Сборник статей участников IV международной научной конференции 25-26 апреля 2008 года Челябинск Том 3 Челябинск 2008

Р.А. Эфендиева

Одним из главных прагматических компонентов внутренней формы ФЕ является оценочность, которая представляет собой один из значимых семантических комплексов, в котором находят своё выражение и культурно-национальная специфика, и особенности личностной картины мира говорящего. Оценка как феномен имеет длительную историю изучения. Ей уделяли внимание в области философии, психологии, культурологии и, конечно, лингвистики. Под оценкой в лингвистике понимается результат оценочной деятельности индивида, выраженный вербально. Это означает, что оценочный компонент может быть закреплён или в высказывании, или в структуре значения, он всегда направлен на предмет речи или объект языковой номинации с точки зрения противопоставления – положительное/отрицательное. В лингвистике оценка изучалась как обязательный компонент коннотации [Телия 1986: 23] лексических и фразеологических единиц, как макрокомпонент семантической структуры слова или фразеологизма [Телия 1990, Арутюнова 1988], как один из факторов создания экспрессивности. Однако, проблема лингвистического статуса оценки вызывает до сих пор неоднозначное отношение к себе в силу противоречивости её характера. Как известно, причиной образования ФЕ с оценочным значением является потребность носителей языка в процессе общения экспрессивно выразить своё отношение к объекту речи. Значительное количество исследователей характеризуют оценку в языке как проявление эмоциональности, то есть интерпретируют объект с психолингвистических позиций, анализируют взаимодействие эмоционального и оценочного в структуре значения.

«Оценка зависит от денотации» [Телия 1997: 74], денотативное содержание фразеологизма является основой создания оценочного отношения говорящего индивида, а этот последний соотносит свои оценки с ценностной картиной мира, установившейся в том языковом социуме, в котором живёт индивид и в котором протекает его мыслительно-речевая деятельность. При рассмотрении оценки как собственно лингвистического понятия, отражающего определённые отношения субъекта оценки относительно ценности/неценности её объекта, необходимо учитывать, взаимодействие и взаимопроникновение субъективных и объективных факторов. Любое высказывание, содержащее оценку в той или иной степени предполагает наличие субъекта оценки, то есть лица, и объекта, то есть предмета, к которому эта оценка относится. «Субъективный компонент предполагает положительное или отрицательное отношение субъекта оценки к её объекту, в то время как объективный (дескриптивный, живой, признаковый) компонент ориентируется на главные свойства предметов или явлений, на основе которых выносится оценка» [Вольф 1985: 22-23].

В речи оба фактора проявляются следующим образом: рассуждая о предмете, говорящий сообщает не только о его свойствах, но и о своём отношении к ним; объективность же проявляется, когда оценочные определения содержат те признаки объекта, которые соответствуют инвариантной картине мира данного национально-культурного сообщества. Субъект выражает оценку, основываясь как на своих собственных чувствах, переживаниях и эмоциях, так и с учётом действительности. Объект оценки предполагает постоянное присутствие целого комплекса объективных свойств, то есть дескриптивных признаков, которые ему приписывает субъект. По выражению Е.М. Вольф, в мире оценок действует «не истинность относительно объективного мира, а истинность относительно концептуального мира участников акта коммуникаций» [Вольф 1985: 203]. Фразеологизмы с оценочным значением связаны с ценностным отражением мира. Ценностная же картина мира определённого социума включает набор ценностей, выражающихся в оценках, предполагает наличие оценочных стереотипов и норм, оценочной шкалы и ориентиров оценки. Оценочный компонент идиомы так или иначе связан с информацией о ценности, которая отображается в денотации идиомы. При этом выражение оценки может осуществляться либо в нейтрально-логической форме, либо в экспрессивно-эмоциональной.

Оценочное значение принято рассматривать как один из видов модальности, которые сопровождают языковые выражения. В.Н. Телия даёт следующее определение оценочной модальности: «Это связь, устанавливаемая между ценностной ориентацией говорящего/слушающего и обозначаемой реалией (точнее – каким-либо свойством или аспектом рассмотрения этой реалии), оцениваемой положительно или отрицательно по какому-либо основанию (эмоциональному, этическому, утилитарному и т.п.) в соответствии со «стандартом» бытия вещей или положения дел в некоторой картине мира, лежащих в основе оценки» [Телия 1986: 22-23]. Оценка действует в контексте мнения, в диапазоне «хорошо-плохо», и эта шкала является основой той модальной рамки, которую оценочность задаёт высказыванию.

Субъективная оценка тесно связана с проблемой эмоциональности, экспрессивности речи, так как её выражение чаще всего сопровождается эмотивностью, а также определённой экспрессией; нередко субъективная оценка, выраженная в каком-либо языковом знаке, влечёт за собой обязательное проявление эмотивности. Эмотивность действует в контексте чувства – отношения, в диапазоне «одобрение - неодобрение», и эта шкала является основой той модальной рамки, которую эмотивность задаёт высказыванию. Интересная интерпретация проблемы соотношения экспрессивности и эмотивности представлена в работе В.И. Шаховского, который пытается разрешить эту проблему на основании способности слова выполнять коммуникативные и гносеологические функции. Эмотивность рассматривается им как свойство языкового знака, его способность выражать эмоциональность, а экспрессивность как способность эмоционально воздействовать на реципиента [Шаховский 1994: 20]. Эмотивность ФЕ, как правило, тесно связана с оценкой, (например, «с жиру беситься» (прост., неодобр.), «из грязи вышел в князи» (пренебр.) и т.д.); экспрессивность может быть и не связана с оценкой, или с определённым местом на шкале оценок, которое может меняться на оценочной шкале в зависимости от контекста.

