Этот документ является еще более социально опасным, ибо он абсолютно исключает аборты по каким бы то ни было мотивам и запрещает применение всяких средств контрацепции

Католические и другие конфессии, выступающие против абортов и

контрацепции, как способа регулирования численности людей на земле не

задумываются над судьбами человечества или по незнанию положения вещей

или по нежеланию думать над этим. Иначе, как, например, они ответят на такой вопрос: при продолжении нынешних темпов прироста населения, по данным демографов, к 2030-2050 году в северных китайских провинциях может скопиться до 400-450 миллионов человек, не имеющих ни работы, ни возможности прокормить себя и свои семьи. Не таит ли это чрезвычайной угрозы для мира на земле?

Подобной же недалекой позиции придерживаются и представители русской православной церкви. Так, московский протоиерей Дмитрий Смирнов считает недопустимым аборты ни по каким соображениям, в том числе и по медицинским и социальным показаниям. На такие вопросы, как: «а, если мать может умереть в родах; а если беременна 12 летняя девочка вследствие изнасилования», он отвечает: «Так ведь матери очень естественно умереть родами…В изнасиловании часто виновата сама потерпевшая» и т.д.

Мизантропический характер таких рассуждений виден за версту.

За полный запрет абортов выступает также буддизм. Аборт, считают буддисты «соответствует уничтожению жизни независимо от стадии».

Есть среди религиозных деятелей и направлений и более умеренные представители. Так, Адвентисты Седьмого дня (протестанты) считают допустимым аборт по медицинским показаниям, а также при особых социальных случаях (инцест и т.д.) по решению самой женщины.

Деятели ислама также практически являются сторонниками категорического запрещения абортов, хотя часть ее служителей признают возможность аборта по строгим медицинским показаниям в пределах до 19 недель. В литературе приводятся следующие рассуждения одного из мусульманских авторитетов. «Так как, согласно Корану, разведенная женщина не может снова выходить замуж раньше чем через 90 дней, а овдовевшая – раньше чем через 130 дней, то косвенно это означает, что именно в этот срок от 90 до 130 дней зародыш приобретает форму человека». Отсюда этот автор считает, что в случае крайней необходимости в эти сроки аборт может быть разрешен.

Иудаисты выступают за возможность аборта в случае, если роды угрожают жизни матери.

Заканчивая данную главу нельзя не сказать о подходах современных государств к вопросам аборта. Позиция российского государства отражена в 36 статье «Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан». Ниже приводится полный текст этой статьи.

Статья 36. Искусственное прерывание беременности

«Каждая женщина имеет право самостоятельно решать вопрос о материнстве. Искусственное прерывание беременности проводится по желанию женщины при сроке беременности до 12 недель, по социальным показаниям - при сроке беременности до 22 недель, а при наличии медицинских показаний и согласия женщины независимо от срока беременности.

Искусственное прерывание беременности проводится в рамках программ обязательного медицинского страхования в учреждениях, получивших лицензию на указанный вид деятельности, врачами, имеющими специальную подготовку.

Перечень медицинских показаний для искусственного прерывания беременности определяется Министерством здравоохранения Российской Федерации, а перечень социальный показаний - положением, утвержденным Правительством Российской Федерации.

Незаконное проведение искусственного прерывания беременности влечет за собой уголовную ответственность, установленную законодательством Российской Федерации».

Можно видеть, что отечественные медико-правовые положения об аборте вполне удовлетворяют права матери на прерывание беременности по всем трем видам абортов. Приемлемыми и разумными являются и установленные сроки производства операции. Допустимыми сроками аборта по просьбе матери являются 3 месяца, Свыше этого срока аборт производится либо по тяжким социальным показаниям, либо по медицинским противопоказаниям к донашиванию беременности - угроза жизни матери или возможные тяжкие генетические или врожденные уродства и заболевания ребенка.

В разных странах подходы к проблеме абортов значительно различаются. Есть страны, где аборты делают лишь по медицинским показаниям. Однако список последних довольно обширен и ситуация в таких странах близка к той, что имеет место в странах, где разрешен аборт «по просьбе». Это такие страны, как Англия, Финляндия, Исландия и ряд других. К странам, где аборты регламентируются довольно жестким законодательствам можно отнести Польшу, Португалию (страны с католической религией) и некоторые другие. Здесь аборт разрешен лишь по строгим медицинским или медико-генетическим показаниям, ряде социальных обстоятельств (изнасилование, инцест). Есть также несколько стран, где аборт запрещен полностью (Ирландия, Мальта). Необходимо отметить, что в этих странах под влиянием общественного мнения постепенно идут перемены в сторону смягчения законов о запрете абортов.

Следует также сказать несколько слов о возрастном аспекте, в котором допустим аборт. В «Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан» возрастной ценз не затрагивается. Следовательно, с просьбой об аборте в соответствующие учреждения может обращаться женщина любого возраста. Примерно также обстоит дело в Швеции. Во Франции право на аборт по просьбе получают лица, достигшие 18 лет.

