Пьеса в двух действиях Действующие лица
жүктеу/скачать 177 Kb.
|
| Болот Ширибазаров
СОСТРАДАНИЕ Пьеса в двух действиях Действующие лица: Булад Аламжин – комиссар Госбезопасности. Сэсэг – прихожанка буддийского дацана. Галдан багша – настоятель храма Зеленой Тары. В эпизодах: Самбу лама, Меркулов и другие. Действие первое. КАРТИНА ПЕРВАЯ. Просторный зал буддийского храма – храма Зеленой Тары. Ее изображение висит у дальней стены. Она смотрит с холста, словно сквозь время… А в самом центре зала старый, сухощавый лама ведет Хурал великой богини. По бокам от него расположились еще двое лам, и около десятка хувараков, воспитанников. Сидят они на высоких скамьях, устланных цветастыми подушками. Видно, что лам здесь когда-то было гораздо больше. Многие места пустуют. По краям зала – прихожане. Их еще меньше. Это старушка, пожилой степняк, мальчик лет десяти, и молодая женщина, на вид ей примерно за тридцать. Гул молебна постепенно угасает. Прихожане тянутся в очередь к старому ламе. СТАРУШКА (Ее голос дрожит). Багша, я виновата перед вами… Лама качает головой, и мягким жестом показывает, что говорить больше ничего не надо. Он ласково гладит ее по голове, дует на четки и касается ими ее волос. Всхлипывая, сложив молитвенно ладони, старушка пятится назад, уходит. СТЕПНЯК (Нервно). Помогите, багша*. ЛАМА. Что случилось? СТЕПНЯК. Шолмосы** одолели. Сначала они забрали весь мой скот. А вчера от меня ушел мой сын. Что делать, багша? ЛАМА (Улыбается). Просто, теперь все общее.
ЛАМА. Все – общее! Поверь мне, так будет лучше. Тяжело вздыхая, степняк уходит. Его место занимает мальчик. ЛАМА (Улыбается). Здравствуй Дандар. ДАНДАР. Я хочу быть ламой! ЛАМА. Мы же договорились? ДАНДАР. Я не хочу в следующей жизни. Я сейчас хочу. ЛАМА. Нельзя сейчас. ДАНДАР. Меня все равно арестуют, я знаю! ЛАМА. Не арестуют! ДАНДАР. Ну, увезут в детдом. Это то же самое! Багша, помогите, я хочу успеть стать ламой.
ЛАМА. Возьми их, Дандар. Только никому не показывай. Будет тяжело, молись Зеленой Таре. Она поможет. ДАНДАР (Всхлипывает). А маме с папой почему она не помогла? Я каждый день за них молился. ЛАМА (Пытается обнять мальчика). Мальчик мой, мы все за них молимся. ДАНДАР (Вырывается). Все? Если бы ламы хорошо молились, ни чего бы не было. Ламы ленятся молиться хорошо! ЛАМА. Не плачь! Ты уже не успеешь стать хорошим ламой. Но ты еще можешь помочь своим родителям. ДАНДАР. Как? ЛАМА. Люби их, сострадай им, думай о них каждую минуту. Но не отчаивайся, слышишь? ДАНДАР. Слышу. ЛАМА. Не отчаивайся! Будь сильным! И Боги тебе помогут! Плечи мальчика дрожат. Лама обнимает его, смотрит ему в глаза, улыбается. МАЛЬЧИК (Успокаивается). Прощайте багша! ЛАМА. Прощай!
ЖЕНЩИНА. Это был последний караван. ЛАМА. Сэсэг, я очень счастлив, видеть тебя снова! СЭСЭГ. А я думала, вы будете сердиться? ЛАМА. За что? СЭСЭГ. За то, что я не смогла уехать без вас. ЛАМА. Но ты ведь на меня не сердишься? СЭСЭГ. Я не могу на вас сердиться. ЛАМА. И я не могу.
ЛАМА. Иногда даже дьяволы нуждаются в сострадании. СЭСЭГ. Петьку Пустякова арестовали, как внука врага народа. Внука то за что? Ему еще шестнадцати нет.
СЭСЭГ. А еще участкового, за то, что караван отпустил. (Всхлипывает) Мне страшно, багша. ЛАМА. А ты улыбайся. Даже если страшно. Поверь мне, дочка, этой власти не за что тебя не любить. СЭСЭГ. А вас? ЛАМА. А я уже слишком стар.
СЭСЭГ. Я принесла вам аршан. Лама достает из-за пазухи деревянную чашу. Сэсэг наливает ему воды, протягивает картофелину, но лама качает головой. СЭСЭГ. Вы уже неделю ни чего не ели. ЛАМА (Смеется). Чем полнее желудок, тем меньше сострадания. СЭСЭГ. Кругом аресты, а вы о сострадании? ЛАМА. Потому и аресты… ГОЛОС. Разрешите войти? Сэсэг вздрагивает. В зале появляются двое. Это высокие, статные офицеры НКВД. На петлицах у того, что по старше, знаки комиссара Госбезопасности. На вид ему лет пятьдесят. Второй – лейтенант, лет тридцати. КОМИССАР (Притрагивается ладонью к козырьку фуражки). Простите, не представился. Булад Аламжин, комиссар Госбезопасности. А это мой помощник, лейтенант Меркулов. Цепким взглядом комиссар оглядывает помещение храма, пристально смотрит на изображение Зеленой Тары, вздыхает. Лейтенант тоже смотрит на нее, но больше с любопытством. БУЛАД. Ни чего не изменилось... МЕРКУЛОВ. Тонкая работа… БУЛАД (Ламе). Вы Галдан багша? ЛАМА. Я. СЭСЭГ (С вызовом). Что вам нужно? БУЛАД. А вы, простите, кто? ГАЛДАН БАГША (Торопливо). Это прихожанка. (СЭСЭГ) Иди домой, дочка, я скоро приду. (Отвечая на вопросительный взгляд) Все будет хорошо! Иди же! Булад внимательно следит за этой картиной. Девушка уходит. Лама поворачивается к нему. Налета тревоги на его лице словно и не было. БУЛАД. Дочь настоятеля монастыря? Как интересно. ГАЛДАН БАГША. Я всего лишь настоятель этого храма Зеленой Тары. А она сиротка, к дацану прибилась. Давно это было…
БУЛАД (Шипит). Отставить! Меркулов одергивает руку, пожимает плечами, отходит в сторону. БУЛАД. Вы помните Самбу ламу? ГАЛДАН БАГША. Да. Конечно, помню. БУЛАД. Кажется, вы были его наставником?! Лама молчит, улыбается. БУЛАД. Помните его участь? ГАЛДАН БАГША. Помню. Его задушил хунхуз. БУЛАД (Скрипнув зубами). Ну, для кого хунухуз, а для кого народный мститель. Помните за что? (Лама молчит) Или вам напомнить? ГАЛДАН БАГША. Чего вы хотите? БУЛАД. Он ведь был женат?! И у него были дети?! ГАЛДАН БАГША. Их расстреляли, еще в семнадцатом. БУЛАД. Ну да, я их и расстрелял. Но, видимо, не всех?! ГАЛДАН БАГША (Вздрагивает). Не понимаю о чем вы. БУЛАД (Резко хватает ламу за грудки). Все ты понимаешь! Кто? Сколько? Где? Говори, тварь желтопузая! ГАЛДАН БАГША (Хрипит). Не понимаю.
