Лекция 26 (62). Франция в первой половине XVII в

Лекция 26 (62). Франция в первой половине XVII в.

Первой задачей Генриха IV стало примирение враждовавших группировок знати. Она была решена раздачей пенсий, подарков, субсидий крупным сеньорам (на общую сумму до 2,5 млн. ливров) только за то, что они согласились признать его королём. В частности, так удалось примирить Карла Майенского. В то же время непримиримые враги короны беспощадно подавлялись, как в случае с казнью в 1602 г. герцога Бирона.

Доверие рядовых дворян король купил указом от 6 июля 1594 г. о реструктуризации их долговых обязательств.

Оборотной стороной такой политики стало трёхкратное увеличение налогов, что осложняло решение второй проблемы – снятия напряжённости в отношениях между властью и народом. На исходе Религиозных войн крестьяне перестали различать «роялистов и лигистов, католиков и кальвинистов». Они считали, что мир и справедливость принесёт только искоренение дворянства. Такая тенденция обнаружилась в восстании 1586 г. в Нижней Нормандии, затем в Бретани.

В 1593–1595 гг. восстание «кроканов» (от клича «aux croquan» – «на грызунов») охватило южные провинции Лимузен, Марш, Пуату, Перигор, Сентонж. Крестьяне говорили, что выступают «против козней своих врагов и против короля, а именно против когтей изобретателей косвенных налогов, воров, сборщиков податей и фискальных чиновников и их помощников». В Лимузене и Сентонже восстание подавили. В Перигоре, где крестьяне собрались в 40-тыс. армию, власть предпочла решить дело миром, простив им недоимки по прямым налогам.

Волнения народных масс Генрих IV погасил ослаблением налогового гнёта за счёт снижением прямых налогов и упорядочения государственных расходов и прекращением военных действий. Свою роль сыграли инициативы министра финансов Сюлли, как-то: запрет на произвольное обложение крестьянских хозяйств и продажу за долги их инвентаря, разрешение выкупать проданные общинные земли и др.

Третью задачу – снятие остроты религиозных споров – решил Нантский эдикт, который подтвердил верховенство католиков и предоставил протестантам свободу вероисповедания на ограниченном пространстве, из которых исключались Париж, все крупные города и епископские резиденции. В местах отправления культа им было разрешено устраивать собственные школы, коллегии, университеты. Судебных дел с их участием рассматривали специальные палаты. Секретные статьи Нантского эдикта закрепили за гугенотами города-крепости на юге Франции в качестве гарантии незыблемости их прав.

Внешнеполитические проблемы в 1598 г. снял Варвенский мир с Испанией. В 1595–1596 гг. испанцы одержали ряд военных побед в Бретани, Бургундии и других регионах, но политического успеха не достигли.

Умиротворение страны открыло возможность для активизации внешней политики. Генрих IV планировал войну против Габсбургов в союзе с немецкими протестантскими князьями, но не успел.

14 мая 1610 г. на парижской улице Медников его заколол кинжалом, вскочив в королевскую карету Франсуа Равальяк.

Аристократам представилась возможность для новой смуты. Самые видные из них правили своими провинциями как суверены. В 1614 г., угрожая войной, знать вырвала у регентши согласие на созыв Генеральных штатов и огромные субсидии.

Однако на Генеральных штатах обнаружилась уязвимость самих грандов. Церковь, дворянство и поднимавшаяся буржуазия не хотели ослабления власти. Заявила о себе и простонародная оппозиция. Купеческий старшина Парижа Робер Мирон рассказал о жалобах «на бесчинства, совершаемые над обществом и личностями, на презрение к справедливости и судьям, на насилие над слабыми» и дал понять, что народ может сам себя защитить, взяв в руки оружие. Штаты поспешно распустили, и выборные разъехались, не приняв никаких решений. Но знать ещё несколько раз поднимала голову.

Перелом наступил после того, как король 24 апреля 1617 г. приказал арестовать маршала д`Анкр. Когда капитан королевских гвардейцев Николя де Лопиталь прямо в Лувре предъявил ему ордер на арест, тот не поверил своим глазам, отказался подчиниться, и тут же был заколот. Через десять дней отправилась в ссылку в Блуа королева-мать Мария Медичи.

С этого времени Людовик XIII сам управлял страной, поставив во главу угла задачу укрепления французской государственности на основе усиления вертикали власти. Король смог найти идеального исполнителя своей воли.

