) выбрано по внешнему краю конституционного коридора, и без изменений конституции может только уменьшаться – табл.1. По округам распределяется 226

В Португалии число мест в Ассамблее Республики (230) выбрано по внешнему краю конституционного коридора, и без изменений конституции может только уменьшаться – табл.1. По округам распределяется 226 или 98%³. В конституции страны (ст.149.2.) записано, что «число депутатов, избираемых от каждого многомандатного избирательного округа, находящегося на национальной территории, за исключением единого национального округа, если он создан, пропорционально количеству зарегистрированных в нем избирателей». Округа заинтересованы в том, чтобы списки были как можно длиннее, так как расчет числа мест происходит по методу дˊОндта, благоприятствующего крупным и растущим политическим субъектам. Данная коллизия привела к тому, что списочное число избирателей в Португалии «разбухло» до 90% населения (табл. 2). Следовательно, логика территориального представительства в Португалии довлеет над партийно-идеологическими установками. Тем более что «80% португальцев не доверяют ни одной политической партии. Даже сами партийные функционеры признают, что партии уже не являются эффективными инструментами общественного влияния, хотя еще функционируют как электоральные механизмы».⁴

В Португалии ситуация со списочным числом избирателей, метко названная «empolamento», хорошо известна; более того, профессионально анализируема на предмет установления демографического соответствия параметров. Автор критического анализа и, одновременно, нового закона о регистрации избирателей 1999 года – Хорхе Мигуэль, один из создателей избирательной системы страны, принимающий деятельное участие в её реализации¹.

Сеньор Мигуэль подробно и очень откровенно, хорошим литературным языком излагает недостатки и их следствия в системе регистрации, существовавшие, как он считает, до принятия закона. В частности, он констатирует падение статуса «карты избирателя» как идентифицирующего документа, и массовое невозвращение карт эмигрантами из сентиментальных (ностальгических) настроений. В новом законе были провозглашены взаимоувязанные принципы регистрации избирателей и ведения электоральной базы данных: социального оправдания, обязательности, назойливости (настойчивости), каскадности, своевременности и т.д. и т.п. Однако, судя по тому, что число избирателей в списках не уменьшается, вся эта масса принципов и правил их соблюдения, в ряде случаев предусматривающих нешуточные санкции, всего лишь набор праведно красивых слов.

***

Перед рассмотрением якобы невысокой электоральной активности испанцев, отмеряемой уровнем других стран Западной Европы, сошлемся на модель “умеренной многопартийности” Паломы Р. Маруган.¹ «В ходе процесса демократизации все ведущие партии сдвинулись к центру, сменив идеологическую парадигму», при этом «программно-идеологическая перестройка, адаптация к изменившимся настроениям и ориентациям электората стала императивом для всех испанских партий. Выжили те из них, которые трансформировали свои программы. Неспособные осознать необходимость таких изменений сошли с исторической сцены»². Наряду с общеиспанскими партиями, в монархическом государстве автономий существуют региональные подсистемы партий, большинство которых фрактальны общеиспанской «многопартийности без крайностей» (за исключением баскских националистов). На следующих этапах произошла адаптация (1982-1993) и консолидация (с 1993-го) испанской партийной системы³.

В современной Испании у власти «в Мадриде» попеременно находится одна из двух мейнстримных партий, символизирующих глубинный социально-политический раскол общества и имеющих знаково-драматичный для этой страны смысл: социалистическая (теперь – социал-демократическая) партия (PSOE) и преобразованная из единственной партии времен диктатуры народная (PP). Несмотря на множество различных партий, появившихся после Франко, социалисты в 1982 г. триумфально вернулись во власть, победив почти повсеместно и с большим отрывом, и «сладко»¹ потеряли ее в 1996-м, на пятом голосовании после 1982 года.

Временно́й цикл смены власти ускорился. Народная партия, победив в 1996 г., уступила социалистам в 2004 г. после арабских террористических актов, когда экономика страны процветала, и вновь победила в 2011 г. в разгар затяжного экономического кризиса. Случилось это также на пятом после 1996 года общенациональном голосовании, с очень существенным и почти повсеместным отрывом от социалистов (почти как PSOE в 1982 году). Изучение территориальных итогов голосований по партиям приводит к выводу, что победа социалистов в 2004 г. «от рук арабских террористов» была «промежуточной»: PSOE получила власть, будто то бы для того, чтобы в 2011 г. её потерять. Аналогично, с «высоты» двух десятков прошедших лет, смотрится и позиционно «горькая» победа РР в 1996 г.

В Испании до ХХI века была четко видна грань между рутинными голосованиями, от которых люди ничего не ждали, и выборами политический изменений (elecсiones de cambio). Такую черту испанские граждане проводили своей активностью. Градацию на выборы изменений и выборы преемственности (elecсiones de continuidad) предложил Ч.Пауэлл². Так, выборы 1977, 1982, 1993 и 1996 годов, после которых в политическую систему и расстановку сил вносились существенные изменения, отличает более высокая активность избирателей – на уровне 77-80 процентов. На дежурных выборах в 1979, 1986, 1989 и 2000 годах активность избирателей была существенно ниже, на уровне 70 процентов.

Если «выборы 1982 г. привели к смене правительства, перегруппировке в рядах оппозиции и даже в партийной системе, то после выборов 2000 г. все эти элементы политической системы не изменились. Но в 2000 г. “выборы преемственности” трансформировались в “выборы изменений”, поскольку привели к достижению НП абсолютного большинства в Конгрессе депутатов. Произошла доселе небывалая вещь: правящая партия улучшила свои электоральные показатели. Победа НП на парламентских выборах 2000 г. знаменовала собой “полное завершение гражданской войны в Испании”»³. Последний тезис принципиально важен. В Испании на первых демократических выборах максимальная активность не превышала 80 процентов, притом, что её ближайшая соседка Португалия в то же самое время начинала с уровня выше 90 процентов. Представляется, что немаловажный фактор здесь – распространенная атмосфера страха перед ужасами гражданской войны, которые могут повториться, – об этом пишут некоторые авторы, побывавшие в те годы в Испании¹.

Применяя правила elecсiones de continuidad и elecсiones de cambio в XXI веке, можно сказать, что всё смешалось: внести изменения в политическую систему стало довольно сложно, а если они и происходят – как ожидаемая и убедительная победа РР на досрочных выборах 2011 года, то активность избирателей уже не столь высока, как ранее.

Год убедительной победы социалистов, 1982-й, отмечен в табл. 3 «вершиной» средних регионов. До 2011 г. на графике комплементарной активности регионов на всеобщих выборах, независимо от межпартийного перехода власти, доминировали активные автономии – рис.1. В 2011 г. комплементы испанского графика почти сравнялись и сошлись в одной точке – цикл завершился.

Активные автономии (табл. 3) – это стабильная группа из 6-9 регионов, в сумме составляющих 35-44% испанских избирателей. Наиболее часто в нее входят: ядро страны – Кастилья ла Манча и Мадрид, промышленно развитая Валенсия, туристическая Кантабрия², благополучная аграрно-туристическая Мурсия, малолюдная и богатая виноторговлей северная Риоха. Периодически уходят в среднюю группу и возвращаются: Кастилья Леон, бедная сельскохозяйственная Эстремадура, аграрно-промышленные Арагон и Наварра. Разрыв в показателях активности в группе «выше среднего» небольшой – от 1,6 (2011 г.) до 4,9 (2000 г.) пунктов. Наиболее крупные сообщества здесь – Мадрид (лидер рейтинга в 1977 и 1982 гг.) и Валенсия (лидер рейтинга в 1979 и 1986 гг.), соответственно 13 и 10 процентов избирателей. С 1989 года испанский рейтинг активности бессменно возглавляет «околостоличная» Кастилья ла Манча, отвернувшаяся от социалистов только в 2011 году³.



Рисунок 1. Динамика индексов комплементарной активности автономий Испании по отношению к среднеиспанскому уровню. Референдумы и выборы в Конгресс депутатов. 1976—2011 гг.