погода летная!

Пауза. Яна смеется и плачет.

Яна. Лис?

Лис. Мама.

Яна (оборачивается). Что с тобой.

Лис. Мамочка... Ты не обижайся... Я хочу тут.

Яна. Что?!

Лис. Я тут хочу, мама.

Яна. Прекрати звать меня мамой, блин! Что такое?

Лис. Ну, тут школа. И бабушка мне все буквы выправила.

Яна. Ты с ума сошла! Какие буквы? Я твоя мать! Я!

Лис. Я с дедушкой стишки новые выучу, мам, ты не расстраивайся!

Аты-баты, шли солдаты, Аты-баты, на базар!

Яна. А ну! Поговори мне еще!

Лис. Бабушка, скажи ей!

Надежда. Что, доча, и тебе свистнули?

Яна. Чтоо? Что ты понимаешь! Не лезь в мою жизнь, я тебя сто лет не видела и еще столько бы не видеть! Сидите тут, в своем болоте, зомбоящеры! (Лис) А ты! Встала-пошла.

Лис ревет, обнимает бабушку, прячется за деда.

Палисадник с флоксиками. Вечер. Хлопает дверь дома, грохочет по дорожке сада чемодан на колесиках. Яна почти волоком тащит за руку упирающуюся Лис.

Лис. Только я буквы стала писать, уже дошла до Ща! Только баба мне показала, как пельмени сворачивать. Мы же на зиму с ней наморооозили!

Яна. Куплю я те пельмени, балда, сколько хочешь.

Лис. И маджонг мне надоел! Я хочу шахматы!

Яна. Поиграем!

Лис. И еще я Заходера люблю!

Яна. Почитаем!

Лис. Еще на полдник мне кефир с сахаром!

Яна. Боже, какое падение...

Лис. И скажи, что мы сюда вернеоомся!

Яна. Так, все, тихо, давай.

Лис (останавливается, топает ногой). Повтори!

Яна присаживается перед ней на корточки.

Яна. Ну что ты, Лисенок, детка... Мы ведь с тобой подружки...

Лис. А за что ты на дедушку?

Яна. Думаю, пока не сможешь меня понять. Давай немножко подрастем, угу? А сейчас я дико тороплюсь, нас ведь Саша ждет!

Она выпрямляется, тянет Лис, и вдруг застывает на месте. Ей послышалось... Нет, точно: в кустах мяукает и пищит Мюмзик.

Лис. Мюмзик!

Яна. Тебе показалось! Скорее, а то опоздаем, мы ведь с тобой полетим на самолете!

Мяуканье будто летит ей в спину. Яна на секунду замедляет шаг и делает неясное движение в сторону кустов и дома.

Но вот уже снова высоко поднимает голову и тащит за руку всхлипывающую Лис.

Мяуканье. Плач котенка пунктиром.

Смеркается. В доме зажигается окно. На дорожку сада выходит отец. У его ног садится собака. Вновь поднимается ветер.

Из кустов на дорожку выскакивает котенок. Виталий нагибается, берет его на руки и стоит у калитки, глядя на дорогу, по которой ушли Яна и Лис. Котенок лежит на груди. Он рассеянно гладит Мюмзика между ушек.

Сварог воет на восходящую луну.

2014

Марина Мелексетян