Продовольствия республики беларусь уо «белорусская государственная сельскохозяйственная академия» социально-гуманитарное знание в контексте

Теория модернизации стала активно разрабатываться в 60-е годы XX в. Она представляла собой тогда систему взглядов, идей, которая изучает проблемы развития традиционных и переходных обществ в современные развитые общества. Имела она и практическую направленность – дать рекомендации для политического, экономического, социального и культурного реформирования новых государств Азии, Африки и Латинской Америки. Поскольку в качестве эталона для подражания выступали западные страны, модернизация рассматривалась как «вестернизация».

Предпринимались неоднократные попытки реализовать такую концепцию. В ранних концепциях модернизации недооценивались неподготовленность народов развивающихся стран к демократическому правлению, их склонность к традиционализму и абсолютизировалась роль инноваций в различных сферах жизнедеятельности общества. Жизнь показала, насколько искусственными были навязанные многопартийность, западные правила политической игры, противоречившие экономическим и социально-культурным реалиям и историческим традициям освободившихся стран. В результате в этих государствах резко обострились социально-классовые, межэтнические и иные противоречия, приведшие во многих случаях к кровопролитию и поставившие эти страны буквально на грань катастрофы. Введение в них авторитарных режимов, сопровождавшееся роспуском ряда партий, ограничением деятельности оппозиции, установлением политической цензуры несколько стабилизировало обстановку, хотя и не решило всех проблем.

Не лучшими были и результаты подражания так называемыми странами социалистической ориентации той модели социально-эконо-мического и политического устройства, которая существовала в СССР и у его союзников. Поэтому не случайно современные Китай, Вьетнам, ряд других стран, в том числе Республика Беларусь, также осуществляющих системную модернизацию, делают упор на поиск собственных путей развития, учитывают национальные традиции, критически, осторожно и творчески используют чужой опыт.

В конце 70-х гг. принципиальные положения теории однолинейной модернизации были серьезно пересмотрены, акцентировалось внимание на необходимость учета национальных традиций.

Сегодня под модернизацией понимают: вековой процесс после индустриальной революции, в ходе которого развивалась небольшая группа современных обществ; многие догоняющие процессы менее - или слаборазвитых стран, совокупность процессов индустриализации, дебюрократизации, секуляризации, урбанизации, становления системы всеобщего образования, представительной политической власти, ускорения пространственной и социальной мобильности и др., которые ведут к формированию «современного открытого общества» в противоположность «традиционному закрытому»; попытки современных развитых обществ удержать, сохранить развитие и совладать с новыми вызовами путем инноваций и реформ. Таким образом, модернизация – обновление, совершенствование, «осовременивание» не только развивающихся стран, посткоммунистических, но и развитых государств. Отличие в том, что в этих группах стран модернизация решает разные задачи. Модернизация сегодня – это ответ на вызовы современности.

Вну­тренними источниками угроз (вызовами) националь­ной безопасности Республики Беларусь в научно-технологической сфере, определяющей темпы и характер модернизации общества в целом, выступают: наукоемкость ВВП ниже критического уровня, необходимого для воспроизводства научно-технологического потенциала; низкая инновационная активность и вос­приимчивость белорусской экономики; неэффективность национальной инновационной системы, в том числе законодательства, а также инфраструктуры трансфера технологий из науки в производство, материально-технической базы научных учреждений, системы финансирования, отраслевой (фирменной) науки; неблагоприятная возрастная структура и недостаточный уровень подготовки на­учных кадров [1, с. 62–63].

В настоящее время началась перестройка мировой экономики на основе следующего – шестого технологи­ческого уклада (нано- и клеточные техноло­гии, альтернативная энергетика, генная ин­женерия, биотехнологии, информационные технологии и т.д.).Понятно, что страны, не способные нарастить наукоемкость ВВП и перейти к экономике этого технологиче­ского уклада, навсегда останутся странами «второго мира».

Важнейшим направлением модернизации научно-технологической сферы является завершение формирования эффективной национальной инновационной системы и реализация новой технологической страте­гии развития экономики Беларуси. Нацио­нальная инновационная система предполагает создание современной нормативной правовой базы, закрепляющей наиболее благоприятные условия для инновацион­ной деятельности, развитие рынка научно-технической продукции и его инфраструк­туры, широкое использование венчурных и страховых фондов, введение в хозяйствен­ный оборот и расширение экспорта объектов интеллектуальной собственности, системное обновление материально-технической базы науки, организацию технологических парков мирового уровня, способных реализовывать масштабные инновационные проекты, при­влекать прямые иностранные инвести-ции, обеспечивать условия для создания и раз­вития высокотехноло-гичных производств. При этом надо исходить из того, что сов-ременный технико-технологический процесс модернизации – это про-цесс глубоких преобразований всех сторон бытия, элементы которого находятся в тесной взаимосвязи и взаимообусловленности.

Беларусь вступает в качественно но­вый этап социально-экономиче-ского развития. Следует активизировать усилия и ускорить переход к интенсивному экономическому росту на основе инноваций, создания про­изводств V и VI технологических укладов, становление и рост которых будут опреде­лять социально-экономическую и духовно-идеоло-гическую динамику в ближай­шие десятилетия. При этом следует сохранить ставший традиционным социально ориентированный характер экономики, а также учитывать при проведении общественных преобразований такие традиционные особенности менталитета населения Беларуси, как, например, негативное восприятие социального неравенства, идеи купли-продажи земли, приоритет коллективизма, антисобственнические убеждения, взгляд на государство как на основной источник благополучия и др.

Реализация утвержденных Главой государства приоритетных направлений научно-технической деятельности в Рес­публике Беларусь на 2011–2015 годы, на­ряду с расширением масштабов использо­вания ранее созданной научно-технической продукции, будет способствовать достиже­нию запланированных темпов экономического ро­ста республики, повышению уровня благосостояния населения Беларуси, улучшению качества его жизни.
1. Войтов, И. Инновации как базовый элемент развития / И. Войтов // Беларуская думка. – № 3. – 2011. – С. 62–67.

2. Концепция национальной безопасности Республики Беларусью. Утверждена Указом Президента Республики Беларусь № 575 от 9 ноября 2010 года.

3. Олейников, Ю.В. Социальный аспект современной технико-технологической модернизации / Ю.В. Олейников // Философские науки. – №9. – 2010. – С.37–49.
Разин А.С.

г. Волгоград, Российская Федерация
ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМАТИКА

В СОВРЕМЕННОЙ ГУМАНИТАРНОЙ НАУКЕ
Понятия «этноконфессиональное», «этноконфессия», «этноконфес-сиональные отношения», «этноконфессиональная группа» сегодня ши-роко применяются в современной гуманитарной науке.

В научный оборот эти понятия вошли в конце 60 – начале 70-х гг. XX в. благодаря советским этнологам и религиоведам: Н.Н. Чебокса-рову, С.И. Бруку, П.И. Пучкову [1, с. 99–112]. Они достаточно жестко определяют понятие «этноконфессиональная группа» как некий социо-культурный организм особого типа с религиозно оформленным жизненным укладом, этническое самосознание которого выступает как религиозное, принимающее в конкретных социально-исторических условиях функции этнического определителя. Причем конфессиональные группы превращаются в специфическую структуру лишь в тех случаях, когда они приобретают особые, только им присущие этнические свойства.

В течение длительного взаимодействия, по мнению А.Н. Ипатова, этнические явления и свойства впитываются культом, становятся его составными элементами, «конфессионализируются» [2, с. 20]. Одно-временно отдельные компоненты культового комплекса, особенно его ритуалы, религиозные обычаи и традиции, проникая в национальные формы общественной жизни посредством слияния с народными верованиями, приобретают характер этнических явлений, «этнизируются».

Часто такое понимание узко, оно ограничивает применение понятия «этноконфессиональное». Этимологически к такой трактовке можно отнести достаточно небольшое количество этнических и религиозных групп. Отдельные ученые часто подчеркивают мультикультуральные характеристики этноконфессиональных групп. Например, татары-кря-шены, поволжские и сибирские меннониты (голландского или немецкого происхождения), хемшилы (армяне-мусульмане), донские калмыки (бузавы) и др. Перечисленные группы не многочисленны, представляют интерес, в основном, для этнографов и краеведов.

Нам представляется, что понятие «этноконфессиональное» гораздо шире по своему содержанию. Оно может быть наполнено значимыми характеристиками, потому что способно выявить глубинные пласты общественного сознания, ведь оно образовалось в результате целос-тного и системного единства религиозного и этнического факторов.

Конфессиональные представления и процессы в этническом самосознании характеризуются во многом сходными чувствами, переживаниями, настроениями, эмоциональным состоянием людей, а потому накладываются друг на друга, образуя общую, усиливающуюся при этом направляющую практического выражения данного чувственно-психологического состояния.

Следует особо подчеркнуть, что совпадение этнической и религиоз-ной принадлежности не означает их тождества или нераздельности. Эти понятия фактически неотождествимы, так как большинство важнейших признаков и характерных черт этноса не приложимо к общности религиозной. В действительности, как полагает британский социо-лог М. Ф. Бендл, мы имеем дело не с идентификацией как таковой, а с подменой ею связи, имеющей место между конфессиональной и этнической принадлежностью, которая (связь) и объясняет, почему, например, «поляк-католик» отличает себя от «литовца-католика», «русский-православный» от «болгарина-православного», «узбек-мусульманин» от «казаха-мусульманина», «белорус-католик» от «белоруса-право-славного» и т.д. В свою очередь сама эта связь, поскольку она исторически преходяща, опровергает всякое отождествление вероисповедания и национальности [3, p. 17].

Верующие составляющие ту или иную общность (приход, конфес-сия и т.д.) вне стен церкви представляют собой уже не только (и не столько, учитывая реальное состояние религиозности, ее глубины, знания верующими россиянами вероучительных основ и т.п.) собственно верующих, членов того или иного религиозного сообщества. В миру они – прежде всего труженики, «хозяйствующие субъекты», озабоченные разнообразными земными проблемами – хозяйственными, социальными, политическими. Наряду с этим они пред-ставляют собой различные этносоциальные общности, вступающие в определенные отношения друг с другом.

В каждой из подобных общностей сложились свои социальные структуры, по-разному протекали этнообразующие процессы, все они имеют и сходные черты, поскольку при их складывании имело место непосредственное воздействие конкретных конфессий на институцио-нальные формы данных образований и социальное поведение этно-форов (членов этнических сообществ), с одной стороны, и, наоборот, этнообразующие процессы накладывали свои особенности на указанные конфессии [4, с. 59–61]. Учитывая это, правомерно квалифицировать этноконфессиональную общность как особый тип социальной общности людей с религиозно оформленным жизненным укладом, этническое самосознание которых выступает как религиозное, принимающее в конкретных социально-исторических условиях функции этнического определителя.

Понятие «этноконфессиональное» следует рассматривать не просто как определенное сложное взаимодействие между различными этническими и религиозными общностями, их представителями и последователями. Важно выявить сущность их деятельности как новых субъектов, субстанциональную и метафизическую природу, все более возрастающую роль в развитии современного социально-исторического процесса.

Таким образом, одной из важных категорий современной социальной философии следует признать понятие «этноконфессиональное», которое обладает значимыми характеристиками в самой объективной реальности.

В современном обществе этнические группы в условиях возрастания религиозного фактора с неизбежностью превращаются в этноконфессиональные группы, громко заявляют о себе. Поэтому для социальной философии актуальной становится исследование природы, сущности понятия «этноконфессиональное». Словом, необходим дальнейший теоретический анализ понятия «этноконфессиональное». Важно не только выявить природу этноконфессиональных отношений в самой объективной реальности, но и определить научный статус понятия «этноконфессиональное».

2. Ипатов, А.Н. Православие и русская культура/ А.Н. Ипатов. – М.: Сов. Россия, 1985. – 128 с.

3. Bendle, M.F. The crisis of 'identity' in high modernity / M. F. Bendle // Brit. J. of sociology. – L., 2002. – №1. – P. l–18.

4. Амелин, В.В. Этноконфессиональные отношения в оценках и представлениях массового сознания оренбуржцев / В.В. Амелин // Журнал социологии и социальной антропологии. – 2002. – Том V. – №4. – С. 59–85.

Продуктивная и рациональная работа по физическому воспитанию юношей и девушек предполагает учет доминирующих мотивов и установок, которыми они руководствуются при выборе форм и видов поддержания в процессе занятий физической культурой своего психофизического состояния на должном уровне.

Формирование человека, гармонично сочетающего в себе духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство, одна из главных задач высшей школы. Учеными доказано, что человек должен вести активный физический образ жизни для успешной интеллектуальной и трудовой деятельности. На основе этого педагогическая система предусматривает одну из важных задач воспитания – формирование личности студента средствами физической культуры.

Основные концептуальные положения педагогической системы формирования физической культуры студента, определяющие прогрессивную направленность, заключается в следующем:

– обязательный учет индивидуальности студента, интересов личности, свободного выбора вида физической культуры, оздоровительных технологий;

– предоставление студенту возможности преумножать ценности физической культуры, используя средства, методы и формы личностного самовоспитания;

– самостоятельный выбор содержания физического воспитания в целях гармоничного формирования личности;

– использование скрытых резервов физиологических возможностей организма и применение оригинальных технологий обучения, совершенствование содержания физического воспитания;

– постоянное изучение инноваций, поскольку на основе глубоких знаний и достаточного объема информации о путях освоения ценностей физкультурного образования можно реально осуществить принцип свободного выбора видов физической культуры, их средств, методов, форм с учетом мотивов, потребностей и целей каждой конкретной личности.

В данных рекомендациях заключен принцип материальной и духовной культуры, решение задач активного обучения, проявление инициативы занимающихся, их творческого мышления и соответствующего уровня интеллектуальных способностей в организации собственного физического совершенствования средствами физической культуры.

Физическая культура направлена на то, чтобы развить личность, гармонизировать ее духовные и физические силы, активизировать готовность полноценно реализовать физиологические возможности в самопостроении необходимой социокультурной комфортной среды, являющейся неотъемлемым элементом образовательного пространства вуза. Гуманизация образования в сфере физической культуры выдвигает личность студента в качестве главной ценности педагогического процесса.

Физическая культура охватывает такие свойства и ориентации личности, которые позволяют ей развиваться в единстве с культурой общества, достигать гармонии знаний и творческого действия, чувств и общения, физического и духовного. Физическая культура позволяет лучше познать таинства природы, разрешать противоречия между природой и производством, трудом и отдыхом, физическим и духовным. Достижение личностью такой гармонии обеспечивает ей социальную устойчивость, создает психический комфорт.

Среди культурно-исторических ценностей восточнославянских на-родов особо выделяется ценность коллективизма как принцип общественной жизни и деятельности людей, проявляющийся в сознательном подчинении личных интересов общественным, в товарищеском сотру-дничестве и взаимопомощи, ориентированного на гармонизацию интересов личности и общества в целом. Социально-исторический фактор восточнославянской идентификации связан с созданием к началу IX в. государства Русь, или, как его называют учёные, Киевская Русь [1, с. 10–11]. Для этого периода именно аграрные порядки явились определяющим основанием социально-исторических процессов. Технология подсечно-огневого земледелия и отсутствие излишков продуктов земледельческой деятельности препятствовали имущественно-социальной дифференциации и формированию личностного «я». Решающую роль в этом процессе сыграли практические интересы крестьянства. Самое близкое для него – это земля и окружающие люди, существующие в системе родо-племенных отношений. Отсюда непереходящей ценно-стью является, как выразился Л.Н. Толстой, «роевое начало» – склон-ность к совместному, коллективному бытию. Символически эта установка выражается в «поцелуйном» этикете, манере энергично здороваться, традиции «объятия» и выражениях типа «локоть к локтю», «грудь в грудь» и пр. Характерной чертой этого является слабость в осуществлении предпринимательства, что вызывает к жизни «детское начало» и стремление обратиться к «старшему» – государству, которое взяло бы на себя функции защиты и волевой мобилизации.

Поэтому в восточнославянской ойкумене складываются предпо-сылки формирования государствообразующего начала как важного фактора в историческом самоопределении восточнославянских наро-дов. Вместо Rechtsstaat строилось «государство правды», в идеале предполагающее подчинение «государства началу вечности» [2, с. 291–305]. Эта установка имманентно содержит акцент на религиозно-нравственные начала «правды», характерный для традиционалистской цивилизации Востока приоритет морали, как регулятора межличнос-тных и общественных отношений. Таким образом, первичной ячейкой человеческих связей становится феномен социального коллектива, аппелирующего к авторитету большинства, как установки на гармонизацию интересов личности и общества в целом. Однако гомогенным развитие восточноевропейского общества было лишь в рамках древнерусского общества. Наряду с процессами консолидации в социально-историческом и политическом планах на территории Киевской Руси действовали противоположные тенденции зарождения и развития регионально-этнических особенностей и специфики. В ВКЛ получает развитие местное самоуправление, так как возникновение ВКЛ как государства явилось в значительной степени результатом компромисса между литовской знатью и местным восточнославянским боярством при поддержке горожан. Отношения между центром и отдельными регионами (Полоцкие, Витебские земли, Мстиславское и другие княжества) носили договорный характер, строились с учётом их исторической, этнической специфики и традиций. Нормы «обычного права» фиксировались в различных юридических актах по мере развития правового сознания – это общеземские, областные грамоты (привилеи), волостные грамоты на Магдебургское право, Судебник Казимира 1468 года, Статуты Великого княжества Литовского. В ВКЛ утверждается относительно либеральная политическая система, религиозно-конфес-сиональный плюрализм. Однако уже в XVI-XVII вв. складывается особая разновидность шляхетской «сарматской» культуры с ее идеализацией политического строя Речи Посполитой. В какой-то степени откликом на нестабильную ситуацию, можно считать сочинение Михалона Литвина, адресованное великому князю литовскому и королю польскому Сигизмунду II Августу «О нравах татар, литовцев и москвитян», которое не согласуется с характерным для шляхетской ментальности и идеологии культом свободы.