В эмотивно окрашенных ФЕ мы имеем дело с двойной оценкой: на оценку, образующую денотативное содержание фразеологизма, как бы накладывается коннотативная оценка, которая может быть мотивирована образно-ассоциотивным представлением об объекте. Эмотивный компонент имеет самое существенное значение для прагматики фразеологических единиц, поскольку семантика этого компонента адекватна его прагматическому статусу. Эмотивность сложным образом взаимодействует с оценкой. Оценка может обойтись без эмотивности в случае её нейтрально-логического выражения. Эмотивность же всегда включает в себя и оценку, усиливает субъективный фактор во фразеологизме, всегда экспрессивна и в этом смысле коннотативна. Эмотивность фразеологизмов составляет ядро их коннотации. Объективная оценка как компонент коннотативного блока фразеологического значения чаще всего основана на функции ФЕ называть какое-либо оценочное понятие. ФЕ, содержащие субъективную оценку, являются эмоционально и экспрессивно окрашенными, а следовательно, и стилистически маркированными. Такие ФЕ помимо образной мотивации включают в себя целый комплекс ассоциаций, вне- и внутриязыковых, которые обусловливают их эмоциональное восприятие, «индивидуализируют» их осмысление.

Список литературы

1. 
   Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. События. Факт [Текст] / Н.Д. Арутюнова. – М.: Наука, 1988.
   
2. 
   Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки (на материале португальского языка) [Текст] / Е.М. Вольф. – М., 1985.
   
3. 
   Скляревская, Г.Н. К вопросу о прагматической информации в толковом словаре: возможны ли прагматические пометы? [Текст] / Г.Н. Скляревская // Лингвистическая прагматика в словаре. – СПб., 1997. – С.6-14.
   
4. 
   Телия, В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц [Текст] / В.Н. Телия. – М., 1986. – 145 с.
   
5. 
   Телия, В.Н. Семантика идиом в функционально-параметрическом отображении. [Текст] / В.Н. Телия // Фразеография в Машинном фонде русского языка. – М., 1990.
   
6. 
   Телия, В.Н. Лингвистическая прагматика в словаре [Текст] / В.Н. Телия // Виды реализации и способы описания. Сборник статей. – СПб., 1997 – С.74-76.
   
7. 
   Шаховский, В.И. Типы значений эмотивной лексики [Текст] / В.И. Шаховский // Вопросы языкознания. - 1994.- №1. – С.20-22.
   

Н.В. Аксёнова

Томск, Россия

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ЛАКУНАРНОСТИ
Актуальность работы заключается в том, что в настоящее время понимание того, как переводчик выполняет перевод, является очень важной и еще не полностью изученной проблемой. При переводе с одного языка на другой переводчик руководствуется своим словарным запасом, знанием языка, его структурой, пониманием формирования слов, знанием особенностей национальной культуры. Немаловажным фактором являются личные характеристики и наклонности, знание психологии, а также социальная среда, в которой вращается переводчик. В работе исследуется влияние таких факторов, как характеристики ментальности и характеристики языковой личности.

С психологической точки зрения наиболее сложной областью перевода является область перевода идиом, так как для перевода идиом недостаточен только один словарный запас. Эта недостаточность обусловливается наличием лакун в идиомах.

Таким образом, цель работы заключается в том, чтобы доказать, что в работе переводчика важны не только характеристики языковой личности, но и характеристики ментальности, такие, как интуиция, использование ассоциаций, знание особенностей ментальности.

Основной задачей работы является эмпирическое исследование среди двух групп испытуемых студентов, одна из которых изучает иностранный язык в качестве своей будущей профессии и вторая, изучающая иностранный язык как предмет, не являющийся специальным и основным.

В данном эксперименте испытуемым необходимо было осуществить перевод идиоматических выражений.

Новизна исследования заключается в том, что опытным путем доказали, что в психолингвистической переводческой деятельности характеристики ментальности не менее важны, чем характеристики языковой личности.

Данное исследование было проведено среди студентов второго курса факультета иностранных языков и факультета психологии ТГУ. Перед выполнением эксперимента испытуемым были разъяснены правила и цели данной работы. Испытуемые должны были в течение сорока минут перевести предложенные им идиомы в количестве десяти штук с английского языка на русский. Данные идиомы были заимствованы из книги Пархамович Т.В. [Пархамович 1997: 120].

Полный список идиом для перевода приведен в таблице 1.

Табл. 1. Список идиом для перевода

№	Идиома	Дословный перевод	Русский эквивалент
1	Have all eggs in one basket	Иметь все яйца в одной корзине	Ставить всё на карту
2	Have a ready tongue	Иметь готовый язык	За словом в карман не лезть
3	Cheek brings success	Смелость приносит успех	Смелость города берёт
4	Between the devil and the deep blue sea	Между дьяволом и глубоким синим морем	Между молотом и наковальней
5	Buy a pig in a poke	Купить свинью в мешке	Купить кота в мешке
6	Devil will pay	Дьявол заплатит	Чёрт ногу сломит
7	Cut one's teeth	Наточить зубы	Собаку съесть
8	Till the cows come home	Пока коровы не вернутся домой	Когда рак на горе свиснет
9	Frighten the horses	Испугать лошадей	Дразнить гусей
10	Castles in Spain	Замки в Испании	Воздушные замки

Чтобы упростить задачу перевода, данным студентам в помощь были предоставлены англо-русские словари. Испытуемым запрещалось консультироваться друг с другом.

