ДОВЕРИТЕЛЬНЫЙ ИНТЕРВАЛ - интервал, который I строится по данным выборочного исследования для оценива- [■ ния параметра генеральной совокупности (см.) (см. Стали стическое оценивание). Предполагается, что значение пара-j метра с заданной доверительной вероятностью находится IS этом интервале. Доверительная вероятность, которую пршм-то обозначать (l — а). выбирается из стандартных значений 0,9; 0,95; 0,99 и т.п. Вероятность того, что значение параметра находится вне пределов данного интервала (а), составляет,
соответственно, 0,1; 0,05; 0,01 и т.п.
Д.И. вычисляется на основе значения соответствующее статистики выборочной (см.) с учетом свойств ее распреде» ния. В частности, Д.И. для математического ожидания (он) (среднего арифметического по генеральной совокупности) имеет вид:
296
мя, затрачиваемое на дорогу от дома до работы, по генеральной совокупности с вероятностью 95% составляет от 38 до 42 минут.
Точность оценки параметра посредством Д.И. характеризуется двумя величинами - половиной длины интервала и уровнем доверительной вероятности (для нашего примера это, соответственно, 2 минуты и 0,95). Длина интервала, в свою очередь, определяется стандартной ошибкой (см.) среднего арифметического s/-J~n (чем она больше, тем длиннее
интервал) и доверительным коэффициентом, значение которого зависит от выбранного уровня доверительной вероятности (чем он выше, тем больше доверительный коэффициент и длиннее интервал). Другими словами, повышая уровень доверия к интервалу, мы тем самым увеличиваем его длину и снижаем точность оценки. Поэтому единственным реальным механизмом, позволяющим повысить точность интервального оценивания, является снижение стандартной ошибки за счет увеличение объема выборки.
Д.И. могут строиться для любых параметров генеральной совокупности (вероятности положительных ответов, дисперсии, мер связи и т.п.), а также для случайной ошибки выборки (см.).
О. В. Терещенко
ДОЛЯ ОБЪЯСНЕННОЙ ДИСПЕРСИИ - см. ДИСПЕРСИЯ ОБЪЯСНЕННАЯ.
ДОСУГ - система различных видов человеческой деятельности (см.), ориентированная на реализацию разнообразных потребностей людей и осуществляемая в свободное время индивида. Проведение Д. способствует как процессам рекреации (см.) человека, так и удовлетворению его потребностей в межличностном общении (см.) и различных развлечениях.
В настоящее время в рамках социологических, социально-психологических и индивидуально-психологических исследований принято вычленять активные и пассивные формы проведения Д. В первом случае - это деятельностные разновидности Д.: творческие и любительские занятия, занятия
физкультурой, а также активные формы межличностного и межгруппового общения. Во втором случае - это пассивное потребление различных культурных мероприятий и - особенно во второй половине 20 в. - потребление продукции средств массовой коммуникации (радио, телевидение, Интернет и пр.).
Е. Tauber
ДРИДЗЕ Тамара Моисеевна (1930-2000) - российский социолог, доктор психологических наук, профессор, руководитель Центра социального управления, коммуникации и социально-проектных технологий Института социологии РАН. Основные работы (всего - более 170): "Организация и методы лингвопсихологического исследования массовых коммуникаций" (1979); "Язык и социальная психология" (1980); "Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации: проблемы семиосоциопсихологии" (1984); "Прогнозное социальное проектирование: методологические и методические проблемы" (1989); "На пороге экоантропоцен-трической социологии" (1994); "Экоантропоцентрическая парадигма в социальном познании и социальном управлении" (1998) и др. Являлась одним из авторов всесоюзного проекта "Состояние и основные тенденции развития советского образа жизни" (1981-1990).
Методы прогнозного социального проектирования, разрабатываемые в 1985-1995 Д., успешно применялись ею к анализу социальных оснований городского устройства. На этой базе были предложены меры по совершенствованию городского управления, разработан дифференциальный подход к изучению влияния особенностей местной среды на образ и качество жизни городских сообществ. Были также созданы и опробованы комплексные социально-диагностические технологии, методы социальной экспертизы градостроительных проектов и программ. В области методологии социологии организаций ею рассматривались не только естественнонаучные (детерминистские) модели, но и различные версии антропоморфных, антропоцентрических и деятельностных моделей организаций.
