Феномен энтузиазма в формировании началакосмической эры и создании ракетно-космического щита СССР, России

Феномен энтузиазма в формировании началакосмической эры и создании ракетно-космического щита СССР, России

Эта и другие работы основоположника ракетной техники и космических полётов К.Э. Циолковского, а затем и работы его последователей позвали в ракетную технику и космонавтику многих молодых энтузиастов - «работников великих намерений», как называл их учёный. Перед Великой Отечественной войной в 1931 г. энтузиасты – инженеры Ф.А. Цандер, С.П. Королёв, М.К. Тихонравов, Ю.А. Победоносцеви и другие основали Группу изучения реактивного движения ГИРД для разработки ракет и ракетных двигателей в Москве, а В.П. Глушко – Опытно-конструкторское бюро в Ленинграде по разработке ракетных двигателей на жидком топливе при Газодинамической лаборатории (ГДЛ-ОКБ). Они провели ряд разработок по ракетной технике. 17 августа 1933 г. под Москвой в Нахабино была запущена первая отечественная ракета ГИРД-09 конструкции М.К. Тихонравова на гибридном (жидком и отверждённом) топливе, а 25 ноября того же года взлетела там же первая отечественная ракета ГИРД-10 конструкции Ф.А. Цандера на жидком топливе.

В 1933 г. в Москве при содействии М.Н. Тухачевского на базе объединения сотрудников ГИРД И ГДЛ-ОКБ был создан первый в мире Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ), в котором разрабатывались многие теоретические и практические вопросы реактивного движения, в том числе пороховые реактивные снаряды и пусковые установки к ним (руководитель Г.Э. Лангемак), жидкостные ракетные двигатели (руководители В.П. Глушко и М.К. Тихонравов), крылатые ракеты, ракетопланер (руководитель С.П. Королёв), ракетные ускорители (В.И. Дудаков), вопросы устойчивости полёта ракет (Б.В. Раушенбах) и др. Самолётные ЖРД разрабатывали А.М. Исаев и Л.С. Душкин.

Перед ВОВ в декабре 1937 г. были созданы и приняты на вооружение ВВС СССР устанавливаемые на самолётах И-15, И-16, И-153 пусковые установки с реактивными снарядами РС-82, а затем - на самолётах СБ и Ил-2 – со снарядами РС-132. Авиационные пороховые реактивные снаряды применялись в боевых действиях на р. Халхин-Гол в 1939 г.

Перед ВОВ были в основном завершены разработки пороховых реактивных снарядов, начатые в 1921 г. в ГДЛ Н.И. Тихомировым, В.А. Артемьевым и Г.Э. Лангемаком, а затем продолженные в РНИИ, а также разработки группами конструкторов под руководством Ф.И. Гвая и Ю.А. Победоносцева пусковых установок «Катюша» на боевых машинах БМ-8, БМ-13, БМ-31 с пороховыми реактивными снарядами М-8, М-13, М-31. Их боевое применение началось с первого ракетного залпа по Оршей 14.июля 1941 г. Они широко использовались в Великой Отечественной войне.

15 мая 1942 г. состоялся первый полёт самолёта БИ-1 конструкторов А.Я. Березняка и А.М. Исаева с ЖРД конструкции Л.С. Душкина (пилот - Г.Я. Бахчиванджи).

После волны арестов и расстрелов: 11-12 июня 1937 г. маршала Советского Союза М.Н. Тухачевского, председателя ЦС Осоавиахима Р.П. Эйдемана, способствовавших созданию ГИРДа и РНИИ, расстрела вслед за тем -10-11 января 1938 г. - руководителей РНИИ И.Т. Клеймёнова и Г.Э. Лангемака, ареста 23 марта 1938 г. В.П. Глушко и 27 июня 1938 г. С.П. Королёва - на весь период их длительного заключения – до 1944 г, -. работы над баллистическими управляемыми ракетами на жидком топливе в Советском Союзе были свёрнуты.

Это позволило Германии, используя идеи, приведенные в работах К.Э. Циолковского, создать в щедро финансируемом научно-исследовательском центре в Пенемюнде и впервые успешно испытать 3 октября 1942 г. баллистическую управляемую ракету V-2 (А-4) с дальностью стрельбы до 300 км,( со стартовым весом 13 т., весом головной части 1 т. с тягой жидкостного ракетного двигателя у Земли 26 т., работающего на жидком кислороде и этиловом спирте), применить её для стрельбы по Лондону с 7 сентября 1944 года, готовить её для проведения атомных бомбардировок. Только быстрое наступление советских войск и задержка осуществления планов создания атомного оружия в Германии помешали реализации фашистских варварских намерений.

