Материалы походной канцелярии п. П. Шафирова

(Санкт-Петербург, Россия)

В начале XVIII в. главными проводниками культурных идей Нового времени в России стали Петр I и его окружение. Наиболее ярко черты нового быта проявились в Санкт-Петербурге, где приглашенные из Франции, Германии, Голландии, Италии архитекторы возводили и украшали дворцы для самых знатных и богатых людей России (А. Д. Меншикова, Ф. М. Апраксина, Г. И. Головкина, Б. П. Шереметева и др.).

В ближайшее окружение Петра I входил и первый российский вице-канцлер Петр Павлович Шафиров², сделавший выдающуюся карьеру на дипломатическом поприще. Его самыми блестящими победами стали подписание Прутского (1711 г.) и Адрианопольского (1713 г.) мирных договоров. По признанию современников, П. П. Шафиров обладал острым умом, был образованнейшим человеком, владевшим несколькими европейскими языками. К тому же, ему удалось стать и одним из богатейших людей России, владельцем мануфактур и участником торговых предприятий. За дипломатическую службу царь пожаловал П. П. Шафирову несколько домов и поместий. В Санкт-Петербурге вице-канцлер построил один из лучших дворцов новой столицы. Однако здание не сохранилось, а о мире вещей П. П. Шафирова мы можем судить только по письменным источникам.

Письменные источники – это основные источники для изучения повседневной жизни российских вельмож начала XVIII в. Самыми важными из них являются описи имущества. В зависимости от формы составления и объектов описания выделяют вещевые, архитектурные и интерьерные описи³. Эти источники давно и плодотворно используются исследователями для выявления исторических и художественных коллекций петровского времени, для реконструкции библиотек Петра I, А. А. Матвеева, А. Д. Меншикова, Я. В. Брюса и др.⁴

Описи имущества дают возможность определить наиболее распространенные в разных слоях русского общества группы предметов, поэтому они являются одним из основных источников для создания в музеях интерьерных экспозиций⁵. Так, конфискационные описи имущества А. Д. Меншикова использовались при создании экспозиции Меншиковского дворца в Ленинграде, открывшегося для публики в 1981 г.⁶ Не менее важны для изучения истории быта эпистолярные источники, поскольку они помогают проследить историю приобретения и перемещения вещей.

Описи петербургского дворца П. П. Шафирова, составленные после конфискации имущества вице-канцлера, в настоящее время хранятся в Российском государственном историческом архиве (РГИА) и Петербургском филиале Архива Российской Академии наук (ПФА РАН)⁷. После суда над вице-канцлером находившиеся в его столичном доме бумаги были изъяты и перенесены в Петербургскую крепость. Оттуда они с частью походной канцелярии А. Д. Меншикова попали в Библиотеку Академии наук, а затем в Архив Санкт-Петербургского института истории РАН (СПбИИ РАН)⁸. Походная канцелярия П. П. Шафирова – это свыше 400 писем полученных вице-канцлером с 1706 по 1722 гг., черновики его собственных посланий, записки и реестры. Среди корреспондентов П. П. Шафирова были такие видные деятели эпохи как Б. П. Шереметев, Г. И. Головкин, Б. И. Куракин, А. А. Матвеев, С. Л. Владиславич-Рагузинский, П. М. Апраксин.

Сохранившиеся до наших дней материалы походной канцелярии затрагивают разные аспекты жизни вице-канцлера. Значительная часть переписки вице-канцлера касается его дипломатической деятельности. Однако среди деловой корреспонденции сохранились материалы, имеющие отношение к повседневной жизни вице-канцлера и его семьи, а также к миру вещей, которые их окружали. Так, 8 июля 1709 г. родственница жены П. П. Шафирова Анны Степановны Арина Чернова писала из Москвы в Санкт-Петербург о ходе строительства каменного дома, покупке ткани и пошиве новых платьев для детей вице-канцлера⁹. В 1715 г. в двух письмах надворный советник С. Л. Владиславич-Рагузинский упоминает алмазный перстень П. П. Шафирова, который был отдан в починку иноземному мастеру в Немецкой слободе в Москве¹⁰. В росписи вещей, привезенных вице-канцлером из Константинополя и принятых служителями его московского дома, значатся турецкие отделанные золотом и серебром конские чепраки, серебряные с позолотой мундштуки, кафтаны, камзолы, сапоги, среди «палатных уборов» – венецианский бархат, бархатные ковры, шестнадцать кресел, тридцать два стула, «рогожа кофе», а также картины – «персона царского величества, писанная на полотне стояще, герб росийской, писанной же на полотне» и т. д.¹¹ Часть этих вещей осталась в московском доме, другие в начале 1715 г. были доставлены в Санкт-Петербург.

