Том II филологические и юридические науки алматы — астана — баку — гродно — киев — кишенев — коламбия люденшайд — минск — невинномысск — ташкент — харьков — элиста 2010

1. 
   Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей /Отв. ред. В.В. Красных, А И Изотов. – М.: Диалог-МГУ, 2000. – Вып. 12., с. 5.
   
2. 
   Пешковский А.М. //Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. – М.; Л.: Изд-во Л.Д. Френкель, 1925. – Т. 1. А-П. – с. 399-402.
   
3. 
   Щур Г.С. Теории поля в лингвистике, М. - Л., 1974., с.6.
   
4. 
   Русистика 2003: Язык, коммуникация, культура/ Понятие концептосферы русского языка и анализ современных текстов. Университетское издательство “Епископ Константин Преславски”, Шумен, 2003. с. 1.
   

Ставропольский государственный университет, г.Ставрополь, Россия

e-mail: expert@stavsu.ru
Разработка учения о субъекте судебной экспертизы на современном этапе является одной из актуальных задач общей теории судебной экспертизы. Акту­альность задачи обусловлена практически полным отсутствием до настоящего времени научных ис­следований, направленных на изучение сущности субъекта экспертного познания, субъектной характеристики разных видов судебных экспертиз. Между тем, именно субъект, как активная сторона в познавательном процессе, в основном определяет эффективность экспертного познания и степень реализации потенциально существующих по­знавательных возможностей в деле формирования специальной научно-практической информации, используемой в целях доказывания юридически значимых обстоятельств.

Главной задачей познавательной деятельности является получение достоверного, поддающегося проверке знания, адекватно отражающего познаваемый объект. В познавательной деятельности эксперта можно выделить внешние и внутренние факторы ее осуществления. К внешним факторам следует отнести последовательное изучение объекта исследования в соответствии с установленной методикой, наличие необходимых средств и инструментария исследования, полноту представленных в распоряжение эксперта материалов, надлежащую рабочую обстановку. К внутренним субъективным факторам относят, прежде всего, готовность эксперта к познавательной деятельности: как в смысле наличия соответствующих компетенций, так и в смысле психологической готовности, предполагающей концентрацию мыслительных процессов на объектах исследования и аналитический подход к его результатам.

Основным содержанием познавательной деятельности эксперта является исследование объектов экспертизы, к которым в широком смысле следует относить не только материальные, но и документальные объекты [1, 2].

В идеализированном варианте познавательная деятельность должна носить свободный характер в са­мом широком смысле этого слова [3]. Но деятельность субъекта судебно-экспертного познания не является идеально-свободной, как всякая специальная деятельность, она носит конкретно-специфический характер и направлена на активное воспроизведение «своего» объекта «путем выработки нового содержания ...» [4]. Таким «новым содер­жанием», результатом деятельности субъекта в процессе производства экспер­тизы выступает заключение эксперта.

Познавательная деятельность эксперта тесно связана с научно-исследовательской работой: она, так же как и деятельность ученого, заключается в применении экспертом научных средств и методов определенной отрасли знания для решения поставленной перед ним задачи.

По мнению А.В. Дулова, производство экспертизы представляет собой процесс научного исследования, когда эксперт на основе имеющихся у него знаний о закономерностях в определенной науке, умения использовать специальную аппаратуру и другие средства должен принять все меры для того, чтобы ответить на поставленные перед ним вопросы. В тех же случаях, когда методика для их решения еще не разработана, эксперт, как и любой другой научный работник, обязан сделать все возможное для ее разработки [5].

Иное мнение содержится в работах А.Р. Ратинова, считающего судебного эксперта практиком, а деятельность его – не носящей характера научно-исследовательской [6].

По мнению Я.М. Яковлева, познавательная деятельность эксперта приближается к научной работе [7].

Критикуя позицию А.Р. Ратинова и развивая подход Я.М. Яковлева, авторы считают, что познавательная деятельность эксперта является научно-исследовательской деятельностью, приближаясь к прикладной научно-исследовательской работе, и обладает рядом особенностей:

1. 
   эксперт проводит исследования конкретного объекта для решения конкретных вопросов, которые поставлены перед ним органом, назначившим экспертизу. Таким образом, целью познавательной деятельности эксперта не является установление общих закономерностей явления и решение теоретических проблем, как в случае деятельности ученого;
   
2. 
   в отличие от научного исследования, целью которого является установление в объектах новых, неизвестных ранее объективных закономерностей или свойств, деятельность эксперта строится на уже известных закономерностях данного явления, и ее целью является подтверждение или опровержение наличия указанного явления в объекте исследования, а также перевод этого явления в форму, доступную для восприятия [8].
   

