Глава XXVII История Повествовательная про св. Месропа и соратников его

Вернувшись в Арамею, он отправился в Восточный край, в гавар Ути. Здесь они стали жить близ местечка Гис, на болотистом, сплошь покрытом мхом месте. Он возобновил и укрепил веру христианскую, распространив проповедование Евангелия в округе Ути, в Албании, в Лпине, в Каспии, до ворот Чора, а также среди других племен, плененных (в свое время) Александром Македонским, который привел и поселил их близ великой Кавказской горы, – гаргаров и камичиков-ефталитов. Обратил их в веру (христианскую), обучил порядкам богопочитания, которому они были обучены прежде, но к тому времени позабыли.

В то же время он стал превосходным проповедником и апостолом для диких племен горцев, живущих у подножья гор, которым он на их же языке объяснял и знакомил (со Святым Писанием). Вернувшись оттуда, он пришел и стал жить на болотах, скрываясь от угроз лютых князей. Отсюда, где он жил тайно и безопасно, день за днем он укреплял Божью церковь. Однако дух заблуждения подстрекал умы озверелых насильников, которые в ярости торопились погубить их. А блаженный Маштоц, предупрежденный Святым Духом, поспешно вырыл яму, взял божественное сокровище, т. е. (частицу) креста Господня и, вложив в ларчик, закрыл в подземном покоище.

Затем, вместе с преданными и единоверными учениками (Маштоц) предался молитвам и мольбам, после чего они разделились на две группы: одна из них решила пойти в округи, и, пройдя через многие земли, проповедовала веру (христианскую). Но сонм, оставшийся при покоище креста, спустя некоторое время, удостоился венца мученичества. И на месте их мученичества явились светлые знамения и изумительные чудеса. Неверные, увидя (эти знамения), повторяющиеся много раз, и узнав, что это знамения от Бога великого, все уверовали (в Бога) и все вместе приняли крещение.

Один из новообращенных, много раз видевший эти знамения, построил глинобитную квадратную часовню над подземным покоищем Креста и из досок приготовив раку, собрал в ней мощи (мучеников) и, дав себе обет, ежегодно служил поминовение. Многие (больные) получали исцеление и еще больше покорялись и укреплялись в вере. Там, над покоищем Креста, основали церковь Божью, которую сейчас называют Старой Церковью местечка Гис.

Впоследствии, спустя длительное время, один из знатных людей – князь Вараз-Перож из рода Араншахиков – решил обновить Старую Церковь, но не мог сломать кирпичную кладку вершины купола, ибо под ним покоились Крест Господен и мощи мучеников.

Войдя в богообитаемую церковь, они поклонились всеживотворящему древу жизни. Здесь они весьма обрадовались, встретившись с каталикосом, украшенным божественным сиянием, обменялись приветствиями и смиренным лобзанием с клириками церкви и были (сердечно) приняты ими. Они рассказали святому hайрапету подробно о всех делах и стараниях святого Маштоца, о тех чудесах, благодаря которым он обратил варваров на истинный (путь). Выслушав их, те приняли их с великой радостью и оказали им большие почести. Много дней пробыли они там и присоединили к себе троих мужей – боголюбивых священников, среди которых первым был Атанасиос. Просьбами убедительными они уговорили их пойти с ними, чтобы дать им духовное предводительство в своей стране. Исполнив обет поклонения [святым местам], они с блаженными лобзаниями пали в ноги святому патриарху. По приказанию (патриарха) снарядили их в путь, положив с ними золотую и серебряную утварь и много реликвий из всех святынь Божьих. Так, простившись с ними, с радостным ликованием они вместе со священниками двинулись в путь и на седьмую неделю Пасхи в святой сорокадневный пост добрались до округа Боюк Куэн, что в покрытом лесами и глубокими ущельями округе Орхистена. Здесь, в ущелье, по которому проходила дорога, они разделились на две группы. Одна группа осталась на северной стороне (ущелья) в местечке, названном Астала-тере, а другая – двинулась к югу и, переправившись на другой берег реки Трту (Тер-тер), остановилась в покрытой лесом долине называемой Члах, ибо они обещали друг другу на этом месте отпраздновать святейшую Пасху.

