Ход урока I. Вводная часть

Принципы отображения природы в лирике Пушкина постоянно меняются в зависимости от эволюции художественного метода. Это значит, что для каждого периода творчества поэта характерны свои особенности восприятия и приемы воплощения пейзажа в лирическом стихотворении.

— Вспомните основные периоды творчества А. С. Пушкина.

Одно из наиболее выразительных стихотворений первого периода творчества поэта — «Воспоминания о Царском селе».

— Влияние какой школы наиболее явно прослеживается в стихотворении? (Классицизм.)

— Почему?

(По жанру — это ода, высокий слог, архаизмы (денница, нощь), богатые сравнения, эпитеты («лебедь величавый»), многочисленные метафоры («чуть дышит ветерок, уснувший на листах»), встречаются традиционные мифологические образы («плескаются наяды»).)

— Какая часть стихотворения является композиционно основной?

Творческий метод — романтизм. Несвободному человеку противопоставляется свободная природа — бурная или грозная стихия.

Одно из этапных стихотворений — «К морю» (начато в Одессе, закончено в Михайловском). Антитеза: свободная природа, стихия противопоставлена несвободе человека в обществе. Один из мотивов — мотив прощания: автор прощается с романтизмом, морем, югом. Прощание с романтизмом связано со смертью двух романтических гениев — Наполеона (1821) и Байрона (1824).

Средства поэтической выразительности: метафорические эпитеты связанные с мотивом «свобода-несвобода», метафоры (стая кораблей), олицетворение (море — адресат), метонимия (смиренный парус рыбарей), перифраз (Моей души предел желанный... \ свободная стихия). Особенности стиха: ассонанс (чередование открытых и закрытых звуков имитирует шум моря), аллитерация (Твоею пРихотью хРанимый), повторы, анафоры.
IV. Поздний период творчества (группы 3—5)

В стихотворениях этого времени практически не встречается пышных эпитетов, сравнений, что означает более реалистичные средства изображения природы.

Важнейшее место в лирике начинает занимать пейзаж средней полосы России, причем реалистический пейзаж сознательно противопоставляется романтическому. Часто появляется зимний пейзаж.

Основные темы этого периода: общность с природой, гармония.

Как новатор в изображении природы Пушкин выступает именно в поздний, реалистический период своего творчества.

В стихотворениях этого времени встречаются пейзажи разных типов:

Психологический пейзаж.

«На холмах Грузии лежит ночная мгла...» Общей особенностью этих произведений является попытка передать состояние души лирического героя через состояние природы. Кроме того, субъективное отношение автора к изображаемому предмету раскрывается в его оценке, например, времен года. Так, любимым временем года Пушкин называет осень (см. «Осень»), весной же поэт грустит:

Как тяжко мне твое явленье...

Отдайте мне метель и вьюгу

И зимний долгий мрак ночей.

(«Весна, весна...», 1827)
Как грустно мне твое явленье,

Весна, весна! пора любви!..

(«Евгений Онегин»)
Гармоничный мир природы оказывает влияние на человека, его душевное равновесие:
Я был рожден для жизни мирной,

Для деревенской тишины:

В глуши звучнее голос лирный,

Живее творческие сны.

(«Евгений Онегин»)
Философский пейзаж.
Гляжу ль на дуб уединенный,

Я мыслю: патриарх лесов

Переживет мой век забвенный,

Как пережил он век отцов...

(«Брожу ли я вдоль улиц шумных...», 1829)
Социальный пейзаж — пейзаж, неразрывно связанный с человеком, помогающий лучше понять тяготы его ежедневной жизни.

Пейзаж топографичен. В стихотворении «Вновь я посетил...» (1835) через пейзаж дается подробное изображение Михайловского:
На границе владений дедовских, на месте том,

Где в гору подымается дорога,

Изрытая дождями, три сосны

Стоят — одна поодаль, две другие

Друг к дружке близко...
Появляются новые, неожиданные чисто с живописной точки зрения, ракурсы. Например, пейзаж, наблюдаемый из окна:
В окно увидела Татьяна

Поутру побелевший двор,

Куртины, кровли и забор,

На стеклах легкие узоры.

На дровнях обновляет путь;

Его лошадка, снег почуя,

Плетется рысью как-нибудь;

Бразды пушистые взрывая,

Летит кибитка удалая...