Сообщения о создании в Германии, испытаниях и боевом применении жидкостных баллистических ракет дальнего действия было шоком для горе-руководителей нашей страны, разгромивших нашу ракетную технику, уничтоживших или гноящих в лагерях и шарашках ведущих специалистов – энтузиастов – ракетчиков второго поколения, затормозивших развитие жидкостных ракет в нашей стране и поставивших такими действиями весь Мир и нашу страну под угрозу атомно-ракетных ударов. Кроме ракет V-2, немцы разработали, испытали и смогли применить целое семейство ракет на жидком топливе различного назначения, ракетные и реактивные самолёты, разработали и готовили осуществление испытательных пусков межконтинентальных управляемых баллистических и крылатых ракет на жидком топливе. Это также ставило нашу страну, нашу ракетную технику к концу ВОВ в положение догоняющих и намного отставших, потребовало колоссальных усилий для восполнения потерянного времени для создания ракетно- космического щита нашей страны и средств активного противостояния новым агрессорам. Это также поставило нашу страну под реальную угрозу нападения со стороны новых агрессоров, грозивших бомбардировками с самолётов, имеющих возможность стартовать с атомными бомбами с окруживших нашу страну авиационных баз, дало возможность противникам пользоваться всеми видами шантажа в крайне напряжённую эпоху «холодной войны», когда наша страна оказалась по существу беззащитной.

Я отношусь к третьему поколению энтузиастов- ракетчиков- космистов - последователей идей К.Э. Циолковского, развивающих его идеи и свои новые разработки. И наше поколение оказалось достаточно активным и инициативным, хотя из-за секретности всего и вся в области ракетной техники, нам долго не было известно о репрессиях против энтузиастов- ракетчиков второго поколения, почти отсутствовала специальная литература об имеющихся достижениях в области ракет на жидком топливе. Не было известно о былых запретах на ракетно-космическую тему и устремления, на связи с работавшими в закрытых организациях специалистами. Во многом приходилось начинать с нуля, особенно когда ещё оставшиеся специалисты были по жёстким прессом контрольных органов, а сведения о немецких и иных разработках в период нашего ракетного застоя в области ракет на жидком топливе практически отсутствовали. В этот период ко мне счастливо попало большое количество уникальных книг по ракетной технике от живущего в нашем доме крупного инженера. Кроме того я состоял в кружках Московского Планетария, где имел возможность пользоваться уникальной научно-технической библиотекой и консультациями профессоров – докторов физико-математических наук К.Л. Баева, М.Ф. Широкова, а также И.Ф. Шевлякова и других специалистов, близко знакомых с трудами К.Э. Циолковского, Ф.А. Цандера, Ю.В. Кондратюка,, Е.С. Зенгера, М. Валье, Эно Пельтри, А.Я. Штернфельда, С.П. Королёва, М.К. Тихонравова, Г.Э. Лангемака и В.П. Глушко, Б.С. Стечкина, Мориса Руа, Н.А. Рынина, Я.И Перельмана, трудами Стратосферного Комитета при ЦС Осоавиахима, трудами Стратосферной Комиссии Академии наук СССР и др. Детальное изучение этих трудов, консультации специалистов, работа в кружках позволили в значительной мере подготовиться к реализации поставленной мною цели принять активное участие в необходимых на мой взгляд организационных мероприятиях и научно-технических разработках по подготовке технического осуществления ракетных и космических полётов, начиная с периода обучения в планерной школе, в Авиационном техникуме, в Московском Авиационном Институте, во Всесоюзном астрономо-геодезическом обществе и в его Московском Отделении.

В период 1942 - 1948 гг. существенную и значимую лепту и в проведение исследований и в подготовку решений по развитию ракетно - космической науки и техники (РКНТ) внесли молодые студенты-энтузиасты осуществления идей К.Э. Циолковского, члены Секции и Отделения подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов (сокращённо и условно называвшимися также Стратосферными) Авиамоторного научно-технического общества (АМНТО) и Авиационного научно-технического общества студентов (АНТОС) Московского Авиационного Института (МАИ), их Специальной Конструкторской Бригады (СКБ) и Лётно - Исследовательской Группы (ЛИГ), а также Московского Студенческого Координационного Совета (Оргкомитета) подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов. Мне хорошо известна их деятельность, поскольку я был инициатором их создания, председателем Совета Стратосферной Секции, Отделения, Московского Студенческого Координационного Совета, начальником СКБ и ЛИГ при АНТОС МАИ.

Памятные Пригласительные билеты участников собрания 22.09.1945 года в Московском Планетарии переданы в Дом-музей, внукам К.Э. Циолковского, в Государственный Музей истории космонавтики (ГМИК) в Калуге, в другие организации и учреждения СССР.

Пригласительный билет и успешный программный доклад Я.И. Колтунова 22.09.1945г. на собрании московских энтузиастов ракетных и космических полётов, а также памятная надпись И.А. Меркулова свидетельствуют о том, что автор с ранних лет был устремлён к распространению, реализации и развитию идей К.Э. Циолковского по космическому становлению человечества, был ведущим инициатором, организатором, идеологом их научно-технического и социального осуществления, космического самопрограммирования человека и общества, объединения усилий энтузиастов в этом важнейшем направлении развития прогресса земной цивилизации, был знаком и известен уже в то время(1945г и ранее) начала формирования Космической Эры своими работами, идеями, практической деятельностью, осознанной увлечённостью многим пионерам ГИРД и Стратосферного Комитета, работникам великих намерений.
Я обращу вначале внимание, очерчу страницы истории РКНТ, которые относятся более к моей конкретной деятельности в области науки и техники.