Успешное использование метода наблюдения требует:

• 
  практического овладения приемами наблюдения, необходимыми для проведения данного вида исследований;
  
• 
  использования в процессе наблюдения установленной для производства данного вида экспертизы методики и специальных приборов;
  
• 
  проведения наблюдения в соответствии с составленным планом, предусматривающим виды и последовательность применяемых технических средств и методов;
  
• 
  документальной фиксации результатов наблюдения в виде описаний, фотографий, протоколов и пр.;
  
• 
  анализа и количественной обработки результатов наблюдения [7].
  

Таким образом, процесс судебно-экспертного познания объ­ектов представляет собой активную деятельность эксперта, одновременно на­правленную на сенсорное восприятие свойств и признаков объекта (наблюдение) или их мысленное восприятие на основе построенной модели и сравнение их с эталонными, стандартными свойствами и отношениями подобных объек­тов, выработанных в базовой отрасли знания и/или частной (видовой) теории судебной экспертизы. Способность к наблюдению, а при необходимости к построению адекватной модели, выявлению свойств и признаков объекта исследования и последующему сравнению выявленных характеристик с эта­лонными, стандартными представлениями о предметных свойствах, отношениях и признаках и должна являться предметом подготовки судебных экспертов по разным специальностям.

1. 
   Дулов А.В. Вопросы теории судебной экспертизы. Минск: БГУ, 1959
   
2. 
   Крылов И.Ф. Судебная экспертиза в уголовном процессе. Л.: ЛГУ, 1963
   
3. 
   Ломакина Л.И. Онтологические основания субъекта. Дисс. канд. философских наук. – Оренбург, 2000
   
4. 
   Лекторский В.А. К проблеме субъекта-объекта в теории познания. Дисс. канд. философских наук. – М., 1963
   
5. 
   Дулов А.В. Права и обязанности участников судебной экспертизы. Минск: БГУ, 1962
   
6. 
   Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М.: ВШ МВД РФ, 1967
   
7. 
   Яковлев Я.М. Основы психологии судебно-экспертной деятельности. М.: ВНИИСЭ, 1977
   
8. 
   Белкин Р.С. Ленинская теория отражения и методологические проблемы советской криминалистики. М.: ВШ МВД СССР, 1970
   
9. 
   Брушлинский А.В. Психология, мышление и кибернетика. М.: Мысль, 1970
   
10. 
    Штоф В.А. О роли моделей в познании. Л.: ЛГУ, 1963
    
11. 
    Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М.: Наука, 1980
    
12. 
    Терзиев Н.В. Идентификация и определение родовой (групповой) принадлежности. М.: ВЮЗИ, 1961
    

Белорусская государственная сельскохозяйственная академия, г. Горки, Беларусь

(факультет бизнеса и права, 2 курс)

е- mail: vikucya13@mail.ru

В нашей стране действует Закон Республики Беларусь «О предоставлении иностранным гражданам и лицам без гражданства статуса беженца, дополнительной и временной защиты в Республике Беларусь» (далее - Закон), регулирующий предоставление статуса беженцев, устанавливающий права, свободы и обязанности беженцев (в том числе и детей-беженцев) в Республике Беларусь.

Беженцы зачастую приезжают семьями и, как правило, семьи их многодетные, а доходы в таких семьях маленькие. Для каждого родителя и ребенка встает в первую очередь проблема об образовании, которое поможет обеспечить несовершеннолетнего в будущем работой и стабильным заработком. И сразу возникает вопрос, на каких условиях беженцы могут получить в Беларуси образование?

В соответствии с частью 2 статьи 19 Закона несовершеннолетний иностранец, которому предоставлен статус беженца, имеет также право на обучение в учреждениях, обеспечивающих получение дошкольного и общего среднего образования, и медицинское обслуживание наравне с несовершеннолетними гражданами Республики Беларусь.

