Министерство народного образования республики узбекистан
Арабский Восток и проявления ориентализма в творчестве поэта.(«Виноград» и «Подражания Корану»)
жүктеу/скачать 472.5 Kb.
|
2.2. Арабский Восток и проявления ориентализма в творчестве поэта.(«Виноград» и «Подражания Корану»)Известно, что литература существует не в вакууме и современное общество дает обширнейший материал для мыслящего художника слова. Когда в наши дни много говорят о духовном обнищании, о спаде читательского интереса к литературе, то надо знать: это произошло по вине самого общества, которое с развитием науки и техники «породило» не связанные с литературой новые формы получения информации. У современного человека на литературу нет ни времени, ни интереса. Ясно, что это явление временное, так как чтобы стать высоконравственным человек должен будет вновь обратиться к литературе, поскольку только в ней он сможет найти ответы на волнующие его вопросы, и только через нее сможет понять нравственные устои общества, которые находят в ней свое всестороннее отражение. Помимо всего прочего, речь идет и о религиозной нравственности. Ведь, как отмечается в «Теоретических вопросах религиоведения», «религия во всем спектре вероучений предлагает ответы на «вечные», но для каждого времени животрепещущие проблемы жизни и смерти, смысла человеческого существования, и конечно является источником моральных ценностей. Естественно, на этот счет у каждого человека могут быть свои собственные суждения. Однако по самой своей сути религия – форма общественного сознания, и отношение к ней зависит не только от индивидуальных установок и интересов, но и от общей духовной ситуации, которая определяется спецификой социального бытия… Разумеется, зависимость религиозных представлений от общих условий бытия и повседневных обстоятельств по – разному выражается и понимается в различных формах духовной культуры (Религии мира: 6). Духовная культура советского человека еще в 80-е годы XX столетия строго отвергала религиозные принципы, которые должны быть в обществе, будь оно социалистическое или капиталистическое. Говорящие о том, что это было время воинствующего атеизма жестоко ошибались, ибо не может господствовать атеизм в обществе, где, согласимся, без веры в Бога нельзя прожить и дня. Дело, разумеется, в другом: насколько религиозные обряды, традиции, сама история религии, были доступны каждому гражданину. Не секрет, что страх Апокалипсиса, обуревающий общество, вынуждал совершать эти обряды, хотя бы втайне. К сожалению, сегодня, когда вероисповедание, обращение к истокам религии не запрещены, не стало лучше. Как пишет Даниил Гридченко: «Хорошо следовать традициям, но, когда традиции утеряны, выдумывают свои, следуют тому, к чему привыкли, часто традиции советской: бабушки, с комсомольским задором выдворяющие из храмов всякого, по их мнению, неправильно стоящего, ходящего, молящего, стали в церковной среде притчей во языцех. Действительно, трудно угомониться советскому человеку, недавно пришедшему в Церковь: он объедет все святые места, окунется в святой источник, несмотря на любую погоду, обмажется освященным маслом, обсыплется землей с могилы почтенного старца, и это все; наверное, хорошо, если еще не забыть, что творится в его собственном сердце. Хуже всякой атеистической пропаганды оказывается родная мать, насильно вешающая крест на шею непутевого сына и изводящая его уговорами пойти в церковь причаститься…»1. Правы те, кто считает, что истина не всегда выказывает себя, она смиренна и обретается в тишине. Действительно почитание религии, выбор вероисповедания вопрос личный, и выбор этот делается на раннем этапе жизни. Но обосновать выбор, убедиться в верности его помогает литература, которая издревле пыталась вобрать в себя всю духовную жизнь человека. Правильнее будет сказать, что зачастую писатель может подсказать больше, чем жизненный опыт конкретного человека. Не случайно издревле считалось, что миссия писателя – это истинное миссионерство, и что научно-эвристические знания человека закрепляются во многом благодаря литературным произведениям, где та или иная область науки находит свое отражение. Даже разъяснение философских вопросов читатель нередко находит в литературе, то же самое можно сказать о тенденции возвращения к религии, религиозным традициям в обществе. Ученые отмечали, что «в острых спорах громко слышен голос писателей, литературных критиков, публицистов, искусствоведов. Симптоматично, например, что Ч.Айтматов, В.Астафьев, В. Белов, О. Гончар, В. Распутин и др. остро ставили ряд вопросов, связанных с библейской нравственностью, а тема Храма проходит через «Покаяние» Т.