Глава первая «Теоретическое рассмотрение этнорегиональных конфликтов»

Кроме этого существует еще множество других типологизаций этнополитических конфликтов. Это вызвано тем, что любой этнополитический конфликт нуждается в многомерной оценке, то есть требует классификации сразу по нескольким признакам. Но даже при сложении всех характеристик отдельно взятых этапов конфликта вряд ли удастся получить правильный «интегрированный» результат. Таким образом, в конкретной типологической характеристике нуждается каждый этап этнополитического конфликта. То есть в динамике определенно возможно сохранение одних характеристик этнополитического конфликта и трансформация других.

У обоих этих подходов есть свои недостатки. Примордиализм не затрагивает социально-исторические аспекты внутреннего развития этнических общностей. А инструментализм отвергает внерациональные стороны человеческой природы и общества, ведь часто для этнической группы ее культурное достояние имеет большое значение, в независимости от материальных выгод такой позиции. Своеобразную попытку объединить два предшествующих подхода делают сторонники конструктивистского подхода к этничности. Его приверженцы не отрицают врожденной этничности, но все ее дальнейшее существование рассматривают в контексте социальной структуры общества.

В Бельгии на протяжении всей истории ее независимого существования сохранялось разделение и по социально-экономическому принципу: в XIX в. локомотивом экономики страны была Валлония, Фландрия считалась бедным регионом и жила на дотации. Многие исследователи, а также диссертант придерживаются мнения, что политическая, социальная и культурная дискриминация Фландрии была связана именно с экономической отсталостью региона. В XX в. ситуация зеркально поменялась: место экономически отсталого региона заняла Валлония, так как не смогла модернизировать свою экономику и приспособиться к новым реалиям, напротив, Фландрия совершила экономический и технологический рывок, в результате чего превратилась в инвестиционно привлекательный регион, а Валлония стала дотационным. Теперь уже нынешнее доминирование Фландрии в общественно-политической жизни Бельгии объясняют экономической отсталостью Валлонии.

В диссертации рассматривается ряд решительных мер, на которых вынуждено было пойти государство с целью снижения напряженности между этническими сообществами. Процесс масштабных государственных реформ 1960-1990 гг., который фактически незавершен до сих пор, привел к превращению страны в федерацию с консоциативной моделью управления. В исследовании подробно рассматривается уникальная двухуровневая модель построения Бельгии, которая возникла в результате данных преобразований: возникновение территориальных субъектов (регионы — Фландрия, Валлония и Брюссель) и экстерриториальных (языковые сообщества — фламандское, валлонское и немецкое). В диссертации объясняется, что за основу был взят принцип пропорциональности в процессе принятия решений, коалиционный принцип формирования правительств всех уровней, парность партийной системы, привязка юстиции к федеральному уровню и особый статус столицы — Брюсселя. Теоретически данная модель уникального федерализма должна была привести к разрешению этнополитического конфликта. Однако данные принципы не привели к урегулированию противоречий. В диссертации подробно рассказано о причинах такого развития события.

Особое внимание в этом параграфе отводится исследованию международных связей регионов Бельгии. Особых успехов в этом добилась Фландрия, которая на протяжении десятилетий стремится осуществлять самостоятельную внешнюю политику. Фландрия сегодня обладает международной правосубъектностью, правда, в пределах четко очерченного круга вопросов. Регион на данный момент имеет право осуществлять дипломатию, налаживать международные связи, заключать международные договоры. Фландрия входит в различные международные и межправительственные организации, открывает в них свои представительства. В данном случае регионализация проявляется более ярко, до такой степени, что в случае усиления сепаратистских движений, подобная степень регионализации и децентрализации могут привести к распаду государства.

Однако подобные многоступенчатые вертикальные и горизонтальные согласования делают бельгийскую систему сложной для функционирования, что заметно замедляет скорость принятия политических решений. Диссертант придерживается второго взгляда на проблему, потому его наглядным доказательством может служить долговременный политический кризис, который последнее время сотрясает Бельгию. Многие решения из-за необходимых механизмов согласования до сих не могут быть приняты. Страна по причине сложного механизма взаимоотношений своих регионов находится в данный момент в политическом тупике. Таким образом, из-за «асимметричности» Бельгии, там активно растут националистические настроения и стремление к сепаратизму. Сегодня многие силы во Фландрии не готовы к компромиссу и стремятся всячески расшатать государство. Например, фламандцы усиленно добиваются отдельного членства Фландрии в ЕС. Усиление позиций националистических партий на выборах усложняет ситуацию. Всё это в будущем может в привести к распаду государства, что позволяет констатировать: попытка соединения различных по этническому составу, социально-экономическому положению и культурно-лингвистическим характеристикам регионов в одно государство не удалась. Возникла символическая ситуация, когда во времена глобализации и интеграционных процессов усиливается взаимосвязанные с ними тенденции фрагментации, регионализации и локализации.