Несмотря на то, что у детей-беженцев не всегда имеются необходимые документы для оформления в дошкольные учреждения (например, нет свидетельств о рождении, поэтому сведения о детях записываются со слов родителей), проблем с устройством малышей в детские сады не возникает. Семьям беженцев всегда идут навстречу и при оформлении детей в школы (практически все дети школьного возраста из семей беженцев обязательно посещают учреждения образования). Дети-беженцы охотно и с интересом учатся в школе. Белорусское государство оказывает поддержку детям-беженцам, исходя из принципа: «Наша обязанность - давать детям образование». В двух средних школах (в городах Минске и Гомеле) проводится специальная программа по сотрудничеству с Министерством образования и при финансовой поддержке Управления Верховного Комиссара по Беларуси ООН, в рамках которой оказывается помощь детям-беженцам для выполнения требований учебной программы.

Кроме того, активно работает Центр творчества детей и молодежи «Эврика», сотрудники которого помогают детям-беженцам в получении образования, изучении родного языка и сохранении традиций родной страны. Одной из задач является передача социальных знаний детям-беженцам с целью их интеграции в среду сверстников.

В Центре дети-беженцы могут ознакомиться с государством, в котором они живут – Республикой Беларусь, научиться общественно-полезному труду и получить трудовые навыки, а также профессиональное базовое образование. [3, с.42-44]

В Республике Беларусь статьей 19 Закона предусмотрены дополнительные права детей-беженцев: получение информации о своих правах и обязанностях; получение удостоверения беженца; проживание в месте временного поселения в случае отсутствия возможности самостоятельного поселения на срок до оформления разрешения на постоянное проживание в Республике Беларусь, но не более одного года; судебную защиту наравне с гражданами Республики Беларусь; пользование иными правами наравне с иностранцами, постоянно проживающими в Республике Беларусь, если иное не определено законодательными актами и международными договорами Республики Беларусь.

При решении проблем правового статуса детей – беженцев государственные органы, общественные организации и объединения в нашей стране занимаются разрешением вопросов беженцев и оказывают помощь, защиту и помогают реализовать их права.

Наиболее важным государственным органом в данной сфере выступает Департамент по гражданству и миграции Министерства внутренних дел Республики Беларусь, который принимает на основании сообщений подразделений по гражданству и миграции меры по розыску родителей либо иных законных представителей или родственников несопровождаемых несовершеннолетних иностранцев, ходатайствующих о защите. Другие государственные органы, а именно подразделения по гражданству и миграции сообщают в Департамент по гражданству и миграции Министерства внутренних дел Республики Беларусь о несопровождаемых несовершеннолетних иностранцах, ходатайствующих о защите, для принятия мер по розыску их родителей либо иных законных представителей или родственников. [1]

Местные исполнительные и распорядительные органы по месту нахождения ребенка устанавливают над ним опеку или попечительство, обеспечивают другие формы его устройства на воспитание.

Министерство здравоохранения Республики Беларусь обеспечивает медицинское обслуживание несовершеннолетних иностранцев, ходатайствующих о защите, и несовершеннолетних иностранцев, которым предоставлены статус беженца или дополнительная защита, по месту их жительства или временного проживания в Республике Беларусь наравне с несовершеннолетними гражданами Республики Беларусь. [1]

Государственные органы оказывают помощь иностранцам, которым предоставлены статус беженца или дополнительная защита.

Нужно учесть и то, что законодательно в нашей стране не все закреплено по поводу правового статуса детей-беженцев. Огромную роль так же отводят общественным организациям в работе с беженцами. Общественные организации способствуют интеграции беженцев, помогают им формировать собственные объединения и поддерживать друг друга. На территории Республики Беларусь зарегистрированы организации, деятельность которых направлена на решение проблем детей-беженцев, их поддержку и адаптацию.

Так, Белорусское общество Красного Креста, через сеть своих социальных служб осуществляет помощь для беженцев по следующим направлениям: координация гуманитарной помощи беженцам; организует психологические консультации для снятия возможного стрессов и напряжённости между местным населением и лицами, ищущими убежища; предоставляет медико-реабилитационные услуги для беженцев и т.д.

Гродненское общественное объединение грузин совместно с белорусскими учреждениями системы образования и культуры проводит мероприятия, которые содействуют образовательному, социально - культурному развитию детей грузинских беженцев, путем обучения их родному языку и истории в качестве подготовки к репатриации в будущем. [4, с. 55-57]

Дети-беженцы растут в новом для них обществе, которое у них вызывает симпатии и через несколько лет они с гордостью называют Республику Беларусь «второй Родиной». Для каждого беженца возникает вопрос в дальнейшем - может ли он получить гражданство Беларуси?

