Радиолярии девона: особенности развития и биостратиграфическое значение
жүктеу/скачать 236 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- НОВЫЙ МЕТОД РАСПОЗНАВАНИЯ ПЕРЕОТЛОЖЕННЫХ КОМПЛЕКСОВ ПОЗДНЕЧЕТВЕРТИЧНОГО ВОЗРАСТА (ДИАТОМОВЫЙ АНАЛИЗ) Л.В.Разумовский
- КЛАССИФИКАЦИЯ ВОЗМОЖНЫХ ЭТАПОВ РАЗВИТИЯ «БОЛЬШИХ» И «МАЛЫХ» СИСТЕМ ПРИ ПОМОЩИ ДИАТОМОВОГО АНАЛИЗА
- Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова
- ПЕРВЫЕ НАХОДКИ PECTINATITES В ЗОНЕ MAGNUM (НИЖНЕВОЛЖСКИЙ ПОДЪЯРУС) ПРИПОЛЯРНОГО УРАЛА
- ОТРАЖЕНИЕ КЛИМАТИЧЕСКОЙ ЗОНАЛЬНОСТИ САНТОНА В ИНДИЙСКОМ ОКЕАНЕ И ОКРАИННЫХ ШЕЛЬФОВЫХ МОРЯХ АВСТРАЛИИ ПО ПЛАНКТОННЫМ ФОРАМИНИФЕРАМ Е. А. Соколова
- А.Н.Соловьев
- АССОЦИАЦИИ МЕЛКИХ ФОРАМИНИФЕР НИЖНЕПЕРМСКИХ ОТЛОЖЕНИЙ РАЗРЕЗА ВЕРХНЕОЗЕРНЫЙ (ЮЖНЫЙ УРАЛ) Т.В.Филимонова
С.В.Радугина, А.С.АлексеевМосковский государственный университет им. М.В.Ломоносова На территории Москвы широким распространение пользуются юрские отложения, однако, их изученность совершенно недостаточно, особенно в отношении детальной стратиграфии. Между тем, так называемые «юрские глины» – один из важнейших в строительном отношении горизонтов. Аммониты в керне скважин редки, поэтому наиболее важной группой для расчленения юрских отложений Москвы и Московской области являются фораминиферы. В 2001 г изучены разрезы скважин, вскрывших юрские отложения в северо-западной части Москвы между Волоколамским и Ленинградским шоссе вдоль окружной железной дороги. Они вскрыли разрез от маломощной криушской свиты среднего келловея до ермолинской свиты верхнего оксфорда. Подмосковная свита отсутствует. Волжский ярус представлен егорьевской, филевской , лопатинской и кунцевской свитами. Фораминиферы изучены в келловее и оксфорде и в филевской свите средневолжского подъяруса. На основании выделенных комплексов проведено зональное расчленение и определены объемы свит в данной части Москвы, где за пределами Главной доюрской ложбины разрез носит несколько сокращенный характер. НОВЫЙ МЕТОД РАСПОЗНАВАНИЯ ПЕРЕОТЛОЖЕННЫХ КОМПЛЕКСОВ ПОЗДНЕЧЕТВЕРТИЧНОГО ВОЗРАСТА (ДИАТОМОВЫЙ АНАЛИЗ) Л.В.Разумовский Институт водных проблем РАН Начиная с 1995 г. автором были проанализированы характерные особенности таксономических пропорций диатомовых комплексов из современных осадков озер и водотоков Мурманской, Московской, Самарской, Ульяновской, Новгородской, Оренбургской и Астраханской областей. При построении графиков соотношения отдельных видов и их числа в пробе (при выборке в 200 или 1000 створок) были выделены два типа графиков естественной (ненарушенной) структуры биотопического спектра диатомовых водорослей. Первый из них характерен для небольших биотопов (малых озер, ручьев) и имеет гиперболическую форму распределения. Второй тип графика приближается к гауссовскому типу распределения и характерен для биотопов среднего размера. Для крупных водоемов отмечены оба типа графиков в зависимости от расположения точки отбора пробы. Опыт палеоэкологических реконструкцией для оз. Галич (Костромская область), проведенный в рамках Европейской программы бурения озерных отложений (ELDP-European Lake Drilling Programm) в 1997-1998 г.г., также подтвердил достаточную информативность разработанной методики. Из керна скважины глубиной 69 м было вырезано 113 образцов для последующего изучения диатомовых водорослей. При сопоставлении полученных графиков (соотношения процентных пропорций и числа видов) был выделен новый тип распределения, близкий к линейному, по которому, с достаточной степенью определенности, можно распознавать переотложенные комплексы диатомовых водорослей. Это всегда было крайне проблематично именно при анализе позднечетвертичных комплексов, так как из-за хорошей сохранности створок и наличия однотипных видовых спектров “узнать“ переотложенные комплексы фактически невозможно. Кроме того, сам факт присутствия