БУЛАД. Ну что ж? Вам нужно время, я правильно понял? (Меркулову) Проследи, что бы ни кто не исчез за ночь. Головой отвечаешь! МЕРКУЛОВ. Есть! БУЛАД. До завтра, багша. Рад нашему знакомству. Офицеры уходят. Слышится скрежет дверей. Их закрывают снаружи. Галдан Багша усаживается на скамье в позу лотоса, погружается в медитацию. КАРТИНА ВТОРАЯ. Тот же зал. Только Галдан багша, кажется, моложе, лет на десять. Он сидит в позе лотоса, медитирует. Появляется еще один лама. Он ставит у ног Галдана багши графин на серебряном подносе. САМБУ ЛАМА. Багша, я принес вам аршан. Галдан багша не отвечает. САМБУ ЛАМА. Багша? Самбу лама начинает делать простирание, сначала на изображение Зеленой Тары, затем – на Галдана багшу. ГАЛДАН БАГША. Хватит, Самбу. САМБУ ЛАМА. Но я только начал? ГАЛДАН БАГША. Не стоит. САМБУ ЛАМА. Но багша? ГАЛДАН БАГША. Я не достоин этого звания! САМБУ ЛАМА (Насупившись). Да что с вами? ГАЛДАН БАГША (Встает со скамьи, прохаживается). Ойдопа багшу считали великим ламой. САМБУ ЛАМА. Я помню. ГАЛДАН БАГША. А ведь когда-то он был одержим. (Самбу обмякает) Его бес родился с ним, из одного чрева. Ни один шаман, и ни один лама не могли изгнать его. Потому что нельзя избавиться от самого себя. САМБУ ЛАМА. Я уже слышал эту историю. ГАЛДАН БАГША. Тогда ответь мне, почему Ойдоп багша стал великим? САМБУ ЛАМА. Потому что он много молился. ГАЛДАН БАГША. Верно! Но что толкало его на молитву? САМБУ ЛАМА (Заученно). Великое сострадание. ГАЛДАН БАГША. Ни кто не сострадал этому миру так, как Ойдоп багша. И это сострадание подвигло его на один поступок… САМБУ ЛАМА. Нам пора готовиться к Хуралу. ГАЛДАН БАГША. Он нырнул в прорубь Байкала, и вынырнул оттуда Великим. Он проплыл подо льдом сто шагов. Байкал не убил в нем беса, но усмирил, до самого конца его праведной жизни. САМБУ ЛАМА. Простите багша, но мы живем в новой России. Меня отдали в монастырь в три года. Я всю свою жизнь служу людям. Я был лучшим в школе эмчи лам в Лхасе. Теперь я лучший эмчи лама в губернии. Я лечил сына губернатора. Сам Жамсаран багша доверяет мне сбор трав. И, наконец, я перерожденец Ойдопа багши, который, замечу, когда-то учил вас! ГАЛДАН БАГША. Кто же спорит? Ты талантлив, ты знатен, и знаменит! Но ты высокомерен, потому что одержим. САМБУ ЛАМА. Я не буду нырять в прорубь! ГАЛДАН БАГША. Ты должен это сделать, и проплыть не сто, а двести шагов. САМБУ ЛАМА. Вы в своем уме, багша? ГАЛДАН БАГША. Ты будешь плыть по канату, чтобы не сбиться. И ты не обязан это делать прямо сейчас. Держи в себе мысль об этом поступке. Ведь ты перерожденец Ойдопа багши. Если хочешь, я нырну с тобой. САМБУ ЛАМА. Мне проще замолить все свои грехи. ГАЛДАН БАГША. Молитва сильна только в чистых помыслах. САМБУ ЛАМА. Я эмчи лама! Одно мое прикосновение миряне воспринимают как благословение Будды Медицины. Разве это плохо? Разве это не сострадание? Я не просто лечу людей, я вселяю в них веру. ГАЛДАН БАГША. Год назад ко мне приходил один пастух, который просил благословения ударить тебя плетью. САМБУ ЛАМА. Вы верите мирянину? А вы знаете, сколько сил я потратил на лечение его жены? ГАЛДАН БАГША. Быть может, ты и вылечил его жену. Но заодно ты украл его веру! САМБУ ЛАМА (Нервно). Багша, ну какая вера у мирянина? ГАЛДАН ДАГША. Ты помнишь наш первый урок? САМБУ ЛАМА. У меня было слишком много уроков. ГАЛДАН БАГША. Люди счастливы, пока они верят! САМБУ ЛАМА. Вы заставляли читать меня эту фразу по три тысячи раз. Меня тошнит от этих слов! ГАЛДАН БАГША. Он выгнал ее, вместе с ребенком. САМБУ ЛАМА (Вздрагивает). Это не мой ребенок! Я могу доказать! ГАЛДАН БАГША. Это не важно! Родные не приняли ее. И вчера вечером она пришла за помощью к нам, в дацан. САМБУ ЛАМА. Возьмем ребенка в хувараки. ГАЛДАН БАГША. Да, мы возьмем ребенка! А заодно и его мать! САМБУ ЛАМА (С недоверием). А мать зачем? ГАЛДАН БАГША. Ты возьмешь ее в жены! САМБУ ЛАМА. Я? ГАЛДАН БАГША. Ты! САМБУ ЛАМА. Вы забываетесь, багша, я уже гораздо выше вас по статусу. ГАЛДАН БАГША. Данной мне властью твоего наставника я освобождаю тебя от обета безбрачия! САМБУ ЛАМА (Падает ниц). Багша, я всю свою жизнь прожил в дацане. Я не знаю, как быть женатым ламой. Умоляю, простите. Я все замолю. Я все исправлю, клянусь Буддой. ГАЛДАН БАГША. Иногда я начинаю сомневаться, что ты перерожденец Ойдопа багши. Странно, что именно ты прошел все испытания. Видимо, твой бес просто копил силы для следующего перерождения. Потому ты до сих пор и не понял, что такое сострадание. Оставь меня. Мне нужно набраться сил. САМБУ ЛАМА (Плачет). Умоляю, багша, не наказывайте. Галдан багша садится в позу лотоса, погружается в медитацию. Самбу лама, рыдая, уходит. КАРТИНА ТРЕТЬЯ. Утро. В зале появляется Сэсэг. Галдан багша по-прежнему в позе лотоса. Но молодые ламы и хувараки уже беспокойно ходят туда и обратно. Им явно надо наружу. СЭСЭГ. Можете выходить, там ни кого нет. Все спешно выбегают. Сэсэг подходит к Галдану багше, внимательно его разглядывает, прислушивается к дыханию. Сзади нее появляются Булад и Меркулов. Оба, в свою очередь, очень внимательно следят за Сэсэг. БУЛАД. Вам помочь? СЭСЭГ (Вздрагивает). Опять вы? БУЛАД. У вас очень много свободы для прихожанки. СЭСЭГ. Я здесь выросла. БУЛАД. Вы, видимо, жена какого ни будь ламы? СЭСЭГ. У меня нет мужа. И ни когда не было. БУЛАД. Значит, вы религиозный фанатик. Сэсэг, видно, не понимает, о чем говорит комиссар, и потому предпочитает промолчать. БУЛАД (Кивает на ламу). Анабиоз? СЭСЭГ. Что это? БУЛАД. Состояние между жизнью и смертью. СЭСЭГ. Это мы сейчас в таком состоянии. А он уже близок к Богу… БУЛАД (Приглядываясь). Слышал я про этот трюк. Меркулов вплотную подходит к Галдану багше, трогает его пульс, достает из-за пазухи часы с цепочкой, считает. БУЛАД. Ну, как? МЕРКУЛОВ (Невозмутимо). Пока рано. Будем следить. БУЛАД. Может не надо? Вдруг уйдет? МЕРКУЛОВ. Не успеет! СЭСЭГ (Буладу). Вы приехали мстить? БУЛАД (С усмешкой). С чего вы взяли? СЭСЭГ. Вы явно кого-то ищете. БУЛАД. Ищу врагов народа. Работа у меня такая. СЭСЭГ (Внимательно разглядывает Булада). Вы чем-то похожи на ламу. Меркулов вытягивается по стойке «смирно». БУЛАД (В недоумении). На кого похож? СЭСЭГ. На хорошего и сильного ламу. Только глаза у вас холодные. Неживые.
СЭСЭГ. У вас есть дети? БУЛАД. Нет! СЭСЭГ. И жены ни когда не было? БУЛАД. Вопросы здесь задаю я! СЭСЭГ. Просто мне вдруг показалось, что когда-то вы были очень счастливы. Но затем у вас украли это счастье… Сэсэг вздрагивает. В ее высокий, аккуратный лоб упирается дуло пистолета «ТТ». Короткая пауза. БУЛАД. Страшно? СЭСЭГ. Страшно. БУЛАД. Меркулов! МЕРКУЛОВ. Я! БУЛАД. Ушат воды сюда, с колодца, что бы ледяная была! Нет, пару ушатов! МЕРКУЛОВ (С усмешкой). Есть!
БУЛАД. Близок к Богу, говоришь? А мы сейчас посмотрим, где ваш Бог! С силой бьет ламу ладонью по лицу. Но тот ни как не реагирует. Бьет еще раз. БУЛАД. Крепко уснул, собака! Приставляет к уху ламы рукоять пистолета. СЭСЭГ (В отчаянии). Нельзя! В храме нельзя! Булад выпускает всю обойму. Лама по-прежнему невозмутим. Появляется Меркулов с двумя ушатами воды. Булад хватает один ушат и выливает его на ламу. Затем второй. Сэсэг с ужасом наблюдает за Буладом. Лама медленно открывает глаза, улыбается. Булад с силой бьет его по лицу кулаком. Лама падает на пол. Булад добивает его ногами. БУЛАД (Тяжело дышит). Так то лучше! Ни чего, придет время, мы и там вас достанем! (Меркулову) Объяви мой первый приказ, ни каких молебнов и медитаций! За неисполнение приказа – расстрел, без суда и следствия! МЕРКУЛОВ. Есть!
СЭСЭГ (В ужасе). Вы слышали, что он сказал? ГАЛДАН БАГША. Полюби его! СЭСЭГ. Что? ГАЛДАН БАГША. Полюби его! СЭСЭГ. Разве можно полюбить зверя? ГАЛДАН БАГША. Не задавай лишних вопросов. Сейчас это ни к чему. СЭСЭГ. Всю жизнь я любила только вас, и этот дацан. ГАЛДАН БАГША. А теперь полюби его, еще больше чем меня и этот дацан! СЭСЭГ (Плачет). Вы всегда говорили понятно. Но сейчас я ни чего не понимаю. Вы отдаете меня дьяволу? ГАЛДАН БАГША. Верь мне! У нас нет времени на размышления. Просто полюби его, всем сердцем! Только искренне полюби! Очень искреннее! СЭСЭГ (Плачет). Багша, чем я провинилась перед вами? Потому что не ушла с последним караваном? ГАЛДАН БАГША. Дочка моя, любимая моя девочка, ты веришь мне? СЭСЭГ (Без колебаний). Верю! ГАЛДАН БАГША. Поклянись, что полюбишь его? СЭСЭГ. Клянусь! ГАЛДАН БАГША. А теперь принеси мне новую одежду и благовония! Я буду молиться. Сэсэг уходит. Галдан багша встает, делает простирание на изображение Зеленой Тары. КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ. Галдан багша заканчивает делать простирание, подходит к окну. Там резвятся дети, маленькие хувараки. Появляется Самбу лама. Он пошатывается, пытается держать ровно маленький столик, на котором стоит графин с водой. Самбу ставит столик, начинает молиться Зеленой Таре. Галдан багша смотрит то в окно, то на своего воспитанника. Вид у багши усталый, словно он только что перенес тяжелую болезнь. ГАЛДАН БАГША (Глядя в окно). Все заметнее, что она – девочка. САМБУ ЛАМА. Это еще что. Вот через год будет весело. ГАЛДАН БАГША. Неужели ты ни чего не чувствуешь к этому ребенку? САМБУ ЛАМА (С сарказмом). Мне некогда чувствовать. Я учусь сострадать всему миру.