Арман Жан дю Плесси герцог Ришелье (1586–1642) был младшим сыном незнатного и небогатого, но лично известного Генриху IV дворянина. В память о заслугах отца король пожаловал ему небольшое епископство Люсон. Он участвовал в Генеральных штатах 1614–1615 гг. и снискал расположение королевы-матери, которая назначила его членом Государственного совета. В споре Марии Медичи с сыном он встал на сторону Людовика XIII и заслужил его доверие. В 1622 г. Ришелье получил сан кардинала, далее стал членом королевского совета, первым министром королевства и герцогом.

Ришелье имел чёткое представление о своей исторической миссии и никогда от неё не отступал. В предсмертной исповеди на предложение священника простить своих врагов он ответил: «У меня не было врагов. Все мои враги были врагами общества и государства». Своё политическое кредо Ришелье изложил в посмертно изданной книге «Государственные максимы, или Политическое завещание».

Отправную идею он заключил в слова: «Моей первой целью было величие короля, моей второй целью было величие королевства».

О социальных приоритетах сказал: «Дворянство следует рассматривать как один из главных нервов государства, способный в особенности содействовать его упрочению и сохранению, оно было с некоторого времени столь унижено, благодаря большому количеству чиновников, которых зло века создало в ущерб ему. Богатство и чванство этих последних отягчает нужду дворян, богатых лишь своей доблестью, благодаря чему они охотно кладут свою жизнь за государство, ресурсы которого высасываются чиновниками».

Роль простого люда охарактеризовал так. «Народ следует сравнить с ослом, который, привыкнув к тяжести, портится от продолжительного отдыха сильнее, чем от работы. Но подобно тому, как работа мула должна быть умерена и бремя, положенное на животное, соразмеряется с его силой, то же самое должно соблюдаться и относительно повинностей народа: будучи чрезмерными, он станут несправедливыми, даже если будут полезны обществу». «Если бы народ чересчур благоденствовал, было бы невозможно удержать его в границах его обязанностей…». «Можно утверждать, что суммы, извлекаемые королём у народа, к нему же и возвращаются; народ их авансирует, чтобы получить их обратно в виде пользования своим покоем и своим имуществом, что не может быть ему обеспечено, если он не будет способствовать сохранению государства».

Таким образом, «Политическое завещание» представляет собой теоретическое осмысление абсолютизма как способа обеспечения классового господства феодалов в условиях смены Средних веков Новым временем.

Народные возмущения были по преимуществу антиналоговыми. Три крупных крестьянских выступления имели место в 1624 г. в Керси, в 1636–1637 гг. – Сентонже и Перигоре, в 1639 г. – Нормандии. В Перигоре численность вооружившихся крестьян доходила до 60 тыс. Нередкими были и городские восстания. Все они подавлялись без выбора средств и без оглядки на закон, но и без бессмысленной жестокости. Протест низов Ришелье удержал в приемлемых для государства рамках.

Более сложной была задача консолидации феодалов. Примером борьбы за интересы дворянства путём искоренения дворянских же исконных прав является запрет дуэлей. Право на частную войну для защиты чести и достоинства было неотъемлемой привилегией рыцарства. Дуэль представляла собой мутацию этого древнего права. Французские дворяне, следуя кодексу чести, сотнями отправляли друг друга на тот свет.

Ришелье полагая, что они могут проливать свою кровь только на королевской службе, под страхом смерти запретил дуэли. Дворяне долго не могли с этим смириться. Но указ неукоснительно исполнялся. Были казнены самые безупречные и обаятельные бретёры того времени, личным мужеством которых кардинал восхищался, но помиловать отказался. В итоге число дуэлей значительно уменьшилось.

Другой мерой умаления феодального своеволия явилось разрушение родовых дворянских гнёзд. Речь не шла не о сносе замков, а о превращении их из укреплений в загородные жилища: засыпались рвы, сносились башни, ликвидировались арсеналы, бойницы заменяли обычные окна и т. п.

Важнейшей задачей стало преодоление религиозного раскола. Смерть Генриха IV нарушила равновесие между короной и вождями гугенотов. В 1611 г. они добились от Марии Медичи новых уступок к условиям Нантского эдикта. В 1621–1622 и 1625 гг. Людовику XIII пришлось с ними воевать.

Заключительным актом подавления гугенотов стала осада и взятие в 1628/29 гг. Ла-Рошели. Но репрессий с целью искоренения гугенотов не последовало. В 1629 г. им был дарован Эдикт милости. Он подтвердил гласные условия Нантского эдикта о свободе совести, но отменил его секретные статьи. С гугенотским государством на юге было покончено.

Проблемой оставалась оппозиция знати, пытавшейся вернуть страну к традициям феодального государственного устройства по принципу «Король – первый среди равных». Виднейшие представители элиты, в их числе принцы крови неоднократно пытались убрать кардинала.

