Глава 2 Теоретические основы терапевтической психологии

В эту главу, таким образом, вошли обсуждение значения тео­рии и обзор различных подходов к консультированию с точки зрения теории личности и теории научения. Сделана попытка интеграции ряда исторических и современных теорий в качест­ве основы для логически последовательного применения мето­дологии. Главная цель включения в книгу нижеследующих ма­териалов — ознакомление студентов с некоторыми концепция­ми разнообразных теорий личности, которые могут оказаться для них полезными при проведении психологических консуль­таций.

Когда речь идет о консультанте как ученом, следует разли­чать два связанных между собой смысла этого слова. Первый из них подразумевает общенаучный подход, которого придержи­вается консультант и благодаря которому он может проверять свои рабочие гипотезы и совершенствовать свою профессио­нальную деятельность. Второй сводится к тому, что консультант как ученый применяет в своей работе научный (имеется в виду «строго экспериментальный». — Прим. перев.) метод. В типич­ном случае предполагается, что он, согласно установившимся принципам научной практики, отслеживает внешние перемен­ные и варьирует переменные экспериментальные. Такая возмож­ность в ситуациях консультирования возникает редко, если толь­ко не были специально созданы лабораторные условия для экс­периментальной проверки определенных гипотез о процессе консультирования. Поэтому научный подход к консультирова­нию в последнем рассмотренном нами смысле остается, скорее, идеалом.

Хотя психотерапевт или консультант интересуется примене­нием научного подхода и научной методологии для совершен­ствования своей профессиональной практики, он интересуется также наукой о поведении ради самой науки. Иными словами, он во многих случаях стремится к лучшему пониманию челове­ческого поведения, независимо от того, пригодятся ли ему эти знания в работе.
Ценность теории

Теория помогает объяснить, что происходит во взаимоотноше­ниях консультанта и клиента, и служит вспомогательным средст­вом для предсказания, оценки и улучшения результатов. Теория задает принципиальную схемудля систематических наблюдений процесса консультирования. Теоретические построения способствуют усилению логической связности имеющихся идей о кон­сультировании и рождению новых идей. Следовательно, теория консультирования может быть весьма практичной.

В чем проявляется научный подход? Если консультант или психотерапевт, выполняющий свои повседневные обязанно­сти, не будет задавать себе приведенных ниже вопросов, он врядли преуспеет в повышении своей терапевтической эффек­тивности и вряд ли обогатит свою сферу профессиональной деятельности новыми идеями. Что сейчас происходит? Како­ва моя модель? Каковы мои предпосылки? Чем объясняется данное событие? Что произойдет, если я попробую тот или иной метод? «Ненаучный» консультант, который не задает себе этих важнейших вопросов, подвергается опасности погрязнуть в излишней самоуверенности относительно своих профессио­нальных методов.

Терапевтический психолог как ученый начинает с постанов­ки вопроса или проблемы, а уже затем наблюдает, что проис­ходит в его взаимодействии с клиентом. Он формулирует ги­потезы относительно того, что происходит. Эти гипотезы суть умозаключения, основанные на его наблюдениях. Набор уточ­ненных гипотез обычно называют теорией. Исходя из своей тео­рии консультант пытается объяснить или предсказать дальней­шие события в ходе консультаций. Он должен постоянно прове­рять вал идность своих новых теорий относительно наблюдаемой реальности, с тем чтобы они были хорошо согласованы. Усовер­шенствованные теории затем используются для уточнения объ­яснений или предсказаний определенных моментов консульти­рования.

