От редактора 3 Выдающиеся феноменологи: К. П. Зеленецкий

• 
  Человек – существо способное преодолевать себя, т.е. трансцендирующее (Ф. Аквинский, И.Кант, Н.А. Бердяев, А.Ф. Лосев, М. Мерло-Понти, М. Хайдеггер, М.М. Бахтин, М.К. Мамардашвили, Л.С. Рубинштейн, Э. Мунье и др.). Трансцендентность – феноменологическая категория, представляющая собой способность сознания выходить за грани той или иной реальности, за пределы непосредственно представленного, за границы собственного опыта, выстраивать другие или иные смысловые пространства и миры. В основании трансцензусов лежит гилетическая или меональная логика (А.Ф. Лосев). Трансценденция является предпосылкой к тому, чтобы человек, понятый в его отношении к бытию, обладал самостью, что предполагает возможность «быть собой», «терять себя», возможность со-бытия с другими самостями [Heidegger 1965: 15, 115].
  
• 
  Через трансценденции сознание преодолевает смысловую ограниченность, замкнутость и линейность и осуществляет качественные преобразования смыслов. Трансцендирование - активный, динамический процесс, в ходе которого личность выходит за пределы своей «жесткой смысловой капсуализации» [Налимов 1989: 210-211]; человек освобождается из плена у самого себя [Бердяев 2000: 24] и способен видеть настоящее в свете вечности трансценденции [Мунье 1994]. Трансцендентная рефлексия предполагает возможность растождествления смыслов, она не знает ограничений и поэтому может являться условием и предпосылкой творчества, эвристики и свободы духа.
  
• 
  Трансцендентальные основания слова заключаются в его способности выводить за пределы сказанного, инициировать новые мысли и смысловые картины. Способность языка служить средством трансцендентного познания отмечал Л. Ельмслев [Ельмслев 1999: 132]. В коммуникативной практике трансцендентная рефлексия актуализуется через различные риторические и стилистические структуры, приемы и тактики, способные задавать смысловые перспективы. Такое слово побуждает к свободной рефлексии над смыслами, развитию смыслов и выстраиванию новой или иной парадигмы смыслов. Сила поэтических образов заключается в их трансцендентной сущности. Следующие строки Уильяма Блейка не имеют аналога отрефлектированной деятельности, и для их понимания необходимо философское осмысление. Трансцендирование – это и есть философствование (К. Ясперс).
  

Осуществленное трансцендирование означает переход к более глубокому пониманию смыслов сказанного.

• 
  Так называемые «странные слова» («джаббервокки»), которые не имеют точного смысла, но тем не менее обладают значительным рефлексивным потенциалом, также являются трансцензусами и заключают в себе трансцендентный вектор мысли. В лингвистической литературе джаббервокки относятся к стихотворному нонсенсу, однако, нонсенс предполагает полное отсутствие смысла, по определению. Джаббервокки являются носителями специфического слоя смыслов, которые не обозначаются ими, но порождаются ими, поэтому они могут быть отнесены к абсолютным трансцензусам. Л. Кэрролл вложил в уста Алисы следующую характеристику «джаббервокки», выражающую их рефлексивную сущность: «…Понять их не так-то легко. Наводят на всякие мысли…» («Алиса в стране чудес», с.129). В комментарии к книге М. Гарднер пишет, что хотя «странные» слова не имеют точного смысла, они обладают непринужденной звучностью и совершенством, не имеющим себе равных, и будят в душе тончайшие отзвуки; правильно понятые, они раскрывают технику проникновения в четырехмерный континуум пространства-времени [Гарднер 1991: 124]. Таким образом, «странные» слова – это специфические, открытые языковые структуры, семантика которых задается трансцендентно, что предполагает активное, творческое и эвристическое становление и конструирование их содержательного плана, при этом соотнесение слова и мысли осуществляется нелинейно, событийно и непредсказуемо. Их специфическая латентная семантика не позволяет отнести их к паралексемам. Например:
  

Еще один пример из русского перевода книги:

Один из наиболее влиятельных современных американских критиков Хэролл Блум сказал: «Кэрролл вовсе не автор нонсенсов. Загадка – это не нонсенс».