Абуладзе, составившее эпоху в нашем кинематографе. Укажем и на обилие журнальных, газетных материалов, в которых, так или иначе, затрагиваются проблемы религии» (Религии мира: Религиозные мотивы, сюжеты, вопросы, связанные с историей религии используются и в творчестве таких русскоязычных писателей, как А.Зохраббеков, О. Сулейменов, А. Алимжанов, Я. Ильясов, М.Великов, Т.Зульфикаров и др. Для них характерны не только проблемы описательного или информационного характера. Зачастую эти авторы поднимают вопросы общемирового значения, показывают воздействие религии на мораль, общую культуру современного человека. К примеру, в романе азербайджанского писателя Анатолия Зохраббекова интересно показана борьба народа, верующего в святые догмы Заратуштры, против арабского халифата. Зохраббеков дал историческую оценку политической, экономической, культурной жизни государства Ширваншахов, подробно изобразил дворцовую жизнь, традиции и быт шахской семьи. Писатель показывает, что Эфрус-хатун, сестра ширваншаха Ахситана, является носительницей устного народного творчества: она рассказывает молодому поколению легенды, притчи, истории, не желая, чтобы они оказались преданными забвению потомками. Известны ее легенды об Александре Македонском, царице Бильгеис Саба, Гыз галасы. Эфрус-хатун заявляет, что Азербайджан – одно из первых мест поселения человека. В своих рассказах Эфрус-хатун касается и религиозных вопросов, напоминая всем нам о том факте, что до завоевания арабами Азербайджана в этой стране господствовало учение Заратуштры, и что азербайджанцы были огнепоклонниками. Они называли Азербайджан «Страной огней»1. Устами Эфрус-хатун автор повествует о Заратуштре, его учении, о молельнях, существовавших на территории нашей страны. Читатель узнает, что известный в мире под именем сына Спитамы Заратуштра по историческим справкам был уроженцем Южного Азербайджана. Став основателем нового вероисповедания, Заратуштра обошел многие страны мира в целях распространения догм своей религии. Он жил приблизительно в VI в. до н.э. и погиб от рук туранцев во время совершения молитвы. Включив в своей роман сведения о жизни и деятельности Заратуштры, А.Зохраббеков подводит читателя к мысли, что многие исторические события вплоть до сегодняшнего дня не имеют точного разъяснения. Речь идет об отношениях между Дербентом и Баку, о причинах частых смен религиозной ориентации Азербайджана, о сложностях, с которыми сталкивались паломники в святые места (Шиз, Азерджунас), которые известны нам лишь по названиям. Итак, А. Зохраббеков поставил своей целью – крупица за крупицей воссоздать образ страны, зародившейся на заре человечества, где культура была высокоразвитой. Вкладывая в уста Эфрус-хатун, которая как азербайджанка XII века (время действия романа) была мусульманкой, рассказ о зороастрийской религии, Зохраббеков подчеркивает, что в народе, только перешедшем в феодальной строй, жива память о тех, кто строил храмы, доказывал всему миру, что источник тепла, огня исходит именно из Баку. Далее Эфрус-хатун по-своему передает легенду о Девичьей башне, воспринимаемой читателем как некий символ неповиновения, мужества, проявленный азербайджанкой. Далее Эфрус-хатун по-своему передает легенду о Девичьей башне, воспринимаемой читателем как некий символ неповиновения, мужества, проявленный азербайджанкой. «Она (речь идет о «Девичьей башне» – Л. Г.) была в ту пору не столь высока. Ее поднял и удвоил властитель Масуд ибн-Дауд. Да будут благословенны скромные мемары, поработавшие для славы его имени! Башня не была так высока, но любой мореход видел ее на расстоянии семи фарсахов. На вершине ее горел огонь. В ее стене, как фитиль в свече, была заложена длинная труба, – от огневого колодца до крыши. По ней шел огненный дух земли, и над куполом башни вздымалось сине-красное пламя». Эфрус-хатун останавливается на нашествии арабов, когда пошатнулись основы зороастризма, и началась эпоха исламской религии. Из истории известно, что в VII веке Халифат в Медине, начав военные действия за пределами Аравии, последовательно завоевал Сирию, Палестину, Египет и другие части великой Византийской империи, Иран, Северную Африку, Закавказье и Среднюю Азию. Так, в течение одного столетия была захвачена огромная территория, простиравшая от Атлантического океана и границ Южной Франции на Западе, до Индии и Западного Китая – на Востоке. Побудительной причиной этих войн было стремление объединить вокруг Халифата все арабские племена и обеспечить свободное пользование проторенными торговыми путями. Правда, Ислам распространялся и мирным путем, но это был очень медленный и долгий процесс. Во многих завоеванных странах Ислам закрепился прочно, словно народы, начинающие «привыкать» к новой религии, давно ожидали ее распространения. Для этого существовали объективные и субъективные причины. По мнению Л. И. Климовича «успеху