Я был инициатором и автором ряда писем, Предложений, организатором и участником встреч в Президиуме Академии наук СССР, Президиуме Центрального Совета ОСОАВИАХИМа, в ЦК ВКП(б), в ЦК ВЛКСМ, ВКВШ, наркоматах и министерствах авиационной промышленности, вооружения, в ГАУ, НИИ, ЛИИ, ГУГМС, ЦАО, в редакциях газет и журналов и др., с академиками, деятелями ракетной науки и техники в интересах развития работ к области изучения и освоения верхних слоев атмосферы, реактивной авиации, ракетостроения и космических полётов, в связи с разрабатываемыми СКБ АНТОС МАИ проектами ракет и ионосферного самолета.

Участвовал в лётных испытаниях под Ленинградом и расчетах многоступенчатой твердотопливной ракеты конструкции П.И. Иванова в 1946 г., в экспедиции ВАГ0, МОВАГО в район полного солнечного затмения в 1945 г., в полетах на планерах и аэростате Центральной Аэрологичсской обсерватории, в высотных тренировках, окончил парашютную школу и организовал обучение в ней участников ЛИГ в 1944-1946 гг. и др. Работал в КБ авиазаводов, на кафедрах МАИ, в 1942-1944 гг. разработал основные положения своей Программы - минимум и Программы - максимум изучения и освоения космоса. Она была опубликована и одобрена 22 сентября 1945 г. общим собранием около 300 московских студентов и инженеров – энтузиастов ракетной техники и космических полётов в Московском Планетарии, посвященным десятилетию со дня кончины К.Э. Циолковского, где был заслушан мой доклад «К.Э. Циолковский и будущее», а затем также на собраниях энтузиастов в МАИ, МГУ и ЛГУ. На подготовленной по моему письму в ЦК ВЛКСМ Встрече в редакции журнала «Советское Студенчество» (ныне «Студенческий меридиан») в 1947 г., состоялся мой доклад «Путь в космос». Состоялись его публикация в этом журнале (1947 г.) и ряда моих статей - в многотиражной газете «Пропеллер» МАИ: «Организация секции по изучению стратосферы», «Солнечное затмение», «Полёт на аэростате» (1945 г), «Путь в космос», «Бригада энтузиастов» (1946 г.), «оказать помощь студентам, ведущим научно-исследовательские работы» (1947 г.) и др. Мы выпускали большие (длиной до 15 м), насыщенные информацией, нашими статьями и предложениями по новой технике, стенные газеты, «Освоить стратосферу» и «Путь в космос». а также сборники трудов Стратосферного Отделения «Путь в космос» и научно-технические бюллетени.

Организовал в 1944-1947 гг. чтение лекций по практическому расчету высотных ракет, по физике атмосферы, по атомной энергии, проведение первых в Москве научно-технических конференций и специальной практики членов Стратосферного Отделения по ракетной технике и подготовке космического полета, по радиолокации и системам управления ракет, по трофейным материалам и образцам ракетной техники и др., сделал более 50 докладов и прочёл 2 факультативных курса по проектированию и практическому расчёту высотных ракет и ракет-носителей. Организовал выполнение первых курсовых (1945-1946 гг.) и дипломных проектов (1947-1948 гг.) членов Стратосферной Секции и Отделения АНТОС МАИ по ракетам, ракетным двигателям и самолётам, первые научно-технические конференции и семинары в МАИ по проблемам ракетно-космической и авиационной техники, высотных и космических полётов, по анализу немецких трофейных и других зарубежных материалов по ракетной технике, радиолокации, по использованию атомной (ядерной ) энергии для ракет и самолётов, по физике атмосферы. По моему предложению в 1945-1946 гг. в МАИ была создана наша первая учебная группа по ракетной технике из членов СКБ, ЛИГ и Совета Стратосферного Отделения. Это предложение также было поддержано заместителем начальника авиационного отдела ЦК ВКП(б) и Президентом Академии наук СССР С.И. Вавиловым, который поручил нам помочь академику Б.Н. Юрьеву в подготовке решений Президиума Академии наук по подготовленному мною письму о воссоздании Стратосферной Комиссии Академии наук и развитии ракетной техники. Эти Предложения и решение Президиума Академии наук также способствовали принятию 13 мая 1946 г. Постановления ЦК ВКП(б) и Правительства - Совета Министров СССР №1017-419сс «Развитие реактивного вооружения», определившего дальнейшее развитию ракетной техники и реактивной авиации в СССР.

Более 300 подготовленных в 1943-1948 гг. с непосредственным моим участием в Стратосферном Отделении, его КБ и ЛИГ специалистов - энтузиастов ракетно-космической техники (РКТ) стали успешно и активно работать в головных организациях РКТ, участвовали в создании ракетно-космического щита СССР, России и осуществлении программ изучения и освоения космоса, в подготовке и запуске первых ракет-носителей, искусственных спутников Земли, космических кораблей с космонавтами и др.