в верхнечетвертичных отложениях более древних, переотложенных створок может однозначно свидетельствовать только о значительном плоскостном смыве осадков в палеобассейн. График соотношения процентных пропорций и числа видов можно теоретически представить простой дробной функцией, имеющей линейные очертания. Собственно говоря, это и происходит с переотложенными комплексами диатомовых водорослей, когда они «высвобождаются» из-под многофакторного прижизненного воздействия со стороны окружающей среды. Сортировка створок в переотложенном комплексе происходит по их размерам и массивности. Поскольку каждый вид имеет устойчивые среднестатистические параметры по этим признакам, то очертания графиков выравниваются, приобретая линейный или близкий к линейному характер. В прижизненном распределении такие «простые» правила отсутствуют, поэтому пространственно-временные закономерности для любых биологических объектов будут априорно иметь нелинейный характер (Разумовский, 1999).
Институт водных проблем РАН Проведенные за последнее десятилетие исследования природных гидрологических систем (Алимов, 2000; Бардан, 2001; Разумовский, 1997, 1999) позволили обобщить ранее полученные закономерности (Федоров, 1974; Одум 1986) и сделать крайне интересные выводы. Оказалось, что все системы, не только природные, можно достоверно разделить на «малые» и «большие». Следует сразу оговорить, что под «системой» автор подразумевает любую целостную структуру, способную эту целостность сохранять и быть приспособленной к окружающему, присущему этой системе пространству. Тогда системой является река в экологическом пространстве, коммерческая структура в финансовом мире, отдельная личность в социальном окружении т.д. Как же отличить «малые системы от «больших»? Все дело в том, что в любой системе существуют основные компоненты или составляющие. Мы преднамеренно не будем давать определения этим терминам, т.к. для каждой из систем они могут быть совершенно разными: для экологической системы они одни, а для коммерческой системы – совершенно другие. Однако необходимо констатировать следующее:
«Малые» системы отличаются небольшим количеством основных компонентов – их не больше трех-четырех, чаще один-два. В « больших» системах их не менее пяти-шести, часто больше. Соответственно и на изменение внешних условий «малые» и большие системы реагируют совершенно по-разному. У «малых» систем вариантов немного и при сравнительно небольшом увеличении негативной нагрузки они начинают последовательно деградировать, утрачивая свою целостность. У больших систем инвариантность поведения значительно шире – они могут опираться на те или иные компоненты, стремясь адаптироваться к изменившимся внешним условиям. Исследования, озерных или речных структур, при таком методологическом подходе, оказались наиболее эффективными при привлечении диатомового анализа. Метод графического сопоставления внутренней структуры диатомовых комплексов (соотношения числа видов и их процентных пропорций при постоянной по объему выборке) позволяет наиболее достоверно идентифицировать размеры анализируемого биотопа. Если учитывать при этом процентное соотношение групп обитающих в трех основных экопространствах (берег, вода, дно), а так же соотношение холодолюбивых, теплолюбивых диатомовых, и форм предпочитающих умеренные широты, то возникает реальная возможность составить трехмерную классификационную таблицу, в которой просчитаны все возможные варианты пространственно-временной эволюции большого или малого биотопа (системы). НИЖНЯЯ ГРАНИЦА САКМАРСКОГО ЯРУСА ПО КОНОДОНТАМ А.Н.Реймерс Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова Одной из актуальных и основных задач пермской стратиграфии является биостратиграфическое обоснование нижних границ ярусов. Для сакмарского яруса стратотипом его нижней границы определен разрез «Кондуровский», расположенный в Оренбургской области на Южном Урале (Чувашов и др., 1991). Недавно Б.