Как указывается в Законе Республики Беларусь «О гражданстве Республики Беларусь», лица, признанные беженцами в порядке, установленном законодательством Республики Беларусь, могут быть приняты в гражданство Республики Беларусь по истечении семи лет после признания их беженцами. При этом они должны соблюдать несколько условий: - соблюдать и уважать Конституцию Республики Беларусь и белорусские законы; - знать один из государственных языков; - иметь законный источник средств существования; - не иметь гражданства другого государства.

Гражданство Республики Беларусь в 2008 г. получили 43 беженца из Афганистана, Грузии, Эфиопии, Азербайджана.[3,с.42]

Правительство Республики Беларусь уделяет больше внимания проблеме реабилитации и адаптации детей-беженцев. Ведь будущее каждой нации и человечества в целом потенциально зависит от подрастающего поколения и обеспечение прав детей (детей-беженцев) и их правовая защита, безусловно, являются основной задачей современности, в решении которой должны быть заинтересованы все, так как дети-беженцы могут внести немалый вклад в развитие культуры страны, т.е. обогатить Республику Беларусь традициями и обрядами свойственные только им, что позволит их понять и познать их особенности.

1. 
   О предоставлении иностранным гражданам и лицам без гражданства статуса беженца, дополнительной и временной защиты в Республике Беларусь: Закон Республики Беларусь от 23 июня 2008 г. N 354-З. // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000[Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2009.
   
2. 
   О гражданстве: Закон Республики Беларусь от 1 авг. 2002 г. № 136-З: в ред. Закона Респ. Беларусь с изменениями и дополнениями от 22 июн. 2006 г. № 129-З // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000[Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2009.
   
3. 
   Селиванов, А.В., Шадурский, В.Г., Вопросы и ответы о беженцах и вынужденной миграции / А.В. Селиванов, В.Г. Шадурский. – Минск: Зималетто, 2009.-48 с.
   
4. 
   Серикова, Л.М. Система защиты беженцев в Республике Беларусь / Л.М. Серикова и др.- Минск: Тесей. 2002.-176 с.
   

Донской юридический институт, г. Ростов-на-Дону, Россия

(юридический факультет, 3 курс)

e-mail: dui@aaanet.ru

В 2008 году исполнилось 15 лет со дня введения в современной России суда присяжных заседателей. За это время суд присяжных прочно утвердился в отечественной судебной системе, стал неотъемлемой ее частью. Но в наше время ведется большое количество споров по теме: нужен ли суд присяжных заседателей в Российской судебной системе или нет.

Первые упоминания об этом институте относятся к 1166 году, когда состоялся «большой суд при Кларендоне», к которому привлекли 12 самых законопослушных граждан графства, чтобы получить показания об обвиняемых. Рассматривая первоначально дела гражданские, они в случаях спора о поземельных границах при отсутствии точных документов разрешали этот вопрос по памяти. По мере своего развития, получив доступ к решению дел уголовных, присяжные постепенно из свидетелей превращались в судей, получив право выслушивать свидетельские показания и прочие доказательства и решать на основании их дело своим вердиктом.

Буржуазные революции в Европе принесли вместе с собой во многие страны романо-германской системы права и суд присяжных, основанный на принципах гласности, устности и состязательности, который сыграл незаменимую роль в формировании чувства справедливости и общественного правосознания в условиях ломки феодальной системы правосудия. [1]

В России суд присяжных был введен в результате судебной реформы 1864 года и, просуществовав чуть более 50-ти лет, был упразднен в 1917 году. В начале 90-х годов, идя по пути правовых реформ, в том числе в области судопроизводства, Россия возрождает (в 1993 году) институт суда присяжных в отдельных регионах страны, таких как Ивановская, Московская, Ростовская, Рязанская, Саратовская области, Алтайский, Краснодарский края и других. На сегодняшний день суд присяжных действует почти во всех регионах России, кроме Чеченской республики, а с 2010 года суд присяжных будет действовать во всех субъектах Федерации. Таким образом, введение суда присяжных в России каждый раз совпадает с реформированием ее законодательства. Так, в 1864 году главный идеолог суда присяжных С.И.Зарудный обосновывал необходимость его создания тем, “чтобы судебные решения пользовались общим доверием. Доверие обеспечит спокойствие в государстве, стабильность решений судов”. Сходные по своей сути идеи содержатся и в концепции судебной реформы 1992 года.