Для оценки влияния характеристик ментальности и языковой личности, испытуемым предложили выделить главные факторы, повлиявшие на перевод идиомы. Среди этих факторов были отмечены следующие: интуиция, хорошее знание языка, предшествующий опыт, знание перевода отдельных слов, ассоциативные связи, знание особенностей ментальности.

Факторы №2-4 относятся к характеристикам языковой личности, а факторы №1, 5, 6 к характеристикам ментальности. Каждый испытуемый мог выбрать любое количество этих факторов.

По истечении данного времени испытуемые отдавали работы преподавателю. После того как работы были собраны, каждая из них оценивалась следующим образом. Во-первых, в каждой работе проверялось число непереведенных идиом. Во-вторых, среди переведенных идиом оценивалась корректность переводов. Таким образом, по каждой работе рассчитывалось три показателя: число правильных переводов идиом, число неправильных переводов и число непереведенных идиом. Помимо этого, фиксировались главные факторы, повлиявшие на перевод идиом для каждого испытуемого. Результаты сохранялись в таблицах EXCEL для каждого факультета отдельно.

Первая выборка составила 20 студентов второго курса факультета психологии очного и очно-заочного отделения. Уровень владения иностранным языком испытуемых – Pre-Intermediate.

При сравнении результатов испытуемых получились следующие цифры. Студенты ФП правильно распознали 28% переводов идиом против 17% переводов, осуществленных студентами ФИЯ. Если говорить о проценте перевода (т.е. проценте тех идиом, которые перевели тем или иным образом), то студенты факультета психологии перевели 76% идиом, а студенты ФИЯ –52%. Таким образом, можно говорить о том, что студенты ФП, даже не зная точного перевода, на некотором интуитивном уровне пытались уловить перевод. Возможно, часть студентов рисковала тем, что существует вероятность дать неверный ответ, однако, они всё же брали на себя эту ответственность. В это же время студенты ФИЯ оставили половину идиом без перевода, предпочитая “не рисковать”. Примечателен тот факт, что только 2 (или 13%) испытуемых ФИЯ против 12 (или 60%) испытуемых ФИЯ выполнили перевод всех идиом.

Если говорить о корректности переводов осуществленных испытуемыми, то в данном случае можно выделить следующие факты. 45% испытуемых ФП дали по 4 правильных перевода. Среди работ студентов ФИЯ максимум 3 корректных перевода. Эти 3 корректных перевода наблюдаются только в 27% работ. Другими словами, испытуемые ФП не только больше перевели идиом, чем испытуемые ФИЯ, но и показали более качественный перевод (больший процент корректных переводов). Среди всех переводов студентов ФИЯ правильных оказалось 32,6%. В работах испытуемых ФП среди всех переводов 53,8% были правильными.

Если оценивать каждую идиому, то четыре идиомы: №4, 6, 7 и 9 не смог корректно перевести ни один испытуемый. По другим идиомам получаются следующие данные. Процент испытуемых ФП, распознавших переводы идиом №1, 3, 5, 10, превышает аналогичный процент испытуемых ФИЯ. Процент испытуемых ФИЯ, корректно выполнивших перевод идиом №2 и 8, не намного превышает аналогичный процент испытуемых ФП.

Оценка попытки перевода следующая. Испытуемые ФП гораздо чаще переводили идиомы №1, 3, 4, 5, 6, 7, 9 и 10, чем испытуемые ФИЯ. В то время как испытуемые ФИЯ по аналогичному показателю превысили ФП только в случае двух идиом – №2 и 8.

Наиболее простыми идиомами для испытуемых ФП показались идиомы (в порядке усложнения) №5, 2, 10 и 3. Для испытуемых ФИЯ (в порядке усложнения) №2, 8, 5. Если учитывать степень восприятия, то получится, что наиболее простые идиомы для всех испытуемых (в порядке усложнения) №2, 5, 10. Переводимость этих идиом объясняется наличием очень близких аналогов в русском языке. Наиболее сложные идиомы №6, 7, 9 и 4. Эти идиомы не смог корректно перевести никто. Также очень мал процент испытуемых, которые сделали попытку перевода. Сложность перевода этих идиом объясняется большой отдаленностью дословного перевода и его русского аналога.

В результате выполнения данного исследования были получены следующие выводы:

1. Студентами ФП был предоставлен более качественный перевод идиом, так как они анализировали множество ассоциаций идиом и выделяли наиболее правдоподобные, для студентов ФИЯ было наиболее важным фактором соответствие переводимого слова с русским аналогом.

2. Студенты ФП, не обладающие богатым опытом перевода, испытывали меньшее психическое напряжение, связанное с незнанием перевода отдельных слов, чем студенты ФИЯ.

3. С увеличением количества правильных переводов у всех испытуемых наблюдалось усиление влияния параметров ментальности и уменьшение значения характеристик языковой личности.

4. Характеристики ментальности превалируют над характеристиками языковой личности в психолингвистической переводческой деятельности.