Чтобы проиллюстрировать этот процесс, рассмотрим упро­щенный пример проявления защитных механизмов. По наблю­дениям консультанта, когда он чересчур «нажимает» на кли­ента своими вопросами или толкованиями тот сердится, замолкает или даже уходит с консультации. Консультант на­блюдает различные условия, при которых манера поведения клиента становится негативной, и задумывается, почему это происходит. Наблюдая другие сходные случаи, он замечает их общие черты и повторяемость результатов. Он выдвигает ги­потезу, что клиенты проявляют негативное отношение, и у них возникают «защитные реакции», когда они ощущают угрозу, то есть воспринимают консультанта как источник фрустрации и даже психологической опасности. Консультант может постули­ровать существование в клиенте «подсознания» или некоего «Я», чувства и установки которого несовместимы с сознательными чувствами и установками клиента. Клиент воспринимает несо­ответствие между своим поведением и своими глубокими внут­ренними установками наряду с расхождением между своими установками и установками консультанта. Конечно, консуль­тант будет проверять свои гипотезы относительно угрозы и за­щиты с помощью дальнейших наблюдений. Он должен уточ­нить свои концепции и обобщения до такой степени, чтобы они стали полезны для предсказания того, как клиент будет себя ве­сти под действием угрозы. В результате консультанту будет лег­че оценить как свои гипотезы, так и методы работы с клиентами. Такие «мини-теории» или подтвержденные гипотезы объ­единяются со многими другими данными и гипотезами в более стройную и более общую теорию структуры и функционирова­ния личности в целом. Общая теория затем используется при дедуктивном выводе новых гипотез, которые, в свою очередь, проверяются экспериментально или в процессе консультиро­вания.

Мы описали идеальный вариант научного подхода в терапев­тической психологии, однако воплощение его в жизнь для мно­гих практикующих консультантов затрудняется его новизной. Ктомужедосих пор не найдено неопровержимыхдоказательств ни того, что эффективность консультаций напрямую зависит от обширности и четкости теоретических познаний консультанта, ни того, что одна из имеющихся теорий личности или психоте­рапии лучше остальных.

В последние несколько лет была проведена большая работа в области систематизации теоретических построений теми пси­хологами, у которых имелось для этого достаточно темпера­мента и способностей. Впрочем, по-настоящему удовлетвори­тельная общая теория консультирования и психотерапии все еще не разработана. Каждый консультант пытается объяснить то, что он видит, с помощью собственных представлений, во всей их субъективности и ограниченности. Поэтомудосихпор существует ряд школ консультирования или психотерапии. Такая множественность теорий вполне оправдана, поскольку данная отрасль профессиональной деятельности еще достаточ­но молода, но в конечном счете должна возникнуть единая тео­рия человеческого поведения и практики консультаций. Тем временем каждому психоклиницисту придется анализировать чужие идеи, а также выверять собственные формулировки ги­потез о структуре и функционировании человеческой личнос­ти и о консультационном процессе. И хотя большинство кон­сультантов не смогут быть плодотворными теоретиками, они сумеют развить у себя привычку к внимательному и критично­му наблюдению повседневной практики и понимание научно­го экспериментального подхода к проблемам консультирова­ния.

По поводу различных теоретических подходов следует сде­лать еще одно замечание. Как указывает в своем сравнитель­ном анализе психотерапевтических подходов Блэк [34], иссле­довательские данные послеконсультационного наблюдения свидетельствуют, что все школы консультирования получают положительные результаты. Блэк полагает, что окончательное разрешение теоретических разногласий произойдет благодаря критическому анализу самого процесса, а не пропаганде огра­ниченных точек зрения и взглядов своей школы. Различаясь в акцентах, все подходы признают значение адекватного рап­порта, согласия клиента, потребности в поддержке, професси­онального статуса консультанта и некоторых разновидностей запретов.

Нас беспокоит тенденция психотерапевтов и консультан­тов объяснять все происходящее во время консультаций с по­мощью единственной теоретической концепции личности, по­скольку не существует теории, полностью объясняющей про­цесс. Более того, реакция клиента на различные подходы неоднозначна. Иногда определенный подход хорош лишь в на­чальной фазе, когда потребность клиента в поддержке блоки­рует все остальные усилия психотерапевта, а бывает так, что с другим клиентом сразу же дает положительный эффект под­ход, в высшей степени интерпретационный. Значение имеет также тот факт, что теория консультанта должна соответство­вать его стилю консультирования. Иными словами, психоте­рапевту лучше придерживаться таких теоретических позиций и такого стиля психотерапии, с которыми он чувствует себя комфортно и уверенно.

Изложенные выше взгляды можнорезюмировать следующим образом: изучающий психотерапию и консультированиедолжен нетолько иметь работоспособную наданный момент теорию, но и сохранять готовность к возможному пересмотру своих теоретиче­ских представлений. Следовательно, он должен изучать самые разные взгляды и их специфические особенности, а также знако­миться с методологическими и идеологическими аспектами раз­личных теорий. Ему следует разумно оценивать свои собствен­ные склонности и стремиться к углубленному изучению вышепе-речисленных аспектов. Став компетентным в конкретном варианте теории, он сможет вернуться к задаче более полного эк­лектического объединения, располагая для этого новым потенци­алом.