Д. является основателем лингвосоциопсихологии (шире -семосопсихология). Лингвосоциопсихология - наука о процессах функционирования текстов в обществе. В лингвосоциопсихологии рассматривается не формальная структура речи, а содержательная (информационно-смысловая) структура процессов текстообразования и самих текстов как продуктов этих процессов; не процесс речевого общения между конкретными индивидами, а более широкий контекст функционирования - функционирование информационно-смысловых единиц (текстов) в системе "общество - индивид" или "индивид - общество". Лингвосоциопсихология опирается не только на накопленный наукой знания о языке-речи, но и на знания о человеке как активном субъекте деятельности, который не только познает, но и творит окружающий его мир. Лингвосоциопсихология акцентирует свое внимание на подсистеме человеческой деятельности - деятельности текстовой. Особая роль этой деятельности состоит в том, что она не только сопутствует всем другим видам деятельности человека, пронизывая их, связывая их в единое целое, но и оказывается еще самостоятельно мотивированной и целенаправленной предметной деятельностью, существенно влияющей на образ жизни людей, на социокультурные процессы. Д. проде-
297
д
ДРОБИЖЕВА
монстрировала на практике плодотворность своего теоретического и методического подхода. Д. разработала теоретический подход к анализу текста, наиболее адекватно отображающий основные семантические этапы, которые использует читатель или слушатель при смысловом восприятии текста. Данный метод анализа был формализован и операционализи-рован, может быть применен к практически любому тексту. Этот метод - информативно-целевой подход к анализу текста -является, видимо, лучшим из всех существующих методов содержательного анализа текста. Информативно-целевой (шире - мотивационно-целевой) подход к анализу текста Д. направлен на "реконструкцию" соотносимой с замыслом общения ориентировочно-деятельностной основы его содержательно-смысловой структуры, на прогнозирование его возможных смысловых интерпретаций. В отличие от распространенного предметно-содержательного анализа текста, по ходу которого важно ответить на вопросы: "О чем говорится в тексте?", "Что говорится?" и "Как говорится?", в ходе информативно-целевого анализа всем перечисленным выше вопросам предшествует вопрос: "Почему и для чего в тексте вообще что-то говорится?". Иными словами, прежде всего выясняются мотив и цель деятельности общения, в которой порождается и интерпретируется текст, а затем рассматривается тот материал (тема), на котором этот мотив и эта цель реализуются. Информативно-целевой анализ направлен во многом на выявление отрицательных эффектов смысловых разночтений - "эффект смысловых ножниц", который может быть описан как возникновение смыслового "вакуума", вызванного несовпадением смысловых "фокусов" общения в ходе обмена текстовой деятельностью. Этот эффект, отрицательно влияющий на межличностные, внутри- и межгрупповые связи, чреват серьезными социальными последствиями. Неадекватные интерпретации, по Д., - это неверно истолкованные научные концепции и искаженные литературные источники, это необоснованные решения и несогласованные действия, это простое отсутствие непонимания между людьми. Информативно-целевой анализ успешно применялся и применяется в социологических и психологических исследованиях процесса чтения, в психолого-педагогических исследованиях процесса обучения. Д. была предложена новая парадигма социального познания - "экоантропоцентризм". Данная парадигма исходит из того, что социальные институты общества представляют собой кристаллизацию непрерывно происходящего метаболизма (обмена веществом, энергией и информацией) между человеком и средой его обитания. Работающий в этой парадигме исследователь акцентирует свое внимание не столько на человеке и/или среде в их обособленности, сколько на тех обменных (метаболических) процессах, которые происходят между ними. Экоантропоцентрическая парадигма социального познания и получившая обоснование в ее рамках теория коммуникации как механизма становления, поддержания и развития культуры и социальности, будучи рассмотренными в прикладном разрезе (то есть применительно к разномасштабным социальным объектам - к социуму как таковому или микросоциуму, например, урбосистеме), по мнению Д., открывает новые возможности для диагностики, описания и регулирования социально значимых процессов. Об этом свидетельствует осуществленная в этом ключе разработка "мягкой" наукоемкой социальной технологии прогнозного (проблемно-ориентрированного) социального про-
ектирования. Эта технология, включающая в себя две взаимО-; увязанные стратегии - социально-диагностическую и конструктивно-коммуникационную, - интегрируются в процессы выработки решений на основе высокоразвитых форм социальной коммуникации, способствуя устранению существующего поныне разрыва между эмпирическими и теоретически-, ми уровнями социального познания. См. также: Интенции ; нальный (мотивационно-целевой) анализ, Семиосоциол-сихология, Экоантропоцентрическая социология.
И.Н. Красавцем
ДРОБИЖЕВА Леокадия Михайловна (р. 1933) - россий-: ский социолог, специалист в области этносониологии. Окон-, чила МГУ (1956). Доктор исторических наук (1982), профессор (1986). В 1963-1969 - младший научный сотрудник Института истории АН СССР; в 1969-1981 - старший научный, сотрудник Института этнографии АН СССР; в 1982-1989-зам. директора Института этнографии АН СССР; с 1986 -зав, сектором социально-психологических проблем национальных отношений Института этнологии и антропологии АН СССР.
В работах Д. вскрываются причины негативных тенденций в межэтнических отношениях, о значении иммобильноети, социально-конкурентных ситуаций, культурном консерватизме; исследуются факторы, влияющие на межэтническое напряжение в разных социальных и демографических группах.
Д. одной из первых начала изучать этническое самосознание на личностном уровне, выделив идеологический и психологический факторы функционирования этнического самосознания и проанализировав механизмы, управляющие их динамикой. Ею выделены 5 типов национализма в РФ (клас- ■ сический, паритетный, экономический, защитный, модерн»-; зационный). Д. показала потенциал межэтнической кон-1 фликтности на личностном и групповом уровнях, осознание' национальных интересов массами, их готовность к действиям' разного типа во имя национальных целей и интересов. [
Главные сочинения (всего - более 200): "История и си циология" (1971); "Духовная общность советских народов"! (1981); "Этносоциология: цели, методы, некоторые резуль- \ таты. Учебник" (1984, соавтор); "Социально-культурный об-) лик советской нации" (1986); "Русские: этносоциологические' очерки" (1992, соавтор); "Национализм и национальное са-J мосознание" (1994); "Демократизация и образы национале-мов в республиках Российской Федерации" (1996, соавтор); "Этносоциология" (1998, соавтор) и др. !
!
ДРЯХЛОВ Николай Иванович (р. 1932) - российский социолог, специалист в области теоретико-методологических проблем анализа больших социальных систем на основе исследования НТР, социологии труда и трудовых коллективов.
Окончил МГУ. Доктор философских наук (1976), профессор (1977). Заслуженный деятель науки РФ (1993). В 1988-1994 - зав. кафедрой социологии труда, зам. декана социологического факультета МГУ. С 1995 - профессор психологического факультета МГУ. Награжден знаком "За отличные успехи в работе". Д. проделал большую работу по созданию научных социологических подразделений и социологически факультетов в научных центрах Украины (Киев, Львов, Одесса), Белоруссии, Узбекистана, Киргизии, Казахстана.
Д. уточнил понятие "социальные системные качества", разработал категорию "полей взаимодействия" на основе
298
ДУССЕЛЬ
Д
анализа связей в системах: "человек - труд - наука - техника", "производство - труд - наука". Способствовал восстановлению в правах понятий "предела" при изучении закономерностей социального развития. Этот подход позволил интерпретировать "технологические волны" Н.Д. Кондратьева (см.) как объективную цикличность научно-технического, технического и трудового процессов. "Поле взаимодействия" таких компонентов, как труд, техника, наука, производство, образует, по мысли Д., своеобразную "турбулентную" "экстремальную зону", в которой формируются возможные направления развития новых социальных качеств общества. Эта "экстремальная зона" действует как "детонатор", индуцируя процессы появления новых элементов и связей, на базе которых появляются различные качества социальной системы, умножающие или снижающие возможности ее потенциала.
