Представления о власти в посланиях императора фридриха II штауфена и римских пап (1225-1250)

Герштейн Анна Борисовна

Специальность 07.00.03 – Всеобщая история

кандидата исторических наук

Москва 2010

Работа выполнена на кафедре всеобщей истории Историко-архивного

института ГОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет»

Володарский Всеволод Матвеевич

Хачатурян Нина Александровна

Егорова Татьяна Евгеньевна

Ведущая организация: Институт всеобщей истории РАН

Защита состоится «__8__» __октября_____ 2010 г. на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212.198.03 при ГОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет» по адресу: Москва, Миусская пл., д.6., ГСП-3 в 16 часов.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет».

Автореферат разослан «__7__» _сентября______ 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

канд. ист. наук, доцент Е.В. Барышева

Исследования по репрезентации власти являются в наши дни динамично развивающимся направлением исторической науки, как в России, так и за рубежом. Особый интерес для исследований этой проблематики представляют те правители, которые сумели ясно осознать потенциальные выгоды публичного самопредъявления и роли образов власти для успешности своего правления, привлекали к своему двору интеллектуалов, сведущих в риторическом искусстве, политике и правовых нормах, умеющих создавать такие представления о власти, которые должны были укрепить ее.

Фридрих II Штауфен – один из немногих крупных правителей в средневековой Западной Европе, кто целенаправленно и разносторонне использовал богатые возможности репрезентации власти. Специальное комплексное исследование представлений о власти Фридриха II Штауфена в контексте противостояния с папским престолом раскрывает ранее не изучавшиеся черты средневековой власти, но составлявшие важную часть ее специфики, и в этом приращении научного знания и состоит актуальность данного исследования.

Конфликт империи и папства XIII в. – многоплановое явление, затронувшее многие сферы жизни различных кругов средневекового общества. Анализ наследия Фридриха II и современных ему пап, в котором отразилась их целенаправленная рефлексия о власти, представляется актуальным в рамках такого современного направления научных исследований как самосознание представителей интеллектуальной элиты Средневековья¹.

В обширной зарубежной историографии представления Фридриха II и его церковных оппонентов о происхождении, сущности, широте прав и задач императорской власти рассматриваются лишь на отдельных примерах их острой полемики. В отечественной науке до сих пор отсутствуют специальные исследования по проблематике диссертации.

Актуальность подхода данной диссертации состоит в том, что в ней впервые прослежены в тесной взаимосвязи все основные этапы политики Фридриха II Штауфена во второй четверти XIII в. и характерные особенности его посланий, в которых на фоне конфликтов с римскими понтификами утверждается система представлений об идеале и предназначении его власти. Такая сводная картина стержневых линий репрезентации власти императора и их подробно освещённой специфики, включающей рассмотрение их видоизменений на разных фазах деятельности Фридриха II, до сих пор в историографии, как отечественной, так и зарубежной, отсутствовала.

Необходимо также скорректировать некоторые историографические оценки Штауфена, свойственные авторам трудов, где преувеличивается действенность мифов об императоре, или, напротив, недооценивается фактор репрезентации власти этого правителя.

Предметом исследования являются методы, инструментарий и обстоятельства формирования представлений об императорской власти, задачи их создания, содержание, назначение, эволюция этих представлений. Объектом настоящего диссертационного исследования выступают образы власти Фридриха II, выработанные им самим и его канцелярией, а с другой стороны – противостоявшими императору римскими папами.

Хронологические рамки работы напрямую связаны с задачами исследования. Их нижняя граница обусловлена датой одного из первых шагов Фридриха II в качестве императора – женитьбе на наследнице Иерусалимского королевства Иоланте де Бриенн (1225 г.), что открывало новую страницу его правления: он получил потенциальную возможность стать королем Иерусалима, и его образ крестоносца обрел с этого момента конкретное наполнение. Именно тогда Фридрих II начал проводить собственно имперскую политику, и его брак, стимулировавший выступление в крестовый поход, был важным катализатором этого предприятия. Таким образом, работа Фридриха по созданию представлений о своей императорской власти началась по существу именно в 1225 г.

Верхняя хронологическая граница темы диссертации совпадает с датой смерти императора Фридриха II в 1250 г.

Для достижения цели исследования были поставлены и решены следующие задачи:

1) выяснено, на основе каких идей и каким образом формировалось представление о Фридрихе II – «идеальном правителе» или, напротив, «недостойном императоре».

2) установлен характер и особенности связи представлений о власти с текущими и стратегическими политическими задачами правителя.

3) проанализировано, в какой мере политические шаги Фридриха II оказали влияние на формирование представлений Штауфена, римских пап и других современников об императорской власти.

4) дана оценка значению идей и действиям понтификов для формируемых Фридрихом и его сторонниками представлений об императорской власти.

5) выявлены особенности эволюции представлений об императорской власти в контексте менявшейся политической истории в 1225-1250 гг. и определено при этом, какие из представлений постоянно поддерживались императором, а какие были временными.

6) дана характеристика особенностям восприятия образа Фридриха II в XIII в. на примере ряда хроник того времени с целью выяснения действенности его политики, в том числе репрезентационной.