С теоретической точки зрения, суд присяжных - это очень важный элемент российской судебной системы. Он обеспечивает коллегиальность, состязательность судебного разбирательства. Также в случаях, когда судья коррумпирован, суд присяжных является «независимым» судьей.

Присяжные заседатели выносят вердикт: имело ли место преступление; если имело, то какое отношение к его совершению имел подсудимый; виновен ли он; если виновен, то не заслуживает ли снисхождения, - то есть решают вопросы, не требующие специальных знаний, руководствуются не нормами права, а жизненным опытом и здравым смыслом. Постановление же приговора, применение уголовного и уголовно-процессуального закона, определение меры наказания подсудимому - дело судьи. [2]

Однако, несмотря на все это, авторитет суда присяжных в России в начале XXI века стал значительно ослабевать. Главное, что вызывает подозрение – необыкновенно большое количество оправдательных приговоров, часто нелогичных и необоснованных.

На наш взгляд, проблема суда присяжных существует, так как за последние несколько лет, было вынесено много неадекватных решений судом присяжных:

1. Самым громким стало «дело Ульмана». 11 мая 2004 года присяжные оправдали спецназовца Эдуарда Ульмана и трех его подчиненных, которые обвинялись в расстреле шести местных жителей в Чечне. Присяжные ответили отрицательно на вопрос, виновны ли подсудимые в том, что превысили должностные полномочия, выполняя приказ. Однако прокуратура опротестовала этот вердикт, дело направлено на новое рассмотрение с другой коллегией присяжных заседателей. [3]

2. Еще об одном вердикте стало известно после захвата заложников в Беслане. Выяснилось, что Майрбек Шебиханов, принимавший участие в захвате и убитый в ходе штурма, за два месяца до того был судим по обвинению в нападении на военную колону. Присяжные оправдали Шебиханова, сочтя его вину недоказанной.

3. Так же было много неверных решений по делам расизма. Так, например, по делу об убийстве вьетнамского студента первого курса Санкт-Петербургского политехнического университета 20-летнего Ву Ань Туана все подозреваемые были оправданы. По свидетельству очевидцев, на него напала группа подростков с ножами и заточенными отвертками. От многочисленных ранений иностранец скончался на месте. В тот же вечер были задержаны несколько молодых людей. На джинсах одного из них милиционеры обнаружили следы крови, под ногтями другого – волокна ткани, которые экспертиза определила как микрочастицы футболки погибшего студента. Задержанные признались на допросах, что именно они напали на иностранца. Но при этом, повторимся, все подозреваемые были оправданы судом присяжных. [4]

И таких примеров можно привести очень много. Полагаем, что это не связано с ошибками обычных судов, а наоборот, это ошибки суда присяжных. Давайте разберем, с чем связана такая неэффективность данного института.

Во-первых, очень яркой проблемой является отсутствие юридического образования. Они основываются не на законе и профессиональном анализе всех обстоятельств дела, а на обывательски эмоциональной оценке театрально построенных выступлений сторон. На наш взгляд, норма о том, что присяжные не должны иметь юридического образования, неадекватна. С одной стороны она может показаться верной, так как суд присяжных - это способ участия простых граждан в осуществлении судебной власти, в суде профессиональный юрист уже есть, это судья, нужен простой народ, ведь это демократично. В таком случае суд превращается из места, где должна устанавливаться справедливость и осуществляться правосудие, в соревнование по ораторскому искусству между стороной защиты и прокурором. Ведь суд присяжных решает дела не по знанию уголовного закона, основных принципов права, а на внутреннем, в том числе и эмоциональном убеждении. При этом присяжные судят вроде объективно, только по совершенному деянию. Они не имеют информации о предыдущей судимости, они не могут получить информацию, характеризующую подсудимого. На мой взгляд, это не верно, ведь зачастую оправдываются рецидивисты. Но самая страшная проблема заключается в том, что присяжные могут быть предвзяты, не деньгами или приказам свыше, а своим внутренним убеждением. Показательными являются примеры оправдания расистов, избивающих и убивающих по расовому признаку.