Д. много внимания уделил проблемам социологии труда (см.). Им дано функциональное видение этого направления социологии науки, определена концепция социологии труда, ее насущных проблем. Под руководством Д. осуществлены социологические исследования на предприятиях, которые нашли практическое применение во многих отраслях народного хозяйства. Д. и Б. Князев - одни из первых в СССР дали социологическую трактовку трудового коллектива.
Главные сочинения: "Научно-техническая революция и общество" (1976, переведена на фр. и нем. яз.); "Категории исторического материализма" (1978); "Практикум по прикладной социологии" (1988, соавтор); "Социология труда" (1993, соавтор); "Марксистско-ленинская социология" (1989, соавтор); "Практикум по социологии" (1992, соавтор) и др.
ДУССЕЛЬ (Dussel) Энрике (р. 1934) - аргентинский философ, социолог, теолог, историк, одновременно представляет "философию и теологию освобождения". В его творчестве переплелись мотивы неомарксизма (см.), ориентированного на "позднего" К. Маркса (см.), М. Хайдеггера, Ж.-П. Сартра, X .Ортеги-и-Гассета (см.), Э.Левинаса, "религиозной феноменологии", Ф.Фанона (см.), "философии латиноамериканской сущности", постмодернизма. Автор концепции "аналектики" как диалогического типа дискурса (см.), лежащего в основе преодоления тотальных отношений зависимости в философской и теологической практиках освобождения. Основа аналектики (как "философии американского", а не "американской философии") - концепт инаковости, задающий импульс движению латиноамериканской истории через порождение утраченной Западом "новизны". Однако при этом сам Д. признает, что он открыл Латинскую Америку в Европе. Учился в Католическом университете в Париже и в немецких университетах Мюнстера и Майнца, а также в Мадриде. В 1965 -лиценциат теологии (Париж), в 1967 - доктор истории (Сорбонна), в 1969 - доктор философии (Мадрид). Профессор Национального университета в Куйо (Аргентина) и Института СЕЛАМ (СЕЛАМ - Латиноамериканский епископальный совет) в Медельине. После военного переворота в Аргентине эмигрировал в 1970-х в Мексику, профессор УНАМ (Национальный автономный университет Мексики), периодически читал курсы в университетах стран Латинской Америки и Европы (Бельгия, Испания, Италия). Основные работы: "К деструкции истории этики" (1970); "Об аналектическом методе и латиноамериканской философии" (1973); "Латинская
Америка: зависимость и освобождение" (1973); "Теология освобождения и этика" (1974, программная работа); "Теология освобождения и история" (1975); "Латиноамериканское освобождение и Э. Левинас" (1975, совместная работа); "Введение в философию латиноамериканского освобождения" (1977); "Философия освобождения" (1977, программная работа, которой предшествовала статья "Философия освобождения в Аргентине: приход нового философского поколения", 1976); "Пути латиноамериканского освобождения" (т. 1-3, 1973, 1974, 1978); "К этике латиноамериканского освобождения" (т. 1-2, 1973; затем они вошли в состав многотомника "Латиноамериканская этическая философия", 1978; т. 3, 1977; т. 4, 1979; т. 5, 1980); фундаментальный трехтомник (был задуман как четырехтомник), дающий собственную версию прочтения Маркса: "Теоретическое творчество Маркса. Комментарий к "Экономическим рукописям 1857-1859" (1985); "К неизвестному Марксу. Комментарий к рукописям 1861-1863" (1988); "Поздний Маркс (1863-1882) и латиноамериканское освобождение. Комментарий к третьему и четвертому томам "Капитала" (1990); "Апель, Рикер, Рорти и философия освобождения" (1993) и др.