Послания Фридриха II и римских пап – это официальные документы, предназначенные для публичного распространения. В них сознательно, с расчетом на восприятие других людей, формулируется представление о государе, каким он должен быть, или, напротив, о недостойном светском правителе. Эти источники уже по самому своему предназначению репрезентативны для анализа смыслового наполнения такого образа власти, который обозначается в историографии как образ «идеального правителя». Учитывая публичность как непременную характеристику поведения правителя, в работе исследовано, каким правителем Штауфен хотел казаться или какую оценку он давал тому и иному своему действию как императора.

Создание и опубликование посланий императорской и папской канцелярий были главным и наиболее действенным из способов распространения представлений о власти в XIII столетии. Сравнительно небольшие по объему рукописные послания, размноженные трудами копиистов, были самым быстрым средством средневековой коммуникации и потому обладали определенной возможностью влиять на взгляды и настроения в обществе, на текущую политическую ситуацию. Задача постоянного поддержания и распространения представлений о своей власти заставляла правителей выражать их в периодически обновляемых документах, создавая тем самым эффект перманентности. Такая характеристика посланий и выраженных в них идей и представлений о власти, как периодичность, имеет существенное значение при анализе всех основных тенденций и особенностей эволюции в формировании и функционировании представлений о власти императора Фридриха II на протяжении его правления. Это и отличает назначение посланий от иных видов письменных источников.

Крупнейшие законодательные памятники, составленные при Фридрихе II, – свод законов для Сицилийского королевства «Liber Augustalis» (1231) и «Майнцские соглашения» (1235), предназначавшиеся для германских земель. Анализ этих источников показал, как император понимал границы своих полномочий и власти в двух частях своих владений – в Южной Италии, бывшем королевстве норманнов, и германской средневековой империи с ее традициями выборной королевской власти. В ходе диссертационного исследования проведено сравнение особенностей развития представлений об императорской власти и их функционирования в различных по форме и предназначению письменных текстах – нормативных источниках и эпистолярных.

В средневековых нарративных источниках нашли отражение определенные представления о власти Фридриха II. Для проведения анализа восприятия императорской власти в диссертации были привлечены 27 написанных на латыни хроник и анналов различных территорий – германских земель, северо- и центрально-итальянских областей, Сицилийского королевства, а также одна английская хроника. В круг исследованных нарративных текстов вошли королевские, городские, епископские, монастырские хроники и анналы. Это разделение принципиально важно при соотнесении номинальной и фактической ангажированности хроник, при выделении «проимператорской» и «пропапской» точек зрения в данных источниках.

Методологическая основа исследования. Историко-филологический метод был применен при сопоставлении памятников XIII в. с более ранними – таким образом выявляются сюжетные, композиционные, стилевые особенности текстов. С помощью этого метода было сделано заключение о характере использования авторами литературных традиций при оформлении своих идей.

Наработки семиотической школы Ю.М. Лотмана – Б.А. Успенского, рассматривающие текст как семиотическое пространство, внутри которого формируются коммуникативные процессы и вырабатывается новая информация, позволяют рассматривать и анализировать текст, в котором сформировано представление о власти, как языковую систему смыслов, функционирующую по определенным законам. Из этих смыслов складывается идеология как отдельная отрасль деятельности правителя.

В диссертации использованы наработки в области изучения политического символизма², предметом которых выступают формирование, функционирование, изменение и восприятие представлений о власти и образов власти. Представление о власти при таком ракурсе рассмотрения находится в «конкурентной среде» приятия/неприятия современниками, оно наделено «обратной связью»³.

В ходе работы также использовался метод контент-анализа. Он применялся при рассмотрении серии посланий, объединенных одной узконаправленной идеей. С его помощью в исследовании выявлен один из механизмов создания определенного представления о власти, а также особенности «программирования» реакции на созданное представление.

Широко использовался сравнительный анализ. Он применялся при сопоставлении идей, изложенных в посланиях императора и пап и при изучении их рецепции в нарративных памятниках XIII в.

Степень изученности темы. Империя Фридриха II и его личность как правителя уже с XIII в. являлись в зарубежной историографии ориентиром для современной историкам социально-политической ситуации в Германии. Диспут о способе объединения германских земель велся на протяжении большей части XIX столетия, в центре внимания ученых находились вопросы особенностей управления Фридрихом II земель империи и Сицилийского королевства, исследовался характер взаимоотношений Штауфена с церковью. Эти проблемы составляют постоянный предмет историографической дискуссии о правителе Фридрихе II: либерал-демократы (В. Циммерманн, И.Ф. Бёмер), а также католики (К. Хёфлер) усматривали в императоре деспота, ущемлявшего права и свободы церкви и своих подданных; национал-либералы (Ф.В. Ширрмахер) и протестанты (Ф. Грегоровиус), напротив, видели в этом правителе объединителя империи и борца с папской теократией – за свободу и независимость светской власти. Для исследователей XIX в. в основном характерны полярные оценки Фридриха II – либо положительные, либо негативные.

В это время в зарубежной историографии была реконструирована событийная история первой половины XIII в., установлены причинно-следственные связи действий императора и понтификов, были введены в научный оборот основные источники по проблематике диссертационного исследования – хроники и анналы, в конце века – послания Фридриха II и римских понтификов. Данные этих источников в XIX в. использовались историками (Раумер, Бильбасов, Бёмер, Грегоровиус, Ширрмахер) как свидетельства, вскрывающие мотивы, цели и аргументацию политических шагов правителя, т.е. при таком ракурсе исследовалась лишь малая часть проблематики символизма власти и характерных особенностей построения репрезентации власти Фридриха II.