В 1624 г. фавориту Людовика XIII графу де Шале было поручено убить Ришелье сразу по получению известия о захвате Гастоном Орлеанским, братом короля, одной из пограничных крепостей. Заговор Шале раскрыли. Против заговорщиков с королевской кровью кардинал ничего поделать не мог. Но граф де Шале в назидание всем был казнён на рыночной площади в Нанте. Людовик XIII показал, что интересы государства были для него выше личных пристрастий.

В 1630 г. высшие лица страны, казалось, убедили короля в пагубности политики кардинала, только что одержавшего триумфальную победу над гугенотами и Англией. Король внешне охладел к первому министру, и 10 ноября 1630 г. Ришелье после аудиенции у короля покинул Лувр, не сомневаясь в отставке. Но 11 ноября Людовик XIII, как ни в чём не бывало, пригласил кардинала во дворец для обсуждения государственных дел. Эффект такого поворота событий оказался настолько велик, что этот день вошёл во французскую историю под названием «Дня Одураченных», которые понесли примерные наказания.

В 1632 г. подняли восстание Гастон Орлеанский и Анри де Монморанси, пэр и маршал Франции из рода, служившему трону ещё при Каролингах. Он был наследственным губернатором провинции Лангедок и ощущал себя правителем маленького королевства со столицей в Тулузе.

Мятежники были разбиты королевскими войсками. Гастон Орлеанский отрёкся от союзника и был прощён. Анри де Монморанси, захваченного в бою с семнадцатью ранами на теле, обезглавили, несмотря на протесты многих знатных родов Франции, просьбы о помиловании иностранных властителей и продолжавшиеся всю ночь крики огромной толпы под стенами замка: «Помилуйте его!» Единственной королевской милостью к его имени и заслугам предков стала отмена публичной казни.

В 1642 г. имел место заговор Сен-Мара, по имени фаворита Людовика XIII маркиза де Сен-Мара. Король заболел, возникла угроза его жизни. Гастону Орлеанскому показалось, что он сможет занять трон, женившись на вдове брата. В заговор вошли королева Анна Австрийская и герцог Буйонский, которому принадлежала мощнейшая крепость Седан на востоке Франции. Заговорщики хотели убить кардинала. Однако никак не удавалось найти убийцу – из-за почти мистического страха перед кардиналом никто не отважился на эту роль.

Но король поправился, а заговор был разоблачён. Королеву и монсеньора брата короля трогать было нельзя. Де Буйон купил прощение отказом от своих наследственных прав на Седан. А маркиза де Сен-Мара и его друга де Ту, в заговоре не участвовавшего, но знавшего о нём и не донёсшего, казнили на рыночной площади в.

Во внешней политике Людовик XIII и Ришелье преследовали цель возвращения Франции положения, какое она занимала накануне Итальянских войн, что предполагало войну Испанией и Австрией, к которой страна была совершенно не готова. Ни армии, ни флота, ни военачальников с опытом командования большими массами людей у кардинала не было. Он только приступал к формированию профессиональных, отвечавших духу времени вооружённых сил.

Поэтому Ришелье как можно долго оттягивал непосредственное участие Франции в Тридцатилетней войне и вёл её чужими руками, помогая деньгами другим врагам Габсбургов – Нидерландам, Швеции, протестантским князьям Германии. Как один из высших иерархов католической церкви, он не мог не понимать, что, поддерживая протестантов, делает религиозный раскол Западной Европы необратимым, но поставил государственные интересы Франции выше религиозных общеевропейских.

В 1635 г. ему пришлось вступить в войну с Испанией. Немцы вторглись в Бургундию, а испанцы в Гиень и Пикардию. Крайним напряжением сил французам отвести угрозу военного поражения. Затем у Бурбонов появилась собственные надёжная армия и крупные полководцы Конде и Тюренн, и они победили.

Окончательное выстраивание абсолютизма пришлось на царствование Людовик XIV (1643–1715) в правление кардинала Джулио Мазарини (1642–1661), который выдержал два бунта под названием «Фронда» (букв. – праща). Первую, так называемую «старую парламентскую» Фронду 1648–1649 гг. и «новую Фронду принцев»1650–1653 гг.

В один из осенних дней 1668 г. Людовик XIV явился в Парижский парламент, потребовал принести прошнурованные книги парламентских протоколов за 1648 г. и вырвал из них листы, относившиеся к Фронде, показав подданным, что ему закон в буквальном смысле слова не писан. Людовику XIV приписывают слова «государство – это я», придворных он приучил называть себя «король-солнце» и под этим именем вошёл в историю.