С городом на берегах Невы связаны многие важные события жизни и деятельности вице-канцлера. П. П. Шафиров в первые месяцы строительства крепости находился в Невской дельте, и его первоначальные деревянные хоромы на Городском острове¹² наряду с Домиком Петра I и Посольским домом А. Д. Меншикова стали одной из первых гражданских построек нового города. Весной 1708 г. во время первого визита царской семьи на берега Невы в доме П. П. Шафирова разместились сестры Петра I, царевны Марья и Федосья Алексеевны.

В связи с переездом российского двора и Правительствующего Сената в Сакнт-Петербург (1712 – 1713 гг.) на берегах Невы начинается интенсивное строительство каменных и мазанковых домов, перестраиваются дворцы на набережной Городского острова. В 1713 г., когда П. П. Шафиров пребывал в Турции, началось каменное строительство и на его участке. Новый дом, как и первоначальные деревянные хоромы, возводился по указу Петра I за счет казенных средств. По предположению Г. Н. Комеловой, палаты были закончены в том же году¹³. Однако материалы походной канцелярии П. П. Шафирова позволяют уточнить эту ставшую общепризнанной датировку.

В отсутствии представителей семьи Шафировых на невских берегах за возведением каменного дома следил С. Л. Владиславич-Рагузинский. Так, в мае 1713 г. он написал А. С. Шафировой в Москву о том, что петербургский каменный дом «скоро почнет строитца, ибо деревянный уже сломан», прибавив: «я по моей должности господину камисару Синявину, которому строение приказано, повседневно докучаю, изволит и ваше превосходителство о том к нему приказать писать, дабы он в том имел лутчшее попечение, дабы сего лета потрудился привесть тот двор в совершение к пришествию его баронского превосходителства»¹⁴. В августе 1713 г. вице-канцлер просил возглавлявшего Канцелярию городовых дел У. А. Сенявина: «пожалуй, потрудись, дабы оное строение было совершено немедленно. Також и архитекту изволите приказать, чтоб он делал его попрочнее и доброю пропорцыею»¹⁵.

Однако за один строительный сезон каменные палаты П. П. Шафирова закончить не удалось, и работу продолжили в следующем году. В мае 1714 г. вице-канцлер отправил несколько посланий из Константинополя в С.-Петербург (А. Д. Меншикову, У. А. Сенявину, С. Л. Владиславич-Рагузинскому) о своем желании купить соседний двор, принадлежавший зятю А. Д. Меншикова И. К. Пушкину, погреба которого находились на участке П. П. Шафирова. Барон просил «склонить господина Ивана Колиныча Пушкина, чтоб он строение свое, которое вошло в мой двор, снес и место, которое надлежит мне по данной, а он захватил, очистить или б пожаловал он уступить и весь двор за тысячю рублев…»¹⁶. В сентябре 1714 г. С. Л. Владиславич-Рагузинский доносил вице-канцлеру: «светлейший князь Александра Данилович приказал дом вашего превосходителства готовить с поспешанием и построить изрядною манерою, четвероуголным конштом итальянского манера под оною кровлею, от чего прибыли четыре полаты с лишком в дому вашем». Однако той же осенью, несмотря на свое расположение к П. П. Шафирову, А. Д. Меншиков не позволил приобрести для барона двор И. К. Пушкина¹⁷. Светлейший князь купил этот участок для себя и лишь в конце 1715 г. продал его вице-канцлеру¹⁸.

Строительство на дворе П. П. Шафирова постепенно приближалось к завершению, чему способствовало не только покровительство светлейшего князя, но и самого государя. Месяц спустя, в октябре 1714 г., С. Л. Владиславич-Рагузинский смог сообщить барону: «дом вашего превосходителства будет во всякой готовности к вашему счастливому пришествию»¹⁹.

Через несколько лет, весной 1719 г., начались работы по расширению каменных палат вице-канцлера. По чертежу И. Г. Маттарнови перестройку дворца за два строительных сезона подрядились выполнить частновладельческие крестьяне Ярославского уезда С. Ф. Федоров и Т. М. Михайлов. Согласно новому проекту, в доме вице-канцлера значительно увеличилось число покоев, были переделаны окна и двери, перекрыта крыша, устроены каменные погреба. Выходивший на набережную Невы фасад здания украсили колоннами, гербами и скульптурами²⁰. В оформлении палат участвовали скульптор и архитектор Б. К. Растрелли и его сын – начинающий архитектор Ф. Б. Растрелли²¹.

Запечатленный на гравюрах А. Ф. Зубова и рисунках из коллекции Ф. В. Берхгольца дворец П. П. Шафирова стал одним из самых роскошных в новой столице. Дом вице-канцлера нередко посещал Петр I со своими приближенными, в нем устраивались ассамблеи, обедали иностранные дипломаты и путешественники. Современники восхищались роскошью и великолепием наполненных европейской мебелью и предметами прикладного искусства залов петербургского дворца вице-канцлера. По словам Ф. В. Берхгольца, «погреб вице-канцлера славится винами, каких нет ни у кого в России»²².