В 20-х гг. XX в. в изучении заявленной проблематики появляется ряд новшеств, в частности, публикуются в переводе на немецкий язык государственные письма Штауфена⁴, причём идеи об императорской власти и конкретные политические задачи Фридриха объединяются причинно-следственной связью в форме краткого комментария издателя к каждому письму.

В работах периода Веймарской республики происходит выделение базовых образов Фридриха II как «идеального правителя» (крестоносец, законодатель, император Римлян и др.) Характерным трудом этого направления является биография «Император Фридрих II» Э. Канторовича⁵. Автор рассматривает как положительные образы, созданные императором, так и негативные, распространяемые его оппонентами римскими папами (мессия/антихрист, божественный правитель/правитель-безбожник, опора правосудия/тиран). В таком параллельном развитии штауфенского и папского представлений об императоре подвергаются анализу некоторые характерные черты эволюции представлений о власти Фридриха II. Однако суждение Канторовича о том, что, воплощая определенные образы власти в своих словах и политических действиях, Штауфен выражал свои искренние взгляды и верил в то, что делает, нуждается в уточнении.

В созданной уже после второй мировой войны серии очерков по антропологии власти «Два тела короля»⁶ Канторович обратился к иным аспектам интересовавшей его темы и проследил, из каких идей складывался образ Фридриха II как законодателя, хотя оставил открытыми вопросы мотивации и предназначения именно этих идей о власти.

В последней четверти ХХ столетия наиболее значительными трудами по проблемам, ставящимся в диссертации, были работы о Фридрихе II Х.М. Шаллера, Д. Абулафии и Л. Шепард.

Х.М. Шаллер⁷ в подробностях рассмотрел образы и идеи, формировавшие представления об императорской власти на всем протяжении правления Штауфена, однако конкретное назначение этих образов в их связи с текущим политическим моментом и насущными задачами власти остались за скобками, как и объяснение причин развития или распада того или иного образа.

Попытку преодолеть идеализацию Фридриха II и рассмотреть его достижения без репрезентационной доминанты предпринял Д. Абулафиа⁸. Сосредоточившись на трех направлениях деятельности Штауфена – участии в крестовом походе, законодательной деятельности и покровительстве культуре и наукам, автор расценивает политику Фридриха II как консервативную и считает его более слабым правителем, чем его предшественники. Подобный подход, не рассматривающий представления самого императора о власти, не характеризует в полной мере императорскую власть Фридриха II и его идентичность как правителя.

Исследование Л. Шепард⁹ было посвящено анализу методов политического убеждения (persuasion) во времена Фридриха II. Расширив постановку вопроса о политическом конструировании образов власти, исследовательница анализировала послания Штауфена и современных ему пап, выделяя в них идеи, созвучные определенным средневековым ментальным стереотипам. Шепард усматривает взаимосвязь задач власти с систематической необходимостью доказательства правителями, как светскими, так и духовными, своей правоты на основе использования положительного или неподобающего образа. Останавливаясь на посланиях времени Фридриха II, Шепард завершает свой разбор 1241 г. – годом смерти папы Григория IX, хотя для всестороннего анализа представлений об императорской власти необходимо исследовать и следующее десятилетие правления Штауфена.

Отечественная историография XIX – начала XXI вв. по истории Фридриха II представлена трудами В.А. Бильбасова, М.Л. Абрамсон, А.И. Неусыхина, Н.Ф. Колесницкого, О.С. Воскобойникова.

В.А. Бильбасов, изучая «главный вопрос первой половины XIII в. – вопрос об отношении светской власти к духовной»¹⁰ признавал наличие у Штауфена стремления к всемирному господству и абсолютной монархии¹¹, в конфликте между империей и папством вставал на сторону Фридриха II и считал, что Штауфен препятствовал вмешательству пап в дела светской власти.

Работа А.И. Неусыхина, одного из крупнейших отечественных германистов, о развитии Германии при Фридрихе II продолжает традиции политической истории. Автор освещал одну из важнейших тем для европейской историографии Фридриха II: вопрос о внимании этого правителя к Сицилийскому королевству и к германским землям.

В конфликте империи и папства Фридрих оказывается у Неусыхина скорее консерватором, сражавшимся за устаревшую идею империи, в то время как в Англии и Франции шел процесс образования национальных государств¹². Проигравшим Фридрих II выглядит и в идеологическом противостоянии с папством, которое со времени понтификата Иннокентия III оформило свои теократические притязания в формулах канонического права – а Штауфен не смог предложить собственной достойной и убедительной доктрины¹³. Эти тезисы требуют перепроверки.

Развитию и трансформациям в Средние века такого идейного понятия как «Священная Римская империя» посвящена работа Н.Ф. Колесницкого¹⁴. Автор подчеркивал, что Фридрих II руководствовался в своей политике принципом «Германия для Сицилии», которая рассматривались как внегерманская территориальная база империи, и тем самым ослабил германскую королевскую власть¹⁵. Как политическая реальность, заключает Колесницкий, «Священная Римская империя» распалась со смертью Фридриха II, хотя номинально и сохранила свое существование¹⁶. Работа Колесницкого ценна оформлением в отечественной историографии такого направления исследований, которое изучало идею «Священной Римской империи», влиявшую на политику средневековых императоров.