Следовательно, можно считать, что именно со знанием национальной ментальности людей, говорящих на иностранном языке, в большей степени связана эквивалентность перевода.

Список литературы

1. 
   Пархамович, Т.В. 1000 русских и 1000 английских идиом [Текст] / Т.В. Пархамович.– Минск, Попурри, 1997 – 128с.
   

Н.А. Бизяева

Челябинск, Россия

КОМПОЗИЦИОННАЯ СТРУКТУРА АНГЛОЯЗЫЧНЫХ И РУССКОЯЗЫЧНЫХ ИНСТРУКЦИЙ К ПОТРЕБИТЕЛЬСКИМ ТОВАРАМ
Текст любого жанра подчиняется общим закономерностям построения речевого произведения в его завершенности. «Для любого речевого акта остается в силе прежде всего всеобщий закон, на основе которого строится данное высказывание, а именно закон структурной организации этого высказывания» [Колшанский 1975: 25]. Еще советские исследователи 20-х годов ХХ в. обратили внимание на текст, как на явление, поддающееся структурации. «Текст – это произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку» [Гальперин 1981: 18].

Членение разных типов текста обусловлено разными принципами. Поскольку данная статья посвящена композиционной структуре потребительской инструкции к товарам российских и зарубежных производителей, основное внимание будет уделено тем принципам, которыми руководствуются при членении именно этого типа текста.

«Основное предназначение инструкции: сообщить значимые объективные сведения и предписать связанные с ними необходимые действия, регламентировать действия человека. Значит, коммуникативное задание, которое несет текст инструкции,  –  сообщение сведений и предписание действий» [Алексеева 2004: 292].

Главенствующим принципом членения текстов, не выполняющих эстетико-познавательную функцию (потребительская инструкция – один из таких текстов) И.Р. Гальперин считает логическую организацию сообщения. Логическая последовательность и закономерность связей обеспечивает легкое декодирование сообщения читателем.

Материалом для настоящего исследования послужили руководства по эксплуатации к бытовым приборам зарубежных и российских производителей (Casio, ConAir, Moulinex, Nikon, Olympus, Panasonic, Praktica, Rowenta, Scarlett, Samsung, Siemens, Sony; «Делсот», Нововятский механический завод, Пензенский машиностроительный завод, «Сантек», Саратовское электроагрегатное производственное объединение, «Стинол» и др.).

Цель исследования – проанализировать руководства по эксплуатации к бытовым приборам зарубежных и российских производителей на предмет их композиционной структуры. Нормы, или конвенции, жанра имеют большое значение, поскольку различия между ними становятся наиболее очевидными при выходе за пределы одного языка и одной культуры. Помимо рассмотрения особенностей потребительской инструкции как на английском, так и русском языках нам представляется важным также осветить данный вопрос на материале переведенных инструкций (направление перевода – с английского языка на русский).

Как англоязычные, так и русскоязычные инструкции характеризуются наличием некоторых базовых композиционных блоков, а именно:

• 
  общие сведения о товаре,
  
• 
  технические данные,
  
• 
  устройство товара,
  
• 
  подготовка к работе,
  
• 
  порядок работы,
  
• 
  техническое обслуживание,
  
• 
  неисправности и методы их устранения,
  
• 
  требования безопасности,
  
• 
  гарантийные обязательства,
  
• 
  адреса организаций, производящих гарантийный ремонт.
  

• 
  свидетельство о приемке и продаже товара,
  
• 
  талоны на техническое обслуживание.
  

• 
  обращение к покупателю,
  
• 
  приложения
  

- советы, рекомендации (например, рецепты блюд – электровзбивалка ВР-201 «Элита»; рекомендации по лечению и профилактике заболеваний органов дыхания мелкодисперсными аэрозолями – ультразвуковой ингалятор «Муссон–1М»).

Что касается обращения к покупателю, то оно есть не во всех инструкциях. Иногда руководства по эксплуатации начинаются с поздравления покупателя в связи с приобретением товара или со слов благодарности, что он остановил свой выбор на товаре именно этой фирмы. В некоторых англоязычных инструкциях можно наблюдать отдельные обращения к гражданам Великобритании, Канады, США. В последнем случае возможно обращение к жителям каких-либо конкретных штатов США (пример из инструкции к цифровому фотоаппарату фирмы Nikon Coolpix 7900:

Notice for customers in the State of California

WARNING: Handling the cord on this product will expose you to lead, a chemical known to the State of California to cause birth defects or other reproductive harm. Wash hands after handling.)

В инструкциях к бытовым приборам зарубежных производителей помимо вышеперечисленных базовых разделов можно встретить следующие факультативные информационные блоки:

• 
  комплектность,
  
• 
  торговые марки,
  
• 
  алфавитный указатель,
  
• 
  глоссарий терминов,
  
• 
  декларация соответствия тем или иным стандартам и нормативным документам,
  
• 
  охрана окружающей среды.
  

Интересно, что такая часть потребительской инструкции, как декларация соответствия, в которой указывается модель изделия, наименование предприятия и его адрес, все стандарты и нормативные документы, которым соответствует изделие, фамилия и подпись уполномоченного лица, далеко не всегда имеется в англоязычных инструкциях. Однако необходимо отметить, что на многих англоязычных инструкциях имеется знак, указывающий, что продукт соответствует европейским требованиям по безопасности, охране здоровья, окружающей среды и защите потребителя.