К сожалению, сохранились только краткие описи дома, составленные в связи с конфискацией имущества П. П. Шафирова, которые не дают возможности воссоздать интерьеры его палат. Однако материалы походной канцелярии позволяют в ряде случаев проследить историю приобретения и перемещения вещей. Так, в бумагах канцелярии содержатся перечневые описи вещей, привезенных вице-канцлеров из турецкого плена в Москву, а оттуда отправленных в его петербургский дом. В январе 1715 г. на 64 возах из Москвы в Петербургский дом П. П. Шафирова было доставлено имущество вице-канцлера. Несмотря на зимнее время, тяжелогруженый обоз находился в пути более двух недель²³.

Из переписки, которую П. П. Шафиров вел со своими агентами, видно, что для его перестроенного петербургского дворца покупалась европейская мебель. Так, в августе 1719 г. П. Н. Готовцев заказал в Гданьске мебельному мастеру изготовить по заранее присланным меркам «из самого доброго ореховова дерева и самою доброю работою и самою нынешнею новою модою» две дюжины стульев и два канапе²⁴. Работу должны были завершить к январю 1720 г. Вместе с переноской и упаковкой мебель обошлась вице-канцлеру в 245 талеров. В сентябре П. Н. Готовцев узнал для П. П. Шафирова стоимость изготовления дубовой мебели: «Дубовые стулы самого лутчаго дубу и лутчего мастерства по шеста гулдена прусских стул один»²⁵.

Если мебель для петербургского дома изготавливали в Гданьске, то мраморные камины привезли из Венеции. Еще в августе 1717 г. С. Л. Владиславич-Рагузинский заказал их для вице-канцлера у местного мастера²⁶.

Петербургский дом П. П. Шафирова славился не только своим богатым убранством и винным погребом, но и библиотекой. Частные светские книжные собрания стали одним из новых явлений культуры петровского времени. Книжное собирательство приобрело большую популярность, при этом состав библиотек отражал уровень образования и интересы владельцев.

Даже в военных походах книги и словари составляли важную часть багажа П. П. Шафирова. Газеты и европейскую политическую литературу он получал через русских дипломатов. Так, в мае 1713 г., всего через месяц после освобождения русских дипломатов из турецкой тюрьмы, посол А. А. Матвеев из Вены сообщил: «По требованию вашего превосходителства и по описи книгу о политических делех печатную здесь на немецком языке уже приискал я и пришлю с надежною оказиею, понеже оная ин фолио есть велика»²⁷. Когда закончилось строительство нового петербургского дома, П. П. Шафиров перевез туда из Москвы свою библиотеку. Согласно описи, составленной в 1723 г. при передаче книг Академии наук после конфискации имущества вице-канцлера, в книжном собрании П. П. Шафирова было не менее 484 книг (за исключением одной, все на иностранных языках)²⁸. Первый исследователь библиотеки П. П. Пекарский посчитал ее случайной и бессистемной²⁹. Однако современные историки подчеркивают двойственный характер собрания: это была библиотека и для работы и для досуга³⁰. В ее состав входили, главным образом, книги по истории, философии, географии, а также словари. Наличие Корана и четырех разных западноевропейских изданий Библии свидетельствует о коллекционерских пристрастиях вице-канцлера.

Другой приметой нового времени в домах петровских вельмож стали часы. В употребление были самые разнообразные по конструкции и оформлению механизмы, некоторые из которых сохранились до нашего времени. Так, в Летнем дворце Петра I экспонируются настенные часы английского мастера Г. Торнтона, по предположению П. А. Кротова, подаренные русскому царю английским адмиралом Д. Норрисом³¹. В Предспальне Меншиковского дворца можно увидеть принадлежавшие светлейшему князю английские карманные часы-луковицы, а также напольные часы работы Дж. Драри, исполнявшие каждые три часа шесть музыкальных пьес³². Затейливые часовые механизмы украшали залы и петербургского дворца П. П. Шафирова. По данным походной канцелярии, вице-канцлер привез в Москву из Константинополя «часы болшие хрусталные танцовалные ... часы черепаховые, такие ж танцовалные … часы боевые болшие з гирями»³³. По крайней мере, двое часов зимой 1714 г. вместе с другими вещами вице-канцлера доставили в его каменный петербургский дом³⁴.

В Европе для семейства Шафировых покупалась не только мебель, но и скульптура, деревья для сада, ткани для изготовления платья. П. Н. Готовцев и С. Л. Владиславич-Рагузинский приобретали для вице-канцлера самые лучшие европейские вина³⁵. Однажды в Санкт-Петербург доставили и «запечатанных дюжину рукавиц венецкых да дюжину платков для табаку карманных³⁶.