 Мною с 1943 г. разрабатывались Предложения и Программы изучения и освоения космоса: о возможности и необходимости создания Искусственных спутников Земли, по развитию мирных направлений ракетной техники, по созданию, тематике, программе, структуре, финансированию НИИ ракетного транспорта и освоения космоса и др.

Мною проводились комплексные исследования, расчёты, обосновывались и разрабатывались Предложения по сокращению размеров стартовых станций для ракет, по проведению и анализу результатов наземных стартовых измерений и другие, которые были реализованы в головных организациях, при создании и отработке ракетных комплексов и космических средств.

Разработал, экспериментально обосновал и проверил методы определения и расчёта волновой структуры и параметров сверхзвуковых одиночных и составных холодных и высоконагретых газовых струй ракетных двигателей и аэродинамических труб с открытой рабочей частью, выбора конструкций и газодинамических характеристик пусковых установок, воздействия на них газовых струй, методы газодинамического моделирования и т.д.

Разработал методы и провёл расчёты по динамике, газодинамике, физике, организации старта пакетов ракет и показал возможность их безопасного старта и полёта при возможных стартовых возмущениях. Разработал соответствующие требования и рекомендации к конструкциям, системе управления, способам старта и выведения ракетных двигателей на режим номинальной тяги.

Разработал методы и провёл расчёты возможных в СССР вариантов размещения базовых объектов ракетных полигонов и сотен полигонных трасс, участвовал в составе 150 боевых расчётов в отработке 17 типов ракет-носителей при пусках с десятков стартовых площадок трёх ракетных испытательных полигонов.

Был инициатором, научным руководителем, ответственным исполнителем и участником многих комплексных научно-исследовательских работ, автором более 500 монографий, справочников, отчётов, статей и других публикаций, автором 46 изобретений, на которые получены авторские свидетельства. По заключениям ряда организаций, за счёт реализации моих научных работ и изобретений получена значительная экономия средств, превышающая 1 млрд. советских рублей.

Мною созданы и использованы для комплексных испытаний десятки автоматизированных экспериментальных установок для обоснования методик расчетов и проверки результатов теоретических исследований в лабораторных, стендовых и полигонных условиях.

Работал, с добром общался, учился и сотрудничал с учеными-конструкторами, прекрасными организаторами и энтузиастами - деятелями великих намерений: М. К. Тихонравовым, С. П. Королевым, В. П. Глушко, Ю. А. Победоносцевым, М. К. Янгелем, И. В. Курчатовым, И. А. Меркуловым, В. П. Барминым, К. А. Путиловым, В. А. Штоколовым, Б. Р. Пастуховским, Б. В. Ляпуновым, А. В. Волковым, И. Н. Головиным, В. Д. Матвеевым, В. П. Казначеевым, Б. А. Адамовичем, Ф. И. Михайловым, К. Л. Баевым, В. М. Иевлевым, Л. А. Квасниковым, с членами первых составов группы М. К. Тихонравова: И. М. Яцунским, Г. Ю. Максимовым, А. В. Брыковым, Л. Н. Солдатовой, Г. М. Москаленко, Б. С. Разумихиным, В. Н. Галковским, И. К. Бажиновым, взаимодействовал по своим Предложениям, научно-техническим разработкам и изобретениям с С. И. Вавиловым, М. В. Келдышем, М. А. Решетнёвым, В. Ф. Уткиным, с Б. Н. Юрьевым, М. В. Мельниковым, В. И. Фадеевым, А. А. Михайловым, В. П. Петровым, В. И. Капустинским, С. С. Строевым, с А. И. Нестеренко, А. И. Соколовым, К. В. Герчиком, М. И. Неделиным, Н. И. Крыловым, Г. М. Можаровским, А. П. Жуковым, Б. С. Стечкиным, В. П. Барминым, Б. И. Романенко, А. А. Курушиным, Б. А. Киясовым, А. А. Космодемьянским, Г. П. Мельниковым, Ю. А. Мозжориным, А. В. Квасниковым, А. И. Носовым, А. А. Васильевым и др.

Это дало неоценимый драгоценный опыт, развивало комплексный, конструктивный, системный подход в достижении Высокой Цели, преодоления предельных трудностей, реализации доброго общения, стало базой для позитивного взаимодействия с тысячами людей при работах в области Большого и в области Малого Космоса. И это имеет не меньшее значение, чем получение 6-ти образований, сдача кандидатского минимума, сотен позитивных отзывов специалистов и организаций на мои работы, способствовало выполнению более 500 разработок, 46 изобретений и открытий в области ракетно-космической науки и техники, реализации многих из них, получению, кроме научно-технических результатов, значительного сокращения времени и стоимости (по отзывам и свидетельствам организаций и специалистов - на многие млрд. у.е.), разработок первостепенной государственной важности при создании ракетного щита СССР, России, достижений в области космонавтики и их народно-хозяйственных приложений.

Разработал самостоятельно ряд программ изучения и освоения космоса, многие из которых привлекли внимание крупных учёных, конструкторов, общественности, руководителей организаций, страны, были приняты и реализованы.