В цикле работ О.С. Воскобойникова¹⁷ анализируются письменные и визуальные источники, отражающие работу Штауфена по созданию образов власти. Данные естественно-научных трактатов, архитектурные памятники времени Фридриха II свидетельствуют, по мнению О.С. Воскобойникова, о том, что репрезентация императорской власти являлась результатом сознательной политики двора Штауфена.

Таким образом, в историографии хорошо изучена событийная история конфликтов Фридриха II с церковью, организация власти в различных частях империи, есть важные наработки в изучении антропологии власти, но именно комплекс представлений о власти Фридриха II, анализируемый как динамично развивающаяся система, до сих пор не становился предметом специального изучения.

По результатам проведенного анализа эволюции представлений о власти Фридриха II в 1225-1250 гг. была установлена тесная взаимосвязь образов Штауфена и политических действий императора. Это же характерно и для образов власти, представленных римскими понтификами, и реальных шагов епископов Рима.

На основе комплексного исследования образов власти Фридриха II были определены цели, методы и инструментарий создания представлений императора и римских пап о его власти, выявлено использование в их формировании целого ряда как традиционных, так и новаторских идей. Среди традиционных – сравнения с образами правителей и героев из Священного Писания, античными императорами, обращение к стереотипной совокупности черт «идеального средневекового правителя»; среди новаторских – представление об императоре-мессии (у папы – об антихристе), образ Фридриха II как «отца и сына правосудия».

Привлеченные в исследовании послания императора и римских пап, нормативные и нарративные источники были переведены с латыни и, в подавляющем большинстве, впервые введены в оборот в отечественной науке.

Впервые в отечественной и зарубежной историографии для анализа средневековых посланий был применен комплекс методов (историко-системный, историко-филологический, методы семиотики культуры и политического символизма), с помощью которого были раскрыты особенности формирования представлений о власти Фридриха II. Также был выявлен и подвергнут анализу спектр функций (корректировка действий правителя, закрепление его успеха, анонс ближайших шагов императора, дискредитация суждений оппонента и др.), который выполняла репрезентация власти средневекового правителя Фридриха II. Установлено, что представления о власти были важным инструментом, регулирующим взаимоотношения светского правителя и понтификов, являлись неотъемлемой частью противостояния империи и папства во время их наивысшего идеологического и фактического могущества.

Практическая ценность. Выводы и методики данной работы могут быть использованы в лекционных и семинарских курсах по истории западноевропейского Средневековья, в спецкурсах по истории политических учений и истории идей, в дальнейшей научной работе, а также при составлении учебных пособий.

Апробация исследования. Основные положения и научные итоги диссертации были изложены в докладах на научных конференциях (всероссийская конференция «Власть, общество и индивид в средневековой Европе», Москва, МГУ, январь 2006 г.; международная конференция «Конфликты и компромиссы в социокультурном контексте», Москва, РГГУ, апрель 2006 г.; всероссийская конференция «Личность в переломные эпохи», Москва, РГГУ, октябрь 2009 г.) и представлены в ряде научных публикаций.

Диссертация была обсуждена на заседании кафедры всеобщей истории Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета и рекомендована к защите.

В Главе I анализируются традиционные элементы императорской идеи Фридриха II, унаследованные им от династий Штауфенов и правителей Сицилии Отвиллей, их эволюция на протяжении второй четверти XIII в. Подробно рассматриваются новые элементы в комплексе идей о власти императора, устанавливаются причины и цели их появления, а также особенности использования представлений о власти Фридриха II. Освещается стремление Фридриха II подражать великим императорам прошлого (Августу, Юстиниану и др.); такой мимесис в политике, законодательстве, различных областях культуры, экономических нововведениях был важной частью курса Renovatio imperii Romanorum, трактовавшегося как возобновление античной империи Римлян, что в свою очередь было связано с желанием Фридриха II иметь властные полномочия, сопоставимые с полнотой власти римского императора.

Укрепление своей власти в сфере репрезентации Фридрих II также осуществлял, выстраивая определенным образом взаимоотношения с папским престолом. Культивируя идею личной богоизбранности, Штауфен пришел к 40-м годам XIII в. к образу «нового мессии» в противовес папскому представлению об императоре как об антихристе, несправедливом правителе. Представления о власти императора конструировались таким образом, чтобы способствовать укреплению полномочий Штауфена.

В главе подробно рассматривается образ Фридриха II в его законодательных памятниках 30-х гг. XIII в., «Мельфийских конституциях» 1231 г. и «Майнцских соглашениях» 1235 г. В первом памятнике присутствуют заимствования из «Дигест» Юстиниана, что свидетельствует о сознательном подражании Штауфена великому античному императору-законодателю. Репрезентация власти Фридриха II как правителя, обладающего высшей юридической силой, которая не подчиняется никаким иным властям, наблюдается в обоих законодательных сводах. Такой образ императора в социально-экономических и политических реалиях того времени представлял собой претензию Фридриха II, но не фактическое положение правителя.

Одной из составных частей системы репрезентации власти Фридриха II стало использование им образа правителя-семьянина. Определяющим в отношении Штауфена к женам и детям являлась полезность членов семьи Фридриху II как правителю. Супруги императора Фридриха II не участвовали активно в политической жизни, но через брачные союзы свои и детей Штауфен устанавливал и укреплял дипломатические контакты с другими правителями, а через брак с Иолантой де Бриенн он получил титул короля Иерусалимского. Когда общественно-важный поступок членов его семьи не был санкционирован Фридрихом II, он создавал такое представление о правителе, которое укрепляло власть императора и наиболее выигрышно говорило о нем как о «правильном правителе» – сильном, справедливом государе, ведущем себя по-христиански.

На протяжении всего своего правления Фридрих II постоянно поддерживал те представления о власти, которые были необходимы для укрепления и континуитета идей законности, силы, величия и правоты его власти как императора. Это касалось всех сфер его деятельности, законотворчества, социально-политических мероприятий, семейной жизни.

Конкретные формы, аргументы и символы, с помощью которых оформлялись выше названные идеи, зависели от политических целей императора в тот или иной момент его правления. Неизменной оставалась установка на укрепление своей власти с помощью репрезентации, публичного заявления о себе как о «правильном», «сильном» императоре. Однако понимание «должного» поведения правителя у Фридриха II, пап и других правителей часто различалось, что приводило к серьезным политическим конфликтам представителей власти.

В Главе II, построенной по проблемно-хронологическому принципу, подвергаются детальному анализу представления о власти Фридриха II, затрагивающие папство и церковь, взаимоотношения двух высших престолов средневековой Европы.

Исследуется крестовый поход Штауфена, взгляды самого императора и папы римского на отношение к обету крестоносца, условиям и срокам отплытия в Святую землю, способам освобождения Иерусалима и других городов Палестины, значимых для христианской религии.

Многократные переносы крестоносцем Фридрихом II даты выступления в поход спровоцировали ухудшение взаимоотношений с папским престолом и стали главной причиной отлучения императора от церкви в 1227 г. Отправившись в крестовый поход в статусе отлученного, Фридрих II поставил под вопрос легитимность своего предприятия – богоугодного дела, на которое, однако, ему не дал благословения папа римский.

Еще одним пунктом конфликта представлений о том, каким должен быть крестоносец, стала форма проведения крестового похода Фридриха II: пропагандируемый церковью идеал воина-крестоносца император заменил на действия и образ крестоносца-дипломата, добившись передачи Иерусалима в руки христиан по договору с египетским султаном. Этот способ противоречил крестоносной концепции «священной войны», распространяемой римской церковью. Из-за «нелегитимного» способа достижения успеха последний поначалу не был принят папой римским Григорием IX. Легитимность своих действий и своей персоны Фридрих II подкрепил представлением о своей личной богоизбранности.

Успех в крестовом походе позволил Фридриху демонстрировать всему миру (а коронация в Иерусалиме это закрепила), что возвращение Святого города – это чудо Бога, совершенное через Фридриха. Император не предполагал никакого посредника между ним и Господом, т.е. папа римский в этой системе не стоит между императором и Богом, а находится в стороне, вне этих отношений. Так Штауфен способствовал укреплению своего образа как «правителя последних времен», «императора, пришедшего в Иерусалим с Запада» из «династии, которая будет править до страшного Суда». Применяя к себе мессианские строки Библии, Фридрих II хотел предстать новым мессией. Таким образом, освобождение Иерусалима послужило не только фактическому, но и идеологическому укреплению власти императора Фридриха II.

Возвращение Иерусалима в руки христиан имело огромное символическое значение: конфликт императора с папой разрешился в данном случае в пользу Штауфена, который добился этого успеха при «божественном благоволении» небес светской власти в её противостоянии с духовной. С этих пор мотив личной богоизбранности Фридриха II, сформулированный в манифесте по случаю коронации Иерусалимской короной, становится постоянным в репрезентации императорской власти.

Примирение императора и папы по возвращении первого из Палестины сопровождалось использованием Фридрихом II образа «правильного правителя», который состоит в мире с церковью и поддерживает ее. Штауфен предстает государем, готовым на возмещение ущерба, причиненного людям церкви и церковному имуществу, клянется исполнить приказы церкви, отдает в залог своего будущего послушания свои владения; за него ручаются германские князья. Заключение «симфонии» между Фридрихом II и Григорием IX стало взаимовыгодным решением: император подкрепил образ крестоносца своей покорностью римской церкви; папа же таким образом словно признал легитимность крестового похода и его результаты. Образ императора-крестоносца приобрел целостность в 1230 г., и то, что последней его составляющей стало примирение с папой, было успехом идеологии Фридриха II.

Образ правителя, который ведет «справедливую войну», был активно использован Фридрихом II в его завоевательной политике на севере Италии. В главе проведен анализ приемов, с помощью которых император доказывал, что его война с Ломбардской лигой – справедливое, необходимое военное предприятие. Представив ломбардцев как мятежников и еретиков, Фридрих II мотивировал свое военное вторжение в их землю необходимостью восстановления порядка и правосудия¹⁸. Сам император представал защитником веры, исполнителем божественной воли, миротворцем и судьей. Среди причин военной экспедиции Штауфен называл необходимость восстановления целостности империи – т.е. он рассматривал земли Северной Италии как часть своей империи и представлял себя властелином, наводящим порядок в своей земле.

Военная победа при Кортенуова дала повод для репрезентации Фридриха II как императора-триумфатора, на манер античных цезарей (Штауфен устроил триумфальное шествие и отослал в Рим военные трофеи побежденных им миланцев). Стремление Фридриха II возобновить древние порядки было нацелено на восстановление статуса Рима как столицы императорской.

Подобные притязания Штауфена не могли остаться без реакции папы. В 1239 г. Фридрих II был второй раз отлучен от церкви. Григорий IX выстроил образ Штауфена как неправедного правителя: справедливое дело борьбы с мятежниками-ломбардцами в трактовке Фридриха II превратилось в представлении папы в гонения на верных; защита веры – в притеснения церкви, исполнение божественной воли – в пренебрежение к увещеваниям папы римского; император-«блюститель правосудия» у понтифика характеризуется как нарушитель своих клятв, «новый мессия» – как «антихрист».

Чтобы отстоять свой образ праведного правителя, Фридрих II в посланиях дискредитировал папу Григория IX и подчёркивал свою непосредственную связь как нового мессии с Богом.

Между императором и папой велась идеологическая дискуссия о чистоте веры Фридриха II: на представления Штауфена о себе как о благочестивом, набожном правителе папа отвечал образом императора-богохульника. Взаимная дискредитация суждений оппонента имела целью сохранить авторитет своей власти, а также (со стороны Фридриха II) добиться ее укрепления и автономии от папских решений.

Продолжение военной кампании в Ломбардии и системного конфликта с папством привело в 1245 г. к низложению императора папой римским Иннокентием IV. Для обоснования своего приговора понтифик представил Фридриха II как неправедного правителя – нарушителя мира, императора, не сдержавшего своих клятв, притеснителя церкви и подозревающегося в ереси. Несостоятельность Фридриха как правителя была представлена в недолжном исполнении Штауфеном функций своей власти и в крайне негативных личных качествах правителя.

Для Фридриха II в такой ситуации было необходимо доказать нелегитимность папского приговора и представить неподсудность императорской персоны папе римскому, выстроив одновременно убедительный образ законности собственной власти. Основное внимание Штауфен уделил вопросу происхождения своей власти (от германских князей, выборы его которыми определили как получение им статуса императора, так и принадлежащее только им право его отнятия¹⁹).

Репрезентация Фридриха II как «идеального правителя» была связана с политическими действиями императора. Конфликт Штауфена с папами проявлялся и в противоположных трактовках ими составных элементов образа власти Фридриха II. Таким образом, противостояние империи и папства и утверждение превосходства одной власти над другой происходило и в такой сфере, как система образов императора Фридриха II.

В Главе III анализируется восприятие современниками посланий и действий императора и пап. Определяющим фактором в формировании оценок императорской власти в хрониках была принадлежность города или монастыря к папскому или императорскому лагерю, причём верность той или иной стороне далеко не всегда оставалась стабильной. Как показал анализ источников, острая борьба за действенность и большую убедительность именно своего представления об императорской власти оказалась актуальна в первую очередь для самих противоборствующих сторон – папы и Штауфена. Из двадцатипятилетней войны идей и образов в посланиях императора Фридриха II и понтификов, в хрониках и анналах XIII в. нашла непосредственное отражение лишь малая часть формулировок и аргументов, использованных в ходе конфликта. Конкретные политические действия императора в значительно большей степени влияли на восприятие Штауфена хронистами XIII в., чем его и папские послания. Собственно представления о власти обеих сторон нашли отражение там, где уже имелась почва для складывания схожих идей. Это установлено на примере Матвея Парижского и Салимбене (пропапской позиции второго и проимператорской первого). Также по текстам авторов Кёльнских анналов или анналов монастыря святой Юстины Падуанской было исследовано, как изменялось восприятие образа императора с «благочестивого правителя» на «неправедного» в зависимости от того, на чью сторону становились власти города в ходе долгого противостояния Фридриха II и пап. В ряде случаев хронисты затруднялись однозначно определить Фридриха II как благочестивого правителя или неправедного, намеренно сохраняя двусмысленность, когда речь шла о характере оценок Штауфена.

В большинстве изученных в ходе исследования нарративных памятниках XIII столетия Фридрих II сохранил образ могущественного императора, значение его действий было признано в разных частях Европы – в этом смысле низложение 1245 г. не оказало существенного влияния на оценку масштаба этого правителя в хрониках. Определенная заслуга здесь состояла в тех представлениях об императорской власти, которые создавались на протяжении 1220-1250 гг. Фридрихом II и его приближенными. Хотя конкретные образы правителя, присутствующие в посланиях Штауфена, не всегда копировались в хрониках, созданные в посланиях представления о власти повлияли на итоговое впечатление об императоре Фридрихе, оставшееся в источниках XIII в.

В данной работе было исследовано восприятие Фридриха- крестоносца и его отлучение от церкви в 1227 г. в немецких и итальянских хрониках. Почти все изученные немецкие анналы (Шефтларнские анналы, Марбахские анналы, анналы монастыря св. Эммерамма Регенсбургского, Кёльнская королевская хроника) держали сторону императора. Для хронистов империи факт возвращения в руки христиан Иерусалима (достижение, имевшее скорее символическое значение) служил знаком правоты Фридриха II в конфликте с папством, его «благочестивости» как крестоносца и как христианского правителя. Только Вормские анналы (епископские) – вторят папской точке зрения.

Итальянские хроники, описывающие события конца 20-х гг. XIII в. немногочисленны: Пьяченские анналы оценивают действия императора, исходя из своей партийной принадлежности (гвельфские – отрицательно, гибеллинские - положительно), а анналы монастыря св. Юстины Падуанской почти нейтральны.

Конфликт Штауфена с папством конца 30-х – начала 40-х годов XIII в. получил значительно меньшее освещение в немецких и итальянских хрониках, чем противостояние 1227-1229 гг., связанное с темой крестового похода императора. Многие источники вообще не упоминают о втором отлучении Фридриха от церкви. Несмотря на патетический тон взаимных обвинений Штауфена и папы, они рассматривались, по сути, как локальный конфликт – относительно властных полномочий в Северной и Средней Италии. В отличие от оценки поведения Фридриха-крестоносца в конце 20-х гг. XIII в. – образа, имевшего значение для всей Европы.

Различное отношение в хрониках и анналах к конфликту Фридриха с папством предопределило их характеристики образа императорской власти. В среде клира влияние папской точки зрения в целом было более существенно, нежели императорской. Если некоторые описания событий 1245 г. являются точным пересказом папской позиции, то строго проимператорской версии найти невозможно – в крайнем случае, автор пытается отразить обе точки зрения, и императорскую, и папскую.

В третьей главе анализируются также записи хроник о смерти императора Фридриха II. Основным фактором в уважительных словах или негативной характеристике являлась верность императору – как в немецких землях, так и в итальянских городах или краях. Чем отдаленнее было местонахождение хрониста от земель императора, тем менее предвзят он был по отношению к Фридриху II, как показало рассмотрение хроники Матвея Парижского. Имеют также место вкрапления императорских суждений в полностью пропапскую позицию (хроника Салимбене). Это свидетельствует об определенной эффективности императорской репрезентации и для представителей противоположного идеологического лагеря. Характерно, что в ряде хроник и анналов есть лишь краткое упоминание о смерти императора или даже оно отсутствует. Хронистам оказываются гораздо интереснее события локального масштаба, нежели важный для всего христианского мира конфликт империи и папства и его определенный итог в связи с кончиной Штауфена.

В Заключении подведены итоги исследования. Представления о власти оказывали существенное влияние на ход крупнейшего в средневековой истории конфликта империи и папства. Проведенное исследование показало, что формирование и публичное распространение представлений об императорской власти были для Фридриха II одной из важнейших сфер деятельности, неотъемлемой частью его modi vivendi как правителя.

Анализ репрезентации власти Фридриха II показал, что она выполняла ряд функций:

• 
  разъясняла и корректировала решения и действия правителя, задавала вектор их желательного понимания в различных слоях средневекового общества;
  
• 
  закрепляла или развивала успех правителя (военный, политический, идеологический и др.), придавая ему существенно большее значение, чем он был в реальности;
  
• 
  поддерживала образ «идеального правителя», «правильной власти», демонстрировала ее легитимность, силу и права, стремилась утвердить непререкаемый моральный авторитет императора;
  
• 
  анонсировала ближайшие шаги императора в законодательной, социально-политической, экономической, культурной и других областях, тем самым, способствуя достижению поставленной цели;
  
• 
  стремилась дискредитировать суждения и действия своего оппонента.
  

Успех того или иного представления о власти Фридриха II во многом зависел от того, как были сформированы и обоснованы необходимые правителю образы и их аргументация. Исследование показало, что для создания нужных представлений и Фридрих II, и его оппоненты, римские папы, активно использовали образы правителей и героев из Священного Писания, как самого авторитетного и общеизвестного текста Средневековья, а также идеи Ветхого и Нового Завета и отсылки к библейским сюжетам в форме цитат или реминисценций.

Фридрих II стремился подкрепить свой образ могущественного императора сознательным подражанием великим правителям прошлого, действиями и словами, которые должны были восприниматься как «возобновление» их образа.

Характерной чертой и необходимым условием действенности репрезентации Фридриха II и успешного выполнения её программируемых функций была, как показал анализ политической практики императора и исходящих от него документов, систематическая повторяемость определенных идей и образов, перманентность их использования.

Для придания силы и убедительности сформулированной идее о сущности, функциях и значении его власти Фридрих II использовал весь спектр имевшихся в распоряжении средневекового правителя форм публичного самовыражения – периодически публикуемые послания, законодательство, монументальное искусство, символизм жеста и публично выражаемых эмоций. Его репрезентация власти, таким образом, носила комплексный характер.

Существенную роль в итоговом успехе использованных Фридрихом II представлений о правителе играло обращение к широко известным стереотипам, сложившимся в средневековом обществе и составлявшим образ «идеального правителя» (исполнение миссии крестоносца, функции правителя по поддержанию мира и правосудия, «социальные роли» защитника веры, полководца в «справедливой» войне, покровителя наук и искусств и т.д.). Фридрих II знал, какие качества должен являть миру «идеальный правитель», и сознательное их использование являлось стержневым элементом репрезентации власти Штауфена.