Во втором параграфе второй главы «Этнополитический конфликт во Франции (Корсика)» рассматривается генезис и эволюция корсиканского конфликта во Франции. Если бельгийский конфликт носил ненасильственный характер, то корсиканский можно вполне отнести к вооруженному противостоянию. Причину корсиканской обособленности и исключительности можно объяснить исторически. В составе Франции Корсика находится с конца XVIII в., при этом Французская республика строилась как жестко централизованное и унитарное государство. Корсиканцы всегда отличались стремлением к свободе и независимости и постоянно вели национально-освободительную войну, поэтому они всячески противились унификации их жизни в составе Франции. Между тем государство забросило этот регион и отодвинуло решение его проблем. «Центр всегда проявлял колебания в выборе политического статуса для Корсики…»⁴⁸. В итоге, остров оставался глубоко архаичным регионом, чуждым представительной демократии, которая укоренялась в остальной Франции. В результате «островное сообщество» на протяжении почти двух веков находилось на периферии общефранцузской жизни, поэтому корсиканцы вплоть до сегодняшнего дня так и не сформировали своей островной идентичности.

Клановая система управления островом, идеология инсуляризма (островной самобытности), сохранение различных архаичных обрядов (например, вендетты) предопределили особый путь развития этого региона Франции. Между центральной властью и островом фактически традиционно отсутствовала обратная связь. Такое положение дел, безусловно, отразилось на социально-экономическом положении Корсики. В то время как соседние Тунис и Греция наращивали ВВП, экономика острова деградировала и оставалась дотационной. К середине XX в. остров оставался одной из наименее развитых в экономическом отношении территорий республики. Даже попытки модернизации Корсики со стороны государства в 1960-е гг. не принесли существенных успехов и даже, напротив, выступили катализатором негативных процессов.

Рост протестных настроений в корсиканском обществе стал неизбежной реакцией на скандалы, вызванные тяжелым экономическим положением и устраненной политикой Франции, что послужило отправной точкой корсиканского национализма. Недовольные разделились на несколько категорий. Сепаратисты выступали за полное отделение острова от Франции, за независимость Корсики. Им предшествовали автономисты, которые требовали широкой автономии острова в составе Франции, выступали за особый земельный, налоговый и туристический статус, двуязычие и т.д.

Таким образом, нерешительная политика французского правительства в вопросах административного реформирования на острове привела к росту сепаратистских и националистических настроений на Корсике. В результате их критический подъем заставил центральные власти впервые обратить внимание на проблемы острова. Перед французским обществом проявилась проблема вызванная мультикультурным характером территории страны и поиском компромиссов для смягчения того напряжения, которое создается в результате общественного регулирования, необходимости поддерживать территориальное единство межрегиональной координации. В результате, это положение дел привело к тому, что унитарная Франция начала двигаться к децентрализации, то есть пошла на уступки этнополитическим силам. Реформы были постепенными и растянулись на десятилетия, в результате Корсика получила статус «особого региона» во Франции, органы местного самоуправления значительно расширили свои полномочия, а корсиканский народ был в шаге от конституционного признания. Однако, несмотря на центробежные тенденции в 2003 г. корсиканцы на региональном референдуме сами высказались против предоставления еще большей автономии острову. Тогдашний премьер-министр Ж.-П. Рафаррен в рамках «второй волны децентрализации» решил предоставить Корсике еще большую автономию (фискальную и административную), но при условии сохранения в составе Франции. Многие ученые, например А. Коновалов, сходятся во мнении, что именно остановка процесса децентрализации привела к тому, что корсиканская проблема до сих пор не снята с повестки дня, а террористические и бандитские группировки действуют на острове и продолжают совершать преступления. Принять широкую автономию для корсиканцев, по сути, означало отказ от посягательств на суверенность.

Параллельно в диссертации рассматриваются попытки Корсики, независимо от Франции (также как и Фландрия в Бельгии) вести независимую внешнюю политику. И хотя, таких же успехов, как той же Фландрии, Корсика пока не добилась, местные националисты также попытались внести свой вклад в развитие идеи регионализации Евросоюза, в котором в то время набирала популярность идея «Европы регионов». С 1991 по 1999 гг. Еврокомиссия приняла 838 разного рода документов в отношении средиземноморских островов, из которых 184 были посвящены Корсике⁴⁹.

В этом параграфе диссертант утверждает, что Корсика сыграла в процессе французской децентрализации определяющую роль – все законы о децентрализации второй половины XX в. принимались во Франции, по большей части, под влиянием националистических корсиканских сил и нестабильного социально-политического положения Корсики. Отныне «территориальный коллектив Корсика» во всех официальных документах Франции упоминается отдельно от других регионов. Однако нет сомнений в том, что проблематика корсиканского вопроса далеко не исчерпана. На острове до сих пор действуют регионалисты и националисты, сращение местных правоохранительных органов с криминалом там стало повсеместным и привычным делом, процветают теневая экономика, рэкет и наркоторговля, а с острова уходят практически все деньги туристов. «Во Франции отход от векового центризма к регионализму и признанию «локальных культур» в сочетании с категорическим отрицанием сепаратизма оказался достаточным, чтобы снять накал этнического протеста в Бретани, Эльзасе и некоторых других районах. Но выполнить в той же мере эту задачу на Корсике не удалось, несмотря на предоставление ей особого автономного статуса»⁵⁰. Один из авторитетнейших французских политологов Р. Арон говорил о независимости Алжира, что она была одновременно абсурдной и необходимой. «Независимость Корсики остается не менее абсурдной, но, кто знает, неизбежной или роковой…»⁵¹.