Специфичной особенностью некоторых англоязычных инструкций является то, что они содержат два раздела: 1) раздел для покупателя, 2) раздел для специалиста, производящего установку и обслуживание данного товара.

Таким образом, в данной работе выявлены отличия в структуре англоязычных и русскоязычных потребительских инструкций. Для англоязычных инструкций не характерен строго фиксированный состав информационных блоков. Нет также и строго определенной последовательности этих блоков. Что касается инструкций к товарам российского производства, то они более унифицированы. Ранее они печатались в типографиях; очевидно, что к их оформлению предъявлялись строгие требования. В настоящий момент в России действует ГОСТ Р ИСО/МЭК 37-2002. Данный стандарт содержит общие принципы и подробные рекомендации по подготовке и изложению всех видов инструкций, которые могут быть необходимы или полезны покупателю потребительских товаров.

Что касается переводных инструкций, то в большинстве случаев речь идет не о «перетекстовке», а именно о переводе (А.Ф. Келлетат говорит о том, что профессиональный переводчик, имеющий дело с рекламными каталогами, проспектами и инструкциями по употреблению, осуществляет не перевод, а «перетекстовку»). Потребительские инструкции, как правило, переводятся с английского языка на русский с сохранением практически всех информационных блоков, за исключением тех моментов, которые предназначены исключительно для граждан других государств, например, Великобритании, США, Канады, и нерелевантны для российского потребителя.

Список литературы

1. 
   Алексеева, И.С. Введение в переводоведение [Текст] / И.С. Алексеева. – СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2004.
   
2. 
   Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования [Текст] / И.Р. Гальперин. – М.: Наука, 1981.
   
3. 
   Колшанский, Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке [Текст] / Г.В. Колшанский. – М.: 1975.
   

Н.И. Борковец

Челябинск, Россия

ЗАКОНОМЕРНОСТИ ПЕРЕВОДА ТЕХНИЧЕСКОЙ МЕТАФОРЫ С НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА НА РУССКИЙ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ
В ходе переводческой деятельности происходит своеобразный лингвистический эксперимент по коммуникативному приравниванию высказываний и текстов на двух языках. При этом обнаруживаются сходства и различия в употреблении единиц и структур каждого из этих языков для выражения одинаковых функций и описания одинаковых ситуаций [Комиссаров 1999: 15].

Хотя обычно говорят о переводе «с одного языка на другой», но в действительности, в процессе перевода происходит не просто замена одного языка другим. В переводе сталкиваются различные культуры, разные личности, разные склады мышления, разные литературы, разные эпохи, разные уровни развития, разные традиции и установки.

Основные трудности, с которыми сталкивается переводчик, также связаны с особенностями языков и способами их использования для наименования объектов и описания ситуаций. Здесь можно выделить три типа трудностей: специфичность семантики языковых единиц, несовпадение «картин мира», создаваемых языками для отражения внеязыковой реальности, и различия в самой этой реальности, описываемые в переводимых текстах.

Именно требование верно и полно (адекватно) выразить то, что уже выражено ранее средствами другого языка, породило проблему переводимости и побудило В. Гумбольдта написать следующее: «Всякий перевод представляется мне безусловно попыткой решить невыполнимую задачу. Ибо каждый переводчик неизбежно должен разбиться об один из двух подводных камней, слишком точно придерживаясь либо своего подлинника за счет вкуса и языка собственного народа, либо своеобразия собственного народа за счет своего подлинника. Нечто среднее между тем и другим не только трудно достижимо, но и просто невозможно» [Гумбольдт 1964: 43].

Кроме того, в языке выделяются также так называемые функциональные стили – совокупности языковых средств преимущественно употребляющихся в определенных сферах общения.

Перевод художественной литературы резко контрастирует с переводом других текстов. Язык художественных произведений характеризуется образными средствами, индивидуальным стилем автора. Основная задача в этом виде перевода – передать художественно-эстетические достоинства оригинала, его индивидуально-авторские особенности создать полноценный художественный текст на языке перевода. Для достижения этой главной цели переводчик может быть более свободен в выборе средств, жертвуя отдельными деталями переводимого текста.

Широко употребляются технические термины в качестве метафор в художественной литературе. Это можно объяснить с точки зрения «рациональной номинации» [Глушак 1986].

Технические термины, использованные в качестве метафор, являются очень эффективным средством экспрессии. Экспрессивный механизм действует главным образом за счет нарушения регулярности - путем переносов, образности, нарушения привычной сочетаемости слов.

Технические метафоры вызываются к жизни не только «жаждой экспрессии», но и утилитарными соображениями и лакунами в номинативной системе. [Девкин 1986: 73].

В переводе метафоры концентрируются и особенно отчетливо проявляются все те проблемы и задачи, которые свойственны переводу вообще. На переводчика здесь возлагается самая сложная и ответственная задача - сделать все так, чтобы читатель мог максимально приблизить себя к носителю языка оригинала и почерпнуть всю глубину смысла и ассоциаций, заложенных в данной фигуре. Переводчик может считать свою цель достигнутой только тогда, когда читатель перевода не только осознает смысл, но, что, может быть, и важнее, ощутит весь эмоциональный эффект, адресованный читателю оригинала. Метафора, являясь средством сложной информации, естественно требует в переводе полного сохранения всей своей информативности. Иначе возникает угроза утраты ее семантической сложности, а значит и самой метафоры.