Каждый психотерапевт или консультант должен в конечном счете выработать собственные, присущие только ему взгляды. Фрейд не был «фрейдистом», Юнг — «юнгианцем», Роджерс — «роджерианцем». Каждый из них в полном смысле был самим собой, хотя и опирался на мудрость предшественников. У каж­дого специалиста должно быть ощущение, что в его практике находит свое отражение индивидуальный подход. Именно по этой причине ни один текст и ни одна школа не могут быть со­вершенно адекватны для любого психотерапевта или консуль­танта.

Найдется немало практиков, отказывающихся отождеств­лять себя с какой-то из теоретических систем или школ и на­зывающих себя эклектиками. Они либо вообще не придают большого значения теории, либо считают преждевременным жестко придерживаться какого-то одного из современных взглядов. Некоторые эклектики приходят к такой своей по­зиции в силу пораженческих настроений или инертности, ста­раясь избежать трудностей строгого научного мышления. Свои взгляды они формируют, выхватывая отдельные тезисы из множества теорий (которые знают лишь поверхностно), чтобы удовлетворить свои сиюминутные потребности и при­хоти.

Другие консультанты-эклектики полностью осознают недо­статок системности в современном состоянии теории, а потому стремятся объединить разнородные элементы, логически объяснить и сгладить разногласия между несколькими теориями лич­ности. Они усердно стараются выработать на основе своих на­блюдений и гипотез гибкую, но работоспособную и логически последовательную позицию. Они предпочитают сохранять откры­тость своей позиции и стремятся с помощью творческих и чест­ных усилий дальше развивать теорию. Такой подход соответст­вует взглядам авторов и является наиболее характерным для пси­хотерапевтической психологии.

Мы убеждены, что на этой ранней стадии развития нашей науки ни один психотерапевт или консультант не может себе позволить быть слишком застывшим в своих взглядах. Опира­ясь на последние исследования и теории, он должен продол­жать вырабатывать новые позиции на основе того, что наибо­лее для него значимо. Кроме того, он должен быть готов к пере­смотру принятой им практики в свете появления новых данных. Мы решили называть такой подход «эволюционирующей эк­лектикой».

Мы полагаем, что психотерапевт или консультант, даже если он называет себя эклектиком или утверждает, что не основы­вается ни на каких теориях, всегда пользуется некими неяв­ными предпосылками, связанными со структурой и функцио­нированием личности, хотя и не может строго их сформули­ровать. Одна из задач научного консультанта — превратить свои неявные предпосылки в явные, а затем критически их проана­лизировать и проверить. Мы полагаем также, что эклектичес­кий подход, как средство удовлетворения насущных потреб­ностей практики, является допустимым лишь до тех пор, пока теория не получит достаточного развития. Для иллюстрации можно обратиться к аналогиям во многих других областях — от дрессировки собак до политики, где практика тоже идет впереди теории. Однако в конечном счете развитие должно определяться хотя и тяжеловесными, но зато, на наш взгляд, более надежными результатами применения научного (экспе­риментального) метода и теоретическими построениями. Судя по современному положению дел, вполне вероятно, что тео­рия личности и практика консультирования будут развиваться одновременно.

В следующем разделе содержится сводный обзор основных теорий личности и их следствий для теории и практики кон­сультирования.

Можно проследить две исторические основы теории психо­логического консультирования. Первая из них — бихевиораль-ный подход, где основное внимание уделяется переобучению и выработке более адаптивных реакций как способов решения жизненных проблем при существенном использовании поощрения, наказания и информации. Логика, информация и методы решения проблем — составляющие бихевиористского подхода. Рассмотрим такой пример: к специалисту обращает­ся клиент, у которого возникли проблемы с сосредоточением внимания, что мешает ему в учебе. Консультант занимается ра­циональной диагностикой, чтобы определить, правильно ли клиент выбрал программу обучения, адекватны ли его учебные навыки, располагает ли он достаточными способностями для выполнения этой задачи и т. д. Клиенту предоставляется воз­можность улучшить свои рабочие навыки, получить больше информации, лучше оценить реалистичность своих целей, по­лучить дополнительную консультацию по личностным пробле­мам. Таким образом создаются условия для его переобучения.