Конечно, существуют и процессуальные причины. Статус присяжного заседателя как участника уголовного судопроизводства регламентирован главой 42 УПК РФ, которая устанавливает порядок производства по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей. [5] Анализ положений ст. 333 Кодекса показывает, что законодатель изначально не рассматривает присяжных заседателей как равноправных и полномочных судей, которым предстоит определять судьбу подсудимого, в частности, решать вопрос о его виновности. Нельзя говорить об активной и самостоятельной роли присяжных заседателей при проверке и исследовании в судебном заседании представленных стороной обвинения доказательств, если они (присяжные) не имеют права даже самостоятельно задавать вопросы участникам процесса. По закону присяжные могут обращаться к участникам процесса только через председательствующего, который формулирует конкретные вопросы и может отвести как не относящиеся к предъявленному обвинению (ч. 4 ст. 335 УПК РФ).

Также, на наш взгляд, существует проблема по отбору присяжных. Ведь, как нам известно, народ у нас не самый «добропорядочный». Когда приходит повестка об участии в суде в качестве присяжного, человек не считает это огромной честью, а наоборот думает как бы «отвертеться». В частности, на одном из Интернет-ресурсов пользователь задает вопрос: «Мне пришла повестка об участии в суде в роле присяжного, помогите, как мне избежать участия? Не хочу в это ввязываться!!!». Ответы были таковы: «Просто проигнорировать письмо» или «Меня таким же образом выбрали присяжным Верховного Суда. Я позвонила другу-мировому судье, он посоветовал просто забыть, что я благополучно и сделала». [6]

Тем не менее, следует отметить, что этот элемент системы часто помогает оправдать невиновного человека. Известен случай, когда на одного «воришку» следственные органы «навесили» еще 5-6 эпизодов, хотя этот человек даже понятия не имел, где находятся улицы, на которых расположены магазины. Человек был виновен в одном ограблении, а чуть ли не был наказан за семь.

Этот институт очень важен, но не в том состоянии, в каком он находится сейчас. Институт суда присяжных нужно реформировать, чтобы исключить все эти ошибки. В частности, когда решаются дела о терроризме, о серийных убийцах, о расистах, нельзя все сводить к эмоциональному убеждению судей. Также существует такая проблема, как Северный Кавказ. Приведем один пример - слова бывшего Президента Ингушетии и Сенатора Совета Федерации: «Отдельные судебные решения с участием присяжных не просто противоречат здравому смыслу, а, наоборот, поощряют террористов», - говорит экс-президент Ингушетии Мурат Зязиков. «В этих республиках очень сильны клановость и родственные связи. В одной из республик суд присяжных оправдал пятерых человек, обвиняемых в незаконном хранении оружия», - вторит ему сенатор Александр Торшин. Более того, известен случай, когда присяжные оправдали террориста, который затем участвовал в нападении на Беслан. [7] И в этом смысле показательным является Указ Президента РФ об исключении дел о терроризме из списка рассматриваемых присяжными.

Институт нужно реформировать: реформировать суд присяжных в коллегию юристов или просто разрешить участвовать юридически образованным людям в судебном заседании. Возможно, приглашать присяжных по тому же принципу, что и сейчас, но не простых людей, а юристов; чтобы также они не были друг другу или кому-то известны; другой вариант, чтобы юристы призывались вместе с простыми людьми. Очень важно, чтобы присяжные решали не по эмоциональному убеждению, а по доказанным фактам.

Хотелось бы закончить статью мнением заслуженного юриста Российской Федерации Владимира Зыкова: «Если бы существовала премия за самую никчемную форму суда, то эту премию непременно получил бы изобретатель суда присяжных. В основу решений присяжных заложена не законность, а групповое представление о справедливости. Зачастую оно выходит за рамки не только закона, но и здравого смысла. Сам факт введения в нашем государстве суда присяжных не может не вызывать удивления. Еще в 1991 году на Международной конференции по правам человека в Сиракузах в адрес нашей страны звучали рекомендации не вводить суды присяжных. Но в 1993 году в 9 российских регионах они все же появились. И уже за первый год они оправдали 40 процентов подсудимых, а это в сорок раз больше, чем обычные суды. Сейчас они введены во всех регионах страны, и я считаю, что это наносит огромный ущерб стране».