Здесь как бы дает о себе знать онтологическая сущность метафоры- metaphora «транспорт», которая требует обязательно транспортировать из одного языка в другой всю многослойность значений и эмоций. В самой метафоре изначально уже заложена двусмысленность. Переводчику необходимо довести до читателя не только основной, но и подразумеваемый, вторичный смысл, заложенный где-то на периферии лексического понятия, но который имеет равноценное основному значение, а часто, может быть, даже главенствующее. Сложность такой задачи усиливается еще и тем, что метафора, как известно, вызывает определенную ассоциативную цепь в сознании, исходящую из основного лексического образа. Переводчику необходимо подобрать такие лексические средства, которые от основного образа дадут в языке перевода именно такую же цепь ассоциаций, какую предполагал автор оригинала. Это может составлять определенную трудность при переводе не столько из-за различия культурно-исторических традиций, сколько из-за возможного несовпадения лексико-семантического объема значения слов.

Необходимо стремиться к тому, чтобы элементы метафоры воссоздаваемой в переводе, были связаны между собой не только в переносном смысле, но и в прямом. Подобный переводческий подход можно условно обозначить как закон соблюдения единства метафоры.

В художественном переводе должны быть сохранены созданные автором образы, так как сглаживание образов ведет к тому, что стиль автора теряет своеобразие, обезличивается при переводе. Способы передачи лексических фигур речи при переводе зависят также от того, является ли образ общенародным (языковым) или индивидуальным (авторским). В каждом языке имеется своя система метафор, которой люди, говорящие на этом языке, пользуются в процессе общения. С другой стороны, автор создает свои собственные образы, характерные лишь для его индивидуальной манеры. Лучшим способом перевода общенародного образного средства является подыскивание образного эквивалента или образного аналога, т.е. общенародной единицы языка в русском языке, имеющей тот же самый смысл. Однако метафоры не всегда совпадают по форме и содержанию в различных языках.

Такие совпадения характерны для оборотов, имеющих интернациональное распространение. Встречаются также образные обороты, совпадающие по значению, но расходящиеся по образности. Могут быть случаи, когда оборот в одном языке употребляется метафорически, а в другом - нет. Часто образное выражение, имеющее тот же самый смысл в русском языке, будет создан на основе иного образа.

Кроме случаев полного или частичного соответствия при передаче метафор возможно и полное расхождение образов. В тех случаях, когда в русском языке нет образной единицы, аналогичной по смыслу, переводчику приходится учитывать характер образа и его роль в конкретном контексте, для того, чтобы решить: следует ли сохранить образ в переводе или его можно заменить другим образом.

Следует также различать живые образы(image bearing expressions) и стершиеся образы, своего рода «окаменелости» (fossils), в которых образные черты стерлись. Живой образ воссоздается в переводе, вымерший образ передается по смыслу.

При переводе часто используется метод компенсации, т.е. способ перевода, при котором какая-либо потеря восполняется в другом месте или каким-либо другим путем. Уделяется также внимание приему экспрессивно-прагматической конкретизации при переводе метафор, который позволяет наиболее полно передать как ее логическую сущность, так и общую эмоциональную тональность. Случаи неизбежной экспрессивной конкретизации при переводе метафор обусловлены тем фактом, что каждый язык имеет свои одному ему принадлежащие средства, особенности и свойства, до такой степени, что для того, чтобы верно передать иной образ или фразу, в переводе их иногда следует совершенно изменить. Соответствующий образ, так же как и соответствующая фраза, состоят не всегда в видимом соответствии слов: надо, чтобы внутренняя жизнь переводного выражения соответствовала внутренней жизни оригинального.

Итак, систематизировав все вышесказанное, можно выделить следующие способы перевода метафоры:

1. 
   Подыскивание образного аналога в языке перевода.
   
2. 
   Создание дословного эквивалента.
   
3. 
   Описательный перевод.
   
4. 
   Замена образа оригинала на принятый в языке перевода образ.
   
5. 
   Метод компенсации.
   
6. 
   Метод экспрессивно-прагматической конкретизации.
   
7. 
   Нейтрализация метафоры.
   

(1) «Gestatte, Genosse, ich bin nur ein Schräubchen! » [Strittmatter 1971: 150]

«Извини меня, товарищ, но я всего только винтик». [Штритматтер 1984: 138].

(2) «Die Abbruchfahrzeuge waren aus dem Amazonas gebrochen wie Panzers in eine Schlacht » [Grün 1982: 266].

«Механизмы, предназначенные для слома строений, вырвались из Амазонки, как танки в бой» [авт. пер.].

Следующие примеры наглядно показывают, что метафорический образ при переводе несколько трансформируется:

(3) «Dann treff ich dich kalte Schraube im Himmel nicht, denkt Mampe» [Strittmatter 1971: 164].

«Ну, значит, тебя, худое сверло, я на том свете не встречу», - думает Мампе [Штритматтер 1984: 149].

И в немецком, и в русском предложениях сохраняется техническая метафора, но переводчик в данном случае отказался от идентификации денотата, а использовал новую номинацию. В немецком тексте словосочетание «kalte Schraube» дословно переводится, как «холодный болт». Вероятно, исходя из контекста, переводчик решил, что метафора «худое сверло» более наглядна, образна, понятна.