В феврале 1723 г. все имущество вице-канцлера, в том числе его поместья, а также московские, петербургские и загородные дворы были конфискованы. Уже 24 февраля 1723 г. московский дворец П. П. Шафирова, «которой на Мясницкой улице в Земляном городе в приходе у церкви Трех Святителей», обрел нового владельца. «Двор Петра Шафирова, с каменным и деревянным строением … со внутренними уборами, то есть столами, стульями и обоями» был передан действительному тайному советнику П. А. Толстому³⁷. По царскому указу «…в Копорском уезде Рятелскую мызу с деревнями и со всеми к ней принадлежащими угодьи, также и приморской ево двор, которой близ Аранибома с строением» отдали В. Л. Долгорукому³⁸.

Петербургский дворец П. П. Шафирова на Городовом острове в августе 1723 г. стал резиденцией персидского посла. Затем дом передали в ведение Академии наук, и там в 1725 г. состоялось ее первое заседание³⁹. К Академии наук перешла и библиотека П. П. Шафирова. 13 февраля 1724 г. Л. Л. Блюментрост доносил, что «книги в библиотеку все приняты, хотя и не во всех ныне имеется нужда, но по учреждению Академии все надобны будут»⁴⁰. Остальное имущество вице-канцлера было описано и разошлось по другим владельцам.

Часть мебели украсила резиденции Петра I и Екатерины Алексеевны. М. И. Пыляев отметил, что в одной из комнат Екатерининского дворца в Царском Селе находились «редкие шкафы персидской работы с ореховой фанеровкой, с медной оправой на ящиках и с зеркалами из конфискованного дома Шафирова, с оправой медной на ящиках»⁴¹. Лучшие вина из погребов московских и петербургских домов вице-канцлера были переданы в Дворцовую канцелярию. 19 марта 1723 г. царь указал генерал-аншефу М. М. Голицыну: «Все виноградные вина, которыя здесь (в С.-Петербурге – Т. Б.) в домах Шафирова по описи явились, велите отдать в Дворцовую канцелярию. Також вино простое, сколко онаго есть в помянутых Шафирова домах, отдайте во оную ж канцелярию, а вместо того примите из оной канцелярии толикое ж число простого ж вина и отдайте в госпиталь»⁴².

По-видимому, некоторые вещи удалось оставить в семье. После процесса над П. П. Шафировым в канцелярию Верховного («Вышнего») суда поступили многочисленные челобитные близких и дальних родственников с просьбами вернуть из конфискованного в казну имущества временно находившиеся в доме вице-канцлера принадлежавшие им предметы. Дочь барона, Мария Петровна, подала прошение «о даче ей готовленных от отца ее Петра Шафирова и от матери в приданое разных вещей и пожитков»⁴³. Жена старшего сына бывшего вице-канцлера, Исайя Петровича, Авдотья, била челом «…об отдаче приданного ее и подаренных вещей от свекра и мужа ее»⁴⁴.

В 1726 г. Екатерина I вернула П. П. Шафирова из ссылки, а император Петр II возвратил бывшему вице-канцлеру дворец на Городском острове. Составленная осенью 1728 г. при передаче здания служителю П. П. Шафирова Степану Каманицкому опись отразила плачевное состояние помещений, в которое они пришли за пять лет использования для нужд Академии наук и различных канцелярий. В большинстве покоев были выбиты оконные стекла, с печей и каминов отбиты изразцовые плитки, в дверях испорчены замки, потолки закоптились и потрескались. Так, в «полате прихожей плитошной … стены попорчены, 60 плиток нет, камин попорчен», а в шпалерной палате «камин мраморной расколот, закопчен». «В сале обою 6 местах выдрана по штуке. 2 камина, оба попорчены. Внизу доска мраморная преломлена … розбито 26 стекол». В некоторых помещениях сохранилась принадлежавшая бывшему вице-канцлеру мебель, которая также несла на себе следы повреждений. Так, у стоявшего в кабинете орехового шкафа («что писма кладут») были испорчены замки. В столовой палате сохранился «шкап резной дубовой з замком и с нижним ящиком … у шкапа ключа нет» и т. д.⁴⁵

В дальнейшем П. П. Шафирову удалось не только восстановить свою парадную резиденции, но и вернуться в большую политику. При императрице Анне Ивановне барон возглавил Коммерц-коллегии и снова стал сенатором. Не остался невостребованным и его уникальный дипломатический опыт: в 1734 г. П. П. Шафиров участвовал в заключении торгового договора с Англией, а в 1737 г. – в работе Немировского конгресса.

Материалы походной канцелярии П. П. Шафирова содержат уникальные сведения о повседневной жизни и вещах, окружавших петербургского вельможу петровского времени, которые могут быть успешно использованы и в музейном деле при реконструкции историко-бытовых комплексов первой четверти XVIII в.