Порядок в солнечной системе

РЕФЕРАТ

ТЕМА: ПОРЯДОК В СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЕ

Романова Александра, 6с класс

Рига, 2005 г.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ ................................................................................................. 1

ПРИНЦИП КОПЕРНИКА (БРУНО) ........................................................ 6

СОВРЕМЕННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ .................................................. 10

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ..........................................................................................11
ЭПИЛОГ .....................................................................................................12
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ .........................................................................13

ПРИЛОЖЕНИЯ

5. ЗЕМЛЯ И СОЛНЦЕ

Движенья нет, сказал мудрец брадатый.

Другой смолчал и стал пред ним ходить.

Сильнее бы не мог он возразить:

Хвалили все ответ замысловатый.

Но, господа, забавный случай сей

Другой пример на память мне приводит:

Ведь каждый день пред нами Солнце ходит,

Однако ж прав упрямый Галилей.

А.С. Пушкин, «Движение»

(цит. по 4. С.215)

...Вселенная существует и проявляется именно потому, что в ней существуем мы

1. Вяч.Вс. Иванов. Место человека в космосе.

2. Антропный принцип (6. С.18)

1. ВВЕДЕНИЕ

Предмет наших скромных изысканий в этом небольшом реферате –

представления о движении небесных тел в западноевропейской культуре в пределах того, что в астрономии Нового времени будет называться Солнечной системой. На историко-культурном материале Античности, Ренессанса и Нового времени мы рассматриваем основные направления и результаты науки в изучении движения Солнца, Земли и планет.

Мы попытались также найти закономерности в изменениях (не хочется говорить – «в развитии») этих представлений и по возможности типологизировать их, то есть, во-первых, выделить различные «парадигмы неба» с точки зрения наличия в них «центра» и его особенностей, если такой «центр» вообще есть. Во-вторых, параллельно у нас возникла задача по уточнению взаимоотношений между натурфилософией и новой (математической) наукой – что их объединяет и что различает, и что побудило нас выяснить, поддаются ли их взаимоотношения типологии или какой-то ясности.

Наконец, в-третьих, не могла не возникнуть тема так ныне называемого «антропного принципа», о чём высказываются второй и третий эпиграфы и с которым неизбежно сталкиваешься при сравнении исторических периодов в науке – пропадает соблазн считать одних талантливыми, но ограниченными предшественниками, старающимися для других -- для просвещённых потомков. С этой позиции современная наука о небе ничуть не лучше (но и не хуже, может быть), чем космос Аристотеля, по аналогии, например, с живописью – средневековая икона равноценна (а часто более, чем равноценна), нежели Рене Магрит или Сезанн.

В нашей работе «антропный принцип» формулируется следующим образом: какой смысл в астрономических изысканиях для жизненного (и даже сверхжизненного) благополучия человека? То есть не ради абстрактного человечества и прогресса науки, а именно для того, кто этим занят непосредственно. Эпизодов, проясняющих этот вопрос, в истории науки предостаточно. Для нашей цели мы выбрали две фигуры на переломе Ренессанса и Нового времени. Этому посвящён ПРОЛОГ, задающий угол рассмотрения при сравнении представлений о небесных движениях натурфилософии и новой науки.

В главе НЕБЕСНАЯ ПАРАДИГМА мы хотели дать общую картину, с одной стороны, различных школ Античной астрономии по интересующей нас теме, и, с другой, со ссылками на Платона, имели целью подчеркнуть, что астрономия – это натурфилософия, а философия – это мышление, пусть и таким непривычным для нас способом, как движением небесных тел.

Перепитии Нового времени рассматриваются в следующих двух главах, ПРИНЦИП КОПЕРНИКА (БРУНО) и «F = f ----------», где основное внимание уделено парадоксальности появления «нашей» гелиоцентрической системы и неоднозначности её содержания.

Последняя глава, посвящённая современным представлениям в астрономии, ограничивается справочными данными с указанием специальной литературы.

1. 
   ПРОЛОГ
   

Другое дело Бруно. Когда, снова по легенде, та же святая инквизиция выносила ему приговор о сожжении живьём², Бруно заметил: «Вы объявляете мне приговор куда с большим страхом, нежели я его выслушиваю» -- так оно и было. На костре Бруно пел гимны собственного сочинения.