Анализируя исходные тексты и тексты перевода, встречаешь ряд примеров, из которых видно, что немецкая техническая метафора сохраняется в русском переводе:

(4) «…, die andere, weil sie auf diesem lärmenden Karussell wieder einmal erkannte, dass sie schon viel zu alt für alles dies gеworden war und

besser Verkäuferin» geblieben wäre, … » [Kant 1974: 296]

«… другая среди шума и суеты вдруг снова понимала, что она слишком стара для всего этого – уж лучше бы она осталась продавщицей» [Кант 1987: 234].

В этом примере слово «das Karussell» из исходного текста в тексте перевода не упоминается как таковое. Те же самые признаки, качества описываются при помощи других словосочетаний: «шум», «суета». И то, что в оригинале подразумевается, в переводе эксплицитно выражено.

(5) «Cajetan Lechner atmete schwer in dem nun überheizten Raum. Sein Herz war nicht zuverlässig;…» [Feuchtwanger 1975: 227].

«Каетану Лехнеру тяжело дышать в чересчур натопленной комнате. Его сердце уже перестало быть надежным механизмом» [Фейхтвангер 1988: 233].

В немецком тексте использована нейтральная лексическая единица: «nicht zuverlässig sein». В русском переводе соответственно взят вариант: «не быть надежным механизмом», то есть появляется технический термин для уточнения значения, конкретизации.

И в этом случае мы можем говорить об эквивалентности перевода, что является одним из центральных понятий теории перевода по В.Н. Комиссарову, и обозначает относительную общность перевода и оригинала при отсутствии их тождества. А.В. Федоров, используя вместо термина «эквивалентность», термин «полноценность», говорит, что эта полноценность включает исчерпывающую передачу смыслового содержания подлинника (Федоров 1983).

1. 
   Баранов, А.Н. Добровольский Д.О. Постулаты когнитивной семантики [Текст] / А.Н. Баранов // Известия АН. Сер. лит. и яз.1997. Т. 56. № 1.
   
2. 
   Гак, В.Г. Метафора: универсальное и специфическое [Текст] / В.Г. Гак // Метафора в языке и тексте. М., 1988.- С.11-26.
   
3. 
   Гак, В.Г., Григорьев, Б.Б. Теория и практика перевода. Французский язык [Текст] / В.Г. Гак. – М.: «Интердиалект». – 1997. – 456с.
   
4. 
   Галеева, Н.Л. Параметры художественного текста и перевод. [Текст] / Н.Л. Галеева. – Тверь: ТГУ, 1999. – 153с.
   
5. 
   Глушак, Т.С., Грушевая, И.Л., Шалимо, В.П. Осуществление рациональной номинации в коммуникативных сферах науки и техники [Текст] / Т.С. Глушак // Общие и частные проблемы функциональных стилей. Москва. 1986. – 216с.
   
6. 
   Гумбольдт, В. фон. Избранные труды по языкознанию [Текст] / В. Гумбольдт. – М.: Прогресс, 1984. – 397с.
   
7. 
   Гумбольдт, В.фон. О различии строения человеческих языков и его влияние на духовное развитие человеческого рода [Текст] / В. Гумбольдт // Избранные труды по языкознанию. М., 1984, С. 37-300.
   
8. 
   Девкин, В.Д. Псевдоэкспрессия [Текст] / В.Д. Девкин // Общие и частные проблемы функциональных стилей. М.: Наука, 1986. С. 69-77.
   
9. 
   Комиссаров, В.Н. Современное переводоведение. Курс лекций [Текст] / В.Н. Комиссаров. – М.: ЭТС. – 1999. – 192с.
   
10. 
    Стернин, И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: [Текст] / И.А. Стернин. – Изд-во Воронеж. Ун-та, 1985. – 171с.
    
11. 
    Федоров, А.В. Основы общей теории перевода. [Текст] / А.В. Федоров. – 4-е издание. – М.: Высш. шк., 1983.
    

А. Б. Бушев

Тверь, Россия

РИТОРИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА ЧТЕНИЯ ПРЕССЫ
Современные коммуникативные технологии (система Интернет) делают возможным представление разнообразных аутентичных тексты источников открытого доступа США. Изучению подвергается корпус разножанровых текстов военного перевода современного английского языка последних лет – вопрос, актуальный для переводческой практики военных переводчиков.

Рассмотрим специфику перевода текстов публицистических жанров, ставящих во главу угла речевое воздействие, пропаганду и доходчивость.

В представленном ниже новостном сообщении жирным курсивом выделены традиционные клише публицистического языка – завсегдатаи газетных полос. Надо отметить, что в выделении специфики клишированности газетного языка заметны труды многих ученых – В. Г. Костомарова, Г. В. Чернова.

Нельзя не заметить, что частые повторы и варьирование определенных слов и сем (например, counterterrorism, global campaign) сами по себе создают стойкую картину приемлемости информации, отождествляются с определенным автоматизмом восприятия. Распевание на разные лады одного и того же – стойкая и эффективная техника внушения. Это, между прочим, было показано нами при анализе текстов гипносуггестии.

WASHINGTON, May 21, 2002 v While the lethal threat terrorism casts on the world is not new, "the world's resolve to defeat it has never been greater," said Secretary of State Colin Powell May 21.

Powell, introducing the State Department's annual Patterns of Global Terrorism, said the world has answered President Bush's call for a coalition against global terrorism.

The report, mandated by Congress, puts the global campaign against terrorism in perspective. The 2001 version features a country-by-country listing of what these nations have done to support the campaign against global terrorism.