Некоторые из стереотипных черт «идеального светского правителя» использовали и понтифики при построении своего образа императорской власти, однако в большинстве случаев это делалась для демонстрации несоответствия поведения Фридриха II норме.

При продолжительном правлении Фридриха II (1212/1220-1250 гг.) была естественна эволюция его представлений о власти, развитие одних идей и угасание других. Образ императора-крестоносца (1225-1229 гг.), существенную часть которого составлял мотив личной богоизбранности Штауфена, трансформировался к концу 30-х гг. у него самого в образ императора-мессии, а в папской версии – в образ императора-антихриста. Саму же роль крестоносца, после того, как срок десятилетнего мирного договора с египетским султаном истек, Фридриху уже не довелось исполнить.

Созданное в 1231 г. в «Мельфийских конституциях» представление о том, что именно император является «отцом и сыном» правосудия, было призвано обосновать и легитимизировать полную независимость власти Фридриха II, создать ему определенную автономность от решений папского престола. Такая репрезентация власти подкрепляла энергичную практическую политику императора и способствовала тому, что Штауфену удалось сохранить свою власть и после второго отлучения 1239 г., и после отлучения и низложения 1245 г.

Образ императора как «верного сына церкви» на протяжении всего правления Фридриха II оставался одним из основных и постоянно поддерживаемых властителем. В зависимости от ситуации составной его частью становилась роль Фридриха то как «благочестивого христианина» (1230, 1236, 1241 гг.), то как «справедливого воителя» (1235-1250 гг.). Конфликты с папой (1227, 1239, 1245 гг.) бросали тень на репутацию Фридриха как «верного сына церкви», и Штауфену потребовались специальные и притом немалые усилия в области права, риторических диспутах и т.п., чтобы сохранить свой образ «правильного» правителя.

Подражание античным императорам, начавшееся в 1231 г., сохранялось на протяжении всего правления Фридриха II. Символические реминисценции из эпохи императора Августа (золотой августал Фридриха II, свод законов «Liber Augustalis» и пр.) также служили укреплению власти Штауфена и должны были подготовить практическое осуществление Renovatio imperii Romanorum.

Представления римских пап об императорской власти, их решения, касающиеся персонально Фридриха II с негативной оценкой его политики по отношению к папе и церкви, как показало исследование, существенно повлияли на развитие представлений о власти Штауфена. «Война образов» императорской власти между светским и духовными правителями стимулировала взаимный обмен идеями, хотя они служили зачастую полярным целям, влияла на необходимость обоснования превосходства именно своих представлений об императорской власти.

На протяжении всего правления Фридриха II его политические решения, и как императора Римлян, и как Сицилийского короля пересекались с интересами папства. Борьба за верховенство между представителями двух главных потестарных институтов средневековой Европы стимулировала развитие политико-правовой мысли и представлений о власти во второй четверти XIII в., дала важный импульс их дальнейшей эволюции.

Тонкий политик, Фридрих II использовал в борьбе с каждым папой его же оружие. Это доказывают изменения в аргументации императора и в стиле убеждения: с Гонорием III, своим бывшим учителем, Штауфен избрал роль оправдывающегося и соответствующий тон – в результате он сумел избежать отлучения от церкви, хотя этот папа грозил ему таким наказанием. С Григорием IX полемика приобрела черты спора двух богословов, апогеем которой стала апокалипсическая риторика 1239 г. Во время понтификата Иннокентия IV, ученого-юриста, на первый план в посланиях императора вышли правовые аргументы.

Проанализированные в ходе диссертационного исследования суждения современников об императорской власти в подавляющем большинстве более приземлены, реалистичны и конкретны по сравнению с пафосными, символическими образами Фридриха II в императорских и папских посланиях: «новый Август», мессия, антихрист и прочие образы императорских и папских суждений превращаются в формулы «великого правителя земли» или «низложенного императора»; они практически не отражают развернутых и аргументированных идей и образов, которые формировались в посланиях императора и пап.

Исследованные представления о власти были важным инструментом, регулирующим взаимоотношения светского правителя и понтификов, являлись неотъемлемой частью противостояния империи и папства во время их наивысшего идеологического и фактического могущества, играли существенную роль в долговременном конфликте двух высших институтов власти Средневековья и оказали значительное влияние на последующее развитие западноевропейского мира.

3. Герштейн А.Б. Полемика Фридриха II Штауфена и папы Иннокентия IV об императорской власти // Зеркало истории: коллективный и индивидуальный портрет личности в истории. Вып. 5. М., 2008. С. 43-59. (1 п.л.)

4. Герштейн А.Б. Представление о конфликте императорской и папской властей в середине XIII в. // Конфликты и компромиссы в истории мировых цивилизаций. М., 2009. С. 33-44. (0,5 п.л.)

5. Герштейн А.Б. Отлучение и низложение Фридриха II: представления о конфликте императорской и папской властей в середине XIII в. // Конфликты и компромиссы в социокультурном контексте. М., 2006. С. 33-35. (0,1 п.л.)