Для нас непонятны две вещи. Во-первых, кому какое дело, много миров или один, вертится Земля вокруг Солнца или стоит на месте, то есть почему за это могут сжечь? Для нас Галилей понятен – да отрекись ты, Бога ради, только б не приставали... Другое дело, зачем это нужно инквизиции³.

А во-вторых, совсем непостижимо, почему для Бруно какое-то «множество миров» оказалось важнее собственной жизни! Разве нельзя было отречься хотя бы на словах, как это сделал позже Галилей? Нельзя, как оказалось, потому что для Бруно это было не просто унижением. Вероятно, как Сократ выпил цикуту, а первые христиане предпочитали яму со львами, чтобы не потерять чего-то большего, так же поступил и Бруно. Ему было что терять. Мы только не знаем, что. А Галилей такого позволить себе не мог, зато хорошо представлял, чем всё это может для него закончится, и этим нам близок и понятен, разве только для кого-то менее симпатичен и он сам, и его, то есть наша теперешняя, наука.

Что же до инквизиции, то она пеклась как о спасении души, так и о церковном и религиозном единомыслии, и должна была следить за тем, чтобы я не погубил свою душу еретическими заблуждениями и не смущал других, тем самым нарушая общее благополучие.

Однако что изменится в жизни от того, буду я гео- или гелиоцентриком? Для Галилея и его продолжателей, сторонников новой науки, похоже, это значения не имело, лишь бы не ссориться с властью и церковью. Во всяком случае неизвестно о таких же преследованиях «нормальных» учёных. Поэтому и сжигать-то их необязательно, достаточно просто припугнуть. Совсем иначе для так называемых натурфилософов.

Чем же отличается галилеевская наука от натуральной философии и почему одна стоит каких-то жертв, а другая не очень?
Что такое натурфилософия?

Мир богов и бессмертных существ всегда населял так называемое Небо. По воле богов или Неба человек рождался, и Небо ожидало его после смерти⁴. Конечно, слово «Небо» надо понимать в специальном отношении, точно так же как и сегодня бессмысленно просто задирать голову или взлетать вверх, чтобы увидеть богов или законы небесной механики.

Посвящённые в Небесные силы -- на Ближнем Востоке это были маги, жрецы и астрологи, а в Древней Греции натурфилософы -- понимали движения планет, действия стихий и богов, недоступные для профанов. Для них Небо, или макрокосмос, было образом-парадигмой⁵ для порождения в себе этих движений, или микрокосма. И при этом можно быть и гео-, и гелио- и так далее центриком. Как «сделать» этот микрокосм и уподобиться движению небес, чтобы всегда и после смерти пребывать на Небе среди богов – этим и занималась натурфилософия, называемая ещё фюсиологией, потому что natura и φυσις – это «природа» соответственно по-латыни и по-древнегречески, то есть то, что рождается и движется, а logos – «учение», «наука», «философией» же часто называли науку вообще.

Джордано Бруно и был таким натурфилософом, а Галилей уже нет. Для Галилея и последующих физиков (тоже от др. греч. φυσις, «природа») и математиков нужны были уже эксперименты и законы природы, в которых уже не было ничего религиозного и душеспасительного. А натурфилософский микро-макрокосмос они считали мифом (что справедливо), вредной и невежественной выдумкой (что совсем несправедливо), бросающей тень на истинную науку.

Поэтому, например, когда в начале XVII века в католических странах ...hundreds of sorcerers were being burned every year... (13. C.433), то иногда доставалось и «нормальным» учёным, которые «колдунов», то есть натурфилософов, тоже считали своими противниками.

Для нас важно, что никто не ссорился из-за различия календарей, из-за предсказания погоды или затмения Луны. Небесные движения, стало быть, имеют дело с чем-то для человека невидимым, но и необходимым, как видно на примере Бруно. А с видимостью, как скажет по этому поводу Галилей, согласны все.

Поскольку же наши небеса со всем небесным разнообразием достались нам от греков, то с них и начнём.

1. 
   НЕБЕСНАЯ ПАРАДИГМА
   

Греки начали учиться астрономии (или астрологии; до XVII века эти термины употреблялись как синонимы) у более древних ближневосточных цивилизаций. Аристотель (384-322 гг. до н.э.) в работе О небе (292а) ссылается на вавилонян и египтян как на источник надёжных свидетельств о движении планет. Египтяне же взяли сведения о планетах от вавилонян (2.С.42 С.45).