ПОЛОВАЯ СТЕРИЛИЗАЦИЯ. К биоэтической проблеме регулирования рождаемости примыкает и половая стерилизация, Под половой стерилизацией понимают воздействие на организм человека с целью лишения возможности воспроизводства потомства при сохранении эндокринной функции половых желез.

Половая стерилизация также порождает целый ряд биоэтических проблем. Они вытекают из истории данного деяния, его использования в прошлом для достижения не всегда чистых социальных целей. Основы половой стерилизации были заложены в США, где она была использована в начале ХХ столетия для лишения детородной функции преступников-рецидивистов и лиц, страдающих неизлечимыми психическими болезнями. В последующем на путь принятия законов о насильственной стерилизации стали ряд стран. В 1922 году такой закон был принят в Швейцарии, в 1927 году в Америке, 1928 – в Дании и в 1934 году в Швеции. В результате в Норвегии к шестидесятым годам ХХ столетия по этому закону насильственной хирургической стерилизации было подвергнуто значительное число преступников, психических больных, больных эпилепсией и даже гомосексуалистов. В Швеции в те же годы «для чистоты нации» насильственной стерилизации подверглось 63 000 больных и деклассированных людей. Однако наиболее бесчеловечные формы половая стерилизация приняла в Германии. Закон здесь вступил в силу в начале 1934 года. По этому закону стерилизации подлежали больные олигофренией, шизофренией, маниакально-депрессивным психозом, наследственной эпилепсией, хореей, наследственной слепотой и глухотой, наследственными уродствами и даже тяжелым алкоголизмом, а также преступники рецидивисты. К сожалению, параграфы закона активно претворялись в жизни. Вот такое развитие событий и порождает биоэтические проблемы половой стерилизации.

Мужская и женская половая стерилизация с более благородной целью - целью регулирования деторождения, одно время довольно широко практиковалась в Китае. Проводилась она вроде бы добровольно и формально не инициировала этические или правовые вопросы. Хотя, добровольность эта, по-видимому, была достаточно сомнительной. В настоящее время во всех странах данный метод применяют чрезвычайно редко, действительно, при добровольном желании. В России этот вопрос решен законодательно в достаточном правовом аспекте. В «Основах законодательства РФ по вопросу охраны граждан (статья 37) записано:

«Медицинская стерилизация как специальное вмешательство с целью лишения человека способности к воспроизводству потомства или как метод контрацепции может быть проведена только по письменному заявлению гражданина не моложе 35 лет или имеющего не менее двух детей, а при наличии медицинских показаний и согласии гражданина - независимо от возраста и наличия детей.

Перечень медицинских показаний для медицинской стерилизации определяется Министерством здравоохранения Российской Федерации.

Медицинская стерилизация проводится в учреждениях государственной или муниципальной системы здравоохранения, получивших лицензию на указанный вид деятельности.

Незаконное проведение медицинской стерилизации влечет за собой уголовную ответственность, установленную законодательством Российской Федерации».

Представляется, что и в данном вопросе в России все лица, пытающиеся вмешиваться в эти вопросы, прежде всего, должны придерживаться буквы данного закона.

Одним из наиболее важных разделов репродуктивных технологий является искусственное оплодотворение в организме женщины или вне его. Во многих странах сегодня эти операции становятся обыденным явлением. В мире уже живет значительное число людей, родившихся с применением различных вариантов этих технологий. И все они ничем не отличаются от людей, родившихся при естественном оплодотворении. Работающими и поставленными на широкую ногу являются различные варианты искусственного оплодотворения – оплодотворение в организме женщины, а также оплодотворение «в пробирке», называемое экстракорпоральным оплодотворением (ЭКО). Экстракорпоральное оплодотворение наиболее часто применяют из-за бесплодия, как женского, так и мужского. По оценкам различных источников в наше время бесплодными являются от 10 до 20 % и более всех браков. Нередко в таких случаях ЭКО является единственной возможностью иметь детей.

Существует несколько приемов ЭКО: 1. При невозможности естественного зачатия у супружеской пары. Берут сперму мужа, вводят в матку женщины и происходит естественное вынашивание наступившей беременности. Вариант данного приема (при бесплодии мужа): берут сперму донора и вводят в матку жены. 2. При невозможности оплодотворения в организме берут яйцеклетку, оплодотворяют ее «в пробирке» или способом «подсадки» к ней сперматозоидов или, при необходимости, даже введением единичного сперматозоида в яйцеклетку, путем прокола последней. Затем полученный эмбрион подсаживают в матку женщины, желающей стать матерью. При данном приеме возможными являются несколько вариантов: яйцеклетка жены – сперма донора (при бесплодии мужа); яйцеклетка донора – сперма мужа (при отсутствии яичников у женщины, их непроходимости и т.д.); чужая яйцеклетка и чужая сперма (при бесплодии обоих супругов). 3.Суррогатное материнство, при котором «супруги-заказчики», желающие завести детей, но не могущие сами иметь их, заключают договор с женщиной, согласной выносить для них ребенка. Если оба супруга бесплодны, берется донорская яйцеклетка и донорская сперма, проводится оплодотворение в пробирке и такая яйцеклетка пересаживается в матку женщины, согласившейся вынашивать плод и после родов передать родившегося ребенка родителям- «заказчикам». И в этой процедуре возможен еще целый ряд подвариантов.