"For some nations this means new counterterrorism laws, tighter border security and increased financial controls, " said Ambassador Francis X. Taylor, the State Department's Coordinator for Counterterrorism who wrote the report. "For others, it means contributing military assets to operations in Afghanistan. For others still, it is an aggressive sanctioning of terrorist groups in order to curtail their criminal activities."

Powell said the United States and its coalition allies have destroyed the al Qaeda sanctuary in Afghanistan and ended the oppressive Taliban regime. "But the continuing campaign against terrorism isn't only about Afghanistan and bringing the perpetrators, planners and abettors of the Sept. 11 attacks to account," he said. "It is also about bringing the international community's combined strengths to bear against the scourge of terrorism and its many manifestations throughout the world."

Taylor said the report lists successes to date in the war on terrorism and charts the way ahead. "By the end of last year 1,000 al Qaeda operatives had been arrested in more than 60 countries," Taylor said. "Today, that figure stands at 1,600 operatives in 95 countries. But al Qaeda has not been defeated and operatives from other terrorist groups still pose an equally deadly threat."

Other nations need help in fighting the cancer of terrorism, Powell said. The United States has launched a train and equip program with Georgia to develop that country's counterterrorism capabilities. Other U.S. forces are working with the government of Yemen "to root out al Qaeda cells and to ensure that Yemen is not used as a base for terrorist organizations."

Подчеркнутыми в тексте оказались лексемы, которые – наряду с иными риторическим приемами создания смыслов – создают смысл “коварный враг”, берущий заложников, тайно планирующий свою вездесущую деятельность, убивающий и поэтому должный быть убитым.

Пониманию предсказуемости, доходчивости, легкости усвоения и пропагандистского характера газетных материалов способствует система жанров как устоявшихся риторических моделей текстов в информационной сфере. Жанрово-стилистической разнообразие общественно-политических текстов представлено прежде всего газетной, журнальной статьями, статьей в энциклопедии, в справочнике, книгой политического содержания, документами официально-делового стиля (выдержки из коммюнике, уставов международных организаций). Отдельными жанрами идут географическая справка, историческое описание, политологическая аналитика, ораторская речь, художественная публицистика, фельетон. В свою очередь, газетная статья подразделяется на краткую, информационную, передовицу, обзор, комментарий, в зависимости от качественности и направленности издания и т.д. Структура подачи новостей на серверах ведущих информагентств, наличие системы гиперссылок, рубрикации. Отсылок к материалам справочного характера являет прекрасную возможность совершенствования постижению специфики вышеперечисленных жанров.

Так, в качестве основных характеристик информационного сообщения отметим разнообразие тем, недопущение просторечия, жаргона, высокого стиля, предпочтение нейтрального порядка слов, преобладание когнитивной информации над эмоциональной (проблема оценки в новостном жанре значима).

Для интервью, которое представляет собой публичный диалог существенными характеристиками являются: сообщение когнитивной информации и эмоциональной. Использование средств с яркой эмоциональной окраской, запланированность диалога (подготовка и продумывание интервьюера, определенные заготовки интервьюируемого), важность при переводе стиля интервьюируемого, в нем жаргона, диалекта, образности, синтаксиса, словечки т.д. При этом отметим, что не все реплики корреспондента могут представлять собой вопросы. Они могут быть оформлены как утверждение, сомнение. Ответы осуществляются не всегда в рамках темы, могут быть отклонения. Стиль вопросов и ответов может быть достаточно единым, а может и контрастировать – и в переводе эти отличия нельзя нивелировать.

Жанрово-стилистические проблемы представим на примере информационного сообщения:

• 
  Номинативность заглавия, синтаксис заглавия.
  

• 
  Развертывание сообщения – индуктивное и дедуктивное
  

• 
  Констатация факта, пересказ, оценка
  

• 
  Специальные обороты газетно-политического языка
  

• 
  Распространенность бытового словаря в газетном языке (в английском шире)
  

• 
  Стиль газетной публицистики. Полемика образность, разговорность. Важность знания номенклатуры учреждений, партий, мероприятий.
  

Информационный жанр в западных англоязычных средствах масс-медиа новостной рассказ (news story) – основная масса информационных потоков, осуществляющих мониторинг событий. Современные коммуникативные технологии обеспечивают ежедневное чтение основных газет, издаваемых в мире, и сообщений новостных агентств (www. yahoo.com). Риторическая компетенция коммуникатора требует различения разных жанров в пределах данной группы:

Информационная корреспонденция подразумевает, что объем публикации такого рода может включать не только фактологическое описание предмета, но и некоторые элементы оценки, предписания, прогноза. В отличие от репортажа автор, как правило, не присутствует на событии. Его оценки менее эмоциональны. Вот отчет об утверждении нового госсекретаря США:

Powell Outlines Cautious New Foreign Policy

By Jonathan Wright

WASHINGTON (Reuters) - Secretary of State-designate Colin Powell on Wednesday laid out a cautious new foreign policy based on U.S. ``national interests'' and the use of force abroad only for clear political objectives.

Powell told the Senate Foreign Relations Committee that President-elect George W. Bush would also review policy in some key areas, including Iraq, North Korea and the Middle East.

But he dismissed speculation that under Bush the United States would turn inwards and ignore the world.

``There is no inclination whatsoever to have our nation withdraw from the world into a fortress of protectionism or an island of isolation,'' Powell told a confirmation hearing.

жүктеу/скачать 4.04 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: