Тезисы V международной конференции 25-26 ноября 2010 г. Москва − 2010 удк ббк под редакцией
жүктеу/скачать 0.97 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Ларионова М.В.
Ларикова Ю.А.Модальное содержание концепта «большой город» (на материале произведений Х.Л. Борхеса и Оливерьо Хирондо)Концепт «большой город» (Буэнос-Айрес) − один из центральных концептов, формирующих языковое сознание жителей Аргентины. Исторически этот гигантский портовый город, ориентированный на экспорт в мировую экономику, был главным средоточием материальных и человеческих ресурсов, непрерывно прибывающих сюда со всех уголков страны и из-за рубежа. Неслучайна одна из опорных дихотомий сознания аргентинцев: мегаполис Буэнос-Айрес и “interior”, провинция. При анализе концепта «большой город» встает задача выяснить отношение аргентинской языковой личности к сложной городской действительности. Одним из таких звеньев, связывающих языковую личность субъекта с предметом высказывания, является категория модальности. В определении Ю.Н. Караулова языковая личность представляет собой «совокупность способностей и речевых характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений, отличающихся уровнем сложности, глубиной и точностью отражения действительности и целевой направленностью» (Караулов, 1987). Из определения следует, что языковая личность – это не столько частный субъект, автор и реципиент высказываний, сколько своеобразная модель речевого поведения, причем, как персонифицированная, так и сколь угодно обобщенная. Языковая личность, таким образом, может быть как индивидуальной, так и коллективной, вплоть до национальной. Художественные тексты дают неисчерпаемый материал для рассмотрения русской, испанской или же, в данном случае, аргентинской языковой личности. Самоидентичность последней основана на региональных особенностях испанского языка района Ла-Платы и национальной специфике аргентинского варианта испанского языка. В свою очередь, в структуре аргентинской языковой личности можно выделить, так называемую, «базовую личность», общую для всех членов аргентинского языкового сообщества, и переменную, вариативную ее часть, специфическую и неповторимую для данной языковой личности. Индивидуальная иерархия ценностей языковой личности наглядно выражается в модальности художественного текста. В работах русских филологов Н.Ю. Шведовой, Н.Д. Арутюновой и др. подробно рассмотрены грамматические и лексические способы выражения модальности в пределах предложения-высказывания («фразовая модальность»). Вместе с тем в данном докладе приводится более широкое толкование модальности как «текстообразующей категории», вынесенной из предложения в речевую ситуацию и в контекст. Текстовая модальность понимается как «выражение в тексте отношения автора к сообщаемому, его концепции, точки зрения, позиции, его ценностных ориентаций» (Валгина, 2003). Для иллюстрации метода синхронного анализа модального содержания концепта «Буэнос-Айрес» предлагается сопоставить две полярные авторские модальности, представленные в произведениях аргентинских поэтов-современников: «Двадцать стихотворений для чтения в трамвае» Оливерьо Хирондо (1922) и «Сан-Мартинская Тетрадь» Хорхе Луиса Борхеса (1929). У обоих авторов город запечатлен в переломный момент своей истории, связанный с притоком, в основном европейской, иммиграции и стремительной модернизацией некогда полупровинциальной столицы. Однако если Хирондо чутко регистрирует приметы трансформации города (культурное влияние мировых столиц, бурная жизнь площадей и т.д.), то взгляд Борхеса, напротив, тщательно фиксирует следы традиционного Буэнос-Айреса в повседневном укладе своего родного квартала Палермо. При этом оба они оперируют узловыми в аргентинской языковой картине мира понятиями “barrio” («квартал», где и по сей день, в кругу родственников и соседей протекает большая часть жизни аргентинца), “vereda de enfrente” (“vereda” – аргентинизм в значении «тротуар») и т.д., однако разница между авторскими модальностями проявляется в синтагматическом окружении ключевых слов, формирующих концепт «большой город», как правило, аргентинизмов. В докладе анализируются различные языковые средства, при помощи которых Борхес и Хирондо наполняют концепт «большой город» тем или иным модальным содержанием. Например, Борхес использует прием метонимического «сжатия», тем самым усиливая аффективный потенциал образа: Un almacén rosado como revés de naipe brilló y en la trastienda conversaron un truco… Слова “almacén” («продуктовая лавка» − семантический аргентинизм), и “truco” (карточная игра), таким образом, взаимно усиливают свое концептуальное значение, переплавляясь в единый образ. Между тем Хирондо намеренно подвергает традиционные понятия (“barrio”, “vereda”) контаминации, разрушая аффективную связь предметов, составлявших некогда традиционный быт города: “Las chicas de Flores se pasean tomadas de los brazos, para transmitirse sus estremecimientos, y si alguien las mira en las pupilas, aprietan las piernas, de miedo que el sexo se les caiga en la vereda”. (“Las chicas de Flores” / «Девочки из квартала Флорес»).
1. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М. 1987. 2. Валгина Н.С. Теория текста. М., изд. «Логос». 2003. 3. Borges J.L. Obras completas. Vol. I. Buenos Aires, Emecé Editores. 2005. 4. Girondo, Oliverio. Veinte poemas para ser leídos en el tranvía y otras obras. Buenos Aires, Centro Editor de América Latina. 1991. Ларионова М.В.Грамматические и стилистические приемы эвфемизации в испанском политическом дискурсеI. Политическая власть держится на власти воздействия, на управлении людьми разных политических ориентаций, а управление осуществляется через слово. Язык дан нам для того, чтобы скрывать свои мысли. Эта поговорка, на наш взгляд, идеально подходит для публичной политической деятельности и политических выступлений. Политический дискурс представляет собой весьма специфичное коммуникативное пространство, в котором действуют свои строгие правила. Одним из них является так называемая политкорректность, своего рода «хороший тон», способ затушевать или сгладить острые общественные противоречия с помощью языковых номинаций. Удобным лингвистическим приемом, который позволяет избежать коммуникативных конфликтов и не создавать у собеседника ощущения коммуникативного дискомфорта, является употребление эвфемизмов, то есть слов, дающих возможность для непрямого, перифрастического и при этом смягчающего обозначения предметов, свойств или действий, которые представляются говорящему неприличными, грубыми или нетактичным. II. Эвфемизмы сами по себе играют в политическом дискурсе двойную роль. С одной стороны, они позволяют противостоять проявлениям неуважения, расизма, ксенофобии, религиозной нетерпимости. Примером могут служить многочисленные эвфемистические номинации, которые функционируют в испанском языке для обозначения людей, страдающих теми или иными физическими недостатками. Само слово инвалид (ср. русск. уступайте места пассажирам с детьми и инвалидам), которое распространено в русском языке, в испанском не используется. Оно заменяется такими номинациями, как minusválido, discapacitado, menoscabado, persona de movilidad reducida (alternativa), persona en situación de dependencia. Однако с другой стороны, в политическом дискурсе на первый план выходит еще одна функция, ради которой, собственно говоря, создается и употребляется большинство эвфемизмов – вуалирование, камуфляж существа дела. На самом деле в этом состоит основная цель использования эвфемизмов в политическом дискурсе: структурировать и регламентировать информационное пространство и подачу информации, отсекать от распространения политически неблагонадёжные темы и формировать общественное мнение в «правильном направлении». Приведем в качестве примера несколько эвфемистических цепочек, активно функционирующих в испанском политическом дискурсе. Правительство Сапатеро всячески избегает слова crisis. Вместо него используются следующие сочетания: “periodo de dificultad económica”, “una grave desaceleración de la actividad económica”, “una desaceleración transitoria, ahora más intensa”, “una desaceleración económica más rápida de lo que hemos previsto”, и даже “la no crisis”. Постоянное повышение цен (inflación, alza de precios), которое затрагивает всех потребителей, именуется всего лишь «актуализацией, упорядочением» – actualización, (re)adecuación o modificación de precios или банальным «изменением, балансировкой» – reajuste, (re)balanceo de tarifas. Слово guerra (война или военные действия) скрывается за номинациями: imposición или restablecimiento del orden constitucional, pacificación, daños colaterales, bombas inteligentes, guerra preventiva, guerra asimétrica, fuego amigo, poeración de relaciones públicas, terrorismo de baja intensidad. III. Эвфемизм как способ непрямого, перифрастического, смягчающего обозначения предмета, события, ситуации, свойства или действия создается не только при помощи собственно лексических ресурсов. В испанском языке, например, цели эвфемизации речи служат и грамматические приемы, в частности, различные способы отрицания. Традиционным является прием выразительности, основанный на двойном отрицании (no le habría desagradado afirmar; no exento de divirgencias, no sería conveniente desconocer, no muy impopular), имплицирующем значение утвердительности. Активно используется смещение отрицания из утвердительной части высказывания в модусную (No creo que sea necesario – ср.: Creo que no es necesario). Отрицательная частица no, традиционно употребляющаяся перед глаголом, в политическом дискурсе нередко сочетается с существительным, создавая эвфемистическую номинацию: la no videncia, la no eficacia, la no crisis (El País, 27.09.09). Кроме того, широко функционируют в речи политиков существительные, передающие значение отрицания благодаря соответствующей приставке: desencuentro, desamor, desautorización, despropósito, desprestigio, descrédito, impago, inexperiencia, insolidaridad и др. Аналогичная словообразовательная модель – отрицательная приставка вместо отрицательной частицы no – легла в основу эвфемистических глагольных и наречных новообразований: Irán desoye el ultimátum de la comunidad internacional (El País, 27.09.09) la propuesta más osada a destiempo (El País, 20.12.09); recuerdo las llamadas a deshora de Felipe (El País, 16.05.10). IV. Перечислим ряд основных стилистических приемов, которые часто используются в испанском политическом дискурсе для создания эвфемизмов:
V. Таким образом, в политическом дискурсе роль эвфемизмов трудно переоценить. Эвфемизмы позволяют говорящим варьировать свою речь в зависимости от условий общения, при необходимости скрывать или вуалировать свои намерения, а также избегать коммуникативных конфликтов, которые могут происходить при слишком прямолинейной номинации определенных предметов, действий и свойств. Имплицитность семантики эвфемизмов делает их незаменимым средством для того, чтобы вводить в заблуждение относительно основной мысли, выраженной иносказательно. Поэтому чрезвычайно важной является лингвокультурная компетенция получателя информации, его умение адекватно оценить предмет речи и речевую ситуацию, не давая возможности манипулировать своим сознанием. жүктеу/скачать 0.97 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|