Первый тип ЭКО - искусственное оплодотворение путем введения в матку женщины сперматозоидов, производят при невозможности естественного пути (грубые деформации наружных половых органов и другие причины). Если оплодотворение производится спермой мужа, то это ни у кого, кроме религиозников (см. об этом ниже) никаких вопросов не вызывает. При втором и третьем типах возникает ряд проблем, требующих этического или юридического решения.

Юридическое решение проблемы имеется в российском законодательстве, которое подходит к вопросу искусственного оплодотворения вполне разумно. Статья 35 «Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан» (1993) гласит: «Каждая совершеннолетняя женщина детородного возраста имеет право на искусственное оплодотворение и имплантацию эмбриона.

Искусственное оплодотворение женщины и имплантация эмбриона осуществляется в учреждениях, получивших лицензию на указанный вид деятельности, при наличии письменного согласия супругов (одинокой женщины).

Сведения о проведенном искусственном оплодотворении и имплантации эмбриона, а также о личности донора составляют врачебную тайну.

Женщина имеет право на информацию о процедуре искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона, о медицинских и правовых аспектах ее последствий, о данных медико-генетического обследования, внешних данных и национальности донора, предоставляемую врачом, осуществляющим медицинское вмешательство.

Незаконное проведение искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона влечет за собой уголовную ответственность, установленную законодательством Российской Федерации».

По сути дела разрешение искусственного оплодотворения означает и разрешение донорства спермы. В России в последние годы ряд учреждений занимается этим и достаточно успешно. Имеются ряд центров, в частности в Москве и других городах России.

Таким образом, с точки зрения медицинского права, вопрос о репродуктивных технологиях в России вроде бы решен. Все же эти операции (оплодотворение яйцеклетки в матке, «в пробирке» донорской спермой и донорство яйцеклетки для использования другими родителями) содержат в себе потенциальную возможность возникновения ряда других юридических и множества моральных проблем.

Во-первых, проблема здоровья донора (мужчины или женщины), а, следовательно, здоровья будущего ребенка. Здоровье доноров можно проверить путем их обследования. Но, у них могут быть различные генетические дефекты, психические заболевания в роду, о которых они предпочитают умолчать. Доноры подписывают письменное заявление о том, что они здоровы и не болеют какими-либо заболеваниями. Однако, это, особенно в нашей стране, ничего не значит. Вранье на каждом шагу стало нормой для российского общества последних лет. Поэтому, вопрос о выявлении возможных скрытых дефектов в хромосомном аппарате или в соматических клетках доноров, которые могут быть переданы через сперматозоиды или яйцеклетки и обусловят в последующем развитие наследственных болезней, является актуальным, и требует для своего решения обязательного генетического скрининга на ранних фазах эмбриогенеза, но и он не дает стопроцентной гарантии.

Во-вторых, проблема внешних данных и умственных способностей будущего ребенка. Многие реципиенты (те, кто собирается использовать донорскую сперму или яйцеклетку) нередко хотят иметь красивых детей, ставят вопросы о росте, цвете волос, глаз, форме носа и т.д.). К сожалению, эти пожелания также могут быть гарантированы очень относительно. Можно взять сперму или яйцеклетку от знаменитостей, выбрать отца или мать по фотографиям, в процессе анонимных встреч, однако генетические процессы могут перечеркнуть весь этот выбор. В одной из фаз закладывания генетических основ нового существа, мейозе, имеет место «генетическая ярмарка». Вначале генетический материал отца и матери как бы рассыпается на мелкие детали, от которых и зависят в будущем внешние признаки человека, а затем, по принципу случайности идет сборка. Попадут ли в генетический материал нового человека те части, которые обусловят сходство с родителями или же другие, которые сохранились в генетическом материале от совершенно отличных от них предков, неизвестно никому.

Особенно это касается умственных способностей. Такое явление, когда от выдающихся родителей рождаются выдающиеся дети скорее исключение, чем правило. Как метко говорят в народе «гены выдающихся родителей спят в их детях». Генам тоже нужен отдых. И, к сожалению, сколько продлится этот сон никому не известно.