ислама в Средней Азии и на Кавказе способствовало и то, что местной религии, которая соответствовала бы требованиям феодального общества здесь в то время, не существовало. Ни распространенная в Средней Азии и Азербайджане форма зороастризма, ни другие религии, например, манихейство, буддизм, этому не отвечали. К тому же ислам, формировавшийся в период установления классового общества, сравнительно легко приспосабливался к особенностям новых мест его распространения. Способствовало этому и сохранение в нем специфической обрядности религий Древнего Востока, в частности характерного для зороастризма требования ритуальной чистоты верующего…» В XIX – начале XX века проблема «Запад – Восток» овладела умами многих философов, историков, писателей России. В ряду представителей русской культуры, чей интерес в Востоку и взаимодействие с ним были глубоки и непреходящи, фигура А.С. Пушкина занимает весьма значительное место. В дни изгнания в Михайловское (1824 – 25 гг.) поэт создал цикл стихов «Подражания Корану». Он читал священную книгу мусульман в переводе Верёвкина на русский язык и Савари – на французский. «Я тружусь во славу Корана и написал кое-что», - сообщает он брату Льву из Тригорского в Петербург. В одном из незавершённых стихотворений А.С. Пушкина есть признание: В пещере тайной в день гоненья Читал я сладостный Коран, Внезапно ангел утешенья, Влетев, принёс мне талисман. Чтение Корана отразилось в творчестве А.С. Пушкина. Каждая сура (глава) Корана открывается такими словами: «Во имя Бога Милостивого и Милосердного!». Эти слова известны как «басмаллах» и напоминают человечеству, что Бог есть милосердие. С образом пророка Мухаммада связаны раздумья о назначении поэта, его общественном служении, об идеальном государственном деятеле, о торжестве добра над злом: Восстань, боязливый; в пещере твоей
В начале VII века по Аравийскому полуострову кочевали бедуины со своими стадами; на окраинах полуострова сформировались небольшие княжества. Можно лишь представить себе бедность быта тогдашних жителей аравийских городов и культуры арабов. Но вот появился человек, по имени Мухаммад, рано потерявший родителей, рано познавший нужду, склонный к созерцанию и раздумьям. Богатое поэтическое воображение создавало в его сознании новую картину мира. Вскоре через архангела Джабраила получил он от Аллаха Коран и стал его Пророком. Убеждённость и великолепный дар речи делали своё дело: его слушали, не всегда понимали, но поддавались эмоциональной власти его речей – и за ним пошли. Переход Мухаммада со своими сторонниками из Мекки в Медину стал началом мусульманского летосчисления – 622 год н.э. Так началось поистине триумфальное шествие новой религии (Ислама) по Аравийскому полуострову. Мухаммад умер в 632 году н.э., но дело, начатое им, продолжается и поныне. Ислам превратился в одну из трёх мировых религий, и Коран почитаем ныне чуть ли не третью человечества… В стихах А.С. Пушкина изложены космогонические представления арабов, как они выражены в Коране: Аллах – творец всего сущего, Аллах единый, всемогущий: Зажёг ты Солнце во Вселенной, Да светит Небу и Земле… Творцу молитесь: он могучий: Он правит ветром в знойный день, На небо посылает тучи, Даёт земле древесну тень. Небольшой стихотворный цикл глубоко, хотя и в обобщённой поэтической форме, запечатлевает черты жизненного уклада, миросозерцания и психологии арабского Востока: Нет, не покинул я тебя.
Не могла не привлечь А.С. Пушкина высокая ПОЭЗИЯ КОРАНА: А вы, о гости Магомета,
Священная книга мусульман интересовала А.С. Пушкина и своей моралью, высокой нравственной сутью: Торгуя совестью пред бедной нищетою,
А.С. Пушкин отразил не только содержание и дух отдельных сур Корана, но и его художественное своеобразие. «Слог восточный» был и здесь для поэта образцом, поэтому «Подражания Корану» по праву считаются одним из шедевров А.С. Пушкина, в котором восточная традиция воспринята поэтом каждой его клеточкой, каждой частицей сердца! Кстати, многие восточные исследователи творчества А.С. Пушкина считают, что чтение Корана отразилось во многих стихах поэта. Так, например, известное стихотворение «Пророк» (1826 г.). Для нас, несомненно, Пророк – это сам поэт, которому «Бога глас» указал его земное назначение – «глаголом жги сердца людей!» И мало кто знает, что одним из источников этого произведения является не только Библия – пророк Исайя, с которым его соотносят, но и легенда о пророке Мухаммеде. На протяжении всего пушкинского творчества можно заметить неразрывную связь между Западом и Востоком. И, может быть, в этом и заключается разгадка одной из многих тайн Пушкина-творца: предстать и через 300 лет человеком единого подлунного мира!
жүктеу/скачать 472.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|