А римский стоик Сенека (I в. н.э.) пишет: «Евдокс был первым, кто принёс знания об этих движениях в Грецию» (2. С.46) от жрецов Гелиополя» (10. С.230). У Евдокса же (первая половина IV века до н.э., ученика Платона) была первая обсерватория (2. С.46).

То, что тела и движения на небе человек видит не глазами, а при помощи мышления, и «взирать ввысь нашу душу заставляет наука, что изучает бытие и незримое» – говорит Платон (427-347 до н.э.) в Государстве, 529а9-b5. А то, что видно глазами, область видимого, то «сильно уступает вещам истинным» (d1-2 - tîn d ¢lhqinîn polÝ ™nde‹n), небо же «постигается разумом и рассудком, а не зрением» (d4-5 - § d¾ lÒgJ mn kaˆ diano…v lhpt£, Ôyei d' oÜ·). В диалоге Тимей (47b5-d4) позиция Платона даже более определённа – зрение, оказывается, нам дано для того только, «чтобы мы, наблюдая круговращения ума в небе, извлекли пользу для круговращения нашего мышления, которое сродни тем, небесным», и потому, «уразумев и усвоив природную правильность рассуждений, мы должны, подражая безупречным круговращениям бога (с2-3 - mimoÚmenoi t¦j toà qeoà), упорядочить непостоянные круговращения внутри нас». Мы уже знаем, что Платон здесь говорит о двух движениях – о микро- и макрокосмосе, или о натурфилософии, за которую позже будут сжигать.

А религиозный смысл физики и всяких космических устройств излагается Платоном так: – «Cтранно не уметь отличать причину вещей от того, без чего эта причина не была бы причиной! У одного Земля поддерживается небом и вихрями, другой полагает, что она подобна корыту для теста и покоится на воздухе. Однако того могущества (dÚnamin), которое именно так и наилучшим образом сейчас (курсив наш. – А.Р.) для них всё устроило (nàn ke‹sqai), они не ищут и даже не предполагают его божественной силы» (oÜte tin¦ o‡ontai daimon…an „scÝn œcein) Федон, (99b2-с3). То есть причину каких бы то ни было природных явлений нужно искать вместе с природой самого человека, невидимым и умственным движением которого она является. Косвенно о правоте Платона говорит как обескураживающее для обывателя многообразие до сих пор действующих космических систем (в том числе и натурфилософских), так и современная эволюционная модель, исключающая возможность экспериментального подтверждения (см. ниже).

Был ли Платон гео- или гелиоцентриком, точно неизвестно, поскольку сам натурфилософией, или физикой занимался мало, однако считается, что в диалоге Тимей есть намёк на гелиоцентризм. Сам Платон свою позицию никак не определял, что тоже интересно, то есть для него это было неважно.

Другое дело его ученик и оппонент Аристотель (384-322 гг. до н.э.), основатель и апологет классического геоцентризма⁶ – системы мира с подлунной и надлунной сферами, однако источник движения Аристотель видел в так называемом сверхфизическом или сверхкосмическом (метафизическом, μετα- «за», «после» и φυσικα- «природа») умном Перводвигателе (prîton kinoàn).

Чтобы быть геоцентриком, надо знать, что такое эпициклы, эксцентры, сколько планетных сфер и каков порядок и соотношение движений планет, что такое и какие бывают стихии, чем отличается подлунный мир от надлунного, что такое сфера «неподвижных звёзд» и много чего ещё и прежде всего самого Аристотеля. Например, Аполлоний Пергский (геоцентрик, III в. до н.э.) полагал существование эпициклов – будто бы планеты движутся по круговым орбитам, а центры этих орбит, в свою очередь, вращаются вокруг Земли – а вообще эксцентры, эпициклы и сферы начались от Евдокса-геоцентрика (см. выше) и перешли ко всем последующим.

Более или менее устойчивая картина геоцентрического расположения планет образовалась только в эллинизме, хотя бы относительно их названия (греки их называли «блуждающими звёздами» αστερες πλανητης, в отличие от звёзд, «менее» блуждающих) и их количества, но никак не порядка. Это Земля, Луна, Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер, Сатурн. Такой порядок у самого известного, но о котором не известно почти ничего, геоцентрика периода эллинизма -- Клавдия Птолемея Александрийского (ок. 85-160 гг.) в его работе «Альмагест» (арабизированное название «Альмагест» [араб. аль-Маджисти (латинизир. Almagestum), от греч. Megiste Syntaxis — «Великое построение»],).

Античный гелиоцентризм с положением о вращении Земли вокруг своей оси так или иначе связан с Академией Платона и тайным учением ордена пифагорейцев. Называют прежде всего Филолая-пифагорейца (ок. 470- ок.390 гг. до н.э.), который утверждал, будто шарообразная Земля, Солнце, Луна и другие планеты, в том числе какая-то Антиземля (t¾n ¢nt…cqona) вращаются вокруг некоего «центрального огня», находясь в прозрачной сфере (3, С. 166), назовём его условно пироцентрик (по др.гречески pàr – «огонь»)

Называют и Аристарха Самосского (310-230 гг. до н.э., ученика Стратона, преемника Феофраста по Ликею), о гелиоцентрике которого известно от Архимеда (10. С.251), и ученика Спевсиппа (племянника Платона, второго схоларха Академии) Гераклида Понтийского, о взглядах которого неизвестно почти ничего (10. С.244-) – считается, что он гелиоцентрик отчасти из-за предполагаемой величины Солнца (в 250 раз больше Земли).

А вот и образец натурфилософской полемики: стоик Клеанф (схоларх Стои в 264 г. до н.э.) обвиняет Аристарха Самосского и пифагорейцев в нечестии (¢sebe…aj) за утверждение, что Земля вращается по косому кругу, оборачиваясь одновременно вокруг своей оси (12. фр. 500). Именно в нечестии, заметим мы, а не в пренебрежении здравому смыслу видимого. Среди разно-центрических натурфилософов наивных не было, так или иначе речь шла о вещах невидимых и умственных, или божественных.

Вот небольшая геоцентрическая история: английский монах и историк Беда Достопочтенный (VIII в.) считал, что сфер всего семь, Данте же полагал, что их десять. Согласно античным астрономам, небеса включают около 60 светящихся кристаллических сфер, расположенных концентрически вокруг Земли. Сфера «прикреплённых звёзд», или небесная твердь, окружающая эту систему, имеет в диаметре сто миллионов миль (1. С. 117). Прибавим ещё эпициклы, стихии, микро- и макрокосм, сонмы населяющих космос богов, полубогов, героев и душ, и всё это кружится, поёт и выражается сложнейшими числовыми отношениями и заклинаниями. Не будем забывать, что астрономия (астрология) была дисциплиной средневекового квадривия наряду с арифметикой, геометрией и музыкой и непосредственно предваряла теологию.

1. ПРИНЦИП КОПЕРНИКА-БРУНО

Как мы знаем, геоцетрическая натурфилософия (то есть чего придерживался Аристотель и Птолемей) была далеко не единственной, но более тысячи лет устраивала всех просвещённых католиков. А потом вдруг перестала устраивать.

Причиной этого, на первый взгляд, было при расчёте орбит обойтись без эпициклов, эксцентров и многочисленных сфер. И всё решалось и вычислялось замечательно просто, если наблюдателя за движением планет поместить не на Земле, а на... Солнце. Что и сделал Николай Коперник в XVI веке. Получается, что прежние астрономы-геоцентрики более тысячи лет просто валяли дурака, что не могли догадаться. Но, как уже известно, дело вовсе не в наблюдении, а в мышлении.

Об учёных людях в Средние века и в Ренессанс известно, что это были преимущественно монахи⁷, притом самые разнообразные – от бродячих, иногда попадающих в тюрьму, и до больших церковных начальников. В Новое время, то есть с XVII века, учёными уже становились не обязательно монахи, потому что в некоторых странах был уже Протестантизм, где никаких монахов вообще нету, но всё равно занятие наукой считалось делом людей набожных. Они называли себя физическими, или естественными богословами, часто скитались и умирали нищими. О некоторых из них, например, о господине Иоганне Кеплере из Германии и о господине Исааке Ньютоне из Англии, речь у нас впереди. А пока обратимся к «возвратившему Солнце» Николаю Торуньскому Копернику.

Николай Коперник, учёный монах, 30 лет прожил в башне с обсерваторией рядом с собором в городе Фрауенбурге, где он был настоятелем. В 1543 году, в год его смерти, в Нюрнберге была напечатана его книга De revolutionibus orbium coelestium с разработкой гелиоцентрической системы.

Коперник учился в Падуанском университете, специализировавшимся на натурфилософских дисциплинах, но где одновременно было сильным пифогорейско-платоновское влияние. Лет за шестьдесят до того в этом же университете обучался Николай Кузанский, будущий учёный, кардинал и генерал ордена монахов-доминиканцев. Он мог читать по-гречески и бывал в Византии, где было сильным влияние Платона, а не Аристотеля, как на католическом Западе.

Он не был астрономом, но математика и движение небесных тел чрезвычайно его занимали. В книге De Docta Ignorantia он пишет: «если у Вселенной не существует центра, то им не может быть и Земля»... (так же как и Солнце, мы добавим и ещё вернёмся к этому). Но поскольку покоиться может только центральное тело, постольку Земля не может быть «совершенно неподвижной». «Земля в действительности движется, хоть мы этого не замечаем, воспринимая движение только в сопоставлении с чем-то неподвижным... В связи с этим ... каждому, будь он на Земле, на Солнце или на другой звезде, всегда будет казаться, что он как бы в неподвижном центре, а всё остальное движется» (цит. по 8.194-195).

То есть настоящее положение вещей, в частности, упорядоченность движения Вселенной (Universum) человеку наблюдать невозможно. Настоящее положение вещей доступно только мышлению. А то, чего придерживается большинство как привычного и что потому считается всеми известным и существующим – это только мнения, противные разуму.

А вот выдержка из письма Коперника папе Павлу III: «...Уже не колеблюсь изложить письменно мои рассуждения о движении Земли, но твоё Святейшество, скорее, ожидает от меня услышать, почему, вопреки общепринятому мнению математиков и даже, пожалуй, вопреки здравому смыслу, я осмелился вообразить какое-нибудь движение Земли» (цит. по 8..C.196). В «Малом комментарии» по поводу движения он даже ссылается на традицию: «Поэтому пусть никто не полагает, что мы вместе с пифагорейцами (курсив наш. – А.Р.) легкомысленно утверждаем подвижность Земли; для этого он найдёт серьёзные доказательства в моём описании кругов» (цит. по 8. С.198).

И далее: «все сферы движутся вокруг Солнца, расположенного как бы (курсив наш. – А.Р.) в середине всего, так что около (курсив наш. – А.Р.) Солнца находится центр мира», «в бесконечной Вселенной существует центр и находится он вблизи (курсив наш. – А.Р.) Солнца» (цит. по 8. С.199). Почему Коперника считают только гелиоцентриком? – из-за предполагаемого наблюдателя движений без эпициклов, располагающегося на Солнце. С тем же основанием его систему мы можем назвать эпицентрической (επι-, др.греч. «рядом», «около»), а самого Коперника – эпицентриком.

Но если Вселенная бесконечна, то какой «центр» может быть у бесконечности?

Отчего принцип Коперника (Бруно) является основой для всей астрономии и космологии Нового времени (8. С.189)? Потому что роль условного наблюдателя позволила применить новые методы вычисления, невозможные в натурфилософии.

В работе «О бесконечности, Вселенной и мирах» Бруно заявляет: «Земля является центром не в большей степени, чем какое-либо другое мировое тело» (цит. по 8. С.201), и «самих Солнц существует бесчисленное множество и поэтому не существует никаких центров мира» (8. С.199-200). Получается, что у Бруно наблюдению доступно всё! Отсюда и его полицентрические представления. Заметим, что миссию своей жизни Бруно полагал именно в пропагандировании системы Коперника, но видел в ней куда большее, чем просто удобную систему расчётов.

Иоганн Кеплер (1571-1623), астроном-гелиоцентрик и честный протестант, пользуясь новой математикой, круговые орбиты Коперника заменил на эллипсы со смещённым солнечным центром. Об эпициклах было забыто. Позже, по таблицам удивительного Тихо де Браге (1546-1601), скандалиста, астролога и эклектика, под началом у которого он работал в Пражской императорской обсерватории, а потом стал его преемником (11. С.57-61), Кеплер вычислил закономерности в обращении планет, отныне называемые «законами Кеплера».

Эти три закона, то есть повторяющиеся и математически выраженные [причинные] связи явлений, относились к орбитам-эллипсам. Их формулировка есть в любом учебнике по астрономии и мы на них останавливаться не будем.

Отметим только, что последняя большая работа Кеплера «Гармония мира» (1619) была посвящена беззвучной космической музыке, воздействующей на души планет и заставляющей их танцевать. Музыка эта доступна только для разума «поэта-математика с сердцем, полным деятельной любовью к Творцу» (8. 272).

Но отцом экспериментальной науки и новой (классической) механики (науки о движении тел, в том числе и о небесных телах) называют Академика⁸ Галилея (1564-1642). И не из-за его многочисленных опытов и изобретений, например, телескопа. А из-за формулировки закона инерции материи, почему и стали возможны эксперименты с движением. До Галилея и материя, и движение имели другой смысл. Мы оставим изложение подробностей, поскольку ниже встретимся с переформулировкой этого же закона господином Ньютоном. Нас интересует повод для осуждения Галилея, доказательство вращения Земли.

«Доказать» – значит не «показать», как можно было бы ожидать, а «подумать». Вот слова самого Галилея: «Лучше, стало быть, оставить видимость (курсив наш. – А.Р.), в отношении которой мы все согласны, и постараться посредством рассуждения или подтвердить реальность предположения, или разоблачить его обманчивость» (цит. по 4. С. 203).

Мы не станем разбирать этот почти комический случай с доказательством вращения Земли. Что же вы хотите от оскорблённых инквизиторов, если и до сих пор подобное обоснование требует от слушателя курса физики средней школы? То есть надо знать заранее, что такое закон, что такое материя, и что такое движение.

Дело в том, что то движение камня, которое подтверждает движение Земли, ненаблюдаемо, потому что инерцию видеть нельзя, как нельзя видеть время, пространство и движение. Нельзя видеть даже самый обычный для нас электрический ток.

Характерной и неразрешимой для до-ньютонианской механики была проблема об источнике движения тел. Считалось, что тела движутся от соприкосновения и взаимных толчков. Тогда непрерывное движение легко объяснялось тем, что кто-то (например, Бог) должен просто вначале и один раз толкнуть хотя бы одно тело, и всё придёт в бесконечное движение, как у хорошего механика. Бога так и называли – Верховный Механик. Такая интерпретация исходила из невидимого (или умственного) существования инерции материи, то есть врождённой для материи силы стремления сохранять равномерное прямолинейное движение или состояние покоя (4. С.258).

А как быть с движением несоприкасающихся планет? И почему Луна не падает на Землю, а брошенный камень падает?

Всем сейчас известный «опыт с ведром воды» впервые проделал Ньютон. Суть его в том, что при удалении от оси вращения (вода при вертикальном положении ведра не выливается, а «размазывается» по стенкам) вода движется иначе, чем обычно. По мнению Ньютона, это говорит о существовании абсолютного пространства и абсолютного движения, направленного к Центру Мира.

Но этого было недостаточно. Есть глуповатая легенда о яблоке, упавшем Ньютону на голову, когда тот присел под деревом. Ньютон от неожиданности вскочил и... открыл закон всемирного тяготения, то есть догадался о том, что все тела действуют друг на друга на расстоянии.

Однако в работе «О тяготении» Ньютон путём сложной, в том числе богословской и алхимической аргументации приходит к выводу о существовании тяготения, или гравитации, то есть особой силы, которой тела взаимно притягиваются и отталкиваются, и выразил действие этой силы математически.

А поскольку планеты, а также и Солнце, взаимно тяготеют друг к другу, находятся в постоянном движении, то их центры не могут быть Центром Мира. «Если бы в этом центре помещалось то тело, к которому все тела наиболее тяготеют,... то такое преимущество должно бы предоставить Солнцу. Но так как Солнце само движется, то надо бы избрать такую покоящуюся точку, от которой центр Солнца менее всего отходит...»⁹ (4. С.265). И тогда вопрос относительно действия тел на расстоянии и почему Луна не падает на Землю, а брошенный камень падает решался просто – потому что Солнце притягивает как Землю, так и Луну, а камень – только Земля.

«Я изъяснил небесные явления и приливы наших морей на основании силы тяготения, но я не указал причины самого тяготения», -- признавался Ньютон. И причины этой силы тяготения до сих пор неясны! (8. 314)

А вот как он представлял себе эту силу: ...«всё пространство образует чувствилище мыслящего бытия [Sensorium Dei], которое своим непосредственным присутствием воспринимает все вещи в нём... законы движения, возникающие из жизни и воли, могут иметь всеобщее распространение» (цит. по 8. 315) «Существует бесконечный и вездесущий дух, в котором материя движется сообразно математическим законам».

А закон явлений – это их внутренний механизм или порядок, которому они подчиняются, и выражен он может быть только математически. Например, математически закон тяготения выражается такой формулой:

F = f ----------, где f – постоянная тяготения, m и m -- массы двух тел, r – растояние между ними.

7. СОВРЕМЕННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ

Чего в натурфилософии не могло быть, то есть до научной революции XVII века, так это приборов: измерителей, датчиков, счётчиков и так далее. А это не просто телескопы, радиотелескопы, спектральный анализ и прочие, известные специалистам, приборы и методы. Главный же прибор, или даже орган для восприятия научных объектов¹⁰ -- это математика¹¹, позволяющая физике стать точной наукой, что в натурфилософии было невозможно категорически.

Так, исходя из закона всемирного тяготения по расчётам в отклонении орбиты Сатурна, был открыт Уран Лапласом в 1796 г., а до и независимо от него И. Кантом в1775 г. И только в 1781 г. в свой новый телескоп его увидел (ничего не зная о расчётах) англичанин Вильям Гершель.

Впоследствии по отклонениям Урана был обнаружен Нептун, 1846 г. (Урбен Леверье и Адамс), а по Нептуну -- Плутон, 1930 г. (Клайд Томбо). По тем же возмущениям Плутона предполагается существование уже 10-ой планеты, условно названной Трансплутоном или Прозерпиной.

О космогонии, или о происхождении (др.греч. γονη, «рождение») планет и Солнца из газовой туманности упоминали И. Кант и Лаплас в конце XVIII века. Сейчас принято считать, что это было протопланетное облако, которое неизвестно откуда взялось, но вращалось в одной плоскости вместе с зародышами планет (7. С. 97). В том, что «неизвестно, откуда взялось», нет ничего странного. «Гравитационное взаимодействие было определяющим фактором», -- читаем мы в (7. С. 98), -- «в формировании будущих планет», то есть и самые современные представления держатся на богословии Ньютона.

А то, что при этом оси планет имеют разные наклоны к плоскости эклиптики, а Уран почти «лежит» на боку и вращается в противоположную от всех остальных планет сторону – просто статистика явлений.

Такая же статистика представлена в классификации планет земной группы (Меркурий, Венера, Земля, Марс) газовых гигантов (Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун, Плутон). Известно о периодах обращения планет, о соотношении масс (например, масса всех планет – 1% от массы Солнца), свойствах их атмосфер, о количестве спутников. Собраны и классифицированы материалы об орбитах комет и астероидов, о метеоритах. Есть какая-то определённость относительно возраста, эволюции, размерах, структуре и активности Солнца. Интересующихся подробными физическими и химическими характеристиками Солнечной системы согласно современным представлениям отсылаем к (5, 7, 11).


ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В изложении историко-культурного материала мы намеренно иногда нарушали линейную хронологию. Смыслом обладает только существующее сейчас, и дело интерпретатора – увидеть в излагаемом свой смысл. Вот та подоплека, ради которой мы взялись за это исследование.

Как будто в том же самом явлении нас интересует другое, нежели специалиста-физика – не «каков порядок в Солнечной системе», а «каков порядок у того, кто этот порядок в Солнечной системе находит», почему находит и какой это порядок. Трудно возразить, что прежде, чем что-то изучать, надо это что-то уже иметь в голове. И история науки это подтверждает. Поэтому выделенные нами центрические и нецентрические системы – это разные и до сих пор сосуществующие системы мышления о вещах невидимых. Разумеется, логика нашего изложения достаточно поверхностна и цель скорее имеет обзорную, нежели строго аналитическую. Жанр реферата может этим ограничиться.

Прежде всего мы пытались отделить натурфилософскую парадигму от парадигмы новой науки. Вне такого разграничения невозможно было бы понять, чем отличаются их способы мышления. Мы пришли к выводу, что как в одном, так и в другом случае мы имеем дело с разными видами религозного опыта. То есть мы исходили из существования личностного смысла научных занятий в рассмотреннные нами эпохи и, с этой точки зрения, не нашли принципиальной разницы вплоть до современных представлений, которые, как оказалось, напрямую связаны с богословием Ньютона (см. СОВРЕМЕННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ).

После того, как нам стало понятно, о чём, собственно, при исследовании неба идёт речь и что всё зависит от разного философски-религиозного понимания таких категорий, как движение, материя, тело, пространоство и прочего, мы смогли условно выделить 6 типов небесных парадигм, Перечислим их все по порядку: геоцентризм, гелиоцентризм, пироцентризм, полицентризм, эпицентризм, эклектика. Мы отдаём себе отчёт, что две геоцентрические системы могут друг от друга различаться более, нежели каждая из них от гелиоцентрической. То же можно сказать и о каждом «небе». Земля, например, вращается у многих, но по разным (до противоположности) причинам. Ограниченность жанром и темой не позволила нам обратиться к таким ярким фигурам эклектиков, как Томмазо Компанелла и Роберт Флудд, а это было бы поучительно для любителей стандартов и классификаций.

Из-за подобной же причины (и из-за сложности вопроса) мы не упомянули о различиях в математике и в представлениях о числе до Нового времени и после.

Наконец, удалось ли нам «оживить» наших героев, то есть передать живой смысл их небесной науки, будь то натурфилософия или законы природы, мы сами с уверенностью сказать не можем.

Этот эпизод из стихотворения «Движение», данного первым эпиграфом, произошёл между философами Антисфеном и его учеником Диогеном из Синопы. Авторам этой работы неизвестно, откуда А.С. Пушкин взял этот анекдот, упомянутый в «Жизнеописаниях» Диогена Лаэртского, потому что самого Лаэртского Пушкин вряд ли читал, а оттого мог и не знать продолжения этой истории, в котором вся суть. А суть эта в том, что Диоген за такое «опровержение» в конце-концов был избит своим учителем Антисфеном Афинским палкой – возражай словами, а не кривляйся! – думай то есть. Так или иначе Пушкин всё равно угадал.

Порядок всегда невидим, а одна только видимость -- беспорядочна. И только благодаря порядку могут существовать все явления – Солнце, планеты, человек с его мышлением об этом порядке. Как возможно знать о невидимом порядке видимого? Это называется познанием, то есть движением ума, и происходит это не иначе, как через устроение себя, своей жизни и смерти¹² в соответствии с порядком во Вселенной. В чём мы некоторым образом и могли удостовериться на жизненных образцах отцов-основателей науки. Потому что человек той же природы, что и все небесные тела.

И не имеет значения, гелиоцентрик он или предпочитает семь небес апостола Павла.

Лишь бы он не забывал, следуя Платону, для чего ему это всё нужно.

Впрочем, если кто интересуется современной научной картиной мира, мы можем рекомендовать работы Томаса Куна, Пола Фейерабенда, И.Р. Пригожина с соавторами и других методологов науки.

В ПРОЛОГЕ мы озадачились двумя событиями: отчего дал себя сжечь Бруно? и почему Галилей на его месте отрёкся? Мы как будто ответили на эти вопросы. Но если нас интересует истина, то здесь дело не в трусости и не в героизме – сколько известно всякого рода героических дураков или слабохарактерных гениев... Гораздо интереснее спросить: а можно ли было найти у Галилея что-нибудь такое, отчего тот бы не отрёкся?

Или -- как сжечь Галилея?

2. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. 
   Барг М.А. Эпохи и идеи. Становление историзма. М., 1987
   
2. 
   Ван-дер-Варден Б. Пробуждающаяся наука. II. Рождение астрономии. М., 1991
   
3. 
   Виргинский В.С., Хотенков В.Ф. Очерки истории науки и техники с древнейших времён до середины XV века. М., 1993
   
4. 
   Гайденко П.П. Эволюция понятия науки (XVII-XVIII вв.). М., 1987
   
5. 
   Детская Энциклопедия. т. 2. М., 1964
   
6. 
   Иванов Вяч.Вс. Наука о человеке. Введение в современную антропологию. М., 2004
   
7. 
   Левитан Е.П. Эволюционизирующая Вселенная. М., 1993
   
8. 
   Павленко А.И. Антропный принцип: истоки и следствия в европейской научной рациональности. В кн. «Философско-религиозные истоки науки». М., 1997.
   
9. 
   Платон. Собр. соч. в 4 томах, том 2, 3. М., 1994
   
10. 
    Рожанский И.Д. История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи. М., 1988
    
11. 
    Томилин А. Занимательно об астрономии. Эврика., 1970
    
12. 
    Фрагменты древних стоиков. Том 1. ГЛК, М., 1998.
    
13. 
    Frances A. Yates. Giordano Bruno and the Hermetic Tradition. Midway reprint 1979