Все же с внешними признаками дело может обстоять вполне благополучно, хотя и здесь все далеко от совершенства воспроизводимых «копий». Примеров тому в мире сколько угодно. Разве очень похожи внешне на своих знаменитых предков потомки Пушкина или Достоевского? Кое-какое сходство, конечно, можно видеть. Но, именно, кое-какое. Так, что любителей получить в своих детях Мерилин Монро, Наоми Кэмпбелл, Бритни Спирс, Шварцнеггера или Жана Габена могут ждать сплошные разочарования. Можно получить нос Пьера Ришара и ухмылку Адриано Челлентано, но без какого либо их таланта.

Тут не мешает сказать, что, по большому счету, эти проблемы едва ли можно рассматривать как юридические или морально этические проблемы репродуктивных технологий. Это, скорее, частные, личные проблемы. Обязанности врачей должны исчерпываться полной информацией о возможным сюрпризах генетики, а уж окончательное решение остается за реципиентами. Тем не менее, исходя из психологии ряда граждан, принято законодательное требование, чтобы родители, заказывающие ребенка, подписывали письменное заявление не предъявлять претензии в последующем к специалистам, производящим ЭКО операции. И это вполне разумно.

Как одна из проблем репродуктивных технологий упоминается также возникновение вопроса национальности или цвета кожи донора. Такая проблема, по-видимому, имеет место, однако она, при отсутствии злого умысла, едва ли имеет существенные затруднения в решении. Тем более, что в ряде зарубежных стран проблемы национальности человека не существует уже давно.

Требующим этических рекомендаций (а, в ряде стран, решаемым законодательно) вопросом репродуктивных технологий является вопрос о том, каким должно быть донорство – платным или бесплатным. Конвенция Совета Европы в статье 21 косвенно запрещает плату за донорство: «Тело человека и его части не должны в качестве таковых являться источником получения финансовых выгод».

По-видимому, этот вопрос – один из наименее трудных в данной проблеме. Он вполне может быть оставлен на совести самих доноров, не исключая, в то же время, возможности оплаты. Едва ли это вызовет дефицит донорской спермы или яйцеклеток. Примерно такого же мнения придерживается и Международная федерация гинекологов и акушеров, которая считает, что донорство генетического материала должно быть альтруистическим и свободным от коммерческой эксплуатации, но возможна приемлемая разумная компенсация за предоставленные материалы. Правда, федерация опасается, что оплата может увеличить риск сокрытия донорами сведений о своем здоровье, которые, будучи известными, сделает их непригодными в качестве доноров.

Здесь нельзя не упомянуть как о казусе и то, что в печати обсуждается возможная необходимость введения «авторского права» в случае «дарения» спермы или яйцеклеток. Если это всерьез, то оно, по сути дела, означает необходимость узаконения оплаты донорства. Если не всерьез, то, возможно, что донор будет выдавать сертификат ребенку, что он, допустим Сильвестро Сталлоне, или она – Памела Андерсон, являются «автором» данного ребенка

Современные возможности длительного сохранения спермы, возможности длительно быть донором создает также целый ряд этических и правовых проблем. Так, подсчитано, что один донор может оказаться отцом 100 (по-видимому, в случае мужчины и гораздо больше) детей. Требуют решения вопросы об их правовом (de jure) и фактическом (de facto) статусе, предотвращения инцеста и т. д. И здесь нельзя не упомянуть обсуждения вопроса о «необходимости введения квот». Ряд ученых серьезно поговаривают о введении квот для доноров. А то, не дай бог, по земле могут распространиться тысячи Шерон Стоун, Мадонн или, упаси господи, Майклов Джексонов.

Кроме того, уже поговаривают о необходимости международного регулирования всех этих процессов. Конечно, какой русский захочет, чтобы по чьей-то прихоти, Россию заселили копии даже Альберта Эйнштейна или Аркадия Райкина ? И наоборот.

Так, что поколению ХХ1 века предстоят веселенькие деньки расхлебывания парадоксов репродуктивных технологий.

Следующим аспектом биоэтической проблемы ЭКО является то, что, имеется реальная возможность родить ребенка от отца, которого давно уже нет в живых. Каково будет положение такого ребенка в моральном и правовом отношении, как отнесется общество к таким матерям и детям, не возникнут ли психологические проблемы у матери и ребенка и т.д. Все эти вопросы не просты и их решение возможно лишь постепенно, в ходе изучения, обсуждения данной проблемы на разных уровнях общества.

Обсуждается также вопрос о том, допустимо ли искусственное оплодотворение незамужней женщины. В Швеции разрешена такая практика. В других странах имеют место различные подходы. Как уже говорилось выше, в России статья 35 «Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан» не делает исключение для незамужних женщин, то есть законодательно оно разрешено. Для проведения операции требуется лишь заявление самой женщины. Правда, морально «заклевать» или «осудить» такую женщину, по образному выражению Расула Гамзатова, «очень осведомленным соседкам», никто не может запретить. Следовательно, моральные проблемы остаются и здесь. В принципе же нельзя не признать за этой процедурой значительной доли милосердия в тех случаях, когда женщина хочет иметь ребенка, но по тем или иным причинам другой путь зачатия не приемлется ею.

Другая проблема ЭКО – так называемая избыточность эмбрионов, неизбежная при осуществлении этой процедуры. Дело в том, что для повышения гарантированности успеха врачи нередко оплодотворяют и переносят в матку не один, а два или три (или даже больше) эмбриона. В этом случае возможно развитие всех эмбрионов, что может быть чревато последствиями для матери. В связи с этим как моральная проблема выдвигается необходимость информирования супругов о возможных последствиях многоплодной беременности. Однако эта проблема не является фатальной, поскольку с развитием технологии окажется вполне достаточным персадка в матку одного эмбриона. Гораздо больше вопросов возникает в связи с тем, что все таки на сегодня, для гарантирования успеха, в пробирке приходится оплодотворять несколько яйцеклеток.

Естественно, что возникает вопрос, – если женщине пересаживаются не все яйцеклетки, то куда девать оставшиеся. В настоящее время вопрос решается следующим образом. Во-первых, если имеется женщина-реципиент, которая хочет родить ребенка, став суррогатной матерью, – эмбрионы могут быть пересажены ей. Во-вторых, возможно использование эмбриона в научных целях (правда, тут следует помнить, что статья 18, пункт 2 Конвенции Совета Европы категорически запрещает создание эмбрионов в исследовательских целях). И, в третьих, может быть прервано дальнейшее их развитие.

Противники репродуктивных технологий очень категорично возражают против двух последних действий, не говоря уже о том, что имеются и лица, не приемлющие суррогатное материнство.

В России нет юридических актов, регламентирующих все эти операции. В ряде европейских стран предпринимаются попытки их решения. Однако и здесь нет окончательного решения вопроса. Сложности решения проблемы видны хотя бы из того, что Европейский парламент в 1988 году рекомендовал, чтобы оплодотворялось лишь такое количество яйцеклеток, которое можно использовать для данной женщины. На самом деле такое решение вопроса едва ли возможно. Для гарантирования успеха непростой процедуры, врач пока вынужден, при возможности, иметь в запасе 1-2 яйцеклетки. Если лишить его такой возможности, никто не сможет гарантировать успех операции. А это большие моральные и материальные издержки. Нам представляется, что эта проблема временная, связанная со становлением метода, и она будет решена в ближайшие десятилетия на основе дальнейшего совершенствования высоких технологий ЭКО.

Проблема экстракорпорального оплодотворения несет в себе еще ряд этических, медицинских и юридических проблем. Во-первых, не отразится ли рождение ребенка, зачатого подобным образом на организме матери, даже если будет исключена многоплодная беременность. Во-вторых, не велик ли риск развития аномалий у детей, родившихся с помощью искусственного экстракорпорального оплодотворения. В-третьих, проблема неразглашения тайны отца или матери донора. В мире известны случаи возникновения и ряда правовых проблем таких детей.

Вопрос о проблеме влияния вынашивания экстракорпорально зачатого ребенка матерью, может быть решен лишь опытным путем. Поэтому, какие-либо выводы можно будет делать лишь после медицинского наблюдения и оценки здоровья достаточно большой группы таких матерей. Имеющиеся предварительные данные свидетельствуют об учащении у таких матерей самопроизвольных выкидышей при последующих беременностях. Однако окончательные выводы могут быть сделаны лишь при накоплении значительно большего материала.

То же самое можно сказать в отношении здоровья детей, родившихся подобным образом. Для решения вопроса о каком-то серьезном сдвиге в физическом или психическом здоровье или учащении аномалий, сплошное или выборочное наблюдение должно быть репрезентативным, что пока едва ли имеет место.

Имеет место также вопрос конфиденциальности, сохранения тайны о донорах, реципиентах и т.д. Простое решение вопроса о сохранении тайны, возможно, и не имеет особых трудностей. Он может быть решен законодательным путем. Трудности в другом - в вопросе, который ставит ряд ученых и общественных деятелей. Вопрос этот звучит так: имеет ли право ребенок, рожденный при помощи гетерогенных репродуктивных технологий, получить в последующем информацию о своих биологических родителях?

В принципе, здесь не может быть однозначного ответа. Однако, наиболее правильным представляется отрицательный ответ на этот вопрос, ибо положительное его решение скорее всего принесет больше зла, чем добра и для индивида, и для родителей, и для морали общества. В ряде случаев нарушение тайны донорства может привести к серьезным морально-правовым проблемам. Дело в том, что при донорстве яйцеклетки различные этические комитеты обсуждают, к примеру, такой вопрос: кто является матерью родившегося ребенка – женщина, донор яйцеклетки или женщина-реципиент, выносившая ребенка или обе они. В большинство стран, принявших к настоящему моменту законы по этой проблеме, в том числе и в России, матерью принято считать женщину, родившую ребенка: «Лица, состоящие в браке и давшие согласие в письменной форме на применение искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона, в случае рождения у них ребенка в результате применения этих методов, записываются его родителями в книге записей рождений» (Семейный кодекс РФ, ст.51,ч.4). В связи с этим сохранение анонимности и донора и реципиента становится чрезвычайно важным. При нарушении анонимности в жизни могут возникнуть и моральные и аморальные коллизии вокруг таких детей и матерей.

Особенно большие проблемы в жизни возникают в случаях суррогатного материнства, когда яйцеклетка одной матери, оплодотворенная в пробирке, передается другой и та вынашивает ребенка с обязательством вернуть ребенка после рождения «заказчикам».

Моральных, правовых и психологических проблем в таких случаях появляется очень много. Начать хотя бы с психологических. Каково будет состояние психики женщины, которая используется практически как инкубатор – яйцеклетка неизвестной ей женщины-донора, оплодотворена сперматозоидами также неизвестного ей мужчины-донора и после рождения ребенок будет отдан неизвестным ей людям. Легко ли выдержать такое психике суррогатной матери? Хотя жизнь иной раз запросто опрокидывает наши «гнилые интеллигентские» рассуждения на эту тему. И.Н.Денисов и И.И.Косарев приводят данные некоего Шаповалова о том, что в Польше, в Силезии живет некая полька по имени Станислава. Так вот, эта Станислава в свои 42 года произвела на свет 23 суррогатных ребенка– 13 девочек и 10 мальчиков. Правда, оплодотворение у нее происходило естественным путем и от разных отцов, однако детей она исправно отдала «заказчикам». Этот «бизнес» не смущает ни окружающих, ни Станиславу, которая считает, что она творит добро.

В суррогатном материнстве имеется и целый ряд юридических проблем. Так, теоретически (да и практически) у ребенка может быть 4 и даже 5 родителей - одна (один) или двое заказавших ребенка, два донора яйцеклетки и сперматозоидов и сама суррогатная мать.

Юридические коллизии, могущие возникнуть при суррогатном материнстве иллюстрируются случаями из практики, которые приводятся в наших СМИ. Вот пример. Супруги Джон Сигер и Джо-Линн, имеющие одну взрослую дочь, захотели иметь еще ребенка путем использования технологий ЭКО. Джо-Линн сама была не в состоянии выносить ребенка. Стать суррогатной матерью согласилась их взрослая дочь, тридцатилетняя Джолин Стоун. После рождения ребенка возникают следующие юридические проблемы: фактической матерью будет Джолин Стоун. Но она обязалась отдать ребенка своим родителям. Следовательно, юридически записанными родителями будут ее же родители. Тогда родившийся ребенок станет сводной сестрой или братом Джолин Стоун, а будущие ее дети станут племянниками ее собственной дочери. Вот такой юридический клубок, который может быть и похлеще…

Кроме того, уже в мировой практике суррогатное материнство ведет и к другой проблеме. Речь идет о том, что женщина, согласившаяся стать суррогатной матерью, за период беременности так сродняется с ребенком, что потом отказывается отдать его «заказчикам». Юристы пытаются предупредить такое явление, издав законы, составляя контракты и т.д. Однако никакие законы в последующем не действуют на женщину, решившуюся оставить родившегося ребенка себе. Можно сослаться, например, на случай с Мэри Уайтхед из США. Эта женщина, после рождения ребенка отказалась отдать его «заказчикам», несмотря на то, что она заключала соответствующий контракт. В ходе ряда судебных разбирательств ребенок был оставлен ей, а суд признал такие контракты противоречащими законам США и унижающими человеческое достоинство.

Российское законодательство решает данный вопрос примерно в таком же аспекте: «Лица, состоящие в браке между собой и давшие свое согласие в письменной форме на имплантацию эмбриона другой женщине в целях его вынашивания, могут быть записаны родителями ребенка только с согласия женщины, родившей ребенка (суррогатной матери»). (Семейный кодекс РФ, статья 51, часть 4).

Как и во всех делах в жизни есть и противники суррогатного материнства, и ее защитники. Защитники суррогатного материнства говорят о наличии милосердного начала в этом процессе, ибо в целом ряде случаев он является единственным способом заиметь детей при ряде форм бесплодия. Противники говорят о том, что суррогатное материнство во многих случаях – не добровольное, не милосердное, а вынужденное, экономическое, меркантильное, а, следовательно, недопустимое с этической точки зрения явление. Сторонники суррогатного материнства считают, что во многих случаях суррогатное материнство не имеет меркантильной основы (как, например, в вышеприведенном случае с Джолин Стоун). В связи с этим обществу следует видеть и гуманные начала такого деяния. И с этим нельзя не согласиться. Можно ли осудить такую женщину, даже если она согласилась на вынашивание ребенка, чтобы поправить свое трудное материальное положение?

Всемирная медицинская ассоциация стоит на точке зрения необходимости законодательного разрешения данной процедуры, но при условии бесплатности всех ее составляющих – донорства яйцеклетки и спермы, вынашивания ребенка без коммерческих действий на основе добровольного информированного согласия.

Из сказанного выше можно видеть, что закон стоит на защите прав матери, выносившей ребенка. Однако едва ли будет правильным считать такое решение вопроса однозначно верным. Такой закон вне всякого сомнения милосерден. Но, с точки зрения честности, нормальных человеческих взаимоотношений можно понять и людей, лишенных возможностей деторождения и «заказывающих» ребенка другой женщине с полного информированного и добровольного ее согласия, а затем оказывающихся «у разбитого корыта». В общем, как часто бывает в моральных жизненных ситуациях – законы не всегда всесильны и справедливы. Защищая права одних, они, нередко, попирают не менее законные права других.

Заканчивая изложение проблемы репродуктивных технологий, нельзя не сказать и о позиции церкви в данном вопросе. Практически все религии высказывают свое отрицательное отношение к этим технологиям. Их возражения опираются на общеизвестных трафаретные религиозные суждения. 1. Зачатие жизни – это божеское провидение и оно не может быть подарено или продано кому бы то ни было (проще говоря, доноры не имеют права ни дать свою яйцеклетку или сперму из соображений филантропии или милосердия, ни продать их). 2. Бесплодие, в том числе и мужское – последствие распущенности человека и, поэтому, он должен нести это как кару, и не имеет права исправлять, каким бы то ни было способом. 3. В этом процессе могут участвовать гомосексуалисты, что противоречит церковным канонам и т.д.

Нынешние религиозные деятели, к сожалению, ничем не отличаются от своих собратьев из ХV века. Вот рассуждения инквизитора, жившего в том веке: «Только бог всемогущий имеет право определить меру страданий, которыми грешники покупают свою долю в царствии небесном. И не человеку изменять его пути…Только бог может править судьбами людей. А тот, кто своевольно захочет вмешаться в дела божьего провидения, пойдет в адский огонь, и в море смолы кипящей».

Невооруженным глазом видна неубедительность и неприемлемость для цивилизованного общества этих доводов религиозных деятелей. Первый довод основан на одряхлевших религиозных догмах о творении человека богом и недопустимости вмешательства человека в дела Господни. Второй и третий показывает насколько немилосердно то религиозное сообщество, основой которого вроде бы должно быть милосердие и прощение, будь это даже падшие люди или люди другой половой ориентации.

Чтобы не быть голословным, приведу мнение священника русской православной церкви А.Ильященко. Ему задают вопрос: как быть в том случае, если супруги бездетны, испробованы все средства, и невозможность естественного деторождения доказана. Допускает ли церковь оплодотворение яйцеклетки в пробирке и пересадку ее матери. Вот его ответ: «муж и жена – едина плоть, и в сфере их сокровенных отношений – не место третьему. Даже медикам». И далее идут длинные софистские разговоры о душе и теле, а затем священник заявляет, что бесплодие нередко результат жизненных ошибок, исправление которых нельзя допускать. «В древнем Израиле бесплодие считалось наказанием за грехи, - говорит он, - а в наше время правильно в большинстве случаев. Причина в нашей духовной распущенности. Сегодня чей-то комфорт требует бездетности, а завтра наличия детей, но жизнь устроена строго и наших капризов не терпит». Решение вопроса он видит только в том, чтобы бесплодные проводили время в молитвах, и тогда может совершиться чудо и бесплодные родят. А так, никаким другим путем супруги (или просто женщина, желающая иметь ребенка) не имеют права исправлять эти ошибки.

Ильященко исключает возможность деторождения с использованием любых репродуктивных технологий – с использованием спермы и яйцеклетки мужа и жены, с применением донорской спермы, или донорской яйцеклетки.

Сколько здесь всяких корпоративно-эгоистических суждений трудно даже сказать. Во-первых, оказывается, по какой бы причине супруги не были бездетны, они не могут познать высших радостей жизни – иметь детей, потому, что это не угодно богу. Такое желание супругов иметь детей Ильященко называет эгоизмом. Спрашивается: если это действительно так, то милосерден ли бог вообще?

Во-вторых, с какой стати церковь присваивает себе право принимать за супругов решение могут они иметь ребенка или нет? По какому праву, церковь оказывает давление на решения свободных людей, живущих в свободном обществе? А такие рассуждения и есть неприкрытое давление.

В-третьих, давно уже доказано, что чудеса бывают только в Библиях, Коранах или других религиозных писаниях. В природе же чудес не бывает. Бывают врачебные ошибки, процент которых при определении абсолютности бесплодия колеблется в пределах 1-2. Следовательно, «чудо» может случиться у 1-2 женщин из ста. Православие же наотрез отказывает остальным 98 в счастье иметь детей. И это милосердие? Кроме того, церковь отказывает людям в лечении болезни, (а бесплодие – это болезнь). «Бесплодие ниспослано свыше за грехи, поэтому ее нельзя лечить», - утверждает служитель церкви. Ну, как тут не вспомнить слова того же инквизитора, о котором говорилось выше «…я скорей дам целому населению города вымереть от чумы, чем позволю закрыть им путь к вечному спасению». Во все времена, как в старину, так и ныне религиозные деятели считают возвещаемую ими «истину божью» более важной, чем науку, знание, жизнь и земное благополучие людей.

Во всех подобных рассуждениях вновь реанимируется дряхлый религиозный тезис о том, что люди должны жить не для себя, не для общества, а только для бога (извечная мечта религиозников – загнать всех людей в один большой монастырь). Они не должны совершать в жизни ошибок, а, если совершили, не имеют права исправлять эти ошибки, так как это не угодно богу. Зададим себе вопрос: а почему, собственно, деторождение, какое бы то оно не было, не угодно богу? Ответ же ясен, как день! А потому, что оно не оставляет камня на камне от религиозных рассуждений о божественном творении человека, о неповторимости этого творения. Потому, что человечество подходит к тому этапу, когда учеными может быть создано живое из неживого, может быть вначале примитивное. Но кто поручится, что постепенно не будут воспроизведены и высшие существа? И что тогда останется от религиозных мифов?

И еще об одном аспекте проблемы репродуктивных технологий и православной религии. Как уже говорилось выше, репродуктивные технологии дают возможность монахиням и священникам и монахам иметь детей с помощью «беспорочного» зачатия. Почему же, приемля такое зачатие у девы Марии, церковь не приемлет ее для остальной своей паствы?

Представители других конфессий также, в своем большинстве, отрицательно относятся к репродуктивным технологиям.

Католики отрицательно относятся ко всем видам репродуктивных технологий. Они считают их вторжением в человеческое естество (операция при внематочной беременности тоже «вторжение в человеческое естество» – что же не оперировать таких женщин и оставить их умирать?), операциями, посягающими на святость супружеского союза, противоречащими достоинству супругов и т.д. Нетрудно видеть, что все эти аргументы абсолютно неубедительны и очень далеки от человеколюбия, которое должно быть краеугольным камнем всякой религии.

Протестанты придерживаются менее категоричной позиции, однако также выступают против донорства репродуктивного материала и суррогатного материнства.

Позиция большинства иудейских раввинов примерно соответствует позиции протестантских священников.

Ислам терпимо относится к гомологичному оплодотворению, а также суррогатному материнству, если в роли суррогатной матери выступает вторая жена.

Служители Будды не возражают против гомологичного оплодотворения, при полной конфиденциальности и альтруистическом подходе, однако считают более приемлемым воспитание приемных детей.

Таким образом, можно видеть, что все религии на сегодня выступают в роли противников репродуктивных технологий, выдвигая при этом абсолютно неубедительные аргументы. Еще раз следует подчеркнуть, что в нашей стране, где религия отделена от государства и является частным делом верующих, мнение служителей религий следует оценивать именно как частное мнение, не могущее влиять на решение вопроса на государственном уровне. Придерживаться положений религии или нет – это частное дело граждан, а все возникающие религиозные проблемы – это частные проблемы религиозных конфессий. Российские законы должны быть обязательными для всех.

РЕПРОДУКТИВНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ И УСТРАНЕНИЕ ГЕНЕТИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИЙ.

Репродуктивные технологии породили еще один моральный аспект. Речь идет о том, что после оплодотворения яйцеклетки, на ранней стадии, эмбрион, до его переноса в матку, может быть изучен на предмет наличия хромосомных или генных нарушений, которые бы могли в последующем обусловить наследственные заболевания (проведение так называемого генетического скрининга). При обнаружении такой патологии, эмбрион не переносится в клетку, а используется для научных исследований или прерывается последующее его развитие. Эмбрион в матку пересаживается лишь при подтверждении его генетической полноценности. Таким образом, имеется и в жизни используется реальная возможность исправлять наследственность, устранять грехи природы.

Как и следовало ожидать, религиозные деятели выступают и против генетического скрининга. Обоснование своей позиции они видят в тех же трафаретных рассуждениях о творце, о том, что человека творить может один бог и что человек не имеет права вмешиваться в процесс творения, тем более исправлять предопределенные свыше дефекты и т.д. Нельзя не видеть абсолютную неприемлемость такой позиции для общества и личности.