Исходная установка "философии американского" Д. - отстраивание себя по отношению к иному, а следовательно и его последовательная философская критика. В силу того, что это критикуемое "иное" доминантно в европейской философии как "онтология тотальности" (или "философия тождества"), отношение переворачивается: именно критика "тоталь-ности"("тождества", не допускающего ничего вне себя) становится у Д. "иным" в пространстве существующих дискурсов как "маргинальное по отношению к центру", как "Инако-вое", как открывающее "бесконечность Другого". "Тотальность" биполярна и поэтому допускает внутри себя противопоставленность "тождественности" и "другого" как "иного" (а тем самым и критицизма как философской позиции), но только как "различия" внутри себя самой. В социальном и культурном планах это отношение внутри тотальности можно описать в терминах господства и подчинения, угнетения и зависимости. Только "выход за предел" (ситуация Латинской Америки по отношению к Европе, "не-Запада" - включающего в себя в этом случае и Азию с Африкой, и даже национальные меньшинства Запада, т.е. Третий мир в целом - по отношению к Западу) способен превратить "критику" в Критику, "иное" в Инаковость, "другое" в Другого, что переводит дискурс и праксис зависимости и подчинения в дискурс и прак-сис освобождения. Последние возможны только на основе собственного социокультурного опыта, но обязательно критически соотнесенного с иным опытом, что требует, согласно Д., как уважения к своему латиноамериканскому, так и "прочтения Европы из Латинской Америки". В ходе такого чтения сам Д. реконструирует историю становления "онтологии тотальности" в европейской философии как полагания субъекта из своей (европейской) субъективности, что снимает саму возможность проблематики Другого. "В итоге, онтология замыкается как система, не предчувствует праксис асистема-тический, более чем онтологический, который смог бы проложить путь к новому, более справедливому порядку". Кроме того, в этом случае, считает Д., снимается ответственность за материальное (телесное), так как субъект редуцируется к духовному. Истоки этого типа философского дискурса обнаруживаются уже у Гераклита ("из всех [состоит] единое, а из
299
д
ДУССЕЛЬ
единого - всё) и Парменида ("бытие существует, а небытие не существует"), а ее подлинными основоположниками были Платон и Аристотель. Новое время заменило физическую тотальность объекта ("физио-логию") тотальностью "Я" субъекта ("лого-логией"). Основные представители этой философии в Новое время, согласно Д., - Декарт ("ego cogito"), Гегель ("в-себе-бытие") и Ницше ("вечное возвращение"). Однако уже средневековая "тео-логия" сделала возможным полагайте в качестве Другого Бога ("этот Другой был Богом"). Попытки же преодоление дискурса тотальности "изнутри" Д. связывает с линией возможности "диалогической философии" ("диа-логии"), к которой можно отнести Шеллинга, Фейербаха, Маркса, Хайдеггера. Этот тип философского дискурса задает экстериорность Другого, но только как интериорного теоретическому "Я" (Другой здесь по-прежнему, согласно Д., остается в "забвении"). Центральной фигурой этого ряда философов является для Д. Левинас, исходя из работ которого он и предлагает собственную систему категорий "философии и теологии освобождения". Так Д. вводит две пары категорий - позитивную и негативную. Первая пара презентирует "раз-личие" (различность по природе - в пояснении Д.), отличность от, экстериорность, открытость новому, изменчивость-обновление. Это Инако-вость (Alteridad) и Другой (el Otro). Вторая пара концептуализирует доминантную линию европейской философии. Это Тотальность (Totalidad) и "То же" (lo Mismo). Эти пары категорий позволяют как мыслить ситуацию зависимости, так и обнаружить пути освобождения, заменяя "онтологию тотальности" "мета-физикой раз-личия", диалектику аналек-тикой, логику аналогией, гносеологию герменевтикой, эгоизм служением, монолог диалогом, идеал проектом, апологетику критикой.
Первая пара описывает ситуацию "периферии" и "марги-нальности" ("варварства Третьего мира"), т.е. диалогичное™, позволяющей услышать "не-свое" (и сделать его "своим"), выводит в отношение "лицом-к-лицу" (Я - Другой). Вторая пара описывает ситуацию "центра" и "одномерности" (отсылка к Маркузе), т.е. монологичности, не позволяет слышать "не-свое", предполагает анонимное отношение людей по "закону вещей" или по "закону соотношения логоса и вещи" (Я -не-Я, Я - Он). В первом случае мы имеем дело с этикой, во втором - с онтологией. Этика заменяет ориентацию онтологии на обоснование истины ориентацией на моральное признание Другого, язык как монолог речью как диалогом, производство общением. Однако сама этика при этом должна быть подвергнута де-струкции как возвращению к первоначальному смыслу этического, нахождению его элементов внутри конкретных философских этик. Этот смысл, согласно Д., задается исходным значением слова "этос" (ethos - "жилище", "место пребывания") как размышляющем проживании, а не размышлении о нем, как способе установления отношений (солидарных или эгоистических, справедливых или несправедливых) в "бытии-с-другими". Подлинная этика и этическое бытие являются для Д. основанными на социальных ценностях первоначального христианства (бедности и солидарности). Этике ставятся в соответствие методы аналек-тики (описывающей отношения с экстериорным, отношения свободы и свободы, открывающей "новые пространства"), онтологии - диалектика (описывающая инториорные отношения биполярности как отношения господства-угнетения и
подчинения-зависимости внутри замкнутого пространства). В первом случае через новизну Инаковости задается импульс истории (через освобождение от всех форм зависимости, в том числе и от "центра"), во втором можно говорить о "конце истории" (сохранение империалистического и неоколониального "центра"). Эти пары переструктурируются па уровне метафизики как Инаковость (Alteridad) - Тотальность (Totalidad), на уровне этики как Другой (el Otro) - "То же" (to Mismo), где первые члены - "не-Запад", вторые - "Запад", Первые предполагают эсхатологичность и индивидуальность, вторые - системность и массовость. Последние нацелены на продуцирование господства и угнетения (властных отношений между людьми), подчинение первых, удержание их в состоянии зависимости, тогда как первые нацелены на продуцирование освобождения от зависимости (этических отношений между людьми), что исходно предполагает реабилитацию "конкретного Я", т.е. преодоление анонимного существования в горизонте безличностного через борьбу за свою индивидуальность. При этом конкретность понимается Д. и как вписанность в определенные обстоятельства, и как конечность, но последняя берется не как ограничение, а как невозможность избежать ответственности. Индивидуальность не "имеется", а постоянно "становится", предполагая при этом постоянность понимания в коммуникации и языке особенности Другого, признание за ним значения "лица". "Лицо" Другого, всегда являясь из экстериорности как откровение, требует понимания в антропогическом отношении альтернативности, раз-личия по отношению к "тотальности" или "тождеству". Оно (лицо) "желает" ответа на свое слово, взывает к справедливости. "Другой никогда не один и всегда подвижен. Каждое лицо в отношении лицом-к-лицу есть также эпифания [богоявление] семьи, класса, парода, эпохи, человека и человечества в целом и, более того, абсолютно Другого". Поэтому антропологическая точка зрения, согласно Д.. есть ключ к пониманию экономики, идеологии и политики, эротики и даже "спасения". Отсюда смещение проблематики теологии в социально-антропологическую плоскость, а также понимание "теологии освобождения" (исходящей из того, что "быть христианином" вовсе не значит "быть европо-христианином", и предполагающей "вслушивание в голос Другого" и "служение Другому" как свою социальную программу) как "философии освобождения", акцентирующей данную проблематику. Вера есть результат занятия определенной антропологической позиции (в отношениях лицом-к-лицу мужчины и женщины, родителей и детей, брата с братом) и в этом своем проявлении она описывается философским мышлением (как метафизическая вера), но может обосновываться и теологическим откровением, указывая тем самым границы мышления. "Между мышлением Тотальности (хайдегеровской или гегелевской-одна из конечности, другая из Абсолюта) и позитивным открытием Бога (который был бы сферой теологического слова) должно обрести свой статус откровение Другого, как антропологического прежде всего, и должны быть выяснены методологические условия, которые сделают возможным его интерпретацию". Последняя возможна лишь в случае служении Другому, его исторического освобождения, политической) изменения и экономического преобразования социума, т.е. | она может быть (как дискурс) реализована лишь как праксис освобождения.
300
ДУССЕЛЬ
Достарыңызбен бөлісу: |