Разработал, в частности, проект Программы и Устава Всесоюзного общества космонавтов (космонавтики) в 1943 г., Программу – минимум и Программу – максимум изучения и освоения космоса (1942-1945 гг., развита в 1946-1948 гг.), Предложения “О возможности и необходимости создания Искусственного Спутника Земли” 1952-53гг, Предложения “ О развитии мирных направлений ракетной техники”, “О создании, Программе, составе, структуре, тематике, штатах, обеспечении, финансировании Научно-Исследовательского Института ракетного транспорта, изучения и освоения космоса” 1955-56 гг.”, “Программы, методики, аппаратура комплексных наземных стартовых измерений при пусках ракет-носителей” 1950-67 гг., «Однопараметрическая многоинвариантная автомодельность и безразмерные характеристики сверхзвуковых нерасчётных холодных и высоконагретых газовых струй ракетных двигателей, сверхзвуковых плазменных и других струйных установок, а также аэродинамических труб с открытой рабочей частью» 1954 – 1959 гг., “Об эффективном управлении и контроле за комплексными разработками” 1967 г., ”О сокращении размеров стартовых станций и пусковых установок для ракет - носителей” 1956-1965гг., «Критерии и результаты сравнения отечественных и зарубежных ракетных и стартовых комплексов, испытательных полигонов и технологического оборудования для подготовки и пуска лёгких, средних, тяжёлых и сверхтяжёлых ракет- носителей космических аппаратов»“ 1966-1967 гг., «Основные способы пуска, типы, критерии и результаты сравнения, перспективы развития пусковых установок и способов пуска ракет-носителей» 1966-1968 гг., «О создании гипер - и гипокосмических летательных аппаратов” 1968-72 гг., “Способы управления движением ракет - носителей для сокращения размеров зон отчуждения, числа полигонных трасс и районов падения ступеней” 1973-74гг., “Способы выведения и управления движением космических аппаратов по квазикеплеровым, квазистационарным и смещенным нецентральным орбитам” 1975-79гг., “Система лёгких, средних, тяжёлых, сверхтяжёлых ракет-носителей и ракетных комплексов с космическими и транспортными кислородно-водородными ракетами - носителями пакетного типа с суммарным полезным грузом от 4 т. до 172-300 т. на базе двух или трёхступенчатых базовых одиночных ракет - носителей с полезным грузом 4 и 6 тонн” 1979-1980 гг., “Ракетный транспортный комплекс с применением газовой подушки при наземном перемещении, старте и посадке” 1980-82гг., и др. Добился реализации многих своих предложений. В практике ракетно-космической науки и техники использованы более 500 моих, с моим участием или техническим руководством, работ: научных отчетов, Предложений, монографий, статей, справочников, методик, тезисов докладов, изобретений и открытий и др. Созданы и применены десятки экспериментальных установок, десятки систем наземных стартовых измерений при пусках ракет и т.д..

В невиданно короткие сроки усилиями энтузиастов, бывших у руководства новой техникой, был создан действующий ракетно-космический щит СССР. Эти действия были тогда главным критическим путем для Отечества. Спасли Родину - только сосредоточение усилий провозвестников, разработавших и, позже - с неограниченной поддержкой Главы СССР, создавших опережающие весь Мир Главные Программы страны и их решающие научно-технические предпосылки, беззаветный труд народа, поддержка и ответственные действия руководителей государства. Это остановило атомно-ядерный шантаж и намерения известных кругов уничтожить или поработить нашу страну. По крайней мере, более чем на полвека была отведена угроза мировой войны и гибели человечества.

И это несмотря на то, что отмеченные сложнейшие научно-технические проблемы было необходимо решать в труднейших послевоенных условиях, при колоссальной инерционности мышления многих руководителей среднего звена, чиновников и обывателей, причём в беспрецедентно короткие сроки, предъявленные руководителями страны, понявшими, наконец, - после многих обращений, - жизненную важность решения многих из поставленных задач и проблем.

Отмеченные задачи были решены энтузиастами со многими его инициативами и непосредственным участием в поставленные сроки, что дало славу, неоценимый приоритет и могущество Родине, международный авторитет отечественной науке и технике, позволило впервые осуществить многие заветные мечты человечества по проникновению в Космос, опережать во многих научно-технических достижениях все другие, даже самые богатые и развитые страны мира в течение многих лет начала космической эры (1957-1967 гг.), что вызвало восхищение большей части населения планеты, вызвало небывалый трудовой энтузиазм в стране, имело решающее значение для предотвращения в течение ряда десятилетий новой мировой войны и даже сейчас помогает сдерживать вероятных агрессоров и ограничивать их притязания.

С. П. Королёв говорил о работах легендарной группы М. К. Тихонравова, как об основополагающих для осуществления ракетно-космической эпопеи, обоснования и развития новых направлений исследований, создания ракет-носителей и искусственных спутников Земли. Он говорил, что без работ этой группы наша наука и техника была бы намного дальше от создания ракет-носителей и практического осуществления космических полетов.

Ряд моих и с моим основным участием изобретений являются пионерскими, т.е. не имеют прототипов, признаны важнейшими единицами человеческого знания и научно-технических достижений. В результате разработки, рассмотрения, защиты и использования ряда этих изобретений мною получены 46 авторских свидетельств на изобретения, мне присвоено почетное звание “Лучший изобретатель Московской области”.

Лауреат более 20 конкурсов ВОИР головной научно-исследовательской организации отрасли и Московского областного Совета ВОИР на лучшие изобретения, представлялся головными организациями МО к почётному званию “Заслуженный изобретатель СССР”, лауреат Государственных премий” (представления поддерживали головные организации МО, МОМ, С.П. Королёв, В.П. Глушко, В.П. Бармин, В.И.Капустинский, А.И. Соколов, М.К. Янгель, руководители испытательных полигонов, ЦНИИМАШ, ОКБ-1, ОКБ-456, КБ «Южное», ЦПИ-31, Управления Спецстроительства, ЦКБ-34, ГСПИ-7 и др..

Я приезжал навестить Михаила Клавдиевича Тихонравова в 1953 г. в санатории Архангельское под Москвой, и показать текст разработанных и написанных мною Предложений «О возможности и необходимости создания Искусственного Спутника Земли». Текст Михаил Клавдиевич одобрил, предложил его отпечатать и отправить С.П. Королёву и в другие организации, предварительно переписать в мою тетрадь с грифом «Сов. секретно», что и было мною сделано. Однако чуть позже отпечатанный мой текст на 20 страницах с указанием основных этапов создания, характеристик ракеты-носителя пакетной схемы и ИСЗ (простейший, автоматический, пилотируемый одним человеком, затем с 2-3 космонавтами, затем – орбитальной станции), предлагаемой тематики и участников разработок мне было предложено переписать в тетрадь И.М. Яцунского, который один из Группы был допущен к материалам с грифом «СС особой важности». Я переписал свой текст в его тетрадь и затем продиктовал с его тетради свой текст допущенной к «СС ОВ» лучшей машинистке НИИ-4, кажется, Муравлёвой, в специально выделенной для этого комнате, после чего я проверил напечатанный текст, тетрадь Яцунского «СС ОВ» была по заведенным правилам режима уничтожена, а отпечатанный текст был подписан и отправлен М.К. Тихонравовым С.П. Королёву. Мне – автору не дали свой текст даже подписать в отпечатанном с грифом «СС ОВ» виде. Мне удалось свой текст всё же сохранить, переписать его в новую рабочую тетрадь, затем напечатать текст полностью и сдать как мою рукопись в «СС»-библиотеку НИИ-4. На библиотечном экземпляре указано, что я – автор. Позже начальник ЦНИИКС-50 Г.П. Мельников при мне написал на этом экземпляре: «Начальнику секретного отдела! Материал большой исторической ценности. Уничтожению не подлежит!». М.К. Тихонравов убрал из моего текста на 20 листах лишь две фразы: одну, в которой говорилось о целесообразности, наряду с ракетными двигателями на химических топливах, разрабатывать также атомные, ядерные, ионные ракетные двигатели для космических полётов и вторую, в которой я предлагал себя в качестве космонавта первого пилотируемого ИСЗ. Таким образом, мне пришлось подготовленный мною текст Предложений о первых ИСЗ писать, читать, переписывать в разные рабочие тетради, печатать, диктовать, проверять много раз с возрастанием грифа важности от несекретного до «СС» и «СС ОВ».

Моё авторство этих текстов отмечалось зам. С.П. Королёва академиком РАН Б.В. Раушенбахом, ветеранами Группы ГВРКНТК РАН, в отчётах НИИ -4 МО и ЦНИИКС-50, в журнальных статьях и др.

Такие были перипетии отношений, моего авторства, режима, начала понимания руководителями важности и своевременности Предложений и с другой стороны, переназначения режимов секретности, которые привели к сужению на продолжительный период времени моих авторских прав, обманам в исторической событийности, к сужению моих возможностей выбирать направления планируемых работ. Нашлись и недобросовестные, завистливые, прислуживающие авторитетам прихлебатели, «доброжелатели» и обманщики, которые стали приписывать авторство этих первых комплексных основополагающих Предложений по ИСЗ действительно большой исторической значимости, разработанных и написанных мною, то М.К. Тихонравову, то И.М. Яцунскому. Тогда – в 1953 г., в интересах дела, я не стал категорически возражать против того, чтобы я переписывал их 1:1 в рабочую тетрадь «СС ОВ» И.М. Яцунского, чтобы эти Предложения выходили в свет в виде «СС ОВ» без моей подписи и подписывал их не я – их действительный автор, а М.К. Тихонравов и распоряжались ими в дальнейшем (защита у адресатов, в Правительстве и т.д.) уже не я, а лишь допущенные к «СС ОВ» И.М. Яцунский и М.К. Тихонравов. Я с большим уважением отношусь к ним обоим, последующим их запискам с аналогичными моим или близкими по структуре и составу Предложениями, но, очевидно, имею право на своё авторство первых моих предложений как 1953, так и более ранних – 1943, 1945, 1948, 1949гг. Интуиция уже тогда подсказывала, что из-за того, что я согласился, чтобы мои предложения подписывал не я, а один М.К. Тихонравов (это предлагал Г.Ю. Максимов) и не все члены Группы М.К. Тихонравова вместе с самим М.К. Тихонравовым (как после беседы с М.К. Тихонравовым в Архангельском предложил я), у меня возникнут большие сложности как в отстаивании возможностей для меня работать по реализации моих предложений, так и по выбору места работы, тем более, что я был оформлен в отделе стартовых комплексов, а в отдел баллистики, где работала группа, был только прикомандирован. Поэтому начальник отдела стартовых комплексов, после перевода М.К. Тихонравова к С.П. Королёву по существу только с одной Солдатовой Л.Н. и силового невыпуска меня из НИИ-4 по решению парткома, имел право требовать, чтобы я был возвращён в отдел, где я был оформлен, а начальник отдела имел на меня большие виды в связи с тем, что по его отделу мною были предложены и проводились несколько комплексов исследований, в которых я был руководителем и ответственным исполнителем тематики. После ухода М.К. Тихонравова к С.П. Королёву в НИИ-4, несмотря на письмо С.П. Королёва о переводе к нему в ОКБ всей Группы М.К. Тихонравова, в НИИ-4, кроме Солдатовой Л.Н., были оставлены все остальные члены Группы. Позже из НИИ-4 вырвались беспартийные Г.Ю. Максимов – в ОКБ-1 и И.К. Бажинов - в ЦНИИмаш, а остальные были возвращены в отделы, где они были оформлены до перевода в отдел баллистики, где работала Группа М.К. Тихонравова.

Это и подсказывала мне моя интуиция. Поэтому мне пришлось изобрести другие методы для моего участия в непосредственной разработке проблем искусственных спутников и развития науки и техники космических полётов. В качестве таких методов я стал использовать подачу заявок и получения авторских свидетельств на изобретения, что тогда приветствовалось со стороны многих ведомств, в том числе, и Министерством обороны и руководителями НИИ-4, поскольку число поданных заявок и свидетельств стало важным критерием оценки деятельности НИИ, КБ и министерств. В связи с этим, наряду с выполнением целого ряда предложенных мною комплексных исследований, связанных с тематикой отдела стартовых комплексов, имеющих высокую значимость для всей ракетной техники, мной разрабатывались комплексные предложения и изобретения, относящиеся и к проблематике создания ИСЗ, космических кораблей и орбитальных станций, способам выведения на орбиты и управления движением космических аппаратов и кораблей, космической газодинамики и динамики движения в открытом космосе, аппаратами для перемещения по поверхности Луны и других космических тел. Новизна и растущая полезность этих разработок для науки и техники и становящейся на ноги космонавтики позволяли успешно защищать во ВНИИГПЭ и Комитете по делам изобретений и открытий практически все поданные мной заявки на изобретения и получать авторские свидетельства, что было важно и для отдела стартовых комплексов, где я работал, поскольку число заявок, положительных решений и авторских свидетельств было одним из основных критериев при определении первенства отделов и лабораторий внутри НИИ-4. В результате такой моей деятельности отдел, лаборатория, управление, в которых я работал, стали занимать первое место по НИИ-4, сам НИИ-4 стал занимать первое место по СССР по ракетно-космической отрасли, в Мособлсовете ВОИР, а я в течение многих лет находился на доске почёта лучших изобретателей НИИ-4. Поэтому руководители лаборатории, отдела и управления смотрели снисходительно на тематику моих изобретений, далеко выходящую за проблемы создания стартовых комплексов и наземного оборудования, тем более, что мне удалось убедить руководителей НИИ-4 и подразделений, что тематика стартовых комплексов необходима и для обоснования конструкций стартовых систем орбитальных станций, лунных аппаратов, устройств для старта с искусственных спутников Земли к другим планетам, для обеспечения старта последующих ступеней составных ракет пакетной и последовательной схем и т.д.

Это давало возможность мне работать по существу в любой области науки и техники, поскольку ракетная техника с межконтинентальными и космическими ракетами-носителями имела дело с большинством из них. Поэтому, большинство полученных мною авторских свидетельств и поданных заявок на изобретения были признаны относящимися к числу пионерских, т.е. не имеющих прототипов, открывающих новые перспективы развития ракетно - космической науки и техники и занимали призовые места на всех конкурсах на лучшие изобретения в войсковой части (НИИ-4) и по ракетно-космической отрасли МО и промышленности. Я был избран предс. Совета ВОИР и зам. нач. ОПБ.

Преимуществом работы в НИИ 4 ААН, НИИ-4 МО, ЦНИКС-50, по сравнению с возможностями работы в любом КБ промышленности, было так же то, что организации ААН и МО по существу выполняли функции заказчиков на всю ракетно-космическую технику, обоснования и разработки тактико-технических требований, исходных данных и проектных параметров, оценки работы всех организаций промышленности, в том числе их головных научно-исследовательских, проектно-конструкторских и испытательных организаций, использования всеобъемлющего аппарата военной приёмки, заводских, конструкторских и приемо-сдаточных испытаний на научно-исследовательских ракетных испытательных полигонах, имели право на организацию и проведение комплексных поисковых научно-исследовательский работ с участием промышленных организаций и научно-исследовательских организаций АН СССР, имели возможность подключать проектные организации Министерства обороны (в частности, ЦПИИ-31, ЦПИ-20 и др.) к своим инициативным работам. Это создавало неизмеримо большие возможности к реализации новых и ранее высказанных мною Предложений, разработанных изобретений, концепций развития новой техники по сравнению с работой в КБ (даже КБ С.П. Королёва), где пришлось бы работать, в основном, над решением частных проблем, конструкций, идей одной фирмы из числа ведущих фирм промышленности, которые во многом противостояли друг другу, скрывали друг от друга свои секреты и недостатки в период проектно-конструкторских разработок и лётных испытаний, иногда пытаясь скрыть их даже от заказчика. Для того чтобы предотвратить последнее, мной были предложены, разработаны, созданы и применены комплексы наземных стартовых измерений (НСИ) при пусках почти всех разрабатываемых в промышленности ракет-носителей и антиракет, подготовлены и созданы группы испытателей – измерителей для работы с комплексами НСИ сначала при отделе стартовых комплексов НИИ-4. Затем, после признания не только МО, но и большинством организаций разработчиков промышленности полезности получаемых нами результатов для ускорения и повышения качества отработок ракет-носителей и стартовых комплексов, были созданы в промышленности специальные научно-исследовательские и проектные организации с большим числом сотрудников (сотни и тысячи людей), которые сначала выполняли работы по НСИ, которые ранее выполнялись нашими руководимыми мной группами в составе 5-7 человек, а затем, после освоения предложенных мной программ и методик НСИ, для последующих ракетных комплексов существенно развили работы в этих направлениях, особенно для ракетно-космического комплекса Н-1.

Самостоятельный интерес представляли и предложенные мною исследования волновой структуры холодных и высоконагретых одиночных и составных сверхзвуковых газовых струй и их пограничных слоёв после истечения из ракетных двигателей, струйных плазменных установок, их преобразования в дозвуковые на малых расстояниях от среза сопел, воздействия этих струй на преграды из различных материалов, работы по выбору материалов для газоотражателей пусковых установок и элементов стартовых сооружений и наземного оборудования, подвергающихся воздействию газовых струй ракетных двигателей при старте, работы по исследованию растекающихся после встречи с преградами газовых струй, работы по динамике старта ракет и подвижных элементов стартового оборудования, работы по обоснованию плавучих, шахтных, горных, авиационных, транспортных ракетных комплексов. Всё это позволяло при моей постоянной активности и инициативности быть в курсе разработок всей отрасли, участвовать в экспертизе почти всех проектных разработок промышленности и МО, многих изобретений отрасли и НИИ-4, ЦНИИКС, ускорять без излишнего «шума» реализацию многих своих идей, изобретений, делало необходимым продолжение моих работ в головных организациях МО с участием организаций промышленности и научно-исследовательских испытательных полигонов.

Я думаю, что и другие участники начального и возникшего позже расширенного состава легендарной группы М.К. Тихонравова, члены СКБ, ЛИГ, Совета Стратосферного Отделения АНТОС, Координационного Совета по подготовке технического осуществления ракетных и космических полётов, могут рассказать немало интересного о начальном этапе выполненных ими работ по ракетно-космической технике до и после окончания МАИ и других ВУЗов, в решении проблем подготовки и в проведении запусков ракет-носителей и космических аппаратов., в создании ракетно-космического щита Советского Союза, стран СНГ, России.

Некоторые из них уже высказывались на страницах печати о своей деятельности в рассматриваемый период начала космической эры, в том числе и те, которые уже окончили жизненный путь: М.К. Тихонравов, И.М. Яцунский, выпускники МАИ: Г.Ю. Максимов, Л.Н. Солдатова, Г.М. Москаленко. В.Н. Галковский Из первоначального стартового состава 1947-1952 гг. Группы М.К. Тихонравова (пять человек: И.М. Яцунский, Л.Н. Солдатова, Г.Ю. Максимов, Я.И.Колтунов, А.В. Брыков.), в настоящее время здравствуют и продолжают свою научно-техническую и общественную деятельность в области ракетной техники, космонавтики и других областей знаний А.В. Брыков и автор. ( эти строки были написаны до кончины А.В. Брыкова 30.11.2007 г.)

Приведенные выше данные частично приводились в книгах автора, в книгах, статьях и представлениях других авторов о творческих коллективах энтузиастов ракетно-космической науки и техники, обо мне и моей деятельности. Они могут быть использованы для дискуссии по вопросу о роли молодых энтузиастов в открытии космической эры человечества. Приведенные сведения даны укрупнённо и схематично, как начало для дальнейшего, более развёрнутого разговора с целью уточнения и пополнения имеющихся сведений и делового общения, выявления сотоварищей на этом Великом Пути. Позже я коснусь более детально тех знаменательных событий, их логики, увлекательности и выяснения данных о подлинных причинах и участниках Космического Прорыва землян, преодоления Космического Барьера, казавшегося многим тогда непреодолимым».