• 
  Л.В. Щербе принадлежит другой образец трансцендентных структур: «Глокая куздра штеко будланула токастенького бокра и курдячит бокренка». Несмотря на отсутствие опыта семантизации данных языковых структур, сознание стремится наделить их с какими-нибудь смыслами, следуя грамматической логике русского языка: кто-то или что-то (куздра), обладающий какими-то характеристиками или свойствами (глокая), сделал что-то (будланула) относительного кого-то или чего-то (бокренка), также обладающего какими-то свойствами или характеристиками (токастенький), и сделано это каким-то образом (штеко). Грамматическая структура данного высказывания идеальна, поскольку мы в состоянии определить части речи, слова же не имеют определенного значения, непонятны, и фонетическая сторона вполне естественна для русского языка. Такая нормальная, точнее нормативная, грамматическая и фонетическая оформленность в совокупности с вымышленными словами создает уникальный феномен, который предполагает активное становление смысловой картины сказанного и допускает толкование решительно обо всем на свете.
  
• 
  Эвфемизмы являются интенционально маркированными риторическими сущностями, поскольку в них проявляется целый ряд интенций языковой личности относительно объекта речи, а также ситуации и ее места в ней. Эвфемизация может быть связана с широким спектром авторских интенций: нежелание, страх или боязнь кого-то обидеть, показаться грубым или недостаточно вежливым; желание угодить; стремление скрыть или приукрасить что-то и др. Выражаемые интенции также могут быть связаны с дипломатичностью, личной заинтересованностью, подхалимством и лицемерием.
  

Интенциональность таких высказываний очевидна: это – стремление кардинально изменить онтологическую картину наличной ситуации, связанное с намерением снизить смысловую напряженность и переструктурировать (мета)смысловую парадигму относительно сказанного. Применение метода феноменологического дифференциала позволяет осуществлять качественный анализ внутреннего содержания соотносимых слов с помощью биполярных шкал аксиологической рефлексии и интенциональной парадигмы.

(1) «бомбардировки» vs (2) «защитные реакции»;

(1) «особо точные бомбардировки» vs (2) «хирургические удары»;

(1) «концентрационные лагеря» vs (2) «центры умиротворения»;

(1) «бомбы, легшие вдали от цели» vs (2) «перерасходованными боеприпасами».

Слова первого ряда в связи с драматическими событиями последнего времени обрели устойчивую смысловую «ауру», связанную со следующими векторами мысли: страх, ужас, тревога, опасение, боль, отчаяние, а также пессимизм, трагизм, агрессивность. Аксиологическая оценка тяготеет к отрицательному ряду: отвратительное, злое, отталкивающее, низменное, аморальное, вредное, неприемлемое, безобразное, несправедливое и др.

Слова второго ряда призваны редуцировать данную парадигму, перевести описываемую ситуацию в более спокойное и приемлемое русло и обеспечить более безболезненное «вращивание» смыслов в умы людей. Соответственно, речь может идти о смысловых векторах другого плана: вера, надежда, одобрение, прощение, успокоенность, терпимость, определенный оптимизм, безразличие и др. Аксиологическая оценка тяготеет к положительному ряду: допустимое, несущественное, приемлемое, целесообразное, справедливое, необходимое и др.

Еще один пример. Оппозиция «unemployed» vs «looking for a job» также обнаруживает антонимичные рефлексивные векторы (R-вектор, r-вектор):

«unemployed» → r(безысходность), r(уныние), r(тревога), r(разочарование), r(неуверенность), r(отчаяние), r(скептицизм), r(трагизм), r(отчужденность), r(смятение), r(обеспокоенность), r(социальная пассивность) и др.

Аксиологическая оценка – отрицательная.

Аксиологическая оценка – положительная.

Эвфемизация ведет к смещению смысловых акцентов и значительным рефлексивным сдвигам в восприятии. Эвфемистические структуры способны кардинально изменять содержательный план языковых структур и задавать другое смысловое измерение высказывания. Яркой демонстрацией такого риторического хода может служить оппозиция «умершие» vs «несуществующие» в следующем примере.

«Насчет главного предмета Чичиков выразился очень осторожно: никак не назвал души умершими, а только несуществующими» (Н.В. Гоголь «Мертвые души», с. 105).

«Умершие» → r(печаль), r(скорбь), r(уныние), r(трагизм), r(душевная боль), r(страх) и др.;

«несуществующие» → R(эпифеноменальный) и П(эпифеноменальное). «Несуществующие» снимает негативные векторы мысли и создает условия для положительной динамики мыслей относительно предмета речи.

• 
  О смысловой энтропийности. Для традиционной классической лингвистики характерна установка на изучение порядка. Но поскольку коммуникативный процесс является открытой нелинейной и неустойчивой системой, исключение энтропийных и хаосных явлений из сферы интересов лингвистики представляется неправомерным. «Признание нестабильности – не капитуляция, напротив – приглашение к новым экспериментальным и теоретическим исследованиям, принимающим в расчет специфический характер этого мира» (И. Пригожин). Конструкт неустойчивости – признак подвижности и пластичности языкового мышления.
  

Энтропийное слово - это слово, характеризующееся внутренней смысловой неравновесностью и неустойчивостью и предполагающее неопределенный исход рефлексивных векторов при его восприятии и понимании. Оно сопротивляется восприятию по готовым схемам рефлексивного действования и провоцирует иные схемы, которые могут отличаться оригинальностью и новизной. Высокой энтропийностью обладают некоторые стилистические и риторические приемы и тактики, энтропийность которых обусловлена их специфической смысловой логикой.

Стилистический прием зевгма строится на основе противопоставления прямого и непрямого, переносного значений слова, в результате чего в рамках пропозиции актуализуется (мета)смысловая надстройка. В качестве стилистического приема зевгматические конструкции используются авторами для отображения онтологических противоречий, беспорядочности, хаоса, абсурда, а также многогранности и дискретности явлений действительности [Смолина 2004]. Феноменологическая сущность зевгмы заключается в различении, соотнесении и слиянии двух рефлексивных линии (R1 – прямые смыслы и R2 - переносные смыслы) в рамках одной пропозиции, таким образом актуализуется диалектическая триада «тезис – антитезис - синтезис». Например:

«Она принесла с собой морозное дыхание января и французский журнал мод» (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев», с.166).

R1 (тезис: принесла французский журнал мод) → R(эпифеноменальный).

R2 (тезис: принесла морозное дыхание января) → R(трансцендентный), R(абстрагирующий).

R1 vs R2 → R(интенсиональный), R(конструктивный).

R(синтезис) → R(синтезирующий), R(экстенсивный), R(интенциональный: r(комизм), r(ирония).

Энтропийность зевгматических конструкций обусловлена нарушением логической связанности сопряженных смысловых планов, когда семантически разнородные структуры оказываются несовместимыми или совершенно разноплановыми.

Энтропийная сущность оксюморонных конструкций обусловлена нарушением принципа логической и семантической совместимости, когда сопрягаемые смыслы находятся в противоречии, отрицают друг друга и при этом порождают новое смысловое целое. Парадоксальная сущность оксюморона предполагает распредмечивающее понимание и конструирование смысловой картины силой воображения и интериоризации, и в нем ощущается эмоциональная составляющая. Актуализация этих рефлексивных векторов очевидна в следующих оксюморонных словосочетаниях:

«слесарь – интеллигент»; «меблированные комнаты «Сорбонна»; «пролетарии умственного труда»; «при наличии отсутствия пропитанных шпал»; «бедственное положение миллионеров» и т.п. (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев», «Золотой теленок»).

Риторические приемы антифразис и астеизм (выражение положительного значения в отрицательной форме) также вносят в текст высказывания элемент энтропийности, поскольку строятся на несовместимости пропозиций. Например:

Развертывание смысловой линии строится по схеме «тезис - антитезис»: (1) покойная комната vs тараканы, выглядывающие, как чернослив, из всех углов, и дверь в соседнее помещение; (2) сосед, молчаливый и спокойный человек vs чрезвычайно любопытный, интересующийся знать о всех подробностях.

R1 vs R2 → R(интенсиональный), R(критический), R(аксиологический), R(реконструктивный), R(аналитический), R(интенциональный: r(комизм), r(ирония), r(насмешка), r(шутка), r(сарказм) и др.), R(экстенсивный).

Энтропийная сущность антифразиса обусловлена нарушением логической связанности пропозиций, которые находятся в контрастных отношения, и способностью создавать эффект метастабильности высказывания или текста, т.е. неустойчивое смысловое равновесие.

Силлепсис, или нарочито алогичное перечисление слов, принадлежащих разным семантическим рядам, - еще одна риторическая структура энтропийного типа, строящаяся на «расщеплении» тезиса, как например:

«Если ему на ярмарке посчастливилось напасть на простака и обыграть его, он накупал кучу всего, что прежде попадалось ему на глаза в лавках: хомутов, курительных свечек, платков для няньки, жеребца, изюму, серебряный рукомойник, голландского холста, крупичатой муки, табаку, пистолетов, селедок, картин, точильный инструмент, горшков, сапогов, фаянсовую посуду – насколько хватало денег» (Н.В. Гоголь «Мертвые души»,

с. 75).

• 
  Существует целый ряд способов энтропизации слова, например: «заЯвление», «телетек$т», «пре$$а», WWWодные процедуры, «новое МЫ ШЛЕНИЕ» и т.д. (В. Вишневский «Басни о Родине», с. 26, 217, 92, 85, 81). Такие структуры преодолевают одномерность, закрытость и смысловую устойчивость, они рефлексивны, обладают смыслопорождающим потенциалом и предполагают активное становление смыслов.
  

Значительные рефлексивные сдвиги в восприятии языковых структур «телетекст» и «пре$$а» связаны с актуализацией экстенсивной, аксиологической, критической, категоризующей и интенциональной рефлексии широкого спектра ее проявлений → R(экстенсивный); R(аксиологический: r(бесчестное), r(аморальное), r(низкое), r(вредное), r(неприемлемое), r(порочное), r(неискреннее), r(плохое), r(отталкивающее), r(неправильное) и др.); R(категоризующий); R(критический); R(интенциональный: r(ирония), r(сарказм), r(двусмысленность), r(насмешка), r(антипатия), r(неодобрение), r(враждебность), r(презрение), r(разочарование), r(поношение) r(раздражение), r(неуважение), r(отвращение), r(оскорбленность), r(осуждение), r(агрессивность) и др.).

Еще один пример энтропийности слова «Новое МЫ ШЛЕНИЕ» строится на основе измененной диалектики означающего и означаемогo, что достигается посредством нарушения постулата нераздельности и непрерывности границ слова и капитализацией. Изменения во внутренней структуре слова «мышление» при такой трансформации его внешней формы значительны.
«Новое МЫ ШЛЕНИЕ» → R(интенциональный: r(неодобрение), r(неуважение), r(разочарование), r(раздражение), r(осуждение), r(ирония), r(сарказм), r(юмор), r(насмешка), r(комизм) и др.), R(критический), R(аксиологический: r(неправильное), r(неприемлемое), r(отталкивающее), r(порочное) и др.), R(аксиологический), R(критический), R(экстенсивный). Второй компонент «ШЛЕНИЕ» актуализует ассоциативную составляющую отрицательного коннотативного плана, соотносящуюся со словом «шляться», отсюда – «шляться в мыслях».

В слове «заЯвление» энтропийным фактором является капитализация «Я». Конструкт «я», усиленный капитализацией буквы, задает эгоцентричную направленность слова, в результате чего провоцируется рефлексивный сдвиг от объективерсии к субъективерсии в понимании слова и доминантными (мета)смысловыми векторами становятся: R(интенциональный: r(самомнение), r(самовосхваление), r(эготизм), r(эгоцентризм), r(самодовольство), r(самоутверждение), r(восхищение собой), r(честолюбие), r(гордость за себя) и т.д.). Здесь также проявляется вектор аксиологической рефлексии → R(аксиологический: r(ощущение или осознавание своей значительности, значимости или величия). Являясь ситуациями рефлексивного напряжения, такие языковые структуры осуществляют прорыв из инерции естественного хода мысли к трансценденциям свободного действия со словом и в слове. Аналогичное явление актуализовано в фразе «Я доверяю преувеличеньЯм», где также можно говорить об измененной разрешающей способности слова и о развитии смыслов по экстенсии, которая обусловлена повторением «Я».

Как конструктивный фактор речемыслительной деятельности энтропийность является фактором, провоцирующим и поддерживающим энтропийные состояния рефлексии с тем, чтобы «расшатать» устоявшиеся представления и на этой основе подготовить новое или иное восприятие и понимание. Несостоятельность риторических программ зачастую заключается в редуцировании фактора энтропийности, что порождает стереотипы и шаблоны в восприятии и понимании. Избыточная или чрезмерная риторическая энтропийность может являться деструктивным фактором, связанным с хаосом мыслей.

• 
  Бифуркация (от лат. bi – двойной и furca – развилка) - еще один синергетический конструкт, проявляющийся в речемыслительной деятельности. Термин бифуркация относится к поведению сложных систем в сильно неравновесных состояниях и условиях, когда такие системы теряют устойчивость в окружающей их среде [Ласло 1995: 12]. Моменты бифуркации могут случаться при малых или незначительных изменениях параметров системы, когда система переходит порог устойчивости. Точка бифуркации - это точка ветвления решений, когда возможно появление новых решений и качественных изменений свойств системы. Раскачивая систему и создавая ситуации неустойчивости и нестабильности, бифуркации способствуют развитию системы: «…неустойчивость означает развитие, развитие происходит через… неустойчивость, через бифуркации» [Князева, Курдюмов 2002: 24, 41]. Поскольку в сложных системах происходит не только раздвоение путей движения, а проявление гораздо большего числа путей, термин «бифуркация» не совсем точно выражает процесс ветвления (bi - деление надвое). С.П. Курдюмов предложил термин «полифуркация» для обозначения принципа разрастания малого.
  

радикальному изменению хода рефлектирования и понимания смыслов текста. Классический пример «Казнить нельзя помиловать» представляет собой момент бифуркационного перехода, предполагающий выбор и объективацию одного из двух возможных вариантов развития ситуации, каждый из которых означает переход к смыслам, радикально отличным от другого. В данном примере знак пунктуации является пороговым параметром, определяющим вектор рефлексивного разрешения данной ситуации. Феноменологическая реконструкция содержания высказывания, осуществляемая по двум путям ветвления, позволяет выявить их феноменологический дифференциал:

Слово способно провоцировать бифуркации разного типа: мягкие (переход в измененные состояния сознания осуществляется плавно и непрерывно), «взрывные» (переход происходит внезапно) и «катастрофические» (резкий переход из одного состояния в другой). Динамика и интенсивность состояний сознания могут обнаруживать себя вовне через специфические актуализации языковых структур. Растождествление языковых знаков для адекватного представления мыслей и чувств языковой личности можно рассматривать как сильный риторический ход, связанный с расшатыванием жестких связей означающего и означаемого и расширением смысловых границ слова. Одним из способов растождествления языковых структур являются «психически оживленные графемы» (термин И.А. Бодуэна де Куртенэ). «Психически оживленные графемы» определяются координатами мышления языковой личности, и отмечал огромную растяжимость и изменяемость возможных исполнений по всем направлениям пространственной видоизменяемости, как в сторону бесконечно малого, так и в сторону бесконечно великого в пределах различных графических, «писано-зрительных» представлений, в результате чего письмо становится «способом прочнаго оптического обнаружения внутренних переживаний» тех действующих сил, побуждений, которые стремятся наружу [Бодуэн де Куртенэ 1912: 20-82].

В одном из писем к Полю Элюару, известному французскому поэту, автор письма (Гала) пишет:

«Я твоя навсегда, полностью, тебе принадлежит моя душааа, мое тело, мой ум. Когда ты рядом, я чувствую себя сильной, уверенной в своих мыслях и поступках. В разлуке с тобой я становлюсь страдающей вещью. Исчезает моя светлая душааааааа, и вместо нее остается черная или мрачная дыра» (Доминик Бона «Гала», с.89-90).

В стремлении более полно выразить свое не поддающееся однозначному выражению состояние души, всю страстность и безграничность чувств, которые не вмещаются в рамки слова «душа», автор письма «раздвигает» смысловые пределы слова, увеличивая таким образом объем понятия «душа». Семантический ряд «душа – душааа – душааааааа» представляет собой оппозицию слов с разным содержанием, где каждый член оппозиции имеет свой специфический набор рефлексивных векторов. Совершенно очевидно, что энтропийность сознания достигает максимума в последнем члене семантического ряда, который подводит к пониманию событийности происходящего.

«душааааааа» – R(экстенсивный)*******, R(интенциональный: r(любовь)*, r(нежность)*, r(желание)*, r(надежда)*, r(ожидание)*, r(привязанность)*, r(отчаяние)*, r(смятение)*, r(трагизм)*, r(грусть), r(тревога), r(замешательство) и др.), R(трансцендентный)**, R(интроспективный)**, r(эмоции)**, r(внимание)**, r(воображение)**, r(интериоризация)** и др.

• 
  В синергетическом глоссарии флуктуации (от лат. «колебание») определяются как случайные, спонтанные или временные отклонения значений величин и как механизмы запуска неустойчивости [Пригожин 1985: 115]. Это – малые величины, обладающие небольшой энтропией, но они имеют значение, поскольку в определенной степени способны выводить систему из ее устойчивого, равновесного состояния, хотя и незначительно. Они принципиально обратимы и устранимы. Не всякая флуктуация существенна и не всякое малое возмущение способно оказывать энтропийное воздействие. Являясь фактором неравновесности, незначительные языковые «возмущения» способны «раскачивать» систему текста, не внося в нее существенных смысловых отклонений. При любом внешнем изменении языковой формы происходит определенная переструктуризация векторов в ее внутренней структуре (например, при изменении гарнитуры шрифта, разрядке, капитализации и др.). Маркированная таким образом языковая или риторическая структура уже больше не является информационным полем с замкнутыми, жестко очерченными границами, становясь интенционально маркированным сегментом текста, однако при этом содержание слова не претерпевает значительных или коммуникативно значимых смысловых сдвигов.
  

Построения такого типа являются интенционально маркированными, поскольку в них намеренно или невольно выражаются определенные интенции ритора, в данном случае это могут быть: R(интенциональный: r(раздражение), r(неодобрение), r(негодование), r(обеспокоенность), r(удивление), r(огорчение), r(ошарашенность), r(гнев), r(изумление), r(потрясение), r(оскорбленность), r(нетерпимость), r(угроза) и т.п.

При определенных условиях языковые флуктирующие структуры могут превышать пороговое значение, приводя к более существенным изменениям смысловой конфигурации текста. В основе малапропизма, заключающегося в гротескном использовании слова, в забавной замене одного слова другим вследствие намеренной или спонтанной ошибки, лежит механизм сцепления слова и мысли таким образом, что происходят определенные рефлексивные сдвиги в восприятии и понимании слов при осознавании их основного значения. Этот прием широко используется Л. Кэрроллом в «Алисе в стране чудес», например: Рифы Древней Греции и Древнего Рима → мифы, Триконометрия → тригонометрия, Мимические опыты → химические опыты, Латунь → латынь, Драматика → грамматика, Мексика → лексика и др. (Л. Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес», с.78-79). Флуктуационная сущность малапропизма проявляется через смену регистра высказывания - серьезного на шуточный или комический.

Многократное «раскачивание» смысловой целостности текста множественными флуктуациями способно приводить к значительным качественным изменениям смысловой конфигурации текста, сообщая ему иной модус. Например, в следующем тексте наличие множества точек флуктуации, маркированных по признаку «э», а также их плотность, делают флуктуацию пороговой величиной, в результате чего текст переводится из сухого канцелярского регистра в комический.

Таким образом, флуктуации способны изменять интенциональную сущность языковых структур и текстов, не затрагивая их смысловое ядро. Устойчивые системы не теряют своей смысловой устойчивости при флуктуациях, поскольку такая система способна погасить флуктуационное воздействие за счет своих внутренних ресурсов.

Бердяев Н.А. Творчество и объективация. – Мн.: Эконопресс, 2000.

Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. - Ч.1. - М.: Изд-во АН СССР, 1963.

Болинджер Д. Истина – проблема лингвистическая // Язык и моделирование социального взаимодействия. – Б.: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998.

Гарднер М. Аннотированная Алиса // Kэрролл Л. Приключения Алисы в Стране Чудес: Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье. – М.: Наука, 1991.

Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка // Зарубежная лингвистика. – Т.1. – М.: Изд. группа «Прогресс», 1999.

Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. Режимы с обострением, самоорганизация, темпомиры. – СПб.: Алетейя, 2002.

Мунье Э. Что такое персонализм? – М.: Издательство гуманитарной литературы, 1994.

Налимов В.В. Спонтанность сознания. – М.: Издательство «Прометей», 1989.

Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. - М.: Прогресс, 1986.

Смолина А.Н. Зевгматические конструкции в современном русском литературном языке: Дис….канд. филол. наук. - Красноярск, 2004.