Услышав об этом набеге разбойников, расположившиеся в Члахе иерусалимцы были объяты великим страхом. Собрав поспешно в одно место все мощи, они поместили их в две серебряные корзины и закопали. Но тут со всех сторон стали доноситься до них ужасные роковые крики, которые подобно проливному дождю, привели их в безнадежное отчаяние. Подобно морским волнам, они (неприятельские воины) вскоре захлестнули Астала-тере. Не подозревая ничего, в этот нежданный час, они шли прямо навстречу беспощадно истребляющему мечу. Была разграблена утварь золотая и серебряная, а мощи святых разбросаны тут и там по всему холму. Главный священник, блаженный Атанас, тут же был замучен, а остальных, захватив в плен, держали под стражей.

Среди них была и женщина одна по имени Тагуи из села Багинк гавара Ути, из коренных дворян страны, весьма знатная, примкнувшая к иерусалимцам. Полководец гуннов, увидев ее среди пленных, воспылал к ней преступной дьявольской страстью, ибо она была весьма красива. Желая взять ее себе в жены, он приказал отнестись к ней с почтением. (Гунны), окончив в этот день обычные набеги, привезли к (холму0 награбленную во всем гаваре добычу и пленников. Многих пленных убили, а остальных угнали на холм, на Астала-тепе. Среди пленных находились два священника, сподвижники мученика Атанасиоса.

В ту ночь великий полководец гуннов со всем своим войском остановился там (на Астала-тепе). Вечером того дня военачальник Тобельского полка приказал привести к себе блаженную Тагуи, чтобы утолить свое сладострастное желание. Она же, вооружившись силой Господней, отвергала его, не соглашалась, поносила и даже насмехалась над наглым варваром. «Не дай Бог мне, – говорила она, – отдать свое скромное целомудрие свиньям и псам – язычникам или от страха перед мучениями, испугавшись до смерти, обменять на суетную жизнь жизнь непреходящую». И подняла она руки к Богу со словами: «Господь Сил и Царь царей, не позорь меня, уповавшую на Тебя, сохрани меня чистой и непорочной в надвигающейся опасности. Как даровал Ты мне рождение из купели света и обновления, чем я познала Тебя, сделай же так, чтобы и теперь благодаря вере и святости я оставалась чистой от грехов. Яви мне свет истины Твоей в сердцах этих бесчувственных варваров, чтобы и они одного Тебя познали истинным Богом».

Когда беззаконники услышали это – среди них был переводчик, – пошли и рассказали об этом своему князю. Тогда насильник, разъяренный яростью подобно рассвирепевшему рычащему зверю хищному, повелел: «Если она не придет (добровольно) с почестями, то убейте ее жестокими пытками». Придя к ней, слуги стали принуждать ее исполнить желание князя. И когда им не удалось уговорить непреклонную Тагуhи, связали ей руки сзади, потащили за волосы, били по лицу терновником истерзали все тело святой и отрубили мечом голову блаженной. Эта ее битва (с беззаконниками) была схожа с битвой святой мученицы Рипсимэ, ибо, победив с помощью Божьей, великая Тагуи также была увенчана неувядаемым венцом Христовым.

После этого, в ту саму ночь, когда князь иноплеменников пировал со своими воинами, в ту бессонную ночь, когда они прохаживались радостно, веселились и забавлялись, внезапно явилось им дивное знамение от Господа. Все они ясно увидели, как яркий свет пал на то место, где была замучена святая Тагуи, а клочья ее платья разбросанные и разнесенные (ветром) по лесу, замерцали как звезды. И долго еще свет, явившийся в том месте подобно звездам, сиял над святыми мучениками. Множество людей увидело это, и с тех пор до наших дней место это было названо Астлаблуром. Увидев эти благовественные чудеса, князь был весьма изумлен и впал в сильное смятение. Он велел привести к себе священников Господа и, узнав от них стезю спасения, поверил в живого Бога. И приказал он собрать мощи святых, завернуть в чистое льняное полотно и захоронить с благословением на том холме. Затем они пожертвовали овец и коз и пышно отпраздновали праздник Господний, совершая память замученных ими святых.

Ответил исповедник Христа, храбрый полководец Теофил царю: «Мудрость человеческой жизни есть дитя добродетели. А добродетель с добрыми делами – мать богопочитания. И вот, если ради умножения славы, Христово рождество слилось с нашим существом, и мы благодаря свету познали Бога творцом небес и земли, единосущую святую Троицу, которая по благости своей пожелала освободить нас от вредного (поклонения) гнусным идолам, то неужто ты можешь запретить нам небесную благодать, или ты хочешь сравнить вашу мимолетную почесть с божественной почестью? Или ты думаешь устрашить нас своими угрозами, чтобы мы, оставив Бога, выбрали преходящую жизнь и служили немым идолам?» Тогда рассвирепел, зарычал царь и велел немедленно пытать до смерти святого полководца Теофила с его тридцатью сподвижниками и святыми священниками, которые мужественно перенесли эту битву на поприще подвижничества и добрым мученичеством своим приняли венец победителя. Так, святой исповедник Теофил вместе с сонмом священников и тридцатью воинами перенеслись в небесную обитель.

Увидев это, блаженные Мовсэс и Анерологис, сыновья святого полководца Теофила, Агистросский полк и остальные, обратившиеся (в христианство), бросились к своим коням, чтобы спастить бегством от беззаконника – царя, считая за лучшее быть преследуемым ради Христа, нежели жить нечестивой и преходящей жизнью. (Они) предпочли поругание ради Христа отцовским сокровищам. И двинулись они к югу и добрались до высокой вершины больших гор, которые окружали многие округи страны.

Тогда по приказу безжалостного царя от войска гуннов отделились отряды воинов и погнались за беглецами. Догнав (и окружив) их на вершине горы, они старались всякими уговорами (вновь) склонить их к поклонению идолам и повиновению царю. Но убедить их им не удалось, и на том же месте они предали их мечу. Так закончили свой путь (земной) святой Мовсэс, с блаженным братом, вместе со всем христолюбивым Агистросским полком. Приняв от Христа венец мучеников, они засияли немеркнущим светом с севера, обретя бессмертную обитель со всеми святыми. Аминь.

Завершилась первая книга Истории страны Албания.
Книга вторая
(Перевод Ш. В. Смбатяна. Отредактирован нами)
Глава I
Повествование, нужное сей книге
Как небеса украшаются звездами, а земля – растениями, так и труд летописца украшается сведениями других (авторов).

Есть сказания о Восточной стране (Албании), которые не вошли в книги древних историков, но которые мы нашли нужным внести в наше повествование. Вспомним тут о Шапухе сыне Ормизда, царе персидском, возгордившемся своим царствованием, который захотел проверить (и узнать), какой народ и (какие) племена имеют бардз и патив. И дал он большой обед всем вельможам древних родов дворянских персидских азатов и всех в своем присутствии почтил чашей и веткой ивы, в соответствии с их гахом. А мовбедан мовбеда возвеличил, посадив его на самое почетное место у царского стола.

Посоветовавшись со своими вельможами, он сказал: «О коренных персидских и парфянских пахлавиках и о рангах других мужей азатов я знаю хорошо. Однако о родословии арамейских азатов и их рангах мы не смогли узнать (ничего) ни от наших отцов царей, ни от летописцев. И вот вам, арамейским придворным, предстоит два возможных исхода: или представить древнюю грамоту и подтвердить ранг и патив каждого рода и снова от нас получить великие и пышные почести, или, если вы не сможете убедительно доказать перед персидским советом (ваши бардз и патив), тогда все ваше имущество, ваши бардз и патив, наделы земли и воду мы раздадим (нашим) свободолюду – мужам персидским, вас же отпустим, лишив почестей».

Тогда князья Великой Арамеи, посоветовавшись между собой, тут же предъявили царю желанную Историю Агафангела. Повелел [царь] прочитать ее и перевести на персидский язык. Узнав, что она [История] начинается от Арташира – от предка его, весьма обрадовался царь (Персидский), похвалил книгу и, взяв ее в руки, с благоговением приложил к очам своим.

Найдя в ней список семнадцати бардзов, он повелел в соответствии с ним распределить места за царским столом. Андоку, владетелю Сисакана, достался четырнадцатый бардз. И тот, обидевшись, не дотронулся до еды. И хотя царю сообщили об этом, он не обратил на то никакого внимания.

В это самое время пришла весть царскому двору о том, что многочисленные полчища хазиров (хазар) прошли через ворота Чора и вторглись в нашу страну (в Албанию). Собрал Шапуh многочисленное войско из сирийцев, хорасанцев, хорезмцев, в частности, из храбрых аджемов области Атрпатакан, из арамеев, иверов, албанцев и различных диких племен Кавказских гор, говорящих на двенадцати разных языках, и с несметным войском своим выступил навстречу хазирам, чтобы дать им отпор.

Что же касается Андока, то он замыслил недоброе во вред себе и стране своей. Он двинулся к царскому двору и, изменив (Шапуху), со своей дружиной в тысячу семьсот воинов, на добрых и быстроногих конях, достиг города Тизбона. Укрыв своих всадников за городом, он с небольшим отрядом въехал в город и с невинным видом спросил: «Где Шапух, я к Шапуху прибыл». И горожане оказали ему высокие почести. А на рассвете его войско неожиданно вторглось в город. Захватив несметное количество золота и серебра, драгоценных камней, жемчуга и бриллиантов, захватив все, что можно было вывезти из царского дворца, а также несметную добычу из домов всех вельмож (Андок возвратился к себе). Все это он спрятал в Балаберде и приказал сжечь весь корм во всех своих округах, а все съестные припасы, а также оружие, доспехи, снаряжение и все необходимое всадникам собрал в (той же) крепости. Затем Андок приказал всем жителям Сисакана поджечь свои дома и закрома и уходить из страны. Из всех церквей страны собрали (они) украшения и перевезли все в церковь Шалата. Перенесли туда и мощи святых и каждый в слезах целовал их. Восемь дней подряд (они) служили всенощную, а затем, наносив земли, засыпали ею церковь, и над ней образовался холм, сами же рассеялись по (всему) свету. Никто (с того дня) не смел произнести название области Сисакан. Так, в течение двадцати пяти лет эта область была безлюдна и пустынна.

Закончив войну, вернулся Шапух и, увидев эти бедствия, в гневе приказал всему войску своему идти на Сисакан и всех жителей, а также весь скот угнать в плен. Но, прибыв в Сисакан, они не нашли никого. И шли они (по области) и как-то добрались до холма, под которым находилась церковь Шалата, а когда поднялись на него, случилось сильное землетрясение. Перепуганное персидское войско во главе с военачальником Аташхода поспешно ушло с того места. Подойдя к (Балаберду), персы напали на крепость. Но (осажденные) стали скатывать сверху глыбы камней и истребили многих. Во второй и в третий раз яростно пошли они на приступ, однако ничего не сумели сделать, и многие из них погибли при этом. Тогда разгневанный царь решил усилить натиск, но все вельможи, пав ему в ноги, просили не нападать больше на крепость, но опустошить окрестности. И тогда, улучив подходящее время, Андок тайно оставил крепость и с огромной добычей перешел в страну ромеев, где ему были оказаны большие почести. Там он и умер. А сын его, Бабик тоскуя по родине, ибо как милы родители, так желанен и родной край, (через некоторое время) отправился ко двору царя персидского, Шапуха и, встретив там некоего военачальника, остался у него. Много подвигов совершил он на персидских олимпиадах, но никто не знал, кто он на самом деле.

В то самое время выступил гунн из гуннов по имени хонагур (он уйгур). Этот вначале стал грабить Персию, а затем послал к Шапуху гонца и говорит: «Зачем это кровопролитие? Приди, поборемся мы с тобой, один на один – ты да я». Сам гунн был высок, исполинского роста и одет в кольчугу, на огромной голове носил клепаный шлем. Медная пластина защищала лоб в три пяди. Древко огромного копья было из крепкого кедрового дерева. Меч его сверкал пламенем и одним только видом своим наводил ужас. И вот назвали царю имя Бабика, мол, это дело лишь ему по плечу. Царь царей вызвал к себе Бабика и, вручив ему высочайшее повеление, скрепленное (царским) перстнем с изображением вепря, сказал: «Если ты исполнишь мою великую месть, то будешь удостоен великих наград». Тот обещал исполнить его просьбу и тотчас, уповая на помощь Всевышнего, воскликнул: «Церкви Сисакана, придите мне на помощь». Затем взял он свое оружие, украсил стройный стан царскими доспехами, усыпанными блестящими жемчугами, надел на красивую голову тигровидный шлем, привязал меч, окованный золотом щит перебросил через левое плечо, взял в правую руку острое копье, (вскочил) на вороного коня и, пришпорив его, поскакал навстречу врагу. Они бросились друг на друга, и стук от ударов их копий гремел, как гром, и слышен был с утра до девяти часов (пополудни). Иссякли тогда силы безобразного великана, и храбрый Бабик одолел его. Схватив поспешно однолезный палаш, он тут же прикончил кровожадного зверя.

Великой радостью возликовал Шапух и призвал к себе Бабика, чтобы исполнить свое обещание. Тот попросил слово у царя и сказал: «(Вели) убрать эту медную ступу из зала твоего». А ступа эта была наполнена пеплом, и каждый, кто проходил мимо, ударял (пестом) и говорил: «Сисаканское княжество, жизнь и таинства его, да унизятся, подобно этому пеплу». Весьма удивленный, царь велел убрать ступу с места. И тогда Бабик попросил вернуть ему его родную страну. И царь возвратил ему (отцовский удел) и с великими почестями отправил его в свою страну, пожаловав ему патив наравне с Багратуни и Мамиконеанами.

Переправившись через реку Аракс, (Бабик) тут же основал село (и назвал) его Накорз, т. е. первое [место] в отеческом владении, куда вступил он.

В первый же год своего правления, (как-то) выйдя на охоту, брел (Бабик), озирая свою безлюдную страну. Так он добрался до Шалата и взобрался на один из холмов. (Вдруг0 откуда-то выскочил олень и побежал прямо к тому холму, под которым находилась церковь. Бабик стал преследовать оленя, но тот исчез на холме. (Когда он взобрался на холм), вдруг ноги его коня провалились в землю. Бабик слез с коня и еле вытащил его. Страх объял всех. Они стали копать землю и уносить, и обнаружили под холмом великолепную церковь, полную божественных сокровищ, из которой исходило благоухание. А случилось это в первый день месяца хори. И день этот отметили как великий праздник. Собралось множество народу и многие из тех, кто присутствовал там в то время, получили исцеление. Увидев это, неверующие два брата знатных, Гор и Газан, прибывшие с многочисленным войском вместе с Бабиком (в родной край), уверовали (в Христа) и были крещены. Бабик бросил жребий между ними, и Гору достался аван Хот, а младшему, Газану – желанное село Шалат. Случилось это за двадцать лет до воцарения злодея Иазкерта, который желал упразднить веру Христа и заставить нас покориться маздеизму. От этого же Иазкерта приняли мученическую смерть Варданиды – тысяча шестьдесят шесть избранных мужей. С того события до начала монофизитского летосчисления прошло сто двадцать лет. Эти события знай так.

Услыхав это, арамейцы нисколько не отчаялись, но еще больше сплотились (с албанами) перед этой опасностью, и ободрив их, (посоветовали) вернуться к себе и хитростью на некоторое время удерживать (персов) от посягательств на церковь, пока они не найдут выхода из положения. Тогда арамейские военачальники обратились к императору Феодосию за помощью перед великой опасностью. Тот (обещал помощь), но внезапно умер, а нечестивый Маркиан, воцарившись, не сдержал обещания (предшественника), но нравом своим был заодно с язычниками. Не получив помощи ниоткуда, храбрые арамейцы, уповая лишь на всемогущую силу Всевышнего, разделили арамейское войско на три (части). Первую часть дали Нершапуху Рмбосеану (и отправили его) охранять [границы] с Атрпатаканом, вторую – полководцу Арамеи Вардану, чтобы он через Иверию двинулся на марзпана Чола, пришедшего разрушать церкви Албании.

Но блаженный Вардан не знал о коварстве проклятого Васака-отступника, который еще до прибытия арамейских войск в Албанию предупредил персидского марзпана Мерсебухта, о том, что арамейское войско разделено и Вардан с небольшими силами направлен в его сторону. «Так будь же готов выступить против них и истребить всех». Таков был умысел нечестивого. Узнав об этом от Васака и ободренный им, Мерсебухт не стал выжидать в области Чора, но, собрав все свое огромное войско, поспешно перешел великую реку Куру и встретился с ним у границ Иверии, у города Халхала – зимовки царей Албании. Приготовившись к сражению, он окружил все великое поле. Вооруженные и в доспехах (его воины ждали начала) битвы с арамейским войском.

Храбрый Вардан и войско, что было при нем, увидев, как многочисленны язычники и как малочисленны они сами, ибо (по сравнению с врагами) слишком уж незначительны были силы их, не устрашились нисколько множества (язычников), но еще теснее сплотились, взывая к небесам, говоря: «Вступись, Господи, в тяжбу с тяжущимися с нами, сражайся с борющимися с нами. Помоги же нам оружием и щитом, поколеби и сокруши войско нечестивых» (Псалтырь, 34, 1-2).

Так помолились они, арамейские храбрецы, и, сплотившись, бросились в атаку. Разгромив правое крыло врага, отбросили его влево, всех предавая мечу на поле том. И пустились в бегство они, желая укрыться в лесах или глубоком ущелье реки Лубнас, откуда навстречу преследователям вышли некоторые из сыновей царя Баласакана. Здесь они сбросили с коня и убили Муша, одного из арамейских нахараров из рода Димаксеанов, а Газрика ранили (тяжело). Тогда, (увидев это), Аршавир Аршаруни поднял глаза к небу, зарычал, как лев, набросился на них, как вепрь, и убил храброго Вурка – брата князя Лпинка и там же истребил многих его телохранителей. Так каждый воин и убивал противника (равного себе). Столь дерзким было это нападение, что больше было тех, кого утопили в реке, нежели павших от меча на суше. Так много было сраженных, что прозрачные воды реки обратились в кровь, и не нашлось из них никого, кто спасся бы. Лишь одному из вражеских воинов, скрывавшемуся в густых лесах долины, удалось со своим оружием вскочить на доброго коня и переправиться через большую реку. Так чудом спасшись, он принес печальную весть о поражении главных сил, а оставшаяся часть войска (персидского) пустилась в бегство и укрылась в большом шахастане.

Одержав победу в этом большом сражении, арамейское войско захватило большую добычу, собрало много серебра и золота, оружия и украшений храбрых воинов и их добрых коней. Затем снова смело напали они на те крепости и города Албании, которые персы держали в своих руках. Сражаясь отважно и храбро, они сжигали их замки и темницы, а где только хватали магов-соблазнителей, там же их группами предавали мечу, оставляя трупы их на съедение птицам небесным и зверям земным. Очищали места от (остатков) всяких скверных жертвоприношений и освобождали церкви от неимоверных притеснений. Многие дворяне и придворные Албании, которые ради имени Бога покинули свои места и рассеялись по неприступным горам Капкоха, узнав о великой победе арамейского войска, возвращаясь и присоединясь к ним, становились сподвижниками их.

Вслед за тем двинулись они на укрепления при вратах гуннов, которыми персы завладели силой. Они взяли и разрушили укрепления, перебили войско, находившееся там, а охрану (ворот) поручили некоему Вахану из царского рода Албании. При совершении всех этих доблестных подвигов никто из них не был убит, кроме Муша, удостоившегося венца подвижника.

А затем того же самого мужа (Вахана), которому поручили охрану ворот, отправили послом в страну гуннов вести переговоры с ними, заключить союз и взять с них обещание хранить его нерушимо.

Выслушав его, те немедля пришли на место битвы и убедились в успехе (албан). Согласно обычаям своим, они клятвенно установили союз и приняли христианскую клятву хранить с ними прочное согласие. Так все было сделано согласно их правилам.

И пока они еще находились там, прибыл гонец из Арамеи с печальной вестью об отступнике Васаке, о том, что опустошил он многие области Арамеи. Тогда Вардан с большой добычей отправился (в обратный путь) с беспечальной радостью и благодарностью к Богу и с верой в него и через тридцать дней прибыл в Арамею. Узнав о возвращении храброго Вардана с победой и о союзе с гуннами и албанцами, Васак сбежал и из-за злого нрава своего перенес много бедствий и не получил милости от Бога.

Все это произошло в годы царя Иазкерта с помощью Всевышнего в Арамеи и Алуанке.