И. Чувашов и др. (2002) определили ее по появлению в основании карамурунской свиты (пачка I) комплекса конодонтов, содержащего Mesogondolella parafoliosa Chern., M. uralensis Chern., M.lacerata Chern., M.constricta sp.nov. Chern., Diplognathodus aff. stevensi Clark et Carr, Diplognathodus stevensi Clark et Carr, Sweetognathus aff. merrilli Kozur, Stepanovites sp. Причем, как видно из приведенного в работе рисунка, это не один, а ряд уровней внутри пачки I. В.П.Пнев предлагал относить и нижележащую курмаинскую свиту к тастубскому горизонту сакмарского яруса по присутствию в фузулинидовых комплексах видов, характерных для этого интервала (Пермская система земного шара, 1991). Позже В.И.Давыдов (Davidov, Leven,1999) в верхней трети курмаинской свиты обнаружил типичные сакмарские Pseudofusulina moelleri. По результатам исследований конодонтов из разреза Верхнеозерный, который расположен в 10 км южнее Кондуровского, эта граница достаточно четко устанавливается по появлению характерных сакмарских форм Mg. parafoliosa Chern. и Neostreptognathodus cf. merrilli Kozur в верхней части курмаинской свиты. Эти слои содержат смешанный комплекс конодонтов, так как породы представлены конглобрекчией. Таким образом, предложенное нами положение границы сакмарского яруса лучше согласуется с данными по фузулинидам, но не противоречит выводам Б.И.Чувашова о видовом составе конодонтов, характерных для этого уровня. При этом остается ряд вопросов, которые требуют обсуждения. Остается открытым вопрос понимания систематического положения вида “Sweetognathus” merrilli, на котором, в большей мере, и основывается определение границы. По описанию голотипа, сделанному Х. Коцуром (Kozur, 1975), этот вид имеет зарождающиеся парные бугорки с плохо выраженной осевой бороздой на платформе. На этом основании правильнее относить этот вид к роду Neostreptognathodus (Реймерс, 2000). Сходная форма (хотя и один экземпляр) была определена нами в разрезе «Верхнеозерный». Кроме того, “Sweetognathus” aff. merrilli, изображенный в работе Б.И. Чувашова и др. (2002), по своей морфологии, на наш взгляд, больше соответствует признакам вида Sweetognathus inornatus Ritter. Внешне сходны с ним «аберративные» формы Sw. witei (Rhodes) из саргинского горизонта артинского яруса. На наш взгляд, они также принадлежат Sw. inornatus. В связи с этим, было бы значительно удобнее на Урале проводить нижнюю границу сакмарского яруса по появлению комплекса мезогондолелл (Mg. parafoliosa, Mg. Uralensis и Mg. lacerta). Понимание объема этих видов не вызывает споров, а уровень их первого появления устанавливается вполне надежно. Если брать за основу определения нижней границы сакмарского яруса развитие рода Sweetognathus, то целесообразно использовать появление Sw. inornatus Ritter, первые представители которого в литературе указываются в нижней части сакмарского яруса (Kozur,1995, 1996). Кроме того, Sw. inornatus известен на широких территориях – в Канаде, США, Китае, России (Урал), в различных областях Тетиса. В то же время находки Nst. merrili единичны. ПЕРВЫЕ НАХОДКИ PECTINATITES В ЗОНЕ MAGNUM (НИЖНЕВОЛЖСКИЙ ПОДЪЯРУС) ПРИПОЛЯРНОГО УРАЛА: ПАЛЕОБИОГЕОГРАФИЧЕСКИЕ И БИОСТРАТИГРАФИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ М.А.Рогов Геологический институт РАН Среди кимериджских и волжских отложений, развитых на территории России, наиболее близкая к английской последовательность аммоноидей наблюдается в разрезах Приполярного Урала (Месежников, 1984). Но для пограничных слоёв волжского и кимериджского ярусов до последнего времени общие роды аммонитов ограничивались только Gravesia. Недавно появились данные, что подошва зоны magnum может располагаться ниже, чем подошва волжского яруса в Центральной России (Schweigert, 1993), но в то же время высказывались предположения, наоборот, о более высоком положении этой зоны (Callomon, Birkelund, 1982). Впрочем, положение кровли зоны magnum относительно бореальной и суббореальной зональной последовательности в других регионах также оставалось неопределенным. При этом отсутствие достоверных находок Pectinatites в нижневолжских отложениях Приполярного Урала, за исключением зоны pectinatus, могло свидетельствовать об ослаблении связей между аммонитовыми фаунами западной (Англия) и центральной (Западная Сибирь и Приполярный Урал) частей бореального бассейна. Во время полевых работ, проведенных на классических разрезах р. Ятрии в августе 2001 г., в изолированном выходе алевритов зоны magnum и в осыпи автором были обнаружены несколько раковин Pectinatites (Arkellites) и P. (Virgatosphinctoides), близких к английским видам. Из коренных выходов определены P. (A.) cf. damoni, почти неотличимые от аммонитов из зоны scitulus Англии (где они встречаются вместе с Gravesia gravesiana (Cope, 1967)), а из осыпи – P. (V.) elegans, характеризующие более низкую зону болонского яруса elegans. Данные по стратиграфическому распространению Gravesia и Pectinatites на Приполярном Урале хорошо согласуются между собой и поддерживают традиционное представление (Месежников, 1984) об эквивалентности зоны magnum и двух нижних зон болонского яруса. Эти находки свидетельствуют о существовании связи между аммонитовыми фаунами Англии и Приполярного Урала на протяжении всего ранневолжского (болонского) времени. Однако интенсивность и преимущественное направление миграции аммоноидей заметно изменялись. В фазу magnum английские виды аммонитов проникали на Приполярный Урал, но встречные миграции Eosphinctoceras были менее протяженными или вообще отсутствовали. Во всяком случае, известны лишь неизображенные находки E. cf./aff. magnum из Восточной Гренландии, где они были встречены на довольно высоком стратиграфическом уровне (фауна 25: Callomon, Birkelund, 1982), скорее всего, отвечающем фазе subcrassum. В фазу subcrassum Eosphinctoceras и Subdichotomoceras проникли на запад до Восточной Гренландии и Англии и, одновременно, Subdichotomoceras достигли Среднерусского моря. Формы, близкие к Pectinatites, встречались на Приполярном Урале (Захаров, Месежников, 1974, табл.4., фиг. 2, 3), но они заметно отличаются от видов, описанных из Англии. В фазу pectinatus в бореальном бассейне от Англии до Северной Сибири существовала однотипная ассоциация аммонитов, продолжающих эволюционную линию Pectinatites. Представители эудемичной линии Eosphinctoceras-Subdichotomoceras на Урале к этому времени уже исчезли. При определении Pectinatites ценные замечания были получены от Дж. Коупа (J.C.W. Cope, Кардифф, Англия). КЕМБРИЙСКИЕ ИГЛОКОЖИЕ СИБИРСКОЙ ПЛАТФОРМЫ С.В. Рожнов, В.Б. Кушлина Палеонтологический институт РАН Кембрийские иглокожие представляют большой интерес как с точки зрения выяснения закономерностей формирования высших таксонов этого типа и их филогении, так и с точки зрения формирования и эволюции бентосных сообществ. Первая задача их изучения заключается в ответе на вопрос, произошли ли все скелетизированные иглокожие от одного общего скелетизированного предка, а если от одного, то от какого и как? Эта задача осложняется тем, что в нижнем кембрии практически одновременно появились пять классов, резко отличающихся друг от друга по морфологии. Вторая задача – отыскать среди кембрийских иглокожих предков ордовикских иглокожих. Прежде всего, это касается предков тех пяти классов (морских лилий, морских ежей, морских звезд, офиур и голотурий), которые, появившись в ордовике, дожили до современности. Эта задача осложняется верхнекембрийским «провалом» в биоразнообразии иглокожих. Третья, экологическая задача заключается в выявлении экологической и средообразующей роли кембрийских иглокожих и сравнении их с ордовикскими. Если ордовикские иглокожие играли очень важную, часто определяющую роль во многих мелководных бентосных сообществах, то в кембрии их роль была ограниченной. Все три задачи требуют дополнительного поиска и изучения кембрийских иглокожих, так как сведения о них весьма скудны. Несмотря на то, что на территории России морские кембрийские отложения широко распространены, только два более или менее полных скелета эокриноидей (Pareocrinus ljubzovi) были описаны Н.Н. Яковлевым из среднего кембрия Якутии. Поэтому поиск кембрийских иглокожих на территории России является очень важным фактором в изучении этих иглокожих. К настоящему времени нами собраны скелеты иглокожих из двух резко различающихся по таксономическому составу и по условиям обитания местонахождений. Летом 2002 г. мы исследовали средне- и верхнекембрийские отложения р. Тюнг, откуда предположительно происходил Pareocrinus. Здесь в биогермных и прибиогермных отложениях мархинской свиты среднего кембрия мы нашли остатки двух родов эокриноидей, среди которых было несколько более или менее полных скелетов. Один род – это хорошо известный род Gogia, но с необычно толстым стеблем. Второй род, видимо, близок к Pareocrinus, и имеет стебель из настоящих цельных, хотя и очень низких члеников. Таким образом, здесь в условиях подвижной воды и при наличии твердого субстрата (отмерших частей водорослевых биогермов) развивались исключительно пельматозойные иглокожие. Биогермы протягиваются довольно широкой полосой с северо-запада на юго-восток. Ни со стороны открытого моря, ни с прибрежной стороны иглокожие не встречены и, очевидно, не жили. Это было связано с быстрым осадконакоплением, неподходящим для карпозойных иглокожих, и с отсутствием в связи с этим твердого субстрата, необходимого для пельматозойных иглокожих. Кроме того, в прибрежной, зоне (в данном случае это условный термин, так как она простиралась на несколько сот километров) была повышенная соленость, совершенно неподходящая для всех иглокожих. В низовьях р. Лены, в Хараулахских горах, в маяктахской свите среднего кембрия ранее нами были найдены многочисленные иглокожие, приуроченные к совершенно иным условиям: мягкие тонкокарбонатные грунты в спокойных тиховодных условиях на глубине немного ниже базиса действия штормовых волн. Здесь существовали почти исключительно карпозойные иглокожие, относящиеся к двум родам гомостелей (отр. Cincta). Они имели по два амбулакра, отходивших от рта и протягивавшихся по краю теки. Они здесь были весьма многочисленны. Кроме того, встречен единственный фрагмент теки корнут. Пельматозойных иглокожих нет совсем: им не к чему было прикрепляться. Таким образом, на Сибирской платформе обнаружены два таксономически и экологически резко различных, но одинаково таксономически бедных сообщества иглокожих. В дальнейшем следует ожидать находок иглокожих из третьего сообщества, приуроченного в Северной Америке к известковистым аргиллитам, отлагавшимся также ниже действия базиса штормовых волн. Финансовая поддержка РФФИ, грант 02-04-49226. ОТРАЖЕНИЕ КЛИМАТИЧЕСКОЙ ЗОНАЛЬНОСТИ САНТОНА В ИНДИЙСКОМ ОКЕАНЕ И ОКРАИННЫХ ШЕЛЬФОВЫХ МОРЯХ АВСТРАЛИИ ПО ПЛАНКТОННЫМ ФОРАМИНИФЕРАМ Е. А. Соколова Институт океанологии им. П.П.Ширшова РАН Планктонные фораминиферы (ПФ) отличаются большой чувствительностью к изменениям условий окружающей среды и весьма широким распространением. Это позволяет успешно использовать их раковины для выделения в древних толщах слоев, которые накапливались в периоды потеплений и похолоданий и реконструировать климатические условия, существовавшие в далеком прошлом. Последовательность этой работы ведется от молодых и, следовательно, более изученных временных срезов к более древним. При изучении каждого временного интервала, в соответствии с методом актуализма, используется материал накопленный при исследовании более молодых отложений. В настоящей работе отражена климатическая зональность для трех временных срезов сантона. В нашем распоряжении были образцы из восьми скважин глубоководного бурения в Индийском океане и из четырех разрезов окраинных шельфовых морей Австралии. Все данные, имеющиеся для того или иного подотдела стратиграфической шкалы усреднялись и картировались на выбранных срезах. В результате проделанной работы в Индийском океане были выделены четыре биполярные климатические зоны, размеры и очертания которых в течение сантона несколько менялись, что свидетельствует об изменении климата. Проследив за ходом климатических изменений, происходивших в течение сантона, можно сделать следующие выводы. Ранний сантон в Индийском океане был отмечен периодом относительного похолодания. В южной части Индийского океана в этот период была развита умеренно теплая зона, но там было теплей, чем на Фолклендском плато (в комплексе ПФ встречаются термофильные виды). Такая же картина наблюдалась и в окраинных шельфовых морях Австралии. Там тоже был развит умеренно теплый танатоценоз, обогащенный несколькими термофильными видами. Большею часть северной акватории Индийского океана занимала в раннем сантоне субтропическая зона. Тропико-субтропические танатоценозы не были выявлены даже на экваторе. В средней части сантона климат стал более теплым и значительно менее контрастным. В южной части Индийского океана и в окраинных шельфовых морях Австралии была развита переходная умеренно субтропическая зона, плавно переходящая в субтропическую в районе 764 скважины. В низких широтах тоже потеплело, там наметились условия, характерные для тропико-субтропической зоны. В конце сантона в высоких широтах несколько похолодало там сново наметилась умеренно теплая зона, а в низких широтах потеплело. Там был развит типичный тропико-субтропический тип танатоценоза. АРХЕТИП КЛАССА МОРСКИХ ЕЖЕЙ А.Н.Соловьев Палеонтологический институт РАН Архетип класса свободноживущих иглокожих – морских ежей, с нашей точки зрения, должен включать следующие признаки: панцирь с меридиональным типом роста и хорошо выраженной пентамерностью, состоящий из двух систем пластинок – корональной (5 амбулакральных и 5 интерамбулакральных полей) и апикальной, занимающей резко подчиненное положение и состоящей из 5 окулярных пластинок и, как правило, но не всегда - от одной до пяти генитальных пластинок; мадрепорит находится на аборальном полюсе; челюстной аппарат различного строения, находящийся внутри панциря; радиальный и кольцевой каналы амбулакральной системы находятся внутри панциря; иглы, подвижно сочленены с панцирем. Это определение архетипа позволяет рассматривать в системе класса все известные группы, включая отряд Bothriocidaroida (ср. ордовик – н. силур). На этом вопросе приходится останавливаться вновь, т.к. А.Смит (Smith, 1984) вывел эту группу из состава класса морских ежей. На основании анализа распределения синапоморфных, по его мнению, признаков он рассматривает Bothriocidaroida как сестринскую группу для класса Ophiocistioidea (общими признаками для них он считает однорядные интерамбулакры и скелетированные амбулакральные ножки). Он полагает также, что голотурии произошли от офиоцистиоидей через своеобразный девонский род Rotasaccus с крупным челюстным аппаратом и очень мелкими колесовидными спикулами в стенке тела (Haude, Langestrassen, 1976). Поэтому, используя кладистическую терминологию, он рассматривает ботриоцидароиды как ствольную группу голотурий, а не морских ежей. Против этой точки зрения можно выдвинуть ряд возражений. Однорядные интерамбулакры известны и у других групп, например, у семейства Cravenechinidae (отряд Palaechinoida). С другой стороны, у вида Bothriocidaris maquotensis из Сев. Америки наблюдается структура, переходная к двурядным интерамбулакрам. Род Neobothriocidaris имеет многорядные амбулакры, сходные с таковыми ряда групп палеозойских морских ежей. Интерпретация плана строения ботриоцидароидов (Paul, 1967), согласно которой единичные ряды неперфорированных пластинок трактуются как радиальные, по-видимому, обоснована недостаточно (слепки “радиальных каналов” на материале из в. ордовика Гирвана, представленном ядрами, могут быть артефактами). Радиальное положение мадрепорита и отсутствие генитальных пластинок – признаки, действительно уникальные для морских ежей. Но присутствие челюстного аппарата у Bothriocidaris, несмотря на его примитивность, говорит о его эхиноидной природе (ведь он обнаружен у самого древнего рода морских ежей!). Много своеобразных черт имеют роды Aulechinus, Ectinechinus и Eothuria из верхнего ордовика Шотландии (многочисленные поры на амбулакральных пластинках последнего рода, веретеновидная форма панциря у двух последних родов и др.). Эти роды, однако, во всех работах последних десятилетий безоговорочно относятся к классу морских ежей. Средний и поздний ордовик, ранний силур были эпохами становления класса Echinoidea. Для этих эпох было характерно так называемое архаическое многообразие – ряд групп обладали уникальными чертами, “эхиноидные” признаки возникали у них параллельно и мозаично. В настоящее время описано около тысячи видов современных морских ежей и около 7500 ископаемых видов, из них примерно 120 видов приходится на палеозой (2/3 документированной истории класса). Из этого видно, что отрывочные и фрагментарные материалы, касающиеся палеозойских морских ежей и некоторых других групп иглокожих далеко не всегда позволяют адекватно судить об их филогении, а вопросы их систематики еще долго будут предметом дискуссий. Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ, грант 02-04-49226. ГОЛОЦЕНОВЫЕ КОМПЛЕКСЫ ОСТРАКОД ВОСТОЧНОГО ШЕЛЬФА МОРЯ ЛАПТЕВЫХ КАК ИНДИКАТОРЫ ИЗМЕНЕНИЙ ПАЛЕОСРЕДЫ А.Ю.Степанова, Е.Е.Талденкова, Х.А.Баух Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова, ГЕОМАР, Киль, Германия На основании изучения комплексов остракод из морских осадков вскрытых на восточном шельфе моря Лаптевых и датированных AMS14C методом, восстановлена хронология и некоторые особенности голоценовой трансгрессии, главным образом, вариации придонной солености и глубины. Также были изучены современные остракоды этого района, что позволило сравнить ископаемые комплексы с современными ассоциациями этих организмов. Были изучены три колонки – две со среднего шельфа (гл. 45 и 51 м) и одна с внутреннего шельфа (гл. 21 м). В колонках со среднего шельфа выявлен последовательный переход от таксономически бедного комплекса ранней стадии затопления с эвригалинными и солоноватоводными видами, к промежуточному комплексу с сосуществованием эвригалинных и морских видов, а затем к таксономически разнообразному комплексу с преобладанием морских видов, сходному с современным бентосным сообществом этого района. В колонке с внутреннего шельфа выделены 2 комплекса остракод: нижний – обедненный, с преобладанием эвригалинного вида Paracyprideis pseudopunctillata (Swain) – на рубеже ~2.7 т.л.н. сменяется таксономически более разнообразным комплексом, включающим, однако, многочисленные экземпляры эвригалинного Heterocyprideis sorbyana (Jones) и солоноватоводного Cytheromorpha macchesneyi (Brady and Crosskey), не встреченных в нижележащих отложениях. На основаниии изучения современных и ископаемых комплексов остракод, датировок и литологических характеристик, были выделены различные фазы трансгрессии. На среднем шельфе выявлена последовательная смена трех обстановок (радиоуглеродные датировки конвертированы в календарный возраст): (1) -11.3 – 11.1 тыс.лет в долине Яны и -11.2 – 10.8 тыс лет. в долине Лены -прибрежные обстановки - глубина воды менее 10 м, опресненные воды, высокие скорости осадконакопления, до 500 см/т.л. в долине Яны и активный приток пресноводного детрита из-за шельфовой эрозии и пресноводного стока; (2) до ~8.2 тыс. лет в обеих долинах- прибрежные обстановки – глубина воды около 20–25 м, средняя придонная соленость 26–28%о, уменьшающаяся скорость осадконакопления (до 100 см/тыс.лет); (3) с ~8.2 т/л.н. резко увеличившееся таксономическое разноообразие ознаменовало постепенное становление морских условий аналогичных современным, с придонной соленостью около 30-32%о и низкой скоростью седиментации, около 15 см/тыс. лет, а также сильных придонных течений. На внутреннем шельфе начиная с 6.4 тыс лет существовала прибрежная обстановка со значительным опреснением, но относительно низкой скоростью седиментации (30 см/тыс лет), около 2.7 тыс лет она сменилась обстановкой, близкой к современной. Состав комплекса остракод позволяет предположить более значительное влияние пресных вод на этом участке, что, вероятно, связано с изменением направления и/или объема речного стока. Резкое увеличение скоростей седиментации около 1.5 тыс. лет до 50 см/тыс. лет также свидетельствует в пользу этого предположения. АССОЦИАЦИИ МЕЛКИХ ФОРАМИНИФЕР НИЖНЕПЕРМСКИХ ОТЛОЖЕНИЙ РАЗРЕЗА ВЕРХНЕОЗЕРНЫЙ (ЮЖНЫЙ УРАЛ) Т.В.Филимонова Геологический институт РАН Карбонатно-терригенный разрез у села Верхнеозерное, расположенный лишь в нескольких километрах южнее стратотипического Кондуровского разреза (станция Кондуровка Оренбургской области на реке Сакмаре), недавно переописан, в нем изучено распределение фузулинид, аммоноидей и конодонтов (Левен и др., 2002), но мелкие фораминиферы в этом разрезе не определялись. Автором изучен видовой состав мелких фораминифер, выделены ассоциаций по доминирующим семействам в отдельных слоях и микрофаций. Ускалыкская свита в этом разрезе характеризуется брэдиинидо-тетратаксидо-палеотекстуляриидовой ассоциацией мелких фораминифер и по присутствию Cribrogenerina sphaerica Potyevskaya, Cr. major Mor. отенсена к ассельскому ярусу. Отложения курмаинской свиты, характеризуются обедненной тетратаксидо-брэдиинидовой ассоциацией. Карамурунская свита отличается присутствием в ней многочисленной палеотекстуляриидовой ассоциацией. В сарабильской свите обнаружены единичные брэдиины (коллекция Д.М. Раузер-Черноусовой, 1965). Малоикская и большая часть кондуровской свиты характеризуются богатой палеотекстуляриидо-брэдиинидовой ассоциацией, присутствие Bradyina crassaformis Mor., Globivalvulina arguta Konovalova позволяет определить возраст этой части разреза как сакмарский. Верхняя часть кондуровской свиты охарактеризована богатой тетратаксидо-брэдиинидо-палеотекстуляриидовой ассоциацией фораминифер сакмарского возраста, причем половина из установленных видов характерна для тастубского горизонта. Присутствие большого количества переотложенных фузулинид в верхней части кондуровской свиты отмечала также Раузер-Черноусова (1965). В актастинской свите невозможно выделить доминанты в комплексе мелких фораминифер, поскольку он чрезвычайно беден, по данным Э.Я. Левена и др. (2002) комплексы фузулинид этой свиты также бедны и состоят из переотложенных форм. Анализируя изменения разнообразия и численности мелких фораминифер в разрезе Верхнеозерный, можно выделить максимумы в развитии сообщества фораминифер в начале и середине ассельского времени и минимум в конце ассельского и начале сакмарского времени, что не противоречит зключению А.Э. Алкснэ (1979) на основе изучения фузулинид южной части Урала и Приуралья. Редкость мелких фораминифер в отложениях актастинской свиты, вероятно, связанная с переотложением, не позволяет судить о развитии сообщества фораминифер в артинское время. жүктеу/скачать 236 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|