В диссертации отмечается, что возможный раскол какой-либо из рассматриваемых стран не в интересах ведущих держав Евросоюза. Ведь, если это случится в сердце Европы – в Бельгии – или в одном из лидирующих европейских унитарных государств – во Франции – то неизбежно, так или иначе, заденет остальных членов Евросоюза. Бельгия своим возможным расколом демонстрирует негативный пример наиболее регионализированным странам Союза – например, федеративным Германии и Испании. Серьезную опасность для прочности Европы представляют конфликты во Франции. Если прецедент будет создан в столь сильно централизованной стране, веками охраняющей свой суверенитет, то может иметь место «эффект домино», как это наблюдалось в бывших социалистических федерациях в 1990-е гг. В диссертации в обоснование данной гипотезы приводятся результаты одного из последних британских исследований, которое предполагает какой будет карта Старого Света году к 2020 г. К этому времени, по этим данным, на пространстве Евросоюза могут появиться 11 новых государств⁵³. Их потенциальное появление ученые также связывают с возможной эскалацией этнорегиональных конфликтов.

В диссертации отмечается, что существенное влияние на этнополитические процессы оказывается глобализация. Этнорегиональные политики, добившиеся путем борьбы решения основных проблем культурно-национальной автономии, увидели в глобализации прямую угрозу унификации лингвистической общности, стандартизации своего культурного уклада, чему не могут, да, возможно и не хотят противостоять надгосударственные чиновники ЕС. Корсиканский или фламандский национализмы – яркий пример данной тенденции. Разрешение данных конфликтов в пользу региональных элит неизбежно приводит к постепенному торжеству концепции «Европы регионов». Ведь именно благодаря этой концепции регионы получили возможность решать свои интересы самостоятельно (парадипломатия Фландрии), снижая роль централизованных государств. Участие регионов в международных отношениях, подтверждая теорию Розенау, стало устойчивой тенденцией мировой политики, одним из ярких проявлений ее разделения на «два мира», государственных и негосударственных игроков⁵⁴.

Однако в диссертации отмечается, что о торжестве этнополюрализма говорить пока преждевременно. Несмотря на возрастание роли субъектов федерации в международных отношениях, признание региональных правительств как акторов мировой политики и многосторонних переговоров является далеко не очевидным. Главным образом, это связно с недостаточной разработанностью в международном и национальном праве механизма выхода субнациональных актров на международную арену. Таким образом, несмотря на увеличение роли регионов в ЕС, отсутствие правовых возможностей участия этих акторов на международной арене, а также предубежденность сторонников государство-центристского подхода представляет собой проблему, решение которой в ближайшем будущем имеет не только узко теоретическую, но и непосредственную практическую значимость для развития международных отношений. Правда, при этом в исследовании отмечается, что способность регионов более оперативно и эффективно, чем центр, отвечать на вызовы современного мира, а также урегулировать политические и экономические расхождения, делают позицию регионалистов-сепартистов более весомой в глазах общества. Не подлежит сомнению, что действия любого из государств, имеющих на своей территории компактно проживающие этнические общности с сильно мифологизированным сознанием, дающие данным территориям надежду на создание отдельного государства, являются основой для усиления сепаратизма как общемирового явления.

Но, безусловно, следует быть очень осторожным в оценках. В той же Бельгии между протестующими сторонами сохраняется довольно много точек соприкосновения. В частности, это относится к общим европейским ценностям. Корсика также интегрирована во французскую систему властных отношений, а большинство жителей острова выступают против отделения от материка. Тем не менее, напряженность остается, что и обуславливает пристальное внимание к развитию ситуацию в Западной Европе.

По сути эти два конфликта – бельгийский и корсиканский – включают не только этническую, но и геополитическую, культурную и экономическую составляющие. Современное развитие данных конфликтов показывает, что европейские интеграционные процессы, призванные уменьшить значение государственных границ, изменив условия формирования и развития этничности, не означают автоматического прекращения межэтнических конфликтов и не обеспечивают предотвращения конфликтов с этнической составляющей.

В заключении автором подводятся итоги, проведенного диссертационного исследования, делаются основные выводы в соответствии с поставленными в диссертации задачами, целями, а также рабочими гипотезами. Диссертант оценивает влияние этнополитических конфликтов на интеграционные процессы в Евросоюзе и другие регионы, в первую очередь, постсоветское пространство. В результате исследования было подтверждено, что этнополитические конфликты в сегодняшнем мире оказывают серьезное влияние на мировые политические процессы. В будущем они могут изменить политическую карту Европы и всего мира.

Основные положения исследования отражены диссертантом в следующих научных публикациях:

1. 
   
   жүктеу/скачать 237.5 Kb.
   
   Достарыңызбен бөлісу: