Практический смысл

Глава 3. Демон аналогии

— Мне кажется, что я сделал открытие тео­логического свойства...

— Какое?

— Если руки повернуты вниз ладонями (upside down), то получается противоположное тому, за что молишься.

Объективация схем габитуса в кодифицированное и передаваемое в качестве такового знание происходит очень неравномерно в зависимости от областей практики. От­носительная частота поговорок, запретов, пословиц и стро­го регламентированных обрядов снижается по мере того, как от практик, связанных с сельскохозяйственной деятель­ностью и видами деятельности, непосредственно к ней при­мыкающими (как, например, ткачество, гончарное дело, приготовление пищи), мы переходим к делению суток на интервалы или к периодам человеческой жизни, не говоря

уже об областях, на первый взгляд, отданных произволу, таких как внутреннее устройство дома, части тела, цвета или животные. Даже предписания обычая, которые регу­лируют временную структуру деятельности, несмотря на то, что они являются наиболее кодифицированными аспек­тами культурной традиции, существенно варьируют в за­висимости от местности, а в одной и той же местности — в зависимости от информаторов¹. Здесь вновь обнаружива­ется оппозиция между официальным знанием, которое, к то­му же, более всего отмечено влиянием исламской традиции (а также — что свидетельствует о неявном согласии, суще­ствующем между этнологией и всеми формами юридизма — наиболее полно представлено в этнографических таблицах) и всевозможными знаниями или практиками, неофициаль­ными, секретными и даже подпольными, которые, несмот­ря на то, что они являются продуктом одних и тех же порождающих схем, подчиняются другой логике. То, что называется «расчетом моментов» (lawqat lah'sab), возла­гается преимущественно на почетных лиц, т. е. на самых пожилых мужчин из самых уважаемых семей, которым над­лежит помнить даты больших коллективных событий, офи­циальных и обязательных ритуалов, вовлекающих, как в случае сельскохозяйственных ритуалов, всю группу, по­скольку в них реализуется единственная и общая для всех ее членов функция. Этим же лицам надлежит устанавливать и открывать начало сбора урожая («Когда пшеница нали­лась, — рассказывает информатор из Айн Ахбэль, — соби-

раются почтенные люди и устанавливают день жатвы. Это будет праздник; они приходят к соглашению. Все начинают в один и тот же день».) И наоборот, именно старые женщи­ны (и кузнецы) чаще всего обладают самыми обширными знаниями в области примитивной магии, малых обрядов, предназначенных для удовлетворения частных целей, как, например, сглаз, исцеление, любовный приворот, которым чаще всего свойствен довольно прозрачный символизм и весьма простые ритуальные стратегии, такие как перенос зла на человека или предмет.

При любой попытке составить сводный «календарь», когда собирают наиболее часто упоминаемые черты и вы­являют наиболее важные варианты (вместо того, чтобы предоставить запись сведений, реально полученных от того или иного информатора), обнаруживается, что идентичные «периоды» получают различные наименования и что — даже еще чаще — идентичные наименования даются «пе­риодам» очень разной продолжительности и по-разному датируемым в зависимости от региона, племени, деревни и даже информаторов². Составленную таким образом схему нельзя считать чем-то иным, кроме как теоретическим ар­тефактом: она в сжатом и обобщенном виде содержит ин­формацию, полученную в результате сведения этнографи­ческих данных в единую таблицу — работы, которая с са­мого начала направлялась полусознательным намерением объединить все зафиксированные события в своего рода ненаписанную партитуру, по отношению к которой каж­дый из составленных по отдельности «календарей» пред­стает несовершенным и бледным исполнением. Несмотря на то, что такая сводная схема³ и линейное изложение, ко-

² Здесь повсеместно используется «повествовательное» на­стоящее время для описания практик, которые, будучи воскреше­ны в данный момент времени в памяти информаторов, утратили актуальность более или менее давно и более или менее оконча­тельно.

³ Была принята синусоидальная форма схемы, т. к. она позво­ляет выявить поворотные точки или, если угодно, пороги (весна, осень), показывая при этом важные моменты сельскохозяйственного года одновременно как точки, подчиненные линейной и направленной последовательности (от осени к лету, т. е. с запада на восток, от вечера к утру и т. п.) и как точки окружности, которая получается, если сложить рисунок по оси XY.

391

торое разъясняет ее содержание, описывая последователь­ность «моментов» и «периодов» (и рассматривая в каче­стве «вариантов» противоречащие друг другу «сведения»), теоретически совершенно неадекватны друг другу, они тем не менее полезны по двум разным причинам. Во-первых, они являются наиболее экономным способом предоставить читателю информацию, сведенную к ее существенным ха­рактеристикам и организованную простым и одновремен­но наглядным образом. Во-вторых, они позволяют увидеть определенные трудности, возникающие при сборе и прида­нии линейного порядка полученной информации, и почув­ствовать искусственный характер «календаря-объекта», сама идея которого, представленная чем-то само собой ра­зумеющимся, приводит к этому сведению в единую табли­цу ритуалов, пословиц или практик, которым занимался и я сам⁴.

Результатом невинного, казалось бы, вопро­са: «А что дальше?» — который предлагает ин­форматору разместить два «периода» в пределах непрерывной последовательности и выражает лишь то, что в имплицитном виде делает сама хронологическая схема, — становится такое от­ношение к темпоральности, которое во всем про­тивоположно отношению, вкладываемому в обиходное употребление временных обозначе­ний и понятий, каковые, как, например, термин «период», возникают вовсе не самопроизвольно. Так, eliali, слово, употребляемое всеми информа­торами, вовсе не означает «сорокадневный пе­риод» (говорят просто: «мы вступаем в eliali») — оно только фиксирует некоторую продолжитель­ность, и разные информаторы сообщают ему разную длительность и указывают разные даты его начала. То, что один из информаторов пер­вый день еппауеr соотносит одновременно с сере­диной зимы и с серединой eliali, хотя он и не увя­зывает eliali с центром (геометрическим) зимы, доказывает, что практическое понимание струк­туры, склоняющей информатора воспринимать eliali как зиму зимы, берет верх над калькули­рующей рациональностью. (Та же логика обна­руживается в веровании, согласно которому определенные «периоды», являясь в целом благо­приятными, содержат в себе некий губительный момент, время наступления которого остается неизвестным, когда нельзя производить некото­рые действия. Таким образом, «период» есть не что иное, как поле неопределенности между дву­мя реперами⁵.)

Не только форма вопроса, необходимая для достиже­ния определенной последовательности ответов, но и само исследовательское отношение отмечено печатью «тео­ретической» диспозиции того, кто опрашивает, обязываю­щей того, кого опрашивают, принять некую квазитеорети­ческую позу. По причине того, что вопрос полностью ли­шен связи со способом употребления (и условиями таково­го) временных ориентиров, он незаметно подменяет преры­вистые ориентиры, используемые в практических целях, календарем, который, являясь объектом, расположен раз­вертываться как единое целое, существовать вне своих «приложений» и независимо от нужд и интересов тех, кто его использует. Становится понятно, почему помимо глав­ных оппозиций, таких как eliali и es'maïm, информаторы, которым предлагают составить календарь, в первую оче­редь указывают то, что могут заимствовать из «ученого» ряда, например mwalah', swalah' и fwatah' или izegzawen, iwraghen, imellalen и iquranen. Короче говоря, когда неза­метно исключают всякую связь с практическим интересом, который в каждом данном случае может иметь информатор (мужчина или женщина, взрослый, пастух, крестьянин или кузнец и т. д.), чтобы делить год так, а не иначе, используя тот или иной временной ориентир, невольно конструируют объект, существование которому дает исключительно это неосознанное конструирование и осуществляемые в его ходе операции⁶.

Графическое конструирование обязательно требует того, чтобы, «читая» схему, представленную ниже, и ком­ментарий к ней, постоянно держать в голове простые сте­нографические описания, позволяющие читателю с наимень­шими затратами выработать общий взгляд на практики, которые порождающая модель должна будет воспроизвести.