В контексте восточнославянской истории ценность коллективного образа жизни получила отражение в понимании государства как важнейшей организующе-регулятивной силы, гаранта стабильности общества, и его тесном взаимодействии с гражданским обществом. В громадном политическом теле-государстве, как в теле человека, только тогда могут быть порядок и согласие, когда все силы и органы действуют по мановению единой души. И в этом согласном действовании по закону единого нерушима истина и свобода каждого. Здесь можно усмотреть влияние тернарной субстанциальной системы социума на сглаживание оппозиции государства и гражданского общества, что характерно для континентальной традиции в философско-политической мысли. К тому же опыт постсоветского общественного развития пока-зал, что глубинной сутью поляризации общества является неумение наладить конструктивный диалог между разными социальными ГРУ-ппами и, следовательно, моделями истолкования справедливости. Уже в годы общественно-экономической перестройки конца 1980 – начала 1990 гг. ценность коллективизма в общественно-политическом сознании стала разрушаться, приоритет стал отдаваться индивидуализму, подчеркивающему приоритет личностных целей и интересов, свободу индивида от общества. Но, все же, можно констатировать, что индии-видуалистические ценности так и не смогли стать господствующими для восточнославянских народов. Возможно, это связано с тем, что они еще не успели завоевать лидерство; но, воз-можно и то, что в рамках нашей традиции индивидуализм не может стать доминирующим мировоззрением, поскольку противоречит осно-вополагающим принципам восточнославянской цивилизации.

Учитывая специфику системной трансформации переходного общества, к которым относится и Республика Беларусь, в современном социально-экономическом и политическом контексте актуальным представляется обращение к идеям современных западных политико-правовых теорий. Современное белорусское общество нуждается в формировании таких теоретических моделей, которые бы учитывали традиции восточнославянской культуры и истории в контексте мирового цивилизационного процесса и тенденции, характерные для про-грессивных течений современной мировой общественной мысли

Так, например, один из известных представителей современной политической философии Джон Ролз, выдвинул концепцию справедливости как честности, посвященную разработке универсальных принципов устройства общества, изложенную в его работе – «Теория справедливости», репрезентирующей особую интерпретацию идей общественного договора. Центральной категорией философско-политической концепции Дж. Ролза является справедливость, понимаемая не только как честность и правильность, но, главным образом, как процессуально-конституционная справедливость, которая обеспечивается за счет наличия и действия в развитом обществе правовых норм, основанных на фундаменте закона. В то же время концепция справедливости как честности носит и процедурный характер, предполагая обязательное наличие принципа равенства. Исходя из этого, мыслитель строго придерживается принципа справедливого распределения общественных благ, согласно которому, любое распределение с равными полезностями между членами общества предпочтительнее любого другого распределения. «Каждая личность обладает основанной на справедливости неприкосновенностью, которая не может быть нарушена даже процветающим обществом» [3, с. 19]. Таким образом, идеал и ценность социальной справедливости на уровне философии права, заданные текстом нашей Конституции, находятся в русле тенденций, характерных для прогрессивных течений современной мировой общественной мысли, соединяя в себе прошлое и настоящее нашей государственности. Достижение этого идеала предполагает гармонизацию отно-шений между государством и гражданским обществом, что прояв-ляется в деятельности Национального собрания Республики Беларусь. Государство, все его органы и должностные лица действуют в пре-делах Конституции Беларуси и принятых в соответствии с ней актов законодательства. Тем самым утверждается и реализуется принцип верховенства права.

1. Рыбаков, Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII – XIII вв. / Б. А. Рыбаков. – М.: Наука, 1993. – 592 с.

2. Шахматов, М. Государство правды (опыт по истории государственных идеалов в России) / М. Шахматов // Евразийский временник. – Кн. 4. – Берлин, 1925 – С. 291–305.

3. Грязин, И. Н. Аналитическая философия права. Современные тенденции: аналитический обзор / И. Н. Грязин // Современная аналитическая философия: сборник обзоров. – М.: ИНИОН, 1988. – Выпуск 1. – С. 110–126.