ГАЛДАН БАГША. Похоже, тебе уже поздно учиться состраданию. САМБУ ЛАМА. Скажите лучше, как вы себя чувствуете? ГАЛДАН БАГША. Спасибо, хорошо. САМБУ ЛАМА. У вас конституция ветра, только это вас и спасло.
ГАЛДАН БАГША. В проруби Байкала Ойдоп багша обрел тишину. Меня же распирает от тревоги. САМБУ ЛАМА. Хорошо, что вы позволили перевязать вас веревкой. (Усмехается) Опасно подавать пример в таком возрасте. Тем более, вы не умеете плавать. ГАЛДАН БАГША. Мне вдруг показалось, что канат уходит на самое дно. Словно нет ему конца… (Самбу ламе). Что за люди живут в твоем домике? САМБУ ЛАМА (Уклончиво). Так, одна бедняцкая семья. ГАЛДАН БАГША. Что тебе от них нужно? САМБУ ЛАМА. Им негде жить. А я лечил их сына. ГАЛДАН БАГША. И денег с них не взял? САМБУ ЛАМА. С них нечего брать. ГАЛДАН БАГША. Ты еще способен на милосердие? САМБУ ЛАМА. Вообще-то я эмчи лама. ГАЛДАН БАГША (Неожиданно жестко). Отвечай, что тебе от них нужно! САМБУ ЛАМА (В изумлении). Багша, вы злитесь? ГАЛДАН БАГША (С трудом берет себя в руки). Нет, я уже не злюсь! САМБУ ЛАМА (Распаляясь). Багша, мне все тяжелее и тяжелее вас понимать. Вы все время говорите какими-то загадками. Заставляете нырять в прорубь, сняли с меня обет безбрачия, принуждаете жениться и принять чужого ребенка. Весь дацан смеется у меня за спиной. Вы слышите меня? ГАЛДАН БАГША (Глядя в окно). Этот мальчик, сын твоих бедняков? САМБУ ЛАМА (Подходит, встает рядом). Да. ГАЛДАН БАГША. А эта красивая аратка? САМБУ ЛАМА. Это его мать. Ее зовут Жалмой. А этот высокий арат, Аламжи, ее муж, и отец этого мальчика. ГАЛДАН БАГША. Такие красивые, сильные, чистые… САМБУ ЛАМА. И ни гроша за душой. Пришлось им помочь. ГАЛДАН БАГША. Это как? САМБУ ЛАМА. Он валил лес для дацана, но жалование ему показалось маленьким. Мирянин, одним словом. Он конечно глупый. Зато очень силен, храбр, и честен. Я поговорил с настоятелем, и он решил доверить ему важную миссию. ГАЛДАН БАГША. Что еще за миссию? САМБУ ЛАМА. Ему доверили доставить подношения от мирян Далай ламе. ГАЛДАН БАГША. В Лхасу? САМБУ ЛАМА. Поверьте, ему пойдет на пользу такая практика. Для него это будет путь очищения. ГАЛДАН БАГША. Такая практика не помешала бы тебе самому. САМБУ ЛАМА (Игнорирует замечание). Заодно он поправит свое положение. Дацан дарит ему юрту, лошадь и корову. И еще сто золотых за выполненное задание. Для него это шанс. ГАЛДАН БАГША. А жена, дети? Как они будут без него столько времени? САМБУ ЛАМА. Жену и детей я возьму под свою опеку. ГАЛДАН БАГША. Ты? САМБУ ЛАМА. Вот только не начинайте снова.
САМБУ ЛАМА. Ваши легкие воспалены. Вам нужно лежать. ГАЛДАН БАГША. Оставь меня, Самбу.
САМБУ ЛАМА. Я провожу вас до дому. ГАЛДАН БАГША. Пожалуйста, уйди. САМБУ ЛАМА. Если честно, багша, я тоже от вас устал. Я буду просить Хамбо ламу, что бы меня перевели в другой дацан. Подальше от вашей опеки. Самбу лама уходит. Галдан багша погружается в медитацию. КАРТИНА ПЯТАЯ. В зале появляется Сэсэг. В руках у нее бутылка воды, пакетик с благовониями и шелковое полотенце. Она подходит к Галдану багше, вытирает пот с его побелевшего лба. СЭСЭГ. У вас жар, багша. ГАЛДАН БАГША (Открывает глаза). У тебя очень нежные руки. Ты могла бы быть хорошей женой, и хорошей матерью. СЭСЭГ (Категорично). Я посвятила себя этому дацану. Мне больше ни чего не нужно в этой жизни. ГАЛДАН БАГША. А если не будет этого дацана? Что ты будешь делать? СЭСЭГ. Не станет дацана, не станет и меня! ГАЛДАН БАГША. Глупенькая моя девочка. Дацан это только строение, где ты выросла. И эта танка Зеленой Тары у меня за спиной, всего лишь танка. За всем этим – одна пустота! Мир пуст, дочка. Здесь только мы с тобой. (Дотрагивается пальцем до своего лба) Я – здесь, а ты – здесь! Помнишь этот урок?
ГАЛДАН БАГША (Улыбается). Улыбайся, дочка. Всем сердцем улыбайся. Сэсэг улыбается. Галдан багша достает из-за пазухи деревянную чашу, протягивает Сэсэг. ГАЛДАН БАГША. Сохрани ее. Когда ни будь, я за ней вернусь. СЭСЭГ (С ужасом). Багша? ГАЛДАН БАГША. Прости меня. Уже не в силах сдерживать себя, Сэсэг зарывается лицом в грудь своего приемного отца. Плечи ее дрожат в тяжелых судорогах, но лама, прижав ее к груди, лишь улыбается, тихо раскачиваясь взад и вперед, словно укачивая маленького ребенка. Сэсэг постепенно приходит в себя. ГАЛДАН БАГША. Ты помнишь, о чем я тебя просил? СЭСЭГ. Помню! ГАЛДАН БАГША. Позови лам, всех кто остался. И хувараков. Пусть принесут инструменты. Когда они придут, спрячься у себя. Все, иди! Сэсэг уходит. Галдан багша с трудом усаживается в позу лотоса, раскачиваясь из стороны в сторону, начинает читать большую молитву Зеленой Тары. Один за другим появляются ламы и хувараки, подхватывают молитву. Следом появляются обычные миряне. Они рассаживаются вдоль стен, сложив молитвенно руки. Где-то рядом слышен скрип автомобильных шин, хлопки дверей, четкие команды, топот армейских сапог. В зале появляются солдаты НКВД с винтовками. Они требуют прекратить Хурал, но ламы не слышат приказов. Солдаты скручивают им руки, выводят одного за другим, и лам и хувараков, и прихожан. Но Хурал не прекращается, звучит все громче и громче. Его не могут заглушить даже винтовочные выстрелы в потолок. Но вот зал, наконец, пустеет. Остается лишь Галдан багша. Он уже умолк, смиренно опустил голову на грудь. Сзади к нему подходит Булад, приставляет к затылку дуло пистолета. Темнота. Действие второе. КАРТИНА ПЕРВАЯ. Просторный зал храма Зеленой Тары. В самом центре, в свете масляных лампад Галдан багша, сидит в позе лотоса. За окном воет пурга, нудно, протяжно. Но вот слышно, как хрустит снег под чьими-то ногами, затем торопливый топот у крыльца. В зале появляется Самбу лама, скидывает тулуп, смотрит на Галдана багшу с вызовом. САМБУ ЛАМА. Багша, мне нужна ваша помощь. ГАЛДАН БАГША. Что случилось, Самбу? САМБУ ЛАМА. Благословите? ГАЛДАН БАГША. На что? САМБУ ЛАМА. На убийство! ГАЛДАН БАГША. Ты в своем уме? САМБУ ЛАМА. У меня нет выбора, багша. Меня хотят убить! ГАЛДАН БАГША. За что? САМБУ ЛАМА (Падает на колени). Я не виноват! Видит бог, я не хотел ни кому причинять зла. ГАЛДАН БАГША. Что случилось? САМБУ ЛАМА. Вы помните, того арата, Аламжи, которого мы отправили в Лхасу? ГАЛДАН БАГША (Привстает). Что с его семьей? САМБУ ЛАМА. Глупая история. Осенью их младший сын начал болеть. Эта глупая аратка, Жалма, повезла его ко мне в дацан, но застудила его еще больше. ГАЛДАН БАГША. Ты что-то недоговариваешь. САМБУ ЛАМА. По дороге мальчик умер. Я не успел ему помочь. А она…(Тяжело вздыхает) В общем, она помешалась. ГАЛДАН БАГША. О Бурхан багша. Так ты не помог ей? САМБУ ЛАМА. Я все им дал, и юрту, и лошадь, и корову… ГАЛДАН БАГША. А дрова, мясо, крупу? Одежду, наконец? (Самбу лама молчит) Что же ты наделал? САМБУ ЛАМА. Я думал, она умнее. (Начинает злиться) Я не желал ей зла! Пара ночей с другим мужчиной ни чего бы не изменили в ее жалкой жизни. Аламжи и не узнал бы ни чего. Да и как он может подумать такое про ламу? ГАЛДАН БАГША. Глупец! Это ты жалок! Где сейчас Жалма? САМБУ ЛАМА (Стушевавшись). Ищет своего Аламжи. ГАЛДАН БАГША. Ты пытался ее лечить? САМБУ ЛАМА. Пытался. Но она или хохочет, или просит прощения… ГАЛДАН БАГША. А где ее старший сын? САМБУ ЛАМА. Не знаю. Мы хотели забрать его в хувараки. Но он исчез. ГАЛДАН БАГША. А теперь ответь мне, почему я узнал обо всем только сейчас?
ГАЛДАН БАГША. Когда он вернулся? САМБУ ЛАМА. Вчера. Он не выполнил задание. Я слышал, он стал хунхузом и грабил караваны в Гоби. Иного от него я и не ожидал. ГАЛДАН БАГША. Он убьет тебя! САМБУ ЛАМА (Вынимает из-за пазухи револьвер). Не успеет. Благословите, багша? Я сделаю все, что вы мне скажете. Хотите, нырну в прорубь. Хотите, снова женюсь. Все что угодно. Просто благословите? ГАЛДАН БАГША. Ты вор! САМБУ ЛАМА. Что? ГАЛДАН БАГША. Ты украл у него не только веру. Та украл у него счастье! Ты не лама! Ты – демон! САМБУ ЛАМА. Да как вы смеете? ГАЛДАН БАГША. Я так увлекся твоим образованием, что совсем забыл о сострадании. САМБУ ЛАМА. К дьяволу ваше сострадание! (Тяжело дышит) Я не то хотел сказать. ГАЛДАН БАГША. Я пойду к нему, я все объясню. Мы уже не сможем ни чего исправить, но он еще сможет начать все с начала. И ты – сможешь! Это ни когда не поздно! САМБУ ЛАМА. Поздно! ГАЛДАН БАГША. Но почему? САМБУ ЛАМА. Потому что он мирянин! ГАЛДАН БАГША. Не отчаивайся, слышишь? Собери свои мысли. САМБУ ЛАМА. Ответьте мне, багша. Вы учили меня сострадать. Но почему я так и не получил вашего сострадания? Я всегда нуждался в вашем сострадании, с того самого дня, как меня забрали в дацан. (Переводит дыхание) Я старался! Я изо всех сил сострадал всем кого знал, видел, слышал, осязал. А сам, не получил ни чего? ГАЛДАН БАГША. Ты был очень умным ребенком. Ты с закрытыми глазами прошел все испытания. Ойдоп багша очень поздно стал ламой и потому не изучил ни одну науку. Он умел только сострадать. Я хотел восполнить этот пробел. Я недоучился сам, но зато тебя учили лучшие учителя. Прости меня, мой мальчик. Он садится напротив своего воспитанника, прижимает его к себе. ГАЛДАН БАГША. Ты можешь прекратить его страдания. Я благословляю тебя. Но Самбу лама вырывается, хватает с пола шубу и уходит. Галдан багша смотрит себе под ноги, поднимает с пола револьвер. ГАЛДАН БАГША (В ужасе). Самбу, подожди, не уходи. Я сейчас. Он отрывает дверь, но снег буквально заваливает его хлопьями. Он мечется по залу в поисках шубы, и не найдя ее, выбегает на улицу вслед за Самбу ламой. Из-за большой танки Зеленой Тары выходит Сэсэг, прижимает к груди деревянную чашу Галдана Багши. Пустым взглядом она озирает все вокруг, поднимает с пола револьвер. КАРТИНА ВТОРАЯ. Тот же зал. Сэсэг, прижимая к груди чашу Галдана багши, усаживается на его место. ГОЛОС ГАЛДАНА БАГШИ. Однажды один охотник увидел в лесу оленя. Он поднял ружье, чтобы выстрелить. А мимо шел лама. Он увидел это, подошел к охотнику и сказал: — Если ты убьешь этого оленя, то, переродившись, сам станешь оленем. Охотник не захотел становиться оленем и опустил ружье. На его шею села мошка и начала кусать. Охотник поднял руку, чтобы убить мошку. — Если ты убьешь эту мошку, то, переродившись, сам станешь мошкой – сказал ему лама. Охотник не захотел становиться мошкой и опустил руку. Наступил вечер. Охотник решил нарезать кустов и сделать из них шалаш. Рядом снова оказался лама и сказал: — Если ты срежешь этот куст, то, переродившись, сам станешь кустом. Охотник не захотел становиться кустом. Он поднял ружье и выстрелил ламе в лоб… Короткая пауза. ДЕТСКИЙ ГОЛОС (Настороженно). А зачем он это сделал? ГОЛОС ГАЛДАНА БАГШИ. Потому что он решил переродиться ламой. Детский смех... Сэсэг встает, бережно кладет на скамью чашу Галдана багши, наводит порядок в молельном зале. Она раскладывает по скамьям растерзанные подушки, расставляет по местам инструменты, развешивает сорванные танки. В зал незаметно входит Булад, следит за Сэсэг, видит чашу Галдана багши, берет ее в руки. СЭСЭГ (Замечает Булада). Это снова вы? БУЛАД. Наводите старый порядок? СЭСЭГ. Просто навожу порядок. БУЛАД (Смотрит на танку Зеленой Тары). Ом таре ту таре туре соха. Надо же, еще помню? В детстве я читал эту молитву каждое утро, по 108 раз. СЭСЭГ. Вы мечтали стать ламой? БУЛАД. Тогда многие дети мечтали стать ламами. Тепло, сытно, за жизнь бороться не надо. Живи себе, читай молебны и морочь людям головы. Прихожане тебе за это еще и деньги платят. СЭСЭГ. Скажите, что с багшой? БУЛАД. Вы же слышали мой приказ? СЭСЭГ. Я могу забрать его тело? БУЛАД. Зачем? СЭСЭГ. Похоронить, по-человечески. БУЛАД. Лишнее! СЭСЭГ. Я заплачу. БУЛАД. Взятку предлагаете? СЭСЭГ. Я хочу похоронить своего отца! БУЛАД. Отца? СЭСЭГ. Отца! Булад подходит к Сэсэг, смотрит на нее в упор. БУЛАД. Просто удивительно, как это я «проморгал» тебя в семнадцатом? СЭСЭГ. Багша спрятал меня за этой танкой. Я видела, как вы искали меня. БУЛАД. Страшно было? СЭСЭГ. Нет! БУЛАД. Почему? СЭСЭГ. Вы боялись смотреть на нее… БУЛАД (Хватает Сэсэг за горло). Ты как любая старорежимная баба, сначала говоришь, и только потом думаешь. СЭСЭГ. Мне больно.
БУЛАД. Ты ведь выросла в дацане? (Сэсэг молчит) И мужа у тебя никогда не было? СЭСЭГ. Никогда. БУЛАД. Что ж, лучше бы ты тогда вылезла из-за этой танки. (Резко) Меркулов! Появляется Меркулов. БУЛАД. Хочешь ее? МЕРКУЛОВ (Растеряно). О чем вы, товарищ комиссар? БУЛАД. Не прикидывайся дураком, Меркулов. У этой сектантки еще не было мужика! Докажи ей, что ты настоящий мужик. Меркулов мнется на месте. БУЛАД. Ну? МЕРКУЛОВ. Я не уполномочен исполнять подобные приказы, товарищ комиссар! БУЛАД. А на что ты уполномочен? МЕРКУЛОВ. Вы знаете! БУЛАД. А ты вали все на меня. Меркулов в ответ лишь поджимает губы. БУЛАД. О? Да мы стесняемся? Кого стесняемся, Меркулов, здесь все свои? МЕРКУЛОВ. Так точно! БУЛАД. Так в чем дело? МЕРКУЛОВ. Не могу знать! БУЛАД. Ну, тогда веди ее в амбар, разрешаю. МЕРКУЛОВ. В амбаре тоже не могу, товарищ комиссар! БУЛАД. Да ты слабак, Меркулов? МЕРКУЛОВ (С усмешкой). Так точно! БУЛАД. Иди отсюда. (Меркулов уходит) Твою мать! СЭСЭГ. Не ругайтесь в храме. БУЛАД. Что? СЭСЭГ. В храме, нельзя. БУЛАД. Меркулов, дверь закрой! МЕРКУЛОВ (Со стороны). Есть!
БУЛАД. Раздевайся! СЭСЭГ. Пожалуйста, только не здесь. БУЛАД. Я знаю! Раздевайся! Сэсэг раздевается. Булад пытается смотреть на нее в упор, но не выдерживает, отводит глаза. Уходит. Темнота. КАРТИНА ТРЕТЬЯ. Темнота. Только слышно как звенит лопата, врываясь в землю. И кто-то тихо, сквозь слезы, читает молитву... Светает. Все тот же зал храма Зеленой Тары. В центре, свернувшись калачиком, спит Сэсэг. Она вся в земле. Вид у нее крайне изможденный. Появляется Булад. В руках у него вещмешок. Он разглядывает ее, затем подходит к окну, задумчиво смотрит. Словно издалека раздается заливистый детский смех… Он хрустит шейными позвонками, расстегивает ворот гимнастерки, переводит дыхание. Его лицо снова немеет. Он подходит к Сэсэг, снова вглядывается в ее лицо. Она открывает глаза. БУЛАД. Это снова я. СЭСЭГ (Усаживается). Да. Спасибо вам. БУЛАД. Не за что. Вас так и тянет в этот храм. СЭСЭГ. Мне больше некуда идти. БУЛАД. Найдите себе работу, займитесь полезным делом. Для начала вам выделят койку в общежитии. Уже что-то. Могу дать протекцию. СЭСЭГ. Спасибо. Вы уезжаете? БУЛАД. С чего вы взяли? (Сэсэг кивает на мешок). А, это продукты. Кстати, вы голодны? СЭСЭГ. Очень.
СЭСЭГ. Даже сахар? БУЛАД. Спец паек. СЭСЭГ. Дайте мешок. Сэсэг расстилает вещмешок, аккуратно раскладывает на нем продукты. Булад достает из-за голенища финский нож, открывает банки, нарезает хлеб. БУЛАД. Кружка одна. Будем пить по очереди. СЭСЭГ. Я не пью. БУЛАД. Даже со мной не выпьешь? СЭСЭГ. С вами – выпью.
БУЛАД (Настойчиво). Давай-давай, за знакомство. Сэсэг зажимает пальцами нос, выпивает до дна. Булад тут же наливает себе полную кружку, выпивает залпом, берет хлеб, черпает ножом из банки, заедает. Сэсэг забирает у него нож, аккуратно раскладывает тушенку по ровным кускам хлеба. БУЛАД (Усмехается). Мой нож в руках врага народа. Старею. Сэсэг тут же отдает ему нож. БУЛАД. Как оно, пить с убийцей своего отца? СЭСЭГ. Не очень. Водка крепкая. Горло болит. БУЛАД. Когда я учился в Академии, в Москве, нас, бурят, все налимами дразнили. А я ни как не мог понять за что. А вот посмотрел на тебя, и сразу все понял. Скользкая ты, как налим. СЭСЭГ. Тогда зачем пьете с таким налимом? БУЛАД. Наслаждаюсь. СЭСЭГ. Чем? БУЛАД. Ненавистью! СЭСЭГ. Москва? Это ведь где-то за Читой? (Булад усмехается). А вы были на танцах, настоящих, с патефоном?
БУЛАД (Зычно). Меркулов. (Появляется Меркулов) Патефон у нас далеко? МЕРКУЛОВ. Ни как нет, в обозе. БУЛАД. Неси. И это, пластинку, какую ни будь получше выбери. МЕРКУЛОВ. Есть!
СЭСЭГ. Он всегда с вами? БУЛАД. Патефон? СЭСЭГ. Нет. БУЛАД. А, Меркулов? Его ко мне с Управления приставили. СЭСЭГ. Зачем? БУЛАД. Что бы не сбился с верного пути! СЭСЭГ. Он ваш наставник? БУЛАД. Да какой он наставник. «Стукач» он (показывает пальцем вверх) оттуда. Что бы знали, что я делаю, и знали, что со мной делать, если что. СЭСЭГ. Ни чего не поняла. Появляется Меркулов с патефоном. Булад крутит рукоять, ставит пластинку, поправляет китель и портупею. БУЛАД (Цокает каблуками). Разрешите? Сэсэг принимает приглашение, и танцует очень даже не плохо. СЭСЭГ (Дотрагивается пальцами лба Булада). Какой страшный шрам? БУЛАД. Это в Хабаровске, «капелевцев» добивали. СЭСЭГ (Дотрагивается до подбородка). А этот? БУЛАД. Этот – в Китае. Табхаева брали, охранник его угостил. (Кладет ее ладонь себе на грудь) А здесь – Урга. Гнали Унгерна. Лама один, сначала попросил пощады, а потом ткнул пикой. В спину, насквозь. СЭСЭГ (Дотрагивается до шеи Булада). А это? Какой необычный шрам? БУЛАД. Это родимое пятно. СЭСЭГ. Словно пальцем кто-то ткнул. Булад убирает ее руку. СЭСЭГ. Вы очень много воевали. БУЛАД. Всю жизнь воюю! СЭСЭГ. А я всю жизнь пряталась за этой танкой Зеленой Тары. Когда я подросла, багша сделал там маленькую будку, такую как у собак. И сказал, что здесь меня ни кто не найдет. Мне и вправду было там покойно, даже тогда когда не было багши. Мне казалось, сама Зеленая Тара укрывает меня. БУЛАД. И что, ни разу не нашли? СЭСЭГ. Ну почему же? Все знали. Но делали вид, что не замечают. Ламы умеют молчать. БУЛАД. У тебя очень мягкие руки.
БУЛАД. Танцевать где научилась? СЭСЭГ. Сама и научилась. Вечерами здесь скучно. Багша пел, я танцевала. БУЛАД. Я лично пустил ему пулю в затылок! Сэсэг замирает, смотрит Буладу в глаза. БУЛАД. Но сначала очень долго ломал ему пальцы, до тех пор, пока он не подписал дарственную, на эту танку, в пользу нашей великой страны. (Сэсэг закрывает лицо руками) Ну, так как оно, гулять с убийцей своего отца? СЭСЭГ (Мягко убирает руки Булада). Оставьте меня, пожалуйста. Я устала.
БУЛАД. Жалкая сектантка! Патефон заедает. В порыве ярости Булад бьет по нему ногой. Появляется Меркулов. МЕРКУЛОВ. Товарищ комиссар. Я буду вынужден доложить. Весь конвой только вас ждет. БУЛАД. Не скули! Не много осталось.
СЭСЭГ. Вам плохо? БУЛАД (Он встает и подходит к танке). Ты знаешь, сколько стоит эта картина? СЭСЭГ. Это не картина. БУЛАД. На деньги с ее продажи можно построить сто танков, представляешь? Целый танковый полк. СЭСЭГ. Не представляю. БУЛАД. Эту танку написал мой далекий-далекий прадед. Он был китайцем. Он писал ее несколько лет. Говорят, он ни чего не ел, пока ее писал. Только пил аршан. А когда он умер, моя далекая-далекая прабабушка поставила пальцем метку на его шее, что бы найти его перерожденца… СЭСЭГ. Вы должны были стать ламой. БУЛАД. Заткнись, дура. Мне велели доставить эту танку в Управление. На деньги с ее продажи будут строить танковый полк. А меня отпустят на пенсию, по выслуге лет. Знаешь, что это значит? СЭСЭГ. Нет. БУЛАД. Это значит, что меня не расстреляют. СЭСЭГ. Вы боитесь. БУЛАД. Боюсь. СЭСЭГ. Вы очень устали. БУЛАД. Устал. СЭСЭГ. Потому что это не ваша жизнь. БУЛАД. Наши ваши, мордва чуваши. (Отпивает из бутылки) Слушай, а почему ты меня жалеешь? СЭСЭГ. С чего вы взяли? БУЛАД. Я убил твоих братьев и сестер! Я убил твоего приемного отца! Я забрал все, чем ты жила! А ты меня жалеешь? СЭСЭГ. Я не жалею. Я сострадаю. Вы делаете вид, что пришли мстить. На самом деле вы пришли за состраданием! БУЛАД. Сострадание? Твой родной папаша был редкостным мерзавцем. СЭСЭГ. Он просто не умел сострадать. Как и вы. БУЛАД. Оправдываешь? СЭСЭГ (Осекается). Пытаюсь простить! БУЛАД (Встает, смотрит на Сэсэг в упор). А нужно, прощать? (Дотрагивается ее щеки) Перед тем как уехать, отец подарил мне пса. Я назвал его Баро. Он был волкодавом. Так вот, когда умер брат, и мама обезумела и сожгла юрту, я пошел молиться за нее, на гору Алханай. А Баро увязался за мной. Пока мы шли, нас догнали волки. Я успел забраться на сосну. А Баро? Он мог уйти. Волки не тронули бы его. Но он остался защищать меня. И волки его разорвали. Я три дня просидел на той сосне. Волки пожирали Баро у меня на глазах. Я тогда поклялся себе, что от этого дацана даже камня не останется. СЭСЭГ. Вы не пробовали плакать? БУЛАД. В детстве все выплакал. СЭСЭГ. Можно, я вас просто обниму? БУЛАД. Можно. Сэсэг обнимает Булада, гладит его седую голову, мощные плечи. Появляется Меркулов. МЕРКУЛОВ. Товарищ комиссар. БУЛАД (Отстраняет Сэсэг от себя). Чего тебе? МЕРКУЛОВ. Радиограмма! БУЛАД. Свободен! МЕРКУЛОВ. Я буду вынужден доложить! БУЛАД. Свободен, я сказал!
БУЛАД. Ты еще можешь уйти. СЭСЭГ. Зачем? БУЛАД. У меня приказ на твой арест. СЭСЭГ. Я не боюсь! БУЛАД. Ты не знаешь, что тебя ждет. СЭСЭГ. Теперь знаю! БУЛАД. Мне надо идти. СЭСЭГ. Куда? БУЛАД. Надо. СЭСЭГ. Потом…
БУЛАД. Разве можно, в храме? СЭСЭГ. Сейчас можно.
МЕРКУЛОВ. Хорошо устроились, голубки. СЭСЭГ (Тянется к Буладу). Вы убили его? МЕРКУЛОВ. Еще чего. Меркулов подходит к Буладу, вынимает из его кобуры пистолет, снимает с предохранителя, передергивает затвор, вынимает обойму. МЕРКУЛОВ. Сейчас ты пустишь ему пулю в затылок! А я помогу тебе бежать. Только без глупостей, поняла? СЭСЭГ. Поняла. МЕРКУЛОВ (Протягивает ей пистолет). Ну, тогда действуй. СЭСЭГ. Только не здесь. МЕРКУЛОВ. Ладно, так уж и быть. Берет Булада за шиворот, вытаскивает его из храма. Сэсэг уходит следом. ГОЛОС МЕРКУЛОВА. Просто нажми на курок. Слышится сухой шелчок. ГОЛОС МЕРКУЛОВА. Ой, забыл совсем… Слышится возня, сдавленные крики. Появляется Меркулов. Он подходит к танке Зеленой Тары, смотрит в глаза богини, вытягивается по стойке «смирно», падает. Следом появляется Булад, вытирает финку о рукав гимнастерки. Затем появляется Сэсэг. БУЛАД. Я все-таки опоганил твой храм? СЭСЭГ. Мой храм ты спас… БУЛАД. Собирай вещи. Мы уходим! СЭСЭГ. Куда? БУЛАД. Сначала в Китай. А там видно будет. СЭСЭГ. Иди ко мне? БУЛАД. Не время. Надо успеть, пока конвой спит. Я уже все продумал… СЭСЭГ. Не надо ни о чем думать. БУЛАД (Садится рядом с Сэсэг). Мы успеем! Мы будем свободны! СЭСЭГ. Неужели ты не понял? Мы уже свободны! БУЛАД. Все, пора. Он смотрит на полотно Зеленой Тары, и вдруг делает на нее простирания. БУЛАД. Мы не должны ее оставлять здесь. СЭСЭГ. Я люблю тебя, Булад! БУЛАД. И я тебя люблю! (Улыбается) Я еще ни кому не говорил таких слов. Он подходит к Сэсэг, прижимает ее к себе. БУЛАД (Смотрит на танку). Ее нужно снять! Справишься? СЭСЭГ (Улыбается). Справлюсь. БУЛАД. А я пока подгоню телегу. Я быстро… Булад уходит. Сэсэг смотрит ему в след, вынимает револьвер, целится в затылок, нажимает на курок. Роняет пистолет на пол, бессильно опускает руки. Видно, что ей хочется плакать. Но она улыбается. Смотрит куда-то в даль, и улыбается… ЗАНАВЕС. Примечания: Багша – учитель. Шолмос – черт. 26 жүктеу/скачать 177 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|