При другом подходе, основанном по большей части на прин­ципах психоанализа, упор делается на эмоциональные, так называемые динамические, аспекты личности. Приверженцы динамического подхода, не пренебрегая рациональной сторо­ной проблем, сосредоточиваются на попытках выявить относя­щиеся к проблемам чувства и понять подсознательную основу поведения. Так, благодаря устранению эмоциональных препят­ствий к научению и «снятию напряжения», клиент получает возможность подойти к решению своих проблем более рацио­нальным образом. Например, если у клиента проблемы с со­средоточением внимания в учебе, и при этом он, по-видимому, негативно реагирует на стремление родителей заставить его хо­дить в школу, можно предположить, что он бессознательно со­противляется родителям с помощью своей «неспособности» к учебе.

Нижеследующие варианты теории могут быть отнесены к одной или другой из этих исторических категорий. Сначала бу­дут рассмотрены некоторые подходы динамического направле­ния (как доминирующего), а затем — бихевиорального.

Важный психотерапевтический вопрос, поднимаемый в пси­хоаналитическом методе, заключается в следующем: нужен ли нам «глубокий» подход, постулирующий, что происхождение и решение человеческих проблем лежит в глубинах личности, или же такие объяснения и решения кроются, скорее, в ее перцеп­ционных структурах? Консультант психоаналитического на­правления подчеркивает, как важно иметь представление о глу­бинах личности, и постулирует существование структуры, из­вестной как концепция «айсберга» по Фрейду и изображенной на рис. 3. Самым большим элементом является Ид, характери­зующийся такими свойствами, как бессознательный, иррацио­нальный, неорганизованный, ориентированный на удовольст­вие, примитивный. Ид — это источник «либидо» (жизненной силы и энергии), атакже источник всех стремлений и органич­ной тяги человека к жизни и смерти.

Еще один элемент структуры личности — Эго, которое функ­ционирует как управляющий, ориентированный на реальность, властвующий механизм. Эго выступает также в роли посредни­ка между Суперэго, Ид и требованиями реальности. Одна из принципиальных функций Эго — контроль над Ид и удержа­ние импульсов и чувств (таких, как тревога) вне сознания. Кон-
Область контакта с внешним миром

Сознательное Предсознательное

Бессознательное

Рис. 3. Представления о структуре личности в психоанализе. J. F. Brown, Psychodynamics of 'Abnormal Behavior(New York: McGraw, 1940), адаптировано из W. Healy, A. Bronner and A. Bowers, The Structure and Meaning of Psycho­analysis (New York: Knopf, 1930).

Хотя ранние теоретики психоанализа придавали большое значение вытеснению тревоги и последующим симптомам, клас­сические, «ортодоксальные» терапевты психоаналитического направления больше внимания стали уделять психологии Эго, где в первую очередь рассматриваются адаптивные управляю­щие функции личности.

Концепция Суперэго также принадлежит Фрейду. Этот эле­мент выполняет в структуре личности функции контроля. Обыч­но Суперэго представляется как набор родительских нравствен­ных установок и норм социальной морали, усвоенных в детстве и ставших позднее важной структурной и функциональной ча­стью личности. Во многих отношениях суть этой концепция сходна по значению со словами «сознательность» и «совесть».

Позднее ученики Фрейда — Адлер, Юнг и Ранк — не только видоизменили, но и полностью отбросили многие из его основ­ных постулатов. Адлер акцентировал внимание на целеустремленности и целесообразности человеческого поведения в гораздо большей степени, чем это делал Фрейд, который рассматривал клиентов скорее в качестве беспомощных жертв собственных импульсов в рамках довольно-таки механистической, детерми­нированной модели. Адлер полагал, что стремление к власти и повышению статуса в большей степени влияет на поведение, чем обобщенные сексуальные мотивы, о которых толковал Фрейд. Адлер усматривал в установке индивидуума на собственное пре­восходство компенсацию ощущаемой им слабости, «комплекса неполноценности». Еще одна концепция Адлера, родственная стремлению к власти, — так называемый маскулинный протест женщин, завидующих статусу и власти мужчин.

В дополнение к биологическим детерминантам поведения Ад­лер выделял также «социальный интерес» и текущий «стильжиз-ни». Один из психотерапевтических приемов по Адлеру, позволя­ющий получить ключевые знания о стиле жизни клиента, — во­прос о его «первом воспоминании». Такой подход позволяет психотерапевту составить представление о том, на каком опыте основан стиль жизни клиента.

Адлер также широко известен своим понятием эго-идеала, то есть модели личности, к которой стремится индивидуум. Это прототип популярного ныне понятия «Я»-концепции. Помощь клиенту в лучшем осознании его уникального стиля жизни, иде- ^: алов и «Я»-концепции — одна из главных целей психологичес­ких консультаций.

ного предполагается импульсивной и, как правило, неприем­лемой ни для сознания самого индивидуума, ни для общества. В дополнение к «персоне» и «тени» существуют другие элемен­ты архетипов: «анимус» (мужское начало в женщине), «анима» (женское начало в мужчине) и «самость» (достижение единст­ва и целостности).

Юнг подчеркивает, что психотерапевт должен помочь клиен­ту чем-то заместить свои неврозы и «выстроить» «самость» (соб­ственную индивидуальность). Соответственно, он высоко це­нит религию и придает большое значение интеграции религии с психологией. Описанные Юнгом парадоксы человеческой лич­ности, такие как смешение мужского и женского начал, зачас­тую представляют собой полезные концепции на интерпретаци­онной стадии психотерапии. Как Юнг, так и Адлер подчеркива­ли ценность прямого («лицом к лицу») общения психотерапевта с клиентом, в противопоставление менее непосредственному, ори­ентированному «на кушетку» контакту у фрейдистов.

Раж внес ценный вклад в психоаналитическую теорию, обра­тив внимание на травматические события жизни, такие как рож­дение и отделение от матери. Он обобщил эти идеи, добавив к ним стремление к безопасности у взрослых. Ранк указал на то влия­ние, которое детские впечатления и ход развития в детстве оказы­вают на выработку независимости и ощущение безопасности у взрослых, присоединив тем самым к теории психологического консультирования важную и содержательную грань, связанную с развитием личности. Одним из следствий, например, является значение «ограничений». Согласно этой концепции, мы помога­ем клиенту обрести ощущение безопасности, накладывая огра­ничение на его поведение, например, удерживая его во время бе­седы в том месте, где она проводится. Иногда это оказывается существенной частью психотерапевтического процесса, особен­но при работе с детьми.

Центральная концепция Ранка — это концепция «воли» как направляющей, интегрирующей, а также подавляющей инстинкты силы. Он рассматривает сопротивление как дей­ствие воли, поддерживающей личностную целостность. Вне-биографический подход Ранка предполагает серьезный ак­цент на позитивной мотивации клиента и на его нынешних чувствах, а не на интерпретациях терапевта биографии кли­ента.

Главным вкладом Ранка в теорию консультирования явилось" то, что он настаивал на отношении к клиенту как к личности, атакжето, чтоон отводил психотерапевту отчетливоокрашенную роль. Ранктвердо верил в «этическое самоопределение», подразу^ мевающее, что консультант должен проявлять осторожность, что­бы не навязывать клиенту собственных ценностей. Со взглядами Ранка связана постановка еще одной важной проблемы консуль­тирования: чем должно в первую очередь определяться содержа-! ние психотерапевтического процесса — сферой ценностей кли^ ента или же консультанта?

Теории Ранка оказали влияние на нескольких американских психотерапевтов. Карл Роджерс в области психотерапии для взрослых, Джессе Тафт в области социального обеспечения и Ф. Аллен в области детской психотерапии продолжили специ­фическую адаптацию психоаналитической теории в духе идей Ранка. «Воля» у Ранка стала пониматься как позитивная сила развития. Конфликт между потребностями в независимости и в зависимости рассматривается как регрессивная тенденция воз­врата крайним зависимым отношениям — в тех ситуациях, ког­да предъявляемые жизнью требования слишком высоки. Как полагает Аллен, основные трудности адаптации у клиентов воз­никают из-за того, что к ним предъявляют чрезмерно строгие требования, в то время как они еще не в состоянии с ними спра­виться. Указание Ранка на терапевтический потенциал самих взаимоотношений с клиентом как таковых естественным обра­зом влечет за собой повышенное внимание к установкам кон­сультанта и к тому, чтобы клиент принимал на себя свою долю психотерапевтической ответственности.