(«Евгений Онегин»)
Несколько сюжетных планов как бы одновременно соединяются на полотне, что для Пушкина не является неожиданной идеей. Он сам осознает в этом влияние фламандской живописи:
Порой дождливою намедни

Я, завернув на скотный двор...

Тьфу! прозаические бредни,

Фламандской школы пестрый сор!

(«Евгений Онегин», «Путешествие Онегина»)
Демократичность пейзажа, которая подчеркивается самим автором.

Конкретность пейзажных зарисовок, описание обычных, казалось бы, прозаических вещей:

Тянулся к югу: приближалась

Довольно скучная пора;

Стоял ноябрь уж у двора.

(«Евгений Онегин»)
Приземленность пейзажа поддерживается простотой и реалистичностью языка поздних пушкинских произведений. Если у классицистов много аллегорий, олицетворении, то у Пушкина все конкретно, ощути мо. Появляется бытовая лексика: «Хоть плюнуть да бежать», «иль со скуки околею где-нибудь в карантине» («Дорожные жалобы», 1829), «таков мой организм« («Осень», 1833).

Богатая цветовая палитра в пейзажных зарисовках, причем все тона у Пушкина чистые:

Еще прозрачные, леса

Как будто пухом зеленеют,

Твоя серебряная пыль

Меня кропит росою хладной...
— В бело-серебристой гамме выдержаны зимние пейзажи:
Сребрит мороз увянувшее поле...

И мягко устланные горы

Зимы блистательным ковром.

Все ярко, все бело кругом.

(«Евгений Онегин»)
— Осенние — в багряно-золотой:
Роняет лес багряный свой убор...

В багрец и золото одетые леса...

Отрада осени златой.
Сквозные мотивы в пейзаже.

— Мотив дороги:

Езда приятна и легка.

Как стих без мысли в песне модной,

Дорога зимняя гладка.

(«Евгений Онегин»)
«Зимняя дорога» (1826), «Бесы» (1830), «Осень» (1833).

— Мотив семьи.

Семья для Пушкина существует как в мире людей и растений, так и в мире животных и сказочных существ.
Встает заря во мгле холодной;

На нивах шум работ умолк;

С своей волчихою голодной

Выходит на дорогу волк...

(«Евгений Онегин»)
Динамичность пейзажа: все находится в постоянном движении. Динамика подчеркивается звучанием стиха: 4-стопный хорей, богатые рифмы, аллитерация на Т-Ц-Ч, повторы:
Мчатся тучи, вьются тучи;

Невидимкою луна

Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна.

(«Бесы», 1830)
Символичность пейзажа:
В степи мирской печальной и безбрежной...

Снова тучи надо мною собралися в тишине...

Тема природы традиционно связана с темой поэта и поэзии — природа вдохновляет поэта:

Душа стесняется лирическим волненьем...

(«Осень», 1833)
V. Итоги семинара

Основным итогом работы семинара должно быть, во-первых, схематичное понимание эволюции пейзажной лирики у Пушкина, а во-вторых, осознание той мысли, что Пушкин в своих стихотворениях показал цикл идей, связанных с задачей изменения отношений христианского человечества к природе, что подготавливало сознание к выводу о возможности какого-то нового вида отношений с природой: дружественного, радостного, что переплеталось с новым восприятием самого процесса жизни.

1. Подготовить выразительное чтение любимого стихотворения. Объяснить свой выбор.

Под этим углом зрения миссия Пушкина заключается в том, что, создав емкий, богатый и чрезвычайно выразительный литературный язык и великолепный стих, он этим дал решительный толчок процессу развития всенародной любви к языку, к слову, к стиху и к самой культуре языка как основного средства человеческого общения; вооружил следовавших за ним во времени творцов этим совершенным средством для выражения любых идей и чувств; разработал ряд необходимых для этого новых жанров и сам возглавил процесс художественного выражения этих идей и образов.

Какие же это идеи и какие именно образы?

Во-первых, это — идеи, связанные с задачей разоблачения демонической природы государства и с укреплением комплекса освободительно-моральных устремлений отдельной души и всей нации. Сюда относится идея о непрощаемости преступления, совершенного верховной властью, то есть сознание несостоятельности той власти, которая основана на нарушении этических норм (ода «Вольность», и особенно «Борис Годунов»). Сюда же относится идея неразрешимости ни в рассудочно-логическом плане, ни в плане гуманистической совести противоречий между личностью и государством, между личностью и демонизированными законами мира («Медный всадник»). С этим же связана и идея противостояния между низшей, самостной свободой личности и общественной гармонией («Цыганы»). Эти идеи, воздействуя на сознание множества людей, приобщавшихся литературе, подготавливали его, в конечном счете, к идее-выводу о примате этики над государственным началом, т. е. о желательности, — хотя и утопичной для настоящего времени, — установления высоко-этического контролирующего и направляющего начала над аморальным государством.

Второй цикл идей был связан с задачей изменения отношений христианского человечества к Природе. В основном это была идея переживания Природы как начала объективно-прекрасного, ни в коем случае не осужденного и не враждебного, хотя и обладающего такою стороной, которая принуждает зачастую воспринимать Природу как начало равнодушное и безучастное к человеку. При этом, однако, ощущение ее безучастности не препятствовало переживанию Природы как начала субъективно любимого. Эти переживания, нашедшие свое выражение в большом количестве первоклассных по форме стихотворений и отдельных мест в поэмах, подготавливали сознание к выводу о возможности какого-то — пока еще смутно метаемого — нового вида отношений и общения с Природой: радостно-чувственного, дружественного и, в то же время, ни в коей мере не греховного.

Это переплеталось с новым восприятием самого процесса жизни в ее повседневном облике: в обнаружении элементов поэзии и красоты и в озарении ими низших, будничных слоев человеческой жизни. Все это, как и предыдущее, шло вразрез с заветами аскетического периода и прокладывало дорогу к пониманию далеких грядущих задач Розы Мира — задач пронизывания духовностью и религиозно-поэтической стихией всех сторон жизни.

Третий цикл идей был связан с задачей вскрытия нового, углубленного смысла человеческих религиозных устремлений к Вечно Женственному. <...>


Урок 35. Обучение анализу лирического стихотворения.

Мое любимое стихотворение Пушкина:

восприятие, истолкование, оценка

Цель урока: характеристика основных этапов анализа лирического стихотворения.

Оборудование: черновики стихотворения «На холмах Грузии».
Информация для учителя

Обучение анализу лирического стихотворения — сложный творческий процесс. Проводить эту работу нужно последовательно, постепенно усложняя, следя за тем, чтобы ученики не сбивались на простое перечисление качеств стихотворения, и затем, чтобы у них постепенно развивался интерес к этому виду творческой деятельности.

Для работы на уроке возьмем стихотворение А. С. Пушкина «На холмах Грузии». Учитываем, что первичные навыки анализа стихотворения ученики получили (см. урок 20).

Выступление заранее подготовленного ученика (по кн.: Бонди С. Черновики Пушкина. — М., 1978).

Выступление двух заранее подготовленных учеников с выразительным чтением этого стихотворения. Обсуждение и комментирование этих работ.
II. Чтение стихотворения. (См. информацию для учителя.)

Стихотворение невелико по объему, написано простым языком, не содержит ни необычных сравнений, ни красочных метафор и, кажется, непосредственно и просто вылилось из-под пера автора.

Давайте рассмотрим фотографию рукописи Пушкина, черновик стихотворения «На холмах Грузии...» Мы видим следы напряженной работы поэта: обилие зачеркнутых, исправленных и переделанных строк. Из этого следует сделать вывод, что простота и легкость стихотворения явились результатом упорного труда автора и что, следовательно, в тексте нет ни одного случайного слова: каждое из них имеет глубокий смысл и именно потому такое короткое стихотворение может производить столь глубокое впечатление. Попробуем определить эти с два первых стиха дают пейзажную картину:

Шумит Арагва предо мною.

Ночь здесь связана с лирическими, задушевными переживаниями автора. Подумаем над словом «мгла». Мгла у Пушкина никогда не означает просто темноту, а всегда ночную тьму, перемешанную с чем-либо. Ночная мгла создает сразу два образа — ночи и лунного света. Ночь, о которой говорит Пушкин, — светлая ночь, пронизанная успокаивающим и примиряющим светом луны.

Таким образом, пейзаж первых строк содержит и образы горных вершин, и глубокую реку, текущую в темноте, и ночную тьму, и лунный свет. Это противоречие имеет, однако, не трагический, а примиренный характер, что подчеркивается спокойной музыкальной организацией стиха.

Выпишите гласные и согласные фонемы.

(Произведя эту работу, ученики убедятся в обилии и разнообразии согласных звуков: их почти столько же, сколько гласных. Кроме того, обильно представлены плавные: м, н, л. Все это вместе создает картину контрастную и примиренную одновременно, широкую и спокойно-печальную.)

Третий и четвертый стихи характеризуют внутреннее состояние лирического героя. Оно находится в согласии с окружающим пейзажем. Чувства, испытываемые героем, противоречивы: «грустно и легко» — это чувства, которые трудно совместить (Кентавр — соединение несоединенного). Объяснение их соединению дает выражение «печаль моя светла»: подобно тому как ночная темнота, пронизанная лунным делается не страшной, не враждебной, а грустной и поэтичной, печаль пронизана светом. Каким светом из этой части стихотворения неясно. Этому посвящен следующий стих:
Печаль моя полна тобою.
Введение поэтического «ты» — образа неназванной возлюбленной (о том, кому адресовано это стихотворение, мы точно не знаем, вопрос этот до сих пор составляет предмет споров) — становится источником света. Именно ею полна печаль, и это делает печаль светлой. Параллелизм пейзажа и душевного мира подчеркивается системой звуковых повторов: слова третьего стиха повторяют звуки первого, являясь как бы их эхом:
Грузии — грустно

Лежит мгла. — легко

Ночная — печаль

Мгла — моя светла

Вопросы должны фиксироваться учащимися, они послужат опорной записью для составления устного связного ответа.

— Как в процессе создания менялось направление мысли поэта?

— Что изменилось в стихотворении после того, как поэт отбросил в нем две строфы, превратив таким образом в восьмистишие?

— До сих пор не удается точно установить, к кому обращены полные любви слова поэта. Для чего автор убирает все биографические сигналы?

— С чего начинается стихотворение о любви? Какой пейзаж нарисован?

— Что открывается поэту в общении с прекрасной и вечной природой?

— Как с помощью повтора (и даже тройного повтора) выражается постепенное нарастание чувства любви?

— Почему лирическая мысль завершается не в конце стихотворной строки, а внутри ее?

— Какое чувство изображается дальше, после описания всепоглощающей любви?

— Какие строки стихотворения приняли форму поэтического афоризма?

— Что можно сказать о состоянии души лирического героя? В чем общечеловеческая ценность описанного чувства?

— Как можно объяснить сравнительную простоту поэтического языка этого стихотворения?

— Какие мысли и чувства вызывает оно у современного читателя?

Заканчивается урок словом учителя, где он расскажет о месте этого стихотворения в русской поэзии и предложит им послушать романс Римского-Корсакова.
Домашнее задание.

Чтение стихотворения наизусть, составление связного ответа с опорой на записи, сделанные на уроке.

Изучаемое стихотворение отличается необычайной музыкальностью. Оно удобно для того, чтобы дать ученикам почувствовать красоту звучания пушкинских стихов. Но чтобы правильно прочесть стихотворение, учитель должен понимать тайны построения текста.

1. Мы уже убедились в том, что фонологическая партитура стихотворения построена с большой точностью. Так, слово «Грузия» почти полностью повторено в звуковом отношении словом «грустно» (переход «з» в «с» накладывает легкое оглушение). Совпадение звуков для Пушкина, видимо, поддерживалось смысловой ассоциацией. Известно, что в другом стихотворении он сказал:

Не пой, красавица, при мне

Ты песен Грузии печальной...

Ассоциация эта имела для Пушкина музыкальный характер. В примечаниях к «Кавказскому пленнику» он писал: «Песни грузинские приятны и по большей части заунывны». Печальный — грустный — заунывный образуют смысловой ряд, подкрепляющий звуковое совпадение Груз — грус.

В «На холмах Грузии...» семантика эта получает распространение: Грузии-грусть-унынья-мучит придают фонеме «у» значение грусти. Ей противостоит группа слов с йотированным «у» (ю): тобою, любит, любить. Антитеза «у» - «jу» (ю) получает значение антитезы грусти и любви. Между грустью и любовью особое место занимает печаль. «Мне грустно и легко»: «грусть» и «легкость» сосуществуют как два совмещенных, но несовместимых понятия. «Печаль моя светла»: свет не сосуществует с печалью, а пронизывает ее, становится ее качеством. Печаль — это соединение света и грусти, как мгла — слияние кони и лунного сияния. Отсюда значимость звуковых совпадений:

ночная — печаль;

ночная мгла — печаль полна.

Но звуковой образ слова «печаль» распространяется на все слова с ударным «а»: мгла, Арагва, светла, полна.

Наконец, вторая половина стихотворения выделяется частой повторяемостью и высокой значимостью ударного «о». В первой половине оно встречается только в паре «мною-тобою». Во второй оно наполняется светом, идущим от образа возлюбленной, и торжествующе звучит в сочетании: «Тобой, одной тобой». Это придает (наряду с синтаксической выделенностью, о чем речь пойдет дальше) особую многозначительность намеку, содержащемуся в слове «оттого», связывая также сердце поэта («оно») с «тобою». Замена «у» на «о» в сочетаниях грустно — горит преобразует значение звуков из печальных в торжественные и почти ликующие.

Сложность и тонкость звуковой организации стихотворения требует внимательного и прочувствованного произношения текста. Звуки не следует аффектировать, но каждый должен прозвучать как нота в концерте: четко и без фальши. Это делает работу над чтением стихотворения прекрасным фонетическим упражнением, что особенно важно для учащихся-эстонцев.

2. При чтении следует иметь в виду и тонко организованную поэтом грамматическую структуру текста. В стихотворении варьируются глагольные формы: объективность активных личных форм первых двух стихов сменяется конструкциями, создающими образ субъективного состояния носителя речи. В последних стихах повествование возвращается к личным глагольным формам. Но субъектом — носителем действия здесь выступает не «я», а «сердце» а сам автор-повествователь как бы со стороны, в некотором раздумье наблюдает за своим сердцем. Таким образом, хотя напряжение в интонации к концу стихотворения нарастает, господствует все же задумчивое выражение речи наблюдателя.

Внимательный анализ грамматических элементов стиха должен подсказать и другие интонационные решения. Так, например, второй и четвертый стихи связаны банальной рифмой «мною — тобою». Однако банальность ее мнимая, так как грамматически они весьма отличны по функции: «предо мною» — местоимение «мною» почти низведено до роли части сложного предлога, указывающего на место, в котором шумит Арагва. «Печаль... полна тобою»: «тобой» — элемент группы сказуемого. Разница грамматических функций непосредственно отражается в разнице интонаций. В стихе:

3. Соотношение ритмики и синтаксиса — один из определяющих моментов интонационного рисунка текста. Стихотворение написано относительно редким у Пушкина и всегда почти связанным с медитативной элегией размером: чередованием шести- и четырехстопного ямба. Такое построение задает определенную интонацию: длинные нечетные строки дают как бы экспозицию мысли, а краткие четные — развивают или поясняют ее. Такое разделение функций поддерживается в первом четверостишии четкостью синтаксической границы между стихами: каждый стих — законченная синтагма, и границы ритмических и синтаксических интонаций совпадают. Это обусловливает четкое чередование голоса при чтении четных и нечетных стихов.

Во втором четверостишии, на фоне уже заданной интонационной инерции, картина меняется: первая синтагма — неполная и как бы взволнованно оборванная — кончается в середине стиха, а вторая — мучительно протяженная — занимает полторы строки. В последних двух стихах граница между синтагмами также падает не на конец предпоследнего стиха, а на вторую его половину. Союзное слово «оттого» попадает в несвойственное ему по смысловому весу место — в рифму. Это требует подчеркнутой выделенности голосом, заставляющей ждать особо важного сообщения. Однако в последнем стихе объяснение причины любви — а именно этого мы ждем после такого выделения «оттого» — фактически отсутствует: в нем говорится: «любит оттого, что любит». Этот тавтологический конец стихотворения создает исключительно значимое противоречие между интонацией и содержанием. Интонация, которая в ходе второго четверостишия все время повышалась и на «оттого» достигла высшего напряжения, вдруг как-то беспомощно и растерянно падает: поэт сам не может объяснить, отчего он любит, и просто смиряется с неизбежностью этого безнадежного и бескорыстного чувства. Но именно наивность мотивировки делает ее полной глубокого значения: любовь не нуждается в причинах и хитроумных объяснениях.

Стихотворение заканчивается задумчивой, грустной и даже несколько удивленной интонацией.

Как мы видим, смысловая и интонационная партитура стихотворения очень сложна. Но читать стихотворение надо предельно просто, «убирая интонации внутрь».